плантаций в луизиане сохранившиеся сейчас истории семей
Луизиана: исторические плантации
Даже имея такие непритязательные исторические запросы, старинные здания в США не так просто найти. Нечто подобное крепостям, и оттого прочное, до двадцатого века строили в основном индейцы. Есть еще уцелевшие церкви и правительственные здания всех мастей и возрастов, но в них нет жизни, нет иллюзии присутвия прошлого. Дома же свои большинство поселенцев строило наскоро, на время, и сохранились из них лишь немногие. Оттого любителям исторического быта остаются лишь дома богачей.
Во многих штатах большинство богатых людей разорилось во время длительной войны Севера с Югом и последовавшего за ней кризиса. Во многих, но не в Луизиане. Вопреки череде невзгод, местная «элита» осталась элитой, и больше пятидесяти процентов самых богатых семей сохранили свое состояние даже после отмены рабства (за счет которого это состояние было нажито). Поэтому сегодня луизианская глубинка пестрит роскошными имениями XVIII-XX веков, в которых сохранились и обстановка, и необъятные сады с привезенными из Азии и Африки древностями, и даже фабрики и шахты.
По западной Луизиане раскидано с десяток так называемых соляных «островов». Если посмотреть на геологическую карту, то они выглядят, как пробки соли, воткнутые тут и там в болотистую почву. Владельцам плантаций, расположенных на островах, вовремя (то есть сразу после отмены рабства и последующего развала местной хлопковой промышленности) удалось переключиться на добычу соли. Самый красивый из этих островов, пожалуй, Avery Island, названный так по имени семьи, которая выкупила эти земли в 1830 г. Хозяин всерьез увлекался природой и не только заложил гигансткий разнообразный сад, но и восстановил популяцию больших белых цапель в Луизиане, которую в то время почти истребили на перья для шляп. В его садах до сих пор есть место, где гнездится огромное количество этих птиц. Остров известен также фабрикой соуса Табаско, который придумали именно здесь: для его приготовления на отличной почве, покрывающей соляной «остров», выращивают местный острый перец, перемалывают его и закатывают в бочки на три года для ферментации. Крышку каждой бочки засыпают местной же солью, чтобы никакие другие бактерии туда не попали.
Перец Табаско, растущий у меня в горшке.
Другой остров, Jefferson Island, запомнился мне грустной историей, случившейся с одним из его хозяев. Хозяин, живя в построенной его предшественником доме, всю жизнь мечтал о доме новом, большом и современном. Ему таки удалось его построить, уже в весьма почтенном возрасте (происходило это во второй половине двадцатого века). Но прожил он в нем всего девять месяцев: при очередном пробном бурении из озера случайно просверлили дыру в соляную шахту. Образовалась огромная воронка, затянувшая дюжину барж, половину большого старинного сада, а также новый дом (здесь можно посмотреть подробное видео про катастрофу). Хозяин так расстроился, что передал имение своему помощнику и уехал жить на Гавайи, где умер через пять лет. Говорят, он так никогда и не оправился от этих событий. Подобные «неприятности» с соляными островами случаются до сих пор: всего пару лет назад от неудачного бурения под воду ушел целый поселок.
Первый, более старый дом.
А это гостинная: пять комнат, по мановению руки превращавшихся в одну. На фотографии виден большой проем с расдвижными дверьми. У этой хитрости две цели: во-первых, в обычное время можно разделить дом на «зоны» по назначению, а при гостях раздвинуть двери и сделать одну большую залу для танцев. Во-вторых, в то время в Луизиане налог на жилье считался по количеству комнат, и засчитывали и коридоры, и переходы, и кладовки – а за одну комнату платить куда приятнее, чем за пять.
Труба ушедшего под воду нового дома.
Jefferson Island, Louisiana, USA
В северной Луизиане соляных островов нет, но, тем не менее, сохранилось немало имений. Мы были в нескольких, но меня совершенно заворожило одно: Rosedown Plantation. Это, пожалуй, самая большая историческая плантация, которую я видела. В период расцвета рабов тут было больше четырех сотен. О состоянии семьи, однако, стоит судить даже не по количеству рабочих и размаху построек (которые впечатляют), а по тому, что семья могла позволить себе самую большую, почти недоступную роскошь: механический душ с подогревом (пока все остальные мылись раз в неделю в крошечных ванночках у камина, боясь подцепить простуду) и домашнего доктора, проживавшего в отдельном домике на территории имения. Здоровье не только рабов, но и их белых богатых хозяев в то время в Луизиане постоянно подвергалось серьезному риску: тяжелые роды, желтая лихорадка и малярия убивали большинство детей и немало взрослых. Выбраться из глуши и доехать в разумное время до большого города и больницы было почти невозможно.
К особняку ведет длинная аллея виргинских дубов, посаженных в первой половине девятнадцатого века.
Душ: потолок в душевой настолько высокий (как, впрочем, и в остальных комнатах), что уместить в один кадр даже половину комнаты невозможно.
С упадком хлопкового дела плантация пришла в запустение. В середине двадцатого века ее выкупила дама по имени Catherine Fondren Underwood. Она вложила десять миллионов долларов в восстановление усадьбы, передав ее впоследствии во владение штата. Сегодня это музей, в котором можно посмотреть на отреставрированный быт хозяев: на европейские, расписанные от руки обои того времени, на изящную антикварную мебель, на удивительные люстры, ковры и даже на платья хозяйки. Как можно догадаться из названия этой плантации, обе упоминаемые мной хозяйки очень любили розы. Когда мы там были, они не цвели, но розовый сад и ныне там, и в нем до сих пор разводят сорта, выбранные самой первой госпожой.
«Обои», расписанные вручную в Европе на заказ.
Один из бесчисленных уголков в саду, где хочется остаться.
Вид на дубовую аллею с крыльца особняка.
Rosedown Plantation. Louisiana, USA
Еще одно, куда более скромное имение в северной Луизиане, где мы были – Oakley Plantation. Самой приятной частью дома мне показалось огромное, закрытое деревянными жалюзями крыльцо-балкон в три этажа. Оно соотвествует луизианским традициям: жарким влажным летом это было единственным местом, где было приятно находиться, и сюда выносили на ночь все кровати.
Oakley Plantation, Louisiana, USA
Башни по бокам дома – это резервуары, из которых (невиданная в то время роскошь!) вода подается в дом по трубам, аки водопровод.
Мои путешествия. Новый Орлеан, штат Луизиана. Часть 5. Старинная плантация «Дубовая аллея»
До Гражданской войны в США Луизиана была одним из самых богатых регионов страны. Вдоль реки Миссисипи тянулись огромные плантации хлопка, сахара, риса. Из 350 роскошных владений тех времен до настоящего времени сохранилось лишь сорок. Около десятка имений сейчас доступны для туристов. Почти все они размещаются на участке между столицей штата, Батон-Руж, и Новым Орлеаном. Этот участок сейчас так и называют — «Аллея плантаций».
Приехав на плантацию, я впервые смогла приблизиться вплотную к той эпохе, увидеть своими глазами, как жили рабы и их хозяева, постоять под деревьями, которые были свидетелями событий тех лет. Это непередаваемые эмоции.
Первым владельцем имения был один из самых богатых людей на Юге по прозвищу Король Сахара. Он купил эту землю в 1830 году, но потом выменял ее на другую плантацию у своего родственника Jacques Télesphore Roman. Именно Роман начал строительство особняка для себя и своей жены, который был окончен в 1839 году.
Дом был построен исключительно силами рабов.
Местные экскурсоводы, одетые в платья тех времен, рассказывают и показывают нам много всего интересного.
Вот, например, любопытное устройство в виде арфы. Для чего оно? А вот для чего. Климат здесь жаркий, кондиционеров тогда не было, поэтому во время званных приемов использовалась эта арфа с балахоном и служила как опахало. Кто-то из рабов мог тянуть за веревку, приводя это устройство в движение. Тем самым создавался освежающий поток воздуха.
Ничего сложного, ведь так? Нет, не так. Сложность была, и она состояла в том, что размахивать этим опахалом нужно было достаточно умело, чтобы этим самым потоком воздуха не задуть свечи.
Сладости выглядят очень современно.
После экскурсии по дому мы идем к тому месту, где жили рабы. Жилище рабов находится чуть поодаль от хозяйского дома.
Их дома скорее похожи на бараки и стоят в два ряда напротив друг друга.
В этом бараке жила рабыня по имени Погнон. Она работала помощницей для хозяйки и ее дочерей, помогала им укладывать волосы, одеваться.
Она служила своего рода визитной карточкой рабов этого дома, поэтому у нее были и условия жизни получше, а также ее одежда и обувь были более качественные, чем у других.
При этом, если ее появление не соответствовало ожиданиям, то ее наказывали за это.
В этом бараке жил раб рангом пониже. У него уже отсутствует кровать, и он спал на полу на тюфяках.
Роберт, Мария, Роза, Матильда, Вильям, Тереза, Джулия, Флора, Эмилия, Том. Только имена. Ничего больше от них не осталось.
Конечно, контраст между укладом жизни хозяев и рабов впечатляет, потрясает и угнетает. что и говорить.
28 трехсотлетних дубов сплелись кронами и образовали живую арку, по сути соединив собой дом с рекой Миссисипи. Зрелище действительно фантастически красивое и сказочное.
Аллея эта не только невероятно живописна, но еще и практична: в тени под дубами всегда прохладнее, чем на солнце, а значит, и внутри дома было от этой тени не так жарко.
Естественно, вид этой аллеи растиражирован вовсю: он есть на открытках, магнитиках, футболках, сумках, картинах.
В сувенирном магазинчике вообще очень красиво, можно ходить по нему как по музею.
Там же продаются разные вкусности, сваренные из местного сахарного тростника. Мы купили очень вкусное пралине с орехами пекан. Как оказалось, это традиционное для Луизианы лакомство.
Ну и логично предположить, что такая красота не могла остаться незамеченной со стороны Голливуда. Этот дом и эта аллея стали съемочной площадкой для многих фильмов и шоу. Например, здесь снимался фильм «Основные цвета» (1998) с Джоном Траволтой, сериалы «Дни нашей жизни» (1965) и «Молодые и дерзкие» (2013). Но самый известный фильм, снятый здесь, это «Интервью с вампиром» (1994) с Томом Крузом, Брэдом Питтом и Антонио Бандерасом.
Миртовая плантация: тайны и призраки одного из самых загадочных домов Америки
Ежегодно в Миртовую плантацию съезжаются тысячи туристов в надежде увидеть призраки погибших там людей. Чей дух до сих пор бродит по окрестностям, и какие еще тайны скрыты в стенах этого дома, рассказываем в нашем материале.
Вокруг старинных домов с богатой историей всегда ходит множество легенд и слухов, однако именно Миртовая плантация стала одной из самых популярных мистических достопримечательностей США. Призрак рабыни Хлои, шаги одного из убитых владельцев дома, отпечатки детских рук на зеркале, загадочные фотографии — и это далеко не полный список того, что видят и слышат посетители мистического дома в Луизиане.
Миртовая плантация была построена в 1796 году генералом Дэвидом Брэдфордом в Cент-Фрэнсисвилле, штат Луизиана. Брэдфорд возвел постройку на месте индейского кладбища и назвал ее «Лавровая роща». Во время строительства генерал жил на территории один, поскольку скрывался от правосудия за участие в «Восстании из-за виски» (Whiskey Rebellion). Чуть позже, после официального помилования Брэдфорда президентом Джоном Адамсом, генерал перевез туда свою жену Элизабет Портер и пятерых детей.
После его смерти в 1808 году владения перешли к Элизабет, которой довольно сложно было управлять поместьем в одиночку, поэтому вскоре плантация вновь сменила владельца. Им стал Кларк Вудрофф, муж одной из дочерей Дэвида и Элизабет. И именно с ним связана первая страшная легенда Миртовой плантации.
Призрак рабыни Хлои
Кларк Вудрофф, изучавший право на частных лекциях генерала Брэдфорда, женился на одной из его дочерей Саре-Матильде. Семья получила в наследство плантацию, где и обосновалась. Сара-Матильда родила Кларку трех дочерей: Корнелию, Джеймс и Мэри Октавию. Однако семейному счастью не суждено было длиться долго, и вскоре на Миртовой плантации случилось первое чудовищное происшествие.
Однажды Кларк Вудрофф обсуждал рабочие вопросы за закрытыми дверями своего кабинета. Разговор был не предназначен для чужих ушей, однако одна из его рабынь, Хлоя, не удержалась и подслушала разговор хозяина. Вудрофф, который неожиданно вышел из кабинета, увидел у дверей Хлою, и страшно разозлился. В порыве гнева он приказал отрезать рабыне ухо, наказав ее таким образом за шпионаж. «Приговор» вскоре был исполнен, и Хлоя стала носить зеленый платок на голове, скрывающий отсутствие уха и шрамы от ножа. Но на этом история не закончилась.
Хлоя, обозлившаяся на жестокого хозяина, решила отомстить ему. Она приготовила для него праздничный пирог, в который добавила экстракт листьев олеандра — крайне ядовитого и опасного растения. Однако план Хлои дал осечку, и пирог попробовала жена Кларка Сара-Матильда, а также две их дочери. После такого «угощения» женщина и обе девочки погибли.
По легенде, разъяренный Кларк Вудрофф принялся казнить и пытать каждого, кто попадал под его подозрение. Напуганные рабы, которые жили на плантации и знали, кто повинен в смерти хозяйки и ее дочерей, приняли отчаянное решение — они совершили самосуд, повесив Хлою на одном из деревьев.
Существует и другая версия событий, согласно которой Хлоя не просто так решила подслушивать разговоры хозяина. По слухам, хозяин, воспользовавшись своим положением, начал интимные отношения с Хлоей, а когда она ему наскучила, переключился на другую рабыню. Хлоя, испугавшись перспективы отправиться работать на хлопковые поля, где условия труда были чудовищными, вслушивалась в каждый разговор Кларка Вудроффа, пытаясь выяснить свою дальнейшую судьбу.
Однако причины, по которым девушка решила шпионить за владельцем плантации, не меняют дальнейших трагических событий. После смерти рабыни ее мстительный дух поселился на плантации. Некоторые туристы, посещавшие плантацию, уверяют, что собственными глазами видели призрак Хлои, бродящий по окрестностям.
А в 1922 году на Миртовой плантации была сделана фотография, которая привлекла повышенное внимание исследователей. На снимке, сделанном одной из владелиц плантации для получения страхового полиса, был отчетливо виден полупрозрачный силуэт девушки, по описанию очень похожий на рабыню Хлою. Фотографией заинтересовалась съемочная группа National Geographic Explorer, которая занялась ее подробным изучением. Специалистам так и не удалось определить природу явления на снимке, после чего из фотографии решено было сделать открытку, которую и сегодня можно купить на Миртовой плантации.
Зеркало, хранящее духи умерших
Помимо призрака рабыни Хлои, в доме, после истории с отравленным пирогом, остались и другие духи. Когда погибла жена Кларка Вудроффа и две его дочери, хозяин приказал накрыть все зеркала простынями. Это древняя традиция — считается, что души недавно умерших людей еще какое-то время обитают в доме, а любые зеркальные поверхности являются порталом, в который душа может угодить навсегда, так и не попав на небо.
Согласно легенде, прислуга в доме Вудроффа была настолько взбудоражена трагическими событиями, что в спешке забыла прикрыть одно из зеркал, в которое попали души Сары-Матильды и ее дочерей. На поверхности того зеркала периодически появляются пятна непонятного происхождения, а иногда на нем проступают даже отпечатки детских рук (читайте также: «Руки противятся ему»: история одной из самых страшных картин современности).
После мрачных событий, которые произошли в стенах дома, Миртовая плантация сменила несколько владельцев, каждый из которых вынужден был продать ее по разным причинам. Последними владельцами плантации до гражданской войны стали Раффин Грей Стерлинг и его супруга Кэтрин Кобб. Семейная пара затеяла масштабную реконструкцию дома, в ходе которой площадь жилища увеличилась почти вдвое, а вся мебель была заменена на привезенную из Европы.
Несмываемое пятно крови в дверном проеме
Следующая легенда плантации связана с временами гражданской войны в США 1861–1865 года. Во время войны между штатами Миртовая плантация была разграблена мародерами, которые искали наживы. Доподлинно неизвестно, что именно произошло, когда они ворвались в дом, однако трое из числа охотников за «сокровищами» были убиты. После их смерти в дверном проеме осталось обширное пятно крови, которое не удается отмыть и по сей день.
Некоторые уборщики, работавшие на плантации, уверяли, что сталкивались с необъяснимой проблемой — когда очередь доходила до уборки того самого места, где расположилось кровавое пятно, им будто что-то мешало пройти. После нескольких безуспешных попыток подобраться к зловещему месту владельцы дома решили оставить его в покое.
Шаги на семнадцатой ступеньке
После окончания гражданской войны в доме появился управляющий Уильям Дрю Уинтер, который должен был привести разграбленное поместье в первозданный вид. Поначалу дела Уинтера пошли в гору — он женился на дочери владелицы плантации Мэри Кобб Стрилинг, и превратился из управляющего в полноправного владельца. Однако финансовое состояние семьи не позволяло воплотить планы Уинтера в отношении реконструкции плантации в жизнь, и семья собралась выставить имение на продажу.
Но в стенах дома снова произошла трагедия. Уильям Дрю Уинтер был застрелен человеком по имени Э.С. Уэббер в 1871 году. Мотивы этого убийства так и не были установлены, несмотря на довольно длительное расследование. В Уинтера выстрелили, когда тот стоял на самом верху лестницы, после чего он пошатнулся и замертво упал ровно на семнадцатой ступеньке.
После смерти мистера Уинтера стали происходить странные события. Люди, находящиеся в доме, стали слышать шаги на той злополучной лестнице, которые обрывались ровно на семнадцатой ступеньке — той самой, где погиб Уильям Дрю Уинтер. Поговаривают, что его дух до сих пор бродит по дому, пугая посетителей звуками шагов, доносящихся с лестницы.
Отель с привидениями
После убийства Уинтера плантация сменила несколько владельцев. В 1970-х годах Миртовую плантацию купила семья Мейерс, которая решила сделать из нее гостиницу. Превратив поместье в отель, семья Мейерс стала ждать первых постояльцев, которые вскоре начали заселяться. Но не успели владельцы порадоваться успеху своего бизнеса, как на плантации снова стали твориться необъяснимые вещи.
Постояльцы жаловались на странные звуки, доносившиеся до их комнат по ночам. Некоторые из гостей встречали в темных коридорах дома девушку в зеленом платке, которая старательно прикрывала им ухо, другие натыкались на отпечатки детских ладоней на поверхности зеркала, третьи видели полупрозрачные силуэты девушек в окнах своих пустых комнат. Становилось ясно, что дом населен призраками, и у владельцев появилось несколько вариантов развития событий.
Первым и не самым удачным вариантом было закрыть гостиницу. Однако предприимчивая миссис Мейерс решила сделать из пугающей истории прибыльный бизнес — и преуспела. Женщина издала книгу о легендах Миртовой плантации, в которой подробно описала все тайны дома с привидениями, и превратила заурядную гостиницу в популярный отель с паранормальными явлениями.
Идея миссис Мейерс оказалась крайне удачной, и Миртовая плантация до сих пор открывает свои двери перед сотнями туристов, которые желают увидеть своими глазами дом с привидениями и духами убитых здесь людей. Плантация также привлекает телевизионщиков и журналистов, которые регулярно приезжают в Луизиану, чтобы поохотиться за призраками.
Конечно, на данный момент еще никому не удалось получить прямые доказательства того, что в доме живут призраки. Более того, исследователи до сих пор собирают информацию о загадочном месте, добывая все новые и новые факты, порой свидетельствующие о том, что все легенды плантации — вымысел. Например, согласно сохранившимся записям, в доме Кларка Вудроффа вообще не проживала рабыня по имени Хлоя, а его жена погибла не от яда, а от распространенного заболевания того времени — желтой лихорадки. Единственное убийство, которое точно было совершено на Миртовой плантации — убийство Уильяма Дрю Уинтера.
Сложно сказать, являются ли легенды о Миртовой плантации правдой или вымыслом, однако те, кто хоть раз побывал там, с уверенностью заявляют, что на старинной плантации действительно можно столкнуться с духами прошлого.
СОДЕРЖАНИЕ
Список плантаций
Историческая справка эпохи плантаций
Хлопок с зелеными насаждениями не был коммерчески важной культурой до изобретения улучшенного хлопкоочистителя в 1793 году. С недорогим хлопкоочистительным станком мужчина мог удалить семена из такого количества хлопка за один день, сколько женщина может высеять семена за два месяца работы. из расчета около одного фунта в день. Недавно механизированная хлопковая промышленность в Англии во время промышленной революции поглотила огромное количество дешевого хлопка, который стал основной культурой на юге Соединенных Штатов.
Транспорт в то время был крайне ограничен. Почти не было улучшенных дорог в США или на территории Луизианы, а первые железные дороги не строились до 1830-х годов. Единственным практическим средством доставки сельскохозяйственных продуктов на расстояние более нескольких миль, не превышая их стоимости, был водный транспорт. Это сделало большую часть земли в США непригодной для выращивания сельскохозяйственных культур, кроме местного потребления.
Самодостаточность плантаций и дешевый рабский труд тормозили экономическое развитие Юга. Современные описания указывают на отсутствие городов, торговли и экономического развития.
Подчиненное жилище
Кварталы рабов в Луизиане, неизвестная плантация (около 1880-х гг.)