Я такой петров стих
Александр Петров хочет вернуть в моду поэзию
Оказывается, Александр Петров не только в кино снимается, но ещё и стихи пишет. На днях мы встретились с актёром, и он прочитал нам свои стихи. Публикуем стихотворение актёра.
Оказывается, Александр Петров не только в кино снимается, но ещё и стихи пишет. На днях мы встретились с актёром, и он прочитал нам свои стихи. Вскоре он собирается отправиться в тур по городам России с поэтическими вечерами, на которых будет читать стихи классиков и свои. Таким образом он хочет вернуть в моду поэзию.
Александр Петров совсем недавно открыл в себе новый дар – несколько месяцев назад его потянуло к перу. Как признался актёр Metro, в юношестве, он не писал стихов. Когда рождаются первые рифмованные строчки, он делится ими с самыми близкими людьми. На взгляд Петрова, стихи не стоит декламировать, их нужно проживать. Как признался актёр Metro, пока ему ещё никто не говорил, что его стихи плохие или не нравятся. Он не собирается выносить свой труд на суд литературных критиков и не боится критики. «Я не думаю о том, чтобы понравится», – рассказал Петров Metro.
Вот одно из последних, написанных Петровым стихотворений.
Самое страшное – я лягу под пули,
Я унесу ветром закат, если надо.
Я просто такой.
Не изменить
Ни рукой, ни ногой, ни словом, ни головой.
Я такой.
Я лёг под пули и умер.
Звезда героя жене и надгробный камень.
Ну, умер и умер.
В прихожей на полочке лежу.
И кто б увидел – не поверил.
А это так. Её охраняю и просто люблю, а у неё всё наперекосяк.
И почему?
Так надо.
Кому?
Ей. Вселенной надо.
Моей.
Сергей
Петров
Все стихи Сергея Петрова
Mir zur feier
Я родился в Благовещенье.
В этот день отчего-то птицы
гнезда себе не свивают –
и у птиц есть свои приметы.
Что же я за птица такая,
каковы у меня приметы?
До сих пор себе не отвечу,
но сдается, ей-Богу, право,
что не важная пава, не попка,
не индюк, краснозадый чиновник,
не щебечущая канарейка,
не орел-стервятник, не коршун,
и не серенькая пичужка,
не воробышек никудышний,
не кукушка-вещунья, не чижик,
не очкастый ученый филин
и не сокол удалый я.
Дай-то Боже, чтоб был я, как в сказке,
заурядным гадким утенком.
Пусть бы мне и вовек не сбросить
серой утицы оперенья,
не пускаться в путь лебединый –
но молю Тебя, Господи, дай мне
пред самим собою, не боле,
спеть свою лебединую песню!
Добрый Боже мой, старый сказочник,
чуть насмешливый древний Андерсен,
расскажи мне другую сказку,
ту, в которой не бездыханным
богдыханом чопорным буду,
не дурацким китайским императором,
не заводной игрушкой,
а пичужкой многоголосой,
Я родился в Благовещенье.
То во городе было во Казани,
на вонючей речонке Булаке,
в доме Плюшкина-Пастухова,
ну, а номера я не помню.
Ишь, какая скверная память!
Забывает важную мелочь,
а хранит ненужное горе.
Ой ты гой еси, горе луковое,
кабы памяти ты очи выело,
словно дымом горьким, и сослепу
она по миру нежной нищенкой,
тихо жалуясь, побежала бы.
Я родился в Благовещенье.
Боже, Боже тысячекратный мой!
Дай увидеть мне день рождения!
Чтобы я без ума, без памяти,
словно слово, на ветер брошенное,
словно семя, таящее дерево,
прошумел над жизнью своей!
Дай увидеть мне день рождения,
дай опять состариться заново!
Nomina
Я усумняюсь. Пристальные львиные слова
глядят, и каждое – зубастый заголовок.
У тел их тысячи изгибов и уловок,
в дремучей гриве затерялась голова.
Как несмысленыши-котята затаясь, сперва
они хотят играть с душою, как с бумажкой,
потом, вытягивая когти лапы тяжкой,
взрослеют мысли, густы как трава,
где вещь ползет смешной и вшивою букашкой.
И каждый звук – как зуб, и каждый смысл – как коготь.
Все пробуют предмет колоть и болью трогать,
чтоб он об имени своем от муки завопил
и с воем сорвался с орбиты крестной. В клещи,
Я такой петров стих
* * *
Что же ходишь ты возле жизни?
Ах, не думай и не гадай!
Хоть единой слезинкой брызни
или слово, как руку, дай!
Протяни! (Не на отсеченье!)
Ну а я тебе поручусь
за торжественное мученье
всех пяти оголенных чувств,
за святое четвертованье,
за изломанный костный хруст
и за то, что я, как сознанье,
всеобъемлющ и, значит, пуст.
1967
* * *
Когда живется мне, и я тогда живусь,
переживаясь от стены к обрыву.
А то скачу себе, не дуя даже в ус,
зато уж — до горы, и в хвост, и в гриву!
И, погоняя своего коня,
без шапки, без креста, без чекменя
я еду от меня ко мне через меня.
И, каждой Божьей вере изменя
и ничего вокруг не присеня,
я думаю, как бы остаться живу.
Воистину, я круглый дурачина
посередине своего ума!
А жизнь — одна сплошная кортома.
Срядилась жить — готова котома,
и догорай, моя лучина!
От души открыт вечерний сад.
В нём высокий соловьиный воздух,
где сердца на ниточке висят,
а птенцы, теплея, дремлют в гнёздах.
Всем умом молчит небесный свод,
в откровеньях тишины темнея,
ждёт студёной тьмы круговорот,
и повисли звёзды, цепенея.
Что же купы ночи ворошить,
что кусты ерошить и ершиться?
Можно жить, про счастье ворожить,
а в вершинах вечное вершится.
Кто я? Птенчик, павший из гнезда,
хилый писк без стона и рыданья?
Или запоздалая звезда
на морозной тризне мирозданья?
* * *
Когда умру, оплачь меня
слезами ржи и ячменя.
Прикрой меня словами лжи
и спать под землю уложи.
Я не хочу, чтоб пепел мой
метался в урне гробовой,
стучал, закрытый на замок,
в кулак слежавшийся комок.
Когда умру, упрячь меня
под песни ржи и ячменя,
чтоб вяз свой воз зеленый вез,
чтоб, наливаясь, рос овес,
отборным плачучи зерном
по ветре буйном, озорном.
Земли на грудь щепотку брось
мне как-нибудь и на авось.
Авось тогда остаток мой,
согретый черноземной тьмой,
взбежит свободно и легко
по жилам, точно молоко.
И ты придешь, опять хорош,
смотреть, как в дрожь бросает рожь,
когда желтеющим лицом
тебе навстречу, агроном,
сквозь даль лесную я блесну,
напомнив молча про весну,
когда, волнуясь и шумя,
взмолюсь: Помилуй, Боже, мя!
Я стар как мир. И сам с собой врастык.
Я стал не мной, а чудом трехутробным.
Кручусь я около вещей простых,
как черт, всем оком (круговым и дробным).
В побегах бед, в сухой траве скорбей,
вдоль по судьбе, ухабной как угроза,
враскат гоню я, рабский скарабей,
свой скарб и корм — священный ком навоза.
На солнце смрадное смотрю во все фасетки.
Се зрение горит, как рыбий отблеск в сетке.
Следы его блестят из лупоглазых дыр
в зады познания. Я жук и стар как мир.
И взоры семенят по мне, как лапки.
И нет меня. Как жернов, жаден круг.
Я жил как век и как навозный жук.
И вот уже лежу во сне на лавке,
как нежная египетская тварь.
Я стар как мир. Я стал как звери встарь,
и стягиваю вмиг кошачьи зенки.
Сквозь желтый круг проходит щель что кол,
и когти — каты в меховом застенке,
и каждый коготь, как иголка, гол.
И посреди своих священных статуй
я стар как мир, а стал как вихрь хвостатый.
Он полосат, слетающий с кота.
Я скарабей и раб, и древен, как оратай,
и рад, что я тружусь над жизненной утратой,
как жук над пахотой — от бога до скота.
Как жук. Как век. Как бык. Как сук рогатый.
Как бедный бог, вхожу я в быт богатый.
Я был и есмь в свое нутро врата.
А у ворот стоит богиня Гатор
(или рогатый экскаватор,
который тарахтит мне тра-та-та?).
Я стар как мир. Как бог, как жук, как бык.
И к боли я, и к игу приобык,
и так и сяк тружусь в наседливом соблазне.
Висят на мне египетские казни,
нутро, как грозный рот, раскрыто на бедро,
а на бедре орет в ответ ему тавро.
А может быть, я — дробное ядро,
и в дрожи некогда я испытало
и снег эонов, и распад металла?
А может быть, я — дробное ядро?
Несчастный друг утрат и приращений!
И грозен круг звериных превращений,
где бог — не более жука и холуя.
И будет мне глаза слепить, как заметь,
попавшаяся на дороге память,
в пар превращая то, чем было я.
Я стар как мир. И мною торговали
(и, может быть, изношенным до дыр).
Я злобный звук ядра в своем развале.
Одно и знаю — что я стар как мир.
Нет воли продаваться дешевизне,
нет времени себе — до боли! — надоесть.
Что толку ждать желанного от жизни?
Но у себя я вырву всё, что есть.
Я Самсусам с продолгой бородой,
которая бурнее, чем у Бога.
Как музыкой, владею я бедой,
не выпуская горя из острога.
Ах, борода, ты, пенная дорога,
прикинулась пучиною седой.
Я Самсусам или Мафусаил?
На что теперь мои пригодны годы?
Я черною полынью напоил
уста сухие треснувшей природы,
пустынные великие уста.
Но взоры робки и пугливы, как олени.
Шагаю наугад, и, видно, неспроста
мне море пересохло по колени.
Да, пересохло, словно чья-то глотка,
а чаще дыбится, как чьим-то волосам,
и из вселенной, как из околотка,
не выехать, – зато я Самсусам.
Мелькает мимо лес олений и лосиный,
в осиновую горечь кол забит,
и, голосуя каждой волосиной,
пучина бороды отчаянно вопит.
И тонет в ней, всплеснув руками, память,
и дышат жаром жадные пески.
Не распрямить меня и не переупрямить,
и согнутый в дугу я буду самсусамить,
глотая собственные черствые куски.
Природины уста печально пересохли,
надтреснутые губы мне бубнят,
что надо, нежно распуская сопли,
ласкать ладонью крохотных ягнят.
На ласки много ли положено труда-то?
Скорми сусальный пряник чудесам,
Сусанна моется как молится глазам.
Сам корочку кусай! Пусть время бородато –
и Хрон с ним! А зато я Самсусам!
Как памятники поперек реки,
слепые одинокие быки.
Вода колотит их с разлету в грудь.
Они же знай глядят на водокруть —
не диво, чтоб они и заворчали,
что столько лет без дела здесь торчали.
Река времен в своем теченьи
их обрекла на долгое мученье
стоять по-ученически столбом.
Воды не прошибешь и лбом.
И каждый бык, как серый век, живет
и одинок, упрямо каменея.
Нет, кажется, они еще древнее:
то высунулись идолы из вод,
дабы опять хранить леса и долы,
и соблюдать в порядке свой народ,
и гладить ласково себе живот,
от жертв и сонный, и тяжелый.
А берег с берегом не сведены,
век с веком не сошлись. И стал во фрунт,
стал поперек дороги и волны
быков окаменелый бунт —
восстанье идолов безглавых
противу правых и неправых.
4 февраля 1957 — 21 февраля 1966
Я усумняюсь. Пристальные львиные слова
глядят, и каждое — зубастый заголовок.
У тел их тысячи изгибов и уловок,
в дремучей гриве затерялась голова.
Как несмысленыши-котята затаясь, сперва
они хотят играть с душою, как с бумажкой,
потом, вытягивая когти лапы тяжкой,
взрослеют мысли, густы как трава,
где вещь ползет смешной и вшивою букашкой.
И каждый звук — как зуб, и каждый смысл — как коготь.
Все пробуют предмет колоть и болью трогать,
чтоб он об имени своем от муки завопил
и с воем сорвался с орбиты крестной. В клещи,
и в клювы, и в тиски словами взяты вещи.
Идет звериная игра гвоздей, крюков и пил.
Я, плотник, вижу крохотных вещей страданья
в зверинце, где рычат их наименованья.
Ей-Богу, вид убогий за окном,
и около коробки иль колоды
идет с портфелем ежедневный гном,
пустосердечный и густобородый,
весьма разумный выкидыш природы.
И вот, как при Бианте, всё при нем:
желудок, мозг, получка и покупки,
и поступь человечья, и поступки.
Хотя в нутре он малость и поломан,
но отдавать себя в починку лень,
и, может статься, вовсе и не гном он,
а сам себе полузабытый гномон
и на несуществующий плетень
наводит он невидимую тень.
А хмурый городской бездомный день
стоит вокруг, как ультразвучный гомон,
и к беззаботным гномовым ногам
не пристают ни грязь, ни шум, ни гам.
С людьми связавшись, время веселилось,
и вот история проистекла:
деревья из бетона и стекла
во град Петров переселились.
Настаивает глупо зодчий черт
на тошной точности и праве линий
прямыми быть, и красоте аборт
он делает, а воздух так же сперт
и заперт, как в великом равелине.
Да и не черт! А так себе, бесенок,
под стать ветришке В-Ус-Не-Дую,
который вертит хвостиком спросонок
и в кубики играет врассыпную.
И вижу я поселок невеселый,
где не гнездятся даже воробьи,
где чахнет зелень и в кругу семьи
чирикают безбедно новоселы,
глядят по телевизору кино,
пьют водку, пиво, иногда вино,
мурлычут и играют в домино,
козла, как Азазелло, забивая,
«Шумел камыш» квартетом запевая,
и беды, и обиды забывая
и про себя легонько забывая.
Ох, мужики и наломали дров!
И всё еще летят швырки косые,
кривоколенные. Красуйся, град Петров,
и стой в истории упрямо, как Россия!
Стихи Александра Петрова (Гриша, т/с Полицейский с рублёвки)
Есть женщины (ну просто женщины),
есть — как свечи, как фольга;
есть маленькие и есть высокие, есть сильные и слабые,
но всё же для всех мужчин всегда есть в мечтах она:
красотка с безднами в глазах,
и имя ты ей как будто знаешь — оно всегда жило в твоих устах.
А есть одна — твоя — ты понял сразу.
Ты ей сказал: «Привет». — Она: «Пока», подразумевая другую фразу, и тебя на свете сразу нет.
Ты испарился, в пепел превратился, в комочек маленький, в соломинку… Ты — гусеница, ты сейчас — ничто. ты только много литров крови, бурлящих, и всё…
Сигарету хочется.
С ней, с сигаретой — как с ней, с той самой — с безднами вместо глаз, ты в этот момент погас, как маленькая свечка, как рассвет, без какой-либо надежды в грязи дождливой осени увяз.
Ночь прошла — и ты не спал.
На самом деле ты сразу понял:
ты влюбился — и сразу светом озарился:
ты ЗАНОВО РОДИЛСЯ!»
Короче, он не только актёр плохой. Как выясняется.
Мысль может правильная, но подача.
Без лишних слов
Романтика московских университетов
В коридоре одного из Московских универов (самый старый корпус)
Про войну.
Грязь, амбре немытой жопы,
Трупы, массы рвотные,
Мрут солдатики в окопах,
То ли дело в кинофильмах,
Дело мужественных, сильных!
Камышовый кот
Далеко-далеко, в заповедной глуши,
Средь уютных зелёных болот,
Возле старого пня, улыбаясь, лежит
Камышовый задумчивый кот.
Безмятежная сонная тишь.
Кот лежит и журчит в животе у него
Камышовая вкусная мышь.
На верхушках осин засыпают дрозды,
Отражением в зеркале тёмной воды
Камышовая всходит Луна.
Грустной песней рассыпется дрёма болот
В заповедном и тихом краю.
Так зовёт камышовый задумчивый кот
Камышовую кошку свою.
Первый поцелуй. часть вторая, обратная сторона романтики.
Продолжение истории о романтичном знакомстве через первый поцелуй.
Парень-студент на вечере самодеятельности вытаскивает из зала на сцену случайную девушку, читает ей стихотворение, а затем неожиданно целует в губы. Итогом становится счастливая семья через несколько лет. Чуть подробнее тут http://pikabu.ru/story/pervyiy_potseluy_5157847
Теперь, по просьбам комментаторов, я хочу рассказать историю чуть подробнее. Вернуть в неё серые краски реальной жизни, которые со временем стерлись оставив только розовые оттенки романтики.
Итак, для начало героем нужно дать имена, для удобства изложения. Студент-поэт пусть будет Лютик (спасибо остроумному aft3rpati), а девушка пусть будет Трис (благо то же рыжая). Приведу несколько фактов, которые делают историю гораздо более обычной и приземленной:
1. Лютику девушка была незнакома, а Трис его прекрасно знала, так как хоть и училась на другом факультете, но дружила с одногруппницей Лютика. И она знала в частности, что Лютик из довольно обеспеченной семьи, у него есть своя однокомнатная квартира и он пользуется успехом у девушек.
2. Лютик писал стихотворение не для Трис, а для другой девушки, которая согласно его хитрому плану должна была сидеть в первом ряду. Его избранница не пришла (почему это отдельная история) и он решил импровизировать. Сейчас (спустя 14 лет) он любит говорить, что его направила сама судьба, но правда в том что в первом ряду ближе к лестнице на сцену сидело три девушки рядом и он выбрал из них среднюю (так как было больше шансов, что она пришла без парня).
Зато теперь Лютик и Трис рассказывают дочерям и гостям только романтическую историю своей любви с первого взгляда и брака совершенного на небесах.
Простите, что разбил лампу и согнал кота со стола.
Отрывок из спектакля ЗАНОВОРОДИТЬСЯ Вечерний Ургант 14 06 2019
Саша Петров Я такой
Александр Петров Я когда нибудь умру
Полицейский с Рублёвки Четыре цвета глаз
Александр Петров я лягу под пули
Александр Петров читает Пастернака Вечерний Ургант 27 04 2016
Александр Петров Я разный стихотворение Е Евтушенко
Я такой Александр Петров
Александр Петров Заново родиться
Полицейский с Рублевки Четыре цвета глаз
Прелюдия памяти Подольских курсантов стихи читает Александр Петров
Александр Петров читает стихотворение Мое поколение
Александр Петров прочитал в стихах Женщина я не танцую
Александр Петров Читает стих вошла ты резкая
САША ПЕТРОВ ЯРОСЛАВ МАТВЕЕВ ЛУЧШЕ ВСЕХ
А Петров Я разный стих Е Евтушенко
Петров Александр Просто подойти и сказать Привет
Александр Петров Где то в душе нельзя умереть
Лучше всех Чтеец Ярослав Матвеев Полная версия
12:35 16.56 MB 207.1K
Александр Петров Мое поколение Всероссийский юношеский симфонический оркестр Увертюра
Александр Петров Хочу дочку а лучше две
ОЧЕНЬ ТРОГАТЕЛЬНЫЙ СТИХ ОТ АЛЕКСАНДРА ПЕТРОВА ОПОЛЧЕНЬЕ
стих стихипролюбовь стихотворения Александр Петров Я такой
Александр Петров есть женщины ну просто женщины
Александр Петров читает стих
Александр Петров Есть Женщины
Александр Петров я такой
Саша Петров стихотворение Я такой
Я такой Автор стихотворения Александр Петров
Александр Петров стихотворение которого нигде нет
Александр Петров читает стихи A Dessa Женщина я не танцую
Великолепные слова Александр Петров Танцы со звездами Телеканал Россия 1
Стихи до мурашек Самое страшное я лягу под пули автор Александр Петров любовь стихи петров
Александр Петров Я когда нибудь умру
Александр Петров Есть женщины ну просто женщины фрагмент из ЗАНОВОРОДИТЬСЯ
Стихи без правил Александр Петров Вечерний Ургант 13 03 2018
Я тень Александр Петров Озвучивают Гаджи Мухаммед и Versepg
Я такой Александр Петров
Александр Петров Стих Концерт Победы 75 лет
Я такой Стихи Александра Петрова
Я такой Автор стихотворения Александр Петров
Саша Петров ЗАНОВОРОДИТЬСЯ версия от Ctc Ru
01:34:46 124.72 MB 579.7K
Александр Петров стих о женщинах сильные слова
Brainstorm Feat Саша Петров Игорь Журавлёв Альянс НА ЗАРЕ
Александр Петров Послушайте Маяковский
Александр Петров про футбол Лед Гоголя Полицейского с Рублевки и свои стихи
Александр Петров Где то в душе нельзя умереть
Александр Петров Ведь где то в душе нельзя умереть
Александр Петров изображает работу Фёдора Бондарчука с актёром
Актёр Александр Петров читает стихи
Для вашего поискового запроса Александр Петров Стих Я Такой мы нашли 50 песен, соответствующие вашему запросу. Теперь мы рекомендуем загрузить первый результат Отрывок из спектакля ЗАНОВОРОДИТЬСЯ Вечерний Ургант 14 06 2019 который загружен Вечерний Ургант размером 4.19 MB, длительностью 3 мин и 11 сек и битрейтом 192 Kbps.
Слушают сейчас
Александр Петров Стих Я Такой
Idol Bts Bt21 Animation
Sardor Isroilov Xafaman
Goran Bregovic The Best Of Official Audio
Hor Hazreti Hamza Çağırıyorum Seni Bosanske Ilahije I Kaside
Aikagi Anime H3Nt I
Honeypie Meme Gacha Life Original
Backstreet Boys I Want It That Way Rock Cover By Dave Winkler Steve
Роза Сулейманова Дада Йиз Икрам
Goodbye The Pretenders Song From The Movie G I Jane Wmv
Pul Va Gul Ishqi 119 Qism Пул Ва Гул Ишки 119 Кисм
Буй Буй Буй Песня На Казахском
Charlie Puth Help Me Name This Song Tik Tok
Ill Dance With My Hands Gacha Life Meme
Ты Говоришь Что Я Курю
Ана Музика Ерони 2019
Группа Дк Новый Поворот 1983 С Текстом
All Of Me 1961 Version Remastered
Rome Opera Chorus And Orchestra Madame Butterfly Act Ii Una Nave Da Guerra Suzuki Butterfly
Филипп Киркоров Встала И Ушла Отсюда Полная Версия