подольский государственный механический завод история

Завод «Зингеръ»

Долгое время лидерами в производстве швейных машин были фирмы США и Германии. В России с 60-х годов XIX и до начала XX века наибольшую известность приобрели машины фирм «Зингер», «Виллер и Вильсон», «Вилькокс и Гиббс», «Зайдель и Науманн».

Поначалу вся торговля швейными машинами «Зингер» была сосредоточена в руках Георга Нейдлингера, германского подданного, имевшего головной склад в Гамбурге и 65 отделений в России. Когда продукция фирмы прочно обосновалась на российском рынке, руководство компании решило всю торговлю швейными машинами взять в свои руки и в 1897 году основало акционерное общество «Мануфактурная компания Зингер».

Однако ввоз готовых швейных машин из-за рубежа требовал немалых затрат. Это приводило к удорожанию продукции и, как следствие, к затруднениям в ее сбыте, особенно из-за обострения конкурентной борьбы с другими фирмами. Так возникла идея основать в России собственный механический завод.

Выбор пал на Подольск, который в ту пору был провинциальным городом с пятью тысячами жителей. В сентябре 1900 года компания «Зингер» приобрела здесь 30 десятин земли.

К 1913 году валовая прибыль завода возросла в семь с лишним раз, выпуск так называемых семейных (бытовых) машин достиг более 600 тысяч штук в год (около 2500 штук в день).

Кроме того, завод производил специальные машины для швейной, обувной, галантерейной и других областей промышленности. Продавалась эта продукция в фирменных магазинах, которые были разбросаны по всей Российской империи. Компания «Зингер» заслужила даже право быть «Поставщиком Двора Его Императорского Величества».

К 1914 году Россия занимала второе место в мире по сбыту швейных машин (после Северо-Американских Штатов), продавая их ежегодно в количестве 700 тысяч штук на сумму 63,5 млн рублей.

В 1930-е годы производство швейных машин было организовано и в других городах страны.

Сапожная швейная машина челночного стежка для сшивания головок и голенищ обуви (подольский завод компании «Зингер», 1902-1917).

Фабрично-ремесленная сапожная швейная машина челночного стежка для пришивания подошвы к голенищу (подольский завод компании «Зингер», 1902-1917). На этой машине до 1980-х годов мастер-ремесленник, живший в Костромской области, тачал и ремонтировал обувь для жителей округи.

Источник

LiveInternetLiveInternet

—Музыка

История завода «ЗИНГЕР». Подольск

Завод «Зингер» в Подольске
В 1902 году в Подольске фирма «Зингер» построила собственный завод, который снабжал швейными машинками всю Россию.

История швейных машин

первая конструкция, напоминающая швейную машинку, появилась еще в конце XVIII века. Ее изобрел англичанин Чарльз Вейзель. Но конструкция его аппарат оказалась очень неудобной – игла с двумя острыми концами и отверстием для нитки посередине прокалывала ткань туда-сюда.
Через несколько лет земляк Вейзеля Томас Сент запатентовал машину для шитья обуви, которая могла шить простым одиночным швом. Но «настоящие» швейные машины появились только после того, как австрийский портной Йозеф Мадерспергер в 1814 году придумал швейную иглу с отверстием у острия, а не у ушка, как обычно. Всего через 15 лет француз Тимонье сделал машинку, которая могла шить цепным швом. Изобретение сметливого француза сразу пошло на нужды армии – 80 экземпляров швейной машинки успешно шили обмундирование в мастерских Парижа. И хотя изобретение Тимонье собиралось в основном из дерева, а ее шов оказался очень ненадежным, о ней очень лестно отзывалась пресса. За океаном изобретатели тоже времени даром не теряли.

Они взяли за образец ткацкий станок и решили сделать швейную машину с челноком. Впервые такой принцип применил Вальтер Хант, а через десять лет, к 1845 году, Элиас Гоу сделал первую швейную машину с челночным стежком. Такой стежок и сейчас используется во всех швейных машинах – основная нить закрепляется второй, которая проходит снизу. Машинка Гоу делала триста стежков в минуту, но сшиваемую ткань приходилось двигать по вертикали, так как иголка перемещалась по горизонтали.

Когда за дело взялся эмигрант из Германии Зингер, дело пошло на лад. В 1851 году он сделал бытовую швейную машину с горизонтальным расположением ткани. Эта машинка еще и ткань двигала сама благодаря специальному зубчатому колесу. Уже через год Зингер продал первую швейную машинку, а в 1854 году совместно с Кларком учредил товарищество Singer Company. Через десять лет компания Зингера продавала уже 20 тысяч машин в год.

В России первые швейные машины начали производить в 1866 году, когда Роберт Вильгельм Гец открыл фабрику в Санкт-Петербурге. Параллельно у нас хорошо продавались и западные «бренды» — «Зингер», «Зайдель и Науманн», «Вилькокс и Гиббс», «Виллер и Вильсон».

В 1870 году сделали первую машинку с электроприводом, а к началу ХХ века появились аппараты для сшивания не только ткани, но и кожи, брезента, переплетов книг, обуви и даже дорожных сундуков и шляп. Тогда же изобрели первые вышивальные и штопальные машины.
Айзек Меррит Зингер

После революции этот завод национализировали, и несколько лет он простоял без работы. Потом на нем наладили производство отечественных «зингеров» под маркой «Госшвеймашина», а потом и «Подольск».

В пору своего расцвета, в 60-х годах прошлого столетия, «Мануфактурная компания Зингер» (официальное название с 1863 г.) вступила на российский рынок. Согласно заключенному с компанией договору вся торговля швейными машинами была сосредоточена в руках Георга Нейдлингера, германского подданного, именовавшегося «главным агентом для Европы», имевшего головной склад в Гамбурге и 65 отделений в России. Когда с легкой руки Нейдлингера зингеровские швейные машины прочно обосновались на рынке, руковод- ство компании принимает решение всю торговлю швейными машинами взять в свои руки и в 1897 году основывает акционерное общество «Мануфактурная компания «Зингер». Учредителями стали президент американской компании Джильбер Парк, вице-президент англичанин Дуглас Александер, а во главе правления вплоть до 1902 года стоял все тот же Георг Нейдлингер. Однако ввоз готовых швейных машин из-за рубежа требовал немалых затрат, что приводило к удорожанию машин и, как следствие, к затруднениям в их сбыте, особенно в связи с обострением конкурентной борьбы с германскими фирмами. Так возникла идея основать в России собственный механический завод. Выбор пал на Подольск, который в ту пору был провинциальным городом с пятью тысячами жителей. В протоколе от 7 ноября 1900 года заседания акционеров компании «Зингер» записано:

»…летом 1900 г. Обществом приобретен у города Подольска участок земли для осуществления главной цели общества, выраженной в параграфе 1 устава, и на этом участке уже приступлено к постройке завода значительных размеров для фабрикации в России швейных машин как для продажи внутри империи, также и для вывоза за границу, именно: в Турцию и другие государства Балканского полуострова, а также в Персию, Японию и Китай». Начатое строительство внесло в город небывалое оживление. В сферу его интересов были вовлечены многие сотни людей. Всем была известна и фигура директора Вальтера Франка Диксона, который оставался на этой должности до 1917 года. Завод строился быстро, оборудовался по последнему слову техники того времени. В 1902 году начался выпуск отдельных деталей для так называемых семейных (бытовых) швейных машин, а к 1913 году валовая прибыль возросла в семь с лишним раз, выпуск семейных машин достиг более 600 тысяч штук (около 2500 штук в день). Продавались машины в фирменных магазинах, которые (более 3000) были разбросаны по всей Российской империи и имели целую армию служащих в общей сложности около 20000 человек. Система продаж в рассрочку по-прежнему пользовалась большой популярностью, качество же швейных машин не уступало качеству заграничных. Компания «Зингер» заслужила даже право быть «Поставщиком Двора Его Императорского Величества».

Однако ввоз готовых швейных машин из-за рубежа требовал немалых затрат, что приводило к удорожанию машин и, как следствие, к затруднениям в их сбыте, особенно в связи с обострением конкурентной борьбы с германскими фирмами. Так возникла идея основать в России собственный механический завод.Выбор пал на Подольск, который в ту пору был провинциальным городом с пятью тысячами жителей. В протоколе от 7 ноября 1900 года заседания акционеров компании “Зингер” записано: “…летом 1900 г. Обществом приобретен у города Подольска участок земли для осуществления главной цели общества, выраженной в параграфе 1 устава, и на этом участке уже приступлено к постройке завода значительных размеров для фабрикации в России швейных машин как для продажи внутри империи, также и для вывоза за границу, именно: в Турцию и другие государства Балканского полуострова, а также в Персию, Японию и Китай”.

Год 1917 стал переломным в истории подольского предприятия. Чтобы не допустить окончательного его закрытия, компания “Зингер” передала завод в аренду Временному правительству на льготных условиях. А 30 ноября 1918 года в газете “Экономическая жизнь” было опубликовано сообщение президиума ВСНХ по поводу постановления советского правительства о национализации завода швейных машин компании “Зингер”.В последующие восемь десятилетий компания “Зингер” и ее детище в Подольске жили и развивались независимо друг от друга.

В 1994 году подольское предприятие вновь стало частью компании “Зингер”, и практика подтвердила эффективность сотрудничества не только с ней, но и с компаниями “Пфафф”, “Акай”, “Сансуи” и другими, входящими в транснациональную корпорацию “Семи-Тек”.

Страница в разработке, и любой желающий может зарегистрироваться и внести свой вклад в создание этой статьи.

Источник

Подольский механический завод

Подольский механический завод

В 1900 году американская компания «Зингер», занимавшаяся сборкой швейных машин, приобрела участок земли в Подольске, построив на нем первый в России завод. Выпуск первых бытовых швейных машин был налажен в Подольске в 1902 году.

Долгое время лидерами в производстве швейных машин были фирмы США и Германии. В России с 60-х годов XIX и до начала XX века наибольшую известность приобрели машины фирм «Зингер», «Виллер и Вильсон», «Вилькокс и Гиббс», «Зайдель и Науманн».

Поначалу вся торговля швейными машинами «Зингер» была сосредоточена в руках Георга Нейдлингера, германского подданного, имевшего головной склад в Гамбурге и 65 отделений в России. Когда продукция фирмы прочно обосновалась на российском рынке, руководство компании решило всю торговлю швейными машинами взять в свои руки и в 1897 году основало акционерное общество «Мануфактурная компания Зингер».

Однако ввоз готовых швейных машин из-за рубежа требовал немалых затрат. Это приводило к удорожанию продукции и, как следствие, к затруднениям в ее сбыте, особенно из-за обострения конкурентной борьбы с другими фирмами. Так возникла идея основать в России собственный механический завод.

Кроме того, завод производил специальные машины для швейной, обувной, галантерейной и других областей промышленности. Продавалась эта продукция в фирменных магазинах, которые были разбросаны по всей Российской империи. Компания «Зингер» заслужила даже право быть «Поставщиком Двора Его Императорского Величества».

К 1914 году Россия занимала второе место в мире по сбыту швейных машин (после Северо-Американских Штатов), продавая их ежегодно в количестве 700 тысяч штук на сумму 63,5 млн рублей.

Рост производства на заводе продолжался вплоть до революции 1917 года, когда на его территории располагалось 37 производственных корпусов и работало свыше 5 тысяч человек.

В 1917 году компания «Зингер» передала завод в аренду Временному правительству. В 1918 году подольский завод АО «Компании Зингер» был национализирован большевиками и до 1923 года практически бездействовал. Когда выпуск машин возобновили, «Зингер» стали продавать сначала под маркой «Госшвеймашина». В советское время предприятие было переименовано в Подольский механический завод (ПМЗ), затем в завод швейных машин имени Калинина (ЗиК), а в 1995 году вернуло себе название Торговый дом «Зингер», с филиалами в ряде городов страны. Шло строительство и на головном заводе. Основным объектом стал новый окрасосборочный цех, в котором было установлено итальянское и немецкое оборудование. Годовой выпуск составил 1,5 млн. бытовых и 50 тыс. промышленных швейных машин. В 1991 году с заводского конвейера сошло 1 750 тыс. швейных машин. Все эти годы Подольский механический завод обеспечивал легкую промышленность бывшего СССР промышленными швейными машинами, а бытовая швейная машина, сходившая с конвейера завода, являлась практически единственной для рукоделия в семье. Машина «Чайка» Подольского механического завода исправно служит и сейчас.

Сейчас производство отечественных швейных машин на Промшвеймаше прекращено. Объясняют это тем, что потребительские качества импортных машин выше, а благодаря использованию дешёвой рабочей силы при сборке в Тайване и Китае цена не высокая. Сейчас Промшвеймаш — это торговый дом Зигзаг, дистрибьютор швейных машин New Home. В апреле 2004 года название собственника было изменено на Торговый Дом «Зигзаг».

Источник

«Чайка» – это вам не «Зингер»

Подольские швейные машины были непременным атрибутом каждой советской семьи. Они и сейчас исправно несут свою службу во многих домах – неприхотливые, простые в обращении, практически вечные. А на промышленных машинах, что также изготавливались в Подольске, заключенные до сих пор обшивают любимую милицию и российскую армию.

Перегнать американцев!

Его история началась в 1900 году, когда американская компания «Зингер» приобрела у городского управления 30 десятин земли. В 1914 году здесь выпускалось около 2 тысяч машин в день. В Подольском краеведческом музее рядом с присягой повивальных бабок и свидетельством, выданным некой Козловой Марии, что она удостоена звания повивальной бабки, висит красочный плакат – иллюстрация проникновения машинок «Зингер» на просторы Российской империи: на зингеровских машинках шили литовцы, чуваши, сибирские и туркестанские киргизы, варшавские евреи, крымские гречанки.

Советский период в истории завода в краеведческом не представлен совсем. Чтобы отследить поступь времени, из бывшей усадьбы фабриканта Бахрушина еду в центр города, здесь еще жив заводской музей. «Вы, значит, машинками интересуетесь?» – спрашивает молодой охранник на проходной, услышав мои переговоры с дирекцией. «Ну, вроде того. А что?» – «Я сам в них ничего не понимаю, но мой отец тут работал. Говорит, что они бронебойные, как автомат Калашникова, – медь прошивают».

Примерно в те же годы механическую ножную машинку приобрела моя тетя. И наконец дождались своего часа купленные про запас отрезы креп-жоржета и бархата, они превратились в модные платья для портнихи. Вдохновившись, моя мать пошла и купила себе ручную «Чайку», строчила на ней кофточки и сарафаны себе и нам с сестрой, потом передала ее по наследству мне. Со швейной машиной у меня прочно связаны домашний уют и покой.

В августе 1973 года с конвейера подольского завода сошла миллионная «Чайка». «Люди жили небогато, в ателье могли одеваться немногие, перешивались старые вещи. Поэтому производство швейных машинок считалось делом большой государственной важности, – рассказывает Евгений Варюшенков. – Планы утверждались на совещании у председателя Сов-мина СССР Косыгина».

Евгений Борисович пришел на завод электромонтером, а закончил работу коммерческим директором. Когда-то здесь же работал слесарем его отец. А общий стаж всех Варюшенковых, работавших на ПМЗ (это 19 человек), составляет 359 лет.

Сейчас на территории завода арендуют площади 170 предприятий, они не имеют к швейным машинам никакого отношения. Правопреемником Подольского механического завода является промышленный холдинг, он занимается вопросами аренды, и здесь же находится заводской музей. Иногда в музее собираются ветераны. А у старой заводской проходной расположился магазин по продаже швейных машин, на витринах – только «иностранки». Но в углу сидит мастер, он ремонтирует стародавнюю механическую «Чайку», в точности как у меня. «Ну, как изделие?» – спрашиваю его. «Да много ли сейчас хозяйке надо – простыню подрубить, низ брюк или юбки подшить… Уж на это такой машинки еще на сто лет хватит».

Источник

Игла в руках женщины

ФОТОРЕПОРТАЖ

Несостоявшийся служитель Мельпомены

Вряд ли в XX веке можно было встретить в мире хоть одну домохозяйку, не слышавшую когда-либо фамилию «Зингер» или не имевшую швейную машинку одноимённой марки. Во время Гражданской войны в России машинки «Зингер» были вторым по значимости элементом награбленного и белыми, и красными после золота и бумажных денег.

Зато нюх на практическую прибыль у него был фантастический. Врождённая сметка и актёрский талант помогал ему выпутываться из самых сомнительных и даже скандальных ситуаций. А таковых было предостаточно, ибо маэстро Исаак всю свою долгую сознательную жизнь волочился за каждой юбкой, как последний местечковый повеса, населив эту грешную планету сразу двумя дюжинами «миннезингерами». Швейные машинки и те, кто на них строчит, были двумя главными страстями его жизни. Одна непременно дополняла и подстёгивала другую.

Возможно в нём и умер великий трагический актёр, по крайней мере артистические навыки ему очень помогли в дальнейшей жизни. Но сцена явно не благоволила талантливому механику. Она никак не могла его прокормить. Пришлось возвращаться к тому, что приносило «гроши».

Не следует заблуждаться. С 1790 года в Северной Америке патенты раздаются на любую мелочь, хоть ненамного отличавшуюся от аналогичных изделий и имеющих коммерческую ценность. Далеко не все они были революционными или особо ценными. Просто таким образом с помощью патентного права тогда пытались бороться с промышленным шпионажем, что порой приводило к многолетним изнурительным судебным тяжбам.

Не избежал их и сам Зингер, также не чуравшийся что-либо за кем-либо «доизобрести». Станок тоже прокормить его не мог, и Исаак с очередной женой Мэри-Энн перебирается в Нью-Йорк, где и театров сколько угодно и промышленный подъём налицо. Здесь он попытался было продать усовершенствованную им пилораму.

Зато более сообразительный Элиас Хау в 1846 году предъявил свои права на машинку, которая делала 300 стежков в минуту и была почти точной копией аппарата Ханта. Материалы в ней устанавливали вертикально, накалывали на шпильки транспортирующею рычага и перемещали в прямом направлении. Изогнутая игла двигалась в горизонтальной плоскости, а челнок похожий на челнок ткацкого станка совершал возвратно-поступательное движение.

А в 1850 году в мастерской Фелпса несостоявшийся актёр Зингер ковырялся с несовершенной конструкцией машинки «Lerow & Blodgett». То ли таким образом Фелпс пытался хоть что-то получить в качестве платы за аренду, то ли действительно имело место пари (так потом гласила собственная легенда Зингера).

Сам он писал так: «Я работал днём и ночью, спал 3-4 часа в сутки, ел один раз в день, потому что знал, если сейчас машина не будет сделана за 40 долларов, она не будет сделана никогда. Сборку машины заканчивали ночью на 11-й день работы. Около девяти вечера решили испытать готовую машину.

Первая попытка не удалась, и рабочие, уставшие после напряжённой работы, разошлись по одному, решив, что всё закончилось неудачей. Я продолжал пробовать машину, мой помощник Зибер держал лампу, но в нервном состоянии, после нашей бесконечной работы и треволнений я не смог получить нормальную строчку. Убитый горем, около двенадцати ночи мы с Зибером пошли в гостиницу, где жили. По дороге мы присели на штабеле досок и Зибер меня спросил, не заметил ли я, что слабые петли образовывались на лицевой стороне ткани. В это мгновение меня осенила мысль, что я просто забыл отрегулировать натяжение верхней нити, и мы вернулись в мастерскую. Я отрегулировал натяжение нити и прошил пять безупречных строчек. Совершенство этих строчек меня полностью удовлетворило, мы вернулись в гостиницу и крепко уснули». Суть его усовершенствования состояла в том, что Зингер изо всего множества узлов и деталей запатентовал только одно устройство: «иглу с кососмещенным отверстием», то есть, с ушком внизу.

12 августа 1851 года он получил на своё усовершенствование чужих изобретений американский патент за № 8294.

«Ему покажешь медный грош и делай с ним, что хошь»

Трюк прошёл, но его увидел и въедливый Элиас Хау, тут же подавший в суд на Зингера за плагиат. Тут же появился очнувшийся Хант, который подал в суд уже на Хау, утверждая, что и тот скопировал его образец. Вскоре к тяжбам подключились Гровер, Бейкер, Уилер и Уилсон, обвинявшие друг друга в «краже идеи» и Зингера с «коллегами» в том же. Завязался такой клубок, что разрешить его представлялось совершенно невозможным американскому правосудию.

Спас Зингера известный адвокат Эдвард Кларк, взявшийся вести это дело. Хоу получил своё отступное в виде 15 тысяч долларов, которые быстро окупились тем, что Кларк устроил так, что все обвиняющие друг друга в плагиате истцы договорились об участии в совместной патентной акции.

Правда, до этого Зингер преспокойно выдавил из дела Фелпса и Зибера, которые выдоенные досуха уже были ему не нужны. Первый спокойно ушёл в свою мастерскую, продав акции «Дженни Линд», второй в склоках с неблагодарным Зингером заработал инфаркт. А когда тот с деланным актёрским сочувствием пришёл к его постели и заявил: «Видит бог, Джордж, я позабочусь о твоей семье после твоей смерти!», Зибер решил от греха подальше продать свою долю за шесть тысяч долларов.

Развязав себе руки, компаньоны целиком отдались маркетингу. Тут уже полуграмотный Зингер проявил себя настоящим гением рекламы и продвижения. На всякий случай он обезопасил собственную машинку ещё 22-мя патентами на самые незначительные усовершенствования, но чтоб уж точно в будущем не появился ни один претендент. Ему же принадлежала идея оказать давление не на покупателей-мужчин, а на их жён, которые найдут способы заставить благоверных потрясти мошной. Пример балагана у цирка Барнума его убедил в этом.

Теперь не только во многих даже совсем небогатых русских крестьянских семьях слышался стрекот машинок, но и в домах хозяек с Балкан, Турции, Персии, Японии, Китая крутилось колесо, созданное на русском заводе.

Источник