Этот тип всегда должен помнить кто я такой есть
Этот тип всегда должен помнить кто я такой есть
М., 1966. Сц.: Э. Брагинский, Э. Рязанов; реж.: Э. Рязанов; в ролях: Деточкин – И. Смоктуновский, Подберезовиков – О. Ефремов, Мама Деточкина – Л. Добржанская, Дима – А. Миронов, Семен Васильевич – А. Папанов, Инна – Т. Гаврилова, Режиссер – Е. Евстигнеев, Инспектор – Г. Жженов, Свидетель – Я. Ленц, Механик – В. Невинный, Пастор – Д. Банионис, Автор – Ю. Яковлев.
А зачем вам парик?! У вас и так вся жизнь прошла в гриме.
А ставить капкан на живого человека не следовало бы.
Вот дам тебе просто-таки коленом, и вылетишь с моего участка.
Здесь было так темно, тихо и пустынно, что невольно хотелось совершить преступление.
Действует одна и та же рука, опытная и умелая. – Максим Петрович! Эта рука действует в хлопчатобумажных перчатках фабрики номер восемь.
Подберезовиков, Эпизодич. Роль.
Деточкин любил детей. Он не мог поступить иначе.
Деточкин понял, что это конец. Ему захотелось закрыть глаза, но он боялся задавить пионеров.
Жениться нужно на сироте!
Горацио, я гибну… Мать, прощай! – Юра, я здесь!
Деточкин, Мама Деточкина.
Здравствуй, Люба. Я вернулся.
Каждый игрок должен знать свою роль назубок. И не надо бестолково гонять по сцене. Играть надо головой.
Картотека у него… Картотека. Бюрократ несчастный!
Кто свидетель? – Я! А что случилось?
Мама такая хорошая, про паровоз поет!
Кадр из к/ф «Берегись автомобиля».
Машина – на имя жены, дача – на мое имя. Ничего у тебя нет! Ты – голодранец!
Семен Васильевич, Дима.
Мне уже надоел ваш солдафонский юмор.
Мы будем просто-таки нещадно бороться с лицами, живущими на, допустим, нетрудовые доходы.
На лису пойдете, на волка? – На медведя! – На волка. Она шутит.
Эпизодич. Роль, Инна, Дима.
Насколько Ермолова играла бы лучше вечером, если бы она днем, понимаете ли, работала у шлифовального станка.
Не пора ли, друзья мои, нам замахнуться на Вильяма, понимаете, нашего Шекспира.
Ничего-ничего, в тюрьме тебя перевоспитают. Лет через десять вернешься другим человеком.
Он бандит! Его надо судить за бандитизм со взломом!
Он, конечно, виноват, но он… не виноват. Пожалейте его, товарищи судьи.
От каждого по способности – каждому по труду в его наличных деньгах.
Папа, твои казарменные шутки сегодня неуместны.
Подай им наше фирменное пиво.
Понимаешь, кругом понаставили капканов.
Прекратите отсебятину! Во времена Шекспира не было сигарет «Друг», не было!
Привычка. Ты догоняешь – я удираю. – И у меня привычка: ты удираешь, а я догоняю.
Сейчас принесут свежее пиво, только что завезли, и воблы подадут. – А воблу только что поймали.
Эпизодич. Роль, Деточкин.
Приятно смотреть картину, заранее зная, чем она кончится. И вообще лестно чувствовать себя умнее авторов.
Простите, а вы не псих? – Нет, у меня и справка есть.
С жульем, допустим, надо бороться.
Свободу Юрию Деточкину!
Симочка, это же не пляж. Что ты ложишься?! Это же полировка.
Смотрю. – Что в зоопарке, что ли? Вон телевизор – смотрите.
Эпизодич. Роль, Дима.
Спектакля не будет!
Тебя посодют, а ты не воруй.
Кадр из к/ф «Берегись автомобиля».
Товарищи, деньги пока еще никто не отменял.
Товарищи, прошу всех на второй тайм.
Ты вообще живешь на свете по доверенности.
Ты доигрался в своем народном театре: к тебе заходил следователь.
У нас заедает правый поворот. – Поглядим. – Да. А при переключении скорости такой звук, такой: тук-тук-тук… – Послушаем. – А еще, вы знаете, у нас перегревается правое переднее колесо. – Пощупаем. – Да. А позавчера весь день в машине пахло бензином. – Понюхаем.
Дима, Эпизодич. Роль, Инна.
Что делать, Инка? Что делать? – Сухари сушить.
Дима, Семен Васильевич.
Эта нога у того, у кого надо нога.
Эти рубли – пожертвование ему. Ну-у, осталось немножко.
Этот тип всегда должен помнить, кто я такой есть! А он рядовой! Жулик.
Этот тип замахнулся на самое святое, что у нас есть. На Конституцию.
Я здорово набрался, да?! Я должен себя положить в горизонтальное положение.
Я не настолько богат, чтобы оплачивать еще и стихийные бедствия.
Я торгую ку-луб-нику, выращенную своими собственными руками, а за взятки не то что зятя, родную дочь сотру в порошок.
Я узнал вас. – А это не я. – Это ж вы говорили: «А судьи кто?» – Я про судей ничего такого не говорил.
В профиль я получаюсь лучше.
Вещь уйдет в секунду. Элегантная вещь. Четыре дорожки, стереофония.
Буржуи в советском кинематографе.
Россия буржуйская: откуда есть она пошла
Историю формирования позднесоветской буржуазии вполне можно писать по советским художественным фильмам. Ведь она там изложена вполне открыто, без утайки. Только фильмы надо брать не про достойных людей,
а про мошенников и жуликов.
Вот например монолог жулика Семицветова из рязановского «Берегись автомобиля» (1966):
» Ну почему! Почему я должен так жить? Господи, за что? Я, человек с высшим образованием, должен таиться, приспосабливаться, выкручиваться! Почему я не могу жить свободно, открыто? Когда всё это кончится? «.
Это же не просто чувства отдельного жулика, а мини-программа тогдашней «теневой» буржуазии, где есть уже тайная мечта о том, «когда всё это кончится«. Кончилось, как известно, через 20 с небольшим лет после съёмок указанного фильма.
А публичная программа тогдашних буржуа выражалась в судебной речи того же Семицветова:
» Этот тип замахнулся на самое святое, что у нас есть. На Конституцию! В ней записано: каждый человек имеет право на личную собственность. Каждый имеет право иметь машину, дачу, книги, деньги… Деньги, товарищи, ещё никто не отменял. От каждого по способности, каждому по труду в его наличных деньгах… «
В общем весь этот процесс происходил у всех перед глазами, и даже странно, что его не замечали тогда так явно, как он видится теперь. Или возьмём сатирический монолог Аркадия Райкина «Дефицит» (1974 год), который тогда вызывал у публики общий смех:
» Ты приходишь ко мне, я через завсклада, через директора магазина, через товароведа, через заднее крыльцо достал дефицит! Слушай, ни у кого нет – у меня есть! Ты попробовал – речи лишился! Вкус специфический! Ты меня уважаешь. Я тебя уважаю. Мы с тобой уважаемые люди.
В театре просмотр, премьера идёт. Кто в первом ряду сидит? Уважаемые люди сидят: завскладом, директор магазина, товаровед. Все городское начальство завсклада любит, завсклада ценит. За что? Завсклад на дефиците сидит! Представь себе, исчез дефицит. Я пошёл в магазин, ты пошёл в магазин, мы его не любим – он тоже пошёл в магазин
– Туфли есть?
— Есть!
– Чёрные есть?
— Есть!
– Лакированные есть?
— Есть!
Ты купил, я купил, мы его не любим – он тоже купил. Все купили.
Все ходим скучные, бледные, зеваем. Завсклад идёт – мы его не замечаем. Директор магазина – мы на него плюем! Товаровед обувного отдела – как простой инженер! Это хорошо? Это противно! Пусть будет изобилие, пусть будет всё! Но пусть чего-то не хватает!»
Теперь этот юмор, вероятно, непонятен. Однако процесс формирования буржуазного класса в миниатюре показан достаточно чётко. На основе «дефицита», то есть существования «товаров повышенного спроса» возникает «теневой рынок» для своих людей, которых мы «любим». Ну или для тех, кто может заплатить дополнительные деньги за дефицитный товар, который, по очаровательному выражению того же Семицветова, надо «изыскивать»:
— Мне нужен магнитофон заграничный, американский или немецкий.
— Вот есть очень хороший, отечественный.
— Нет, спасибо, отечественный не подойдёт.
— Заграничный надо изыскивать.
— Я понимаю. Сколько?
— Пятьдесят.
— Пятьдесят?
— Нужно узнать, нужно привезти. Италия.
— Да-а.
— Нужно попридержать…»
Возникает и новая, неофициальная общественная иерархия, в которой почётное место занимают люди, которые по советским понятиям должны были бы иметь далеко не столь высокий статус: директор магазина, завсклада и т.д.
Фраза Райкина про «товароведа обувного отдела», который идёт «как простой инженер», вызывала в 70-е годы повальный смех слушателей, поскольку она переворачивала вверх дном официальную иерархию, в которой научно-технический работник ценился гораздо выше, чем «товаровед обувного отдела».
В 1966 году Семицветовы выглядели ещё жалко и убого, героями дня казались идеалисты Деточкин и Подберёзовиков. (Кстати, персонаж Райкина в 1974 году выглядит гораздо более уверенно и победительно, что тоже отражает ход шедших изменений).
В действительности же как раз Деточкин и Подберёзовиков были уходящей натурой, а Семицветов – героем завтрашнего дня. Который и наступил в ходе контрреволюции 1985-1993 годов, когда бюрократия неожиданно для многих перешла на службу к Семицветовым.
Хорошим показателем этого перехода является, между прочим, другой герой того же рязановского фильма – тесть Семицветова подполковник в отставке Семён Васильевич Сокол-Кружкин. Семицветов, конечно, неприятен, но он по крайней мере понятен, прост как две копейки. Совсем не так очевидно обстоит дело с его тестем. На первый взгляд, это даже довольно-таки симпатичная и обаятельная личность. Ворюгу-зятя он вроде бы на дух не переносит, то и дело роняя по его адресу уничижительные реплики:
— » С жульём, допустим, надо бороться!»
— «Мы будем просто-таки нещадно бороться с лицами, живущих на, допустим, нетрудовые доходы!»
— «Вот дам тебе просто-таки коленом — и вылетишь с моего участка!»
— «Тебя посодют, а ты не воруй!»
— «Твой дом – тюрьма!» и т.д.
Но в то же время благосклонно принимает от него все материальные дары, тут же провозглашая их своими:
«Пускай все слышат: это моя дача! Машина на имя жены, дача на моё имя… Ничего у тебя нет! Ты голодранец. Ты вообще живёшь на свете по доверенности».
Получается, что офицер-правдоруб крышует своего зятя-мошенника, образует с ним своеобразный симбиоз. Необходимый и полезный для них обоих.
Вот примерно такие взаимоотношения и образовала «продвинутая» часть позднесоветской бюрократии с развивавшейся в позднем СССР буржуазией. Отражение которой мы видели на экране в виде Семицветовых, Козодоевых и тому подобных «смешных» персонажей: теневиков, фарцовщиков, спекулянтов.
Персонаж Анатолия Папанова кичится тем, насколько зависим от него зять-буржуа.
Тут поневоле приходит в голову постсоветская история 90-х годов. Когда роли в этой связке неожиданно поменялись и главными внезапно стали буржуа. Получается, что герой Папанова – «просто-таки напросто-таки» предшественник тех, кто сейчас стоит во главе российского государства. Да и во главе почти всего постсоветского пространства.
В связке с теми же Семицветовыми, которые давно уже перестали называться рядовыми жуликами и спекулянтами и носят «гордые» имена олигархов, фигурантов списка «Форбс» и «креативного класса».
А многие ещё удивляются – как это так случилось, что советская бюрократия, вся состоявшая в КПСС, громогласно провозглашавшая борьбу с жуликами и спекулянтами, вдруг взяла и перешла значительной своей частью в ходе переворотов 1991-1993 годов на службу буржуазии. А вот так и перешла, как герой Папанова.
(Кстати, надо понимать, что образ Сокол-Кружкина в фильме, по задумке его авторов – отнюдь не положительный, а сатирический и разоблачительный). И начинался этот процесс ещё тогда…
Этот тип всегда должен помнить кто я такой есть
Крылатые фразы и афоризмы кино
Автор-составитель А. Ю. Кожевников
© Кожевников А. Ю., текст, 2011
© ЗАО «ОЛМА Медиа Групп», издание, 2013
Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.
©Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес (www.litres.ru)
Почти сто шестнадцать лет назад в подвале парижского «Гран-кафе», располагавшегося на бульваре Капуцинов, состоялся первый в мире платный показ десяти постановочных фильмов, снятых братьями Люмьер. В тот день, 28 декабря 1895 года, очевидцы стали свидетелями настоящего чуда, а в истории человечества началась новая эра – Эра Великого Кинематографа.
Шли годы, преображалась жизнь, менялись моды, одни поколения приходили на смену другим, увлекая своими идеями и провозглашая новые взгляды, менялся и сам кинематограф. Достаточно быстро «Великий немой» научился «говорить», передавать тысячи едва различимых оттенков цвета, поражать нас панорамными картинками и стерео-эффектами, приходить добрым гостем в наш дом, наконец, погружать зрителей в свой собственный мир, созидаемый в непривычном еще для нас формате 3D. Но неизменным все это время оставалось одно – наша искренняя любовь и слепое желание застыть на полтора-два часа перед лицом этого магического волшебства…
Однако эта привязанность объясняется не только готовностью сопереживать и верить в то, что происходит на экране, не только наивностью, с которой мы искренне любим или ненавидим совершенно незнакомых нам людей, забывая, что живут они не в декорациях только что просмотренного фильма, а в своей, неведомой зрителю, но обыденной человеческой жизни. Тем не менее, выйдя из кинозала, мы, как модница, завороженная своим зеркальным отражением, начинаем примерять на себя поступки, манеры, жесты и фразы – всё то, что поразило наше воображение и сохранилось в памяти.
Поразительно, но сам кинематограф, создав прецедент для подобного подражания и цитирования, своими же средствами эту тенденцию и отражает: если внимательно прислушаться к речи героев современных популярных сериалов, то очень часто можно услышать фразы, которые отсылают нас к старым добрым фильмам…
Как показало время, кино активно входит в наш язык – плоть и кровь любой нации. Многие цитаты из фильмов давно уже превратились в пословицы и поговорки, стали фразеологизмами и устойчивыми выражениями; они окружают нас практически ежедневно, подстерегая в заголовках газет, в текстах песен, в разговорной речи…
В настоящем издании, подготовленном на основе словаря крылатых слов и афоризмов отечественного кино (М.: ЗАО «ОЛМА Медиа Групп», 2009), мы предлагаем всем желающим еще раз окунуться в этот волшебный мир и вспомнить те фразы, которые попали в наш лексикон благодаря популярнейшим отечественным кинокомедиям, ставшим культовыми для многих поколений зрителей и по праву вошедшим в «золотой фонд» отечественного кинематографа.
Вспоминая реплики любимых киногероев, мы неизбежно «включаем» воображение и как будто по-новому пересматриваем знакомый фильм. А это – не менее увлекательное занятие.
Приятного всем чтения и добрых воспоминаний!
Кадр из к/ф «Кубанские казаки»
Моск. кинокомбинат, 1934, восст. 1958, 1978. Сц.: Н. Эрдман, В. Масс, Г. Александров, текст песен: В. Лебедев-Кумач; пост. и реж.: Г. Александров; композ.: И. Дунаевский; в ролях: Потехин – Л. Утесов, Елена – М. Стрелкова, Мачеха – Е. Тяпкина, Факельщик – Ф. Курихин.
А платить кто будет, Пушкин?
Ай, какая женщина. Убиться можно!
Вы такой молодой – и уже гений! Ну как это можно?! – Привычка.
Голова, это верно, подгуляла. Но зато хвост похож.
И до чего ж вы, немцы, горячий народ!
И тот, кто с песней по жизни шагает, тот никогда и нигде не пропадет…
Играй, играй, а рукам воли не давай.
Как много девушек хороших, как много ласковых имен…
Катафалк не резиновый, местов больше нету.
Любовь нечаянно нагрянет, когда ее совсем не ждешь…
Мама умрет от счастья. – Ладно, если умрет, приду.
Музыкальный ансамбль имени листопрокатного цеха.
Мы ре-те-пе-ти… мы ре-те-пе-тировали.
Ох, шикарные голландки. Бока – во бока! Глаза – во глаза какие! – Вы за ними ухаживаете? – Хм, еще бы, с утра до вечера! – Как бы я хотела быть на их месте!
Чего такой женщине восьмого марта делать. Прямо зарез. – А что? – Рук-то нету. Голосовать нечем.
Первый раз в жизни дорвались до Большого театра…
Покойник подождет, ему спешить некуда.
Простой пастух? – Нет, не простой, а главный!
Рейс делали. Делали. Тридцать рублёв подряжались. Подряжались… Гони монету!
Сердце, тебе не хочется покоя! Сердце, как хорошо на свете жить.
Эмма, за эти слезы я люблю тебя еще больше!
Эту фразу надо играть не так! – Нет, так!
Я теперь Бетховена прорабатываю. – Кого? – Бетховена. – Как я ему завидую!
Яйца подействовали! Теперь тебя примут в Большой театр.
Кадр из к/ф «Веселые ребята»
М., 1936, восст. 1970. Сц. и пост.: Г. Александров, текст песен: В. Лебедев-Кумач; композ.: И. Дунаевский; в ролях: Марион – Л. Орлова, Раечка – Е. Мельникова, Директор цирка – В. Володин, Мартынов – С. Столяров, Кнейшиц – П. Массальский, Скамейкин – А. Комиссаров.
Крылатые фразы и афоризмы кино (8 стр.)
Прекратите отсебятину! Во времена Шекспира не было сигарет «Друг», не было!
Привычка. Ты догоняешь – я удираю. – И у меня привычка: ты удираешь, а я догоняю.
Сейчас принесут свежее пиво, только что завезли, и воблы подадут. – А воблу только что поймали.
Приятно смотреть картину, заранее зная, чем она кончится. И вообще лестно чувствовать себя умнее авторов.
Простите, а вы не псих? – Нет, у меня и справка есть.
С жульем, допустим, надо бороться.
Свободу Юрию Деточкину!
Симочка, это же не пляж. Что ты ложишься?! Это же полировка.
Смотрю. – Что в зоопарке, что ли? Вон телевизор – смотрите.
Спектакля не будет!
Тебя посодют, а ты не воруй.
Кадр из к/ф «Берегись автомобиля»
Товарищи, деньги пока еще никто не отменял.
Товарищи, прошу всех на второй тайм.
Ты вообще живешь на свете по доверенности.
Ты доигрался в своем народном театре: к тебе заходил следователь.
У нас заедает правый поворот. – Поглядим. – Да. А при переключении скорости такой звук, такой: тук-тук-тук… – Послушаем. – А еще, вы знаете, у нас перегревается правое переднее колесо. – Пощупаем. – Да. А позавчера весь день в машине пахло бензином. – Понюхаем.
Дима, Эпизодич. роль, Инна
Что делать, Инка? Что делать? – Сухари сушить.
Эта нога у того, у кого надо нога.
Эти рубли – пожертвование ему. Ну-у, осталось немножко.
Этот тип всегда должен помнить, кто я такой есть! А он рядовой! Жулик.
Этот тип замахнулся на самое святое, что у нас есть. На Конституцию.
Я здорово набрался, да?! Я должен себя положить в горизонтальное положение.
Я не настолько богат, чтобы оплачивать еще и стихийные бедствия.
Я торгую ку-луб-нику, выращенную своими собственными руками, а за взятки не то что зятя, родную дочь сотру в порошок.
Я узнал вас. – А это не я. – Это ж вы говорили: «А судьи кто?» – Я про судей ничего такого не говорил.
В профиль я получаюсь лучше.
Вещь уйдет в секунду. Элегантная вещь. Четыре дорожки, стереофония.
«Кавказская пленница, или Новые приключения Шурика»
М., 1967. Сц.: Я. Костюковский, М. Слободской, Л. Гайдай, текст песен: Л. Дербенев; реж.: Л. Гайдай; композ.: А. Зацепин; в ролях: Шурик – А. Демьяненко, Нина – Н. Варлей, Саахов – В. Этуш, Аджабраил – Ф. Мкртчян, Эдик – Р. Ахметов, Балбес – Ю. Никулин, Трус – Г. Вицин, Бывалый – Е. Моргунов, Администратор – М. Глузский, Врач – Н. Гребешкова.
А кто вообще спрашивает невесту?! Мешок на голову и… фьють!
А спать вы стоя будете?
А ты не путай свою личную шерсть с государственной!
Аполитично рассуждаешь, клянусь, честное слово. Не понимаешь политической ситуации.
Бамбарбия. Киргуду. – Что он сказал? – Он говорит, если вы откажетесь, они вас зарежут. Шутка! – Шутка!
Кадр из к/ф «Кавказская пленница»
Баранов – в стойло, холодильник – в дом.
Барта-барли, курзал! – Что он говорит? – Он говорит: приятного аппетита. – А-а! – Кушайте, кушайте.
Бывалый, Шурик, Аджабраил
Белая горячка. – Да, белый, горячий, совсем белый.
Будем стараться, дорогой товарищ Аджабраил!
Бывалый, Балбес и Трус
Будешь жарить шашлык из этого невеста, не забудь пригласить.
Будь проклят тот день, когда я сел за баранку этого пылесоса.
Вот это и есть то маленькое, но ответственное поручение.
Все это, конечно, так, все это верно, да, да, верно, да, бумага написана правильно, все, все хорошо, верно, да. Только с одной стороны, да. Но есть и другая сторона медали.
Вы сюда приехали, чтобы записывать сказки, понимаете ли, а мы здесь работаем, чтобы сказку сделать былью, понимаете ли.
Где у нас прокурор? – В шестой палате, где раньше Наполеон был.
Где-то на белом свете, там, где всегда мороз…
Грешно смеяться над больными людьми.
Да здравствует наш суд, самый гуманный суд в мире!
Да отсохнет его карбюратор во веки веков!
Двадцать пять баранов в то время, когда наш район еще не полностью рассчитался с государством по шерсти и мясу.
Диагноз товарища Саахова явно подтверждается.
И бесплатная путевка. – В Сибирь.
Если б я был султан, я б имел трех жен и тройной красотой был бы окружен. Но с другой стороны, при таких делах – столько бед и забот, ах, спаси, Аллах!
Жить, как говорится, хорошо. – А хорошо жить – еще лучше.
За твою поганую шкуру я буду отвечать только перед своей совестью джигита, честью сестры и памятью предков.
Запиши пока свой тост и в трех экземплярах представь потом в письменном виде.
Затем на развалинах часовни… – Простите, часовню тоже я развалил? – Нет, это было до вас, в XIV веке.
Этот тип всегда должен помнить кто я такой есть
Спектакля не будет.
Тебя посодют, а ты не воруй.
Ты вообще живешь на свете по доверенности.
— Что делать? Что делать? — Сухари сушить.
— Это его дело. — Нет, наше!
Этот тип всегда должен помнить, кто я такой есть! А он рядовой! Жулик.
Я не настолько богат, чтобы оплачивать еще и стихийные бедствия.
Республика ШКИД
А ну-ка, Гога, прокати его на велосипеде!
А я песню знаю. Жалисную.
Музыку любите, а на инструменте неприличное слово нацарапали!
Гад ты, оказывается, Костя Федотов!
Гришенька вам велел катиться скатертью на легком катере.
Завтракать будете в ужин!
Издыхаю! На рыбьем жиру, на свеженьком!.
Эй, голоногий, бубен потеряешь.
Башковитый! Эх, башковитый!
— А мечта у тебя есть? — Мечта? — Нажраться от пуза.
На. Ешь. За обедом отдашь.
Не женитесь на курсистках, они толсты, как сосиски.
Не сердись. Ошибка вышла.
Нынче вышел манифест: кто кому должен, тому — крест!
Он бы не попал. Это я, лично.
Отставной козы барабанщик!.
А уши у тебя крепкие?
— Пароль? — Деньги ваши — будут наши. Отзыв? — Четыре сбоку — ваших нет. Проходи.
Педагог — это прежде всего борец!
Первое предупреждение! Оно же последнее.
По-немецки — цацки-пецки, а по-русски — бутерброд.
По приютам я с детства скитался, не имея родного угла, ах, зачем я на свет появился? Ах, зачем меня мать родила.
Португальские малонадеванные желаете.
Ребята! Пионеры наших бьют!
Ребята, у нас все-таки парламент, а не кичман какой-нибудь!
Петушочек ты мой голубоглазенький!
А это что за личность, а?
С вас, мадам, всего-навсего 250 мильонов.
Слушайте-ка вы, кучер первой гильдии, убирайтесь-ка вы отсюда на легком катере!
Сохраните балалайку. За нее на барахолке 40 миллионов давали.
Шлет тебе, невеста, привет Нарвский совет, Путиловский завод и сторож у ворот, Богомоловская улица, петух да курица, поп Ермошка и я немножко.
Спасибо. Хороший мальчик.
У кошки четыре ноги, позади у нее длинный хвост. Но трогать ее не моги за ее малый рост.
Учиться никогда не поздно.
Частично блондинистый жених.
Шамайте, ребят. Для хороших товарищей мне ничего не жалко.
Шамовки — на сто пуз!
Эх-ма, тру-ля-ля, все женитесь на медичках!
— Ам-вон! — Что? — Американская вонючка.
Кавказская пленница
А спать вы стоя будете?
А ты не путай свою личную шерсть с государственной!
— Бамбарбия. Киргуду. — Что он сказал? — Он говорит, если вы откажетесь, они вас зарежут Шутка! — Шутка!
— Барта-барли, курзал! — Что он говорит? — Он говорит: приятного аппетита. — А-а! — Кушай те, кушайте.
Баранов — в стойло, холодильник — в дом.
— Белая горячка. — Да, белый, горячий, совсем белый.
Будем стараться, дорогой товарищ Аджабраил!
Будешь жарить шашлык из этого невеста, не забудь пригласить.
Будь проклят тот день, когда я сел за баранку этого пылесоса.
Вот это и есть то маленькое, но ответственное поручение.
Все это так, все это верно, бумага написана правильно, да. Только с одной стороны, да. Но есть и другая сторона медали.
Вы сюда приехали, чтобы записывать сказки, понимаете ли, а мы здесь работаем, чтобы сказку сделать былью, понимаете ли.
Вы не оправдали оказанного вам высокого доверия.
— Молодая еще, капризная. — Какой капризная, слушай, хулиганка!
Ла-а, ла-ла, вертится быстрей земля…
— Где у нас прокурор? — В шестой палате, где раньше Наполеон был.
А кто вообще спрашивает невесту?! Мешок на голову и… фьють!
Мне теперь из этого дома есть только два пути, или я ее веду в ЗАГС, либо она меня ведет к прокурору.
Где-то на белом свете, там, где всегда мороз…
Двадцать пять баранов в то время, когда наш район еще не полностью рассчитался с государством по шерсти и мясу.
Грешно смеяться над больными людьми.
Да здравствует наш суд, самый гуманный суд в мире!
Да отсохнет его карбюратор во веки веков!
Диагноз товарища Саахова явно подтверждается.
Если б я был султан, я б имел трех жен и тройной красотой был бы окружен. Но с другой стороны, при таких делах — столько бед и забот, ах, спаси, аллах!
— Жить, как говорится, хорошо. — А хорошо жить — еще лучше.
За твою поганую шкуру я буду отвечать только перед своей совестью джигита, честью сестры и памятью предков.
Запиши пока свой тост и в трех экземплярах представь потом в письменном виде.
И вот когда вся стая полетела зимовать на юг, одна маленькая, но гордая птичка сказала: «Лично я полечу прямо на солнце». И она стала подниматься