Я за доктора и себя так поквитаюсь
Я за доктора и себя так поквитаюсь
О.Журавлева ― 21 час и 4 минуты в Москве, а также в Санкт-Петербурге. Из Петербурга на нас смотрят Александр Невзоров и Виталий Дымарский. Здравствуйте, джентльмены! Меня зовут Ольга Журавлева, на всякий случай.
В Дымарский ― Смотрим и слышим.
А.Невзоров ― Мы помним, представь себе.
В Дымарский ― И помним, что в отеле «Гельвеция», я думаю.
А.Невзоров ― Да, и в «Гельвеции» мы находимся. И я бы сразу хотел о прекрасном, Оленька.
В Дымарский ― Сейчас о тебе будет.
Но теперь это, наконец, дошло и до Владимира Владимировича. Мне только непонятно, почему он все-таки не решился, зачем была эта недосказанность и от кого эти тайны. Вряд ли он очень боится Роскомнадзора, но если боится Роскомнадзора, можно было выкрутиться. Есть же всякие ботанические номенклатуры, есть, например, чудесный кактус Ebelmania желтошиповая. Вот можно взглянуть на всё это и всё это произнести, и всем будет понятно. Есть там Опунция huazhopenzis, которая тоже является прекрасной характеристикой происходящего. В конце концов, есть Maihuenia валентина, но это надо в Совете Федерации, конечно, произносить с изумленным видом.
В Дымарский ― Это гербарий какой-то, что ли?
А.Невзоров ― Это всё называния различных растений. Но, вообще, худшая разновидность мата – это, конечно, мат не прозвучавший, он застревает костью в горле. И если Путину, который не решился, глядя на своих чиновников, выразиться матом, станет плохо, то виноват в этом Роскомнадзор.
И народ теперь гадает, каким, собственно, словом он хотел бы охарактеризовать ту власть, которую он построил. Здесь для всех есть большой-большой простор для фантазий. И, собственно, почему он этого, действительно, не сделал? Я думаю, что все издания радостно заплатили бы штрафы Роскомнадзору за возможность это процитировать.
Но теперь давайте пойдем, что называется, по хайпам. Это неделька предоставила много любопытных хайпов. И номером один из них, наверное, является новость о том, что Кремль не так глуп, как про него принято думать. Он опробовал новую тактику и, надо сказать, вполне успешно опробовал. Власть в этот раз решила не устраивать массовых беспорядков.
О.Журавлева ― Мы заметили.
А.Невзоров: У той молодежи, которая впервые слышит о союзе СССР и гитлеровщины, вообще уезжает крыша
А.Невзоров ― Они никого не били. И когда я это увидел, я решил, что они решили, вероятно, обойтись без революции.
В Дымарский ― Даже Соболь не взяли.
А.Невзоров ― Потом выяснилось, что нет, всё в порядке, революция будет.
О.Журавлева ― Взяли, взяли.
В Дымарский ― Потом уже.
А.Невзоров ― Власть доказала сразу несколько вещей. Во-первых, она призналась, что создателем и инициатором всех массовых беспорядков была именно она, а не кто-нибудь другой. Потому что как только ее отминусовали, то сразу ничего страшного и не произошло. Вот стоило не устроить побоище, и митинг московской интеллигенции, во-первых, перестал быть информационным товаром.
Западная пресса, которая уже заготовила дежурные рыдания по поводу репрессий в Москве, она, в общем, осталась с носом. Местные либералы, которые тоже уже приняли позу трагической скорби, остались в дураках. И, в общем, вся их бродилка с осточертевшей темой выборов оказалась никому особо не интересной.
О.Журавлева ― Александр Глебович, простите, это уже была бродилка с осточертевшей темой репрессий и свободы политзаключенным, если вы не заметили.
В Дымарский ― Кто с чем выходил.
А.Невзоров ― Все равно мы же понимаем, что формальная тема митинга никогда никого ни к чему не обязывала. И любопытно, что патриоты, которые приготовились в очередной раз насладиться джакузи из либеральной крови, тоже остались в дураках, и даже попы загрустили оттого, что ничего не произошло.
Но, как выяснилось небитие и невинчение – это просто новый способ борьбы, а не признание правоты и не внезапно возникшая симпатия. Вот эффективность метода «не бить» стала понятна даже постоянно тупящему Кремлю и московской мэрии на шестой, кажется раз. Доходит до них всё очень долго, но, как выяснилось, все-таки доходит.
И нас ждет аттракцион в ближайшем будущем. Вероятно, путинизм прямо на арене позволит кусать себя за пятки. Этот трюк абсолютно безопасен, так как все зубы оппозиции по мысли Кремля будут тщательно вырваны и разложены по коробочкам зон, колоний, в изоляторах временного содержания. И, собственно, происходить будет не как кусание как таковое, а безвредное жамканье голыми деснами, в общем-то, робкой интеллигентной московской толпы.
Ничего чрезвычайного происходить не будет. По крайней мере, так видится власти это шоу. А Кусаемый Кремль будет страдальчески закатывать глаза, изображать верность демократии при этом лукаво подмигивать прессе и Западу, как ему здорово удалось всех провести.
В Дымарский ― Извините, Александр Глебович, но все будут сидеть при этом.
А.Невзоров ― Конечно. Вот именно для того, чтобы это шоу могло развернуться во всей красе, сейчас группа опытных дантистов удаляет из этих челюстей гнева народного всяких там заводил, вожаков, умников, и куда следует их размещать. Расчет внешне очень красивый, но предельно глупый. В нем нет понимания того, что вожачество и лидерство в радикальных протестных ситуациях может возникнуть вообще за несколько минут с чистого листа в толпе. И для этого не требуется заранее сколачивать какое-то имя.
Вот они думают, что усадив всех активистов или тех, кого они считают активистами, – они не понимают, что тем самым они просто освободят места для новых, которые будут мобилизованы немедленно и которые будут не менее свирепыми, потому что в этих вожаках есть потребность.
В Дымарский ― Потому что, извините, эту молодежь, которую осудили буквально вчера, сегодня, они ведь были до недавнего времени никто.
А.Невзоров ― Абсолютно никому не известны. И эта потребность в вожаках будет вновь и вновь удовлетворятся.
В Дымарский ― А что будет подкармливать это?
А.Невзоров ― Сейчас объясняю. Для власти не бить – не является спасением. Бить – тоже не является спасением. Пикантность ситуации заключается в том, что для нее просто ничто не является спасением и это придает, я бы сказал, такой приятный смак и цимус политическим процессам.
В Дымарский ― Бить или не бить?
О.Журавлева ― Вот в чем вопрос.
А.Невзоров ― А Вот для них безразлично. И свирепое преследование лидеров, вожаков и ярых митинговщиков тоже глупость, как глупостью являются и те 5 лет, которые сегодня, по-моему, или вчера впаяли этому московскому мальчишке за его неаккуратное сочинение в интернете о детях Росгвардии.
Тут такой вроде бы очень скользкий момент, на котором обрушиваются все. Но мы понимаем, что по всем политическим процессам приговоры выносит Кремль, а суды послушно доносят мнения Кремля до сведения заинтересованных лиц, так называемых обвиняемых. В итоге судебного конвейера сошел один новый мученик.
И мне пришел крайне неудобный и подставляющий меня вопрос: Если бы судьей был я, оправдал бы я этого человека?
А.Невзоров: Странная тенденция записываться на восстановление девственности после пятисотого юбилейного клиента
В Дымарский ― Если бы вам позвонили из Кремля.
А.Невзоров ― Или посадил. Ну, вот я скажу с такой присущей мне в сложных вопросах пиратской корыстной уклончивостью, что, безусловно, я бы его оправдал.
В Дымарский ― Александр Глебович, а если бы позвонили из Кремля?
О.Журавлева ― Вводные появились.
А.Невзоров ― Я умею не брать трубочки.
В Дымарский ― У нас судьи не умеют.
А.Невзоров ― С меня в этом вопросе взятки гладки.
Да, то, что он сделал, конечно, чудовищная глупость, это просто интернет-болтовня, Не более. И в отличие от всех тех, кто выносит суждение по данному вопросу, я-то знаю, насколько велика дистанция от слова до любого дела. И там было понятно, что эта дистанция огромна и непреодолима. То есть никакой реальности опасности его писанина ни для кого не представляла.
О.Журавлева ― А что, были у кого-то какие-то сомнения, что эта писанина может представлять опасность? Мне кажется, все понимают, что нет.
В Дымарский ― Нет, но комментаторы были…
А.Невзоров ― Есть уверенность, что она представляет чуть ли 80% населения России, согласно последнему ВЦИОМу, который, в общем, у нас все равно является хоть и хреновым, худым, ржавым, но каким-то компасом для того, чтобы мы понимали, куда примерно смотрит эта стрелка. В России она всегда смотрит на север, потому что там Магадан. Но это не только в России.
Более того, никто еще не отменят понятия аффекта, который тоже не был принят во внимание. А уж создать для всех и шок и аффект у Росгвардии получилось. Хотя, знаете, я посмотрел внимательно материалы этого дела и понимаю, что у этого мальчишки с его дурацкой писаниной была возможность дать стороне очень красивый пас, была возможность дать шанс, который опять был проигнорирован.
Потому что если бы, например, у руководства Росгвардии была хотя бы капля мозгов, то этого голубчика надо было взять под руки и не на пять лет сажать, а отвести его в один из ведомственных росгвардейских детсадиков к росгвардейским детям, и неделю чтобы он читал им книжки, вместе хулиганил, издевался бы над воспитательницами, болтал бы, и он бы убедился, что дети не бывают росгвардейцами, и, более того, они не отвечают за отцов; и что написанное им – это, в общем, глупая гадость.
И вероятно, все, кто созерцал бы эту сцену – а это была бы вся страна – имели бы шанс прослезиться. И в этом наивном шоу было бы что-то такое… то мгновение надежды, которое всем бы позволило надеяться на то, что конец странным может быть и не таким трагическим.
О.Журавлева ― Ну, вы просто писатель-фантаст. Вот такой реакции быть не может, потому что не может быть никогда. Вот кто бы придумал такую схему? Да никто.
А.Невзоров ― Слушай, это элементарные технологии. Это можно делать с холодным носом, и это великолепно работает.
В Дымарский ― Александр Глебович, но тогда же можно продолжить это, и тогда я бы взял, например, какого-нибудь росгвардейца и попробовал лишить его родительских прав.
О.Журавлева ― Кстати, полицейские пришли к одному совершенно невинному ребеночку, девочке, которой год и 8 месяцев и оставили ее одну-одинешеньку в незапертой квартире.
В Дымарский ― Надо воспитывать всех.
А.Невзоров ― Я понимаю, что Россия и впредь намерена общаться с гражданами только вот с этой тупой жандармской высоты и никогда она не будет утруждать себя трудом примирения с ними. Это абсолютно ни в ее властных, ни в ее государственных традициях, и говорить она умеет только на языке Уголовного кодекса.
Конечно, это дело вкуса. И если целью власти все равно являются острые ощущения, то рано или поздно вилы в заднице вполне должны ее удовлетворить. А мы знаем, к чему ведет этот стиль поведения, как это начинается, как это заканчивается. Это многократно уже было.
О.Журавлева ― Здесь мы делаем небольшой перерыв на рекламу. Никуда не уходите, скоро вернемся.
О.Журавлева: 21 ― 19. Мы продолжаем. Александр Невзоров снова с нами, а мы с нова с ним. Виталий Дымарский и Ольга Журавлева.
А.Невзоров: Робот Федя оказался и лгуном, и вором, и доносчиком, и идиотом, то есть как бы всё в порядке
А.Невзоров ― И вот я хочу закончить эту тему —разговоры про закон, про это самодовольное облизывание с причитанием Dura lex sed lex и так далее. Всё это абсолютно не впечатляет применительно к этому случаю. Вот те писульки, которые власть создала для обеспечения собственного комфорта и безопасности, они не вызывают, например, у меня никакого священного трепета и по большому счету законами не являются. Это просто некие правила игры, которые наиболее удобны для власти, которые она прописала и объявила в одностороннем порядке.
К тому же не забывайте, кому они доверяют эти законы писать. Дебилы, конечно, могут писать законы, но законы будут дебильными. Это, к сожалению, печальное следствие.
Поэтому понятно, что если будут какие-то обострения существенные в новейшей истории, то, конечно, авторами их будет только власть.
Вот ко мне пришел важный вопрос. Опять-таки мне очень много пишут журналисты, как правило из Москвы. Меня спрашивают: Как уходить в таких случаях от ответственности?
В Дымарский ― Кому, журналистам?
А.Невзоров ― Да, как уходить журналистам в таких ситуациях от ответственности. На что я хочу спросить, какая ответственность, зачем, вообще, от нее уходить? К ней не надо даже приближаться не то что уходить от нее.
О.Журавлева ― Да ладно!
А.Невзоров ― Смотрите, какой прелестный пример. Вот учитесь у живого классика – у меня. Обратите внимание, на последнем маяке, говоря о Жукове…
В Дымарский ― Но не о маршале – о Егоре.
А.Невзоров ― Я сказал, что единственным недостатком этого блистательного парня является его фамилия, но, я надеюсь, что пока он будет подрастать, фамилия мясника Второй мировой войны будет забыта. И при этом я не сказал больше ничего. Я не сказал ни «маршал», ни «Георгий», ни «Константинович». Тем не менее, вся пресса, включая какой-то неведомый мне цареканал Карьград, отцитировали меня, что я набросился на маршала Победы. То есть это у них ассоциация: если Жуков, то обязательно мясник Второй мировой. Это не у меня. Это они за меня рассказали. Вот всегда нужно предоставить возможность оппонентам совершить глупость. И нельзя никогда лишать их этого удовольствия.
Или вот, например, посмотрите, у нас Питере чудесная история. Вы знаете приговор… такую красивую фразеологему про ложечки, которые пропали…
О.Журавлева ― А осадочек остался.
А.Невзоров ― Да, совершенно верно. Так вот я могу сказать, что в Питере нашлись ложечки все сразу причем. Вот все ложечки, которые пропадали когда бы то ни было, они нашлись в Питере.
В Дымарский ― У кого?
А.Невзоров ― Разумеется, они были у кандидата…
В Дымарский ― У Бортко.
О.Журавлева ― Нет, у Кораблева.
А.Невзоров ― Они были у кандидата в депутаты «Единой России». Совершенно верно. И перед выборами он собрал беременных мамаш и всем подарил серебряные ложечки те самые, которые, вероятно…
В Дымарский ― Но он обещал и продолжить это.
А.Невзоров ― Да. И предлагал за каждого ребенка ложечку.
Давайте вернемся к хайпу. И вторым номером по степени как бы хайпа у нас сегодня идет красотка Поклонская.
О.Журавлева ― Да, уже пишут вам об этом.
А.Невзоров: Нужно предоставить возможность оппонентам совершить глупость. Нельзя лишать их этого удовольствия
А.Невзоров ― И ее развод. Вроде бы нам не должно быть никакого дела.
В Дымарский ― Она сегодня, кстати, впервые дала интервью и рассказала почему, что произошло «Комсомольской правде» сегодня.
А.Невзоров ― Ну, она ондулировала, увиливала, и мы понимаем, что на самом деле дело в не в этом. Она там, в общем, неталантливо лгала в этом интервью. Я посмотрел.
В Дымарский ― А до этого она говорила правду?
А.Невзоров ― Понятно, что нас не интересуют их альковные интересы, их альковные секреты равно как нас очень мало интересует это мутнейшая и предельно гадкая история с перстнем Николая II, который то ли она украла, то ли у нее украли. Ложечки найдутся в Петербурге. Это просто к скандалу. Каждый взрослый человек может вполне открыть Яндекс, забить туда: «Поклонская, перстень Николая II» и прочесть всю эту историю и составить личное впечатление.
Нас мало волнует вся эта скандальщина. Нас больше интересует, а что, собственно говоря, вот этот развод означает для нас с вами и в широкой политической проекции, о чем он говорит?
Понятно, что мы имеем дело не с каким-то там полураспадом брака, а с окончательным распадом. И её муж, кстати говоря, прелестный человек…
В Дымарский ― Вы его знаете?
А.Невзоров ― Да, он умнейший, милый дядька, который действительно год как сумасшедший дрался за эту свою Наташу, пытаясь её вытащить из секты. Но у него, во-первых, опыта, во-вторых, спросил бы он знающих, умных людей. Дело в том, что вытащить из секты человека практически невозможно. Но зато встало всё на своим места. И мы прекрасно понимаем, что этот милый, наивный и цивилизованный муж проиграл. И он не мог выиграть, он не устоял против силы секты царебожников, членом которой состоит Поклонская.
Вы знаете, что это за секта. Она объединяет в себе множество сановников, попов, безумцев, черносотенцев. И деятельность секты заключается в прославлении Николая II, последнего царя. И теперь мы понимаем, что в Государственной думе снова будет звучать голос секты. Мы будем иметь удовольствие внимать трансляции взглядов ряженого уголовника.
В Дымарский ― А Иван ей мешал, что ли это делать?
А.Невзоров ― Он боролся с этим. Он честно с этим боролся, пытался честно из этого ее выковырять, понимая, что эта секта поклонников этого дикого расстрельщика людей, котов Николая 2 – это не самое большое украшение.
Мы прекрасно будем знать, что человек, конечно, абсолютно несамостоятельный. Что то, что раньше казалось невменяемостью, будет теперь иметь самое простое объяснение. По крайней мере, все карты раскрыты. И мы теперь знаем, кто говорит милым тоненьким голосом Поклонской – тот самый ряженый уголовник, о котором я рассказывал в прошлом выпуске.
О.Журавлева: А ― а, вы имеете в виду этого схиегумена или кто он там у нас…
А.Невзоров ― Конечно. Главу этой секты. Вообще, Оля, давайте не будем ставить точку, потому что не всё так безнадежно. Дело в том, что Поклонская меняет место работы. Сейчас ее переводят в другой комитет – международный заместителем председателя. Помните большого любителя подержаться за лобки?
В Дымарский ― Слуцкого.
А.Невзоров ― Конечно, Слуцкого. Вот куда Слуцкий с лобком – туда и Поклонская с образом теперь. И вместе они будут представлять внешнюю политику. Она к нему пошла туда на воспитание. Россия, вообще, знает, кому доверить международные отношения.
В Дымарский ― Кто кого будет воспитывать?
А.Невзоров ― Красивый альянс лобочника и сектантки. Но еще в этом ремесле у нас есть Захарова. Я, кстати, не знаю, она перешла на вербальный язык или она каждый раз отвечает на ноту новым танцем. Потому что язык танца для нее гораздо более…
О.Журавлева ― Ну, он выразительный, Александр Глебович.
А.Невзоров ― Родной, выразительный и понятный. Это даже оставляет некую интригу.
Пришел вопрос. Во-первых, меня журят и корят за то, что я рекламировал Кураева в «Дилетантских чтениях».
В Дымарский ― Ну, кто виноват…
А.Невзоров ― Кураев действительно заболел. Мне пишут, вот как бы я отнесся, узнав о смерти Кураева.
В Дымарский ― Собственно, он в больнице лежит, не надо так уж прямо.
А.Невзоров ― Он лежит в больнице. Конечно, с учетом его веса это была бы очень тяжелая потеря. Но я вам могу сказать, что вот этой смерти бы я не хотел. Конечно, есть пара-тройка похорон, на которые бы я сходил, поприсутствовал бы с большущим удовольствием. А вот Кураев мне нужен то, что называется, живым, потому что я предполагаю, что он еще много удивительных метаморфоз своей личности должен пройти.
Он никогда не станет атеистом, но вот эта его способность не принимать глобальную и агрессивную ложь РПЦ, бороться с ней, вероятно должна эта способность его навести на мысль, что если, действительно, христианство так бесплодно, так ничего не может сделать ни с одним человеком, и даже самые близкие люди, находящиеся в непосредственной близости к этим таинствам, остаются такими же мерзавцами, то, вероятно, может быть, дело в вероучении. Мне ужасно интересно посмотреть на то, как будет меняться Кураев.
Я ему тоже желаю всяческого здоровья и выздоровления, приезда в Питер и участия в «Дилетантский чтениях».
А.Невзоров: Если цель власти — острые ощущения, то рано или поздно вилы в заднице вполне должны ее удовлетворить
В Дымарский ― А вы хотите – тоже сядьте с ним подискутировать.
А.Невзоров ― Вопрос цены.
О.Журавлева ― Началось. Пока Невзоров торгуется, мы сейчас уйдем на новости. Виталий Дымарский, Александр Невзоров, Ольга Журавлева будут ожидать вас на том же месте. Не забывайте, что на канале YouTube можно задавать вопросы и ставить лайки. И ваши вопросы на СМС: +7 985 970 45 45 я тоже внимательно читаю.
О.Журавлева: 21 ― 33. Мы продолжаем. Ольга Журавлева из Москвы, из Санкт-Петербурга – Виталий Дымарский и Александр Невзоров. Александр Глебович…
А.Невзоров ― Да, Оленька, у меня остался еще один неотвеченный вопрос, который пришел ко мне из Забайкалья. Там люди живут в селе. Недалеко от этого села на расстоянии 8 километрах находится полигон. Они мне прислали письмо. Дело в том, что их село случайно обстреляли во время артиллерийского тренинга…
О.Журавлева ― Вообще-то, это не редкость, насколько я знаю.
А.Невзоров ― И они спрашивают, что им теперь делать. Ну, я могу им посоветовать обратиться к Шойгу. Он такой парень, неожиданный. Попросить у него пару орудий.
О.Журавлева ― И начать отстреливаться?
А.Невзоров ― Тоже ошибиться 7–8 километрами и ответить, наконец, этой воинской части. После этого, я думаю, что подобных неприятностей уже не будет.
Еще один вопрос. Меня спрашивают…
О.Журавлева ― Вот сейчас начинается – призывы к экстремизму… оправдание терроризма… Вы будьте бдительны, Александр Глебович.
В Дымарский ― Шойгу же сам даст эти орудия.
А.Невзоров ― Вопрос абсолютно мирный – про зарплату библиотекаря в 7 тысяч и как на нее жить. Я только могу сказать, что не знаю. Меня, в общем, никогда не привлекал честный заработок и мало интересует.
У нас есть замечательная тема, которую я в Инстаграме обозначил как «искусственный идиотизм».
О.Журавлева ― Я поняла: это искусственный интеллект.
А.Невзоров ― Нет, искусственный интеллект – это везде. У нас это искусственный идиотизм, который, действительно, создается в лице этого робота Феди, который оказался и лгуном, и вором, и доносчиком, и идиотом, то есть как бы всё в порядке.
А.Невзоров ― Единственное, на что нам надо надеяться, что весь безумный пиар этого Феди – это не начало операции преемник. Вот самое главное.
О.Журавлева ― Почему бы и нет?
А.Невзоров ― Надо посмотреть. У меня, кстати говоря, на YouTube «Невзоров ТВ» собрались лютые остроумцы, которые по поводу этого Феди проходятся немыслимым образом. И, в частности, я тоже задал вопрос: почему при таких достоинствах вор, дурак и доносчик, он еще не в Совете Федерации и не в Государственной думе? Выяснилось, что, в общем, там парочка уже, оказывается есть хорошо замаскированных роботов. И на этой неделе состоялся прекрасный скандал с сенатором Мархаевым. Сенатор Мархаев набросился на журналистов, на хрупкую девочку, выламывал руки, вывихивал эти руки, выдирал микрофон.
Но, вообще, девочке повезло, что с сенатором Мархаевым не работал в паре депутат Слуцкий. Тогда бы для нее всё закончилось не так. Но потом сенатор Мархаев, правда, объяснял, что он всего-навсего убирал камеры от своего лица. Но вы бы видели, там такое лицо, что где в зале ни поставь камеру, она все равно упрется…
В Дымарский ― А он же бывший омоновец, по-моему.
А.Невзоров ― Я не знаю, кто он, но он сплоховал, потому что, вообще, и журналисты тоже проявили себя бестактно, потому что зачем, вот зачем сенатору Совета Федерации да еще и коммунисту задавать глупый вопрос, не крышует ли он подпольный игорный бизнес в своем регионе? А чем он еще, по-вашему, должен заниматься – макраме или вязкой пуделей? Вот как еще ему зарабатывать на жизнь? Конечно, это его привело в неистовство.
А.Невзоров: Россия и впредь намерена общаться с гражданами только с этой тупой жандармской высоты
О.Журавлева ― Кстати говоря, он подал в суд, по-моему, на какой-то телеканал за то, что передали эту информацию о нападении на журналистку. Он считает, что это клевета.
А.Невзоров ― Конечно. Он просто убирал от лица камеру.
Вот смотрите, про коммунистов, если уж зашла речь. Каждый воспринимает всё в меру своей испорченности…
В Дымарский ― Бортко.
А.Невзоров ― Нет. У меня с испорченностью, как вы знаете, всё в порядке. И вот эта московская ваша история меня сильно взволновала.
В Дымарский ― Какая?
А.Невзоров ― И вот по этой самоубийственной настойчивости Навального я понял, что, наконец, в общем, увы, найдено золото партии. Почему увы – потому что без меня, потому что я не в доле. Вот ничем другим кроме золота партии объяснить назойливый призыв к так называемому «умному голосованию», которое призывает провести во власть толпу обнаглевших коммунистов, объяснить абсолютно невозможно. Сколько он хочет протащить?
О.Журавлева ― 33 коммуниста.
А.Невзоров ― Вот еще и 33 коммуниста. Огромная толпа этих проходимцев в пыльных шлемах. И понятное дело, что здесь надо выбирать: либо это найдено золото партии, и мы с вами не в доле, либо это просто безумие…
А.Невзоров ― Я надеюсь, что да. Либо надо говорить о безумии и госпитализации.
О.Журавлева ― Александр Глебович…
А.Невзоров ― И надеюсь, что золота много, потому что не имело бы смысл за меньшее продавать наработанную достаточно солидную за много лет репутацию.
О.Журавлева ― Александр Глебович, объясните мне, почему ужасные коммунисты хуже, чем ужасные единороссы?
А.Невзоров ― А я сейчас Дымарскому объясню, можно?
В Дымарский ― Ты-то знаешь, а я нет.
А.Невзоров ― Дымарский, вы ходите на Кондратьевский рынок в Петербурге?
В Дымарский ― На Ваське?
В Дымарский ― Тогда не хожу.
А.Невзоров ― Судя по всему, не ходите. А вот зря. Потому что там продаются такие красненькие злые вертлявые опарыши. Они агрессивные, с таким ленинским прищуром. А есть простые опарыши, трехцветные. Очень богатый выбор.
В Дымарский ― То есть красненькие – это коммунистические.
А.Невзоров ― Подождите. Хватит прямых аналогий. Вообще, зачем ходить и делать выбор, если выбирать надо между разными сортами опарышей? Вот мне, например, не нужны ни те, ни другие.
В Дымарский ― Да ладно!
А.Невзоров ― Да ладно.
В Дымарский ― Вы же, по-моему, скупаете всю живность, которая есть.
А.Невзоров ― Живность. Но все-таки, вы знаете, опарыши я не скупаю, но сами они ко мне тоже не ползут. Наступит тот день, но только не сегодня, как говорил герой известного фильма.
Да, у нас еще, чтобы закончить с коммунистами и с выборами, у нас Бортко с его удивительным припадком честности и благородства, с его кристальностью…
А.Невзоров: Путинизм прямо на арене позволит кусать себя за пятки. Этот трюк абсолютно безопасен
О.Журавлева ― А это была честность?
А.Невзоров ― Но, вы знаете, вообще, странная тенденция записываться на восстановление девственности после пятисотого юбилейного клиента, когда всем уже, в общем, всё понятно. Он вдруг решил напринципиальничать. Но в том, что он снялся, никакой конспирологии нет. Тут чистая физика. Просто старый опытный попугай потерял все перья в процессе перелета к своей цели, потому что ну, не каждая птица долетит до середины Днепра…
В Дымарский ― До середины Невы.
А.Невзоров ― Коммунисты ему просто отказали в какой-то момент в финансировании…
О.Журавлева ― Правда, что ли?
А.Невзоров ― Да. А он угрохал массу личных денег, поджидая когда до него дойдут потоки расплавленного золота партии. Не пришли потоки. И, в общем, всё произошло довольно закономерным, естественным образом.
В Дымарский ― Подождите, ну, как это у него не было денег? Весь город бы в этих самых щитах рекламных, билбордах.
А.Невзоров ― А вот, насколько я знаю, что-то было отслюнявлено изначально, но затем его бросили как бесперспективного, не очень нужного, не очень успешного…
О.Журавлева ― Слушайте, но он ведь с самого начала был спойлер, нет? Тогда его должны были от Беглова поставлять…
В Дымарский ― Его должны были отблагодарить в любом случае.
О.Журавлева ― Как-то всё неразумно.
А.Невзоров ― Я думаю, что, возможно, и подкармливали. Но сейчас уже всё как бы понятно, что в процессе перелета большая часть перьев утрачена.
Я бы хотел поговорить все-таки про фильм Дудя. Это серьезная тема. Фильм Дудя про Беслан.
О.Журавлева ― Это не единственный, кстати, фильм, который вышел к 15-летнию. Так, на всякий случай. Еще Собчак снимала и «Новая газета».
А.Невзоров ― Нет, ну, Собчак – это, вообще, как бы для слабоумных, поэтому обсуждать не будем. Явлением является фильм Дудя. Меня спрашивают, является ли это хайпом? Это является, конечно, хайпом. Но в этом нет ничего страшного и ничего нового. Вообще, вся эта культура – это, прежде всего, бизнес на страданиях, это, прежде всего, хайп. Культура позволяет пострадать понарошку, не теряя на это очень много времени, не теряя жизни, здоровья.
О.Журавлева ― Есть такой термин «вторая память». Первая память – то, что государство рисует картинку этого страдания, а вторая память – это когда пытаются разобраться, что там на самом деле произошло. И говорят, что это как раз признак здоровья – наличие второй памяти.
А.Невзоров ― Это как раз в чистом виде культура, потому что она дает иллюзию сопричастности к событиям и иллюзию знания механизма. И культура всегда руководствуется законами хайпа. Других просто нету. Она создает такой безвредный, безопасный симулятор боли. Он всегда отлично продается, если тема правильно подобрана. Поэтому выбор Беслана, да еще и к дате абсолютно понятен.
Но вот здесь как бы о серьезном. Потому что никакие культуры, никакие прочувствованные документалки и художественные ленты не дадут ответа и не в состоянии дать ответа на, действительно. важный вопрос: А что делать с будущими Бесланами и какие монетки надо будет класть на глаза тем детям, которые еще будут убиты? А это непременно случиться, потому как Беслан, так и Буденновск – это алтари, на которые были принесены очередные жертвы страшным взаимоотношениям Кавказа и России. И эти взаимоотношения, Оля, в общем, никуда не делись.
О.Журавлева ― Нам же говорили, что мы не ведем переговоров с террористами именно потому, что тогда они поймут, что нельзя захватывать заложников – все равно ничего не добьешься.
А.Невзоров ― Давайте я пропущу просто эту реплику, потому что иногда говорили, иногда не говорили. И мы помним, что, например, в Буденновске все равно попытки ведения переговоров были, и вы помните, кто вел эти переговоры.
В Дымарский ― Виктор Степанович.
О.Журавлева ― «Шамиль Басаев, говорите громче». Кстати, а вы знали Шамиля Басаева?
А.Невзоров: Местные либералы, которые уже приняли позу трагической скорби, остались в дураках
А.Невзоров ― Да, я знал Шамиля Басаева. Мы сейчас на эту тему поговорим. Это тоже важный момент. Мы помним, что и в Беслане тоже были серьезные попытки переговоров. Мы помним, несмотря на всё мое скептическое отношение к Кашпировскому, его блестящее совершенно поведение и доблестное поведение в те минуты.
И он тоже всё, вероятно понимает. Он прекрасно понимает, что необходимо заигрывать с человеком, который на сегодняшний момент да, самая сильная фигура, да, аккумулировал всю хитрость, всё лицемерие, всю жестокость Кавказа. И как он великолепно изображает дружбу. Вот один, пряча в бороде ледяную улыбку, говорит, что он пехотинец. А второй делает вид, что ему безоговорочно верит. А СМИ, созерцая этот альянс, пищат от счастья. Но тут надо понимать, что когда пищат от счастья и рисуют всякие картины взаимоотношения Кавказа и России, то очень маленькие люди судят об очень больших, основываясь на своей, в общем, небольшой размерности, на личной, собственной размерности. Те, кто не стал владыками миллиардов и судеб, они судят тех, кто стал, измеряя их своими маленькими мерками.
Ну вот есть факт по имени Беслан, и никакого понимания того, как быть в следующий раз, как вы заметили, вся эта культура не дает. А всерьез обсуждать изготовление очередного раздражителя, очередного симулятора мне сложно. Да, Дудь сделал хорошо, потому что он всё делает, в принципе, очень хорошо. Но это игрушка однодневка для обывателя, которую завтра забудут, как только придет более хайповая, более интересная тема. И это, конечно, все равно воспаляет раны. О Беслане уже написаны штук 18 тысяч статей, снято огромное количество подкопирочных, очень похожих фильмов.
О.Журавлева ― Но есть и решение ЕСПЧ, например, по делу матерей Беслана, жертв теракта, которым должна быть выплачена крупная компенсация, потому что их права были нарушены.
А.Невзоров ― Да. Мы не говорим о Беслане, мы говорим о тех Бесланах, которые нас еще ждут.
В Дымарский ― Но вы же в то же время хвалили фильм про Колыму.
А.Невзоров ― Я хвалил фильм «Колыма», потому что Колыма, в общем, по счастью, на данный момент превратилась в историю, то есть она ушла в мифологию. Она не является кровоточащей.
О.Журавлева ― Ну, как?
А.Невзоров ― При всем желании ее невозможно воскресить. А вот все эти темы, о которых я говорил в настоящую минуту, как вы сами понимаете, они по щелчку пальцев могут оказаться здесь, у порога.
А что касается Басаева, да, мы действительно были знакомы. И вот я могу сказать, вот уж кто был историк, так историк в полном смысле этого слова. Он ухитрялся носить у себе всю абсолютно историческую память своего народа. Вот для него в ушах свистели еще пули царских отливов.
В Дымарский ― И другого Шамиля, наверное.
А.Невзоров ― Он еще помнил крики всех запытанных и изнасилованных горянок во время экспедиций царских войск. Он помнил всё, у него был какой-то дар, какой-то особый талант чувствовать, что произошло сто лет тому назад, знать досконально всю историю покорения Кавказа. И он, конечно, мечтал с детства, будучи маленьким – он сам мне об этом рассказывал честно, у нас сложные тогда были беседы – он мечтал всегда поквитаться с Россией. Но на какой-то момент ему показалось, что настолько изменилась страна, что она стала иной и что Россия сегодняшняя не отвечает за проделки царских уланов, драгунов и егерей.
Но затем война напомнила ему, что, в общем, Россия не изменилась. И он, в общем, мечтал поквитаться и поквитался. И вот уж в ком, действительно, история жила в полный прост, и кто, действительно, показал на своем примере, до чего может человека довести этот воспаленный, болезненный, страстный патриотизм.
Для меня поэтому Басаев очень непростая фигура, и для меня именно он был точкой, первым отправным пунктом, когда я задумался над порочностью сохранения всей этой исторической памяти, над постоянным расчесыванием и раздиранием этих ран. Я просто увидел, к чему это всё приводит.
А.Невзоров: Власть призналась, что создателем и инициатором всех массовых беспорядков была именно она
В Дымарский ― Сейчас активно расчесывают опять, как вы бы, наверное, сказали – это история Второй мировой войны.
А.Невзоров ― Да, это история Второй мировой войны.
Я сейчас просто очень быстренько на вопрос о Познере, который называл советских людей уродами…
О.Журавлева ― Он сказал, что советский человек своего рода урод: говорил одно – думал другое.
А.Невзоров ― Ну, Познер прав, потому что человек в принципе урод и не только советский человек. По меркам своих же собственных представлений о человеке. Ну, а что, зигующие Гитлеру не уроды? А те, кто с восторгом строили пирамиды дурацкие – это что не уроды? Поклонялись Сету*, Птаху и Амону. А те, кто азартно и с наслаждением наблюдали за кострами инквизиции, в которых жарились беременные тетки и не шли и не проламывали попам черепа, который устраивали эти сожжения, – это что, не уроды?
Человек в принципе урод, поэтому куда мы не сунулись, мы обнаружим по преимуществу уродов. Только единицы умеют преодолевать эту гравитацию из традиций и мифов общественного одобрения, уходить от всего того, что обычно делает уродами.
Вот смотрите. У нас есть 1 сентября. 1 сентября – это не только день начала войны каждого маленького человека с системой, так называемой школой. Понятно, что эта школа будет ломать в течение многих лет, будет перегружать его бессмысленными знаниями. Это еще и день начала реальной войны. Потому что мы знаем, что Вторая мировая война началась 1 сентября 1939 года.
О.Журавлева ― Это крупный юбилей у нас отмечался.
А.Невзоров ― Да. Этот факт в России очень не любят, хотя именно в эти дни Россию послали на фиг и англичане, и эстонцы, и болгары.
О.Журавлева ― Немцы с поляками там побратались.
А.Невзоров ― Практически все те, кто долгое время считался стратегическими партнерами и союзниками.
В Дымарский ― Потому что мы пакт объявили дипломатическим триумфом советским накануне.
А.Невзоров ― Да. И потому что все сложнее и сложнее новым поколениям объяснять факт оккупации стран Европы Советским Союзом. Они не считают это освобождением. И они абсолютно правы, это действительно была смена одной оккупации на другую оккупацию.
О.Журавлева ― Может быть, вы им тоже посоветуете не расчесывать?
А.Невзоров ― Вы знаете, они уже не расчесывают. Они не культивируют эту память. Они просто жестко дистанцировались и сообщили, что они более не хотят видеть на своих мероприятиях Россию и не хотят о ней вспоминать. Но для России это больная рана, потому что ей нужно каким-то образом увести от этой даты 1 сентября 30-го года, потому что нужно замотать этот пакт тисканья с Гитлером, долгого тисканья. Это надо скрывать, потому что это пятнает белоснежные тоги жертвы необъяснимой агрессии. Но, вообще, у той молодежи, которая впервые слышит о союзе СССР и гитлеровщины, вообще, уезжает крыша.
Вот друг мой, Дымарский, смотрите, то, что касается истории, вы знаете о Второй мировой войне всё.
В Дымарский ― Ну, не всё.
А.Невзоров ― Практически всё. Но вот я уверен, что одна вещь от вашего внимания ускользнула.
В Дымарский ― Не одна.
А.Невзоров: Желание Путина ругаться матом при виде этих тварей абсолютно понятно
В Дымарский ― Во время войны снят был…
А.Невзоров ― Подождите, не забегайте вперед. И, действительно, Эйзенштейн показал, что можно придумать любую, собственно, историческую реальность и вкрепить ее в голову поколений, и в нее будут веровать. Но с этим сверхпопулярным фильмом «Александр Невский» связана одна деталь, одна подробность, которая великолепно иллюстрирует отношения СССР и Гитлера. Вы знаете о том, что в течении некоторого времени фильм «Александр Невский» был запрещен к показу в СССР?
В Дымарский ― Потому что против немецкого ордена Тевтонов.
В Дымарский ― По поводу Тевтонов. Поскольку вспомнил Невзоров журнал Дилетант. Мы делали на эту тему журнал «Дилетант». И знаете, что у нас на обложке было написано? Там какая-то картинка была. «Тевтоны? Они утонули».
О.Журавлева ― Александр Глебович, маленький нюанс. У нас полминутки осталось.
А.Невзоров ― А, черт возьми. Лучше я скажу.
О.Журавлева ― Скажите последнее слово.
А.Невзоров ― Вот у нас попал в реанимацию Розенбаум Александр Яковлевич. Ну, во-первых, я хочу уточнить, что попал он, конечно, не в реанимацию а в некий оживлятель. Потому что он же у нас большой специалист и сторонник российского языка. Это он говорил: «Какой же мы на фиг каршеринг? Мы либо каршеринг – либо великая Россия». Но делалось ему, вероятно, не операция, а телорезка. И клизма тоже слово иностранное, и надо употреблять бы, вероятно, другое понятие типа «жопный впрыск».
О.Журавлева ― Типун вам на язык! Прощайтесь.
А.Невзоров ― Я очень бы хотел, чтобы Розенбаум мучал нас своими бреднями о русском языке еще как минимум 30 лет лично.