по улице моей который год история создания

Таинственная страсть. Три улицы Беллы Ахмадулиной. +5

У известного стихотворения Ахмадулиной «По улице моей» в русском литературном обиходе до сих пор существовало две версии: всенародная песенная и полная, известная любителям поэзии. А после выхода романа Василия Аксенова “Таинственная страсть” появилась, или, точнее, вернулась, еще и третья, с другим прочтением ключевого четверостишия.

Я на это обратил внимание почти случайно, читая давний сборник переводов поэзии. Зацепило: у Ахмадулиной на английском выпали два четверостишия.

Такое случается в переводческой практике сплошь и рядом. И в прямых переводах, и особенно в адаптациях. Набоков, переводя «Алису в стране чудес», опускал по целой странице. Из «Приключений Мюнхаузена» в пересказе Чуковского пропало несколько политически неправильных глав. Пушкин вообще переделал сюжеты о волшебном флюгере-петухе и арабском звездочете из «Повестей Альгамбры» Вашингтона Ирвинга в оригинальный «Золотой петушок».1

Замечательно, что у одного стихотворения есть три варианта. (В английской версии этой статьи я предлагаю перевод двух пропавших четверостиший и “аксеновский” вариант стиха о “таинственной страсти”). Поразительно еще, что одно и то же стихотворение живет тремя жизнями: у каждой версии свой смысл, отличный от других.

[выпущено в английском переводе и в песне]
Запущены моих друзей дела,
нет в их домах ни музыки, ни пенья,
и лишь, как прежде, девочки Дега
голубенькие оправляют перья.

Ну что ж, ну что ж, да не разбудит страх
вас, беззащитных, среди этой ночи.
К предательству таинственная страсть,
друзья мои, туманит ваши очи.

О одиночество, как твой характер крут!
Посверкивая циркулем железным,
как холодно ты замыкаешь круг,
не внемля увереньям бесполезным.

[выпущено в песне]
Так призови меня и награди!
Твой баловень, обласканный тобою,
утешусь, прислонясь к твоей груди,
умоюсь твоей стужей голубою.

Дай стать на цыпочки в твоем лесу,
на том конце замедленного жеста
найти листву, и поднести к лицу,
и ощутить сиротство, как блаженство.

И я познаю мудрость и печаль,
свой тайный смысл доверят мне предметы.
Природа, прислонясь к моим плечам,
объявит свои детские секреты.

Что случилось с переводом

Английский перевод стиха вошел в антологию “Послевоенная русская поэзия” (Post-War Russian Poetry) под редакцией Дэниела Уайссборта (Daniel Weissbort). В книжке приводится текст без второго и третьего четверостиший. Поначалу я подумал, что, может быть, составитель использовал песенный вариант. Но в песне выпущены три четверостишия. К тому же антология вышла в 1974 году, а “Ирония судьбы, или с лёгким паром”, где Барбара Брыльска-Алла Пугачёва поёт “По улице моей”, – на новый год в 1975/76-м. По датам получается, что популярность песни из фильма не могла повлиять на тексты в антологии.

На английский стихотворение перевела Элейн Файнстайн. Перевод без рифмы, он основан на ритме и отлично передает пульс ахмадулинской строки. Переводчица сейчас не помнит, как было дело с этим стихотворением. Мне она сказала, что скорее всего к ней оно попало уже в сокращенном виде. Составитель Дэниэл Уайссборт полагает, что тут могла сыграть роль цензура. Может быть, это была и самоцензура Ахмадулиной.

1-я улица, лирика одиночества

Без двух (или трех в песенной версии) четверостиший “По улице” читается как плач кого-то, кто горюет об утрате теплоты дружбы в молодости. Всё так: нет больше бесполезных шатаний, болтовни ни о чем, музыки вместе на тесном диване и пения под скрипучие пластинки. Всё прошло, всё растаяло и сменилось взрослой целеустремленной, заострённой на чем-то одном жизнью, – но такой холодной, что в ней нет места старым друзьям.

Друзья уходят, а я остаюсь с кем-то очень надёжным. У этого человека – “холодный циркуль”, которым очерчен строгий круг жизни. Внутрь круга попадают только чистые знания, эффективность, ясность цели. Природный хаос человечности – это изгоняется. В английском переводе тут появляется еще одна деталь, которой нет в русском оригинале: compass по-английски значит и циркуль, и компас, и еще в переносном смысле – охват темы. Это просто удачное лексическое совпадение, лишь усиливающее ахмадулинский мотив.

Так читается “По улице” без второго и третьего стиха в английском переводе и так слышится без второго, третьего и пятого – в песне из “Иронии”. Фильму Эльдара Рязанова оно дает главный эмоционально-нравственный мотив.

Получается: это моя вина, из-за меня, моих поступков брошены друзья ради того, чего, может и не хотелось, но так уж получилось – и так тому и быть.

Вполне может быть, что Ахмадулина сама хотела, чтобы в переводе стихотворение вышло именно в таком виде. Одно только немного смущает: если выпустить второе и третье четверостишие, но оставить пятое, то пропадает перекличка “голубеньких девочек Дега” во втором со “стужей голубой” в пятом.

2-я улица, лирика отверженного

Восстанавливаем пропущенные четверостишия – и “Улица” разворачивается в прямо противоположную сторону. Одиночество теперь – это не моя вина. Виноваты вы, мои друзья. Я иду своим путем, верность, честь и твердость – это при мне. Это вы, друзья мои, охвачены страхом, изменяете и предаете меня. Это у вас “таинственная страсть” к предательству и вы оставляете меня в одиночестве.

Стихотворение так написано, что в нем только один раз возникает родовая привязка: “и – мудрая – я позабуду тех”. Строчку, не нарушая размера, можно читать, например, так: “я – мудрый – позабуду тех”. Это может говорить женщина, а может – мужчина. Это не “женская” лирика, а общечеловеческая. Я уверен, Ахмадулина так и задумывала. В английском, где род слов не имеет морфологической выраженности, это не так заметно, а в русском – требует особых усилий от автора.

С восстановленным текстом стихотворение превращается в мощный гимн стойкости человека перед лицом обывательского общества, такого, где предательство поощряется, а конформизм воспитывается. Гимн – и еще задумчивый упрек тем, кто поддался этой “таинственной страсти” и движим ею.

Сегодня Ахмадулина почитаема и осыпана наградами.2 Ахмадулина 60-х была одним из самых бескомпромиссных голосов поколения. “По улице моей” было напечатано в “Юности”, редакторы которой, Борис Полевой и Валентин Катаев, своим авторитетом защищали молодых авторов. Но вообще ее не так много публиковали, как можно было бы подумать.

3-я улица, тайная рифма

Ну, вот и всё, да не разбудит власть
Вас, беззащитных, среди мрачной ночи;
К предательству таинственная страсть,
Друзья мои, туманит ваши очи.

Страх и страсть – рифма неожиданная, сильная, даже при том, что слова не вполне одного фонетического ряда.

Дело, однако, в том, что страх в первой строчке четверостишия на самом деле скрывал другую, подставленную рифму – власть. В таком сочетании стихотворение приобретает совсем другое – остро-политическое звучание. В 2009 году вышел посмертный мемуарный роман Василия Аксёнова «Таинственная страсть». Вот как Аксенову запомнилась «Улица». Ахмадулина (в книге – Нэлла Аххо) читала свои стихи в зале Чайковского в Москве. “Все повскакали, орали восторги. И вдруг меня обожгло, – пишет он. – Я понял, что она прочла в одном стихе не совсем ту версию, что была опубликована в «Юности». Далее Аксенов отмечает, что это ключевое четверостишие Ахмадулина поставила в конец стихотворения, что давало ему дополнительную силу – поэтическое ударение.

Аксёнову это показалось очень важным. Призрак предательства, говорит он, тогда ходил по пятам за Ахмадулиной – и за ним – всё время. В этом варианте обвинение брошено прямо – власти. Власть будит охваченных страхом людей посреди ночи. Хуже – рождает страсть к предательству, от которой мутится рассудок. Вольнолюбцу, будущему диссиденту Аксенову это было близко – это раскрывало, что же происходит в обществе, что разъедает отношения между людьми.

Видимо поэтому Василий Аксёнов взял этот ключевой поэтический образ – “таинственную страсть” – в название своего последнего романа о поколении шестидесятников.

Политическая заостренность нередко смазывает более широкое звучание темы. Здесь – нет, и в этом особенность поэтического таланта Ахмадулиной. Что это за “таинственная страсть”? Мы боимся власти, нас так воспитывает власть? Или в нас самих есть какое-то первобытное начало, толкающее к предательству? А власть – это так, в оправдание?

Я просмотрел десятки собраний ахмадулинской поэзии в интернете, но нигде не нашел версии, о которой вспоминает Аксенов. Может быть, память сыграла с ним шутку? В конце концов, его книга – роман, то есть воспоминание, но беллетризованное. Друг Аксенова Роберт Рождественский (в книге – Эр) спорит с ним: “Ты же ее знаешь: сегодня она читает один вариант, завтра – другой. На самом деле никаких предательств не было и не предвидится. Прежние времена не вернутся, поверь мне.” Аксенов в этом не уверен.

Поэзия на западе к тому времени переключилась на ленивый свободный стих. В России поэты в 60-е искали и находили новые рифмы, вспоминает Аксенов. Это было важно, это восхищало, открывало, казалось, новый, тайный смысл предметов.

Ахмадулина нашла свою: cтрасть – власть – страх.

1 А. Ахматова. Последняя сказка Пушкина. «Звезда», 1933, № 1, стр. 161—176.
2 Белла Ахмадулина ушла от нас в 29 ноября 2010 года. Статья опубликована до этого.

Источник

Белла Ахмадулина

По улице моей который год…(+ Анализ)

Анализ стихотворения Ахмадулиной «По улице моей который год…»

Анализ стихотворения «По улице моей который год» Ахмадулиной (2 вариант)

Четверть века, Марина, тому…(посвящение Марине Цветаевой)

Одно из самых известных стихотворений Беллы Ахатовны Ахмадулиной «По улице моей который год» в 1975 году было положено на музыку композитором М. Таривердиевым.

Стихотворение написано в 1959 году. Поэтессе исполнилось 22 года, она учится в Литературном институте, пережила угрозу исключения из рядов студентов. Какое-то время работала корреспондентом в газете. Позади был развод с поэтом Евгением Евтушенко. По жанру – элегия, по размеру – пятистопный ямб с перекрестной рифмой, 9 строф. Рифмы открытые, закрытые, есть и неточные. Лирическая героиня – сама поэтесса. «Мои друзья уходят»: бескомпромиссность юности куда-то улетучивается. Друзья прощаются, забывают позвонить, спросить. Они уже не чувствуют друг друга. «Нет в их домах ни музыки, ни пенья»: атмосфера стала более респектабельной. «Девочки Дега»: имеются в виду балерины с картин художника Э. Дега. «К предательству таинственная страсть»: героиня не ищет оправданий, идет на разрыв отношений.

«О, одиночество, как твой характер крут!»: это обращение, выраженное олицетворением. В повелительном наклонении она просит у него забвения, покоя, награды за постоянство. Одна, она страшится немоты, нежелания людей, когда-то близких, вместе разделять и радости, и горе. «И – мудрая – я позабуду»: ее путь разошелся с путями друзей. Остается искусство. Природа с ее «детскими секретами», «тишь библиотек», концертные залы, безмолвно глядящие со стен картины в музеях. «И вот тогда» новое чувство прорастет в героине. Уже без горечи, упреков, просьб она поблагодарит друзей, что были, даже – что ушли. За все прекрасные моменты. После этого она сможет навсегда отпустить их: появятся и растворятся снова. Звукопись: аллитерация сонорных, мягких, глухих звуков. Есть ассонанс звуков «у» и «о». Цветопись: голубою, голубеньких, из темноты. Интонация возвышенная, свободно льющаяся, с присущим Б. Ахмадулиной флером старины, изящества и благородства из XIX века. Сравнения: сиротство, как блаженство. Она прислоняется к груди одиночества (метафора), а природа – к ее плечам (олицетворение).

Инверсия: запущены дела, звучат шаги. Эпитеты: строгие, тайный, бесполезным, беззащитных. Метафоры: уход той темноте за окнами угоден, на конце замедленного жеста, туманит ваши очи, замыкаешь круг. «Мудрость и печаль» — ключевые слова этого произведения.

Элегия «По улице моей который год» Беллы Ахмадулиной вошло в дебютный сборник поэтессы, вышедший в 1962 году.

Источник

По улице моей который год история создания

У известного стихотворения Ахмадулиной «По улице моей» в русском литературном обиходе до сих пор существовало две версии: всенародная песенная и полная, известная любителям поэзии. А после выхода романа Василия Аксенова “Таинственная страсть” появилась, или, точнее, вернулась, еще и третья, с другим прочтением ключевого четверостишия.

Я на это обратил внимание почти случайно, читая давний сборник переводов поэзии. Зацепило: у Ахмадулиной на английском выпали два четверостишия.

Такое случается в переводческой практике сплошь и рядом. И в прямых переводах, и особенно в адаптациях. Набоков, переводя «Алису в стране чудес», опускал по целой странице. Из «Приключений Мюнхаузена» в пересказе Чуковского пропало несколько политически неправильных глав. Пушкин вообще переделал сюжеты о волшебном флюгере-петухе и арабском звездочете из «Повестей Альгамбры» Вашингтона Ирвинга в оригинальный «Золотой петушок». 1

Замечательно, что у одного стихотворения есть три варианта. ( В английской версии этой статьи я предлагаю перевод двух пропавших четверостиший и “аксеновский” вариант стиха о “таинственной страсти” ). Поразительно еще, что одно и то же стихотворение живет тремя жизнями: у каждой версии свой смысл, отличный от других.

[выпущено в английском переводе и в песне]
Запущены моих друзей дела,
нет в их домах ни музыки, ни пенья,
и лишь, как прежде, девочки Дега
голубенькие оправляют перья.

Ну что ж, ну что ж, да не разбудит страх
вас, беззащитных, среди этой ночи.
К предательству таинственная страсть,
друзья мои, туманит ваши очи.

О одиночество, как твой характер крут!
Посверкивая циркулем железным,
как холодно ты замыкаешь круг,
не внемля увереньям бесполезным.

[выпущено в песне]
Так призови меня и награди!
Твой баловень, обласканный тобою,
утешусь, прислонясь к твоей груди,
умоюсь твоей стужей голубою.

Дай стать на цыпочки в твоем лесу,
на том конце замедленного жеста
найти листву, и поднести к лицу,
и ощутить сиротство, как блаженство.

И я познаю мудрость и печаль,
свой тайный смысл доверят мне предметы.
Природа, прислонясь к моим плечам,
объявит свои детские секреты.

Что случилось с переводом Английский перевод стиха вошел в антологию “Послевоенная русская поэзия” ( Post-War Russian Poetry ) под редакцией Дэниела Уайссборта ( Daniel Weissbor t ). В книжке приводится текст без второго и третьего четверостиший. Поначалу я подумал, что, может быть, составитель использовал песенный вариант. Но в песне выпущены три четверостишия. К тому же антология вышла в 1974 году, а “Ирония судьбы, или с лёгким паром”, где Барбара Брыльска-Алла Пугачёва поёт “По улице моей”, – на новый год в 1975/76-м. По датам получается, что популярность песни из фильма не могла повлиять на тексты в антологии. На английский стихотворение перевела Элейн Файнстайн. Перевод без рифмы, он основан на ритме и отлично передает пульс ахмадулинской строки. Переводчица сейчас не помнит, как было дело с этим стихотворением. Мне она сказала, что скорее всего к ней оно попало уже в сокращенном виде. Составитель Дэниэл Уайссборт полагает, что тут могла сыграть роль цензура. Может быть, это была и самоцензура Ахмадулиной. 1-я улица, лирика одиночества Без двух (или трех в песенной версии) четверостиший “По улице” читается как плач кого-то, кто горюет об утрате теплоты дружбы в молодости. Всё так: нет больше бесполезных шатаний, болтовни ни о чем, музыки вместе на тесном диване и пения под скрипучие пластинки. Всё прошло, всё растаяло и сменилось взрослой целеустремленной, заострённой на чем-то одном жизнью, – но такой холодной, что в ней нет места старым друзьям. «Девочки Дега» Друзья уходят, а я остаюсь с кем-то очень надёжным. У этого человека – “холодный циркуль”, которым очерчен строгий круг жизни. Внутрь круга попадают только чистые знания, эффективность, ясность цели. Природный хаос человечности – это изгоняется. В английском переводе тут появляется еще одна деталь, которой нет в русском оригинале: compass по-английски значит и циркуль, и компас, и еще в переносном смысле – охват темы. Это просто удачное лексическое совпадение, лишь усиливающее ахмадулинский мотив. Так читается “По улице” без второго и третьего стиха в английском переводе и так слышится без второго, третьего и пятого – в песне из “Иронии”. Фильму Эльдара Рязанова оно дает главный эмоционально-нравственный мотив. Вполне может быть, что Ахмадулина сама хотела, чтобы в переводе стихотворение вышло именно в таком виде. Одно только немного смущает: если выпустить второе и третье четверостишие, но оставить пятое, то пропадает перекличка “голубеньких девочек Дега” во втором со “стужей голубой” в пятом. 2-я улица, лирика отверженного Белла Ахмадулина Стихотворение так написано, что в нем только один раз возникает родовая привязка: “и – мудрая – я позабуду тех”. Строчку, не нарушая размера, можно читать, например, так: “я – мудрый – позабуду тех”. Это может говорить женщина, а может – мужчина. Это не “женская” лирика, а общечеловеческая. Я уверен, Ахмадулина так и задумывала. В английском, где род слов не имеет морфологической выраженности, это не так заметно, а в русском – требует особых усилий от автора. С восстановленным текстом стихотворение превращается в мощный гимн стойкости человека перед лицом обывательского общества, такого, где предательство поощряется, а конформизм воспитывается. Гимн – и еще задумчивый упрек тем, кто поддался этой “таинственной страсти” и движим ею. Сегодня Ахмадулина почитаема и осыпана наградами. 2 Ахмадулина 60-х была одним из самых бескомпромиссных голосов поколения. “По улице моей” было напечатано в “Юности”, редакторы которой, Борис Полевой и Валентин Катаев, своим авторитетом защищали молодых авторов. Но вообще ее не так много публиковали, как можно было бы подумать. 3-я улица, тайная рифма