Поэтический текст это что
Лотман Ю.М.
Анализ поэтического текста
Публикуется по книге:
Лотман Ю.М. «О поэтах и поэзии», Санкт-Петербург, 1996.
Электронная версия подготовлена А.В. Волковой
(*44) Природа поэзии
Современное стиховедение представляет собой весьма разработанную область науки о литературе. Нельзя не отметить, что в основе многочисленных стиховедческих трудов, получивших международное признание, лежат исследования русской школы стиховедов, ведущей свое начало от А. Белого и В. Я. Брюсова и давшей таких ученых, как Б. В. Томашевский, Б. М. Эйхенбаум, Р. О. Якобсон, В. М. Жирмунский, Ю. Н. Тынянов, М. П. Штокмар, Л. И. Тимофеев, С. М. Бонди, Г. А. Шенгели.
Последнее десятилетие принесло новую активизацию стиховедческих штудий в Советском Союзе. Появились статьи А. Квятковского, В. Е. Холшевникова, П. А. Руднева, Я. Пыльдмяэ и др. Разыскания группы академика (*45) А. Н. Колмогорова (А. Н. Кондратов, А. А. Прохоров и др.) обогатили науку рядом точных описаний метро-ритмических структур отдельных поэтов. Особенно следует выделить отличающиеся широкой семиотической перспективой работы М. Л. Гаспарова.
Дальнейшее движение вперед науки о стихе требует разработки общих проблем структуры поэтического произведения. Таким образом, заполнится пустота между изучением низших стиховых уровней и также весьма разработанной проблематикой истории литературы.
Наука начинается с того, что мы, вглядываясь в привычное и, казалось бы, понятное, неожиданно открываем в нем странное и необъяснимое. Возникает вопрос, ответом на который и призвана явиться та или иная концепция. Исходным пунктом изучения стиха является сознание парадоксальности поэзии как таковой. Если бы существование поэзии не было бесспорно установленным фактом, можно было бы с достаточной степенью убедительности показать, что ее не может быть.
Исходный парадокс поэзии состоит в следующем: известно, что всякий естественный язык не представляет собой свободного от правил, то есть беспорядочного, сочетания составляющих его элементов. На их сочетаемость накладываются определенные ограничения, которые и составляют правила данного языка. Без подобных ограничений язык не может служить коммуникационным целям. Однако одновременно рост накладываемых на язык ограничений, как известно, сопровождается падением его информативности.
Итак, информативность текста в поэзии растет, что на первый взгляд расходится с основными положениями теории информации.
Попыткой ответа на этот вопрос является вся предлагаемая читателю книга. Забегая вперед, можно сказать, что в не-поэзии мы выделяем:
1. Структурно-значимые элементы, относящиеся к языку, и их варианты, расположенные на уровне речи. Эти последние собственного значения не (*47) имеют и обретают его лишь в результате соотнесения с определенными инвариантными единицами языкового уровня.
2. В пределах языкового уровня различаются элементы, имеющие семантическое значение, то есть соотнесенные с какой-либо внеязыковой реальностью, и формальные, то есть имеющие только внутриязыковое (например, грамматическое) значение.
Переходя к поэзии, мы обнаруживаем, что:
1. Любые элементы речевого уровня могут возводиться в ранг значимых.
2. Любые элементы, являющиеся в языке формальными, могут приобретать в поэзии семантический характер, получая дополнительные значения.
Таким образом, некоторые дополнительные, наложенные на текст, ограничения заставляют нас воспринимать его как поэзию. А стоит нам отнести данный текст к поэтическим, как количество значимых элементов в нем получает способность расти.
Однако усложняется не только количество элементов, но и система их сочетаний. Ф. де Соссюр говорил, что вся структура языка сводится к механизму сходств и различий. В поэзии этот принцип получает значительно более универсальный характер: элементы, которые в общеязыковом тексте выступают как несвязанные, принадлежа к разным структурам или даже различным уровням структур, в поэтическом контексте оказываются сопоставленными или противопоставленными. Принцип со-противопоставления элементов является универсальным структурообразующим принципом в поэзии и словесном искусстве вообще. Он образует то «сцепление» эпизодов (для прозы наиболее значим сюжетный уровень), о котором писал Л. Н. Толстой, видя в нем источник специфически художественной значимости текста.
Для наглядного представления отношения идеи к структуре удобнее представить связь жизни и сложного биологического механизма живой ткани. Жизнь, составляющая главное свойство живого организма, немыслима вне ее физической структуры, является функцией этой работающей системы.
Эти системы отношений представляют собой генеральный принцип организации художественной структуры. На различных уровнях этой структуры мы имеем дело с различными ее элементами, но сам структурный принцип сохраняется.
1 Kride M. Wstep do badan nad dzielom literackim. Wilno, 1936; Teoria badan literackich w Polsce / Opracowal H. Markiewicz. Krak&оacute;w, 1960. I-II; Bojtár E. L’école «integraliste» polonaise // Acta Litteraria Academiae Scientiarum Hungaricae. 1970. XII. № 1-2.
2 Тарановски К. Руски дводелни ритмови. Београд, 1953.
3 См., например: Гаспаров М. Л. Акцентный стих раннего Маяковского // Учен. зап. Тартуского гос. ун-та. 1967. Вып. 198. (Труды по знаковым системам); Иванов Вяч. Вс. Ритм поэмы Маяковского «Человек» // Poetics. Poetyka. Поэтика. Warszawa, 1966. Т. 2.
5 Fónagy I. Informationsgehalt von Wort und Laut in der Dichtung // Poetics. Poetyka. Поэтика. Warszawa, 1961. S. 592.
6 Проделанные нами эксперименты не только подтвердили данные венгерского ученого, но и показали, что стихи, интуитивно ощущаемые данным информантом как хорошие, угадываются с большим трудом, то есть имеют для него низкую избыточность. В плохих же стихах она резко растет. Это позволяет ввести объективные критерии в область, которая была наиболее трудной для анализа и традиционно покрывалась формулой: «О вкусах не спорят».
7 Толстой Л. Н. Собр. соч.: В 22 т. М., 1984. Т. 18. С. 784, 785.
8 Толстой Л. Н. Собр. соч. Т. 18. С. 270.
9 Тынянов Ю. Проблема стихотворного языка. Л., 1924. С. 9.
Понятие поэтического текста и его особенности
«Что такое поэзия? А вот что: союз двух слов, о которых никто не подозревал, что они могут соединяться и что, соединившись, они будут выражать новую тайну всякий раз, как их произнесут» (Гарсия Лорка).
В отличие от обычного языка, первичной моделирующей системы (исходной «картины мира»), поэтический язык является «вторичной моделирующей системой» (в понимании Ю.М. Лотмана), в которой сам знак моделирует свое содержание. Поэтический язык самой своей; формой предлагает адресату поэтического сообщения осознать причины и следствия выбора именно такого (порой необычного), а не какого-либо иного способа выражения; внешняя обыденность поэтического языка, которая иногда имеет место, сама воспринимается на фоне ожиданий необычности формы как особый эстетический эффект [www.krugosvet.ru].
Поэтический текст подчиняется всем правилам данного языка. Однако на него накладывают новые, дополнительные по отношению к языку, ограничения: требование соблюдать определенные метро-ритмические нормы, организованность на фонологическом, рифмовом, лексическом и идейно-композиционном уровнях. Все это делает поэтический текст значительно более «несвободным», чем обычная разговорная речь.
Информативность текста в поэзии растет, что на первый взгляд расходится с основными положениями теории информации.
В не-поэзии выделяют:
1. структурно-значимые элементы, относящиеся к языку, и их варианты расположенные на уровне речи. Эти последние собственного значения не имеют, а обретают его лишь в результате соотнесения с определенными инвариантными единицами языкового уровня.
2. в пределах языкового уровня различают элементы, имеющие семантическое значение, то есть соотнесенные с какой-либо языковой реальностью, и формальные, то есть имеющие только внутриязыковое (например, грамматическое) значение.
Переходя к поэзии, мы обнаруживаем, что:
1. Любые элементы языкового уровня могут возводиться в ранг значимых.
2. Любые элементы, являющиеся в языке формальными, могут приобретать в поэзии семантический характер, получая дополнительные значения.
Таким образом, некоторые дополнительные, наложенные на текст ограничения заставляют воспринимать его как поэзию. А стоит нам отнести этот текст к поэтическим, как количество значимых элементов в нем получает способность расти.
Однако усложняется не только количество элементов, но и система их сочетаний. Ф. де Соссюр говорил, что вся структура языка сводится к механизму сходств и различий. В поэзии этот принцип получает значительно более универсальный характер: элементы, которые в общеязыковом тексте выступают как несвязанные, принадлежа к разным структурам или даже различным уровням структур, в поэтическом контексте оказываются сопоставленными или противопоставленными. Принцип со-противопоставления элементов является универсальным структурообразующим принципом в поэзии и словесном искусстве вообще. Он образует то «сцепление» эпизодов (для прозы наиболее значим сюжетный уровень), о котором писал Л. Толстой, видя в нем источник специфической художественной значимости текста.
В поэтическом тексте отождествляется нетождественное и противопоставляется не противоположное в естественном языке.
Единство стиха проявляется на метрическом, интонационном, синтаксическом и смысловых уровнях. Оно может дополняться единством фонологической организации, которая часто образует внутри стиха прочные локальные связи.
Стих сохраняет всю семантику, которая присуща этому тексту как нехудожественному сообщению, и одновременно приобретает интегрированное значение. Напряжение между этими значениями и создает специфическое для поэзии отношение текста к смыслу.
Основные проблемы перевода
Трудности стихотворного перевода обычно связывают с двумя проблемами: передачей национально-идеологичекого (и психологического) своеобразия (передача структуры одного сознания через структуру другого) и с непереводимым своеобразием языковых средств (идиомы). Иногда указывают также на специфику просодических элементов языка и национальных ритмических структур.
Именно в художественном тексте (и, прежде всего, в поэзии), при слиянии общеязыкового плана содержания и плана выражения в сложной структуре художественного знака, и возникает «эффект непереводимости».
Теория установки речи позволила теоретически и экспериментально объяснить причины, по которым идея непереводимости имеет право на существование. Установка на использование любого языка индивидуально, т.к это одна из граней личности конкретного человека.
Невозможность полноценного перевода литературного поэтического произведения объясняется, возможно, как индивидуальными различиями двух языков (например, английского и русского), так и индивидуальными особенностями личностей Автора и Переводчика. Огромное число решений, принятых автором при выборе языковых средств, наиболее точно выражающих его замысел, делают невозможным точное повторение этого процесса переводчиком («необратимость стрелы поэзии»), даже если и согласиться с тем, что различные языки позволяют совершенно точно выразить одну и ту же мысль.
Переводчик должен установить функциональную эквивалентность между структурой оригинала и структурой перевода, воссоздать в переводе единство формы и содержания, под которым понимается художественное целое, то есть донести до читателя тончайшие нюансы творческой мысли автора, созданных им мыслей и образов, уже нашедших свое предельно точное выражение в языке подлинника.
Существует два основных типа стихотворных переводов:
Перестраивающий (содержание, форму)
И именно второй тип считается почти единственно возможным. Но содержание не может существовать до тех пор, пока для него не найдена нужная форма.
Переводчик обязан, прежде всего, передать соотношение между ритмом и интонацией, а не размер стихотворения со всеми его метрическими единицами.
Важным признаком стихотворной речи является упорядоченная повторяемость организующих ее ритмических единиц, а именно стоп, строк, строф.
Отрезок стихотворной строки, заключающий в себе один ударный и один или два неударных слога, называется стопой. В практической части мы будем рассматривать одну из наиболее употребительных в общеевропейской поэзии: ямб, или ямбическую стопу, которая содержит первый неударный и второй ударный слог.
Далее, схема рифм (порядок, в котором они расположены) имеет решающее значение и для стилистической, и для музыкальной организации строфы. Эквивалентно важен и характер рифм: независимо от метра стихи с различным чередованием рифм будут иметь различную стилистику, так как в стихах основой стилистики является звукопись, или мелодия стиха.
В этом же аспекте также очень важен характер переносов (enjabement), которые возникают тогда, когда словосочетание может быть синтаксически не закончено к концу строки, и его завершение переносится на следующую строку. Они большой степени определяют интонационное движение стиха, помогают передать течение поэтической мысли, подчеркивают смысловые ударения.
В стихотворном произведении строфа выступает как существенный структурный фактор, как важное звено, которое связывает план выражения и план содержания художественного целого.
Многим исследователям и поэтам представляется необходимым подчеркнуть целостность строфы как смысловой конструкции. Строфа может рассматриваться как сложное синтаксическое целое, служащее формой выражения законченного авторского высказывания, отражающее движение поэтической мысли. Однако понятие единой темы, более или менее полно раскрывающей какую-либо сторону характеризуемого явления, остается ведущим признаком сложного синтаксического целого.
Однако даже если в оригинале и в переводе используется одинаковая система стихосложения, многое также зависит и от таких особенностей слова, как его величина и звучание.
Английский язык в основном моносиллабический, в нем гораздо больше односложных слов, чем в русском языке. Поэтому английская стихотворная строка вмещает больше слов, и, следовательно, мыслей, понятий, художественных образов. Этот фактор также влияет на ритм, и его необходимо учитывать в переводе.
Дело в том, что свободная композиция и условный характер стиха не всегда дают возможность найти не только прямые языковые, но и прямые метрические соответствия, хотя своеобразие композиции в поэзии опирается на устойчивый ритмический строй, так что в первую очередь для отыскания стилистического ключа стихотворного подлинника следует разобраться в ритме и метре.
Так что в первую очередь переводчик должен перенести соотношение между ритмом и интонацией, а не размер со всеми его метрическими единицами. Вполне возможны случаи, когда стихотворный размер подлинника и перевода оказывается одним и тем же, и в этом случае соблюдение тех или иных формальных приемов оказывается важным и как цель, и как средство, позволяющее достигнуть наибольшей степени эстетической равноценности подлиннику.
Однако практика показывает, что даже соблюдение всех или почти всех формальных элементов в переводе не делает его адекватным.
Механическое удерживание земляных масс: Механическое удерживание земляных масс на склоне обеспечивают контрфорсными сооружениями различных конструкций.
Поперечные профили набережных и береговой полосы: На городских территориях берегоукрепление проектируют с учетом технических и экономических требований, но особое значение придают эстетическим.
Организация стока поверхностных вод: Наибольшее количество влаги на земном шаре испаряется с поверхности морей и океанов (88‰).
Анализ поэтического текста
Разделы: Литература
Анализ поэтического текста – это очень сложный вопрос, в решении которого испытывают затруднения не только ученики, но и учителя. Конечно, такое положение вещей можно оправдать ограниченным количеством часов, отводимых программой на изучение теории литературы и теории поэтической речи в частности. Однако существуют и другие причины. Прежде всего – нехватка вразумительных методических пособий, да и те, что имеются в наличии, представляют собой пространные трактаты для узких специалистов, либо набор схем, буквальное следование которым может высушить даже самые пронзительные лирические тексты.
Формула Колриджа гласит: «Поэзия есть лучшие слова в лучшем порядке».
Привить школьникам поэтический вкус, любовь к стиху – одна из важнейших задач, стоящих перед учителями-словесниками. Причём важно не просто ознакомить ребят с ритмическим рисунком того или иного стихотворения, научить определять их средства художественной выразительности, использованные поэтом, или ориентироваться в стилевом и жанровом разнообразии лирики, но дать им возможность услышать «живое» звучание стиха, глубже постичь его особенности.
Любое произведение необходимо воспринять сначала сердцем и только потом уже анализировать и обобщать его содержание. В.Г. Белинский настаивал на мысли о том, что произведение «надо сперва перечувствовать, чтобы потом понять мыслью».
Современная теория стиха находится в стадии большого оживления и вместе с тем – в процессе брожения. Насчитывается более 2000 работ по стиху. Большая часть их вышла в последние десятилетия. В них много противоречий, изысканий в чрезвычайно узких областях знаний.
Здесь предлагается схема анализа поэтического текста.
Но это только примерная схема, строго следовать ей было бы смешно. Пользуясь этой схемой, не надо забывать и о читательской интуиции и чутье, чтобы полностью не «поверять алгеброй гармонию».
Слагаемые анализа поэтического текста
1. Первоначальная реакция.
После прочтения стихотворения учащиеся могут говорить о впечатлении, которое произвело на них поэтическое произведение. Пусть их высказывания будут непосредственными, а форма выражения мыслей и чувств – произвольной.
2. Предварительные сведения.
Продолжить анализ можно в такой последовательности:
— время создания стихотворения;
— чем вызвано его появление на свет;
— кому или какому событию посвящено;
— с какими событиями в жизни поэта связано.
Часто смысл заглавия помогает понять суть стихотворения. Заглавие может быть соотнесено с содержанием стихотворения или противопоставлено ему, особенно в стихотворениях иронического, сатирического плана. Можно говорить также о прозрачности или завуалированности заглавия.
4. Жанровая специфика.
Определение жанра должно предшествовать идейно-тематическому анализу. Так как зная признаки лирических жанров, можно многое сказать о содержании стихотворения.
(Лирические жанры: баллада, песня, романс, элегия, дума, ода, послание и др.)
Политическая, философская, любовная, гражданская, пейзажная.
Такое деление весьма условно, так как в одном стихотворении могут быть слиты разные виды лирики.
6. Тема стихотворения.
В переводе с греческого «тема» означает то, что «положено в основу». В. И. Даль определил тему как «положенье, задачу, о коей рассуждается или которую разъясняют».
Кстати, в определении темы путаются даже учёные мужи. В лирической поэзии тему стихотворения определить подчас очень трудно, иногда – невозможно. Особенно это касается поэтов-модернистов. Надо помнить, что в лирике важно не описание (кого-то или чего-то), а чувство поэта. Значит, важно не что описано, а как и кем описано.
7. Образный строй произведения.
Здесь изучаются образы, которыми населено стихотворение.
«Образ – это целостная картина человеческой жизни». (Тимофеев).
«В настоящее время для обозначения этой картины употребляют термин «образ-переживание», который отражает человечески значимые, глубокие чувства и переживания, отдельные мгновения жизни человеческой души» (Лисовский).
8. Идея произведения.
Это обобщающая эмоциональная, образная мысль, лежащая в основе стихотворения. Идея определяется особенностями мировоззрения поэта. Идея – это своеобразный ответ писателя на основные вопросы, проблемы произведения. Говоря другими словами, идея – это мысль, ради которой рука поэта «тянется к перу, перо – к бумаге».
Надо подсказать учащимся, что сформулировать идею чаще всего помогает отглагольное существительное: критика. протест. отрицание. утверждение. и др.
Если тема лежит на поверхности, то идею ещё нужно извлечь из содержания.
9. Пафос стихотворения
Это эмоциональное воодушевление, страсть, которая пронизывает стихотворение; сообщает ему единое дыхание; то, что можно назвать душой произведения; важнейшее условие воздействия на читателя.
В произведениях может быть героический, трагический, драматический, сентиментальный, романтический, юмористический, сатирический и другие виды пафоса.
10. Композиция стихотворения.
Это построение, архитектура произведения. Как сказано в одной из литературоведческих работ, «композиция – это дисциплинирующая сила и организатор произведения. Ей поручено следить за тем, чтобы ничего не вырывалось в сторону, а сопрягалось в целое. Её цель – расположить куски так, чтобы они замыкались в полное выражение идеи».
Композиция имеет свои составные части: экспозицию, завязку, кульминацию, развязку. Но в поэтическом тексте они слабо просматриваются, либо совсем не просматриваются. Практикуемое иногда составление плана стихотворения не целесообразно. Вряд ли следует планировать лирическое произведение. Рыбникова писала:»Каждое стихотворение должно быть прочитано и разобрано соответственно его природе». Сцепление частей поэтического текста подчинено не логическим, а ассоциативным связям.
11. Лирический герой – это условное литературоведческое понятие; один из способов раскрытия авторского сознания; художественный «двойник» поэта; образ, возникающий в сознании читателей на основе восприятия стихотворения. Это понятие впервые было употреблено Ю. Тыняновым по отношению к лирике Блока. Образ лирического героя часто бывает автобиографичным, но его нельзя отождествлять с автором, даже если повествование ведётся от первого лица.
Это понятие было введено в художественную литературу, чтобы не смешивать возникающий в лирике художественный образ поэта с автором как частным человеком.
12. Звуковой строй стихотворения.
Говоря о нём, надо рассматривать фонику (аллитерация, ассонанс) и ритмику (строение строфы, стихотворный размер, рифма).
13. Словесное строение текста.
Здесь говорят об особенностях лексики, морфологии, синтаксиса.
Особенности лексики и синтаксиса издавна изучались поэтикой как тропы и стилистические фигуры. Стилистические фигуры индивидуализируют речь, придают ей эмоциональную окраску.
Вот наиболее часто повторяющиеся фигуры: повторы («истина в вине»), удвоение («мечты, мечты, где ваша сладость?), анафора, эпифора, градация («не час, не день, не год уйдёт»), параллелизм, эллипсис («мы сёла – в пепел, грады – в прах, в мечи – серпы и плуги»), инверсия, риторическое обращение, риторический вопрос.
Анализ тропа мало плодотворен, если он рассматривается изолированно. Троп понятен только в общей системе речи, в соотнесённости с идеей текста.
Можно говорить о «тучках небесных», выписывать эпитеты: «вечные странники», «степью лазурною», «цепью жемчужною», но если мы не откроем горького авторского чувства изгнанника, наш разбор не достигнет цели.
На уроках надо постоянно говорить, что тропы и стилистические фигуры содержат в себе оценочность. С их помощью автор оценивает то, о чём пишет. В тропах – позиция автора.
Тимофеев: «Сам по себе троп художественно нейтрален. Мы не можем сказать, хорош он или плох, не зная, к чему он относится, какой характер обрисовывает. Нам надо не только констатировать наличие тропов, а разъяснять, в чём смысл их появления, о каких особенностях авторской речи они говорят, какие моменты подчёркивают. «.
14. Ассоциативный фон.
В конце анализа возможно обращение к ассоциативным связям, возникающих при чтении стихотворения.
Лотман Ю. Анализ поэтического текста
ОГЛАВЛЕНИЕ
Поэзия и проза
«Проза» в фольклоре и средневековой литературе живет по иным законам: она только что родилась из недр общеразговорной стихии и стремится от нее отделиться. На этой стадии развития литературы рассказ о действительности еще не воспринимается как искусство. Так, летопись не переживалась читателями и летописцами как художественный текст, в нашем наполнении этого понятия.
В связи с этим уместно отметить, что в свете структурного анализа художественная простота раскрывается как нечто противоположное примитивности.
Отнюдь не любовь к парадоксам заставляет утверждать, что художественная простота сложнее, чем художественная сложность, ибо возникает как упрощение последней и на ее фоне. Таким образом, анализ художественных структур словесного искусства естественно начинать с поэзии как наиболее элементарной системы, как системы, чьи элементы в значительной мере получают выражение в тексте, а не реализуются в качестве «минус-приемов». При анализе поэтического произведения внетекстовые связи и отношения играют меньшую роль, чем в прозе.
Исследовательский путь от поэзии к прозе как более сложной структуре повторяет историческое движение реального литературного процесса, который дает нам сначала поэтическую структуру, заполняющую собой весь объем понятия «словесное искусство» и контрастно соотнесенную (по принципу выделения) с фоном, куда входят разговорная и все виды письменной нехудожественной (с точки зрения человека той поры) речи.
В дальнейшем поэзия и проза выступают как две самостоятельные, но соотнесенные художественные системы. Понятие простоты в искусстве значительно более всеобъемлюще, чем понятие прозы. Оно шире даже, чем такое литературоведческое обобщение, как «реализм». Определение простоты произведения искусства представляет большие трудности. И все же в рабочем порядке оно необходимо для выявления специфики прозы. При этом весьма существенна оценочная сторона вопроса.
Но отсюда же вытекает и то, что понятие «простоты», типологически вторичное, исторически очень подвижно, зависит от системы, на которую проецируется. Понятно, например, что мы, невольно проецируя творчество Пушкина на уже известную нам реалистическую традицию от Гоголя до Чехова, воспринимаем «простоту» Пушкина иначе, чем его современники.
Из сказанного ясно, что искусственно моделировать «сложные» формы искусства будет значительно более просто, чем простые.
В истории литературы параллель между прозой и художественной простотой проводилась неоднократно.
Белинский, определивший в «Литературных мечтаниях» господство школы Карамзина как «век фразеологии», в обзоре «Русская литература в 1842 г.» прямо поставил знак равенства между терминами «проза», «богатство содержания» и понятием художественного реализма.
Художественная проза возникла на фоне определенной поэтической системы как ее отрицание.
1 Томашевский Б. В. Стих и язык // IV Международный съезд славистов: Доклады. М., 1958. С. 4. Перепечатано в кн.: Томашевский Б. В. Стих и язык. М.; Л., 1959. С. 10. Той же точки зрения придерживается и М. Янакиев в очень интересной книге «Българско стихознание» (София, 1960. С. 11).
2 Czеrny Z. Le vers francais et son art structural // Poetics. Poetyka. Поэтика. Warszawa, 1961. P. 255.
3 Мы используем в данном случае материал истории русской литературы, но в принципе нас интересует сейчас не специфика национально-литературного развития и даже не историческая его типология, а теоретический вопрос соотнесения поэзии и прозы.
4 Показательно, что критика пушкинской эпохи высшими достижениями прозы начала 1820-х гг. считала «Историю государства Российского» Карамзина, «Опыт теории налогов» Н. Тургенева и «Опыт теории партизанского действия» Д. Давыдова.
5 Кирилл Туровский. Творения. Киев, 1880. С. 60.
6 Слово Даниила Заточника по редакциям XII и XIII веков и их переделкам. Л., 1932. С. 7.
8 Белинский В. Г. Полн. собр. соч. М., 1955. Т. 6. С. 523.
9 Томашевский Б. В. Стих и язык // IV Международный съезд славистов: Доклады. С. 7-8.
11 Янакиев М. Българско стихознание. С. 10.
13 Hrabak J. Remarque sur les correlations entre le vers et la prose, surtout sur les soi- disant de transition // Poetics. Poetyka. Поэтика. Warszawa, 1966. T. 2. C. 241.
15 Hrabak J. Uvod do teorie verse. Praha, 1958. S. 7-8.
17 Hrabak J. Uvod do teorie verse. S. 245.