что стало с симоном киринеянином
Православная Жизнь
В синоптических Евангелиях говорится о том, что на пути к Голгофе римские воины заставили помочь нести Крест Господа некоего Симона Киринеянина – еврея из рассеяния (родом из города Киринеи – города в Ливии), который прибыл в Иерусалим на праздник Пасхи.
Этот человек возвращался с поля. И его путь пересекся с путем Спасителя-Страдальца. И на него римские воины возложили Честное Животворящее Древо Креста Господня. Он буквально исполнил слова Христовы «…если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною» (Мф. 16:24).
Этот призыв Господа звучит и к нам сейчас сквозь толщу веков! Почему Спаситель позволил нести Свой Крест Симону? Простому человеку? Ведь Искупительный Подвиг – это дело Бога. Думается, потому что Христос хотел, чтобы и мы вошли в Его страдания и в Его Воскресение.
Симон Киринеянин – это каждый из нас. Вроде бы случайная хаотичная встреча. Человек идет с поля, то ли он работал в нем, то ли ночевал в близлежащей деревне (может, паломнику не нашлось места в иерусалимских гостиницах по случаю праздника). Симон, возможно, даже и не знал, что Христа ведут на казнь. Словно бы случайная встреча. Но все ведомо Божьему Промыслу. Бог призывает каждого человека разделить с Ним Свои страдания, помочь Ему донести Свой Крест, войти в Искупительный Подвиг Господа нашего Иисуса Христа. Ведь Бог говорит: «Вы друзья Мои, если исполняете то, что Я заповедую вам. Я уже не называю вас рабами…» (Ин. 15:14, 15). Мы Его друзья, сыновья и дочери, сотрудники и соратники. Мы его помощники. Он не желает нас спасать без наших участия и произволения. И Он призывает нас разделить с Ним Его Святой Крест. Он призывает нас испить горькое лекарство Голгофы, чтобы исцелиться в Воскресении Христовом и личном воскресении каждого из нас.
Страстная седмица для этого подходит как нельзя лучше. Мать-Церковь Своими богослужениями берет нас за руки и вводит нас сквозь двери храмов в Иерусалим, наполненный страданиями Бога. И мы следуем за Ним и очищаемся от своих грехов Его страданиями, Его Пречистой Кровию. В союзе Бога и человека происходит великая тайна нашего спасения.
Согнем же с Божьей помощью, дорогие братья и сестры, свои выи, обрежем свои сердца и подклоним свои головы под Честный и Животворящий Крест Господень, оказавшись лицом к лицу со Своим Господом. И тайна сия велика есть!
Симон киринеянин
Этот чужестранец, житель африканского города Кирены, конечно, не думал совсем об этом, когда предпринимал путешествие в Иерусалим на праздник Пасхи. Он, по всей вероятности, по причине большого стечения народа в городе не нашел себе там убежища и поэтому вынужден был переночевать поблизости города в какой-нибудь деревушке. Теперь он направляется оттуда полем в священный город. Вдруг ему встречается скорбное шествие. Там он видит Спасителя, согбенного под огромною тяжестью креста, Спасителя, выбивавшегося из сил после двенадцатичасовой муки, перенесенной Им. Воины не желали ради Него медлить. Они видят, что Он не в состоянии понести своего бремени, и высматривали, кому бы передать Его ношу. Носить древо проклятия считалось величайшим унижением и позором. И воины не решились передать ноши Христовой кому-либо из числа той огромной толпы, что следовала за этими тремя осужденными. И как только они заметили Симона Киринейского, который смотрел на печальное шествие, и увидели, что он – чужестранец, тотчас предложили ему понести Христов крест. Симон Киринейский сперва не особенно соглашался нести на своих плечах древо проклятия и позора. Но воины «заставили» его, как говорится в Евангелии, и он должен был взять крест и донести его до Лобного места.
Итак, Спаситель несет крест Свой на скорбном пути. «За Мною! за Мною!» – взывает Он к нам, и все идущие в жизни путем скорбей и страданий следуют под сенью этого креста. Над ними сбывается слово божественного Учителя: «Кто хочет идти за Мною, отвергнисъ себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною» ( Мф. 16, 24 ). На лицах этих путников отражается выражение внутренней борьбы и страдания; глаза их полны слез и скорби; но при всем том нередко сияют взоры их тем глубоким миром, покорностью и смирением, которые напоминают нам образ Христа, несущего крест Свой. Они знают, что, идя путем Спасителя, следуя примеру Его, они не могут избежать тягостной ноши креста. Уподобляясь Господу своему, они, подобно Ему, страждут до изнеможения, изнуряются в тяжелой борьбе, сокрушаются и трепещут пред Божиим судом. Подобно Христу, выходят они из претории и направляются к Голгофе, неся крест свой. Сознавая вину свою перед правосудным Господом, они исповедуют и оплакивают ее чистосердечно и искренно. Они понимают, что Господь, поражая их праведным гневом Своим, наказывает за соделанные прегрешения и тем самым открывает ослепленные очи их, пробуждает заснувшую совесть. Сердечное сокрушение, проникающее до глубины души и неведомое им до сих пор, овладевает ими; это сокрушение о грехах, которыми они прогневили Господа, умножили Его страдания, нанесли Ему глубокие раны, увеличили тяжесть Его креста. Удрученные мучительным сознанием пробудившейся совести, они идут искать мира на Голгофе; но Грех, с которым сердце уже свыклось, противится их благому намерению; неотступно преследует он свою добычу шаг за шагом, окружает ее обольщениями, вызывает на борьбу, отравляет чувства, затмевает помыслы, лишает сил, ослабляет усердие к молитве и нередко успевает в кознях, умножая горе, сетование и слезы мятежной совести. Тогда начинается борьба с противником нашим – грехом. Вот крест, который несут все последователи Христа, идущие скорбным путем к Голгофе. Но и кроме сознания греховности своей, кроме угрызений совести Господь посылает им и другие испытания и скорби. Он повергает их в огненную печь страдания с целью очистить и просветить сердца их.
Он посещает их скорбями для того, чтобы укрепить их души, вселить и внушить святую веру, усердие к молитве, смирение и покорность воле Его. Он ведет их темными, неизвестными путями, чтобы испытать и укрепить их веру. Господь лишает их благ земных, отнимает близких и дорогих сердцу, чтобы быть Самому единственною опорою, отрадою и благом их; чтобы отвлечь очи их от земных радостей, мирских наслаждений; чтобы привлечь к Себе и сделаться единственною целью их любви и всех душевных стремлений.
Среди подобных скорбей и страданий, которые иногда невыносимым бременем лежат на нас и давят своей тяжестью, подкрепить и утешить нас, ободрить и поддержать на скорбном и многострадательном пути может одно: постоянное воспоминание о страстях Христовых. В самом деле, взгляните на Начальника и Совершителя веры нашей, как в Гефсиманском саду от напряженной душевной борьбы у Него выступил кровавый пот! Взгляните на Него, какой позор и срам, какие страдания и муки он перенес перед судом синедриона, перед Иродом и Пилатом! Взгляните, что Он претерпел на пути своих страданий и смерти и как Он в невыразимых муках тела и души висит на кресте до тех пор, пока не предал свой дух Отцу! Вы, убогие и оставленные, вы, скорбящие и преследуемые, вы, больные и печальные, укажите хотя одно такое страдание, которого бы не испытал наш Спаситель? Как бы ни были тяжелы ваши крест и страдания, Он испытал все это в гораздо большей мере, чем вы. Поистине при воспоминании о Его страданиях должен онеметь вопрошающий: «Чем мы заслужили наши крест и страдания?»
К одному великому учителю христианской жизни раз пришел измученный нуждой и страданиями человек и с обильными слезами жаловался ему на свое горе. Великий муж взял в руки распятье, лежавшее на столе, и сказал: «Дорогой друг, смотри на этого Человека и вспомни, что Он претерпел, и тебе будет легче».
Вместе с воспоминанием о страданиях Христовых в минуты скорбей подкрепляет и утешает христианина, носящего крест, и молитва к Спасителю. Смотри, как там Богочеловек гнется и падает на землю под тяжестью креста! В Гефсиманском саду должен был Его поддерживать и подкреплять Ангел Божий. Здесь нашелся Симон, который помог нести Ему Его бремя! Думаешь ли ты, что Он позабыл теперь об этом, когда Он сидит одесную Бога, Отца своего Небесного? Ни теперь и никогда! Именно потому-то он и есть милосердный Первосвященник, что знает наши слабости и сострадает нам в немощах наших. В бедности и недостатках, в страданиях и болезнях, в скорбях тела и души, в печалях и страданиях сердца, когда мы готовы дойти до отчаяния, воскликнуть: уж больше нет сил терпеть все это! тогда вы должны молиться Ему об утешении: «Господь мой Иисус Христос, вспомни о Твоем шествии на Голгофу и об этом мгновении, когда ты больше не был в силах нести свой крест!
Вот теперь со мной случилось то же, что и с Тобой тогда. Состражди моей слабости и пошли мне утешение и помощь! Ты сам знаешь, как тяжел крест и сколько от него страданий!» И если мы так будем молиться, нас не оставит без утешения наш милосердный и сострадательный Первосвященник. Тогда явится и Симон, который поможет нам нести наш крест. Хотя бы мы его прежде и не видели и хотя бы Господь послал нам Его из Африки: он непременно придет в нужное время, и мы получим помощь от Спасителя и восхвалим Его тогда от всего сердца.
Источник: Страсти Христовы: Беседы о страданиях Господа нашего Иисуса Христа. СПб., типография Спб. общ. печ. дела в России Е. Евдокимов, 1902. [2], II, 374 с.; с илл. в тексте и 2 илл. на отдельных листах. 25,6 х 18,4 см.
Честное Слово
Свежие записи
Популяные рубрики
Ростехнадзор попал под дело
Ну, ковид, погоди!
Три тома от бывшего губернатора
Алтай презентуют Китаю. После пандемии
Депутат с признаками маньяка
Халатность чиновницы стоила жизни младенцу
Береста как сокровище России
Русский бесчеловечный капитализм
От тюрьмы и от сумы…
Неслучайная статья о случайностях
Пару недель назад мы с главным редактором обсуждали фото, на котором запечатлен священник несущий деревянный крест. «Несет крест, как Христос». Эта фраза была произнесена редактором. «А ведь не обязательно человека, несущего крест, сравнивать именно со Христом» – подумал я. И в сознании всплыла картинка из фильма Мела Гибсона «Страсти Христовы». Вот избитый, окровавленный, униженный, оставленный своими учениками, Спаситель рода человеческого, Господь и Бог Иисус Христос в терновом венце несет на Голгофу орудие Своей казни и нашего спасения – Крест. Крест весит килограммов сто, не меньше. Измученный бессонной ночью, нравственными терзаниями и бичеванием, Иисус стал изнемогать под тяжестью Своего креста и стал падать. И вдруг… Мимо проходил один человек родом из Киринеи, звали которого Симон. Евангелист Лука пишет об этом так: «И когда повели Его, то, захватив некоего Симона Киринеянина, шедшего с поля, возложили на него крест, чтобы нес за Иисусом». Вот так. Шел ничего не подозревающий человек с поля и вдруг понес Крест за Самим Спасителем. Что это? Случайность? Стечение обстоятельств? А есть ли, вообще, в нашей жизни случайности? И случайна ли сама эта статья, идея которой возникла вдруг, внезапно, ниоткуда, из-за упоминания одной только фотографии?
Симон Киринеянин
По всей вероятности, впереди ехал римский сотник, за ним, под охраной небольшого отряда воинов, шли осужденные, потом торжествующий иудейский синедрион и вся бывшая у претории многотысячная толпа народа. К шествию присоединялись встречавшиеся по пути и нарочно выходившие навстречу. Присоединился и небольшой кружок друзей и почитателей Иисуса; тут были: Богоматерь, Мария Магдалина, Мария Клеопова, Саломия, а так же Апостол и Евангелист Иоанн.
Как мы уже указали выше, измученный Иисус стал изнемогать под тяжестью Своего креста. Тяжесть его несколько уменьшалась тем, что нижний конец креста волочился по земле, но все-таки для обессилевшего Христа это была непомерная тяжесть, и Он стал падать.
Если бы не надо было спешить с казнью, если бы можно было отложить ее до восстановления сил Иисуса, то первосвященники и их единомышленники радовались бы такому бессилию своей жертвы. Но теперь это бессилие привело их в смущение: а что, если этот Человек, вероятно, думали они, не дойдя до Голгофы, умрет? Ведь Он тогда избегнет позорной казни! И вот, из опасения, что, пожалуй, не придется насытить свою кровожадность мучительной крестной смертью своего Обличителя, первосвященники заявляют римскому сотнику о необходимости освободить Иисуса от несения креста. Ни сотнику, ни воинам его не было нужды заботиться, чтобы осужденные непременно дожили до своей казни; не все ли равно для них, когда и как, они умрут?
Как бы то ни было, но решено было казнь не откладывать и заставить кого-нибудь донести крест Иисуса до Голгофы. Несение креста считалось позорным, добровольно едва ли кто согласился бы нести его. Поэтому римские воины вынуждены были захватить первого встречного и силой принудить его нести Крест. Этим встречным и оказался возвращавшийся в город с поля Симон Киринеянин.
Воины остановили его и возложили на него крест, а чтобы никто не подумал, что казни подлежит сам Симон, то заставили Иисуса идти впереди него. По сказанию Евангелиста Матфея, эта встреча произошла при выходе из города, следовательно, у городских ворот: «Выходя, они встретили одного Киринеянина, по имени Симона; сего заставили нести крест Его» (Матфея 27:32).
Евангелист Марк дополняет повествование о Симоне: «И заставили проходящего некоего Киринеянина Симона, отца Александрова и Руфова, идущего с поля, нести крест Его» (15:21).
…Евангелист Марк счел необходимым упомянуть о сыновьях Симона, а это значит, что они во время написания им Евангелия были достаточно известны в христианском мире. Полагают, что один из них – тот самый Руф, приветствие которому Апостол Павел послал в своем Послании к Римлянам. Апостол пишет о нем: «Приветствуйте Руфа, избранного в Господе, и матерь его и мою» (Рим. 16:13). По преданию, Руф был епископом в Фивах в Греции. Луций Декстор сообщает, что Руф был епископом в Испании в Каталонии и испанцы считают его своим апостолом. А второй сын Симона – Александр – стал священномучеником и пострадал в Карфагене…
Этот чужестранец, житель африканского города Кирены, конечно, не думал совсем об этом, когда предпринимал путешествие в Иерусалим на праздник Пасхи. Он, по всей вероятности, по причине большого стечения народа в городе не нашел себе там убежища и поэтому вынужден был переночевать поблизости города в какой-нибудь деревушке. Теперь он направляется оттуда полем в священный город. Вдруг ему встречается скорбное шествие. Там он видит Спасителя, согбенного под огромною тяжестью креста, Спасителя, выбивавшегося из сил после двенадцатичасовой муки, перенесенной Им. Воины не желали ради Него медлить. Они видят, что Он не в состоянии понести своего бремени, и высматривали, кому бы передать Его ношу. Носить древо проклятия считалось величайшим унижением и позором. И воины не решились передать ноши Христовой кому-либо из числа той огромной толпы, что следовала за этими тремя осужденными. И как только они заметили Симона Киринейского, который смотрел на печальное шествие, и увидели, что он – чужестранец, тотчас предложили ему понести Христов крест. Симон Киринейский сперва не особенно соглашался нести на своих плечах древо проклятия и позора. Но воины «заставили» его, как говорится в Евангелии, и он должен был взять крест и донести его до Лобного места».
Образ подвига Симона Киринеянина был использован уже первыми еретиками, чтобы исказить библейское Евангелие. Один из первых сектантов-гностиков по имени Василид, утверждал, что Иисус не страдал и не был распят на Кресте. Он утверждал, что Иисус Христос якобы обманул иудеев, позволив, чтобы за него приняли Симона, которого и распяли вместо Христа, т.к. Иисус сделал так, чтобы внешне Симон превратился в него самого. А в это время, как учил Василид, Иисус «посмеивался над палачами».
Известный арабский историк XIV века и толкователь Корана Ибн Касир писал со слов Ибн Аббаса, что вместо Исы был распят другой человек: «В тот момент Иса был вместе с двенадцатью-тринадцатью своими сподвижниками. Говорят, что это происходило в пятницу, ближе к заходу солнца, то есть в вечер на субботу. Они окружили дом, и когда он (Иса) почувствовал, что либо они неизбежно ворвутся, либо он должен выйти к ним, он сказал своим сподвижникам: «Кто хочет стать похожим на меня и быть моим спутником в раю?» Один юноша добровольно вызвался, однако Иса счел его молодым для этого. Он повторил свои слова во второй раз, и в третий, но никто, кроме этого юноши, не отзывался. Тогда Иса сказал: «Ты будешь им!». И Аллах изменил его облик на облик Исы так, что они стали совершенно похожи. Затем в крыше дома открылось отверстие, и Иса впал в дремоту. В таком состоянии он вознесся на небеса, как сказал об этом Всевышний: «О, Иса! Я возвращу тебя и вознесу к Себе…» (Аль Имран: 55). Когда он вознесся, его ученики вышли. Евреи, увидев этого юношу, приняли его за Ису, схватили его, надели ему на голову венок из колючек и распяли». Подобная точка зрения отражена и в апокрифическом «Евангелии от Василида», преподававшего в Александрии в 117–138 годах, где указывается, что в действительности вместо Исы был распят Симон Киринеянин.
Согласно исламской доктрине, служение Исы состояло не в том, что он приносил себя в жертву во искупление людских грехов, а в том, что он был посланником Бога и указывал верный путь к Богу. Каждый человек будет судим по своим деяниям, и никто не несет на себе грехов другого.
Но Библия учит иначе. В 1-м Послании Коринфянам (2:2) святой Апостол Павел пишет: «ибо я рассудил быть у вас не знающим ничего, кроме Иисуса Христа, и притом распятого».
«А я не желаю хвалиться, разве только крестом Господа нашего Иисуса Христа, которым для меня мир распят, и я для мира» (Галатам 6:14).
…Итак, случайность ли то, что произошло с Симоном Киренейским или нет? Ведь задержись в тех «полях» Симон хотя бы на одну минутку, он бы уже вполне мог и не пересечься с шествующим на Голгофу Христом. А если бы он пошел просто другим путем? Но он е задержался и другим путем не пошел.
Порой бывает так, что та дорога, которая привела кого-то из нас в храм (как Симона к Иисусу), первоначально должна была идти в противоположном направлении. Есть замечательные слова из фильма «Покаяние», в советские еще времена вышедшего: «Зачем нужна дорога, если она не ведет к храму?». Хотя нет на самом деле такой дороги в жизни человека, которая к храму бы не вела. Просто мы сами можем с этой дороги сворачивать, но, тем не менее, Господь нас на нее постоянно старается вернуть. Но об этом мы говорим позже…
Случай и неравнодушие. Случай как окно возможностей
Обратим ваше внимание на происхождение слова «случай». В его основе лежит слово «луч», да, именно луч, как луч солнца. Есть так же устаревшее слово «лучить», это значит рыбачить при помощи специального освещения. Буквально: излучать, освещать. С-ЛУЧ-ай, как то, на что вдруг пролился свет (а для кого-то и свет Божий), как то, что произошло нежданно-негаданно, высветилось. Внутренне мы осознаем этимологию этого слова и бездушное «случай» наполняем не-случайными смыслами, говоря, например, «по воле случая», так, как если бы у него была воля, как если бы не было случайности. Мы сами отказываемся верить в совпадения.
Но если нет случайностей, значит, есть судьба и все расписано за человека заранее и мы ни за что не в ответе и ничего от нас не зависит? Ответим так: по большей части случайностей нет. Случайность можно воспринимать как окно возможностей. Например: вышел человек ранней весной на улицу. Перед ним с крыши грохнулась сосулька. Что это, совпадение или сосулька как будто специально «ждала», пока выйдет конкретный человек из подъезда и увидит как она перед ним падает? Если человек, опешив, облегченно выдохнет со словами «фу ты, блин, пронесло!» и пойдет себе дальше, забыв о том, что только что случилось, то, да, сосулька «ждала» зря. А если человек забьет тревогу, начнет звонить в городские службы, чтобы они эти сосульки как можно скорее сбили, то она «ждала» не напрасно. Через открывшееся окно возможностей, благодаря своему неравнодушию, сердоболию и милосердию, человек, таким образом, может предотвратить трагедию и следующая сосулька не упадет уже кому-нибудь на голову.
На станции Астапово
Теперь расскажем еще об одном случае. Однажды в Витебске, а именно 1 января 1873 года, родился латышский мальчик – Янис Александр Яков Озолиньш или по-русски Иван Иванович Озолин.
В 1889 году 16-летний паренек поступил работать чернорабочим на Рижско-Орловской железной дорогу, где ранее его отец служил осмотрщиком вагонов. Отец рано умер, Иван пошел по его стопам. Проявил способности, поступил в железнодорожное училище в Саратове. В этом городе он познакомился с будущей женой, поволжской немкой Анной Филипповной Асмус. 12 октября 1897 году Озолины обвенчались.
Карьера Ивана Ивановича была успешной: телеграфист, помощник начальника станции, а 21 мая 1909 года, в 36 лет, он возглавил железнодорожную станцию Астапово. Семье была предоставлена четырехкомнатная квартира в домике возле станции, где имелось небольшое хозяйство: корова, гуси и куры. У Ивана Ивановича и Анны Филипповны родилось семеро детей…
А через полтора года, после начала службы И. И. Озолина на станции Астапово, в жизни Ивана Ивановича произошел случай, который изменил всю его дальнейшую жизнь…
31 октября 1910 года на станции Козельск сел в вагон третьего класса поезда номер 12 Лев Николаевич Толстой. Поезд следовал до Ростова-на-Дону. Л. Н. Толстой в том вагоне простудился, у него началось воспаление легких с высокой температурой. Вечером того же дня на станции Астапово он был вынужден сойти с поезда. Станция была такой маленькой, что там даже гостиницы не было. Но был Иван Иванович Озолин, который предложил писателю комнату в своей квартире.
В эти дни никому не известная станция оказалась в центре внимания всего мира. До полутора тысяч(!) телеграмм отправялось отсюда ежедневно. На маленькую станцию прибывали сотни людей. Возле домика начальника станции дежурили священники, надеясь, что отлученный от церкви писатель призовет их к себе…
Десятки журналистов атаковали Озолина, умоляя телеграфировать мельчайшие подробности пребывания Льва Николаевича Толстого, однако получали неизменный твердый отказ. Очевидцы вспоминают, что от нервного напряжения Иван Иванович иногда начинал плакать… Однажды он в отчаянии сказал: «Нет, я не могу допустить, чтобы у меня в доме умер Лев Толстой».
Однако 7 (20) ноября 1910 года Лев Толстой скончался. Отсюда 8 ноября отправился траурный кортеж к Ясной Поляне, к тому месту на краю оврага в лесу Старый Заказ, где, по завещанию писателя, его следовало похоронить. Озолин был единственным из всех служащих Астапова, кому разрешили проводить Толстого в последний путь.
В благодарственном письме семьи писателя тем, кто оказывал помощь при жизни и выразил сочувствие по поводу смерти Толстого, опубликованном в российских газетах, в том числе в Риге, по имени был упомянут только скромный железнодорожник И. И. Озолин. «Милейшим человеком», «любезным латышом» называли его дети и жена писателя.
«Какая поразительная судьба. вы спокойно живете в своем доме, в кругу семьи, заняты своим делом, не готовитесь ни к каким особенным событиям, и вдруг в один прекрасный день к вам ни с того, ни с сего входит Лев Толстой, с палкой, в армяке… ложится на вашу кровать и через несколько дней умирает на ней. Есть от чего сбиться с пути и застрелиться», – писал позднее Юрий Карлович Олеша.
В комнате, где Л. Н. Толстой провел последние дни и умер, решили сохранить всю обстановку, а часы были остановлены на 6.05, когда остановилось сердце писателя. Уже в 16.00 была готова и укреплена на фасаде мемориальная доска из белого мрамора с надписью золотом «Здесь скончался Лев Николаевич Толстой 7 ноября 1910 года».
Озолин настоял, чтобы в квартире все сохранилось, как было – вплоть до баночек с мазями на столике у постели.
Из мемориальной толстовской комнаты Иван Иванович не забрал ни одной вещи и стал показывать это место всем желающим. «Приходили в любое время, и отказу не было никому», – вспоминает домрабоница Озолиных Марфа Сысоева. Когда Озолины переехали в Саратов, обстановку комнаты восстановили по воспоминаниям Сысоевой.
С подачи Ивана Озолина начальник станции Астапово вплоть до 1939 года оставался по совместительству смотрителем музея.
1 декабря 1946 года в бывшей квартире Озолина открылся Литературно-мемориальный музей (c 1 декабря 1946 года – филиал московского Государственного музея Л. Н. Толстого). Документы и фотографии из своего семейного архива ему передала вдова Ивана Ивановича Анна Филипповна, когда сотрудники Астапова в 1950-е годы навестили ее в Саратове. Анна Филипповна скончалась в 1956 году.
В 1960-е годы по указанию главы советского правительства Алексея Косыгина были изготовлены обои для комнат музея с таким же рисунком, какой был при Льве Толстом, – крупные цветы на бежевом фоне. Постепенно в музей подобрали другие вещи, соответствующие эпохе: овальное зеркало, столик, шкаф, комод, кофейник. Копия мундира и красной фуражки, в которой начальник станции встречал Толстого, выполнена по образцу форменной одежды российских железнодорожников, сохранившейся в Центральном музее железнодорожного транспорта в Санкт-Петербурге.
Со временем музей развился, в его состав вошли здание станции, водоемное здание, паровоз, амбулатория, где писателю готовили лекарства. Сегодня выглядят так же, как в начале прошлого века. К 100-летию со дня смерти писателя в Астапово дополнительно построили культурно-образовательный комплекс. Сохранилась и церковь Святой Троицы, где Софья Андреевна Толстая молилась за выздоровление мужа. Сейчас весь комплекс Астапово (станция «Лев Толстой») – памятник государственного значения.
В 1982 году в Астапово приезжала дочь Озолина Елена Ивановна Богатырева.
Вот так, случайное стечение обстоятельств полностью изменило судьбу И. Озолина. Или неслучайное? Мы ни в коем случае не сравниваем Ивана Ивановича с Симоном Киринейским, а Льва Толстого со Христом, Боже упаси. Даже, наоборот, отметим, что так называемое «толстовство» с христианской точки зрения – это ересь. Замечательный писатель, выдающийся поэт-художник, граф Л. Н. Толстой во вторую половину своей жизни отпал не только от Православно-христианской Церкви, но и, вообще, от всей догматической стороны христианства, явился в роли нового истолкователя сущности учения Иисуса Христа и выступил с проповедью об отрицании Церкви, государства, собственности и современной цивилизации человечества. Свои рассуждения о предметах веры Толстой раскрыл в брошюрах, известных под названием «Исповедь», «В чем моя вера», «Новое Евангелие», «Царство Божие внутри нас», «Критика догматического богословия» и др.
Увлекался толстовством о святитель (а по совместительству и величий врач) Лука Войно-Ясенецкий (Крымский). Святитель выбрал помощь и просвещение народа. Это соответствовало распространенным в то время в среде русской интеллигенции народническим идеям. Часто народничество связывалось с толстовством. Но от толстовства Валентина (так звали в миру святителя Луку) оттолкнул сам Толстой брошюрой «В чем моя вера?». Святитель вспоминал об этом так: «Однако мое толстовство продолжалось недолго, только лишь до того времени, когда я прочел его запрещенное, изданное за границей сочинение «В чем моя вера?», резко оттолкнувшее меня издевательством над православной верой. Я сразу понял, что Толстой – еретик, весьма далекий от подлинного христианства. И хоть увлечение толстовством безвозвратно ушло, но осталось искреннее желание послужить своему народу, чтобы облегчить его страдания».
Если толстовство – ересь, так почему же мы привели в пример историю жизни Ивана Озолина, спросите вы? Как мы указали выше, благодаря Озолину и его случайной встрече с писателем, возник музей Л. Н. Толстого. И если до революции в России толстовство могло отвратить шатавшихся в своей вере христиан от Церкви, от Бога, то в советское время, все могло произойти с точностью до наоборот. В советское время Библию не издавали. Если ее пытались ввезти из-за границы – конфисковывали. Понятно, что и прочую христианскую литературу не печатали. О Боге, о Христе было решено просто забыть. Но люди осознанно или неосознанно тянулись к вере. И, вполне возможно, что хоть что-то о Христе люди узнавали из трудов Л. Н. Толстого. Пусть образ Христа был искаженный, пусть это не Евангелие. Но хоть что-то. Хоть в пустыне, но капля воды. Хоть какое-то, пусть и захудалее семечко, которое впоследствии могло, от случая, используя окно возможностей, прорасти в настоящую веру и привести к приходу человека, читавшего в советское время Толстого, посещавшего его музей, ко Христу, в Церковь.
P. S. В следующем номере мы продолжим эту тему.
Подготовил Александр ОКОНИШНИКОВ, «ЧЕСТНОЕ СЛОВО»