Я возмужал среди печальных бурь и дней моих поток так долго мутный
Я возмужал [среди] печальных бурь,
И дней моих поток, так долго мутный,
[Теперь утих] [дремотою минутной]
И отразил небесную лазурь.
[Надолго ли. а кажется прошли
Дни мрачных бурь, дни горьких искушений]
письмо П. А. ПЛЕТНЕВУ.
Ноябрь — декабрь 1822 г. Из Кишинева в Петербург.
Я долго не отвечал тебе, мой милый Плетнев; собирался отвечать стихами, достойными твоих, но отложил попечения, положение твое против меня слишком выгодно, и ты слишком хорошо, умеючи им воспользовался† Если первый стих твоего послания написан так же от души, как и все прочие, — то я не раскаиваюсь в минутной моей несправедливости — она доставила неожиданное украшение словесности.
Если же ты на меня сердит, то стихи твои, как они ни прелестны, никогда не утешат меня. Ты конечно б извинил мои легкомысленные строки, если б знал, как часто бываю подвержен так называемой хандре. В эти минуты я зол на целый свет, и никакая поэзия не шевелит моего сердца. Не подумай, однако, что не умею ценить неоспоримого твоего дарования. Чувство изящного не совсем во мне притупилось — и когда я в совершенной памяти — твоя гармония, поэтическая точность, благородство выражений, стройность, чистота в отделке стихов пленяют меня, как поэзия моих любимцев.
Не вполне подтверждаю то, что писал о твоей «Ироиде», но признаюсь — это стихотворение недостойно ни тебя, ни Батюшкова. Многие приняли его за сочинение последнего. Знаю, что с посредственным писателем этого не случится — но Батюшков, не будучи доволен твоей элегией, рассердился на тебя за ошибку других — а я рассердился после Батюшкова.
Извини мое чистосердечие, но оно залог моего к тебе уважения. Sine ira <См. перевод>, милый певец, по рукам и до свидания.
По письмам моего брата вижу, что он с тобою дружен. Завидую ему и тебе.
Я возмужал среди печальных бурь…
Я возмужал среди печальных бурь,
И дней моих поток, так долго мутный,
Теперь утих дремотою минутной
И отразил небесную лазурь.Надолго ли. а кажется, прошли
Дни мрачных бурь, дни горьких искушений.1834 г.
Статьи раздела литература
Мы используем на портале файлы cookie, чтобы помнить о ваших посещениях. Если файлы cookie удалены, предложение о подписке всплывает повторно. Откройте настройки браузера и убедитесь, что в пункте «Удаление файлов cookie» нет отметки «Удалять при каждом выходе из браузера».
Подпишитесь на нашу рассылку и каждую неделю получайте обзор самых интересных материалов, специальные проекты портала, культурную афишу на выходные, ответы на вопросы о культуре и искусстве и многое другое. Пуш-уведомления оперативно оповестят о новых публикациях на портале, чтобы вы могли прочитать их первыми.
Если вы планируете провести прямую трансляцию экскурсии, лекции или мастер-класса, заполните заявку по нашим рекомендациям. Мы включим ваше мероприятие в афишу раздела «Культурный стриминг», оповестим подписчиков и аудиторию в социальных сетях. Для того чтобы организовать качественную трансляцию, ознакомьтесь с нашими методическими рекомендациями. Подробнее о проекте «Культурный стриминг» можно прочитать в специальном разделе.
Электронная почта проекта: stream@team.culture.ru
Вы можете добавить учреждение на портал с помощью системы «Единое информационное пространство в сфере культуры»: all.culture.ru. Присоединяйтесь к ней и добавляйте ваши места и мероприятия в соответствии с рекомендациями по оформлению. После проверки модератором информация об учреждении появится на портале «Культура.РФ».
В разделе «Афиша» новые события автоматически выгружаются из системы «Единое информационное пространство в сфере культуры»: all.culture.ru. Присоединяйтесь к ней и добавляйте ваши мероприятия в соответствии с рекомендациями по оформлению. После подтверждения модераторами анонс события появится в разделе «Афиша» на портале «Культура.РФ».
Если вы нашли ошибку в публикации, выделите ее и воспользуйтесь комбинацией клавиш Ctrl+Enter. Также сообщить о неточности можно с помощью формы обратной связи в нижней части каждой страницы. Мы разберемся в ситуации, все исправим и ответим вам письмом.
Я возмужал среди печальных бурь и дней моих поток так долго мутный
«Я ВОЗМУЖАЛ СРЕДИ ПЕЧАЛЬНЫХ БУРЬ. »
Бывают случаи, когда в незаконченности, в несвязности черновых набросков, печатающихся в собраниях сочинений Пушкина, виноват вовсе не поэт, бросивший работу на полдороге, а просто плохое чтение рукописи Пушкина редактором, а порой даже незаконное и неудачное соединение зачеркнутых, отвергнутых строк с незачеркнутыми. Примером этого может служить набросок «Я возмужал — и кажется навек». Вот его текст в прежних изданиях (см.: «Пушкин», под ред. С. А. Венгерова, т. IV, изд. Брокгауза и Ефрона, 1910, стр. 51; «Пушкин», под ред. В. Брюсова, т. I, 1919, с. 385):
Я возмужал (и кажется навек)
И дней моих (взволнованный поток)
(Теперь утих),
Дремал порой (миролюбивый гений)
(И редко отражал) небесную лазурь
Надолго ли? . и прошли
Дни новых бурь, дни горьких искушений.
Трудно понять, о чем говорится в этом отрывке. Ряд маловразумительных выражений («возмужал — и кажется навек», «миролюбивый гений», «прошли дни новых бурь»), несоблюдение размера — то пятистопный, то шестистопный ямб (не говоря уж об обрывочности некоторых стихов) — все это создает представление об очень черновом, еле намеченном наброске. Трудно даже решить, написан ли он с рифмами или нет. На протяжении семи стихов встречается одна случайная рифма — «Гений» — «искушений». Брюсов все же, по-видимому, считал эти стихи нерифмованными, белыми, так как в комментарии высказал предположение: «Может быть, вариант к стихотворению «Вновь я посетил», написанному, как известно, пятистопным ямбом без рифм. А П. О. Морозов
так и печатал его среди черновых вариантов стихотворения «Вновь я посетил».
На самом деле вся эта нескладица, и смысловая и стиховая, — результат плохого чтения рукописи Пушкина. На самом деле стихотворение это хотя и оставлено Пушкиным в незаконченном виде, но не в столь неаккуратном, как представляется по вышеприведенному тексту. В рукописи мы находим полторы строфы не совсем доделанных, но правильно срифмованных и с вполне ясным и крайне интересным содержанием:
Я возмужал [среди] печальных бурь,
И дней моих поток, так долго мутный
[Теперь утих дремотою минутной]1
И отразил небесную лазурь.
[На долго ли? — а, кажется, прошли
Дни мрачных бурь, дни горьких искушений. ]
Конечно, нельзя во всех случаях судить о личных переживаниях поэта по его лирическим высказываниям, однако совершенно отрицать эту возможность, как делают некоторые исследователи, тоже неправильно. Трудно сомневаться в том, что, например, стихи «О, кто бы ни был ты, чье ласково пенье» («Ответ анониму»), или «Не дорого ценю я громкие права. », или «Пора, мой друг, пора!..» и многие другие выражают подлинные мысли и переживания Александра Сергеевича Пушкина, а не создаваемого им «лирического героя». К таким же произведениям относится и приведенный отрывок. И с этой точки зрения интересно, что он отмечает
момент в жизни Пушкина, когда ему показалось, что наступило успокоение его бурной жизни. Подобно этому год спустя1 Пушкин писал (в октябре 1835 года) своему другу Нащокину: «Мое семейство умножается, растет, шумит около меня. Теперь, кажется, и на жизнь нечего роптать и старости (зачеркнуто — «смерти») нечего бояться». И с какой осторожной недоверчивостью он так незадолго до своей гибели заглядывает в будущее:
На долго ли? — а, кажется, прошли
Дни мрачных бурь, дни горьких искушений.
Среди отвергнутых вариантов этого чернового стихотворения было такое начало:
Я возмужал средь бурных2 искушений
И дней моих взволнованный ручей3
Теперь утихнул. Мира ясный Гений.
Я возмужал среди печальных бурь
И дней моих поток так долго мутный4
Теперь утих — и ясная лазурь.
Жаль, что это стихотворение осталось недописанным.
1 Эти слова зачеркнуты, и, после других проб, Пушкин оставил недописанный стих — «Дремал порой. ».
1 С известной долей вероятности отрывок «Я возмужал. » можно отнести к 1834 году, куда относится и большинство рядом находящихся записей в той же тетради (ПД, № 841).
2 Раньше было «горьких».
3 Раньше было «стремительный поток» или «взволнованный поток».
4 Пушкин намечал еще по-другому: «так долго возмущенный».
Бонди С. М.: Черновики Пушкина
«Я возмужал среди печальных бурь. «
«Я ВОЗМУЖАЛ СРЕДИ ПЕЧАЛЬНЫХ БУРЬ. »
Бывают случаи, когда в незаконченности, в несвязности черновых набросков, печатающихся в собраниях сочинений Пушкина, виноват вовсе не поэт, бросивший работу на полдороге, а просто плохое чтение рукописи Пушкина редактором, а порой даже незаконное и неудачное соединение зачеркнутых, отвергнутых строк с незачеркнутыми. Примером этого может служить набросок «Я возмужал — и кажется навек». Вот его текст в прежних изданиях (см.: «Пушкин», под ред. С. А. Венгерова, т. IV, изд. Брокгауза и Ефрона, 1910, стр. 51; «Пушкин», под ред. В. Брюсова, т. I, 1919, с. 385):
Я возмужал (и кажется навек)
И дней моих (взволнованный поток)
(Теперь утих),
Дремал порой (миролюбивый гений)
(И редко отражал) небесную лазурь
Надолго ли? и прошли
Дни новых бурь, дни горьких искушений.
Трудно понять, о чем говорится в этом отрывке. Ряд маловразумительных выражений («возмужал — и кажется навек», «миролюбивый гений», «прошли дни новых бурь»), несоблюдение размера — то пятистопный, то шестистопный ямб (не говоря уж об обрывочности некоторых стихов) — все это создает представление об очень черновом, еле намеченном наброске. Трудно даже решить, написан ли он с рифмами или нет. На протяжении семи стихов встречается одна случайная рифма — «Гений» — «искушений». Брюсов все же, по-видимому, считал эти стихи нерифмованными, белыми, так как в комментарии высказал предположение: «Может быть, вариант к стихотворению «Вновь я посетил», написанному, как известно, пятистопным ямбом без рифм. А П. О. Морозов так и печатал его среди черновых вариантов стихотворения «Вновь я посетил».
На самом деле вся эта нескладица, и смысловая и стиховая, — результат плохого чтения рукописи Пушкина. На самом деле стихотворение это хотя и оставлено Пушкиным в незаконченном виде, но не в столь неаккуратном, как представляется по вышеприведенному тексту. В рукописи мы находим полторы строфы не совсем доделанных, но правильно срифмованных и с вполне ясным и крайне интересным содержанием:
И дней моих поток, так долго мутный
[Теперь утих дремотою минутной] 1
И отразил небесную лазурь.
[На долго ли? — а, кажется, прошли
. ]
Конечно, нельзя во всех случаях судить о личных переживаниях поэта по его лирическим высказываниям, однако совершенно отрицать эту возможность, как делают некоторые исследователи, тоже неправильно. Трудно сомневаться в том, что, например, стихи «О, кто бы ни был ты, чье ласково пенье» («Ответ анониму»), или «Не дорого ценю я громкие права. », или «Пора, мой друг, пора!..» и многие другие выражают подлинные мысли и переживания Александра Сергеевича Пушкина, а не создаваемого им «лирического героя». К таким же произведениям относится и приведенный отрывок. И с этой точки зрения интересно, что он отмечает момент в жизни Пушкина, когда ему показалось, что наступило успокоение его бурной жизни. Подобно этому год спустя 2 Пушкин писал (в октябре 1835 года) своему другу Нащокину: «Мое семейство умножается, растет, шумит около меня. Теперь, кажется, и на жизнь нечего роптать и старости (зачеркнуто — «смерти») нечего бояться». И с какой осторожной недоверчивостью он так незадолго до своей гибели заглядывает в будущее:
— а, кажется, прошли
Дни мрачных бурь, дни горьких искушений.
Среди отвергнутых вариантов этого чернового стихотворения было такое начало:
Я возмужал средь бурных 3 искушений
4
Теперь утихнул. Мира ясный Гений.
Я возмужал среди печальных бурь
И дней моих поток так долго мутный 5
— и ясная лазурь.
Жаль, что это стихотворение осталось недописанным.
1 Эти слова зачеркнуты, и, после других проб, Пушкин оставил недописанный стих — «Дремал порой. ».
2 «Я возмужал. » можно отнести к 1834 году, куда относится и большинство рядом находящихся записей в той же тетради (ПД, № 841).
3 Раньше было «горьких».
4 Раньше было «стремительный поток» или «взволнованный поток».
Стихотворения 1834 года / Стихотворения
Я возмужал [среди] печальных бурь,
И дней моих поток, так долго мутный,
[Теперь утих] [дремотою минутной]
И отразил небесную лазурь.
[Надолго ли. а кажется прошли
Дни мрачных бурь, дни горьких искушений]
Он между нами жил
Средь племени ему чужого, злобы
В душе своей к нам не питал, и мы
Его любили. Мирный, благосклонный,
Он посещал беседы наши. С ним
Делились мы и чистыми мечтами
И песнями (он вдохновен был свыше
И с высока взирал на жизнь). Нередко
Он говорил о временах грядущих,
Когда народы, распри позабыв,
В великую семью соединятся.
Мы жадно слушали поэта. Он
Ушел на запад — и благословеньем
Его мы проводили. Но теперь
Наш мирный гость нам стал врагом — и ядом
Стихи свои, в угоду черни буйной,
Он напояет. Издали до нас
Доходит голос злобного поэта,
Знакомый голос. боже! освяти
В нем сердце правдою твоей и миром
И возврати ему
Везувий зев открыл — дым хлынул клубом — пламя
Широко развилось, как боевое знамя.
Земля волнуется — с шатнувшихся колонн
Кумиры падают! Народ, гонимый [страхом],
Под каменным дождем, [под воспаленным прахом],
Толпами, стар и млад, бежит из града вон.
Стою печален на кладбище.
Гляжу кругом — обнажено
Святое смерти пепелище
И степью лишь окружено.
И мимо вечного ночлега
Дорога сельская лежит,
По ней рабочая телега
изредка стучит.
Одна равнина справа, слева.
Ни речки, ни холма, ни древа.
Кой-где чуть видятся кусты.
Немые камни и могилы
И деревянные кресты
Однообразны и унылы.