что стало с отцом павлика морозова
Получайте на почту один раз в сутки одну самую читаемую статью. Присоединяйтесь к нам в Facebook и ВКонтакте.
Современное поколение вряд ли знает о том, кто такой Павлик Морозов, тогда как раньше, особенно до Великой Отечественной войны, он являлся едва ли не главным положительным героем, отчаянным борцом за социализм. И это несмотря на юные годы. Наглядный пример того, что когда речь идет о борьбе за правое дело – неважно, сколько тебе лет.
Кто такой Павлик Морозов, согласно официальной версии
Учитывая, что самый молодой коммунист как историческая персона, то становится легендарной личностью, которую ставят в пример подрастающему поколению, то предателем, пустившим под откос всю семью, неудивительно, что официальной информации о нем не так много. На каждом историческом отрезке, который переживала наша страна, как водится, переписывались ключевые факты, не оставалась в стороне и биография Павлика Морозова.
С определенной уверенностью можно сказать лишь то, что родился он в 1918 году в поселке Герасимовка, расположенном в Свердловской области, а донос на отца написал (если написал) в 1932. Хотя правильнее будет сказать, что именно в этом году был осужден Трофим Морозов – отец Павлика. В настоящее время официальной версией признано то, что Трофим Морозов – отец Павла, был председателем сельсовета, но при этом нельзя сказать, что он выполнял свои рабочие обязательства с должным усердием. Он помогал кулакам и наживался на этом, присваивал себе раскулаченное.
Сын председателя тоже оказался политически активным членом общества, но, видимо в силу подростковых максималистских взглядов, слишком близко воспринимал происходящее в стране, особенно через призму жизненных взглядов отца. Он организовывает в своем селе пионерскую организацию, а затем пишет донос на собственного отца, благодаря чему тот получает 10 лет ссылки.
Однако некоторые историки уверены, что пионером Павлик никогда не был, потому что в его родном селе никто пионерскую организацию не учреждал, а галстук ему пририсовывают для «полноты картины». Согласно пояснениям следователя, который и посадил старшего Морозова, поводом для ареста стало взятие под стражу двоих крестьян, у которых были документы с сельсоветской печатью. Они и рассказали о том, что бланки им продал Морозов. Да, Павлик выступал на суде, но, якобы, судья даже остановил его из-за того, что его показания не имели особой значимости.
Так был ли донос? И почему именно Павлик вдруг стал главным фигурантом дела в исторической интерпретации? Отец не успел отсидеть даже года, как тело Павла и его младшего брата Федора нашли в лесу – мальчишек убили, когда они отправились за ягодами. В убийстве обвинили родного деда и двоюродного брата мальчишек. Впрочем, причастным оказался и местный кулак – он же дядя убиенных. Кулака и двоюродного брата за содеянное расстреляли, деда и бабушку, которую тоже признали причастной, посадили. На свободу они уже не вышли.
Отец, кстати, который должен был сидеть десять лет, вышел спустя три года, причем даже с орденом за ударный труд, поскольку участвовал в строительстве Беломорско-балтийского канала.
Даже работая с архивными данными, историки постоянно натыкались на противоречивые факты. Так родилась версия о том, что Павлик не писал на отца донос, а просто дал свидетельские показания, причем, не исключено, что он подвергался давлению со стороны следователей, которые настаивали на том, что лучше быть доносчиком, чем сыном предателя Родины.
Хотел лучшей жизни…
Трофим Морозов вскоре после рождения пятерых сыновей уходит от своей официальной супруги к соседке. Но, несмотря на то, что уже сожительствует с другой женщиной, председатель сельсовета регулярно наведывался к жене и детям, регулярно их избивал. Об этом свидетельствуют рассказы учительницы Павла Морозова. К матери мальчика плохо относились и свекры, которые настаивали на совместном быте, а Татьяна (мать Павла)была категорически против и все-таки заставила мужа съехать от родителей.
Дед и отец были против того, чтобы мальчишки получали образование, видя в них исключительно рабочую силу для их хозяйства. Несмотря на запреты, Павлу нравилось учиться в школе, и он всегда стремился учиться грамоте, даже пытался научить маму писать и читать. Он рано стал ощущать себя главным, старшим мужчиной в доме, поскольку был старшим из братьев и после ухода отца многие заботы легли на его плечи.
После того как Трофим был назначен председателем, он стал продавать липовые справки спецпоселенцам. Им они были нужны для того чтобы передвигаться свободно. И об этом знали многие. К тому же, новый председатель не просто раскулачивал, но и припрятывал ценности для себя, иногда договаривался с кулаками, брал взятки.
Месть за мать или двоякая версия
Если смести с этой истории социалистический налет, то можно увидеть обычного испуганного мальчишку, который всеми силами старается быть защитником для собственной матери. Силы неравны, ведь защищать приходится от собственного отца.
Образец патриархальных устоев, самодур, любящий выпивать и прибрать то, что плохо лежит, Трофим Морозов лишь на работе был примером трудолюбия и благопристойности. Дома же превращался в тирана, не дающего житься ни жене, ни матери. А потом и вовсе ушел к другой женщине, оставив жену и общих детей, которых по разным источникам было четверо или пятеро. Стоит ли говорить, что это был не просто «развод», а самое настоящее предательство и позор на всю округу, тем более, в масштабах патриархальной русской деревушки.
Был ли поступок Павлика в таком контексте предательством? Любой современный психолог пояснит, что это попытка защитить самого дорого человека – маму, сделать так, чтобы отец вернулся в семью, но при этом не пил, не бил.
В 1988 году книга советского писателя Юрия Дружникова была издана в Лондоне, в Союзе ее бы никогда не опубликовали, ведь она была посвящена истории мальчишки, который легендой – «Доносчик 001, или Вознесение Павлика Морозова». Автор не просто провел документально-исследовательскую работу и подтвердил личную драму Павлика, причиной которого был его отец, но и выдвинул версию, о том, что детей убили не родственники. Якобы это было сделано для того чтобы поднять волну возмущения и обрушить еще больше негодования на кулачество. Собственно говоря, так и произошло. И на этой же волне Павлик Морозов стал легендарной личностью. Вполне вероятно, если бы он не погиб трагически в ту же пору, то его историческая роль не была бы столь раздута.
Трагедия и историческая роль младшего Морозова
Даже тот факт, что одна система превратила мальчишку в героя, а другая – сделала его доносчиком и предателем, говорит о том, что случившееся – трагедия. Только трагедия для самого Павлика, в масштабах же страны, он винтик, который волею судьбы оказался весьма действенным инструментом политической пропаганды. Только сам Морозов не был ни героем, ни предателем, жертвой обстоятельств, которую заставили отвечать за ошибки всей системы.
И коль уж быть откровенным, то знал ли Павел, что отец приторговывает левыми справками? Конечно, как и любой другой. Однако внимание спецслужб привлек вовсе не Павел, а крестьяне, которые рассказали о том, откуда взялись их документы. К тому же, у мальчика были куда более веские причины обижаться на отца, кроме политики и разницы во взглядах на справедливость.
И уж если со стороны советской системы было аморально использовать ребенка для того чтобы доказать жестокость и беспринципность кулачества, то с точки зрения современности также неэтично пытаться обвинять социалистический строй в растоптанной судьбе ребенка и уж тем более, называть его предателем.
Недооценена в этой истории роль матери, Татьяна была весьма привлекательной женщиной, но при этом простой и доброй. Понимая, что защитить ее от бывшего мужа некому, она, после всей этой истории она уехала. Известно, что она пережила Вторую Мировую войну и умерла в 1983 году. Что касается братьев, то относительно их судьбы нет точной версии. Один из них умер на фронте, другие вернулись с ранениями. Единственным продолжателем фамилии стал Алексей.
Но и его судьба непроста, он попал в плен во время войны и считался предателем, был женат, у него двое сыновей. Он редко говорил о том, что является родным братом Павла, обнародовал эту информацию лишь когда после смены власти изменилось отношение и к персоне Павлика Морозова, Алексей не смог молча терпеть историческую несправедливость и пытался отстоять честь трагически погибшего брата.
Понравилась статья? Тогда поддержи нас, жми:
Павлик Морозов: подвиг или предательство?
Павлик Морозов родился 14 ноября 1918 года в селе Герасимовка Туринского уезда Тобольской губернии у Трофима Сергеевича Морозова и Татьяны Семёновны Байдаковой. Отец был этническим белорусом и происходил из столыпинских переселенцев, которые осели в Герасимовке с 1910 года. Павлик был старшим из пятерых детей, у него было четыре брата: Георгий (умер в младенчестве), Фёдор (род. прибл. в 1924), Роман и Алексей.
Отец Павлика до 1931 года был председателем Герасимовского сельсовета. По воспоминаниям герасимовцев, вскоре после занятия этой должности Трофим Морозов начал пользоваться ей в корыстных целях, о чём подробно упоминается в уголовном деле, возбужденном против него впоследствии. Согласно показаниям свидетелей, Трофим стал присваивать себе вещи, конфискованные у раскулаченных. Кроме того, он спекулировал справками, выдаваемыми спецпоселенцам.
Вскоре отец Павла бросил семью (жену с четырьмя детьми) и стал сожительствовать с женщиной, жившей по соседству — Антониной Амосовой. По воспоминаниям учительницы Павла, отец его регулярно избивал жену и детей как до, так и после ухода из семьи. Дед Павлика сноху также ненавидел за то, что та не захотела жить с ним одним хозяйством, а настояла на разделе. Со слов Алексея (брата Павла), отец «любил одного себя да водку», жену и сыновей своих не жалел, не то что чужих переселенцев, с которых «за бланки с печатями три шкуры драл». Так же к брошенной отцом на произвол судьбы семье относились и родители отца: «Дед с бабкой тоже для нас давно были чужими. Никогда ничем не угостили, не приветили. Внука своего, Данилку, дед в школу не пускал, мы только и слышали: „Без грамоты обойдешься, хозяином будешь, а щенки Татьяны у тебя батраками“».
В 1931 году отец, уже не занимавший должность, был осуждён на 10 лет за то, что «будучи председателем сельсовета, дружил с кулаками, укрывал их хозяйства от обложения, а по выходе из состава сельсовета способствовал бегству спецпереселенцев путём продажи документов». Ему вменялась выдача поддельных справок раскулаченным об их принадлежности к Герасимовскому сельсовету, что давало им возможность покинуть место ссылки. Трофим Морозов, будучи в заключении, участвовал в строительстве Беломорско-балтийского канала и, отработав три года, вернулся домой с орденом за ударный труд, а затем поселился в Тюмени.
Со слов учительницы Павлика Морозова Л. П. Исаковой, приведённых Вероникой Кононенко, мать Павлика была «лицом пригожая и очень добрая». После убийства сыновей Татьяна Морозова покинула село и, боясь встречи с бывшим мужем, долгие годы не решалась навестить родные места. В конечном итоге после Великой Отечественной войны она поселилась в Алупке, где умерла в 1983 году. Младший брат Павлика Роман по одной версии погиб на фронте во время войны, по другой — он выжил, но стал инвалидом и умер вскоре после её окончания. Алексей стал единственным ребёнком Морозовых, кто женился: от разных браков у него родилось два сына — Денис и Павел. Разведясь с первой женой, он перебрался к матери в Алупку, где старался не распространяться о своём родстве с Павликом, и заговорил о нём лишь в конце 1980-х, когда в разгар Перестройки началась кампания травли Павлика
ЖИЗНЬ
О бедности в селе Герасимовка учительница Павла вспоминала:
Вынужденный обеспечивать семью в таких тяжёлых условиях, Павел тем не менее неизменно выказывал стремление учиться. Со слов его учительницы Л. П. Исаковой:
Очень он стремился учиться, брал у меня книжки, только читать ему было некогда, он и уроки из-за работы в поле и по хозяйству часто пропускал. Потом старался нагнать, успевал неплохо, да ещё маму свою грамоте учил…
После ухода отца к другой женщине на Павла свалились все заботы по крестьянскому хозяйству — он стал старшим мужчиной в семье Морозовых.
Убийство Павлика и его младшего брата Фёдора
Павлик и его младший брат отправились в лес за ягодами. Они были найдены мёртвыми с ножевыми ранениями. Из обвинительного заключения:
Морозов Павел, являясь пионером на протяжении текущего года, вёл преданную, активную борьбу с классовым врагом, кулачеством и их подкулачниками, выступал на общественных собраниях, разоблачал кулацкие проделки и об этом неоднократно заявлял…
У Павла были очень сложные отношения с родственниками отца. М. Е. Чулкова описывает такой эпизоД:
…Однажды Данила ударил Павла оглоблей по руке так сильно, что она стала опухать. Мать Татьяна Семёновна встала между ними, Данила и её ударил по лицу так, что изо рта у неё пошла кровь. Прибежавшая бабка кричала:
— Зарежь этого сопливого коммуниста!
2 сентября Павел и Фёдор отправились в лес, предполагая заночевать там (в отсутствие матери, уехавшей в Тавду продавать телёнка). 6 сентября Дмитрий Шатраков нашёл их трупы в осиннике.
Мать братьев описывает события этих дней в разговоре со следователем так:
Второго сентября я уехала в Тавду, а 3-го Павел и Фёдор пошли в лес за ягодами. Вернулась я 5-го и узнала, что Паша и Федя из лесу не вернулись. Я стала беспокоиться и обратилась к милиционеру, который собрал народ, и люди пошли в лес искать моих детей. Вскоре их нашли зарезанными.
Мой средний сын Алексей, ему 11 лет, рассказал, что 3-го сентября он видел, как Данила очень быстро шёл из леса, и за ним бежала наша собака. Алексей спросил, не видел ли он Павла и Фёдора, на что Данила ничего не ответил и только засмеялся. Одет он был в самотканые штаны и чёрную рубаху — это Алексей хорошо запомнил. Именно эти штаны и рубаху нашли у Сергея Сергеевича Морозова во время обыска.
Не могу не отметить и того, что 6-го сентября, когда моих зарезанных детей привезли из леса, бабка Аксинья встретила меня на улице и с усмешкой сказала: «Татьяна, мы тебе наделали мяса, а ты теперь его ешь!».
Первый акт осмотра тел, составленный участковым милиционером Яковом Титовым, в присутствии фельдшера Городищевского медпункта П. Макарова, понятых Петра Ермакова, Авраама Книги и Ивана Баркина, сообщает, что:
Второй акт осмотра, сделанный городским фельдшером Марковым после обмытия тел, гласит, что:
Павел и Фёдор Морозовы были похоронены на кладбище Герасимовки. На могильном холме был поставлен обелиск с красной звездой, а рядом врыт крест с надписью: «1932 года 3 сентября погибши от злова человека от острого ножа два брата Морозовы — Павел Трофимович, рождённый в 1918 году, и Фёдор Трофимович».
Судебный процесс по делу об убийстве Павлика Морозова
В процессе расследования убийства выяснилась его тесная связь с прежним делом над отцом Павлика, Трофимом Морозовым.
Павел дал показания на предварительном следствии, подтвердив слова матери, что отец избивал мать и приносил в дом вещи, полученные в качестве платы за выдачу фальшивых документов (один из исследователей, Юрий Дружников предполагает, что Павел видеть этого не мог, потому что отец давно не жил с семьёй). По версии Дружникова, в деле об убийстве отмечается, что «25 ноября 1931 года Морозов Павел подал заявление следственным органам о том, что его отец Морозов Трофим Сергеевич, будучи председателем сельсовета и будучи связанным с местными кулаками, занимается подделкой документов и продажей таковых кулакам-спецпереселенцам». Заявление было связано со следствием по делу о фальшивой справке, выданной Герасимовским сельсоветом спецпереселенцу; он позволил подключить к делу Трофима. Трофим Морозов был арестован и в феврале следующего года судим.
На самом деле в обвинительном заключении по делу об убийстве Морозовых следователем Елизаром Васильевичем Шепелевым было записано, что «Павел Морозов подал заявление в следственные органы 25-го ноября 1931 года». В интервью журналисту Веронике Кононенко и старшему советнику юстиции Игорю Титову Шепелев сказал:
Трофим Морозов и другие председатели сельсоветов были арестованы 26 и 27 ноября, на следующий день после «доноса». По результатам журналистского расследования Евгении Медяковой, опубликованным в журнале «Урал» в 1982 году, было выяснено, что Павел Морозов к аресту отца был не причастен. 22 ноября 1931 года на станции Тавда был задержан некто Зворыкин. У него были обнаружены два чистых бланка со штампами Герасимовского сельсовета, за которые, по его словам, он отдал 105 рублей. В справке, приложенной к делу, сказано, что перед арестом Трофим был уже не председателем сельсовета, а «приказчиком Городищенского сельпо». Медякова также пишет, что, «в Тавду и Герасимовку не раз поступали запросы со строительства Магнитогорска, со многих фабрик, заводов и колхозов о том, действительно ли граждане (ряд фамилий) являются жителями Герасимовки». Следовательно, началась проверка обладателей фальшивых справок. «И самое главное — показаний мальчика в следственном деле Медякова не обнаружила! Показания Татьяны Семёновны есть, а Павлика — нет! Ибо никаких „заявлений в следственные органы“ он не делал!»
Павел вслед за матерью выступил и в суде, но в конце концов был остановлен судьёй ввиду малолетства. В деле об убийстве Морозова сказано: «При суде сын Павел обрисовал все подробности на своего отца, его проделки». Речь, произнесённая Павликом, известна в 12 вариантах, в основном восходящих к книге журналиста Петра Соломеина. В записи же из архива самого Соломеина эта обличительная речь передаётся следующим образом:
Дяденьки, мой отец творил явную контрреволюцию, я как пионер обязан об этом сказать, мой отец не защитник интересов Октября, а всячески старается помогать кулаку сбежать, стоял за него горой, и я не как сын, а как пионер прошу привлечь к ответственности моего отца, ибо в дальнейшем не дать повадку другим скрывать кулака и явно нарушать линию партии, и ещё добавлю, что мой отец сейчас присвоит кулацкое имущество, взял койку кулака Кулуканова Арсения (муж сестры Т. Морозова и крёстный отец Павла) и у него же хотел взять стог сена, но кулак Кулуканов не дал ему сена, а сказал, пускай лучше возьмёт х…
Корреспондент «Уральского рабочего» В. Мор излагал версию обвинения как общепринятую. Кроме того, схожая версия была выдвинута в статье Виталия Губарева в «Пионерской правде».
Приговор Уральского областного суда
Решением Уральского областного суда в убийстве Павла Морозова и его брата Фёдора признаны виновными их собственный дед Сергей (отец Трофима Морозова) и 19-летний двоюродный брат Данила, а также бабушка Ксения (как соучастница) и крёстный отец Павла — Арсений Кулуканов, приходившийся ему дядей (в качестве деревенского кулака — как инициатор и организатор убийства). После суда Арсений Кулуканов и Данила Морозов были расстреляны, восьмидесятилетние Сергей и Ксения Морозовы умерли в тюрьме. В соучастии в убийстве был обвинён и другой дядя Павлика, Арсений Силин, однако в ходе суда он был оправдан.
Согласно утверждениям писателя Юрия Дружникова, издавшего в 1987 году в Великобритании книгу «Доносчик 001, или Вознесение Павлика Морозова», многие обстоятельства, связанные с жизнью Павла Морозова, искажены пропагандой и являются спорными.
В частности, Дружников подвергает сомнению то, что Павлик Морозов был пионером. По мнению Дружникова, пионером он был объявлен практически сразу после гибели (последнее, по мнению Дружникова, было важно для следствия, так как подводило его убийство под статью о политическом терроре).
Автор предполагает, что на суде мать Павлика давала показания, чтобы отомстить бросившему её мужу и, припугнув, вернуть его в семью.
По версии Дружникова, убийство являлось результатом провокации ОГПУ, организованной с участием помощника уполномоченного ОГПУ Спиридона Карташова и двоюродного брата Павла — осведомителя Ивана Потупчика. В связи с этим автор описывает документ, который, по его утверждению, он обнаружил в материалах дела № 374 (об убийстве братьев Морозовых). Эта бумага была составлена Карташовым и представляет собой протокол допроса Потупчика в качестве свидетеля по делу об убийстве Павла и Фёдора. Документ датирован 4 сентября, то есть, согласно дате, составлен за два дня до обнаружения трупов.
По мнению Юрия Дружникова, высказанному в интервью «Российской газете» :
После выхода книги Дружникова Вероника Кононенко выступила в газете «Советская Россия» и журнале «Человек и закон» с жёсткой критикой этого литературного расследования, оценив книгу Дружникова как клеветническую и полную собранных обманным путём подтасованных сведений. В подтверждение она процитировала письмо от Алексея Морозова, родного брата покойного Павла Морозова, согласно которому учительница Павла З. А. Кабина за искажение своих воспоминаний хотела подать на Дружникова в международный суд.
Из опубликованного Вероникой Кононенко письма Алексея Морозова, родного брата Павла:
Что за судилище устроили над моим братом? Обидно и страшно. Брата моего в журнале назвали доносчиком. Ложь это! Павел всегда боролся в открытую. Почему же его оскорбляют? Мало наша семья горя перенесла? Над кем издеваются? Двоих моих братьев убили. Третий, Роман, пришел с фронта инвалидом, умер молодым. Меня во время войны оклеветали как врага народа. Десять лет отсидел в лагере. А потом реабилитировали. А теперь клевета на Павлика. Как все это выдержать? Обрекли меня на пытку похуже, чем в лагерях. Хорошо, что мать не дожила до этих дней… Пишу, а слезы душат. Так и кажется, что Пашка опять стоит беззащитным на дороге. …Редактор «Огонька» Коротич на радиостанции «Свобода» заявил, что брат мой — сукин сын, значит, и мать моя… Юрий Израйлевич Альперович-Дружников к нам в семью втёрся, чаи с мамой распивал, всё нам сочувствовал, а потом издал в Лондоне мерзкую книжку — сгусток такой отвратительной лжи и клеветы, что, прочитав её, получил я второй инфаркт. Заболела и З. А. Кабина, всё хотела в международный суд на автора подать, да где ей — Альперович живет в Техасе и посмеивается — попробуй достань его, учительской пенсии не хватит. Главы из книги «Вознесение Павлика Морозова» этого писаки растиражировали многие газеты и журналы, никто моих протестов во внимание не принимает, правда о брате никому не нужна… Видно, одно мне осталось — облить себя бензином, и дело с концом!
Критика автора и его книги
Согласно статье Владимира Бушина в газете «Завтра», версия Дружникова, что убийцами были «некто Карташев и Потупчик», первый из которых был «оперуполномоченным ОГПУ», является клеветнической. Бушин ссылается на Веронику Кононенко, которая нашла «самого Спиридона Никитича Карташова» и брата Павла Морозова — Алексея. Указывая, что настоящая фамилия Дружникова — Альперович, Бушин утверждает, что кроме использования «красивого русского псевдонима Дружников», тот «втирался в доверие» к бывшей учительнице Павла Морозова Ларисе Павловне Исаковой, используя ещё одно имя — своего коллеги по редакции И. М. Ачильдиева. Наряду с утверждением непричастности Карташова к ОГПУ, Бушин обвиняет Альперовича-Дружникова в намеренных искажениях и подтасовках фактов в угоду своим воззрениям и убеждениям.
В 2005 году профессор Оксфордского университета Катриона Келли издала книгу «Comrade Pavlik: The Rise and Fall of a Soviet Boy Hero» («Товарищ Павлик: взлёт и падение советского мальчика-героя»)Д-р Келли утверждала в последовавшей полемике, что «хотя есть следы замалчивания и сокрытие второстепенных фактов работниками ОГПУ, нет никаких оснований полагать, что само убийство было спровоцировано ими».
Юрий Дружников заявил, что Келли использовала его работу не только в допустимых ссылках, но и повторив композицию книги, отбор деталей, описания. Кроме того, д-р Келли, по мнению Дружникова, пришла к прямо противоположному заключению о роли ОГПУ-НКВД в убийстве Павлика.
Согласно д-ру Келли, г-н Дружников считал советские официальные материалы ненадёжными, но использовал их, когда это было выгодно для подкрепления его версии. По оценке Катрионы Келли, Дружников опубликовал вместо научного изложения критики её книги «донос» с предположением о связи Келли с «органами». Д-р Келли не нашла большой разницы между заключениями книг и отнесла некоторые пункты критики г-на Дружникова к недостаточному знанию им английского языка и английской культуры.
Расследование Главной военной прокуратуры, личные запросы Александра Лискина
Александр Алексеевич Лискин принимал участие в дополнительном расследовании дела в 1967 году и запрашивал дело об убийстве № Н-7825—66 г. из архивов КГБ СССР.. В опубликованной между 1998 и 2001 годами статье Лискин указал на «мордобой» и «фальсификацию» со стороны инспектора Титова, вскрытые во время следствия. В 1995 году Лискин запрашивал официальные справки о предполагаемой судимости отца Павлика, но органы внутренних дел Свердловской и Тюменской областей не нашли таких сведений. Лискин предложил проверить «тайные углы запыленных архивов», чтобы найти действительных убийц братьев Морозовых.
Лискин соглашался с доводами редактора отдела журнала «Человек и закон» Вероники Кононенкоо свидетельском характере выступления Павлика на суде его отца и об отсутствии тайных доносов.
е с материалами дополнительной проверки дела № 374 было направлено в верховный Суд России, который принял решение об отказе в реабилитации предполагаемым убийцам Павлика Морозова и его брата Фёдора.
Мнения о решении Верховного суда
Согласно Борису Сопельняку, «в разгар перестроечной истерии [..] больше всех старались [выбить любовь к Родине из молодёжи] так называемые идеологи, подпущенные к долларовой кормушке». По мнению Сопельняка, Генеральная прокуратура тщательно рассмотрела дело.
Согласно Мауре Рейнолдс, Матрёна Шатракова умерла за три месяца до прибытия решения Верховного суда в 2001-м году, и почтальон отказался передать решение её дочери.