Я люблю значит существую
Митрополит Каллист (Уэр): я люблю – следовательно, я существую
Большую часть времени нам кажется, что мы знаем, кто мы есть. Но действительно ли мы знаем в полном и глубоком смысле этого слова, кто мы такие?
В одном из текстов, который очень важен для православного понимания человеческой личности – в псалме 63 говорится ( Пс 63:7 ): «Сердце глубоко». Это означает, что человеческая личность – глубокая тайна. Внутри меня есть глубины или, если хотите, высоты, о которых я мало, что знаю.
Кто я? Ответ совсем не очевиден. Моя личность изменяется в пространстве и времени. Она выходит за пределы пространства в бесконечность и за пределы времени в вечность. Человеческая личность создана, но она превосходит созданный порядок. Я призван стать «причастником Божеского естества», как пишет апостол Петр в своем втором послании. Иначе говоря, я призван разделить нетварную энергию живого Бога. Наше человеческое призвание – обожение, обоготворение, обожествление. Как сказал Василий Великий: «Человек – это создание, которое призвано стать Богом».
Я вспоминаю историю падения в начале книги Бытия, обещание змия, который сказал Еве: «Вы будете как боги». Ирония ситуации заключается в том, что именно таков и был Божий замысел. Люди на самом деле были призваны к божественной жизни. Но падение состояло в том, что Адам и Ева самовольно взяли то, что Господь в Свое время и Своим путем даровал бы им Сам.
Границы нашей личности меняются. Следует динамично рассматривать, что это такое – быть личностью. Не стоит думать, будто бы наша личность – это что-то неизменное. Быть личностью означает расти. Идти вперед. Этот путь не имеет конца, он длится бесконечно и продолжается даже на Небесах. Некоторые думают, что Небеса – это такое место, где ты не делаешь почти ничего. Это, без сомнения, обманчивое представление. На Небесах мы продолжаем восходить, по милости Божией, от славы к славе. Небо – это конец без конца.
Святой Ириней отмечает: «Даже и в будущем веке Богу всегда надо будет поучать, а человеку – всегда у Бога поучаться». Даже на Небесах у нас никогда не будет права сказать Богу: «Ты повторяешься. Мы уже все это слышали». Наоборот, Небеса означают продолжение чудесных и бесконечных открытий. Процитирую Дж. Р. Р. Толкиена из книги Властелин колец: «Дорога вдаль и вдаль идет».
У существования такой мистической и неопределяемой природы человеческой личности есть свои причины. Причину эту назвал Григорий Нисский, который жил и писал в 4-м веке. «Бог, – говорит он, – это тайна превыше всякого познания». Мы, люди, созданы по образу Божию. Образ должен нести в себе свойства архетипа, то есть оригинала. Так что если Бог превыше всякого познания, то человеческая личность, созданная по образу Божию, также не может быть до конца познана. Именно потому, что Бог есть тайна, я тоже есть тайна.
Итак, упомянув «образ» мы подошли к самому важному фактору нашей человечности. Кто я? Будучи человеком, я создан по образу и подобию Божию. Это самый важный и основополагающий факт о моей личности. Мы живые иконы-образы Господа. Каждый из нас есть выражение бесконечного и нетварного само-выражения Бога. А это означает, что суть человеческой личности невозможно понять в отрыве от Господа. Люди, оторванные от Бога перестают быть подлинными людьми. Это неполноценные люди.
Если мы теряем наше ощущение божественности, мы теряем и наше ощущение человечности. Это явственно заметно в истории, например, советского коммунизма в течение 70 лет после Революции 1917 года. Советский коммунизм пытался создать общество, в котором существование Бога отрицалось, а служение Ему подавлялось и уничтожалось. В то же время советский коммунизм печально прославился ужасающим неуважением к человеческому достоинству.
Эти две вещи всегда идут рядом. Кто исповедует человечность, тот исповедует Господа. Кто отрицает существование Бога, тот отрицает существование человеческой личности. Человека нельзя адекватно понять вне связи с Богом. Человек не автономен, не изолирован. Смысл меня не заключен внутри меня самого. Будучи человеком по образу и подобию Божьему, я всегда направлен за пределы своего «я» в Царство Божие.
Я помню, как в студенческие годы в Оксфорд приезжал архимандрит Софроний, ученик старца Силуана Афонского. Он читал лекцию о православии, после было обсуждение. В самом конце ведущий сказал: «У нас осталось время на один последний вопрос». Кто-то встал с задних рядов и спросил: «Отец Софроний, пожалуйста, скажите, что такое Бог?»
Отец Софроний ответил очень кратко: «Скажите, а что такое человек?» Бог и человеческая личность – две взаимосвязанных тайны, ни одну из которых нельзя понять в отрыве от другой. «По образу Божию» означает, что у нашей личности есть вертикальная устремленность. Что такое человек, можно понять только в связи с Богом.
Но тут стоит задуматься вот о чем. «По образу Божию» означает по образу Троицы. Как сказал Григорий Богослов : «Когда я говорю Бог, я подразумеваю Отца и Сына и Святого Духа». Вот что мы, как христиане, имеем в виду под словом «Бог». Мы не считаем Бога серией абстрактных понятий. Мы считаем, что Бог – это три Личности. Это явственно следует из Символа веры, который начинается словами: «Верую во Единого Бога». И дальше мы не говорим: «Который есть извечная причина, изначальная реальность, основание бытия», как говорят многие современные богословы. Мы же в Символе Веры говорим: «Верую во Единого Бога Отца… Сына и Святого Духа». Мы продолжаем, так сказать, в конкретных личностных терминах.
Бог для нас есть Троица. И если мы созданы по образу Божию, мы созданы по образу Триединого Бога. Что это значит для нашего понимания личности? Давайте сначала подумаем о Троице, а потом о нас самих.
«Бог есть любовь», – провозгласил апостол Иоанн в своем первом послании и продолжил: “В любви нет страха, но совершенная любовь изгоняет страх”. В истинной любви нет ни разделения, ни ревности. Истинная любовь открыта, не замкнута. Бог есть любовь. В любви нет страха. Следовательно, Бог не есть любовь одного. Бог не есть любовь в смысле любви к себе, любви, направленной на себя. Бог не есть замкнутый объект. Бог не есть объект вообще, Он – со-общность. Бог есть любовь в смысле разделенной любви, взаимной любви трех Личностей в одной.
Когда в четвертом веке в Каппадокии святые отцы описывали Бога, одним из ключевых слов для них было «koinonia», которое означает «братство» или «общность». Как говорит Василий Великий в своей работе о Святом Духе «Единство Божиих ипостасей лежит в общности, во взаимоотношениях Личностей». То есть это то, о чем говорит учение о Святой Троице: Бог есть разделенная любовь, а не себялюбие. Бог есть открытость, обмен, единение, жертвенность.
Теперь применим все это к человеческой личности, созданной по образу Божию. «Бог есть любовь», – говорит апостол Иоанн. А великий английский мистик 18-го века Уильям Блейк дополняет: «Человек есть любовь». Бог есть любовь, но не любовь к себе, а взаимная любовь, и то же самое справедливо в отношении человека. Бог – это общность, отношения, общение.
Также и человеческая личность по образу Троицы. Бог – это открытость, обмен, единение, жертвенность. То же самое справедливо в отношении человека, живущего в Троичном образе в соответствии с Божественным подобием.
Есть очень полезная книга британского философа Джона Макмерри, озаглавленная «Личность в отношении». Она была опубликована в 1961 году. В ней Макмерри настаивает на том, что отношения являются определяющими для человеческой личности. Он утверждает, что не существует истинной личности, если нет, как минимум, двух личностей, которые общаются между собой. Другими словами, мне нужен ты, чтобы быть самим собой. И все это так, потому что Бог – Троица.
Из этого следует, что определяющим для человека является не «я», а «мы». Если мы постоянно твердим «я, я, я», мы не осознаем свою истинную личность. Это хорошо выражено в стихотворении Уолтера Де Ла Мара «Наполеон»:
Что есть наш мир, солдаты?
Я – это бесконечный снег
И это одиночество, солдаты,
Через которое идем,
Вне зависимости от того, был ли настоящий Наполеон таким или нет, идея Де Ла Мара совершенно справедлива. Зацикленность на собственном «я» неизбежно заканчивается холодным одиночеством. Это пустыня. Не случайно, в молитве Отче наш, которая является образцом молитвы, данным нам Богом, и которая учит, какими мы должны быть, слово «наш» повторяется четыре раза, «нас» и «нам» – четыре раза, «мы» – один раз. Но нигде в молитве «Отче наш» мы не найдем слов «мне», «мой» или «я».
На заре современной философии в начале семнадцатого века, философ Декарт высказал свой знаменитый афоризм «Cogito ergo sum» – «Мыслю, следовательно, существую». За этой моделью последовали многочисленные обсуждения сути человеческой личности, которые строились вокруг само-осознания, само-ощущения. Сложность этой модели в том, что в ней отсутствует элемент взаимоотношений. Так не следует ли нам, будучи христианами, верующими в Святую Троицу, вместо «Cogito ergo sum» сказать: «Amo ergo sum» – «я люблю, следовательно я существую»? Более того, не следует ли нам сказать: «Amor ergo sum» – «я любим, следовательно, я существую?
Мне очень нравится одно стихотворение современной английской поэтессы Кэтлин Райн, которое так и называется: “Amo Ergo Sum”. Повольте процитировать из него несколько строчек:
Живое золото лучей вдаль солнце шлет,
Льет серебро и злато на моря.
Луг зелен, в зелени кусты, и зелена листва
Деревьев под прозрачным светом дня.
Всю ночь течет река через мой сон,
И десять тысяч тварей спят меж рук моих…
Проснется спящий, и спешащим дан покой.
Это ключ к пониманию личности в соответствии с Троичным образом и подобием. Не изолированное само-осознание, но отношения взаимной любви. Говоря словами великого румынского богослова отца Думитру Станилоае «в той мере, в какой я не любим, я непонятен сам себе».
Если далее размышлять о Божественном подобии, то нужно подумать не только о вертикальном измерении, которое получает наше бытие за счет Божьего подобия, но еще и о следствии Троичности, которое заключается в том, что у образа есть и горизонтальное измерение взаимоотношений с другими людьми. Наверное, лучшим определением человеческого животного является «создание, способное к взаимной любви по образу Святой Троицы». Вот суть нашей личности: со-присущность, жизнь в других людях.
Слова Христа в Его молитве к Отцу на Тайной Вечере, без сомнения, крайне важны для понимания человеческой личности: «Да будут все едино, как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, так и они да будут в Нас едино» (Ин, 17:21). Взаимная любовь трех Божественных Испостасей здесь является образцом для человеческой личности. Это необходимо для нашего спасения. Наше предназначение здесь на земле – воспроизвести во времени любовь, которая пребывает в вечности между Отцом, Сыном и Святым Духом.
Источник: Перевод Ольги Антоновой
Фразы, которые произносят только по любви
Мы собрали выражения, услышав которые вы можете быть уверены: вас любят. Эти простые слова свидетельствуют о настоящих, искренних чувствах.
Это и нежное «люблю», и «мне хорошо с тобой». Однако у крепких, достаточно близких отношений есть и своя вербалика. Она порой не включает в себя признания в любви и ласковые выражения. Эти слова отражают глубокую психологическую близость. И если вы еще сомневаетесь в серьезности чувств вашего партнера, мы вам поможем. Но тут есть одно «но»: у мужчин и женщин одно и то же выражается по-разному. Уж так мы устроены. Мы с Венеры, они — с Марса.
Фраза доверия
Женщина:
— Я чувствую, что могу рассказать тебе все, что угодно.
Мужчина:
— Мне не нужно ничего скрывать от тебя, мне с тобой легко.
Объяснение: высшей точкой доверия для женщины является откровенный разговор. Мы можем разговаривать о чем угодно, но самые трепетные воспоминания и переживания доверим только близкому человеку. Эти же эмоции испытывает и мужчина, но выражает их иначе. Все просто: не скрываю, и мне легко. Поскольку мужчине очень важна эта легкость, сложные отношения его выматывают, и он перестает быть откровенен с партнершей, попросту скрывая какие-то даже очень простые факты из жизни, не считая необходимым ими делиться.
Фраза уступки
Женщина:
— Давай попробуем друг друга понять.
Мужчина:
— Я готов пойти на компромисс.
Объяснение: в любой паре, даже очень любящей, могут возникать споры. И вот как эти споры решаются, в мирном темпе или в бою из неуступок, и показывает систему выстроенных близких отношений. Женщины мягче, они пытаются понять партнера и предлагают в ответ понять и ее. Мужчина, думающий о своей даме, уже априори готов пойти на компромисс. Фраза его суха, но говорит о большом желании не сублимировать конфликт.
Фраза примирения
Женщина:
— Я обидела тебя, мне больно от этого…
Мужчина:
— Я был не прав, тебе, наверное, больно…
Объяснение: да, мы такие разные. При чутком отношении друг к другу женщина испытывает боль от того, что обидела свою половинку.
Любящий мужчина, как это ни удивительно, чувствует боль женщины, если причинил ей по неосторожности какие-то неприятные ощущения, словом или делом.
Фразы наивысшей близости
Женщина:
— Я себе нравлюсь рядом с тобой. Я с тобой совсем другая. Мне с тобой как в детстве.
Мужчина:
— Мне хочется быть лучше рядом с тобой. Я хочу тебя защищать. Я чувствую себя настоящим мужчиной (героем, воином, на своем месте, крутым, классным, каким хотел всегда быть…), я хочу для тебя…
Объяснение: чувствуете разницу? И вроде все фразы об одном и том же. И все же. В состоянии наивысшей близости, любви, трепета женщина все равно говорит о себе: это ты меня сделал, я другая, я себе нравлюсь, я красивая с тобой… Мужчина говорит о действиях. Он хочет быть еще круче, лучше, ограждать свою женщину от проблем. Он желает ей счастья рядом с собой и хочет его дарить. Если мужчина высказывается только о своем личном счастье, что ему хорошо, он себя чувствует, то тут надо задуматься.
Фраза понимания и принятия
Женщина:
— Я чувствую тебя как саму себя, как будто мы — единое целое.
Мужчина:
— Мне действительно важно понять, чем ты ранишься, чем я могу вдруг тебя обидеть.
Объяснение: женская фраза напрямую говорит о том, что мужчина ей дорог. Ей важно чувствовать себя единым целым. Так мы ощущаем родство душ. Для мужчины очень важно рассчитать все те же свои действия, чтобы исключить ошибки в отношениях. Мужчины ранимы. Они боятся несоответствия, не принятия, бояться ошибок, осуждения своих неосторожных действий.
Фразы уважения
Женщина:
— Таких, как ты, больше нет. Я горжусь тем, что именно ты рядом со мной. Ты все делаешь так правильно и тонко, что я чувствую, что попала в сказку. Ты настоящий мужчина.
Мужчина:
— Мне нравится, что ты (делаешь на работе, принимаешь в этом участие, откликнулась на боль других, помогла кому-то, затеяла такой проект…)
Объяснение: мужчина мыслит четко. В его голове уже есть сформированный образ о своей женщине, но ему постоянно необходимы доказательства своего выбора. Запомните это. У женщины все по-другому. Она выбрала и… аминь. И только танцы вокруг и обожание своего предмета любви. Мужчина должен уважать партнера. Даже если вы уверены в его любви, обращайте внимание на фразы уважения. Если их нет, значит, что-то не так.
Я люблю — следовательно я существую
В одном из текстов, который очень важен для православного понимания человеческой личности – в псалме 63 говорится (Пс 63:7): «Сердце глубоко». Это означает, что человеческая личность – глубокая тайна. Внутри меня есть глубины или, если хотите, высоты, о которых я мало, что знаю.
Кто я? Ответ совсем не очевиден. Моя личность изменяется в пространстве и времени. Она выходит за пределы пространства в бесконечность и за пределы времени в вечность. Человеческая личность создана, но она превосходит созданный порядок. Я призван стать «причастником Божеского естества», как пишет апостол Петр. Иначе говоря, я призван разделить нетварную энергию живого Бога. Наше человеческое призвание – обожение, обоготворение, обожествление. Как сказал Василий Великий: «Человек – это создание, которое призвано стать Богом».
Границы нашей личности меняются. Следует динамично рассматривать, что это такое – быть личностью. Не стоит думать, будто бы наша личность – это что-то неизменное. Быть личностью означает расти. Идти вперед. Этот путь не имеет конца, он длится бесконечно и продолжается даже на Небесах. Некоторые думают, что Небеса – это такое место, где ты не делаешь почти ничего. Это, без сомнения, обманчивое представление. На Небесах мы продолжаем восходить, по милости Божией, от славы к славе. Небо – это конец без конца.
Святой Ириней отмечает: «Даже и в будущем веке Богу всегда надо будет поучать, а человеку – всегда у Бога поучаться». Даже на Небесах у нас никогда не будет права сказать Богу: «Ты повторяешься. Мы уже все это слышали». Наоборот, Небеса означают продолжение чудесных и бесконечных открытий. Цитирую Дж. Р.Р. Толкиена из книги Властелин колец: «Дорога вдаль и вдаль идет».
У существования такой мистической и неопределяемой природы человеческой личности есть свои причины. Причину эту назвал Григорий Нисский, который жил и писал в 4-м веке. «Бог, – говорит он, – это тайна превыше всякого познания». Мы, люди, созданы по образу Божию. Образ должен нести в себе свойства архетипа, то есть оригинала. Так что если Бог превыше всякого познания, то человеческая личность, созданная по образу Божию, также не может быть до конца познана. Именно потому, что Бог есть тайна, я тоже есть тайна.
Итак, упомянув «образ» мы подошли к самому важному фактору нашей человечности. Кто я? Будучи человеком, я создан по образу и подобию Божию. Это самый важный и основополагающий факт о моей личности. Каждый из нас есть выражение бесконечного и нетварного само-выражения Бога. А это означает, что суть человеческой личности невозможно понять в отрыве от Господа.
Если мы теряем наше ощущение божественности, мы теряем и наше ощущение человечности. Это явственно заметно в истории, например, советского коммунизма в течение 70 лет после Революции 1917 года. Советский коммунизм пытался создать общество, в котором существование Бога отрицалось, а служение Ему подавлялось и уничтожалось. В то же время советский коммунизм печально прославился ужасающим неуважением к человеческому достоинству.
Эти две вещи всегда идут рядом. Кто исповедует человечность, тот исповедует Господа. Кто отрицает существование Бога, тот отрицает существование человеческой личности. Человека нельзя адекватно понять вне связи с Богом. Человек не автономен, не изолирован. Смысл меня не заключен внутри меня самого. Будучи человеком по образу и подобию Божьему, я всегда направлен за пределы своего «я» в Царство Божие.
Я помню, как в студенческие годы в Оксфорд приезжал архимандрит Софроний, ученик старца Силуана Афонского. Он читал лекцию о православии, после было обсуждение. В самом конце ведущий сказал: «У нас осталось время на один последний вопрос». Кто-то встал с задних рядов и спросил: «Отец Софроний, пожалуйста, скажите, что такое Бог?»
Отец Софроний ответил очень кратко: «Скажите, а что такое человек?» Бог и человеческая личность – две взаимосвязанных тайны, ни одну из которых нельзя понять в отрыве от другой. «По образу Божию» означает, что у нашей личности есть вертикальная устремленность. Что такое человек, можно понять только в связи с Богом.
«Бог есть любовь», – провозгласил апостол Иоанн в своем первом послании и продолжил: “В любви нет страха, но совершенная любовь изгоняет страх”. В истинной любви нет ни разделения, ни ревности. Истинная любовь открыта, не замкнута. Бог есть любовь. В любви нет страха. Следовательно, Бог не есть любовь одного. Бог не есть любовь в смысле любви к себе, любви, направленной на себя. Бог не есть замкнутый объект. Бог не есть объект вообще, Он – со-общность. Бог есть любовь в смысле разделенной любви, взаимной любви трех Личностей в одной.
«Бог есть любовь», – говорит апостол Иоанн. А великий английский мистик 18-го века Уильям Блейк дополняет: «Человек есть любовь». Бог есть любовь, но не любовь к себе, а взаимная любовь, и то же самое справедливо в отношении человека. Бог – это общность, отношения, общение.
Бог – это открытость, обмен, единение, жертвенность. То же самое справедливо в отношении человека. Есть очень полезная книга британского философа Джона Макмерри, озаглавленная «Личность в отношении». Она была опубликована в 1961 году. В ней Макмерри настаивает на том, что отношения являются определяющими для человеческой личности. Он утверждает, что не существует истинной личности, если нет, как минимум, двух личностей, которые общаются между собой. Другими словами, мне нужен ты, чтобы быть самим собой.
Из этого следует, что определяющим для человека является не «я», а «мы». Если мы постоянно твердим «я, я, я», мы не осознаем свою истинную личность. Зацикленность на собственном «я» неизбежно заканчивается холодным одиночеством. Это пустыня. Не случайно, в молитве Отче наш, которая является образцом молитвы, данным нам Богом, и которая учит, какими мы должны быть, слово «наш» повторяется четыре раза, «нас» и «нам» – четыре раза, «мы» – один раз. Но нигде в молитве «Отче наш» мы не найдем слов «мне», «мой» или «я».
На заре современной философии в начале семнадцатого века, философ Декарт высказал свой знаменитый афоризм «Cogito ergo sum» – «Мыслю, следовательно, существую». За этой моделью последовали многочисленные обсуждения сути человеческой личности, которые строились вокруг само-осознания, само-ощущения. Сложность этой модели в том, что в ней отсутствует элемент взаимоотношений. Так не следует ли нам, будучи христианами, верующими в Святую Троицу, вместо «Cogito ergo sum» сказать: «Amo ergo sum» – «я люблю, следовательно я существую»? Более того, не следует ли нам сказать: «Amor ergo sum» – «я любим, следовательно, я существую? В той мере, в какой я не любим, я непонятен сам себе.
Слова Христа в Его молитве к Отцу на Тайной Вечере, без сомнения, крайне важны для понимания человеческой личности: «Да будут все едино, как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, так и они да будут в Нас едино» (Ин, 17:21). Наше предназначение здесь на земле – воспроизвести во времени любовь, которая пребывает в вечности между Отцом, Сыном и Святым Духом.
У нас одно слово «любовь». А у древних греков было 8 видов любви. Какие же они?
Кадр из фильма «Троя» : Диана Крюгер в роли Елены Прекрасной
В большинстве современных языков сохранилось лишь одно слово «любовь». У древних греков их было восемь!
Я решил покопаться в истории, вспомнить, что думали о любви в эпоху Античности. Уж древние греки точно знали в этом толк!
У нас слово «любовь» носит универсальный характер. Можно любить не только партнера, но и детей, друзей, книги и т д. А вот у древних греков было целых восемь разных слов, соответствующих различным типам любви. Давайте разберем их по порядку.
С эросом не все так просто. В этом виде любви греки закладывали частичку страха, так как страсть приводит к потере контроля над собой. Ничего серьезного и возвышенного греки в эросе не видели.
Истоки этого понятия заложены у Платона. Философ считал, что физическое влечение вовсе не обязательная составляющая любви. Идеальная любовь возможна и без нее. Отсюда и термин «платоническая любовь», которая не подразумевает физического влечения.
Агапэ максимально похожа на библейскую любовь к ближнему. Также она проявляется в любви к природе и Богу.
Термином сторге можно также описать такие типы любви, как патриотизм или преданность своей команде.
Греки понимали, что для того, чтобы заботиться о других, мы должны сначала научиться заботиться о себе.
Единственная опасность, чтобы филаутия не переросла в излишнюю жалость к себе. Это лишает сил для развития.
Это любовь, которая уже повзрослела. Ей свойственны компромиссы, терпимость. В этом состоянии партнеры вместе строят долгосрочные отношения.
Получается, что прагма рождается из союза людуса (игривое влечение, удовольствие) и сторге (семейной близости, привязанности). Обратите внимание, эрос, как страсть, здесь не фигурирует.