Этот вопрос долго обсуждался решиться на такой шаг было не просто товарищи андропов устинов громыко

ЛитЛайф

Жанры

Авторы

Книги

Серии

Форум

Гришин Виктор Васильевич

Книга «Генсеки СССР. Политические портреты пяти генсеков»

Оглавление

Читать

Помогите нам сделать Литлайф лучше

Л.И. Брежнев, особенно в последние годы работы, в силу своего характера и благодаря старанию окружения и многих подобострастных людей, как-то уверился в своей непогрешимости, умении предвидеть события, своей особой одаренности, даже величии и вседозволенности. Это ему очень вредило, подрывало авторитет, вызывало неудовольствие людей. Вообще плохо сказывалось на работе партии и общем положении в стране.

Хочу рассказать о том, что мне известно из истории ввода ограниченного контингента советских войск в Афганистан в 1979 году. Как-то вечером, кажется это было весной, мне позвонил Л.И.Брежнев и пригласил к себе в кабинет в ЦК КПСС (еще кабинет у него был в Кремле в здании Совмина СССР, рядом находился зал, где происходили заседания Политбюро ЦК). В кабинете Брежнева уже собрались члены, кандидаты в члены Политбюро и секретари ЦК партии. Начался разговор о событиях в Афганистане. Сообщение сделал председатель КГБ СССР Андропов. Он сказал, что в Афганистане свергнуто правительство Дауда. К власти в стране пришли прогрессивные силы во главе с (по их информации) коммунистическим лидером товарищем Тараки. Что комитет продолжает следить за развитием событий в стране. Затем выступил секретарь ЦК КПСС Пономарев Б.Н. Он сказал: «Мы знаем товарища Тараки, это надежный товарищ». Длительного обсуждения по этому поводу не было. Да это и не было официальным заседанием Политбюро. Скорее была беседа: информация о происходившем в соседней стране, разговор, как нам к этому относиться. У нас было удовлетворение, что к власти в Афганистане пришли прогрессивные прокоммунистические силы. Было условлено, что КГБ, МИД и Министерство обороны СССР будут продолжать наблюдать за развитием событий в этой стране и информировать Политбюро и руководство страны.

Далее стало известно, что те, кто начинал революционные преобразования, коммунисты этой страны приняли решение устранить Амина от руководства и взять власть в свои руки. Во главе этих сил был Бабрак Кармаль, отправленный Амином из Афганистана в Чехословакию послом. Бабрак Кармаль просил помощи Советской страны. Затем были сообщения о том, что Амин устранен и что председателем революционного правительства Афганистана избран Б. Кармаль.

Как нам было сообщено на очередном заседании Политбюро ЦК, правительство Афганистана официально запросило Советское правительство о военной помощи для защиты государства от угрозы иностранной агрессии и внутренней контрреволюции. Этот вопрос долго обсуждался, решиться на такой шаг было не просто. Товарищи Андропов, Устинов, Громыко настаивали на принятии решения о военной помощи Афганистану, ибо в противном случае мы потеряем дружественную страну на наших южных границах. Брежнев также придерживался этой точки зрения. Все понимали, конечно, возможные последствия этого ответственного шага. Но полагали, что сам ввод ограниченного контингента наших войск в Афганистан улучшит положение в этой стране, укрепит позиции правительства, позволит ему быстро создать собственные вооруженные силы, способные защищать свою страну. Ввод войск рассматривался как наша интернациональная помощь оказавшемуся в беде дружественному государству, помощь в защите революционных завоеваний прогрессивных сил Афганистана. Предполагалось также, что пребывание наших войск в Афганистане будет кратковременным, что после быстрой стабилизации обстановки в стране, после создания собственных вооруженных сил наши войска будут возвращены домой. Так было принято решение Политбюро ЦК, Совета обороны СССР, Президиума Верховного Совета СССР о вводе в Афганистан ограниченного контингента советских войск. Все эти действия Советского руководства находились в строгом соответствии с договором, дружбе и взаимопомощи между СССР и Афганской республикой, т. е. имели законную юридическую базу.

У Брежнева, как уже говорилось, установились хорошие личные отношения с руководителями братских коммунистических партий, особенно социалистических стран. Отношение к нему было уважительным, теплым. К его мнению прислушивались. Он обладал большим авторитетом среди руководителей коммунистических партий. Много внимания он уделял поддержке коммунистических партий всех государств, национально-освободительному движению. Помимо личных встреч, Леонид Ильич часто разговаривал по телефону с руководителями братских социалистических стран. Доверительные отношения были у него с первым секретарем ЦК ПОРП В. Гомулкой. Иногда он с ним не соглашался по отдельным вопросам, но это не приводило к ухудшению отношений. Я был в составе делегации КПСС, возглавляемой Леонидом Ильичом, на IV съезде ПОРП. Делегаты съезда очень тепло встречали Генерального секретаря ЦК КПСС. Хорошо была встречена его речь на съезде.

Источник

Пять человек затащивших СССР в афганский конфликт

Он сказал, что в Афганистане свергнуто правительство Дауда. К власти в стране пришли прогрессивные силы во главе с (по их информации) коммунистическим лидером товарищем Тараки. Что комитет продолжает следить за развитием событий в стране. Затем выступил секретарь ЦК КПСС Пономарев Б.Н. Он сказал:
«Мы знаем товарища Тараки, это надежный товарищ».

Длительного обсуждения по этому поводу не было. Да это и не было официальным заседанием Политбюро. Скорее была беседа: информация о происходившем в соседней стране, разговор, как нам к этому относиться.
У нас было удовлетворение, что к власти в Афганистане пришли прогрессивные прокоммунистические силы. Было условлено, что КГБ, МИД и Министерство обороны СССР будут продолжать наблюдать за развитием событий в этой стране и информировать Политбюро и руководство страны.»

Цитирую Георгия Корниенко:
«Беда в том, что когда переворот стал совершившимся фактом, и произошел он без нашего касательства, без нашего подталкивания и даже без нашего ведома, то многие в Москве, и прежде всего наши партийные идеологи, международники партийные, я имею в виду Суслова, Пономарева и в целом международный отдел ЦК, сочли это за благо.
Сочли, что в близкой перспективе (если не завтра и не послезавтра, то уж в очень недалеком будущем) мы будем иметь еще одну социалистическую страну у нас в южном подбрюшье. Не смущало их то, что эта страна была еще в дофеодальной стадии развития.
На аргументы, которые приводились в этой связи, ответ был один: «Ну, вон Монголия тоже из феодализма перепрыгнула сразу в социализм».

Борис Пономарев по линии ЦК КПСС был одним из инициаторов глубокого вхождения в Афганистан

Лицо №2 в СССР Михаил Суслов по линии ЦК КПСС был инициатором глубокого вхождения в Афганистан, он и Пономарев проигнорировали исламский фактор и прочие трудности

Далее цитирую Леонида Замятина, касательно лета 1979 года:
«Начали подбрасывать разные теории. Амин тоже был за ввод советских войск, мы пошли по линии разведки, и военной, и нашей. У нас уже были советники, там была группа генерала И. Павловского, но войск еще не было. Это середина 79-го года. Павловский доказывал, и очень реально — он был Главнокомандующий Сухопутными войсками, — что вводить войска нельзя, что мы увязнем.
Что 70 тысяч наших войск ничего не решат, причем просил Амин уже, что все это нереальные вещи. На что Устинов говорил:
«Наше присутствие отрезвит афганцев — и Пакистан, и Афганистан, и феодальные круги, отрезвит присутствие наших».
Ну, три месяца мы побудем там, ну что особенного, воевать мы не будем, отмобилизуем войска, вот ведь какая концепция была.
С другой стороны, идеологи типа Пономарева, Суслова, других говорили, что надо укреплять социалистические начала.»

В то время ни Громыко, ни Андропов еще не предлагали ввода войск в Афганистан, эта инициатива принадлежит Устинову.

Далее идут события осени. Цитирую Добрынина:
«В своем выступлении на Политбюро 20 сентября Брежнев заявил, что внутренние события в Афганистане, борьба Амина с Тараки и нестабильность в стране развиваются настолько стремительно, что практически было мало возможностей как-то влиять отсюда, из Москвы, на дела в Афганистане. „Теперь наша задача определить, каким образом действовать дальше, чтобы сохранить позиции в Афганистане и укрепить там наше влияние». Однако события продолжали выходить из-под контроля.»
Виктор Гришин конкретизирует что было:
«Вскоре по информации Андропова, Громыко и Устинова в Афганистане началась борьба групп и кланов Тараки и Амина за власть. Затем мы получили сообщение от афганских руководителей, что Тараки якобы заболел, помещен в больницу и там умер. К руководству в Афганистане пришел Амин.»

И далее уже идет декабрь. Цитирую Добрынина:
«В начале декабря Андропов пишет сугубо личную записку Брежневу. В ней он с тревогой предсказывает (после убийства в сентябре Тараки и прихода к власти Амина) быстрое развитие неблагоприятных для нас событий в Афганистане и потерю наших позиций там под напором оппозиционных сил, если мы прямо не вмешаемся. В противном случае образовавшийся вакуум в Афганистане неизбежно будет заполнен Соединенными Штатами, подчеркивал руководитель КГБ.»

Процесс решения о вводе войск начался с информации Андропова о том, что Амин агент ЦРУ и скоро США захватят Афганистан

Вот воспоминания Георгия Корниенко весьма неуверенно пишет:
«Кто из тройки: Андропов или Устинов, а в основном все-таки тройка определяла в ту пору эти решения, — я мог только догадываться. Я и сейчас не могу с абсолютной уверенностью сказать, что первым высказался Устинов или Андропов, хотя больше я склонялся к тому, что, видимо, первым высказался в пользу этого, как ни прискорбно, Андропов.»

Корниенко вспоминает и о роли международного отдела ЦК КПСС:
«Международный отдел в лице Пономарева уже с самого начала и самым активным образом был вовлечен в афганские дела, в то, что касается посылки туда партийных советников, других хозяйственных и прочих советников, этим они занимались. Малейшие просьбы из Кабула: вот пришлите еще, пришлите еще, — обычно организовывались самими же нашими товарищами, активно поддерживались, тут же готовилось решение, оформлялось, посылали. Попытки уговорить не делать этого пока всегда кончались ничем, тем более что Андрей Андреевич Громыко в этих случаях считал, что это «их дело».

Виктор Гришин вспоминает:
« Как нам было сообщено на очередном заседании Политбюро ЦК, правительство Афганистана официально запросило Советское правительство о военной помощи для защиты государства от угрозы иностранной агрессии и внутренней контрреволюции.
Этот вопрос долго обсуждался, решиться на такой шаг было не просто. Товарищи Андропов, Устинов, Громыко настаивали на принятии решения о военной помощи Афганистану, ибо в противном случае мы потеряем дружественную страну на наших южных границах.»
Гришин отдает инициативу Андропову, Устинову и Громыко. К сожалению сами ключевые фигуранты не оставили воспоминаний.

Андропов и Устинов мемуаров не оставили, а Громыко на своих страницах обходит стороной вопрос чья была инициатива

Итог наиболее верно подводит Леонид Замятин:
«Это десятое декабря 1979 года. Войска, как вы помните, были введены 25 декабря 1979 года, то есть за 15 дней до ввода войск решение было обсуждено этой группой. Одни считают, что их было шесть, другие считают, пять. Я считаю, что тройка лидеров бесспорно была, и здесь никаких сомнений ни у кого нет. Это, назовем так, по степени воздействия на этот процесс афганский в тот момент.
Устинов — член Политбюро, министр обороны, Андропов, я его ставлю вторым, — Председатель Комитета Госбезопасности, член Политбюро.
Третий — Громыко, и я именно его ставлю третьим, и я объясню почему, четвертый — это Суслов, пятый — это Борис Николаевич Пономарев — секретарь ЦК, заведующий Международным отделом ЦК, в ведение которого входили все социалистические, коммунистические партии.»

Источник

Этот вопрос долго обсуждался решиться на такой шаг было не просто товарищи андропов устинов громыко

Далее стало известно, что те, кто начинал революционные преобразования, коммунисты этой страны приняли решение устранить Амина от руководства и взять власть в свои руки. Во главе этих сил был Бабрак Кармаль, отправленный Амином из Афганистана в Чехословакию послом. Бабрак Кармаль просил помощи Советской страны. Затем были сообщения о том, что Амин устранен и что председателем революционного правительства Афганистана избран Б. Кармаль.

Как нам было сообщено на очередном заседании Политбюро ЦК, правительство Афганистана официально запросило Советское правительство о военной помощи для защиты государства от угрозы иностранной агрессии и внутренней контрреволюции. Этот вопрос долго обсуждался, решиться на такой шаг было не просто. Товарищи Андропов, Устинов, Громыко настаивали на принятии решения о военной помощи Афганистану, ибо в противном случае мы потеряем дружественную страну на наших южных границах. Брежнев также придерживался этой точки зрения. Все понимали, конечно, возможные последствия этого ответственного шага. Но полагали, что сам ввод ограниченного контингента наших войск в Афганистан улучшит положение в этой стране, укрепит позиции правительства, позволит ему быстро создать собственные вооруженные силы, способные защищать свою страну. Ввод войск рассматривался как наша интернациональная помощь оказавшемуся в беде дружественному государству, помощь в защите революционных завоеваний прогрессивных сил Афганистана. Предполагалось также, что пребывание наших войск в Афганистане будет кратковременным, что после быстрой стабилизации обстановки в стране, после создания собственных вооруженных сил наши войска будут возвращены домой. Так было принято решение Политбюро ЦК, Совета обороны СССР, Президиума Верховного Совета СССР о вводе в Афганистан ограниченного контингента советских войск. Все эти действия Советского руководства находились в строгом соответствии с договором, дружбе и взаимопомощи между СССР и Афганской республикой, т. е. имели законную юридическую базу.

Конечно, никто не мог предположить, что пребывание войск там затянется на несколько лет, что США и Пакистан организуют, обучат и вооружат формирования противников нового строя и те развернут активные военные действия против вооруженных сил нового правительства и подразделений Советской Армии. Очень горько и обидно, что много наших солдат и офицеров были убито и покалечено бандами афганских мятежников. Мы все искренне скорбим об этом. Но наши войска помогли выстоять Афганистану, защитить революционные завоевания. Ребята, воевавшие там, — это настоящие герои-интернационалисты, которыми наш народ будет всегда гордиться, а афганский народ с благодарностью будет чтить память о них. Теперь находятся люди, которые называют наших воинов-афганцев «оккупантами», объявляют нашу интернациональную помощь Афганистану ошибочной и даже преступной. Но я уверен, что тогда решение по Афганистану было принято обоснованно и надеюсь, что в будущем Афганистан будет дружественной нам страной и что народ с благодарностью будет помнить о помощи советских людей, оказанной ему в самое трудное для его страны время. Вместе с ним и мы, советские люди, никогда не забудем тех, кто отдал свои жизни или здоровье за свободу и лучшую жизнь афганского народа.

У Брежнева, как уже говорилось, установились хорошие личные отношения с руководителями братских коммунистических партий, особенно социалистических стран. Отношение к нему было уважительным, теплым. К его мнению прислушивались. Он обладал большим авторитетом среди руководителей коммунистических партий. Много внимания он уделял поддержке коммунистических партий всех государств, национально-освободительному движению. Помимо личных встреч, Леонид Ильич часто разговаривал по телефону с руководителями братских социалистических стран. Доверительные отношения были у него с первым секретарем ЦК ПОРП В. Гомулкой. Иногда он с ним не соглашался по отдельным вопросам, но это не приводило к ухудшению отношений. Я был в составе делегации КПСС, возглавляемой Леонидом Ильичом, на IV съезде ПОРП. Делегаты съезда очень тепло встречали Генерального секретаря ЦК КПСС. Хорошо была встречена его речь на съезде.

Приведу такой эпизод: один из делегатов съезда — крестьянин, рассказал о своем хозяйстве, что у него 10 гектаров земли, несколько лошадей, коров и т. п., попросил выделить ему 100 гектаров угодий, продать трактор и другие сельхозмашины. Брежнев был очень удивлен этим выступлением. Потом среди членов делегации он возмущенно говорил: «Это же кулак, у него в хозяйстве батраки! И это член коммунистической партии». Он в тактичной форме высказал Гомулке, другим членам польского руководства свои соображения о путях развития сельского хозяйства в условиях социализма. Это развитие он видел в создании крупных хозяйств, где можно механизировать труд людей, применять мощные тракторы и комбайны, другие сельскохозяйственные машины, внедрять более совершенную технологию, достижения науки и техники и получать значительно большие результаты в сельскохозяйственном производстве. В ответ на это Гомулка говорил, что в Польше свои специфические условия, что они идут по пути постепенного выкупа земли у крестьян и создания госхозов, но это путь медленный и искусственно ускорять они его не могут.

Источник

Прочитайте отрывок из воспоминаний современника и напишите пропущенное в отрывке название государства:

Ответ:

Андропов, Устинов, Громыко настаивали на принятии решения о военной помощи Афганистану.

С середины XVI века проводимая государством церковная политика была направлена на ограничение привилегий церковной организации. Наибольшую остроту приобрело решение вопросов о церковном землевладении, о судебных и тарханных правах, о вмешательстве церкви в дела государства.

В соответствии с этим определены задачи работы :

изучить историю возникновения и возобновления патриаршества в России

Назвать и определить основной вклад патриархов с возникновения патриаршества и до наших дней.

Проанализировать деятельность патриархов Московских и всея Руси.

1. Учреждение патриаршества в России

Патриаршество на Руси было введено в 1589 году при царе Феодоре Иоанновиче, сыне Ивана Грозного. К этому времени русское государство успокоилось от внутренних и внешних бед, и вместе с возвышением самодержавной власти московского царя и расширением государственной границы России распространилась и возвысилась в своем внешнем положении Российская Церковь. В территориальном и материальном отношении Московская митрополия превосходила многие патриархаты, и нередко иерусалимский, антиохийский и другие патриархи приезжали в Москву за милостыней; кроме того, константинопольский патриарх после завоевания Константинополя турками (1453) находился в тяжкой зависимости от турецкого султана. В таких условиях патриархам была понятна просьба русского царя, благочестивого Феодора Иоанновича, освободить русскую Церковь от подчинения константинопольскому патриарху и дать российскому митрополиту сан патриарха.

Первым патриархом стал московский митрополит Иов. Было введено патриаршее богослужение, первосвятитель получил особые одежды.

Когда царь Феодор Иоаннович заботился об учреждении патриаршества, он в благочестивом усердии желал возвеличить Русскую Церковь этим высоким саном, а Промысел Божий приготовлял в лице патриархов для Русской Церкви и народа хранителей и поборников Православной веры. Патриаршество была введено незадолго до начала Смутного времени. В страшное время самозванцев, когда Россию чуть не погубили безначалие и чужеземная власть, именно патриарх, пользующийся самым высоким уважением и авторитетом у русских людей, один направлял действия народа к спасению России.

Патриарх Иов принял активное участие в защите независимости страны: он разослал грамоту, чтобы в храмах ежедневно служили молебны об успехе царя Бориса Годунова над самозванцем, он обличал в храме тех, кто нарушил присягу русскому царю, просил бояр вразумлять народ. В то время, когда многие присягнули самозванцу, патриарх Иов остался тверд, за что претерпел поругание. При захвате Москвы сторонниками самозванца, злодеи во время Литургии ворвались в алтарь и стали рвать с Иова святительскую одежду; затем, после многих издевательств, святителя заключили в монастырь.

Источник

Как принималось решение о вводе войск в Афганистан.

Советская Россия, СССР. Форум об истории

Как принималось решение о вводе войск в Афганистан. ⇐ Советская Россия, СССР

Сообщение s.m.kovalev » 26 ноя 2019, 09:25

Более подробное изучение вопроса о вводе советских войск в Афганистан, дало весьма интересные результаты.
Во-первых, общепринятая точка зрения на решающую роль Андропова, оказалась весьма спорной.
Во-вторых, выяснилось весьма странное отсутствие в открытом доступе, большей части документов по этой проблеме. То есть, сотни книг и тысячи статей, написанных о начале войны в Афганистане, на самом деле являются плодом досужих вымыслов, помыслов и рассуждений их авторов, но, отнюдь, не основаны на реальных документах.

Отправлено спустя 15 минут 13 секунд:
Война в Афганистане.

В наше время у некоторой части «патриотов» устоялось мнение, что во всех бедах СССР виноват Ю. В. Андропов, который привел к власти Горбачева и подготовил развал страны. Возможно, это, и так, но более тщательное изучение вопроса показывает, что не все так просто.

Например, многие историки считают именно Ю.В Андропова ответственным за такую акцию, как ввод наших войск в Афганистан, причем в этом сходятся как «либералы», так и «патриоты». И те, и другие утверждают, что это Андропов и Устинов (министр обороны) убедили «больного и безвольного» Брежнева пойти на такой шаг, запугав его мифическими «разведданными» о том, что американцы собираются разворачивать в Афганистане батареи ракетных установок, нацеленных на СССР.

Ну что ж, попробуем разобраться в этом вопросе самостоятельно.

Уже в начале нашего расследования стало понятно, что оно будет крайне затруднено, т.к., после достаточно детального поиска в русском секторе интернета, выяснилось, что в открытом доступе вообще нет копий ни одного оригинального (первичного) документа, а только изложения и рассуждения разных людей, которые, в основном, отражают их политические пристрастия, а не объективную реальность.

Такая ситуация сама по себе вызывает удивление – что можно скрывать сейчас, по прошествии сорока лет с начала этой войны, да и зачем? Но, значит, есть что. Этот факт подвИг нас на дальнейшие изыскания.

Итак, откроем первый документ из «Архива Буковского» – «Запись заседания и Решение Политбюро от 17.03.79». Тема заседания – «Об обострении обстановки в Афганистане и наших возможных мерах».

* Конечно, весьма странно, что о ключевых событиях нашей истории мы должны узнавать не из публикаций российских историков, сделанных по материалам наших архивов, а от каких-то буковских, но… как есть…

Скажем только, что Буковский живет в Англии более 40 лет, много путешествует, имеет дом в Кембридже, где цены начинаются от миллиона долларов, но источники его доходов никому неизвестны.

По крайней мере, в 2007 г., когда он пытался баллотироваться в президенты РФ (. ), ЦИК отклонил его кандидатуру, т.к. Буковский, утверждая, что живет на доходы от продажи своих книг, не смог представить никаких документов, подтверждающих это.

Чтение стенограммы производит неизгладимое впечатление и может потрясти неокрепший ум.

Любой руководитель среднего звена, под началом которого было предприятие или организация, знает главные принципы, на которых основывается методика управления. В частности, накануне проведения любого совещания, его участникам рассылаются основные вопросы, которые предполагается рассмотреть и материалы по этим вопросам. На совещании все присутствующие, заранее ознакомившись со стоящей задачей, и, уже имея свою точку зрения, обсуждают пути её решения. Это – азы управленческой науки, известные любому директору завода или НИИ.

В данном случае, речь, естественно, должна идти о материалах по Афганистану. Какова же ситуация в этой стране, расположенной у наших среднеазиатских границ?

СССР, более 60 лет, имеет в этом регионе достаточно сильные позиции, а в 20-е годы помогал афганскому народу выгнать британских колонизаторов. Многие десятилетия в Афганистане работали наши резидентуры.

В обсуждаемый период прошло уже два года, как была свергнута монархия. Правительство Афганистана, за это время, не однажды поменялось, каждый раз на словах объявляя о союзе с нашей страной, но, при этом, не забывая пообщаться и с американцами.

Так что, положение в стране крайне нестабильное.

И как в такой ситуации проходит совещание в Политбюро ЦК КПСС – высшем управляющем органе СССР?

Быстро выясняется, что никаких материалов заранее не рассылалось и сложившуюся ситуацию, прямо на заседании, начинает описывать министр иностранных дел Громыко. Он, ссылаясь на доклады дипломатических работников, рассказывает, что началось восстание религиозных фанатиков, правительство еле держится и просит о помощи, в том числе военной.

После этого, было бы естественно, услышать анализ положения со стороны председателя КГБ Андропова, основывающийся на докладе Первого Главного управления КГБ (внешнеполитическая разведка), а также министра обороны Устинова, основывающийся на докладе Главного разведывательного управления МО (военная разведка).

«в афганской армии 10 дивизий, насчитывающих (неразборчиво) тыс. человек.»

Андропов: «по оперативным данным нам известно, что из Пакистана направляется в Афганистан около трех тысяч мятежников, главным образом, религиозные фанатики из числа народа».

Всё? Всё. Весь анализ обстановки. Что можно решить на основе такого анализа? Ничего. Ничего и не решается.

Председатель правительства (Косыгин), понимая всю трудность сложившегося положения, колеблется:

Косыгин «… они же все магометане, люди одной веры, а вера у них настолько сильна, религиозный фанатизм настолько бушует, что они могут сплотиться на этой основе (так, впоследствии, и произошло)… Я считаю, что не следует афганское правительство подталкивать на то, чтобы оно обращалось к нам относительно ввода войск…

…А нам надо сформировать свои воинские части и послать их по особой команде».

Устинов : «у нас разработано два варианта относительно военной акции… за трое суток мы будем готовы к направлению войск»».

Кириленко (секретарь ЦК КПСС) : «тов. Устинов правильно ставит вопрос, нам нужно выступить против мятежников…»

(уловил, в какую сторону дует ветер, своего мнения нет).

Андропов : «надо иметь в виду, что на нас, наверняка, повесят ярлык агрессора…».

Пономарев (зав. международным отделом ЦК КПСС): «к сожалению, мы многого не знаем об Афганистане… пусть Тараки (глава правительства) скажет, каково положение в армии и в стране в целом….».

Странно… При Ленине и Сталине положение в Афганистане нам было известно во всех деталях – наша разведка работала там блестяще, об этом, кстати, написано немало детективных романов и снято фильмов. А теперь мы будем слушать сказки Тараки, как будто других источников информации у нас нет.

И что самое удивительное, ни у кого не возникает вопрос – а где наша разведка, почему нет её анализа обстановки?

Но что-то надо решать, а как можно это делать, не зная ситуации в стране. Председатель КГБ молчит… Министр обороны молчит… В результате вносит предложение Председатель правительства:

Косыгин «может быть, кому-то из ответственных товарищей поехать в Афганистан для выяснения обстановки на месте. Возможно, тов. Устинову.»

Это уже что-то совсем за пределами здравого смысла. Главное (!!) Разведывательное (. ) управление МО, которое 24 года (с 1963 по 1986 г.г.) возглавлял легендарный Петр Иванович Ивашутин, оказывается ничего руководству страны сообщить не смогло, и, поэтому, министру обороны надо самому лететь в Афганистан и разбираться на месте.

Но как же так? Вот что, например, пишет Википедия:

«… по инициативе Петра Ивановича в ГРУ ещё в 1963 году была создана система круглосуточного получения информации и её оценки с целью выявления признаков повышения боеготовности иностранных вооруженных сил.

Другими словами, создавалась система предупреждения высшего руководства страны о военных угрозах в режиме реального времени. Данная система впоследствии стала называться Командным пунктом.»

Польский генерал, близко знавший Ивашутина и который уж точно лицо незаинтересованное, впоследствии писал об Ивашутине:

Устинов : «… я думаю, вряд ли мне надо ехать в Афганистан. Может быть, кому- то из членов правительства выехать.»

Ндаа…. Наверно, министру пищевой промышленности… даже комментировать не хочется…

Косыгин: «Все же нужно Вам, Дмитрий Федорович, поехать туда.»

Упрямый, однако. Но и министр обороны тоже не промах:

Устинов: «Даже если кто-то из нас и поедет в Афганистан, то за несколько дней, конечно, положение не узнаешь.»

Видя, что «дискуссия» зашла в тупик, положение спасает дипломат и мастер компромисса:

Громыко: «я думаю, что надо переговорить с Тараки или Косыгину, или Устинову, скорее, все-таки, тов. Косыгину.

Но и Косыгин не промах:

Косыгин: «Прежде чем с Тараки говорить, мне надо согласовать этот вопрос с Леонидом Ильичем (Брежневым).

Ну, да, главное, снять с себя ответственность. 70-летний Брежнев, находящийся в полупрострации, должен за вас решить, что делать дальше.

А пока принимается общее решение: войска не посылать, оказать помощь правительству Афганистана, направив туда военную технику и продовольствие, провести пропагандистские мероприятия.

Отдельным пунктом – послать в Афганистан специалистов, как по линии министерства обороны, так и по линии КГБ, для подробного выяснения обстановки, сложившейся в афганской армии и, вообще, в стране.

Заседание продолжилось на следующий день. Косыгин доложил о своих разговорах с Тараки. Тот все время жаловался на тяжелую обстановку и просил помощи. А вот дальше, интересней.

Косыгин: «Кто же, спрашиваю я его, тогда поддерживает вас? Почти не задумываясь, Тараки отвечает – почти никто не поддерживает.»

Наконец, горькая правда начинает пробиваться наружу.

Кириленко: «следовательно, у них нет гарантий относительно своей армии. Они надеются только на одно решение – на наши танки».

Косыгин: Нам, конечно, принимая такое решение относительно помощи, надо серьезно продумать все вытекающие отсюда последствия. Дело очень серьезное».

Ну, что ж, в этом он прав. Дальше участники совещания обсуждают все «за» и «против» решения о вводе войск. Наконец, наступил момент, когда все разговоры и переговоры состоялись и необходимо принять решение, т.е. кто-то должен взять на себя ответственность. И в этот момент слово берет Андропов, молчавший два дня заседаний:

Андропов: «Я, товарищи, внимательно подумал над всем этим вопросом и пришел к такому выводу, что нам нужно очень и очень серьезно продумать вопрос продумать вопрос о том, во и имя чего мы вводить войска в Афганистан…
Там огромное засилье религии, почти сплошная неграмотность сельского населения, отсталость в экономике и т.д… Поэтому я считаю, что мы можем удержать революцию в Афганистане только с помощью своих штыков, а это совершенно недопустимо для нас. Мы не можем пойти на такой риск».

Потрясающе. Оказывается, Андропов был против ввода войск в Афганистан, по крайней мере, в марте 1979 г. И никаких разговоров, об опасности развертывания стартовых позиций американских ракет, он и не думает вести. Дааа. Вот это новость!

Теперь, когда кто-то взял на себя ответственность, твердое мнение высказано и направление обсуждения задано, к нему можно присоединиться:

Громыко : «Я полностью поддерживаю предложение т. Андропова о том, чтобы исключить такую меру, как введение наших войск в Афганистан. Армия там ненадежная. Таким образом, наша армия, которая войдет в Афганистан, будет агрессором.

Против кого же она будет воевать? Да против афганского народа прежде всего и в него надо будет стрелять… Спрашивается, а что мы выиграем? Афганистан, с его нынешним правительством, с отсталой экономикой, с незначительным весом в международных делах?».

Черненко: Если мы введем войска и побьем афганский народ, то будем обязательно обвинены в агрессии».

Так что, не надо представлять руководство СССР как дряхлых маразматиков, которые не понимают, что творится вокруг. Всё они прекрасно понимали.

Кириленко, посколько накануне он высказался за введение войск, надо как-то обосновать изменение своей позиции на диаметрально противоположную:

Кириленко: «Вчера в Афганистане была другая обстановка, и мы склонялись к тому, что, может быть, нам пойти на то, чтобы ввести какое- то количество воинских частей. Сегодня обстановка другая, и разговор у нас вполне справедливо идет уже несколько в ином русле, а именно: мы все придерживаемся того, что вводить войска нет никаких оснований.»

Да, прекрасный пример политической гибкости. Он бы ещё разъяснил, а что именно, изменилось в Афганистане, коренным образом, за ночь.

Посколько ничего решить опять не удалось, на следующий день заседание продолжается уже с участием Л.И. Брежнева. На нем Громыко, в частности сказал:

Громыко: «… Если мы пойдем на такой риск, как ввод войск, то, конечно, получим плюсов куда меньше, чем минусов. Мы до сих пор не знаем, как поведет себя афганская армия. А если она не поддержит наши мероприятия или останется нейтральной, тогда получится, что мы своими войсками оккупируем Афганистан. Этим мы создадим для себя невероятно тяжелую обстановку во внешнеполитическом плане».

Дальше идет обсуждение вопросов оказания широкомасштабной помощи Афганистану, за исключением ввода войск.

Так что, весной 1979 г. руководители СССР приняли здравое, взвешенное решение и обвинения их в авантюризме и непонимании международной обстановки совершенно беспочвенны.

«1. Согласиться с предложениями, изложенными в записке МИД СССР, КГБ СССР, Минобороны, и Международного отдела ЦК КПСС от 28 июня 1979 г.»

Далее приводится текст записки. Впечатление от неё весьма тяжелое. Казалось бы, в течение трех месяцев, прошедших после мартовского заседания, можно было разобраться в ситуации и принять общее решение – нужен нам Афганистан или нет, и какую цену нам придется платить за каждое из этих решений.

Но нет, в указанной записке опять общие рассуждения о необходимости «расширить… углубить… и усилить…, а также принять меры…». Единственное конкретное предложение – п.4:

«Для обеспечения охраны и обороны самолетов советской авиаэскадрильи на аэродроме «Баграм» направить в ДРА (Демократическая республика Афганистан) парашютно-десантный батальон под видом авиационного технического состава.

Для охраны посольства направить в Кабул спецотряд КГБ СССР (125-150 чел.) под видом обслуживающего персонала посольства.

…Направить в ДРА (аэродроме «Баграм») спецотряд ГРУ Генерального штаба с целью использования в случае резкого обострения обстановки для охраны и обороны особо важных правительственных объектов».

Но как можно планировать свои действия, если ничего не знаешь о замыслах противника. А противник у нас по всему земному шару один – Америка. И хотя, как выяснилось в настоящее время, в тот период, в США во всех властных структурах сидели

наши агенты, наше руководство ничего об американских планах в Афганистане почему-то не знало.

А, как выяснилось много позднее, нельзя оценивать события, связанные с Афганской войной, отвлекаясь от той, главным образом, тайной политики, которую проводили США.

Согласно мемуарам бывшего директора ЦРУ Роберта Гейтса, 3 июля 1979 года американский президент Джимми Картер подписал секретный указ, санкционирующий финансирование антиправительственных сил в Афганистане.

Это подтверждает и советник по национальной безопасности президента Картера, Збигнев Бжезинский. Вот отрывок из интервью, которое он дал в 1998 г. французскому журналу Le Nouvel Observateur:

Журналист: Бывший директор ЦРУ Роберт Гейтс утверждает в своих мемуарах, что американские спецслужбы начали помогать афганским моджахедам за шесть месяцев до советского вмешательства. В то время Вы были советником президента Картера, значит, Вы играли ключевую роль в этом деле. Вы подтверждаете это?

Збигнев Бжезинский: Да. Согласно официальной версии истории, помощь ЦРУ моджахедам началась в течение 1980 года, то есть после того, как советская армия вторглась в Афганистан 24 декабря 1979 года.

Но реальность, державшаяся в секрете до сегодняшнего дня, является иной: на самом деле президент Картер подписал первую директиву о тайной помощи противникам просоветского режима в Кабуле 3 июля 1979 года. И в тот же день я написал докладную записку для президента, в которой я ему объяснил, что, по моему мнению, эта помощь повлечет за собой советское военное вмешательство.

Мы не толкали русских вмешиваться, но мы намеренно увеличили вероятность, что они это сделают.

Впоследствии в США появилась немало публикаций, посвященных тому, как им удалось устроить для СССР «свой Вьетнам». Как написал З. Бжезинский:

«Эта серьезная операция была превосходно задумана. В результате русские попали в афганскую ловушку».

Оружие для антиправительственных вооруженных формирований поставлялось под наблюдением ЦРУ. На территории Пакистана, в лагерях афганских беженцев, были развернуты центры специальной подготовки вооруженных группировок.

И результат не замедлил сказаться. Дальнейшее развитие ситуации в Афганистане – это вооружённые выступления исламской оппозиции, мятежи в армии, внутрипартийная борьба, и, наконец, события 13-15 сентября 1979 года, когда руководитель ДРА Тараки был арестован и затем, по приказу Хафизуллы Амина, отстранившего его от власти, убит.

Теперь уже Амин начал обращаться к руководству СССР с просьбой о вводе войск.

И вот, наконец, проводится очередное заседание Политбюро на тему: «Об обстановке в Афганистане и нашей линии в этой связи (протокол 172 от 31 октября 1979 г.), на котором принимается следующее решение:

«согласиться с соображениями по данному вопросу, изложенными в записке т.т. Громыко, Андропова, Устинова, Пономарева от 29 октября 1979 г.».

О чем же эта записка? Начинается она с описания происходящего и, делается вывод:

«Обстановка в Афганистане после событий 13-15 сентября остается сложной».

Далее ситуация рассматривается более подробно и предлагаются следующие действия:

«1. Сотрудничество с Амином продолжить.

3. Находящимся в Афганистане советским воинским подразделениям… продолжать выполнять поставленные задачи. От направления в Кабул, по просьбе Амина, советского воинского подразделения для его личной охраны воздержаться.»

То есть имеющиеся воинские части продолжают находиться в районе аэропорта Баграм и используются для его охраны.

Ещё раз напоминаем, что этот документ подписан Громыко, Андроповым, Устиновым, Пономаревым и принят Политбюро 31 октября 1979 г.

Но после этого происходит что то, совершенно необъяснимое. Вот текст выписки из протокола №176 заседания Политбюро от 6 декабря 1979 г. на тему: « О направлении спецотряда в Афганистан»:

«Согласиться с предложениями по этому вопросу, изложенными в записке КГБ СССР и Минобороны от 4 декабря 1979 г. №312/2/0073».

А вот текст указанной записки:

«Председатель Революционного совета и премьер-министр ДРА Х. Амин в последнее время настойчиво ставит вопрос о необходимости направить в Кабул советский мотострелковый батальон для охраны его резиденции.

С учетом сложившейся обстановки и просьбы Х. Амина считаем необходимым направить в Афганистан, подготовленный для этих целей специальный отряд ГРУ Генерального штаба… полагаем возможным перебросить (отряд) самолетами военно-транспортной авиации в первой декаде декабря с. г.

Тов. Устинов согласен. Просим рассмотреть.

Ю. Андропов Н. Огарков»

В этом потрясающем документе все удивительно и непонятно.

Между предыдущим решением Политбюро и запиской Андропова прошло три (. ) дня. Какую информацию получил Андропов за это время, если на четвертый день, в воскресенье (!) он пишет в Политбюро записку с прямо противоположным предложением.

Андропов очень опытный и осторожный аппаратчик, с более чем 40-летним стажем работы в партийных органах. Он прекрасно знает, что бывает с нарушителями дисциплины и никогда не шел против решений партийного руководства. Что могло заставить его написать, наперекор всему, такую записку, если, за три дня до этого, он поставил свою подпись под противоположным решением? Какая информация к нему поступила?!

И почему эту потрясающую информацию, которая без преувеличения, изменила ход истории, до сих пор скрывают от мировой общественности?

Казалось бы, если это была информация о предстоящем вмешательстве американцев в афганские дела (высадка десанта, государственный переворот, размещение ракет и т.д.), которое надо предупредить, то, как раз, рассказ об этом всему миру оправдает будущие действия СССР.

Почему же, до настоящего времени, не только не опубликован этот документ, но и никто из специалистов, ученых-историков даже не задался вопросом о причинах столь удивительно быстрого изменения позиции Андропова? Почему никто не интересуется этим документом? Что за «заговор молчания»?

И что же, всё-таки, произошло такое, что в сверхсрочном порядке, «… в первой декаде декабря», т.е. в течение оставшихся трех дней, надо направить в Афганистан спецназ!?

Почему Председатель КГБ Андропов вносит предложение о посылке в Афганистан спецназа ГРУ, т. е. министерства обороны (МО)? Было бы логично, если это предложил министр обороны Устинов. А у Андропова есть свой спецназ – подразделения «Гром» и «Зенит». Почему он не предложил их?

Ведь в соответствии с действующим порядком, если Андропов вдруг получил какую-то исключительную информацию, требующую немедленного реагирования, то он должен вынести её на рассмотрение Политбюро и уже на Политбюро решается, что дальше делать – посылать ли спецназ, и какой – КГБ или МО.

И, что самое удивительное, предложение о посылке спецназа МО министр обороны вообще не подписал. Что значит «Тов. Устинов Д. Ф. согласен». А почему не подписал сам? Правда, факт согласования с МО подтверждает подпись заместителя Устинова – Н. Огаркова.

Всё это крайне странно и никакого разумного объяснения не находит.

И последнее. Внешний вид этого документа из архива Буковского (записка Андропова), вызывает серьезные сомнения в подлинности стоящих под ним подписей, т.к. та часть листа, где они стоят, и фраза «Тов. Устинов Д. Ф. согласен», выглядит как другой лист, наложенный при ксерокопировании сверху.

Такой вывод можно сделать, т.к. до 10 декабря, т.е. в течение трех дней (7,8, 9 декабря) секретарь ЦК КПСС К. У. Черненко составил от руки черновую записку, в которой речь идет о мероприятиях, изложенных тт. Андроповым Ю. В., Устиновым Д. Ф., Громыко А. А. Изложить их они могли только на заседании 6 декабря.

Записка Черненко приводится ниже:

1. ОДОБРИТЬ соображения и мероприятия, изложенные тт. Андроповым Ю. В., Устиновым Д. Ф., Громыко А. А. Разрешить им в ходе осуществления этих мероприятий вносить коррективы непринципиального характера. Вопросы, требующие решения ЦК, своевременно вносить в Политбюро. Осуществление всех этих мероприятий возложить на тт. Андропова Ю. В., Устинова Д. Ф., Громыко А. А.

2. Поручить тт. Андропову Ю. В., Устинову Д. Ф., Громыко А. А. информировать Политбюро ЦК о ходе выполнения намеченных мероприятий».

Эта записка приняла статус решения Политбюро 12 декабря 1979 г., в понедельник, о чем свидетельствует шифр П 176/125 в правом нижнем углу под подписью Брежнева. Тогда же появилась и «шапка»:

«Совершенно секретно. Председательствовал тов. Л. И. Брежнев. Присутствовали: Суслов М. А., Гришин В. В., Кириленко А. П., Устинов Д.Ф., Черненко К. У., Андропов Ю. В., Громыко А.А., Пономарев Б. Н….»

Таким образом, получается, что решение о вводе войск в Афганистан было принято на заседании Политбюро 6 декабря 1979 г., после того, как Андропов, Устинов и Громыко изложили свои соображения и предложили «мероприятия».

Правда, некоторые авторы считают, что между 6 и 12 декабря было еще одно совещание, на котором обсуждался афганский вопрос.

С точки зрения данных авторов, на этом совещании, проходившем у Брежнева, руководство Генерального штаба ВС СССР (Н.В. Огарков, С.Ф. Ахромеев, и В.И. Варенников), а также главнокомандующий Сухопутными войсками генерал армии И.Г. Павловский выступали против ввода войск, так как считали, что внутренние конфликты афганское руководство должно разрешать исключительно самостоятельно.

Наше военное присутствие, с их точки зрения, спровоцирует развязывание боевых действий и приведет к усилению мятежного движения в стране, которое в первую очередь будет направлено против советских войск, а слабое знание обычаев и традиций афганцев, особенно ислама, национально-этнических и родо-племенных отношений, поставит наших воинов в весьма тяжелое положение.

Брежнев, который всегда прислушивался к позиции Генштаба, после столь резких и однозначных возражений военных, заколебался. В этот момент, как пишут указанные авторы, слово взял Андропов.

И, по свидетельству начальника Главного оперативного управления Генерального штаба Вооружённых Сил СССР В. И. Варенникова, в 1979 г., единственным членом Политбюро, не поддержавшим решение об отправке советских войск в Афганистан, был А. Н. Косыгин.

После этого выступления Брежнев свернул дальнейшую дискуссию и приказал готовить операцию по вводу войск.

История с этим гипотетическим совещанием у Брежнева весьма интересна, но, к сожалению, никаких документов, подтверждающих её, до настоящего времени не опубликовано.

А ведь она легко проверяется – на всех совещаниях велся протокол, а уж на таком, можно сказать, историческом, где решался вопрос о вводе войск в соседнюю страну, тем более. Если же протокол из архива исчез, то, тем более, интересно, когда и по каким причинам. Почему его до настоящего времени не предоставили историкам?

С другой стороны, даже при отсутствии протокола можно установить многое. Где находился в это время Брежнев – в Кремле или на даче? Существуют журналы посещений Генерального секретаря, все участники совещания, если оно было, должны быть в него записаны.

Далее, у всех членов Политбюро есть личный секретариат, который, в частности, ведет журнал распорядка дня. А в них отмечено присутствие Кириленко А. П., Устинова Д.Ф., Черненко К. У., Андропова Ю. В., Громыко А.А., Пономарева Б. Н. на совещании у Брежнева?

В общем вопросов много, хотя ответы было бы легко получить из обычного, т.е. несекретного, делопроизводства, но… нет, ничего почему-то не публикуют. Трудно сказать, почему, но смысл усилий наших «историков» – доказать, что именно Андропов является инициатором ввода войск в Афганистан.

Но, если считать, что именно так и было в действительности, то поведение Андропова всё равно вызывает удивление, ведь странное изменение им своей точки зрения на способы разрешения афганского конфликта осталось без каких-либо объяснений.

Сегодня мы знаем, насколько сильны были в этот период позиции советской разведки в США. И представляется более чем сомнительным, что Председатель Комитета госбезопасности не знал об истинных намерениях Америки в Афганистане и о том, чем там занималось ЦРУ.

Совершенно очевидно, что Андропов не мог не знать, что никакие ракеты к переброске в Афганистан не планируются и что «атомный проект» Пакистана проводится не с помощью афганских месторождений, а с помощью южноафриканских, а также научного потенциала ЮАР.

Но Андропов, якобы, поступил иначе – убедил других членов Политбюро в реальности угрозы. Опять-таки, если считать информацию о совещании правдивой.

В результате Советский Союз ввязался в афганскую войну, которая немало способствовала его развалу.

14 декабря 1979 года в город Баграм был направлен батальон ВДВ.

20 декабря был переброшен батальон спецназа, который вошёл в бригаду охраны дворца Амина.

К вечеру 23 декабря 1979 года министру обороны было доложено о готовности войск к вводу в Афганистан. 24 декабря Д. Ф. Устинов подписал директиву № 312/12/001, в которой говорилось:

«Принято решение о вводе некоторых контингентов советских войск, дислоцированных в южных районах нашей страны, на территорию ДРА в целях оказания помощи дружественному афганскому народу, а также создание благоприятных условий для воспрещения возможных антиафганских акций со стороны сопредельных государств.»

25 декабря, в 12.00 по Москве, в войска ушла директива на переход государственной границы. Ввод войск начался через 3 часа.

С нашей точки зрения, весьма странно, что министр обороны издает не приказ, где четко прописаны действия вооруженных сил, как это принято в армии, а какую-то «директиву», в которой сообщает о том, что «принято решение…». Ну, принято (хотя, непонятно кем), а кто и что должен при этом делать?

Но, правда, уже 27 декабря появился нормальный приказ министра обороны о подавлении сопротивления мятежников в случаях нападения. Предполагалось, что советские войска станут гарнизонами и возьмут под охрану важные промышленные и другие объекты, высвободив тем самым части афганской армии для активных действий против отрядов оппозиции, а также против возможного внешнего вмешательства.

Границу с Афганистаном было приказано перейти в 15:00 московского времени (17:00 кабульского) 27 декабря 1979 года.

Началась война в Афганистане, длившаяся более десяти лет.

Ну, а наше расследование показало, что утверждение о вине в ней Андропова весьма сомнительно и, в отсутствии документов, совершенно бездоказательно.

Сообщение tamplquest » 26 ноя 2019, 10:23

Сообщение Lew » 28 ноя 2019, 14:45

В истории по вводу войск в Афган сплошные белые пятна.

Например, практически нигде не упоминается, что Амин НЕОДНОКРАТНО ПРОСИЛ правительство СССР ввести войска в Афган.
Из чего следует, что планов «лечь» под американцев у него не было. Ибо если бы такие планы были, то зачем ему настойчиво просить о вводе советских войск?

Короче говоря тема не достаточно широко раскрыта и видимо раскрыта никогда не буде

Сообщение крысовод » 28 ноя 2019, 14:56

Сообщение Gosha » 28 ноя 2019, 17:10

Штурм дворца Амина или Операция «Шторм-333» — спецоперация по захвату дворца «Тадж-бек» 34°27′17″ с. ш. 69°06′48″ в. д.HGЯO в районе Кабула «Дар-Уль-Аман» и ликвидации председателя Революционного совета Афганистана Хафизуллы Амина, проведённая силами спецподразделений КГБ СССР и Советской Армии 27 декабря 1979 года. Являлась частью спецоперации «Байкал-79» по свержению Амина и замене его на Бабрака Кармаля, которая предшествовала началу участия советских войск в афганской войне 1979—1989 гг.

Разработка плана захвата дворца Тадж-Бек была поручена полковнику ГРУ В. Колеснику, вызванному в Афганистан примерно 16-17 декабря 1978г. Он же был назначен непосредственным руководителем операции, а начальник управления «С» ПГУ Ю. И. Дроздов — его заместителем по взаимодействию со спецгруппами КГБ[20]. Первоначальную версию, в которой предполагалось часть «мусульманского батальона» направить на захват дополнительных объектов в Кабуле, Колесник планировал один. По результатам планирования он смог убедить главного военного советника С. К. Магометова и главного советника КГБ Б. С. Иванова в недостаточности сил, для реализации плана, по его расчётам, требовался весь «мусульманский батальон», дополнительно усиленный ротой десантников и взводом ПТУРC. Требование о выделении дополнительных сил было одобрено начальником Генштаба ВС СССР Н. Огарковым, после чего началась непосредственная подготовка к операции.

Непосредственно дворец охраняла рота личной охраны Амина. Вторую линию охраны должен был обеспечить «мусульманский батальон», а третьей была бригада охраны, состоящая из трех пехотных батальонов и одного танкового. За дворцом было зарыто в землю три танка. От ударов с воздуха дворец прикрывал зенитный полк, имевший на вооружении двенадцать 100-мм зенитных пушек, а также шестнадцать спаренных крупнокалиберных пулемётов ДШК. Общая численность этих воинских частей составляла около двух с половиной тысяч человек. Кроме того, была не исключена возможность вмешательства двух танковых бригад, расквартированных под Кабулом.

Советские силы, предназначенные для захвата дворца и нейтрализации бригады охраны, составляли: группа «Гром» («Альфа») — 24 чел., группа «Зенит» (КУОС) — 30 чел., «мусульманский» батальон — 520 чел., 9-я парашютно-десантная рота (9-а рота 345-го отдельного гвардейского парашютно-десантного полка) — 100 чел.

План не был утверждён письменно ни главным военным советником С. Магометовым, ни главным советником КГБ Б. Ивановым, только устно, более того, командиру «мусульманского батальона» Хабибджану Холбаеву было сообщено, что в случае провала операция будет выставлена как его (Холбаева) пьяная выходка с соответствующими последствиями.

Планирование по непосредственному штурму и действиям внутри дворца проводилось командирами спецгрупп «Зенит» и «Гром» Яковом Семёновым и Михаилом Романовым, соответственно. План дворца был известен только некоторым командирам и показан остальным бойцам штурмовых групп непосредственно перед началом операции.

Отправлено спустя 7 минут 33 секунды:
В штурме участвовали следующие группы и личный состав:

Другие элементы боевого порядка:
командный пункт (старший — полковник Колесник) на Р-130 и БМП-1К в составе: полковник Колесник, генерал-майор Дроздов, командир «мусульманского батальона» майор Холбаев, заместитель командира «мусульманского батальона» по политической части капитан Анвар Саттарович Саттаров, оперуполномоченный особых отделов КГБ СССР старший лейтенант Махамоджон Каримович Байхамбаев;
запасной командный пункт (старший — начальник штаба «мусульманского батальона» капитан Абдулкасым Мамадалиевич Ашуров) на Р-142 и БМП-1КШ в составе: капитан Ашуров, начальник связи «мусульманского батальона» капитан Рашит Меджитович Бердыев, старший лейтенант Анваржон Алланазарович Джумаев, прапорщик Ю. Мирсаатов (возможно это был старший лейтенант Юлдаш М. Мирсоатов);
подвижный командный пункт и резерв на БМП № 039 и № 040 под командованием командира 3-й группы 3-й роты капитана Ниёзитдина Намозова;
тыловой пункт управления (старший — заместитель командира «мусульманского батальона» по тыловому обеспечению майор Джурабой Джалилов) в составе: майор Джалилов, капитан медицинской службы Абдурасул Бекбетович Артыков, командир группы обеспечения старший прапорщик Асрор Рахимов, прапорщик медицинской службы Карим Асроров, личный состав и техника группы материального обеспечения;
ремонтно-эвакуационная группа (старший — заместитель командира «мусульманского батальона» по технической части старший лейтенант Эдуард Нариманович Ибрагимов) в составе МТО-АТ и четырёх «Уралов»-375Д и их экипажей.

Другие офицеры и прапорщики командования «мусульманского батальона» также получили свои задачи и были распределены:
секретарь партийного бюро старший лейтенант Анвархон Ганиевич Рашидов — в 4-ю боевую группу;
начальник клуба прапорщик Камиль Умаров — в 12-ю боевую группу;
переводчик старший лейтенант Ибодулло Каримович Камбаров — во 2-ю боевую группу (сопровождение представителя афганской оппозиции Сарвари).

Советские военные и сотрудники КГБ были одеты в афганскую форму без знаков различия с белой повязкой на рукаве. Паролем опознания своих были окрики «Яша» — «Миша». Когда спецназовцам сообщили их задачу, то им было сказано, что Амин — агент ЦРУ. На это последовало резонное возражение, что в таком случае он пригласил бы не советские, а американские войска. Тем не менее, никто из спецназовцев не отказался от выполнения приказа.

Отправлено спустя 4 минуты 38 секунд:
Начало войны было удачное потому что хорошо спланировано и проведено! Вся же Афганская война 1979-1989 годов была не войной, а бесцельным присутствием Советской армии на Афганской земле.

Источник