Я так хочу тебя книга
ЧИТАТЬ КНИГУ ОНЛАЙН: Я так хочу
НАСТРОЙКИ.
СОДЕРЖАНИЕ.
СОДЕРЖАНИЕ
… Замирая от страха в непроглядной тьме, она идет по узкой тропинке к летнему домику. Нервным движением открывает дверь и входит. Тихо и темно, никого нет. Проходит несколько минут – никого. Она поворачивается, чтобы уйти, но тут дверь распахивается, и в проеме она видит силуэт высокого широкоплечего мужчины.
– Я знал, что ты придешь, – произносит он медленно низким голосом, и она догадывается, что он сгорает от желания овладеть ею.
Тяжело дыша, он увлекает ее в угол и, крепко обхватив, прижимает к своему жаркому телу. Она чувствует на губах горьковатый вкус его поцелуев. Неведомые до сих пор ощущения, будто молнии, пронзают ее. В темноте она различает лишь блеск его глаз и привкус мяты в дыхании. Ее тело трепещет от его прикосновений, а сердце словно хочет выпрыгнуть из груди. Она забывает, зачем она здесь.
– Меня сводит с ума, когда ты изображаешь, как ты застенчива и нерешительна – словно девственница со своим первым мужчиной. Но ты ведь не девственница? Никакая девственница не могла бы так смотреть на мужчину, как ты смотришь на меня. – Она молчит, не в силах произнести ни одного слова, а он продолжает: – Ты знаешь все уловки, как заставить мужчину безумно желать тебя. Но мне от тебя нужно больше, чем твоя игра в невинность. И я чувствую, что ты хочешь того же.
Его губы приникают к ее рту, а напряженное тело прижимается к ней.
– Дорогая! Дай мне показать, как сильно ты нужна мне, – звучит его низкий голос.
Чувственная дрожь пробегает по ее телу. Губы вздрагивают под его неистовыми поцелуями. Ее никто не целовал так.
– Не мучай меня. Поцелуй!
Затрепетав, она раскрывает губы. Его язык проникает в ее рот, а руки сжимают ее груди, которые напрягаются от этих возбуждающих прикосновений.
– О Господи, как я хочу тебя.
Его руки ищут молнию ее платья. И ей кажется, что ничего не может быть прекраснее, чем эти поцелуи и объятия, чем это страстное желание.
– Дай я сниму это платье. Я мечтаю прикоснуться к твоему телу. Могу поклясться, что ты сладкая как мед и нежная как шелк. Я хочу тебя.
– Я тоже хочу тебя, – хрипло вторит она и покрывает поцелуями его шею.
Ее пальцы проникают сквозь вырез его рубашки и погружаются в мягкие, курчавящиеся волосы. Она нетерпеливо ждет, когда он расстегнет молнию на ее платье.
Но он больше не обнимает ее.
– Что происходит? – яростно спрашивает он. – Ты ведь не Рейчел? Кто же ты.
Чармиан вздрогнула и усилием воли заставила себя очнуться от видений. Она столько лет гнала от себя воспоминания о той ночи, что почти поверила: все забыто навсегда. Лишь иногда, в горькие минуты, она вызывала в памяти смутный образ того незнакомца. И вспоминала о нем со смешанным чувством вины, стыда и… желания. Почему именно сегодня, в самый неподходящий момент, все это поднялось из глубин ее памяти? Должно быть, разнервничавшись, она ослабила контроль над эмоциями. Надо взять себя в руки.
Высокая, тоненькая и стройная, она выглядела так, будто только что вышла из парижского дома моды. На самом деле все ее наряды были сшиты ею самой – руки у Чармиан были золотые, а вкус – безупречный. Все же ее волновало, как смотрится костюм, и она сидела в напряженной позе, изредка одергивая юбку. Хорошо, что в комнате не было никого, кто стал бы разглядывать ее слишком пытливо. По-видимому, она осталась последней из тех, кто претендовал на должность домоправительницы в поместье, недавно купленном богатым бизнесменом Джеффри Хокинзом.
В другой ситуации Чармиан, может быть, и не стала бы так нервничать: ведь ей приходилось готовиться и к более ответственным встречам. Но никогда раньше она не нуждалась в работе так, как сейчас. Ей было безразлично даже то, что ее квалификация слишком высока для этой работы. Ее способности и отличная подготовка, и большой опыт работы в престижных европейских отелях вряд ли пригодятся в маленьком городке.
Всю последнюю неделю Чармиан по нескольку часов в день заполняла полки местного магазина и была довольна теми деньгами, которые зарабатывала.
Проблема была в том, что работа даже в самых высококлассных отелях никогда хорошо не оплачивалась. Прежде она как-то не замечала этого и занималась своим делом с увлечением. Ей нравилось много путешествовать, встречаться с новыми людьми. И хотя она жила в отелях бесплатно, это не слишком много добавляло к ее крошечному жалованью.
Но в то время ей нужно было заботиться только о себе. Тогда ее любимая бабушка, тоже Чармиан, не нуждалась в ней так, как сейчас.
Шеф, отпуская девушку, отнесся с пониманием к ее положению и не потребовал компенсации за разрыв контракта. Старый друг их семьи Нортон, боясь разволновать Чармиан, долго не писал ей о состоянии миссис Риверс. Но Нортон и сам не знал, насколько серьезно больна бабушка.
Получив очень осторожное письмо Нортона, Чармиан тут же уволилась и приехала к бабушке. Первый же разговор с врачом поверг ее в шок.
– Да, – говорил доктор, – ваша бабушка крепкая женщина, но ей уже давно за шестьдесят, и сердце ее в очень плохом состоянии. Необходима операция.
Чармиан не могла и подумать о том, что потеряет бабушку или оставит ее без помощи в такой момент. Необходимо было срочно что-то предпринять.
Я хочу тебя
Публикация: 11.12.2021 — 11.12.2021
Аннотация к книге «Я хочу тебя»
И снять с меня свадебное платье.
— Демьян? Где мой жених?
— Забудь про жениха, принцесса. Ты его больше не увидишь.
— Пожалуйста, не трогай его! Что мне сделать?
— Я уже говорил чего хочу, – хрипло усмехнулся Демьян, и окинул меня долгим, жадным взглядом. — Первую брачную ночь, Алина. Подойди ко мне!
53 комментариев
Авторизуйтесь, чтобы оставлять комментарии
Книга интересная. Хочется прочесть продолжение, а не могу найти. Как быть?
Людмила Рой, Спасибо)
Продолжение: «Ты не заставишь меня»
Кнопка перехода в аннотации, оранжевая)
подскажите пожалуйста Когда можно просчитать вторую часть и где
Вот уж точно „эмоции на грани”! Алина через чур мягкая что-ли. Как будто в розовом зефире всё время жила. А Лариса своенравная безответственная дура! Демьяна жалко,не повезло. Спасибо большое за книгу и ваш труд!
Елена Плеханова (Захарова), Спасибо)
Алина долгое время отстранялась от того, что ее окружает. И не вольна была принимать самостоятельные решения, вот и стала такой.
Спасибо за историю! Скажите, как вторая часть называется?
Елена Живова, «Ты не заставишь меня»
Кнопка перехода в аннотации, оранжевая)
Спасибо за книгу Я читаю много но хороших вещей ни так уж много Но это супер Получила много удовольствия Жду с нетерпением продолжения Прошу не забывайте про нас пишите почаще Удачи!
Любовь Карташова (Васильева), Спасибо за теплые слова) Вторая часть активно выкладывается)
Татьяна Смольянова, Сюжет есть. И логика сюжета есть, кульминация и развязка в том числе.
Валентина Великанова, Аннотацию нужно читать! Из неё понятно, что книга не про розовых единорогов.
нажимаю стр. 2, а выскакивает первая, долго жду вторую
Извините, но опять долго жду следующую страницу
Галина Шишкова, Проблема не в книге. Сайт иногда подвисает. Либо что-то с интернетом.
плохо перелистывать страницы, долго ждать
Юлия Гауф, Спасибо, ЮЛИЯ, проблема решена
Неоднозначное мнение сложилось у меня по прочтению первой части.
Героиня со своей сестрой бесили от первой строки до последней.
Неужели сложно понять в каком окружении ты живёши сделать выводы?! Не понимаю.
Демьяна жаль
Семью убили
Детства лишили
Юность и молодость пошла кхм под откос скажем так
И что в финале? Влюбился в дочь своего врага а в ответ что?! Да не хрена хорошего.
Спасибо за работу уважаемуй автоп но вторую часть не смогу наверное прочесть осадок неприятный остался
Возможно по прошествии времени смогу взятся и за продолжение.
Я так хочу тебя книга
© Саша Мороз, перевод, 2020
© No Kidding Press, издание на русском языке, оформление, 2020
Введение Матиаса Вигенера
Перед вами – сохранившаяся переписка Кэти Акер и Маккензи Уорка. Эти электронные письма написаны второпях, бытовым языком, не чурающимся двусмысленности; они перепутались «в почте», их последовательность и смысловые связки способны сбить читателя с толку. Авторы этих писем были едва знакомы, их переписка длилась чуть больше двух недель, а отношения закончились через несколько недель после отправки последнего письма. Вы спросите меня, зачем это публиковать? Я задался тем же вопросом, когда некий писатель, которого уважаем Кен Уорк и я (и Кэти Акер), отказался писать предисловие. Писатель с энтузиазмом отозвался на наше предложение, но при ближайшем рассмотрении письма показались ему слишком личными. Он объяснил свой отказ тем, что не желает копаться в чужом белье.
Возможно, всё это – чудовищная ошибка? Я решил еще раз всё взвесить, перечитал материал. Письма, конечно, личные, но информации об авторах содержат немного. Факты, которыми делятся Акер и Уорк, можно найти в их опубликованных произведениях. Они немного сплетничают о друзьях – известных и не очень, но однозначно интересных личностях. В письмах представлены в основном мысли, а не чувства, обсуждаются проблемы и книги, а не слова или поступки других людей. Отчасти это напоминает библиографию или список культурных референций, которые помещают авторов в эпоху их литературы, критики и поп-культуры. Они много говорят о сексе, о гендерных ролях, вскрывают подоплеку игры со сменой пола и заново иронически осмысляют ее, с одной лишь целью – флиртовать.
Эти письма фиксируют короткий отрезок жизни двоих людей. Если вам интересно, как ухаживали интеллектуалы-ботаники в определенную эпоху, эта книга для вас. Кен Уорк и Кэти Акер познакомились в Сиднее в июле 1995 года, а затем вступили в переписку. Сказать, что это любовные письма, – значит погрешить против их содержания и структуры, но в них действительно есть напряжение соблазна. Это не любовные письма, но письма о намерениях: нарратив развивается косвенными путями, через выпады и парирования, цепочки сообщений путаются и заходят в тупик. Этот принцип нарушается только один раз, когда Акер признаётся, что «очень хочет» Кена Уорка. Если бумажные письма хороши для романтической любви, то имейлы – для страсти. Перед нами – образец не любовных отношений, но процесса соблазнения. О том, что происходит, когда заканчивается переписка, расскажет Кен Уорк, если у него возникнет такое желание. Достаточно сказать, что они увиделись еще несколько раз, но потом вмешались обстоятельства, а спустя два долгих года Кэти Акер умерла от рака.
«Я звоню Д в Лос-Анджелес ты хочешь переспать со мной когда и где почему бы тебе не провести со мной пару дней я позвоню тебе завтра. Нет ответа три дня спустя у меня мания я должна увидеть Д мы не знакомы привет я еду в Лос-Анджелес ложь я не уверена что знаю где мы можем остановиться может мне не стоит ехать приезжай. Мы не начинаем разговор о личном пока не приедем в мотель мы вообще не говорим о личном проводим вместе ночь мне нужно в Ирвайн утром я занят позвони мне в пятницу. Ты хочешь чтобы я позвонила да. Я звоню в пятницу звоню в субботу в воскресенье это Кэти О ээ ты хочешь еще раз провести со мной ночь или ты слишком занят ээ до свидания хорошо провести время в Нью-Йорке ээ до свидания». [ «Детская жизнь черного тарантула», «Портрет глаза».]
В двух первых абзацах «Черного тарантула» Акер вскрывает нарратив, украденный у женщины-убийцы Шарлотты Вуд, используя свой автобиографический материал – и, конечно, своих любовников. Это ранний пример силы плагиата и трансгрессии в ее произведениях. Она всю жизнь добывала такую автобиографическую информацию и вызывала у многих читателей безумные фантазии насчет того, кто она такая или чего добивается. В начале карьеры Акер не только не препятствовала этому, но и активно создавала своеобразный перформативный имидж на материале своей жизни и тела. Это привлекало читателей, но также и создавало ряд проблем для людей, не особенно знакомых с ее жизнью и творчеством, которые путали этот имидж с настоящей Кэти. Часто это доставляло ей беспокойство – но больше всего, когда ее интересовал очередной любовник.
Если за нее не говорил имидж, это делали ее произведения. В первых имейлах Уорк упоминает, что открыл наугад одну из книг Акер, – и выписывает такой пассаж:
«Жаркая женская плоть к жаркой женской плоти. И это никуда не денется: плоть. Лоно раскрывается и закрывается, не так ли – неутомимый механизм, вечный двигатель, чудо науки, перпетуум кончабиле, раскрывается и закрывается, доводя до экстаза или отвращения, разве на вас может навалиться усталость? Розы умирают быстрее. Розы умирают быстрее, чем вы – вы, шлюхи в моем сердце». («Империя бесчувственных», с. 141.)
Он признаётся, что читал «Империю бесчувственных» за пять лет до знакомства с Кэти и делал пометки карандашом – например, подчеркнул пассаж, где Тиваи размышляет о том, что любовь проигрывает сексу. Он разбирает этот пассаж, контраст красоты и насилия и сладко-горькую природу эротического напряжения и рассуждает о присутствии (или отсутствии) самой Акер в тексте. «Я воображаю, что могу почувствовать, о вечный двигатель в моих объятиях, как ты прячешься между строк. Проблески понимания мерцают во мне, я могу выразить их только словами, присущими женскому, и когда они открывались тебе, порой я чувствовал себя так хорошо, так комфортно с тобой наедине». Вечный двигатель в его руках – это клавиатура и образ адресата, и это в свою очередь отсылает к неистовству письма в ранних произведениях Акер: всё идет в ход, без исключения. В переписке Акер и Уорка мы наблюдаем за работой механизма переноса и интроекции.
Как и его предшественники, Уорк познаёт Акер через ее произведения, но, в отличие от них, он сознательно отслеживает процесс переноса и интроекции. По мере развития их диалога всё большую силу обретают прочтение, распознавание, ошибочная интерпретация, самопознание. У каждого есть идеальное «я», которое он/она желает спроецировать на другого, и каждый внимательно анализирует, как он/она ошибочно понят(а) внешним миром, а потом вскрывает эти махинации, чтобы продолжить прятаться за сменой личин. Уорк признаётся, что он мазохист и хочет быть публичным мальчиком для битья. Он осознаёт и мощь ошибочного понимания, и то, что он к нему стремится. Здесь квир-энергия течет сразу в нескольких направлениях.
Далее по тексту Уорк подвергает сомнению свои убеждения. «Почему я рассказываю тебе об этом? Отчасти потому, что тематика квира/идентичности, на мой взгляд, влияет на всё, абсолютно на всё. Скользящая идентичность то ли гетеро / то ли геев – это детский сад по сравнению с лавированием между писателем/преподавателем/лоббистом и кто там еще есть. Забываю, кто я. Ты напомнила мне, кем я предпочитаю быть». Похоже, косвенное упоминание о скольжении между ними – это отсылка к возрасту: ему тридцать четыре, ей сорок восемь, и у них разница в возрасте четырнадцать лет. В имейлах они часто к этому возвращаются, спрашивая, кто из них кого учит. Акер и Уорк оба претендуют на роль учеников, и их переписка – это передача информации от одного к другому в сложных, с трудом сдерживаемых вопросах и аккуратных, мягких ответах. Происходит перевод с американского на австралийский, переход с буч на фэм и обратно, язык континентальной философии смешивается с сериалом «Симпсоны».
Я так хочу тебя книга
– Я. Хочу. Тебя, – произносит он одними губами, глядя на меня с ринга. – И ты. Сегодня ночью. Будешь. Моей.
Словно приказ, который снова и снова бьет током. Проносится по венам.
Стараюсь смешаться с толпой. Скрыться. Сбежать.
Но замираю, когда он спускается с возвышения ринга.
Прямо в ревущую толпу.
В один миг он оказывается рядом.
Пронзает диким, лихорадочным взглядом.
Даже вскрикнуть не успеваю, как он подхватывает меня, обвивая крепкими руками.
– Моя, – рычит, забрасывая меня, как пушинку, себе на плечо.
Начинаю судорожно дергаться. Извиваюсь, пытаясь вывернуться.
Но крепкая рука обхватывает меня еще сильнее.
– Ты мой трофей! – рычит, пронося меня сквозь ревущую толпу.
– Гром! Гром! Гром! Гром!
Неистово орет толпа, перемежая крики с улюлюканьем и свистом.
– Порви его! Разметай в хлам! Да! Вот так! Гром!
Это просто дикость.
На ринге происходит жуткое, кровавая мессиво.
Ненавижу такие зрелища. Просто не понимаю.
Как можно ради разлечения калечить человеческое тело?
Люди годами лечатся, страдают от неизлечимых болезней.
За пару минут из кого-то могут просто сделать инвалида!
И толпа этим наслаждается! Подзуживает! Радуется каждому новому удару, что с диким хрустом врезается в живое тело!
Это дикость. Сумасшедствие! Чистое безумие!
– Костяяяяя! – тяну его за рукав.
Приходится орать прямо на ухо, чтобы он услышал. Толпа ревет просто жутко.
Даже не поворачивается ко мне.
Как и все, напряженно смотрит вперед. На ринг.
Спина как натянутая струна. Даже губы и челюсти сжаты.
Как будто от того, кто из них кого изобьет, зависит его жизнь, ей-богу!
– Давай уйдем отсюда!
Дергаю за рукав еще сильнее.
Его рука опускается мне на колено.
Сжимает так, что становится больно.
Он по-прежнему так и не отводит глаз от ринга. Как загипнотизированный.
А я – наоборот. Стараюсь туда не смотреть совсем.
– Мы же только пришли, малыш! Все только начинается! Бой в самом разгаре! Да! Да! Гром! Так его! Так!
Вскакивает, выкрикивая вместе с остальными. Тут же забыв обо мне. Да что там. Мне кажется, он забывает сейчас обо всем на свете!
– Оксана. Ну ты-то хоть нормальная! Давай бросим их здесь и уйдем по домам!
Дергаю за руку подругу.
Черт с ним. Видимо, латентный альфа-самец, который сидит где-то внутри каждого парня, заставляет их если самих не драться, чтобы показывать свое право сильнейшего, то хотя бы вот так. Со стороны. Вроде бы принимать участие в кровавой драке.
Но это уже перебор.
Я бы еще, допустим, сходила бы посмотреть на какие-то восточные единоборства. Там, по крайней мере, все красиво. И явное мастерство демонстрируют противники.
Наверняка, кому-то сломали нос. Или ребра.
Нет. Бои без правил это просто кровавое мессиво! Что в этом можно находить интересного?
Просто жуть. От одного звука этого хруста мороз по коже.
Закрыла бы глаза и не открывала до тех пор, пока не выйду отсюда.
И уши, пожалуй, тоже.
Подруга все – таки поворачивается ко мне.
Но в ее глазах хлещет такой восторг и восхищение, что у меня начинает создаваться впечатление, будто она под кайфом.
Нам точно ничего не подмешали в напитки?
В таких заведениях еще и не такое возможно!
Нет, глаза подруги и правда слишком лихорадочно блестят. Ненормально. Впрочем, как и у всех в этом зале.
– Гром, понимаешь! Он… Он такой шикарный!
Тихо интересуюсь, переводя взгляд на ринг.
Что в нем может быть шикарного?
Ну ладно. Соглашусь.
Идеально прокачанные мышцы. Кубики на прессе такие, что закачаешься! Крепкие руки с бицепсами и напряженным жгутом вен.
Да и лицо. Он действительно красив. Не той красотой, которая смотрит на нас с обложек журналов. Совсем другой. Завораживающей. Мужской.
Невольно облизываюсь, глядя на идеально вылепленное тренировками тело.
Гром как раз становится лицом к залу, с ревом победителя поднимая руки.
Толпа ревет так, что реально закладывает уши. Приходится их даже зажимать, иначе, наверное, оглохну.
Красивый парень. Ничего не скажешь.
Но глядя на второго, валяющегося на ринге с залитым кровью лицом, снова понимаю – ничего шикарного в нем нет! Ну, что может быть шикарного в человеке, который превращает другого в отбивную?
– Сейчас будет еще один бой, – шепчет Оксана, впиваясь в мою руку ногтями.
Так сильно, что остаются бороздки.
Но этого она не видит. Она облизывает губы и смотрит только на этого самого Грома.
– Три боя он должен выдержать. Три! Ооооооо, это невыносимо долго! Но он победит! Я верю! А потом! Потом может у меня будет шанс с ним познакомиться!
Только закатываю глаза.
Понятно с ней все. Оксанка опять влюбилась.
Только в кого? В картинку? В красивое сильное тело?
Как завороженная, она смотрит прямо на его живот.
Туда, где мощью играют кубики. Напрягаются. Перекатываются.
– Ты сошла с ума, – шиплю подруге на ухо.
– Это вообще не вариант! Ты же его совсем не знаешь!
– Молчи, просто молчи, – она шипит в ответ. – Много ты понимаешь в настоящих мужчинах!
– А если завтра его красивое тело покалечат вот так же? Что? Тоже будет выпрыгивать из трусов, как сейчас? Оксанка!
Она меня уже не слушает.
Подскакивает на ноги и орет вместе со всеми.
Срывает себя лифчик и швыряет на ринг. Прямо к его ногам.
Дикость. Безумие. Оксанка всегда же была нормальной!
Но здесь она такая не одна, понимаю, обведя взглядом зал.
Десятки или даже сотни девушек визжат и прыгают. Бросают свое белье под ноги победителю.
Одна даже сбросила платье, швырнув его к рингу.
– Я вся твоя, Гром! Возьми меня! Возьми!
Раздаются крики еще более оглушительные, чем мужские.
Это полное безумие. Я попала в царство одержимых.
– Ты Костю своего не отклеишь с этого места! – криво усмехается, выкрикивая на ухо в ответ.
– Вдвоем давай уйдем. Они даже не заметят нашего исчезновения!
Да. Похоже, эти двое, как и Мишка, вообще ничего, кроме ринга, не замечают. И не заметят.
– Ты с ума сошла! – шипит подруга.
– Ты что? Тоже залипла на красивых мужских торсах?
– Я? Нееееет! Я же не Оксанка! Это она каждый вечер бегает сюда на Грома своего посмотреть!
– Чего тогда остаешься?
– Твой Костя, между прочим, бешенные деньги на Грома поставил. Просто бешенные. Ты таких денег никогда в жизни не видела! Вот и хочу посмотреть. Станет он миллионером или вылетит в трубу. Такого я пропускать не собираюсь!
– Грооооом! – неистово скандирует толпа, снова подпрыгивая на местах.
Даже смотреть не хочу.
Наверняка опять его огромный кулак что-то повредил противнику.