В чем наше благо эпиктет читать
В чем наше благо эпиктет читать
MARCUS AURELIUS ANTONINUS, EPIKTETOS
© Издание. Оформление. ООО Группа Компаний «РИПОЛ классик», 2016
Римский император (161–180 гг. по Р. Х.) Антонин, более известный под именем Марка Аврелия философа, родился в Риме в 121 году, а спустя семнадцать лет вместе с Люцием Вером был усыновлен их дядей Антонином (Пием), в том же году унаследовавшим императорский престол от Адриана. В 147 году он сделался соправителем государства, а после смерти дяди Пия, последовавшей в 161 году, императорская власть всецело перешла к нему, и он немедленно разделил престол с Люцием Вером. На престоле он носил имя императора Цезаря-Марка-Аврелия-Антонина-Августа, но мы будем называть его Аврелием, ибо под этим именем он наиболее известен сегодня Аврелий получил образование под руководством лучших учителей своего времени, риторику, например, преподавали ему Ирод Аттик и Марк-Корнелий Фронто; в двадцатипятилетнем возрасте он под влиянием философа Юния Рустика с особенным увлечением предался изучению стоической философии.
Это был выдающийся правитель, но царствование его не было счастливым. Во все время его правления бесконечные войны потрясали империю, на нее обрушился целый ряд бедствий, одно тяжелее другого: наводнение, землетрясение, голод сменяли друг друга. Вслед за его вступлением на престол катты вторглись в Римскую Германию и Рэцию, Британия стала угрожать восстанием, началась уже долго созревавшая упорная война с парфянами. В то время, когда государственные заботы удерживали Марка Аврелия на Западе, Люций Вер должен был вести войну на Востоке. Состоявшие под его начальством полководцы, именно Статий Приск и Авидий-Кассий, повели дело с таким успехом (Селевкия на Тигре была взята, дворец парфянского царя в Ктесифоне разрушен), что парфяне вынуждены были заключить мир (165 г. Р. Х.), хотя в римском войске уже стала свирепствовать чума.
По окончании Парфянской войны оба императора получили в 166 году триумф, и Марк Аврелий принял титул Парфянского. Но радость победы была омрачена ужасной чумой, которую вернувшиеся войска занесли во все провинции, лежавшие на их пути. К этому присоединилось еще и то обстоятельство, что северные племена, жившие вдоль Дуная на римской границе, заключили наступательный союз и вторглись в пограничные провинции. Оба императора выступили на войну, которая по имени одного из могущественнейших неприятельских племен получила название Маркоманской и много лет велась с переменным успехом. В январе 169 года Л. Вер умер в Италии на пути императоров в Рим. Критическое положение империи, на которую одновременно обрушились война, мор и голод, заставило Марка Аврелия принять чрезвычайные меры, он даже приказал продать с аукциона массу драгоценностей, хранившихся во дворце. Вскоре на льду Дуная он одержал победу над яцигами. Но в 174 году Марк Аврелий был окружен; недостаток воды довел войско его до крайности. Внезапно поднялся ветер, проливной дождь освежил войско, и враги были разбиты. Эта история пересказывалась потом и язычниками, и христианами. И в следующем году военное счастье не покинуло Марка Аврелия, но посторонние обстоятельства вынудили его заключить с варварами мир. Он получил известие, что восстал сирийский наместник Авидий-Кассий, которому император передал высшее управление значительной частью Востока. Но прежде чем Марк Аврелий добрался до Азии, мятежный наместник был убит собственными своими офицерами. Участники восстания имели случай испытать все великодушие и гуманность Марка Аврелия. 3 декабря 176 года он вместе с сыном своим Коммодом праздновал триумфом победу над «германцами и сарматами»; в это же приблизительно время он сделал Коммода своим соправителем. В 178 году опять вспыхнула война с маркоманами, которая снова кончилась победой римлян.
17 марта 180 года Марк Аврелий умер. Помимо обычных почестей ему была воздвигнута еще колонна по образцу Траяновой, украшенная рельефными изображениями подвигов Марка Аврелия во время Маркоманской войны. Изображения эти сохранились до сих пор, равно как на Капитолии бронзовая, с остатками позолоты, конная статуя.
Несмотря на упорные войны, в которых Марк Аврелий провел все свое царствование почти без перерыва, он все же находил время для многих благотворных мероприятий в области внутреннего управления и юстиции. Все эти мероприятия отличаются замечательным человеколюбием. Между прочим, он расширил приют для бедных детей, учрежденный Траяном, и дал ему твердый устав, а также упорядочил законы об опеке. Но есть в его системе и теневая сторона: это преследования христиан, которыми галльские и смирнские власти омрачили его правление; он допустил эти преследования, предпринятые на основании законов, изданных при Траяне.
Кроме некоторых частей своей переписки и переписки Л. Вера и Антонина Пия с знаменитым ритором Фронтоном, Марк Аврелий оставил записки на греческом языке, под заглавием «К самому себе» («Размышления»). Записки эти делятся на 12 книг и дышат благородством и возвышенностью стоицизма; в них ярко отражаются его великодушный характер и те высоконравственные начала, которые он старался проводить в жизнь. Содержание этих записок – вопросы практической морали. Идеалом человека Марк Аврелий признает совершенное равнодушие ко всяким лишениям и самую искреннюю любовь к людям. Исконное свойство человеческой природы, по его мнению, стремление к общему благу. Он жалеет о тщеславии завоевателей и подвиги их считает наравне с разбоем. Он первый произнес слово «космополит». «Ты, как человек, – говорит он, – гражданин всего мира, ты – космополит». Все это, однако, не помешало ему выразить в своем произведении крайнее презрение к мученикам за идею христианства. Все происходящее в мире Марк Аврелий рассматривает как проявление промысла природы, отождествляемой с богом – активным, разумным и материальным началом, проникающим весь мир и объединяющим его в единое целое. Человек должен активно сотрудничать с миром, т. е. с богом, ибо в мире все происходит согласно его естественным законам. Чтобы достичь счастья, необходимо привести свое поведение, свои чувства и взгляды в соответствие с этими законами. Задача – постигать эти законы и жить в гармонии с ними…
Марк Аврелий. Наедине с собой
Деду Веру[1] я обязан сердечностью и незлобивостью.
Перевод В.Г. Черткова
Избранные мысли римского мудреца
I. К ДРУГУ, ВЕРНУВШЕМУСЯ К РАЗВРАТНОЙ ЖИЗНИ
Опомнись же и спаси свою душу!
II. ОБРАЩЕНИЕ К МАЛОДУШНОМУ ДРУГУ
Напрасно, друг мой, ты падаешь духом и сомневаешься в Боге.
Когда мы видим какое-нибудь творение людское, то мы понимаем, что работу эту делал человек. Точно так же и весь мир, очевидно, имеет своего Создателя. Начало всех начал, причину всех причин. Отца мира вещественного и духовного мы называем Богом.
Человек, который понимает то, что делается вокруг него в Божьем мире, если только он способен к благодарности, будет постоянно благодарить Бога за все благодеяния видимого мира, которыми люди окружены. Только неразумный человек не понимает блага всего того, что находится вокруг него, и не благодарит Бога, столь благо и премудро устроившего мир.
Люди и животные устроены разно, потому что у них и назначение разное. Домашние животные служат человеку: одни помогают ему обрабатывать землю, другие доставляют ему молоко, остальные служат ему каждый как может и как назначено Богом. Но животные исполняют свое назначение, справляют свои нужды и при этом вовсе не понимают того, что делается на свете, Человеку же дана способность вникать в окружающее, понимать, что для чего делается, и видеть Бога в Его творениях.
Человек, как и животные, должен заботиться и о нуждах своего тела, но главнее всего он должен делать и все то, что назначено одному только человеку и что отличает его от животного. И потому человеку постыдно довольствоваться одного своею животною жизнью и забывать о человеческой разумной и духовной жизни. Человек должен поступать так, как указывают ему совесть и разум его. Старайся же, друг, чтобы ты не умер прежде, чем исполнишь твое назначение.
Пойми это и ты, всмотрись хорошенько в свои силы и способности и скажи в душе своей: «Пошли мне. Господи, все, что Ты хочешь! Ты дал мне такие пособия, с которыми я могу справиться со всякими случайностями».
А ты вместо этого постоянно боишься, как бы не случилось с тобою того или другого, жалуешься и плачешь, когда с тобою случается то, чего тебе не хочется, и укоряешь судьбу. Судьба же так, устроила тебя, что ты можешь уразуметь смысл жизни и если захочешь терпеть и любить, то никто не в силах помешать тебе в этом. И что же оказывается? Ты получил такие высокие и могущественные душевные способности, и, несмотря на это, ты не прикладываешь их в жизни своей. Ты теряешь время, плачешь, стонешь и либо вовсе не думаешь о Боге, либо упрекаешь Его.
Знай же, что у тебя есть все нужное для того, чтобы жить разумно и добродетельно и быть выше животных.
III. КАК БОРОТЬСЯ ПРОТИВ ПОРОЧНЫХ ЖЕЛАНИЙ?
Каждый знает, что всякая привычка от упражнения усиливается и укрепляется. Например, чтобы сделаться хорошим ходоком, надо часто и много ходить; чтобы сделаться хорошим бегуном, надо много бегать; чтобы выучиться хорошо читать, надо много читать и т. д. Наоборот, если перестанешь делать то, к чему привык, то и сама привычка понемногу пропадет. Если ты, например, пролежишь десять дней, не вставая, и потом станешь ходить, то увидишь, как слабы стали твои ноги.
Значит, если ты хочешь привыкнуть к какому-нибудь делу, то тебе нужно часто и много делать это дело; и наоборот, если ты желаешь отвыкнуть от чего-нибудь, то не делай этого.
То же самое бывает и со способностями нашей души: когда ты сердишься, то знай, что ты делаешь не одно это зло, но что вместе с тем ты усиливаешь в себе привычку к гневу,— ты подкладываешь дрова в огонь. Когда ты поддался плотскому соблазну, то не думай, что ты провинился только в этом, и больше ничего: нет, ты в то же время усилил еще и привычку к похотливым поступкам. Всякий разумный человек скажет тебе, что наши душевные недуги, наши злые помыслы и желания так именно и усиливаются.
В чем наше благо эпиктет читать
ОГЛАВЛЕHИЕ >>>
Книжка Четвертая
I. ДЛЯ ЧЕГО НАДО ЧИТАТЬ КНИГИ?
Мешает нам жить спокойно не только наше пристрастие к богатству и власти, но и всякое другое пристрастие, например пристрастие к досугу, к путешествиям, к чтению книг, одним словом, ко всему, что вне нас, что не нужно нам, из-за чего мы попадаем под чужую власть.
Неразумные люди думают иногда, что они несчастны, если им приходится много писать или читать или, наоборот, если им бывает некогда писать или читать.
Если ты недоволен твоим писанием или чтением, то зачем тебе оно?
Нет, я доволен; и потому самому мне досадно, что мешают моему удовольствию.
Какое же это довольство, если ему могут помешать? Для довольства нужно, прежде всего, чтобы ему ничто не могло мешать.
Мне надо стараться служить другим, а не себе; мне надо быть всегда готовым оказать людям ту помощь, которую они от меня просят, если я могу по совести оказать ее. Когда я буду постоянно работать для других, то не стану жалеть о том, что не успел прочесть или написать какой-нибудь книги, точно так же, как, будучи голоден, я не жалею, что ем, а не читаю или пишу. Только тот, кто хочет похвастать перед людьми своими знаниями или Умом, станет читать или писать книги в то время, как ближний просит его делом помочь ему.
Чтение книжки не есть дело, а приготовление к делу. Когда представляется случай делом помочь человеку, то следует, не задумываясь, отложить чтение даже самой хорошей и полезной книги. Ведь такие книги только для того и пишутся, чтобы приготовлять читателя к добрым и полезным делам. Значит, когда мне приходится показать на деле то, к чему я готовился, то я не могу уже отговариваться тем, что мне будто бы нужно все еще приготовлять себя к делу чтением или писанием книжки.
Мы никогда не стали бы досадовать на то, что нам мешают читать, если бы всегда читали книги для того, чтобы выучиться лучше жить. Для этого только и стоит читать книги. Мы должны читать книжку, например, о нашей воле только для того, чтобы выучиться управлять ею; книжку о наших желаниях для того чтобы достигать желаемого и желать только того, что следует; книжку о наших обязанностях для того чтобы никогда не отступать от них. Если бы мы читали книги для этого только то не сердились бы на то, что наше чтение прерывается, но, наоборот, радовались бы, что приходится на деле поступить так, как учат хорошие книги.
Ты так зачитываешься полезными книжками, что жалеешь когда люди отрывают тебя от этого занятия. Ты смеешься над человеком суетным, который веселится праздными забавами и думаешь, что читать полезную книгу никогда не суетно. По смейся лучше над собою, потому что читать полезную книгу так, только для одного себя, как ты ее читаешь, также праздно и суетно: страдания и недовольство у обоих вас будут одинаковы. И ты ведь не сможешь сказать: «Да будет так, как угодно Богу» а будешь говорить:
О, какой я несчастный! Мне хотелось заняться чтением прекрасной и полезнейшей книги; и вот, вместо того, изволь исполнять просьбы этого докучливого человека!
А разве, отвечу я тебе, твоя обязанность в том и состоит, чтобы читать книги в то время, когда от тебя просят помощи? Тебе надо знать и помнить одно: что хочет Бог, что бы ты сделал теперь, и чего Он не хочет. Недавно Он устроил так, чтобы ты был в одиночестве, чтобы ты беседовал сам с собою, читал, писал, подготовлялся к добрым делам. А сегодня Он послал к тебе людей, которые просят тебя помочь им делом. Этим самым Бог как бы говорит:
Выходи из своего одиночества и покажи на деле то, чему ты выучился, потому что пришло время и тебе, и людям увидеть пользу того, о чем ты читал и думал.
Не ударь же лицом в грязь; не сетуй на людей за то, что они прервали твое занятие: ведь если б не было людей, то кому бы ты служил и к чему было бы читать книжки о том, как лучше служить людям?
II. НЕ ТОРОПИСЬ ПОУЧАТЬ ЛЮДЕЙ
Есть люди, которые едва только послушают мудрых поучений, как уже сами начинают поучать других. Они делают то же самое, что и больной желудок, который тотчас извергает принятую пищу. Не подражай таким людям. Сначала хорошенько перевари в себе то, что ты услыхал, а не извергай прежде времени, иначе выйдет настоящая блевотина, которая не может служить никому пищей.
Перевари учение и на делах покажи нам свою мудрость, как показывает нам свое искусство тот, кто научился какому-нибудь ремеслу. Ведь такой человек не станет говорить: «Послушайте, как я думаю о своем ремесле»; он просто возьмется за свое дело, сделает его и тем покажет нам, что он на самом деле знает свое ремесло.
И ты поступай так же: живи, как следует разумному человеку; ешь, пей и одевайся благоразумно; женись, нарожай детей, работай, исполняй все свои обязанности правильно и разумно; терпеливо переноси обиды, не сердись на ближнего, виноватого перед тобою, будь он тебе брат, отец, сын, сосед, товарищ, знакомый или незнакомый человек. Покажи нам, как ты на деле исполняешь все это, и тогда мы признаем, что ты и вправду чему-нибудь да выучился у мудрецов.
Учить мудрости не такое дело, за которое можно было бы браться с легким сердцем или очертя голову. Для этого нужно быть многоопытным, нужна праведная жизнь, а главное, нужно, чтобы Сам Бог послал тебя на это дело. Обличать людей, обнаруживать их заблуждения и наставлять их на истинный путь дело очень, очень трудное, и браться за такое дело можно только тогда, когда сам живешь праведнее других людей и, кроме того, сознаешь в себе несомненное призвание учить людей.
Прежде чем учить людей, обдумай построже свою собственную жизнь, познай самого себя и не принимайся за дело учительства без явного для тебя указания Божьего. Если ты внутренне, несомненно, сознаешь, что не для собственной потехи хочешь ты учить людей, но что Сам Бог призывает тебя к учительству, то пойди по этому пути. Но впредь знай, что так как ты будешь указывать людям на добро и правду, то, вероятно, будешь избит: кто живет праведнее других и этому учит людей, того большею частью преследуют и гонят люди. Однако при этом помни, что ты должен жалеть тех, кто тебя бьет, потому что, как учитель истины, ты отец и брат всех людей.
III. О ТОМ, КАК ОТНОСИТЬСЯ К ЗАБЛУЖДАЮЩИМСЯ
Вели ты так счастлив, что всегда говоришь только то, что есть на самом деле, отвергаешь то, что ложно, сомневаешься только в том, что сомнительно, желаешь только добра и пользы, то ты не будешь негодовать на злых и безрассудных людей.
Да ведь они воры и мошенники! говоришь ты.
А что такое вор и мошенник? Ведь это человек порочный и заблудший. А такого человека жалеть надо. Если ты можешь, то убеди его в том, что для него самого нехорошо так жить, как он живет, и он перестанет делать зло. А если он еще не понимает этого, то неудивительно, что он скверно живет.
Пожалей же этих несчастных и старайся, чтобы их заблуждения не обозляли тебя. Вспомни, как часто ты сам заблуждался и согрешал.
Пойми хорошенько и постоянно помни, что человек всегда поступает так, как ему кажется лучше для себя. Если это на самом деле лучше для него, то он прав; если же он ошибается то ему же хуже, потому что за всяким заблуждением непременно следует и страдание.
Если ты будешь постоянно помнить это, то ты ни на кого не станешь ни сердиться, ни возмущаться, никого не будешь ни попрекать, ни бранить и ни с кем не будешь враждовать.
Когда ты видишь, что человек заблуждается, не гневайся на него: пойми, что нельзя нарочно заблуждаться. Никто не может хотеть, чтобы рассудок его затемнялся. Значит, кто заблуждается, тот искренно принимает ложь за истину.
IV. О ТОМ, КАК УБЕЖДАТЬ ДРУГИХ
Если ты истинно веришь в справедливость твоего понимания жизни и желаешь добра людям, то при случае ты будешь высказывать другим свои мнения так, чтобы по возможности уверить твоих собеседников в справедливости твоего понимания жизни. И в этих случаях, чем более собеседник твой заблуждается, тем важнее и желательнее, чтобы он понял и оценил то, что ты хочешь ему доказать.
А между тем как часто мы поступаем как раз наоборот. Мы хорошо умеем беседовать с человеком, согласным или почти согласным с нами; когда же мы видим, что собеседник наш не верит в ту истину, которую мы признаем, или даже не понимает ее, то мы, правда, стараемся объяснить ему эту истину и уверить его в ее справедливости; но если он продолжает не соглашаться с нами и, как нам кажется, упрямится или извращает наши слова в другую сторону, то как легко мы теряем наше спокойствие
и раздражаемся! Мы или начинаем сердиться и говорить нашему собеседнику неприятности, или прекращаем разговор, думая, что с таким непонятливым или упрямым человеком не стоит и рассуждать.
Если бы ты шел по знакомой тебе дороге и встретил бы на пути человека заблудившегося, ты, наверное, указал бы ему дорогу? Покажи же и человеку, живущему в заблуждении, где находится истина, но покажи так, чтобы он увидал ее; и тогда посмотри, как охотно и радостно он пойдет к ней! Если же ты не сумел показать ему истину, то сетуй не на него, а скорее на себя за то, что ты так бессилен.
Когда ты хочешь показать твоему собеседнику, в разговоре, какую-нибудь истину, то самое главное при этом не раздражаться и не сказать ни одного недоброго или обидного слова.
V. О ПОГОНЕ ЗА МИРСКИМИ БЛАГАМИ
Когда ты видишь, что человек достиг важной должности или приобрел большое богатство, то помни, что взамен того ты обладаешь умением обойтись без всего этого и что доля твоя гораздо счастливее, чем его доля.
Пусть люди владеют богатством, властью, красивыми женщинами, но в твоей душе есть сила не желать ни богатства, ни власти, ни красивых женщин, и этим ты могущественнее, чем те жалкие люди. И сколько бы дали они за это умение презирать богатство, почести и женские ласки!
Бывает жажда здоровая и жажда болезненная. У здорового человека жажда утоляется, лишь только он напьется. У больного же жажда от питья прекращается на малое время, а потом опять желудок его страдает, его тошнит, он весь в жару, и снова мучает его неутолимая жажда.
Так бывает и с теми, которые гоняются за богатством, почестями и похотливыми удовольствиями: они грабят слабых, мучают невинных, занимаются постыдным сладострастием. Но этим они никогда не удовлетворяются: им нужно все больше богатства и власти, они ищут все новых наслаждений и вместе с тем боятся потерять то, что имеют. Зависть, злоба, ревность овладевают ими, и они умирают, не достигнув того, чего домогались.
Не завидовать нужно таким людям, а жалеть их и бояться стать такими же.
Разбросайте на улице орехи и пряники сейчас же прибегут дети, станут подбирать их, подерутся между собою. Взрослые же не станут драться из-за этого. А пустые скорлупки и дети не станут подбирать.
Для меня деньги, должности, почести, слава те же скорлупки и детские сласти. Пусть дети подбирают их, пусть бьют их и гоняют из-за этого, для меня это все скорлупки. Если случайно ко мне в руки попадет какой-нибудь орех, почему же и не съесть его. Но нагибаться для того, чтобы его поднять, бороться из-за него, свалить кого-нибудь с ног или самому свалиться не стоит из-за таких пустяков.
VI. О МЕРЕ ДОБРА И ЗЛА
Одному человеку кажется хорошим одно, а другому другое, как раз противоположное. Но ведь оба противоположных мнения не могут быть справедливы.
Я, скажешь ты, считаю справедливым свое мнение и несправедливым чужое мнение.
А почему же ты узнал, что твое мнение справедливо а чужое несправедливо? Для этого ведь недостаточно того, что ты сам себя считаешь правым. Когда нам нужно, например измерить какое-нибудь расстояние, то мы не полагаемся на слова того или другого человека, но измеряем расстояние верною мерою аршином, саженью.
Если для таких простых дел есть своя верная мера, то неужели же для более важных дел жизни такой меры нет? Если бы нашлась такая мера для избежания ошибок, то мы, конечно, не стали бы делать ни одного шага без того, чтобы не справиться с нею. Такая мера раскрыла бы глаза всем тем, кто заблуждается, принимая за верное то, что им только «кажется».
Мера эта существует. Для того чтобы приобресть ее, надо прежде всего понять хорошенько, в чем наше истинное добро, в чем истинное зло и в чем их главные свойства.
Когда мы это выясним себе и ясно поймем, тогда у нас уже будет в руках та мера, которую мы ищем.
Мне хочется, например, узнать: добро или зло какое-нибудь плотское наслаждение? Одни люди говорят, что оно добро, другие скажут, что оно зло. Я прикладываю свою меру. Мера моя говорит мне, что истинное добро безопасно, внушает уважение и доставляет постоянное благо. Таково ли это плотское наслаждение? Нет, оно и не безопасно для здоровья, и никому не может внушить уважения, и не доставляет постоянного блага. Следовательно, наслаждение это не есть добро.
Ты можешь проверить значение этого наслаждения еще и другою мерою: мы все знаем, что истинное добро всегда доставляет удовольствие душе нашей. Обсуди теперь, таково ли это плотское наслаждение?
Когда ты будешь отвечать на этот вопрос, то будь осторожен; потому что если ты скажешь, что плотское наслаждение может дать удовлетворение нашей душе, то ты этим только покажешь, что ты не умеешь пользоваться мерою добра и зла.
Настоящая мудрость есть не что иное, как умение выяснять и устанавливать истинную меру добра и зла; и задача всякого разумного человека состоит в том, чтобы прикладывать эту меру ко всем делам жизни.
Истинное добро заключается в правильных понятиях и в добрых желаниях. Истинное зло в неправильных понятиях в порочных желаниях.
Никогда не нужно забывать той истины, что нет ничего ни хорошего ни дурного в том, что не зависит от нашей воли. Следует всегда помнить, что мы не можем управлять событиями, а должны прилаживаться к ним.
Моему брату не следовало так поступать со мною! Разве его поведение не дурно для меня?
Оно дурно, но только не для тебя, а для него самого. Как бы брат мой ни поступал со мною, я буду обращаться с ним так, как следует, потому что меня касается только мое поведение, а не его поведение, В своем поведении я хозяин, а в чужом не имею никакой власти.
Всякое отступление от воли Божьей неизбежно сопровождается наказанием. Так, например, если человек будет считать, что для него может быть добро в том, что от него не зависит, то он непременно будет завистлив, ревнив, льстив и постоянно беспокоен. Если человек будет считать, что в том, что от него не зависит, может быть для него зло, то он непременно будет грустить, плакать и отчаиваться. Вообще наказание неизменно следует за всяким неразумным поступком. И между тем как мало людей решаются бросить неразумную жизнь!
VII. КАКАЯ ПОТЕРЯ САМАЯ ВАЖНАЯ ДЛЯ ЧЕЛОВЕКА?
Когда ты бранишь человека и враждуешь с ним, то ты похож на кузнеца, который разучился своему ремеслу. Тогда ты забываешь, что люди твои братья, и ты делаешься их врагом, вместо того чтобы быть их другом. Этим ты сам себе вредишь, потому что, когда ты перестал быть добрым и общительным существом, каким тебя Бог создал, и вместо того стал диким зверем, который подкрадывается, раздирает и губит свою жертву, тогда ты потерял самую дорогую свою собственность. Ты чувствуешь потерю кошелька с деньгами; почему же ты не чувствуешь своего убытка, когда ты потерял свою честность, доброту и умеренность?
В чем состоит потеря того человека, который соблазняет жену ближнего своего?
Точно так же человек терпит большой убыток и тогда, когда он гневается на людей или боится чего-нибудь.
Душа наша похожа на сосуд с водой, а мысли, которые нам приходят, похожи на свет, падающий на эту воду. Когда вода в сосуде колышется, то кажется, будто колышется и свет, падающий на эту воду, хотя это и не так на самом деле. Так же точно когда душа наша волнуется, то кажется, будто и сами наши мысли расшатываются и путаются. Но в самом деле волнуется только душа: успокоится она и мысли наши сейчас же опять придут в порядок.
Нам нужно беречь то, что наше; не желать того, что не наше; пользоваться тем, что нам дают, не плакать о том, чего нам не дают; охотно и без противления отдавать то, что у нас отнимают, и благодарить Бога за то, что мы пользовались им некоторое время.
VIII. О ТОМ, ЧТО ДОРОГО В ЧЕЛОВЕКЕ
Ты говоришь, что нет надобности заботиться о том, чтобы правильно мыслить и соображать, и просишь меня доказать тебе пользу правильного мышления. Но как же ты узнаешь, справедливы ли мои доказательства, как не при помощи именно правильного мышления и соображения? Следовательно, прося меня доказать тебе пользу правильного мышления, ты этим самым доказываешь мне, что имеешь намерение приложить к делу свое правильное мышление. А если так, то ты не нуждаешься в том, чтобы тебе еще доказывали его пользу.
Человек имеет преимущество над животным не телом, а своими душевными способностями. В них заключается высшее добро для человека; кто пренебрегает ими, тот впадает в настоящее зло. Кто хочет спастись от зла, тот должен оберегать, как бы от врагов, свою честность, свое воздержание, свое разумение. Кто отдает врагу эту крепость свою, тот попадает в плен и погибнет,
Прожить свой век настоящим человеком совсем не так легко и просто, как это кажется с первого взгляда. Мы знаем, что человек отличается от диких зверей и домашнего скота разумом своим. Значит, если мы хотим быть настоящими людьми, то не должны походить ни на зверей, ни на скотину.
А когда бывает человек похож на скотину?
Тогда, когда он живет в брюхо свое: безрассудно, небрежно, похотливо.
А когда похож он на дикого зверя?
Тогда, когда он живет насильничеством: когда он поступает с упрямством, гневом, злобой.
Приведи в порядок свою внутреннюю духовную жизнь; не давай ходу печали, страху, зависти, корысти, алчности, недружелюбию, изнеженности и необузданности. Всему этому можно не давать ходу только тогда, когда будешь помнить Бога, стремиться к Нему и исполнять во всем Его заповеди. Если ты не хочешь этого, то тебе придется со стоном и плачем тащиться за теми, кто сильнее тебя. Ты станешь искать счастия вне себя и никогда его не найдешь, потому что, вместо того чтобы искать его там, где оно находится, ты будешь искать его там, где его нет.
Человек создан не для одинокой жизни, но для совместной для того чтобы любить себе подобных и находить счастье в общении с ближним. Но вместе с тем человек не должен скучать и тогда, когда ему приходится жить одному. Он должен уметь обходиться без развлечений и пользоваться одиночеством для того, чтобы беседовать с самим собою, размышлять о Боге и о том, какое назначение человека в этом мире. Находясь в одиночестве, мы должны разобрать наше собственное поведение, прошлое и настоящее, сообразить, что именно еще мешает нам жить праведно и как избавиться от этих помех; и затем приступить к борьбе с теми слабостями и пороками, которые мы в себе подметим.
Дело разумного человека в том, чтобы приложить свои мысли к делу сообразно с законами природы. У всякого человека два дела: одно держаться истины, отстранять заблуждение и не рассуждать о том, что неизвестно; другое любовно льнуть ко всему тому, что есть добро, отстранять от себя зло и не обращать внимания на то, что ни добро ни зло.
Человек, который не знал бы, что глаза могут видеть, и который никогда не раскрывал бы их, был бы очень жалок. Но еще более жалок тот человек, который не понимает, что ему дан разум для того, чтобы спокойно переносить всякие неприятности. С помощью разума мы можем справиться со всеми неприятностями. Непереносимых неприятностей разумный человек не встретит в жизни: для него их нет. А между тем как часто вместо того, чтобы смотреть прямо в глаза какой-нибудь неприятности, мы малодушно стараемся увернуться от нее. Не лучше ли радоваться тому, что Бог дал нам власть не огорчаться тем, что с нами случается помимо нашей воли, и благодарить Его за то, что Он подчинил нашу душу только тому, что от нас самих зависит. Он ведь не подчинил нашей души ни родителям нашим, ни братьям, ни богатству, ни телу нашему, ни смерти. Он, по благости Своей, подчинил ее одному тому, что от нас зависит разумению нашему.
Свободным человеком бывает только тот, с которым случается все так, как он того хочет. Но значит ли это, что с ним непременно случится все то, что ему вздумается? Нисколько, Ведь грамота, например, научает нас писать буквами и словами все, что мы захотим; но для написания хоть своего имени я не могу писать такие буквы, какие мне вздумаются: этак я никогда не напишу своего имени. А я должен пожелать писать именно такие буквы, какие нужны, и в том порядке, который нужен. И во всем так. Мы бы никогда ничему не научились, если бы делали так, как только нам вздумается. Значит, для того чтобы быть свободным человеком, не следует желать зря всего того, что только придет в голову. Напротив того, свободный человек должен выучиться хотеть и соглашаться со всем тем, что с ним случается, потому что то, что с человеком случается, случается не зря, а по воле Того, Кто управляет всем миром.
IX. ОБ ОТНОШЕНИЯХ ЧЕЛОВЕКА К БОГУ
С Богом надо поступать так же, как мы поступаем с нашими глазами. Мы не просим их видеть то, что нам хочется видеть; напротив, мы очень довольны, что глаза наши показывают нам предметы такими, каковы они на самом деле. Почему же мы с Богом поступаем не так? Почему умоляем Его сжалиться над нами и дать нам то, чего нам хочется, а не то, что мы получаем от Него?
Разве есть что-нибудь лучше того, что Богом установлено?
Если б только мы постоянно помнили, что Бог в нас свидетель всего того, что мы делаем и думаем, то мы перестали бы грешить, и Бог неотлучно пребывал бы в нас. Давайте же вспоминать Бога, думать и беседовать о Нем как можно чаще.
Если ты будешь постоянно помнить, каким великим мастером ты сотворен, то ты не захочешь оскорблять Его своим порочным житьем. Помни и то, что он не только сотворил тебя, но и велел тебе самому сохранять себя. Неужели сможешь решиться повредить и изгадить то, что Он доверил тебе? Если бы Бог поручил тебе призреть сироту, ты ведь позаботился бы предохранить его от вреда? Так же точно Бог поручил тебе призреть самого себя и как бы сказал тебе: «Убереги ты этого человека в том чистом образе, в котором Я произвел его на свет. Он родился честным, верным, бесстрашным и с чистой душой. Сохрани же его в целости. «
ОГЛАВЛЕHИЕ >>> Библиотека Фонда содействия развитию психической культуры (Киев)