Юродивый это кто такой
Юродивые
 |
| В.И. Суриков. «Юродивый». Фрагмент картины «Боярыня Морозова». |
Один из самых известных университетских профессоров, читая свои лекции по богословию, не без иронии замечал, что такие понятия, как «грех» или «бес», вызывают смущение образованной публики, – так что напрямую, без культурологических оговорок, использовать их в серьезном разговоре с интеллигентными людьми практически невозможно. И рассказывал следующий анекдот: некий миссионер, выступая с проповедью в техническом ВУЗе, вынужден был отвечать на вопрос о том, как у человека впервые появляется мысль о преступлении. Пытаясь говорить с аудиторией на ее языке, он сформулировал такую фразу: «Мысль о преступлении человеку телепатически транслирует трансцендентально-ноуменальное тоталитарно-персонализированное космическое зло». Тут из-под кафедры высовывается голова изумленного беса: «Как ты меня назвал?»
Дело в том, что истина не боится спора. Истину нельзя уничтожить. Поэтому мир придумал эффективный способ ее утилизировать – как некий опасный радиоактивный материал, который запаивают в непроницаемый свинцовый контейнер и закапывают на отдаленном пустыре. Сначала истины, добытые великими умами в мучительной борьбе, становятся привычными и обыденными. То, что было долгожданным трофеем для отцов, становится игрушкой для детей, наподобие дедовых медалей и орденских планок. Люди привыкают относиться к истинам как к чему-то само собою разумеющемуся. Затем привычное становится банальным и от него пытаются отделаться посредством цинизма, иронии и кавычек. «Нет, брат, это все распущенность, пустота! – говорит тургеневский Базаров. – И что за таинственные отношения между мужчиной и женщиной? Мы, физиологи, знаем, какие это отношения. Ты проштудируй-ка анатомию глаза: откуда тут взяться, как ты говоришь, загадочному взгляду? Это все романтизм, чепуха, гниль, художество». В конечном итоге осмеянная и окарикатуренная истина под видом фольклора вообще выводится из дискурсивного поля. Добро и зло начинают ассоциироваться исключительно с «избушкой на курьих ножках», а такие вещи как подвиг и предательство без кавычек сохраняются разве что в детском обиходе – наравне с «бабаем» и «доброй феей».
«Христиане верят, что Иисус из Назарета, якобы одним словом исцелявший больных и якобы воскрешавший мертвых, якобы и Сам воскрес на третий день после смерти». Только так, в смирительной рубашке кавычек, в окружении слов-санитаров евангельская Истина и может войти в «просвещенное» собрание светских людей.
Горделивый ум оказывается неспособен сделать Истину даже предметом критики. «Что есть истина?» – иронически вопрошает иудейский прокуратор и, не дожидаясь ответа, проходит мимо Того, Кто Сам есть Истина и Жизнь.
Этот процесс чутко отображает литература. В предисловии к сборнику «Русские цветы зла» Виктор Ерофеев прослеживает пути отечественной литературной традиции, отмечая, что в новый и новейший период «разрушилась хорошо охранявшаяся в классической литературе стена. между положительными и отрицательными героями. Любое чувство, не тронутое злом, ставится под сомнение. Идет заигрывание со злом, многие ведущие писатели либо заглядываются на зло, завороженные его силой и художественностью, либо становятся его заложниками. Красота сменяется выразительными картинами безобразия. Развивается эстетика эпатажа и шока, усиливается интерес к «грязному» слову, мату как детонатору текста. Новая литература колеблется между «черным» отчаянием и вполне циничным равнодушием. Сегодня мы наблюдаем вполне закономерный итог: онтологический рынок зла затоваривается, бокал до краев наполнился черной жидкостью. Что дальше?»
Ответ на поставленный вопрос можно найти в истории, знающей немало подобных ситуаций. Дошедший до патового состояния декаданс может быть преодолен посредством нарочитого безумия. Юродивый, или, по красивому поэтическому выражению Натальи Ростовой, «человек обратной перспективы», ломает извратившийся мир эпатирующим жестом, подвергая поруганию «священные» символы ложной культуры и удивляя людей той серьезностью, с которой он говорит о «сказочных» вещах, срывая с них привычные кавычки. Блаженный берется за дело там, где человечность воспринимается как слабость, а хамство считается проявлением силы характера; где священники названы «паразитами общества», а героями дня становятся спортсмены, клоуны и кулинары – словом, там, где культура перестает взращивать человека и, наоборот, начинает его губить потому, что добро и зло в ней поменялись местами.
Юродство принято считать специфической формой христианской святости. Однако к этому средству возвращения истин из «культурного архива» часто прибегали еще древнегреческие философы. Антисфен посоветовал афинянам принять постановление: «Считать ослов конями». Когда это сочли нелепостью, он заметил: «Ведь вы простым голосованием делаете из невежественных людей – полководцев. Когда его однажды хвалили дурные люди, он сказал: «Боюсь, не сделал ли я чего дурного?»
Когда один развратный чиновник написал у себя на дверях: «Да не внидет сюда ничто дурное», Диоген спросил: «А как же войти в дом самому хозяину?» Некоторое время спустя, он заметил на том же доме табличку: «Продается». «Я так и знал, – заявил философ, – что после стольких попоек ему будет нетрудно изрыгнуть своего владельца».
Сим, казначей тирана Дионисия, был отвратительным человеком. Однажды он с гордостью показывал Аристиппу свой новый дом. Оглядев пышные комнаты с мозаичными полами, Аристипп откашлялся и сплюнул в лицо хозяину, а в ответ на его ярость сказал: «Нигде не было более подходящего места».
Юродство, помимо прочего, делает человека маргиналом и потому способно быть весьма действенным лекарством против тщеславия. Ложная честь побуждает нас казаться перед людьми лучше, чем мы есть. Именно поэтому рассказать о своем грехе на исповеди оказывается труднее, чем его совершить. В этом случае нам может помочь пример мудрецов и святых, исполнивших слова Христа: «Когда ты будешь позван кем на брак, не садись на первое место, чтобы не случился кто из званых им почетнее тебя, и звавший тебя и его, подойдя, не сказал бы тебе: уступи ему место; и тогда со стыдом должен будешь занять последнее место. Но когда зван будешь, придя, садись на последнее место, чтобы звавший тебя, подойдя, сказал: друг! пересядь выше; тогда будет тебе честь пред сидящими с тобою, ибо всякий возвышающий сам себя унижен будет, а унижающий себя возвысится».
Юродивый
Юро́дство (от слав. «оуродъ», «юродъ» [1] — дурак, безумный [2] ) — намеренное старание казаться глупым, безумным. [3] В православии юродивые — слой странствующих монахов и религиозных подвижников. [4]
В церковнославянском «юродивый» употребляется также и в прямом значении: «Пять же бе от них мудры, и пять юродивы» (Мф.25:2, «Притча о десяти девах»).
Содержание
Юродство в Ветхом Завете
Многие пророки Ветхого Завета Библии считаются предшественниками юродивых «Христа ради». [5]
Пророк Исаия ходил нагим и босым в течение трех лет, предупреждая о предстоявшем вскоре египетском плене (Ис 20, 2-3); пророк Иезекииль лежал перед камнем, обозначавшим осажденный Иерусалим, и ел хлеб, приготовленный, по повелению Бога, на человеческом кале (Иез 4); Осия вступил в брак с блудницею, что символизировало неверность Израиля Богу (Ос 3). [6] Целью вышеуказанных действий было привлечь внимание окружающих и побудить народ Израильский к покаянию и обращению. Пророки, указанные в Ветхом Завете, не считались юродивыми в полном смысле этого слова, а лишь время от времени прибегали к эпатажным действиям для доведения до обывателей воли Божьей на уровне их собственного понимания.
Юродство после Рождества Христова
Согласно христианским представлениям, религиозный подвиг юродства состоит в отвержении с наибольшей последовательностью мирских забот — о доме, семье, труде, о подчинении власти и правилам общественного приличия. В этом юродивые подражают Христу, терпящему насмешки и издевательства толпы. Безумие Нового Завета понимается в духовном смысле, а не в психопатологическом. [6] Если установления тогдашнего общества считать мудростью, то Христос и его ученики призывали изменить их или отречься от них, став соответственно «безумными» для «мира сего». Одним из оснований подвига юродства считаются проповеди Апостола Павла в Новом Завете [7] :
Преподобный Антоний в ранние века христианства говорил: «Приходит время, когда люди будут безумствовать, и если увидят кого не безумствующим, восстанут на него и будут говорить: „Ты безумствуешь“, — потому что он не подобен им». [8]
В Католической Церкви наиболее известными святыми, которые совершали подвиг юродства, считаются Франциск Ассизский и Бенуа Жозеф Лабре.
Юродивые
См. также
Литература
Источники
Ссылки
Полезное
Смотреть что такое «Юродивый» в других словарях:
ЮРОДИВЫЙ — и (обл.) ЮРОДИВЫЙ, юродивая, юродивое. 1. Глуповатый, чудаковатый, безумный. «У каждого свой сказ про юродивого помещика.» Некрасов. 2. в знач. сущ. юродивый, юродивого, муж. Христианский аскет безумец или принявший вид безумца и обладающий, по… … Толковый словарь Ушакова
ЮРОДИВЫЙ — ЮРОДИВЫЙ, безумный, божевольный, дурачок, отроду сумасшедший; народ считает юродивых Божьими людьми, находя нередко в бессознательных поступках их глубокий смысл, даже предчувствие или предведенье; церковь же признает и юродивых Христа ради,… … Толковый словарь Даля
юродивый — См … Словарь синонимов
ЮРОДИВЫЙ — центральный персонаж трагедии А.С.Пушкина «Борис Годунов» (1825). Юродивыми на Руси называли блаженных, отказавшихся «Христа ради» от земных благ и ставших «печальниками» народными. Юродивые вели нищенский образ жизни, ходили в рубищах и обычно… … Литературные герои
юродивый — (неправильно юродивый) … Словарь трудностей произношения и ударения в современном русском языке
ЮРОДИВЫЙ — ЮРОДИВЫЙ, ая, ое. Толковый словарь Ожегова. С.И. Ожегов, Н.Ю. Шведова. 1949 1992 … Толковый словарь Ожегова
юродивый — ая, ое 1) устар. Психически ненормальный. Юродивый парень. Провожай же меня, весь московский сброд. Юродивый, воровской, хлыстовский! Поп, крепче позаткни мне рот колокольной землей московскою! (Цветаева). Синонимы: поме/шанный, слабоу/мный,… … Популярный словарь русского языка
юродивый — ЮРОДИВЫЙ, ого, м То же, что блаженный. // ж юродивая, ой. Месяц светит, Котенок плачет, Юродивый, вставай, Богу помолимся (П.) … Толковый словарь русских существительных
юродивый — ая, ое; ЮРО/ДИВЫЙ, ого, м., в знач. сущ. 1. В представлении суеверных, религиозных людей, безумец, обладающий даром прорицания. ► Ни дать ни взять юродивый, Стоит, вздыхает, крестится. // Некрасов. Кому на Руси жить хорошо // 2.… … Словарь забытых и трудных слов из произведений русской литературы ХVIII-ХIХ веков
юродивый — др. русск. юродивъ, начиная с ХIV в., до этого – уродивъ. Согласно Соболевскому (ЖМНП, 1894, май, стр. 218), связано со ст. слав. ѫродъ ὑπερήφανος; см. Мейе, Et. 232; см. также урод (выше) … Этимологический словарь русского языка Макса Фасмера
Православная Жизнь
Мир сей есть место искаженного зрения, где всё видится наоборот.
Сын пришел на работу к своей маме-подвижнице и говорит ей (а она занята помощью многим людям): «Чем занимаешься? Дурью маешься, как обычно?».
Неслучайно в Евангелии есть слова: «Не бывает пророк без чести, разве только в отечестве своём и в доме своём».
А когда мама этого сына собиралась ехать в Иерусалим, чтоб поклониться Святой Земле, она радостью поделилась с ним, а он её говорит: «А мне что с того, что ты туда поедешь? У меня от этого новые кроссовки не появятся…».
То есть происходит отставание человека от человечности, возникает диспропорция между человеком и человечностью.
Трудно, очень трудно вместить вечность Божию в душу человеческую. Свят Господь, и не знают Его несвятые и не ищущие святости. Слишком просто привыкает человек к вере незрячей, к вере без живого чувства Бога, к вере, которая ничего не знает о Боге, кроме того, что прочла. Опытом причастия хотело бы наделить такую душу Небо, но боится душа прекрасного, боится вечного и подлинного, перед которым нужно было бы признать свою неподлинность. А если и признаёт её душа, то происходит это примерно так: «Да, я грешник. И все мы грешники. Ха-ха-ха! Наливай…».
Не вместившая вечность душа умерла в земном. Впрочем, в таком земном, которое никогда не будет принято на настоящей земле. Она ловка в торговле, победительна в ссоре, язвительна в осуждении и смехе над братом. Хотя один брат у неё – земное благополучие, свой маленький покой.
Душно этой душе, но она привычна к духоте, потому что не знает веяния тихого Духа в сердце. Душа эта зовёт себя христианкой, но далека она от Христа и не знает Его. Мирского духа она, и это – единственный дух, который в ней. Не питает этот дух душу, но льстит ей, и великой сама себя считает душа, и даже великой в христианстве по неразумию своему себя считает она.
Если таких людей в городе или монастыре становится много, Бог посылает туда юродивого. Тот зовёт неважное неважным, а важное важным. Но душа забывшая не верит ему, не хочет признать подлинность истины. Душа эта признаёт догматы Православия, но не признаёт православного праведника. Невыносимо ей видеть праведность, обличает она грешную душу. И душа мстит праведнику смехом над ним.
Пустота рождает этот смех, оскорблённая пустота. И что заполнит её? Только плач праведника над этой пустотой.
Юродивые появляются там, где, в каком-либо районе, городе или монастыре, христиане перестают искать духа и себя воспринимают не как Церковь, где все родные, но как гуманистическое сообщество, где все чужие друг другу, но скрывают это. Юродивый ведёт себя естественно и вполне по-христиански и этим обличает неестественность тех христиан, которые усвоили внешние нормы, но не ищут Неба.
Юродивый показывает себя ненормальным, с точки зрения мира сего, чтобы показать ненормальность точки зрения мира сего…
Честертон говорит, что чем выше по душевному развитию человек, тем длиннее его детство.
Князь Лев Мышкин из «Идиота» Достоевского хочет со всеми общаться так, словно они православные подвижники, готовые разделить всю его жизнь и принять его в своё сердце, как он принимает их. Он прост как голубь, но не мудр как змий. Отцы не считали, что душу надо открывать перед каждым, но только перед единомысленным братом или сестрой. Мудрость православного общения воплощает другой христоликий герой писателя – Алёша Карамазов. Где это необходимо – он исповедник, где его не поймут – молитвенник за тех, кто его не понял. Он всегда живёт перед Христом, но не мечет бисера своего сердца там, где это явно безнадёжно.
В случае, когда ты знаешь, что не будешь понят, лучше не открытая детскость, а молитва о тех, кого даже Бог пока ещё не привёл к Себе.
И Христос не всем говорил, что Он – Мессия, но тем, кто может вместить. И Божий человек по этому образу не должен всем всегда являть, что он – Божий и жалеет мирских и плотских людей, которых Господь назвал «мертвецами». Воистину по уму нельзя быть младенцем, потому что те, кто гонят Бога, гонят и нас, и те, кто не вмещают Бога, не вместят и нас, хотя мы их вмещаем вполне. Что же Христос оставляет им и что нам оставить им? Молитву и жалость. Это – дивная сила, незаметно действующая в мире, но при всей незаметности – самая могучая, потому что её основание – тот самый камень, который отвергли мирские строители, но он стал во главу угла и теперь наполняет весь мир, смиренно оставаясь незаметным и незначимым для непричастных ему.
Юродивых в Церкви немного, гораздо меньше, чем других святых. Это редкий подвиг. По слову святого Серафима Саровского, это один из трёх подвигов, который нельзя совершить без особого благословения.
Святой Серафим также говорил, что из 1000 юродивых редко когда один Христа ради, а не себя ради юродствует. На Руси всегда было много ложных юродивых. Чтобы не перепутать, святой Амвросий Оптинский советует вообще их не слушать.
Преподобный Антоний Великий говорил: «Приходит время, когда люди будут безумствовать, и если увидят кого не безумствующим, восстанут на него и будут говорить: «Ты безумствуешь», – потому что он не подобен им».
По словам святителя Афанасия Александрийского:
«Люди называют умными тех, кто умеет покупать и продавать, вести дела и отнимать у ближнего, притеснять и лихоимствовать, делать из одного обола два, но Бог считает таких глупыми, неразумными и грешными. Бог хочет, чтобы люди стали глупы в земных делах и умны в небесных. Мы называем умным того, кто умеет выполнять Божью волю».
Юродивый юродствует, только когда надо воздействовать на чью-то уснувшую душу. Когда же он встречает настоящего христианина, то не юродствует.
Например, святой Василий Блаженный. Когда к нему подошёл купец, который его чтил и хотел подарить ему шубу, чтоб святой не мёрз, Василий отказался. Тогда купец сказал: «Прими эту шубу ради моей любви к тебе». И юродивый очень серьёзно ответил: «И я тебя люблю, брат». И взял эту шубу.
Старец Паисий Афонский говорит: для того чтобы отличить настоящего юродивого от ненастоящего, можно поставить икону вверх ногами. Настоящий не перенесёт этого, потому что он благоговеен. Настоящий юродствует ради того, чтобы другой человек захотел быть не номинальным христианином, а реальным. Не настоящий юродивый юродствует из презрения к другому человеку.
В XX веке некоторым подвижникам приходилось прибегать к юродству, чтобы даже защитить себя от властей. А некоторые хотели таким образом властям что-то важное объяснить.
Из жития святого Нектария Оптинского:
«Немногим в то время открывался пророческий смысл поступков богоносного Старца. Вот накинет халатик и ходит, сверкая босыми пятками, а в 20-е годы так ходили студенты, курсистки, служащие – в пальто, накинутом на рваное белье. Или насобирает разного хлама: камешков, стеклышек, бумажек, – сложит в шкафчик и показывает:
«Это мой музей!» И действительно, после закрытия Оптиной в Скиту, где жил Старец, был открыт музей. Незадолго до революции преподобный Нектарий стал ходить с красным бантом на груди, предсказывая грядущие события…
Началась революция. И вот какое предание дошло до меня за границей. Отец Нектарий будто бы встретил пришедших его арестовывать с детскими игрушками и с электрическим фонариком, совершенно спокойный. И перед ними он то зажигал, то прекращал свет фонаря. Удивленные таким поведением глубокого старца, а может быть, и ожидавшие какого обличения за свое безобразие от святого, молодые люди сразу же от обычного им гнева перешли в благодушно-веселое настроение и сказали:
– Что ты? Ребенок, что ли?
– Я – ребенок, – загадочно-спокойно ответил старец».
Ребёнок в евангельском смысле. Ничего не предпочитающий Небу. Такой человек для людей мира сего безумен. Безумен по множеству причин. Он не стремится зарабатывать деньги. Не льстит. Не лжёт ради выгоды. Не умеет познакомиться с девушкой. И многое в таком же духе. Он – как Иван Дурак в сказке. Вспомните – двое его старших братьев умны. Точнее, изворотливы и опытны в мирском. А Иван – поэт. Он видит мир чудесным и дивным. Он непрактичен, он не ищет выгоды, положения, богатства. Но именно он причастен бытию Неба. Но разглядеть это могут только причастные Небу.
Святой Варсонофий Оптинский: «Что такое рай, мы теперь понять не можем. Некоторым людям Господь показывал рай в чувственных образах, чаще всего его созерцали в виде прекрасного сада или храма. Когда я еще жил в миру, Господь дважды утешил меня видениями рая во сне. Вижу я однажды великолепный город, стоящий на верху горы. Все здания города необыкновенно красивы, какой-то особенной архитектуры, какой я никогда не видел. Стою я и любуюсь в восторге. Вдруг вижу, приближается к этому городу юродивый Миша. Одет только в одну рубашку, доходящую до колен, ноги босые. Смотрю на него и вижу, что он не касается земли, а несется по воздуху. Хотел я что-то у него спросить, но не успел: видение кончилось, и я проснулся. Проснулся я с чувством необыкновенной радости в душе. Выйдя на улицу, я вдруг увидел Мишу. Он, как всегда, спешит, торопится. «Миша, – говорю, – я тебя сегодня во сне видел». Он же, взглянув на меня, ответил: «Не имамы бо зде пребывающаго града, но грядущаго взыскуем» (Евр. 13:14). Сказав это, он быстро пошел вперед».
Юродство посылается Богом туда, где какой-нибудь священник или епископ и вообще ходящие в храмы перестали жить ради Христа или и не начали, но при этом учат других и гордятся собой.
Из жизни старца Павла Груздева: «Батюшка прикидывался “стариком-дураком”. Возьмет и пропоет “хулиганскую” частушку во время чинной застольной беседы. Бывало, тут и архиереи, и священники сидят, а он такое выдаст.
Особенность подвижничества отца Павла в том, что он юродствовал.
Юродство было его глубокой оппозицией по отношению к действующей власти и одновременно его защита. “Если я юродствовать не буду, меня опять посадят”. Об это юродство Христа ради разбивались и доносы, и наветы, и проверки властей, и даже указы архиереев.
Как-то ярославский владыка, наслышанный об отце Павле, решил перевести его из отдаленного сельского района к себе поближе – в Федоровский кафедральный собор. Расчет был материальный. К батюшке приезжало много народа, он был поистине старец всея Руси. Но отца Павла не перехитришь.
К приезду архиерея в Верхнее-Никульское старец облачился в такую рвань, что смотреть стыдно, и пошел чистить отхожее место.
Приезжает владыка. А от отца Павла запах – не фимиама, и вид соответственный.
– Да зачем мне эта деревенщина! – решил архиерей. И уехал восвояси.
А батюшка говорит: – Сиди, лягушка, в луже – не было бы хуже!
– Подальше от царей – голова целей! И добавлял шутливо: – Поближе к кухне, где сытней.
Сама Эпоха располагала к иносказательной речи. Когда нельзя говорить правду, приходится говорить притчами.
Юродствуя, он прикрывал свою святость. Он порою выражался грубовато, но чувствовал и верил нежно и возвышенно.
Из жизни митрополита старца Иосифа Чернова: «Это был подвиг юродства. И многие архиереи того времени не всегда серьезно воспринимали владыку Иосифа, потому что не понимали его поведения и видели в нем такого своеобразного чудака, который позволяет себе поюродствовать в каких-то ситуациях. Он, например, мог позволить себе в проповеди некоторые вещи, которые не может позволить себе другой проповедник. Другого бы не поняли. А проповеди Владыки всегда прекрасно воспринимались. И не только в проповедях, не только в беседах, в общении, в поведении проявлялся этот подвиг юродства, он проявлялся во всей его жизни. Но, конечно, если более внимательно и пристально вглядываться в то или иное юродство Владыки, можно было понять, если не сразу, то со временем, почему он поступал именно таким образом и что за этим его юродством таился очень глубокий смысл».
Как-то известный учёный Сергей Аверинцев присутствовал с другом на некой скучнейшей конференции, слушая один из мертворожденно-нудных докладов, которых много читалось в СССР… Не выдержав Аверинцев спросил друга: «Что за ерунду он говорит? Неужели этот человек действительно существует?». Друг ответил, что это, к сожалению, так, докладчик вполне реален. И тогда Аверинцев спросил:
– Можно я покажу ему язык?
Друг разрешил, и лишь показав докладчику язык Аверинцев успокоился.
И в этом – один из способов борьбы с формализмом, где бы он ни встретился нам: в науке, в литературе, в храме, на улице – каким-то странным, на взгляд солидных взрослых, поступком нарушить их покой, показать, что мир Духа Святого есть мир свободы.
Чему могут научить юродивые? Жить как Иван Дурак в сказке. Он знает, что всё будет хорошо, а каким именно образом – не знает. Но он доверчив Небу, которое никого ни разу не обмануло.
В современном мире, бывает, складывается и такая ситуация, когда человек не юродствует, но живёт по заповедям, а всем вокруг это кажется юродством. Настолько мир вне Церкви далеко ушел от подлинного, от правды и красоты.
Современный мир восстаёт на высоту и красоту, а юродивый – нет. Юродивый смиренен перед высотой небесной, и за это его считают ненормальным и глупым.
Известно, допустим, как будущий новомученик оптинский Трофим, а в миру Женя Татарников, менял постоянно работы потому, что его никто не любил. Он поступал в сапожную мастерскую и делал обувь на совесть. Ему другие мастера говорили, чтобы делал кое-как, тогда у заказчика быстро обувь развалится, и он придёт её чинить снова. А Женя работал честно. И его выгнали, сказав, что он дурак.
Он устроился работать в коровник. Честно всё делал. А другие рабочие пили и спали. Их начали ругать. Они сказали, что побьют Женю, если он не уйдёт. И снова называли его дураком.
В современном мире человека сочтут юродивым, если он будет верен Христу. Настолько общественное мнение перевёрнуто с ног на голову, что оно не воспринимает подлинность и смеётся над ней.
Добро для мира – слабость, ненормальность, неестественность. Юродивый нормален для вечности, но ненормален для мира, ведь мир не знает праведности.
Художник Веласкес, чтобы рисовать праведников, искал натурщиков в сумасшедшем доме. Настолько мир далёк от праведности и подлинности.
Неестественные отношения мира, корпоративная этика, этика выгоды и т. д.
Святой Феофан Затворник пишет об этом так: «Прошлый раз не о всем я поговорил, чего касались Вы в своем письме. Шлю дополнение. Вы говорите: “Еще вот что я вижу: что все впопыхах спешат, гонятся за чем-то, чтоб уловить, и никто ничего не успевает поймать. Случилось мне пройти людною улицею или местом – какая там суматоха и суета! Но смотрю потом: и в домах то же, то же, вероятно, и в душах у них. И ума не приложу: ужели так можно жить? И вот что еще вижу: что тут друг друга теснят, вяжут и тиранят, никто своей воли и свободы не имеет. Одеться не смей как хочешь, ступать не смей как хочешь, говорить тоже – и ничего не смей как хочешь. Все у них подчинено какому-то закону, который не знают кем написан; всех он теснит, но никто сломать его не смеет. Зато и сами делаются тиранами друг для друга. Посмей не послушать кого – горе. Я, например, пою, когда хочется петь. Ведь это рай: и самой приятно, и слушающим. А тут хочешь не хочешь – пой. Предлагается это очень вежливо, но отказаться-то считается делом противозаконным. И поешь. Самой тягота невыносима – чуть грудь не треснет, а надуваешься – показать, что поешь от души. Я замечала это и у других. Вот вам и свобода! А ведь снаружи посмотреть – все вольница. Вольница, спутанная по рукам и по ногам! По этому поводу стала я присматриваться, да от души ли они делают и все прочее. И что же? Может быть, я ошибаюсь, но не увидела ничего, что было бы от души. Ласки напускные, готовность к услугам – тоже, взаимоуважение – тоже. Все напускное. За видимостью, гладкою и изящною, прячется совсем другая душа, которую, если б ее вытащить наружу, никто не нашел бы не только изящною, но и сносною. И выходит, что когда мы собираемся, то представляем собою сборище лицедеек и лицедеев. Комедия! И еще что мне дивно – это то, что от всех веет холодом. Как же это так?! Ведь все дружка дружке, кажется, душу готовы отдать, а кругом ходит холод!
Правда, Вы, верно, встречаете несколько лиц с симпатичным строем сердца: так и льнут и берут прямо за сердце. Такое расположение есть остаток родственного чувства, с каким создан человек в отношении к другим; но оно тут состоит в услугах у эгоизма, который пользуется им как лучшим средством к устроению своих дел. Я знаю одно такое лицо. Лучше прямой эгоист или эгоистка, чем такие симпатисты и симпатистки. В тех хотя заметить можно, куда ведут дело, а здесь редко кому удается этого достигнуть. Правда, Вы непрестанно почти встречаете услуги, но они делаются затем, чтоб потом за одну запрячь Вас на десять дел в свою пользу. Скажете: “Да как же это? Тут все бьют на честность, и в чем-либо показать нечестность значит сгубить себя”. Правда, что так есть, но эта честность есть маска эгоизма; все дело тут – не ударить себя в грязь лицом, для чего нередко допускаются самые бесчестные поступки, коль скоро можно утаить их от других. Вы даже услышите или уже услышали приговоры: это эгоист, это эгоистка! Не подумайте, что говорящие это сами чужды эгоизма. Нет, этот приговор относится к тем, которые не позволяют повертывать собою или употреблять себя в средство для эгоистических целей тех, которые так о них судят. И следовательно, прямо обличает в сих последних эгоистов и эгоисток».
Таков мир со времени грехопадения. Свет в мире есть свет настоящести, подлинной любви, свет Христов. Он сполна обретается именно в Церкви.
Каллист Уэр пишет об этом: «Христа ради юродивый тоже свободен по той причине, что ему «нечего терять»: но не потому, что у него все отобрали, а потому что он сам отрекся от всего».
Свобода от всякого обладания и владения даёт ему свободу быть искренним. Юродивый не боится ничего потерять, потому что ничего и так не имеет.
Одна праведная христианка на допросах в НКВД, где у неё требовали открыть место, где прячутся священники, говорила: «Я знаю, но вам этого никогда не скажу». А когда её избивали, она говорила: «Всё равно не скажу. Вы тут начальства боитесь, друг друга боитесь, а я всех вас не боюсь!».
Или другой пример. В Сербии времён советской власти в стране было несколько десятков архиереев. Все они очень боялись КГБ и не критиковали советскую власть, потому что боялись за свою жизнь и за своё положение властительное. И то и другое у них могли отобрать. Но в это же время в Сербии жил святой Иустин Сербский. Он не боялся КГБ потому, что мечтал умереть за Христа. Он, будучи в ссылке, часто арестовываемый и изгоняемый, всюду обличал безбожную власть. Ругал коммунистов прямо в лицо и говорил, что мечтает, чтобы коммунисты разделили его на 1000 частей и по части отправили в 1000 тюрем, чтобы он как можно больше пострадал за любимого Христа.
Таков же и подлинный юродивый – он бесстрашен перед всеми князьями человеческими, потому что он любит Христа, а страдать за любимого – это радость для подлинно любящего.
По этой причине все тираны и люди, живущие неподлинной жизнью, боятся юродивых.
Юродивый насмехается над всем неподлинным в мире и над неподлинностью, которая есть в сердцах и нравах людей, зовущих себя христианами, но не живущих жизнью Христовой.
Насмешки юродивого вызваны состраданием к людям, которые могли бы быть святыми, но далеки от святости. Юродивый знает, что истинная радость человека – это причастие Духу святому. Хорошо может быть только в Духе. И юродивый напоминает людям о том, кто они сейчас и какими могли бы быть.
Например, союз мужа и жены может быть прообразом рая, свой рай муж и жена могут обрести друг в друге ради Бога. Но на практике женщины привязаны к мелочам, а мужчины горды и живут без веры и мучают семью. По этой причине святая Ксения Петербургская называет некого мужа «Кобыльей головой». В этом глубокий смысл: тот, кто мог бы быть свят и разливать лучи благодатной жизни вокруг себя, на практике есть крещёное животное и не больше того. Люди живя ненастоящестью привыкли так жить. Для юродивого это не нормально, и он не мирится с этой ненормальностью, но говорит о ней и кротко обличает людей из любви к ним.
«Немудрое Божие премудрее человеков [. ]. Если кто из вас думает быть мудрым в веке сем, тот будь безумным, чтобы быть мудрым [. ]. Мы безумны Христа ради» (1 Кор. 1:25; 3:18; 4:10).
Г. П. Федотов разъясняет этот фрагмент апостольского послания: «Мы настолько привыкли к парадоксу христианства, что с трудом можем увидеть в страшных словах Павла нечто большее, чем риторическое преувеличение. Но Павел настаивает здесь на полной непримиримости двух порядков: мирского и Божьего. В Царстве Божием царствует полная противоположность нашим земным ценностям».
Люди привыкли жить миром сим. Юродивый напоминает христианам о неприемлемости мирского для них.
Жить по заповедям Божиим ни в чём не уступая миру есть юродство для мира.
Оптинского новомученика Ферапонта когда-то отправили на послушание на склад. А потом выгнали с этого послушания. Дело в том, что, чтобы получить что-то с монастырского склада, нужна была накладная из бухгалтерии. Но Ферапонт не требовал накладных, а выдавал каждому то, что тот просил. Когда его ругали за это, он отвечал, что не может не доверять людям. И для многих эта христианская максима была юродством.
В своем глумлении над падшим миром юродивый предстает как эсхатологическая фигура, утверждающая первенство века грядущего. Он – «знамение», свидетельствующее, что Царство Христово не от мира сего. Это помогает понять, почему юродивые появлялись, в основном, в те времена, когда почти никто не отличал «кесарево» от Божьего, а христианство становилось частью общественного порядка…».
Но вместе с тем, как продолжает Каллист Уэр:
«. Иногда говорят, что юродивый идёт по канату, натянутому над адской пропастью. Его пророческая невинность может обернуться эксцентричным своеволием. Слишком велик соблазн бежать от рутинных общественных норм, не устремляясь при этом к Царству Небесному. Истинных юродивых Христа ради крайне мало, и не случайно в православной традиции юродство считается крайне опасным призванием».
В одном русском современном монастыре духовник рассказывал такую историю. Проходя по коридору, увидел, что один из монахов разделся. Духовник спросил о причине такого поведения, и монах ответил: «Юродствую. Дух Святой отошел от меня». И духовник мудро спросил: «А Он у тебя был?».
Настоящий юродивый – не анархист. Он не по злобе обвиняет других, но по смирению.
Почему юродивый может нарушить ход молитвы в храме? Это совсем не от неуважения к молитве. Дело в том, что для некоторых людей молитва или некая добродетель загораживают ближнего и Бога. Не молитва как встреча, а молитва как средство достижения душевного комфорта. И юродивый напоминает, что нет ничего выше любви ни на небе, ни на земле. Для этого юродивый мешает людям молиться. Это напоминание о том, что человек должен быть любим и молитва не должна этому мешать.
Кто-то из древних старцев говорил, что если ты во время молитвы находишься даже в созерцании рая и в это время к тебе подходит на земле нищий и просит кушать, надо оторваться от молитвы и дать ему есть.
Юродивый не ощущает других чужими себе. Он сочувствует и сострадает, и это сострадание и обуславливает его поведение. В глубине своей он смиренен, но имеет особое мужество, которого нет у царей, военачальников и богачей, а именно – мужество сказать всему неважному в мире и всему, где люди принесли в храмы ложность: «Неважно!» – даже если после такого слова весь город ополчится на юродивого и даже обидит и прогонит его, но вся подлинность Церкви как Небесного Иерусалима и вся Троица со всей красотой бытия остаются с ним…