Я против таких скороспелых браков
Я против таких скороспелых браков
ТАК ГОВОРИЛИ В СОВЕТСКИХ КОМЕДИЯХ
Кинокомедия… Это звучное, радостное, уютное слово с детства знакомо каждому человеку, родившемуся в СССР (в постсоветские годы получил большее распространение термин «комедия», ранее относившийся прежде всего к театральным постановкам).
Советский народ, как известно, был не только самым читающим, но и самым «смотрящим» в мире. В 60-е и 70-е годы прошлого века, когда на буржуазном Западе популярность кинематографа стремительно сокращалась по причине расцвета многоканального телевидения, в нашей стране «десятая муза» по-прежнему считалась важнейшим и любимейшим из искусств.
И не существовало среди кинематографических жанров ни одного, что не был бы советским людям как-то особенно дорог; однако комический жанр все-таки являлся самым дорогим и близким. Неудивительно поэтому, что и наибольшее количество крылатых кинофраз содержится именно в наших старых комедиях. Притом подавляющее большинство самых «народных» из тех кинокомедий снято набором одних и тех же великих режиссеров: Гайдай, Рязанов, Данелия, Марк Захаров. Почти все их фильмы чуть ли не полностью состоят из афоризмов.
Многие и многие подобные выражения прочно вошли в нашу жизнь, приобретя ничуть не меньшее значение, чем русские народные пословицы и поговорки. Изучение этой своеобразной культурной ниши — тексты конкретных авторов-киносценаристов, разошедшиеся на цитаты и получившие активное хождение среди всех русскоязычных людей, — дело насущное и заведомо востребованное обществом.
В книге, которую вы держите в руках, сделана попытка систематизировать цитаты из нескольких популярнейших фильмов режиссера Леонида Гайдая. Особенность его лучших комедий в том, что каждую вторую (если только не первую) реплику из них смело можно увековечивать, как сейчас принято говорить, «на бумажном носителе». Как же все-таки этому выдающемуся комедиографу удалось снять сразу столько наших любимых кинолент, в которых что ни фраза, то афоризм? В какой-то мере книга «Так говорили в кинокомедиях Гайдая» отвечает и на этот вопрос.
Не подлежит сомнению, что Леонид Иович Гайдай (1923–1993) — самый любимый кинорежиссер в нашей стране. Таким он был в советское время — таким он остался для нас и сегодня.
Целых четыре его комедии входят в двадцатку абсолютных лидеров кинопроката за всю историю СССР, причем две из этих комедий («Бриллиантовая рука» и «Кавказская пленница») занимают соответственно третье и четвертое места.
В нашей книге представлены картины «золотого периода» гайдаевского творчества. Это шесть фильмов, вышедших в течение десяти лет, — с 1965-го по 1975-й. Все эти картины по сей день любимы огромным большинством населения России, о чем свидетельствуют их нескончаемые телепоказы.
Пожалуй, в плане народной любви Гайдай обогнал даже своих главных прижизненных конкурентов — вышеупомянутых режиссеров Георгия Данелию и Эльдара Рязанова. Просто эти последние зачастую снимали довольно грустные фильмы, более близкие к жанру трагикомедии. Гайдай же никогда не изменял своему коронному коньку — оптимистической эксцентрической кинокомедии, преисполненной гротеска и внушающей зрителю чувство невероятной бодрости и радости.
Наверное, очень многие могут сказать, что большинство фильмов Гайдая они знают буквально наизусть. И уж в особенности это, надо полагать, относится к шестерке гайдаевских комедий, выбранных нами для данного издания. С помощью этой книги читатель может как проверить самого себя на предмет знания любимых картин, так и просто воскресить их в памяти с максимальной полнотой.
Реплики и диалоги для каждого фильма даются в том же порядке, в каком они возникают в кинокартине. Выбранные нами словесные «фрагменты» разнятся по величине — от реплики из двух слов до диалога длиной в страницу. Это было сделано для того, чтобы сократить до минимума цитирование, выдернутое из контекста. Нашим главным приоритетом являлась целостность и полноценность каждой отдельной фразы, диалога, сцены.
Учитывая такой подход, можно предположить, что даже те, кто по какой-то причине не видел некоторые из великих гайдаевских комедий, смогут составить о них верное представление с помощью нашего издания.
1. «Операция „Ы“ и другие приключения Шурика» (1965)
Авторы сценария: Я. Костюковский, М. Слободской, Л. Гайдай
До «Операции „Ы“» Гайдай уже успел снять крайне популярные короткометражки из жизни Труса, Балбеса и Бывалого — «Пес Барбос и необычный кросс» и «Самогонщики». Но именно первые «Приключения Шурика» стали первым же полнометражным и полноценным успехом режиссера.
После «Операции „Ы“» «проснулись знаменитыми» не только мало кому известные до этого молодые артисты Александр Демьяненко и Наталья Селезнева, но и сам Гайдай. Народ был поражен: такой комедии на советские экраны еще не попадало, даже из-за рубежа. Режиссера-постановщика следовало непременно запомнить, тем более что он же был одним из сценаристов.
Вообще-то саму идею о развеселых приключениях находчивого студента подал сценаристский дуэт в лице Якова Костюковского и Мориса Слободского. Их заявка на кинокомедию носила незатейливое название «Смешные истории» — и не больно-то выбивалась из ряда прочих легкомысленных киносюжетов тех лет. Первоначальный сценарий попал в руки начинающего режиссера Гайдая, который тут же решил доработать его до полноценной эксцентриады в духе обожаемого им Чаплина.
За пару лет до того Гайдай уже опробовал трехчастную структуру в черно-белом альманахе «Деловые люди» по новеллам О. Генри. В «Операцию „Ы“» из «Деловых людей» перекочевали восходящие комики Юрий Никулин, Георгий Вицин и Алексей Смирнов, а также отменный кинооператор Константин Бровин.
Но истории были уже совершенно другими — цветными, современными, советскими, во многом сатирическими. Сделанными на злобу дня — и вместе с тем вневременными. Годы показали, что это именно так: к 2010-м «Операция „Ы“» не устарела ни на йоту, чего не скажешь о большинстве прочих комедий полувековой давности.
Здесь еще не так много диалогов, как в «Бриллиантовой руке» и даже в «Кавказской пленнице». Но именно тут впервые проявилась отличительная черта Гайдая как режиссера и сценариста — оттачивание каждой реплики, произносимой в кадре, до максимального блеска.
Новелла первая. «Напарник»
Шурик — Александр Демьяненко
Верзила — Алексей Смирнов
Прораб — Михаил Пуговкин
Суровый милиционер — Владимир Басов
1. — Гражданин! Уступите место. Встаньте. (Пассажир)
— Если я встану, ты у меня ляжешь. (Верзила)
2. — Гражданин! Эти места специально для детей и инвалидов! (Пассажирка)
— А она что — дети или инвалиды? (Верзила)
— Она готовится стать матерью! (Пассажирка)
— А я готовлюсь стать отцом! (Верзила)
3. Ах, ты зрячий? Сейчас будешь слепой! (Верзила)
4. Ну, граждане алкоголики, хулиганы, тунеядцы! Кто хочет сегодня поработать? (Милиционер)
5. — На сегодня наряды: песчаный карьер — два человека. (Милиционер)
— Огласите весь список, пожалуйста. (Тунеядец)
6. — Есть наряд на строительство жилого дома… Цементный завод… (Милиционер)
— А на ликеро-водочный нет? (Верзила)
Я против таких скороспелых браков
5. Это Софочка, она из балетных. И, между прочим, не без образования. А это ее муж. Покойный. (Зина)
— Если бы… Это мой муж! Он, наверное, увидел нас на улице и выследил! Если он ворвется сюда, он нас убьет. Во всяком случае — тебя. Я его знаю! (Зина)
7. — Что бы это значило, как вы думаете? (Зина)
— Я думаю, ваш муж увлекается вашей подругой и зашел сюда не иначе как отдохнуть от семейной жизни. (Анатоль)
— Неблагодарный! Ну, Кока, погоди! (Зина)
8. — Ну раз ты всё знаешь, я прошу тебя моментально удалиться. Ко мне должен кое-кто зайти. (Софочка)
— То есть как это кое-кто?! К тебе сейчас мой муж заявится! (Зина)
— Ну, пожалуй, мне пора. (Анатоль)
— Хорошенькое дельце, уйти в такую минуту. Я желаю посмотреть, как этот подлец переступит порог этого вертепа! (Зина)
— Пардон, но мне кажется, я здесь лишний! (Анатоль)
— Нет-нет, останьтесь! Пусть ее муж придет и увидит моральный облик своей жены! (Софочка)
9. — Да что же это такое?! Ко мне сейчас дама придет! А тут, глядите, какое-то мурло в моей комнате расположилось! (Здоровяк)
— Пардон… Я сию минуту уйду! Я только на секундочку прилег отдохнуть. А я и не знал, что это ваша кровать. (Анатоль)
— Это безобразие! Он, глядите, впёрся с ногами на мою кровать! Да я, может, знакомым своим не разрешаю с ногами находиться! (Здоровяк)
10. Вот ты мне где попался, рыбий глаз. Эх, скажи спасибо, что ко мне дама пришла, а то б я из тебя размазню сделал! (Здоровяк)
11. — Что это значит? Как прикажете это понимать?! Я требую объяснений! (Анатоль)
— Прекрати сейчас же истерику! Я свободный человек. Имею я право в свой выходной день прийти к товарищу по работе. Попить чаю. (Таня)
— Ах, это у вас называется «попить чаю»?! (Анатоль)
— Честное благородное, только чай… (Здоровяк)
— Да что вы меня — за идиота принимаете? (Анатоль)
12. — Ну, теперь, когда мы знаем всё, давайте, как цивилизованные люди, мирно, без скандалов, решим, что нам нужно делать. Я предлагаю следующее: я выхожу замуж за Николая. Артист женится на тебе, Зиночка. Ну а эти двое товарищей по работе тоже составят приличную пару, служащую в одном учреждении. Вот как нам нужно сделать. (Софочка)
— Здрасте-пожалуйста, у ней, кажется, куча ребятишек, а я на ней буду жениться. Тоже, знаете, нашли простачка! (Здоровяк)
— Прошу не оскорблять моей жены! Тем более я не намерен выдавать ее за первого встречного! (Анатоль)
— Да я бы к нему и не переехала! Глядите, какая у него комната! Да разве я могу вчетвером, с детьми, там находиться?! (Таня)
— Да я тебя с детьми на пушечный выстрел к этой комнате не подпущу! Имеет такого подлеца-мужа, да еще хочет мою комнату оттяпать! Гляжу, уже лежит один на моей кровати! Привыкает! (Здоровяк)
13. — Господа, господа, в таком случае давайте так: я выхожу замуж за Николая, артист с супругой так и останутся, как были, а на Зиночке мы женим этого дурака-сослуживца. (Софочка)
— Здрасте, еще не легче! Вот я сейчас с ней распишусь! Держите карман шире! Да я в первый раз вижу эту облезлую фигуру! И к тому же, может, она карманная воровка! (Здоровяк)
— Просьба не оскорблять наших дам. Лично я считаю, что это правильное решение… (Анатоль)
— Ну нет, знаете, я не намерена никуда выезжать из своей квартиры! У нас отдельная квартира и ванна. Я не собираюсь болтаться по коммуналкам. (Зина)
14. Из-за трех негодяев у нас все пары распадаются! Так было славно: я за Николая, эта за этого, а эти так! (Софочка)
Новелла третья. «Свадебное происшествие»
Жених — Леонид Куравлев
Невеста — Валентина Теличкина
Папа — Георгий Вицин
Мама — Людмила Шагалова
Серёга — Савелий Крамаров
1. — Что это наших молодых еще нет? (Мама)
— А пущай они хоть совсем не являются! Три дня знакомы и вдруг — здраcте-пожалуйста… Муж и жена! Примите поздравления, ура, бис! Вот мое родительское слово: я против таких скороспелых браков! (Папа)
Я против таких скороспелых браков
Сосед. Вот именно. Тогда пущай нам наши деньги отдает.
Брат. Ладно, заткнися. Сказал — дам половину. (Ломовику.) И вот это. Это тоже выносите.
Сосед. Прямо, у меня голова как в тумане. Чего-то я ничего не понимаю.
Брат. Хоть к невесте-то подойдите. Стоит, как болван.
Жена. Чего вы на них кричите — видите, совсем запугали человека. (Подходит к нему.)
Нежно разговаривают. Целуются.
Брат. А ну, сестра, пригласите там каких-нибудь гостей — охота маленько станцевать.
Сосед. Ей-богу, я танцевать не буду. У меня сегодня настроение какое-то неподходящее — чего вы мне танцы навязываете.
Брат. А зачем женился? Не надо было жениться.
Горбушкин (поет). «Колокольчики-бубенчики звенят, звенят. Про ошибки моей юности твердят…».
Жена. Гриша!
Горбушкин (не замечая разгрома в комнате). Очень вежливо поступили. Очень. «Извиняемся, говорят, что повестку не по почте прислали, очень, говорят, вы срочно нам понадобились свидетелем». — «Ага, говорю, конечно, я с этим и шел — свидетелем. Я, говорю, колокольчики-бубенчики… По какому делу, говорю, я свидетелем?» Они говорят, и так вежливо, красиво: «Расскажите, говорят, нам, чего знаете про Щукина. Он, говорят, в короткое время проворовался». — «Пожалуйста», — говорю. Беру ступ, присаживаюсь этак вот к сто… (Испуганно смотрит на полупустую, развороченную комнату.) Это чего? Это, я говорю, чего?
Брат жены на цыпочках осторожно смывается.
Жена. Это… это мы думали… Это мы, Григорий Иванович…
Сосед. Прямо голова как в тумане.
Горбушкин (орет). Это чего?! Это чего в моей камере происходит?
Ломовик. Все, что ли?
Трое стоят, раскрывши рты.
Комедия в одном действии
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Мещанская комната. Три двери. В углу накрытый стол. У стола отец пьет рюмку водки. Левая дверь открыта. Там гости танцуют под гармонь. Входит мать — нестарая молодящаяся женщина в шелковом платке.
Мать. Ну что ж это такое? И пирог сейчас будет готов. И гости собравшись. А наших молодых еще нет…
Отец. А пущай хоть совсем не являются… Вот мое родительское слово: я стою против таких браков. Три дня знакомы, и вдруг — здравствуйте, пожалуйста, — муж и жена. Примите поздравление. Кушайте пироги. Бис и ура.
Мать. Где бы радоваться, что дочка замуж вышла, а он… Да ты что, обалдел — водку-то лакаешь, гостей не дождавшись!
Отец. «Лакаешь»! Ну, пропустил одну баночку. Для равновесия. Тем более я, может, против таких скороспелых браков. Меня, может, такие браки не удовлетворяют… Три дня знакомы.
Мать. И не три, а неделю.
Отец. Ну, неделю. Может, жених толком еще и не разглядел свою супругу? Может, он придет сейчас и от нее откажется? Эва, скажет, я думал, что она такая, а она без шляпки и без пальто вон какая. Что вы, скажет, такую муру выдаете…
Мать. А ну тебя к лешему! Надрался уж… А по-моему, очень хорошо. Ты у меня никак семь лет был женихом, а что толку-то? Эва, сидит какая зюзя! И нос синий.
Отец. У тебя голубой! Ты лучше не тронь мое самосознание.
Эвон никак приперлись.
Входит дочь в пальто и в шляпе.
Дочь. Платье готово?
Мать. Ну а твой-то где? Жених-то.
Дочь (снимает пальто). Он в парикмахерскую зашел за своим приятелем. И заодно причесаться. Сейчас придет. Дайте мне скорей переодеваться.
Отец (издеваясь). Очень мило. Невеста одна является. Молодой в парикмахерскую зашедши. Не мог заранее оболваниться. Очень мило. Очень современный брак. Да я, черт возьми, может, за месяц готовился к таинству брака! Может, я за полгода сходил в баню и в парикмахерскую!
Дочь. Ага, надрались уже. Поздравляю.
Отец. «Надрались»! Грубый век. Грубые нравы. Романтизму нету — человеку спокойно выпить не дают — задергивают.
Дочь. А ну вас к черту! Не мешайте мне переодеваться.
Ах, кажется, он… Дайте сюда платье. (Убегает в правую дверь.)
Входят гости — мужчина и женщина.
Мать. А, милости просим, — заходите. Уже все собравшись.
Я против таких скороспелых браков
Дорогой Алексей Максимович!
Два года назад в своем письме вы посоветовали мне написать смешную и сатирическую книгу — историю человеческой жизни.
«По-моему, вы и теперь могли бы пестрым бисером вашего лексикона изобразить-вышить что-то вроде юмористической „Истории культуры“. Это я говорю совершенно убежденно и серьезно…».
Я могу сейчас признаться, Алексей Максимович, что я весьма недоверчиво отнесся к вашей теме. Мне показалось, что вы предлагаете мне написать какую-нибудь юмористическую книжку, подобную тем, какие уже бывали у нас в литературе, например «Путешествие сатириконовцев по Европе» или что-нибудь вроде этого.
Однако, работая нынче над книгой рассказов и желая соединить эти рассказы в одно целое (что мне удалось сделать при помощи истории), я неожиданно наткнулся на ту же самую тему, что вы мне предложили. И тогда, вспомнив ваши слова, я с уверенностью принялся за работу.
Нет, у меня не хватило бы сил и уменья взять вашу тему в полной своей мере. Я написал не Историю культуры, а может быть, всего краткую историю человеческих отношений.
Позвольте же, глубокоуважаемый Алексей Максимович, посвятить вам этот мой слабый, но усердный труд, эту мою «Голубую книгу», которую вы так удивительно предвидели и которую мне было тем более легко и радостно писать, сознавая, что вы будете ее читателем.
Сердечно любящий вас
Веселость нас никогда не покидала. Вот уже пятнадцать лет мы, по мере своих сил, пишем смешные и забавные сочинения и своим смехом веселим многих граждан, желающих видеть в наших строчках именно то, что они желают видеть, а не что-нибудь серьезное, поучительное или досаждающее их жизни.
И мы, вероятно, по своему малодушию, бесконечно рады и довольны этому обстоятельству.
Нынче мы замыслили написать не менее веселую и забавную книжонку о самых разнообразных поступках и чувствах людей.
Однако мы решили написать не только о поступках наших современников. Перелистав страницы истории, мы отыскали весьма забавные факты и смешные сценки, наглядно рисующие поступки прежних людей. Каковые сценки мы также предложим вашему вниманию. Они нам весьма пригодятся для доказательства и утверждения наших дилетантских мыслей.
Нынче, когда открывается новая страница истории, той удивительной истории, которая будет происходить на новых основаниях, быть может — без бешеной погони за деньгами и без великих злодеяний в этой области, нынче особенно любопытно и всем полезно посмотреть, как жили раньше.
И в силу этого мы решили, прежде чем приступить к новеллам из нашей жизни, рассказать вам кое-что из прежнего.
И вот, перелистав страницы истории своей рукой невежды и дилетанта, мы подметили неожиданно для себя, что большинство самых невероятных событий случалось по весьма немногочисленным причинам. Мы подметали, что особую роль в истории играли деньги, любовь, коварство, неудачи и кое-какие удивительные события, о которых речь будет дальше.
И вот в силу этого мы разбили нашу книгу на пять соответствующих отделов.
И тогда мы с необычайной легкостью, буквально как мячи в сетку, распихали наши новеллы по своим надлежащим местам.
И тогда получилась удивительно стройная система. Книга заиграла всеми огнями радуги. И осветила все, что ей надо было осветить.
Итак, в книге будет пять отделов.
В каждом отделе будет особая речь о том предмете, который явится нашей темой.
Так, например, в отделе «Любовь» мы расскажем вам, что знаем и думаем об этом возвышенном чувстве, затем припомним самые удивительные, любопытные приключения из прежней истории и уж затем, посмеявшись вместе с читателем над этими старыми, поблекшими приключениями, расскажем, что иной раз случается и бывает на этом фронте в наши переходные дни.
И то же самое мы сделаем в каждом отделе.
И тогда получится картина полная и достойная современного читателя, который перевалил через вершины прошлого и уже двумя ногами становится в новой жизни.
Конечно, ученые мужи, подобострастно читающие историю через пенсне, могут ужасно рассердиться, найти наше деление произвольным, крайне условным и легкомысленным.
Итак, перед нашим взором пять отделов: «Деньги», «Любовь», «Коварство», «Неудачи» и «Удивительные события».
Отметим, что последний отдел должен быть самый замечательный.
В этом отделе будут отмечены наилучшие, наиблагороднейшие поступки, поступки высокого мужества, великодушия, благородства, героической борьбы и стремления к лучшему.
Этот отдел, по нашей мысли, должен зазвучать как Героическая симфония Бетховена.
Нашу книгу мы назвали голубой.
Мы назвали ее так оттого, что все другие цвета были своевременно разобраны. Синяя книга, Белая, Коричневая, Оранжевая… Все цвета были использованы для названий книг, которые выпускались различными государствами для доказательства своей правоты или, напротив, — вины других.
Нам едва оставалось четыре-пять совершенно невзрачных цвета. Что-то такое: серый, розовый, зеленый и лиловый. И посудите сами, что таким каким-либо пустым и незначительным цветом было бы по меньшей мере странно и оскорбительно назвать нашу книгу.
Но еще оставался голубой цвет, на котором мы и остановили свое внимание.
Этим цветом надежды, цветом, который с давних пор означает скромность, молодость и все хорошее и возвышенное, этим цветом неба, в котором летают голуби и аэропланы, цветом неба, которое расстилается над нами, мы называем нашу смешную и отчасти трогательную книжку.
И что бы об этой книге ни говорили, в ней больше радости и надежды, чем насмешки, меньше иронии, чем настоящей, сердечной любви и нежной привязанности к людям.
Итак, поделившись с вами общими замечаниями, мы торжественно открываем наши отделы.
И по этим отделам, как по аллеям истории, мы предлагаем читателю прогуляться.
Дайте вашу мужественную руку, читатель. Идемте. Мы желаем вам показать кое-какие достопримечательности. Итак, мы открываем первый отдел — «Деньги», который, в свою очередь, распадается на два отдела: исторические новеллы о деньгах и рассказы из наших дней на эту же тему.
А прежде этого в отвлеченной беседе обрисуем общее положение. Итак — «Деньги».
1. Мы живем в удивительное время, когда к деньгам изменилось отношение.
Мы живем в том государстве, где люди получают деньги за свой труд, а не за что-нибудь другое.
И потому деньги получили другой смысл и другое, более благородное назначение — на них уже не купишь честь и славу.
2. Этот могущественный предмет до сей славной поры с легкостью покупал все, что вам было угодно. Он покупал сердечную дружбу и уважение, безумную страсть и нежную преданность, неслыханный почет, независимость и славу и все, что имелось наилучшего в этом мире.
Но он не только покупал, он еще, так сказать, имел совершенно сказочные свойства превращений.
И, например, обладательница этого предмета, какая-нибудь там крикливая подслеповатая бабенка без трех передних зубов, превращалась в прелестную нимфу. И вокруг нее, как больные, находились лучшие мужчины, добиваясь ее тусклого взгляда и благосклонности.
3. Полоумный дурак, тупица или полный идиот, еле ворочающий своим косноязычным языком, становился остроумным малым, поминутно говорящим афоризмы житейской мудрости. Пройдоха, сукин сын и жулик, грязная душонка которого при других обстоятельствах вызывала бы омерзение, делался почетным лицом, которому охота была пожать руку. И безногий калека с рваным ухом и развороченной мордой нередко превращался в довольно симпатичного юношу с ангельской физиономией.
Так говорили в советских комедиях (19 стр.)
— Ах, Зинаида, мы все работаем не щадя себя! (Кока)
— К обеду хоть вернешься? (Зина)
— Эх, что ты, Зинуля, раньше ужина и не жди! (Кока)
— Анатоль, это я, у меня для вас сюрприз… (Зина)
— А-а, Егор Иванович! Привет, дорогой, привет. (Анатоль)
— Какой Егор Иванович, вы что меня не узнали? Это же я. (Зина)
— Да, я слушаю, Егор Иванович. Что-что тебе нужно? Говори, только поскорей, а то завтрак стынет. (Анатоль)
— Вам неудобно разговаривать? (Зина)
— Да-да… Ах, спектакль? Спектакль вчера прошел на ура. (Анатоль)
— Мой уехал до вечера. Мы можем встретиться! (Зина)
— Что, работать в выходной?! Ну знаете, мне это надоело! (Анатоль)
— Надоело? Ну что ж, я не навязываюсь, мы можем и не встречаться. (Зина)
— Нет-нет, Егор Иванович. Я не отказываюсь от репетиции, наоборот… Но я буду жаловаться в местком! В выходной день репетиция! (Анатоль)
— Вы великий конспиратор! Так вот, сегодня мы можем не болтаться по киношкам, а встретиться, наконец, в нормальной интимной обстановке. Приходите прямо ко мне и… И прямо здесь дошьешь мое вечернее платье. (Зина)
— Какое платье? (Анатоль)
— Кстати, Капочка, тебе привет от моего благоверного. Представляете, мой вдруг вернулся за портфелем! Значит, жду. (Зина)
3. Я не могу! Я не могу! Я не могу работать в такой нервной обстановке! (Анатоль)
5. Это Софочка, она из балетных. И, между прочим, не без образования. А это ее муж. Покойный. (Зина)
— Я думаю, ваш муж увлекается вашей подругой и зашел сюда не иначе как отдохнуть от семейной жизни. (Анатоль)
— Неблагодарный! Ну, Кока, погоди! (Зина)
— То есть как это кое-кто?! К тебе сейчас мой муж заявится! (Зина)
— Ну, пожалуй, мне пора. (Анатоль)
— Хорошенькое дельце, уйти в такую минуту. Я желаю посмотреть, как этот подлец переступит порог этого вертепа! (Зина)
— Пардон, но мне кажется, я здесь лишний! (Анатоль)
— Нет-нет, останьтесь! Пусть ее муж придет и увидит моральный облик своей жены! (Софочка)
— Пардон… Я сию минуту уйду! Я только на секундочку прилег отдохнуть. А я и не знал, что это ваша кровать. (Анатоль)
— Это безобразие! Он, глядите, впёрся с ногами на мою кровать! Да я, может, знакомым своим не разрешаю с ногами находиться! (Здоровяк)
10. Вот ты мне где попался, рыбий глаз. Эх, скажи спасибо, что ко мне дама пришла, а то б я из тебя размазню сделал! (Здоровяк)
— Прекрати сейчас же истерику! Я свободный человек. Имею я право в свой выходной день прийти к товарищу по работе. Попить чаю. (Таня)
— Ах, это у вас называется «попить чаю»?! (Анатоль)
— Честное благородное, только чай… (Здоровяк)
— Здрасте-пожалуйста, у ней, кажется, куча ребятишек, а я на ней буду жениться. Тоже, знаете, нашли простачка! (Здоровяк)
— Прошу не оскорблять моей жены! Тем более я не намерен выдавать ее за первого встречного! (Анатоль)
— Да я бы к нему и не переехала! Глядите, какая у него комната! Да разве я могу вчетвером, с детьми, там находиться?! (Таня)
— Да я тебя с детьми на пушечный выстрел к этой комнате не подпущу! Имеет такого подлеца-мужа, да еще хочет мою комнату оттяпать! Гляжу, уже лежит один на моей кровати! Привыкает! (Здоровяк)
— Здрасте, еще не легче! Вот я сейчас с ней распишусь! Держите карман шире! Да я в первый раз вижу эту облезлую фигуру! И к тому же, может, она карманная воровка! (Здоровяк)
— Просьба не оскорблять наших дам. Лично я считаю, что это правильное решение… (Анатоль)
— Ну нет, знаете, я не намерена никуда выезжать из своей квартиры! У нас отдельная квартира и ванна. Я не собираюсь болтаться по коммуналкам. (Зина)
14. Из-за трех негодяев у нас все пары распадаются! Так было славно: я за Николая, эта за этого, а эти так! (Софочка)
Новелла третья. «Свадебное происшествие»
— Да ты что, ты что? Вы водку лакаете, гостей не дождавшись! (Мама)
— А может, я лакаю для равновесия? Может, меня такие браки не удовлетворяют: три дня знакомы… (Папа)
— У вас голубой. Стоп, не тронь! Не тронь мое самосознание! (Папа)
— В парикмахерскую зашел причесаться, сейчас придет. (Невеста)
4. Грубый век! Грубые нравы! Романтизьму нету! Не дают человеку спокойно жить! (Папа)
6. Нет, не здесь, там собаки не было. Мамаша была, папаша был, а собаки не было. (Жених)
— И она сразу согласилась? (Серега)
— Ну не сразу, только сегодня расписались. (Жених)
— Боже мой, это ж молодой! Извините, я вас сразу не признала! (Мама)
— Да нет, это они женихи, а я ихний приятель! (Серега)
— Это же никогда не помешает! (Серега)
— Да, господа, романтизьму нету, выпить спокойно не дают. Нет прежней красоты. Да в прежнее время у меня бы невеста в ногах валялась! В прежнее время жених у меня бы… в пыли лежал! (Папа)
— Я в пыли не согласен лежать! А, к примеру, где же моя молодая супруга? (Жених)
— Да плюнь ты на нее! Невеста не волк, в лес не убежит. (Папа)
— В прежнее время я мог свободно четверть выкушать. Ну, конечно, был романтизьм, закуска! (Папа)
12. Вовка, в следующий раз быстро не женись! Ну а если, дурак, женился, то пущай хоть сейчас будет всё по-старому, чинно, благородно… (Папа)