петроглифы бесов нос история
Петроглифы бесов нос история
Экспедиция «Онежское кольцо» не без приключений добралась до древнейшего памятника Карелии – петроглифов мыса Бесов Нос.
Мистика или суеверие?
И все-таки есть там что-то мистическое. И даже страшное. На мысу на этом – Бесовом. Не каждому он дается, не каждого принимает и не каждому благоволит.
Казалось бы, от жилой деревни Каршево до него всего-то около 17 километров. Только вот не все добираются. Не пускает он. Вот и сейчас в самом начале пути организатор нашего тура Татьяна Кирилловская сломала руку. Руль квадроцикла, которым она управляла, словно кто-то выбил из рук. Резкая боль, самодельная лангета, обезболивающее и трудный путь обратно в качестве пассажира все того же квадроцикла. Дальше скорая до Пудожа, очнулась, гипс.
А дорога все хуже и хуже – вот уже и камни пошли такие, что техника хрустит, ломается. Но мы не сдаемся, метр за метр, километр за километром. Только вперед!
И вот уже брошенная жутковатая деревня с черными развалинами-домами. Заросла травой – не подойти. На карте называется просто урочище. Но чуть-чуть осталось. Километр, не больше. На самом выезде на стоянку перед мысом ломается какой-то кулак у нашего «Лэнд Круйзера».
И тишина…
Дальше идем пешком. Метров сто еще. Пробиваемся по бурелому, перелезаем через поваленные деревья, забираемся и на песчаный бугор. Комары гудят над ушами, овода лезут в рот, лес хрустит под ногами. Хватит!
Переползаю через песчаный бугор и понимаю – дошли! Все это беснование природы заканчивается. Перед нами – берег Онежского озера. Тишина гробовая. Пляж, ни дуновения ветра, озеро как стекло. Для Онего – диво дивное. Впереди дымка, в которой тонет мыс, тот самый – Бесов Нос. Нам туда.
По пути встречаем птеродактиля, сделанного кем-то из палочек. Угрожающе смотрит он на нас. Не ходите. Но мы идем. Деревья выглядывают добычу в воде, но не хватают, шеи не гнутся. А внизу начались скользкие камни, так и норовят за ногу ухватить да подножку поставить. Я больно падаю, ругаюсь, но вроде обошлось. Нельзя ругаться. Бес рядом. 5000 лет отделяют его создателя от нас. Целая вечность.
Хозяин скалы
Вот и он, хозяин скалы, бес. Жуткий, с трещиной посередине, идущей по всему телу, внизу, там, где у него пах – красная лужа. Что это? Краска какая-то что ли? Была ли она всегда – тысячелетия назад?
Выясняется, что не одни мы сюда добираемся. Есть второй путь – по воде. И действительно вторая экспедиция приходит на лодке. С ними гид – здоровый мужик в камуфляже. Смотрит на нас настороженно: дескать, вы откуда здесь? Неужто пробрались по суше? Пробрались.
На скале заброшенный маяк. Доски отвалились, старая лестница ведет на самый верх. Кто-то решается подняться. Я не рискую – ну его. Как, думаю, жутковато здесь вечером или в непогоду.
И снова он, выдолбленный на скале. А с ним рядом крест, монахи местные выбили в досюльные времена. Беса из беса, видать, изгоняли. Не всего, видно, изгнали.
Мы бросаемся искать другие рисунки. Видно их плохо, даже если намочить, как советуют. С трудом лебедя нашли, сцену охоты, лося, осетра. Невероятно – тысячи лет назад сидел тут какой-нибудь Льок и выбивал камнем лося. Зачем? Послание нам направлял или просто от безделья маялся? Инициалы свои выдалбливал, как потомки его. На скале действительно много рисунков современников и недалеких предков. Какой-нибудь «Коля 1975» или «Алтай 1962», а то и «Киса и Ося были здесь».
Неправильно это, кощунственно. В музеях на экспонатах автографы не ставим. Почему же здесь можно? Мелькнула мысль, что с моими инициалами БЕС (Белянчиков Евгений Сергеевич) так и вовсе опасно. Эх, что-то на мистику тянет. Не зря говорят, суеверный наш народ, а вовсе не верующий. Правда, правда.
Вперед! Точнее, назад!
Но нам пора. Как и хотели, берем в руки мешки для мусора и очищаем одну из самых грязных стоянок от банок и бутылок. Удивляюсь позиции экологов из Дирекции особо охраняемых природных территорий Карелии. Как прознали они про наш визит, так и возбудились, обрадовались. Штрафы ведь за выезд на пляж в этом месте – до 80 тысяч рублей. Все-таки зона охраняемая. Пообещали, что будут нас караулить.
Глядя на кучи мусора, на обветшалую табличку, на маяк этот из фильма ужасов, на полную незащищенность этого места от вандалов, на эти «Киса и Ося» задаюсь вопросом – почему именно туристы, организованные туристы стали врагами этого ведомства?
Справка:
Бесов Нос — мыс на восточном побережье Онежского озера в 1,5 км севернее от впадения в Онежское озеро реки Черная. Мыс знаменит петроглифами, среди которых выделяется антропоморфное изображение, называемое «бесом», длиной около 2,30 м, которому около 5 тысяч лет. Название «бес» изображению было дано христианскими монахами-первопроходчиками в XVI веке. Петроглифы относят к археологическим неолитическим памятникам. Собрание петроглифов мыса Бесов Нос считается самым богатым в Фенноскандии (Скандинавии и Финляндии).
Примерно в 200 метрах от мыса на запад в озере находится небольшой скальный остров, который называется Бесиха. В 1 км на восток от мыса, на континенте, находятся остатки заброшенной деревни Бесоносовка. Территория мыса Бесов Нос является природным и историческим заповедником.
Петроглифы Онежского озера: Кладовец Нос, Бесов Нос, Пери Нос
Много-много веков назад, задолго до появления месопотамских зиккуратов, египетских пирамид и даже реки Невы, на гранитных берегах большого озера, которое мы с вами сейчас называем Онежским, древние предки современных саамов создали загадочные писаницы с наскальными изображениями — петроглифами. Кем были эти древние художники — доподлинно неизвестно: вероятнее всего — охотниками и собирателями, продвигавшимися всё дальше на север за постепенно отступавшим ледником на излёте последнего ледникового периода. Каково было предназначение их творений — тоже неясно. С уверенностью можно сказать только одно: эти писаницы, которые мы с вами воспринимаем сегодня лишь как изобразительное искусство, для древнего человека представляли нечто несоизмеримо большее.
Подобные изображения можно встретить на всей территории Фенноскандии — исторического региона охватывающего север Европы от Скандинавского полуострова до восточных границ расселения саамов, карелов и вепсов. Эти первобытные творения делятся на два типа: наскальную живопись, когда образы рисовались охрой поверх вертикальных скал, и петроглифы, выдолбленные каменными зубилами на пологих бараньих лбах. Первые в основном расположены в в Южной Финляндии. Вторые — на северо-востоке Фенноскандии: в Норвегии, на Кольском полуострове, в верховьях Выга и наконец на восточных берегах Онежского озера. Про последние я вам сегодня и расскажу.
Предание про беса и бесиху, некогда обитавших на востоке Онежского озера, было живо среди местных жителей ещё в середине XIX века: мол принесшие «истинную веру» монахи близлежащего Муромского Успенского монастыря ещё пятьсот лет назад изгнали их с этой земли, однако странные фигуры, не иначе как созданные злыми духами, до сих пор можно отыскать на прибрежных скалах. Эта история легла в основу экспедиции российского геолога и археолога Константина Гревингка, бывшего в то время хранителем Минералогического музея в Санкт-Петербурге, который в 1848 году и обнаружил онежские петроглифы, сделав их первое подробное описание.
Главное из изображений — двухметровый «Бес», как прозвали его ещё в XIV веке монахи Муромского Успенского монастыря, — дало название и мысу, на котором оно расположено, — Бесов Нос. В двухстах метрах от его оконечности над водой возвышается небольшой скалистый остров. Его монахи прозвали Бесихой.
Ныне Бесов Нос — одно из самых известных мест на Онежском озере, уступающее своей популярностью, наверное, лишь Кижам. В первую очередь оно привлекает джипперов (это те, кто готов на своих внедорожниках ехать куда угодно, лишь бы там можно было засадить машину по самое не хочу, так чтобы потом её пару дней откапывать). Бесов Нос для них — своеобразная Мекка: на мыс ведёт семнадцатикилометровая старая лесная дорога с несколькими бродами, болотистой грязью и прочими удовольствиями. Проехать по ней можно только на очень хорошо подготовленной технике, и то если «бес не попутает».
Жители ближайшей к Бесову Носу деревни Каршево уверены, что по той дороге быстрее пройти пешком: часа за 3-4 можно управиться, тогда как некоторые джипперы бьются там целый день, а иные — так и вообще до конца не доезжают, засаживая в болоте сразу по несколько машин и возвращаясь потом в Каршево в поисках трактора. Сами каршевяне на машинах туда даже и не суются, предпочитая добираться до Онежского озера на моторных лодках по расположенной рядом с деревеней реке Чёрной.
Современное Каршево — место отчасти отуристиченное. Здесь есть пара гостевых домов, в которых можно остановиться на ночлег, а главное — местные жители в обмен на несколько тысяч рублей с удовольствием доставят вас на свои «Казанках» и «Прогрессах» до петроглифов и обратно, процесс отлажен.
У нас с собой была надувная лодка с мотором. Но так как на реке Чёрной, использовавшейся в советские годы для лесосплава, осталось немало топляка, о который порвать поливинилхлоридный баллон — как два пальца об асфальт, мы решили довериться местному жителю — Александру — который, словно древнегреческий Харон, стал нашим лодочником-проводником в мир духов Онежского озера.
Речка Чёрная встретила нас покосившимся деревянными эллингами местных жителей. Это — вполне типичная картина наших дней: эдакое наследие зажиточных советских времён, когда карельские деревни были ещё живы, а не бились в агонии, и чуть ли ни каждый местный житель обладал каким-никаким личным водным транспортом.
Рядом с Каршево Чёрная — совсем неширока. Вода в ней — действительно тёмная, болотистая, недвижимая, будто загустевшая смола.
На следующей фотографии хорошо видна причина, по которой мы решили предпочесть дюралевый «Прогресс» надувному «Викингу», — беспорядочно торчащий из под воды топляк. Раньше эти затонувшие несколько десятилетий назад брёвна лежали на дне и особых проблем никому не доставляли. Но незадолго до нашего приезда над Онежским озером пронёсся ураган. Он повалил в реку новые деревья, которые, зацепившись за старые стволы, подняли их из речных недр, превратив русло реки в аналог минного заграждения.
Как показала практика, наше решение не спускать здесь на воду надувную лодку оказалось верным: даже Александр, который, кажется, знает на Чёрной каждую пядь, всё равно пару раз хорошо так стукнулся о сокрытые в толще мутной воды брёвна днищем.
Река Чёрная в октябре блистательно красива.
Вдоль её, как сказал бы классик, «мшистых, топких берегов» стройными рядами стоят золочёные октябрьской прохладой берёзы.
Над их поникшими в ожидании скорого наступления зимы кронами элегантные длинношеие лебеди устремляются в тёплые края.
Окружающий рельеф больше напоминает Западную Карелию — Ладожские шхеры или Паанаярви.
Наконец, опасная часть реки пройдена. Можно ускориться.
Двадцать километров водного пути от Каршево до устья Чёрной проходятся примерно за пятьдесят минут. Это — самый быстрый и безопасный способ добраться до Бесова Носа.
Устье реки Чёрной. За двумя ограничивающими его песчаными косами — бескрайняя гладь Онежского озера.
На противоположном берегу находится какое-то подобие базы отдыха. Летом эти места крайне популярны — многие приезжают сюда на несколько дней пожить в палатках. Онежское озеро, например, очень популярно у мурманчан. Это для нас оно — северное, а для жителей Кольского полуострова это — настоящий юг.
Да что уж, даже пасмурным октябрьским днём — здесь дюже хорошо. Вот-вот наступит зима, а лес до сих пор полон черники с брусникой.
Ягоды, кстати, хоть и созрели давно, но всё равно вкусные. Мы с Лёхой хорошо так ими подкрепились.
От устья реки до петроглифов нужно пройти с полтора километра пешком.
Последствия недавнего урагана — огромное количество поваленных деревьев.
Некоторым из них — явно больше сотни лет.
Сам Бесов Нос — совсем небольшой. Его протяжённость — около семисот метров, ширина — не более сотни.
На оконечности мыса стоит старый деревянный маяк. Ныне он заброшен.
Хотя все знают это место как Бесов Нос, на самом деле мысов здесь несколько. Например, ближайший к устью реки Чёрной — Кладовец Нос, за ним идут Бесов Нос и Пери Нос. На каждом из них есть свои группы петроглифов.
Вообще вся эта территория — государственный заказник. Вроде как оно должно охраняться государством, но в реальности государству до местного наследия никакого дела нет.
Между мысами Кладовец Нос и Бесов Нос расположен огромный пляж. Летом на нём прорва отдыхающих: всё побережье заставлено палатками, по песку рассекают внедорожники, лес рядом с берегом — завален мусором.
В октябре, однако, здесь пустынно. Кроме нас на всём побережье — ни души.
Волны украшают пляж изысканными узорами.
Горят костры рябин.
Осенний лес, отполированные озером обломки скал, гладкие бараньи лбы. Красота!
Побережье Онежского озера было заселено ещё в VI тысячелетии до нашей эры, то есть восемь тысяч лет назад. Неподалёку от Бесова Носа археологами было найдено свыше пятидесяти доисторических поселений и древних стоянок.
Мыс Пери Нос изрезан красивыми песчаными бухтами.
Вдалеке виднеется Бесов Нос (его легко опознать по возвышающемуся над лесом маяку), справа от него — едва виднеющийся над водой остров Бесиха.
Помимо трёх обозначенных выше мысов-носов онежские петроглифы также расположены на мысах и Карицкий Нос и Гажий Нос, на полуострове Кочковнаволок и на острове Гурий. Всего древних изображений здесь — около тысячи двухсот, и почти каждый год в ходе исследовательских экспедиций обнаруживаются новые.
Петроглифы на Онежском озере располагаются на бараньих лбах буквально в нескольких метрах от воды. Исследователи считают, что древние люди верили, будто здесь встречаются три мира: земной, небесный и подземный, попасть в который можно через воду (подобные верования, например, до сих пор сохраняются у саамов).
Петроглифы выбиты на глубину двух-трёх миллиметров. Размеры изображений — от нескольких сантиметров до четырёх метров.
Разглядеть их на отполированных за много веков камнях — занятие непростое: древние рисунки сливаются с неровной поверхностью скал, трещинами и другими углублениями. Однако, считается, что в прошлом петроглифы были хорошо заметны — свежие выбивки просто должны были резко отличаться по цвету от старых бараньих лбов. А по одной из версий, все эти изображения раньше вообще были раскрашены, просто за несколько тысячелетий краска с них смылась.
Эта теория, например, активно поддерживается норвежскими исследователями. И в музее петроглифов в Алте все наскальные изображения сейчас вновь выкрашены яркой охровой краской. Не знаю, насколько такой подход соответствует задумке доисторических художников, но изучать таким образом их древние творения явно удобнее, чем выискивать их в пасмурную на потрёпанных временем онежских скалах.
На следующем фото — предположительно солярные и лунарные знаки.
Большинство изображений — животные.
К слову, самый большой из онежских петроглифов — лебедь, расположенный на полуострове Кочковнаволок в устье Водлы. Его размер — свыше четырёх метров. На следующей фотографии — лебедь на мысу Бесов Нос.
Мыс Пери Нос интересен тем, что на его скалах — много геометрических фигур и различных неопознанных персонажей. Каждый толкует их по-своему. Например, по одной из версий, петроглиф, похожий на многоножку, — мировое дерево. Почему? А пёс его знает.
Вообще, толкование петроглифов — занятие очень занимательное. Можете сами попробовать расшифровать изображения, видимые на следующей фотографии. Самое интересное, что чего бы вы там не нафатназировали — опровергнуть любые ваши выдумки будет практически невозможно. Все петроглифы были созданы в доисторические времена, и никаких письменных свидетельств о том времени, о народах, населявших эти земли, об их обычаях и ритуалах — нет и быть не может. Все что мы знаем о петроглифах на сегодняшний день — лишь теории и догадки исследователей.
Одна из самых популярных у туристов групп изображений расположена на мысу Пери Нос.
Её доминанта — две человеческие фигуры, изображённые в профиль: первая — беременная женщина, вторая — мужчина с эрегированным фаллосом. Эдакая первобытная Камасутра.
Интересно, что у всех изображений людей на Онежском озере — всегда три пальца на руках.
Наконец главный шедевр среди онежских петрголифов — «Бес».
Впервые описавший это изображение Константин Гревингк считал его «могучим богом охоты и рыболовства», господствующим над всеми обитателям суши и воды, а окружающие его фигуры животных — жертвоприношениями в его честь.
Современные исследователи считают, что это всё-таки не «Бес», а «Бесиха», точнее — древняя богиня, неолитическое олицетворение женщины. Пять пальцев на руках олицетворяют её принадлежность к высшим силам. Голова — это небо, один глаз — луна, другой — солнце. Когда она закрывает глаза — мир погружается во тьму.
Трещина на скале, вокруг которой выбито изображение, означает её связь с подземным миром. Вероятно сюда было принято приносить жертвы.
Поверх петроглифа выбит православный крест, а рядом с ним — контрактура имени Иисуса Христа — «IC XC». Таким образом монахи Муромского Успенского монастыря, боровшиеся с язычеством, пытались обезвредить тёмную силу «Беса».
Рядом с «Бесихой» — ещё два крупных изображения: выдра (или ящерица) и налим (или сом). Оба этих животных, вероятно, ассоциировались у древних людей с подземным миром: и выдра и налимы живут в воде, и там стараются держаться поближе ко дну. Некоторые видят в этом какой-то символизм.
Несмотря на то что онежские петроглифы официально находятся под охраной государства чуть ли не с 1930-х годов, фактически все эти годы за ними никто не следит. Ещё в 1932—1933 году на Бесовом Носу было выбито несколько новых надписей. А какие-то надписи появляются на местных скалах и в наши дни. По этой причине онежские петроглифы до сих пор не включены в список всемирного наследия ЮНЕСКО.
За сим на сегодня всё.
Я — Владимир Кезлинг, автор этого сайта, и мне важно ваше мнение!
Было интересно? Есть что дополнить? Можете рассказать свою историю и поделиться своими фотографиями? Оставьте комментарий внизу этой страницы!
Хотите узнать обо мне либо отправить сообщение частного характера — посетите мою страницу. Давайте знакомиться!
Понравилось? Поделитесь с друзьями!
Серия статей «Экспедиция на Водлозеро»
1–6 октября 2014
1. Старый Архангельский тракт, подводная лодка Б-440 в Вытегре и Онежское взморье у деревни Голяши
ПЕТРОГЛИФЫ БЕСОВА НОСА (ПРОДОЛЖЕНИЕ,ч.2)
Выдра
Известный американский зоолог-натуралист Э. Томпсон называл выдру жизнерадостной и бесстрашной: «Любящая и ласковая по отношению к своим сородичам и благожелательная к соседям по водоему, полная игривости, отваги и силы, идеальная в своем доме, стойкая к смерти. Благороднейшая маленькая душа из всех четвероногих, встречающихся в наших лесах»,- писал он.
Образ жизни выдры
Первобытных людей, прекрасно знавших повадки зверей, должен был заинтересовать образ жизни выдры, в котором важное место занимают и вода, и суша. Выдра могла наиболее естественно олицетворять связь между подводным (нижним) и надводным (средним, или земным) мирами.
Обожествления выдры
Но сам факт обожествления выдры в древности вполне возможен. Есть этнографические примеры такого рода. Так, тлинкиты Северной Америки в былые времена испытывали сильнейший страх перед выдрой, а охота на нее была строжайше запрещена. С выдрой у них связывались самые фантастические поверья.
И на скалах Онежского озера выдра фигурирует скорее всего
не как промысловое животное, а как объект поклонения, культа.
Знакомство с выдрой
Если бы я могла говорить на ее языке,
я так много узнала бы о том, что было и будет.
Внимание, самый главный петроглиф «Бесова мыса», прозванный «Бесихой».
Так его прозвали христианские монахи-первопроходчики в XVI в.
Они же, по-видимому, и крест выбили, чтобы защититься от нечистой силы.
«Бесиха»
С XIX века начиная пошли чередой друг за другом толкования, одно интереснее другого. «Бесихой» петроглиф чаще всего называют. Сегодня в ней видят, по положению ног, роженицу.
Деву-роженицу, Солнце родить старающуюся,
чтобы Свет пролить в этот край, Божьей благодати лишенный?!
Будем последовательны.
Кальки петроглифов Карелии, показанные на выставке в Санкт-Петербурге.
Разрешали снимать. Ксения воспользовалась этим, и они с Даниилом
все тщательно и последовательно сфотографировали.
Языческий образ беса
По правому боку торчит небольшой остроугольный выступ. Края трещины намеренно оббиты, возможно, еще до «рождения» беса. Из названия мыса и близлежащей деревни следует, что за образом беса закрепилось поддерживаемое веками представление о какой-то злой, нечистой силе. Не случайно левую руку беса перекрывает христианский крест с монограммами Христа по обе стороны от верхнего конца и овалом над ними. Его скорее всего выбили монахи Муромского монастыря, что находился в 25 км южнее по берегу, наглядно засвидетельствовавшие свое враждебное отношение к «языческому» образу беса.
По убеждению А. М. Линевского, заполнение скалы началось с фигуры беса
Триада
Я во многом несогласна с подобной трактовкой,
однозначно «привязанной» к охоте и промыслу!
Триада смерти
Безобразная голова неестественной четырехугольной формы, асимметричное лицо, кривой рот, западающий в воронку, растопыренные пальцы рук, вызывающие в памяти отталкивающий образ крючковатых пальцев с железными когтями злого сына Туони. Богиня широко распахнула объятия, как бы всегда готовая сцапать очередную жертву и упрятать ее в страшной своей утробе. Справа и слева от богини, почти на одинаковом от нее расстоянии,- неизбежные спутники смерти, вызывающие чувство гадливости и ужаса,- скользкий налим и ползучая гадина».
Выбираем «положительный осадок» в трактовках содержания петроглифов на «Бесовом носу», что позволил бы дать мифо-поэтическую трактовку их образов, что не может не быть доказательной.
Природа Севера,
неотделимая от воспоминания о Первых днях творения.
Эллинский гимн,
рассказывающий, как гиперборейская титанида Лето
произвела на свет Бога-Солнце.
Зачин карело-финского эпоса Калевала,
рисующий картину Сотворения Мира из ничего:
воздушного пространства, что вдруг обрело
женскую суть, а вместе с ней и жажду творить.
Редко мы бываем вместе,
Редко ходим мы друг к другу
На пространстве этом бедном,
В краю севера убогом.
Так давай свои мне руки,
Пальцы наши вместе сложим,
Песни славные споем мы,
Начиная с самых лучших.
Насказал мороз мне песен,
И нанес мне песен дождик,
Мне навеял песен ветер,
Принесли морские волны,
Мне слова сложили птицы,
Речи дали мне деревья.
«Бесов нос» в свете последних лучей заходящего солнца.
Достоевскому они напоминали о Золотом веке.
Мне теперь будут напоминать о древних святилищах на берегу Онего.
Внимание!
Если закат Солнца в августе месяце происходит относительно продольной оси «Бесихи» так, как это показано на фотографии, то ось симметрии фигуры роженицы соотнесена с точками Солнцестояния.
Солнцестояние— момент времени в годичном вращении Земли вокруг Солнца, когда наблюдается самый короткий день или самая короткая ночь. В году два солнцестояния — зимнее и летнее. В северном полушарии зимнее солнцестояние происходит 21 или 22 декабря и тогда наблюдается самый короткий день (и самая длинная ночь), а летнее — 20 или 21 июня и тогда наблюдается самая короткая ночь (и самый длинный день). В южном полушарии на указанные даты приходятся, соответственно, летнее и зимнее солнцестояния.
Эпохи солнцестояния
Вследствие различных неравенств в движении Земли, эпохи солнцестояния колеблются на 1—2 дня. Летнее солнцестояние, когда Солнце имеет наибольшее северное склонение, настаёт в среднем 21 июня, этот день считается началом лета — Солнце вступает в знак Рака. Зимнее солнцестояние, при наибольшем южном склонении Солнца, настаёт 22 декабря и считается началом зимы — Солнце вступает в знак Козерога.
В течение нескольких соседних дней солнцестояния Солнце почти не меняет склонения, его полуденные высоты в небе почти неизменны; отсюда и происходит самое название солнцестояния. Из наблюдений высот Солнца около эпох обоих солнцестояний выводится величина наклона плоскости эклиптики к плоскости экватора.
«Бесов нос» в свете последних лучей заходящего солнца,
напоминающих о святилищах древних солнцепоклонников.
Праздник летнего солнцеворота
В языческом календаре славян этот праздник был посвящен богу солнца – Яриле. К нему готовились с самого утра. Девушки надевали свои самые красивые наряды и украшали себя травами и цветами. Травам придавалось значение оберегов от темных и злых сил. Наиболее популярными были полынь, зверобой, крапива. Они крепились на поясе.
Парни были заняты другим делом. Они подыскивали подходящее по размеру деревце. Это могли быть береза, верба, черноклен. Затем устанавливали его не месте, где намечалось проведение гуляний. Девушки украшали дерево лоскутами ткани и цветами. Называлось такое дерево в народе марена или купала. У подножия дерева устанавливали изображение Ярилы. Им служила кукла, ростом в половину человека. Ее изготавливали из соломы, глины и веток.
Вокруг дерева устраивали традиционные гуляния и палили костер. В нем сжигали куклу Ярила. Все участники праздника имели при себе обереги, травы, венки, чтобы противостоять злым силам природы, которые просыпались в этот день.
Вместе с сожжением Ярилы по верованиям наших предков умирало солнце, чтобы на следующий день вновь родиться и радовать людей.
«Пери нос» в последних лучах заходящего Солнца. Мы не были
на этом мысу,но он настойчиво требовал присоединения к «Бесову носу». Комплекс петроглифов на нем назван исследователями
«Преступление и наказание лягушки».
Укрупнение комплекса петроглифов на Пери-носу, названного исследователями «Преступление и наказание лягушки».
Поняли, за что и как наказывается лягушка? Постарайтесь.
Сошлюсь на предположения исследователей.
Понравилась трактовка? Есть и другие.
И все они связаны с Солнцем.
Главная тайна, скрытая в петроглифах «Пери носа».
Что обозначают изображенные предметы?
Хорошо, когда много вопросов, не имеющих ответов,
значит, исследования будут продолжаться,
значит, будут появляться новые открытия.
«Бесов нос» в свете последних лучей заходящего солнца,
напоминающих о святилищах древних солнцепоклонников,
что располагались на северном шеломени Земли.
Когда мы вернулись к стоянке на Черной реке, начался дождь.
Дождь длился занудно, непрестанно,
будто специально, чтобы замкнуть Круги Бытия,
спрятав внутри все невероятное, что с нами случилось.
Нет, лоси за нами не бежали. Видели на дороге лишь двух лисок.
Они сидели посередине проезжей части и о чем-то спокойно беседовали. Увидев нас, разошлись. Потом одна из лисок вернулась, чтобы последовать за подружкой и продолжить беседу.
На Землю черная ночь пала. Мы ничего не боялись.
Ни умирающих деревень, где не могли не водиться настоящие бесы.
Ни северных дорог с колеями, разбитыми насмерть.
Из поездки мы возвращались другими.
Из поездки мы возвращались с просветленным умом
и душой, омытой счастьем свершившегося чуда.