как наказывали преступников в xv веке какая форма наказания являлась основной

Чем можно объяснить такую строгую регламентацию судебных сборов?

Как наказывали преступников в XV веке? Какая форма наказания являлась основной?

Что такое «поле»? Как вы думаете, почему такая форма судебного разбирательства сохранилась и в конце XV века?

Почему историки самой важной статьёй Судебника 1497 г. считают ст.57 «О крестьянском отказе»? Чем можно объяснить появление этой статьи в Судебнике в период правления Ивана III?

Задача 1

Попробуйте определить, имели ли русские крестьяне реальную возможность воспользоваться 57 статьей Судебника?

Что нового вносил в крестьянскую жизнь этот документ?

Согласны ли вы со справедливостью первого предложения этого задания? Объясните свое мнение.

Почему устанавливалось «пожилое»?

Задача 2

Почему имперский посол С.Герберштейн, побывавший в начале XVI века в Москве, перевел на латинский язык значительную часть Судебника 1497 года?

Источник

Наказание по русскому уголовному праву XVI-XVII веков

НАКАЗАНИЕ ПО РУССКОМУ

§ 1. Характерные особенности и основные цели наказания

В XVI-XVII вв. была известна цель наказания – возмездие. Возмездие рассматривалось тогда как внешнее или материальное воспроизведение в наказании состава преступления или отнятие государством у преступника того блага, которого он лишил потерпевшего, по принципу талиона “око за око, зуб за зуб”. Наиболее последовательно этот принцип применялся к наказанию за нанесение увечья, за умышленное убийство. Так, по Уложению “кто отсечет руку, или ногу, или нос, или ухо, или губы обрежет, или глаз выколет, а сыщется про то допряма и за такое его надругательство самому ему тоже учинить” (XXII, 10). “А кто кого убьет с умышления … и такова убойцу казнити смертью” (XXI, 72). Кроме того, возмездие можно было видеть в казни преступника сожжением за поджог, в залитии горла расплавленным металлом за подделку монет, в принятии яда за убийство путем отравления. Возмездие проявлялось и в направлении карательной меры на тот орган тела преступника, которым было совершено преступление. Так, за кражу и подлог в судном деле виновному отсекали руку, а за хулу на Бога и за лжеприсягу урезали у него язык.

Главной целью наказания того жестокого периода было устрашение преступника, населения в целом, чтобы предотвратить преступления в будущем. Тогда складывался и окончательно был закреплен в Уложении принцип: “Чтобы смотря на то, другим неповадно было так делать”. Именно в целях устрашения расправы над преступниками в стране совершались открыто, в публичных местах при массовом стечении народа. Так, в Москве казни проводились на древнем Кучковом поле, на площади Китай-города и на Лобном месте около Кремля в присутствии царя либо его тиунов, а в уездах в присутствии губных старост и воевод.

Целью наказания была также изоляция преступника от общества, для чего его сажали в тюрьму, а затем отправляли в ссылку.

Зародилась в XVII в. и цель использования труда преступника в интересах государства. Впервые в Уложении упоминалось о направлении тюремных сидельцев на государевы работы.

Целью наказания преступника было тогда и извлечение имущественных выгод, на что были нацелены такие наказания, как продажа, пеня, конфискация.

В XVI-XVII вв. в России самым жестоким видом наказания, безусловно, являлась смертная казнь. И способы ее осуществления были чрезвычайно разнообразны [3].

Большей частью это было повешение или отсечение головы. Смертная казнь через повешение впервые упоминалась в Двинской уставной грамоте 1397 г. По Уложению 1649 г. виновных в измене вешали на виду у неприятельских полков. Летописи того периода сообщали о смертной казни через утопление. Без указания вида смертная казнь значилась в Псковской Судной грамоте за пять составов преступлений. В Судебниках смертная казнь предусматривалась в 12 случаях, а по Уложению в 60 случаях [4].

Помимо простой смертной казни существовала и квалифицированная, сопряженная с особыми мучениями для преступника. К квалифицированной казни относили тогда сожжение, которое обычно применяли к поджигателям и религиозным преступникам. Сожжение производилось либо на обыкновенном костре, либо в срубе, помещенном иногда в железную клетку. Особо злостных еретиков сжигали на медленном огне копчением.

В связи с выделением в XVI в. такого состава преступления, как фальшивомонетничество, появился новый квалифицированный вид смертной казни – залитие горла расплавленным металлом – свинцом или оловом. Об этом наказании упоминало и Уложение 1649 г. К тому же в XVII в. применение его возросло, так как в стране значительно увеличилось количество фальшивомонетчиков.

Квалифицированным видами смертной казни были в то время и четвертование, и колесование, и перетирание тел преступников тонкими веревками, и распятие на кресте, и посажение на кол. Причем последнее наказание было заимствовано у поляков и литовцев, оно довольно часто применялось к бунтовщикам и изменникам.

Срочность осуществления смертной казни и ее процедура зависели от характера преступлений. Политических преступников казнили без промедления, а татей и разбойников обычно помещали перед казнью в особую избу при тюрьме для покаяния на шесть недель. Если же разбойники на пытке называли своих сообщников, с которыми они неоднократно совершали разбои с убийствами и поджогами, то исполнение приговора по делу откладывалось до розыска этих преступников, но не более чем на шесть месяцев. Казнь беременных преступниц откладывалась до разрешения их от бремени. Часто большинство преступников, приговоренных к утоплению летом, казнили зимой, убивая их ударом в голову и пуская под лед.

§ 3. Телесные наказания

Широко практиковали в России телесные наказания, которые подразделяли на членовредительские и болезненные.

Членовредительские наказания по принципу талиона были известны еще Кормчей книге. В этой книге записано, что за убийство в драке виновному следует отсечь руку. Губной наказ селам Кириллова монастыря 1549 г. предписывал за вторую татьбу после взятия пени и продажи виновного бить кнутом да отсечь у него руку. Аналогичная норма встречалась и в губной грамоте Троице-Сергиеву монастырю 1586 г. Об этом наказании за рецидив татьбы упоминалось и в Уставной Книге Разбойного приказа гг. (ст. 39).

Членовредительские наказания употреблялись в целях клеймения особо опасных преступников. Впервые в русском законодательстве Уложение упоминало об отрезании левого или правого уха за татьбу, разбой, за отлов рыбы из чужого пруда в третий раз, за мошенничество, а также у всех тех лиц, которые “играют в карты и зернью и, проигравшись, ходя по улицам, людей режут, грабят, шапки срывают” (XXI, 9, 10, 16, 90, 11, 15). Тот же закон повелевал в Москве и во всех других городах и уездах биричам кликать, чтобы никто не утаивал людей с резаными ушами и немедленно приводил их к местным властям. В 1657 г. отрезание ушей было введено для убийц. В 1683 г. всем тюремным сидельцам, у которых были отсечены пальцы рук, было приказано резать уши. В то время предписывалось также сечь уши денежным ворам, участникам бунтов и восстаний [7]. Известный путешественник XVII в. Адам Олеарий писал, что “если кто обвиняется в воровстве и будет в том уличен, его немедленно подвергают пытке: не украл ли он чего-нибудь. И если в новом воровстве он не сознается, то за первое воровство секут его плетью на всем пути от Кремля до Большой площади, где палач отрезает у него одно ухо, затем сажают его на два дня в темницу и выпускают на свободу. Если же он будет пойман в воровстве в другой раз, то у него отрезают другое ухо и опять сажают в темницу, где содержат до тех пор, пока не наберется несколько подобных ему воров, с которыми и отсылается в Сибирь” [8].

За неоднократную продажу табака, что являлось нарушением государственной монополии, предписывалось рвание ноздрей и урезание носов (XXV, 16). Урезание языка было введено за ложную присягу (XIV, 10). По свидетельству историка Г. Котошихина, “за царское бесчестье, кто говорит про него за очи бесчестные или иные какие поносные слова, бьют кнутом и вырезают язык” [9]. В 1688 г. “за непристойные слова про Великого государя и за возмущение народов” были наказаны многие донские казаки. Секли языки и рвали ноздри также раскольникам и еретикам [10]. Преступников при этом сажали на особую скамейку и, вытягивая клещами у них язык, отрезали не весь, а только его часть. Виновных в убийстве отца, матери и других родственников перед казнью возили по торгам и тело их рвали клещами.

Для отметки денежных воров в 1637 г. на их лицах раскаленным железом было наложено клеймо “Вор”, а замешанных в медном бунте 1662 г. пятнали буквой “Б”. Преступникам, сосланным в сибирские города, особый знак ставили на спине [11]. Однако в законодательных актах XVI-XVII вв. о клеймении преступников еще ничего не говорилось.

Итак, в изучаемую эпоху членовредительские наказания в России были довольно распространены, они обезображивали преступников и делали их особо заметными среди населения. И к тому же такие преступники находились на виду у местных властей. Характерным для того времени было и то, что членовредительство выступало обычно в качестве добавочных, дополнительных наказаний к основным наказаниям.

Болезненные наказания состояли из битья кнутом и батогами. Наиболее серьезным было битье кнутом. Наказывали кнутом публично, сначала у приказа, а затем на торговой площади, отсюда и название “торговая казнь”. Чаще всего это наказание соединялось с тюремным заключением, ссылкой, денежным штрафом, отстранением от должности. По своей тяжести торговая казнь следовала за смертной казнью [12].

Основным орудием торговой казни был кнут. У иностранцев, посетивших тогда Россию и оставивших свои записки, да и в других материалах мы находим многочисленные описания этого жестокого орудия истязания. Как свидетельствуют источники, кнут состоял из толстой деревянной рукоятки длиной около ½ аршина, к которой прикрепляли упругий столбец из кожи около 3½ футов длины с концом или кожаной петлей на конце. К этому концу привязывался хвост длиной около полуаршина, сделанный из широкого ремня сыромятной лошадиной или лосиной кожи, согнутый вдоль наподобие желобка и так засушенный. Кончик хвоста заостряли, и он твердый, как кость, при ударе рассекал кожу и вонзался в тело. Иногда вместо одного ремня на конце привешивали три [13].

При простом битье наказывали следующим образом: преступник обхватывал руками шею и ложился на спину помощника палача либо кого-нибудь из толпы зрителей, приглашенных палачом, и тот крепко держал его за руки. Ноги преступнику связывали веревкой, конец которой держал другой помощник палача. Палач наносил удары кнутом по спине преступника. При нещадном битье, как правило, били на козле и в проводку. “Козел” представлял собой специальный аппарат, имевший вид столба с поперечной крестообразной перекладиной, к которой и привязывали преступника за руки. Сам преступник стоял, немного наклоненный спиной вперед для ударов. Чаще били тогда кнутом в проводку. Преступников при этом водили по торгам обычно в течение трех дней подряд от приказа до тюрьмы. Прежде всего так поступали с политическими преступниками. По пожарищу водили воров, похитивших имущество во время пожара. Битье в проводку считалось тяжелее других способов наказания кнутом, так как к нему примешивалось еще и позорящее публичное истязание. Били здесь при многих людях в торговые дни, и преступника как бы выставляли перед всем миром. К тому же на шею преступника привешивали предметы его преступной деятельности.

Простое битье кнутом и битье на “козле” проводилось в Москве перед судным приказом или съезжими избами на Красной площади. Указ 1685 г. запретил торговую казнь в Кремле, предписав чинить ее за Спасскими воротами в Китай-городе на площади против рядов. Наказывали кнутом по строго определенным правилам. Вот как описывал процедуру торговой казни Г. Котошихин: “Обыкновенно палач отходил на несколько шагов от преступника (обычно на три шага), а затем обеими руками взмахивал кнутом над головой и с громким криком быстро приближался к преступнику, опуская кнут на его спину. К телу преступника должен был прикасаться только хвост кнута, и сами удары должны были ложиться вдоль всей спины параллельно. Линия одного удара не могла пересекать линию другого. Ударив, палач смахивал приставшую к кнуту кровь и кожу; скоро кнут от крови размягчался и обыкновенно после десяти ударов его сменяли. Результатом такого наказания на спине преступника станет так слово в слово, будто большой ремень вырезан ножом мало до кости” [14]. Один иностранец-очевидец писал, что “палач бьет жертву так жестоко, что с каждым ударом обнажаются кости. Таким образом, преступника растерзывают от плеч до пояса. Мясо и кожа висят у него клочьями. И от палача требовалось большое напряжение сил, поэтому наказание совершалось крайне медленно, в час бывает ударов 30 или 40. А иногда эта процедура тянулась в течение целого дня” [15]. Олеарий, наблюдавший в 1634 г. наказание кнутом восьми мужчин и одной женщины за корчемство, в своих записках оставил нам следующую душераздирающую картину: “Преступники перед приказом должны были обнажить свое тело до пояса и прилечь на спину стоящего на ногах прислужника палача. Перед исполнением наказания пристав, находившийся здесь, прочел в особой записке, сколько ударов должно было дать каждому из преступников. На этот раз мужчины получили от 20 до 26 ударов каждый, а женщина 10 ударов, после чего на спинах несчастных не осталось целой кожи даже ни на палец шириной. Затем каждому виновному в продаже табака привесили на шею пачку с табаком, а продавцам водки привесили водочную флягу и в таком виде связанных за руки попарно провели сперва по городу, а затем обратно в Кремль и все это время продолжали бить их кнутом. Не все выдерживали такое жестокое наказание, и многие умирали” [16].

Битье батогами – публичное наказание тонкими палками с обрезанными концами – считалось более легким, чем битье кнутом. В законодательстве предписывалось за небольшую вину бить батогами, а по большой вине бить кнутом. Битье батогами тоже могло быть простое и нещадное. По Уложению били батогами дьяка за проволочку дел; стольников, стряпчих, дворян московских за бесчестье патриарха и лиц, виновных в имущественных преступлениях (X, 16, 30, 31 и др.).

При наказании батогами виновного клали на землю лицом вниз, и один палач садился ему на ноги, а другой на голову, обхватив коленями его шею. Палачи брали по два прута толщиной в мизинец и били по спине и по заду жертвы до тех пор, пока распорядитель наказанием – дьяк не закричит “полно”, “стой” или пока не переламывались прутья. Иногда переворачивали и били преступника по животу, по бедрам, по икрам ног. Во время производства экзекуции преступник должен был кричать “виноват”, а по окончании кланяться палачам в ноги. Если он этого не делал, то его били до тех пор, пока он не закричит “виноват” [17].

По Уложению 1649 г. правеж применялся и в качестве наказания, например, за угрозу убийством (X, 133).

§ 4. Тюремное заключение

О заключении еретиков в темницы есть летописные свидетельства XI-XII вв. Тюрьма применялась первоначально не как самостоятельное наказание, а как предварительная мера. Тюремное заключение впервые в законодательстве встречается в Судебнике 1550 г., где оно назначалось в совокупности с торговой казнью при отсутствии поручителей (ст. 6). В Уложении 1649 г. тюрьма упоминалась более 40 раз и как мера охранительная до представления поручительства, и как самостоятельное наказание. Срок наказания колебался от трех дней до пожизненного заточения либо до государева указа.

Устройство и содержание всех тюрем в стране возлагалось тогда на посадские и уездные общины, избиравшие для управления ими из своей среды целовальников и тюремных сторожей. Однако эти лица исполняли свои обязанности с большой небрежностью, и довольно часто из тюрем совершались побеги. К тому же тюрьмы были еще немногочисленны и довольно тесны. Тюремные сидельцы питались не за счет казны, кормили их либо родственники, либо они сами добывали пропитание у населения, прося милостыню у местных жителей. Для сбора продуктов питания один-два раза в неделю водили их партиями в кандалах по городу. При московских тюрьмах, находившихся в ведомстве Разбойного приказа, также были избранные населением черных сотен и слобод целовальники и сторожа. Палачей в Москве выбирали из “вольных людей” и платили им жалование.

В это время преступников из тюрем стали посылать и на государевы работы. Об этом впервые в нашем законодательстве упоминало Уложение 1649 г.

§ 5. Ссылка, отнятие чести,

отрешение от должности

Мерой наказания, средством изолирования преступников от общества была ссылка, то есть изгнание их за то или иное преступление с постоянного местожительства. Ссылка в России впервые была применена в 1597 г. к угличанам по делу царевича Дмитрия. По Уложению 1649 г. ссылка могла быть назначена за кражу и разбой (XXI, 9-10), за самовольный переход посадских людей в крестьяне или в холопы (XIX, 13), за корчемство и употребление табака (XXV, 3, 17), за невнесение судного дела в книги из корыстных целей и за участие в наезде (X, 129, 198). Применение ссылки постепенно расширялось и по другим нормативным актам. Так, по царским указам, изданным после Уложения, ее могли назначить и за непредумышленное убийство, и за злостную клевету, и за разбой при отсутствии собственного признания, и за укрывательство татей и разбойников, и за другие преступления. Во второй половине XVII в. широко применяли ссылку к раскольникам.

Ссылка по своей продолжительности считалась пожизненной (вечной). Ссылаемые преступники лишь в особых случаях заключались в местах ссылки в тюрьму, а по общему же правилу они определялись или на службу, или в посады, или на пашню в крестьяне. Кроме Сибири ссылали в северные районы Европейской России, поволжские и приазовские города, в так называемые “украинные”, пограничные города – словом, в те места, куда государство в то время распространяло свои границы. Ссылка способствовала и колонизационной политике правительства. Ссылка также соединялась с телесными наказаниями и тюремным заключением.

Наряду с опалой были и другие виды наказания, направленные на умаление чести и достоинства человека. Так, Уложение упоминало публичное наказание сотенного головы за самовольный им отпуск ратных людей (VII, 16), выговор ответчику в присутствии понятых и других сторонних людей за неподчинение приставу (X, 139), отнятие чести у боярина, окольничего и думного человека за получение взятки (X, 5). Отнятие чести означало лишение служилым человеком звания, понижение в чине. При отнятии чести преступление записывалось в Разрядную книгу на вечное бесчестье и посрамление.

При спорах о местничестве или оскорблении патриарха боярином и думными людьми по Уложению 1649 г. полагалась выдача головою (X, 27, 28). Это был своеобразный обряд унижения чести. Виновного приводили на двор к потерпевшему, и тот с непокрытой головой ожидал прощения. Спустя некоторое время зачитывалась царская грамота о прощении и виновного отпускали домой, довольствуясь его унижением.

В Судебнике 1550 г. впервые появился такой дополнительный вид наказания к торговой казни, как отрешение от должности. Применялся он в отношении низших судебных чинов – подьячего за нарушение порядка хранения документов и недельщика, получившего посул (ст. ст. 28, 32). Стоглав и особенно Уложение увеличили количество этого наказания и по видам нарушений, и по субъектам преступления. Так, законом предписывалось отстранять от должности недельщиков за волокиту и получение лишних пошлин (X, 146), судей, уличенных в неправосудии (X, 5), губных целовальников за отпуск на свободу задержанных татей и разбойников (XXI, 84), объезжих голов и детей боярских за отпуск табачников и корчемников (XXV, 18).

§ 6. Имущественные наказания

Имущественные наказания, которые продолжали широко применять и в XVI-XVII вв., заключались в конфискациях движимого и недвижимого имущества преступников, в убавке их должностных окладов и денежных штрафах. Этот вид наказаний, хотя теперь и занял как бы подчиненное место, но не утратил прежнего своего назначения – компенсировать материальный ущерб потерпевшему от преступления и пополнять государеву казну.

Судебники ввели конфискацию имущества как дополнительную меру наказания для ведомых лихих людей, совершивших наиболее тяжкие виды преступлений. Оставшееся после возмещения исков имущество казненных преступников шло в пользу судей. По Уложению 1649 г. конфискация имущества чаще всего была соединена со смертной казнью, с торговой казнью, со ссылкой. Конфискация могла быть полной или частичной. Так, обвиняемые в любом виде измены лишались всего имущества как недвижимого, так и движимого, которое отписывалось на государя. При этом конфисковывалось имущество всех родственников, знавших об измене, приданое жены изменника, имущество его взрослого сына (II, 5-17). Помимо того, невиновные родственники лишались права выкупа родовых недвижимостей, а заложенные вотчины поступали в казну (XVII, 38-40). Вернувшийся из-за рубежа изменник при помиловании его государем терял право на получение конфискованных у него поместий, так как они после осуждения изменника поступали в раздачу челобитчикам, а вопрос о получении им вотчин решался по усмотрению государя (II, 11).

Частичная конфискация определялась за ряд воинских преступлений, в частности за дезертирство и за побег с поля боя (VII, 8, 19).

В изучаемую эпоху был известен и такой вид имущественного наказания, как уменьшение поместных и денежных окладов лиц, совершивших ряд должностных и воинских преступлений.

К числу имущественных наказаний относился тогда и денежный штраф – “продажа”. “Продажа” поступала в пользу государя или лиц, осуществлявших правосудие. Размер ее обычно устанавливался судом. Чаще всего “продажа” как дополнительное наказание применялась в сочетании с торговой или смертной казнью. Но “продажа” могла быть и самостоятельным видом наказания, например за злостную невыплату долга и за оскорбление словом или действием. Продажа неоднократно упоминалась в Судебниках.

Одновременно с выплатой “продажи” и “пени” виновный уплачивал денежное вознаграждение в пользу потерпевшего. Если по Судебникам это вознаграждение полагалось истцу за все преступления, то Уложение сохранило его лишь за убытки и ущербы, нанесенные имуществу, здоровью и чести потерпевшего. Так, за отсечение руки, ноги, уха, носа и других частей тела с виновного следовало денежное вознаграждение в размере 50 рублей (XXII, 10). Еще взыскивали с него бесчестье, которое по закону могло быть простое, двойное и тройное. Если же виновный не имел средств, чтобы выплатить требуемое истцом вознаграждение, он либо выдавался истцу “головою до искупу”, то есть в холопство до отработки долга, либо подвергался правежу (X, 133).

Список литературы и примечания

1. Владимирский-Буданов истории русского права. Ростов н/Д., 1995 С. 353.

4. Маньков 1649 года – кодекс феодального права России. Л., 1980. С. 225.

5. Загоскин истории смертной казни в России. Казань, 1892. С. 55-58.

6. История телесных наказаний в России. Белгород, 1994. С. 27.

7. Полное собрание законов Российской империи (первое). Т. 1. СПб., 1830. N 203.

8. Описание путешествия в Московию и через Московию в Персию и обратно. СПб., 1906. С. 229.

9. О России в царствование Алексея Михайловича. 3-е изд. СПб., 1884. С. 110.

10. См.: Указ. работа. С. 32.

12. См.: Развитие русского права в XV – первой половине XVII в. М., 1986. С. 194.

13. См.: Указ. работа. С. 35.

15. См.: Указ. работа. С. 37-38.

16. Указ. соч. С. 301-302.

17. Сергеевский в русском праве XVII в. СПб., 1887. С. 165.

19. Флетчер Дж. Указ. соч. С. 74-75.

20. См.: Российское законодательство X-XX вв. Т. 2. С. 132.

21. См.: Беляев русского законодательства. СПб., 1999. С. 478.

Источник

Судебники XV—XVI вв.: преступления и наказания.

Преступление понимается Судебником не как «обида», то есть нанесение материального, физического или мораль­ного вреда, а как «лихое дело», то есть совершение такого деяния, которое нарушает интересы господствующего класса и государства.

При этом Судебник дает лишь примерное перечисление деяний, относимых к категории лихих дел, оставляя за господствующим классом право подводить под это понятие лю-; бое деяние, нарушающее интересы господствующего класса,» или посягающее на установленный в государстве порядок. Перечисляя такие виды преступлений, как татьба, разбой, душегубство, ябедничество, Судебник в. ст. 8 вводит новое понятие: «. иное какое лихое дело. » По Судебнику, (ответственности подлежали все лица, ее вершившие преступления, в том числе и холопы

В Судебнике не указывается, освобождается ли от нака­зания собственник, убивший вора в своем дворе, учиты­вается ли при определении вины состояние опьянения пре­ступника, различается ли преступление по стадиям совер­шения — приготовление, покушение, неоконченное пре­ступление, оконченное преступление Судебник 1497 года ярко проводит основной принцип ‘. феодального права’—права-привилегии

Судебник вводит понятие «добрых» и «лихих» людей

К людям «добрым» Судебник относит наиболее зажиточных, благонамеренных представителей господствующего класса или черного крестьянства, зарекомендовавших себя рачительными хозяевами или особо ревностно проявлявших _; себя на службе. Им предоставлялось право «облиховать», то есть признать «ведомым лихим человеком» любого. До­казывать виновность оговоренного не требовалось.

Человек, признанный добрыми людьми «ведомым лихим человеком», подлежал при обвинении его в совершении «ли­хого дела» смертной казни, а в остальных случаях был обя­зан удовлетворить требования истца вне зависимости от того, совершил он преступление или нет

Преступление рассматривается исключительно, как деяние вредоносное, т. е- приносящее известный вред; не даром же оно называется „лихим делом«. Таким образом, признак вреда является необходимым условием налич­ности преступления. Из этого однако не следует, чтоб для борьбы с преступлением практиковались лрежшя средств

Так, 12 ст. Судебника постановляете, что, если кого либо нризнают (взмолвят) пять, шесть добрых людей татем, хотя «довода на, него, в прежнем деле не будет, у кого крад ила кому татьбу плачивал» (следовательно совершенноголословно),

, Что касается до различения деяний по степени участия в них воли, то Судебнику известны деяния умышленные и без злого умысла не подлежать наказанию.

Кроме того, Судебник знает повторение преступле­ний, как условие увеличения наказания. Так, первая татьба карается торговой казнью, т. е. наказанием кнутом на торгу л штрафом,, вторая же—смертною казнью (ст. 10 и 11).

В-третьих, о преступлениях против порядка управления и суда, к которым по Судебнику может быть отнесено ябедничество, нака­зываемое в случае признанияя преступника „ведомым лихим человеком» наравне с разбоем, душегубством и татьбою смертною казнью (ст. 8). В-четвертых, о преступлениях про­тив жизни, т. е. о душегубстве (убийство). Оно также карается смертною казнью в вышеназванном случае. Как квалифици­рованный вид убийства Судебник знает только убийство госпо­дина холопом, считая его одним из тягчайших преступле­ний (ст. 9). В-пятых, об имущественных преступлениях, куда относятся татьба, разбой, зажигательство и подметь. Тать­ба или кража делится на два вида: с поличным (т. е. когда преступник застигнуть на месте преступления или с украден­ными вещами) и без поличного. Первая наказывается строже последней, а именно влечет за собой смертную казнь (ст. 13), последняя же карается кнутом, и только за вторую татьбу по­лагается смертная казнь (ст. 10 и 11). Судебнику известны некоторые квалифицированные виды татьбы, а именно: церков­ная татьба (святотатство), т. е. кража священных вещей из церкви и головная татьба, т. е. кража холопов. Как та, так и другая караются смертною казнью (ст. 9 и 10)

рассматриваемый памятник и подмену. Под этим преступлением понималось (как об­яснил известный Герберштейн) преступное деяние, заключав­шееся в подбрасывании поличного (т. е. вещей, добытых кра­жей) кому бы то ни было с целью ополчения, т. е. обвине­ния заведомо невинного человека в краже. Оно также счита­лось одним из тягчайших преступлений и каралось „лише­нием живота» (ст. 9).

К числу политических преступлений Судебник относил «крамол у».

Период XV века помимо «отъездов», практиковавшихся удельными князьями, изобиловал восстаниями и заговорами против власти и жизни самого великого князя. княжение Василия II Темного (1425—1462 гг.) со­провождалось непрекращающейся борьбой с удельными князьями.

Статья 9 Судебника, говоря о крамоле, выделяет таких преступников, как «подымщик» (подметчик) и «зажигалник».

В исторической и исто рико

юр иди ческой литературе под ‘ подметчиками принято понимать лиц, подбрасывающих в ; чужой дом имущество с целью обвинить человека в краже или подкладывающих во двор труп с целью обвинить жи­телей этого двора в убийстве и завладеть их имуществом, а под зажигальниками — поджигателей чужого двора

Споры вызывал присутствующий среди антигосударственных преступи ний в ст. 9 Судебника 1497 года и ст. 61 Судебника 1550 СИ Штамм указала, что поджог не всегда влек за собой семртную казнь и привела пример, когда поджигатель строений мона^ стырской деревни был приговорен к возмещению ущербав по нашему мнению, присутствующий в «политических» статы поджог, безусловно карался смертью в случаях провокации стабильности и мятежей. Во время московских тгож»аров» ^ проводилось специальное следствие о поджигателях, которые тем предавались смерти*. Приговоры были очень скорые, ш скольку виновных «метали» в те же пожары. Можно с достачной уверенностью полагать, что поджоги в городах кара: смертью

Таким образом, к политическим преступлениям по Су­дебнику 1497 года можно отнести «крамол у», то есть наговор против государственной власти, поджог города пли крепости с целью сдачи ее неприятелю, «п од м е т»,* то есть шпионаж, разглашение секретных сведений, призыв к заговорам и измене путем распространения «возмутитель­ных» и «поносных» писем

«Лихим» человеком мог быть признан любой человек, хотя бы и не совершивший никакого конкретного деяния — измены, поджога, подмета, но сочувствовавший, поддержи­вавший требования народа и в силу этого являющийся че­ловеком, опасным для господствующего класса.

Судебник предусматривал следующие виды преступле-. ннй против имущественных прав: 1) разбой, 2) похищение чужого имущества («татба»), 3) истребление или поврежде­ние чужого имущества, 4) противозаконное пользование чу­жим имуществом.

Судебник 1497 года не устанавливал различия между грабежом и разбоем.

В XV веке под разбоем понималось открытое нападе­ние, производимое обычно шайкой, но не обязательно со­провождавшееся убийством

Совершение разбоя «ведомым лихим человеком» кара­лось смертной казнью (ст. 8)/

Если обвиняемый в разбое не был «ведомым лихим чело- • веком», он должен был возместить пострадавшему нанесен-‘ ный ущерб («исцево доправити») и наказывался «прода-. жей» (ст. 38),

Похищение чужого имущества именуемое Судебником «татбой», будучи общеуголовным преступлением

Церковная татьба, упоминаемая в ст. 9, перечисляющей особо опасные преступления, означает, по мнению большин­ства исследователей Судебника, не только кражу церков­ного имущества

Относительно понятия «головной татьбы» нет единого,мнения расматривать не воровство людей, а воровство вообще, но со­провождавшееся убийством

Все виды квалифицированных краж карались смертной казнью (ст.ст. 9, 11, 13).

Простой татьбой считалась кража, совершенная впер­вые, кроме церковной, головной татьбы (ст. 10) и татьбы с поличным (ст. 13), а также обвинение в краже стороны добрых людей при отсутствии доказательств о со­вершении оговоренным краж до этого оговора (ст. 12).«торговой казнью»

Истребление или повреждение чужого имущества

Он устанавливает ответственность за повреждение изго­родей и учинение потрав, повреждение или уничтожение межевых знаков и запашку чужой земли.(ст. 62).

То же самое преступление, но совершаемое крестьянам «промежу себя», влекло за собой денежный штраф в дв алтына я возмещение убытков пострадавшему,

Противозаконное пользование чужим имуществом

Значительное количество преступлений этого вида—са­мовольная езда на чужом коне, укрывательство беглых хо­лопов, присвоение найденного предмета и

Споры, возникавшие из обязателд>ств по договорам, раз­решались «полем», то есть состязанием сторон, и влекли для виновного обязанность уплаты требуемого истцом и судебных расходов (ст. 6).

Преступления против личности

Судебник знает следующие преступления против лич­ности: убийство (душегубство), ябедничество, то есть злостная клевета, и преступления против чести

Простое убийство влекло за собой обязанность для виновного уплатить «продажу», то есть штраф, и понести на-казание, назначаемое по усмотрению судьи. Однако если совершивший убийство был «ведомым лихим человеком», то он так же, как и «государский убойца», подлежал смерт­ной казни (ст. ст. 7 и 8).

Ябедничество означало злостную клевету, имев­шую своей целью обвинить в преступлении невиновного с тем, чтобы воспользоваться его имуществом.

Это деяние, совершенное «ведомым лихим человеком», относилось уже к категории «лихих» дел, перечисляемых ст. 8 Судебника, и каралось смертной казнью.

Преступления против чести включали в себя оскорбление действием и оскорбление словом.

Судебник 1497 года устанавливает, ответственность за оба вида этих преступлений. Споры по искам об оскорблении действием или словом решались «по­лем» и влекли для виновного обязанность уплаты «про­дажи» и требуемого истцом вознаграждения.

В случаях примирения сторон до поля ответчик освобо­ждался от уплаты «продажи» и стороны должны были воз­местить расходы, произведенные судом ъ связи с данным делом (ст. 53).

Преступления против суда

Согласно ст. 19—«О неправом суде», рассмотрение дела нарушением установленных правил судебного разбира-ельства влекло за собой недействительность судебного ре­шения по данному делу.

Судья, виновный в разборе дела «не по суду», обязан ыл возместить сторонам понесенные ими расходы.

Однако, кроме возмещения «взятого» у сторон, судья е подвергался какому-либо иному наказанию (ст. 19). Судебник устанавливал, «чтобы ищея и ответчик судиам И приставом посулу не сулили в суду. », то есть запрещал давать судье взятки, а также вводил ответственность за Лжесвидетельство «. а послухом не видев не послу шее тв о-рати, а видевши сказати правду».

Дача суду ложных показаний влекла для лжесвидетеля обязанность возместить потерпевшему весь понесенный им ущерб и убытки, связанные с ведением дела (ст. 67).

Судебник запрещает не только давать, но и брать взят­ки, хотя также не устанавливает еще наказания за полу­чение взятки (ст. ст. 33, 34).

Что касается до принципа наказания по Судебнику, то та­ким нужно признать отчасти истребление преступников, отча­сти возмездие. Классификации наказаний Судебник не знает. Ему известны только некоторые виды наказаний. Самым силь­ным наказанием считалась смертная казнь

Последней карались следующие преступления: измена (крамола), убийство господина, церковная и головная татьбы, поддет, поджог, обык­новенная татьба, совершенная во второй раз, татьба с полич­ным и некоторые другие преступления, раз было признано, что преступник „ведомый лихой» человек.—Другим видом наказания являлись телесные наказания, из которых Судебник упоминает только о торговой казни, т. е. о наказаний кнутом на торгу, на площади, иначе говоря, публично

Благодаря Судебнику, мы можем вполне констатировать. тот факт, что в его эпоху уголовное право уже вполне, если можно так выразиться, входит, в состав компетенции госу­дарства, и последнее, отправляя известные функции в этой области права, имеет в виду исключительно общее интересы данной формы общежития

В Судебнике, как это отме­чено проф. Вл.-Будановым, „в первый раз требования частного лица уступают уголовным требованиям государства». Действительно, ‘по статье 8 Судебника, в случае, если у пре­ступника не будет найдено имущества, добытая) преступле­нием!, („лихого статка», по терминологии памятника) и он не мо­жете вообще удовлетворить истца за убытки, он н о выдается истцу голового, а наказывается государственною властно.

Особенностью Судебника является известная неопределенность в наказаниях. Судебник устанавливает лишь вид наказания, но не уточняет его конкретное содержание. Говоря о смертно казни или продаже, он не уточняет, какие существуют видь смертной казни или размеры продажи, предоставляя это н усмотрение судьи.

Вводимая Судебником неопределенность наказания, раз­вивавшаяся и закреплявшаяся дальнейшим законодатель, ством, облегчала господствующему классу возможности наиболее эффективной борьбы с неугодными ему элементами.

В Судебнике устанавливались следующие виды наказа; ний:

1) Смертная казнь. 2) Торговая казнь. 3) «Продажа» 4) Возмещение убытков.

Смертная казнь устанавливалась за особо опасные преступления: убийство зависимым своего господина крамолу, церковную и головную татьбу, подмет, поджог г рода (ст. 9), а также татьбу, разбой, душегубство, ябед», чество или любое «лихое дело», совершенное «ведомым л ‘ хим человеком» (ст. 8), и за кражу, совершенную во второй раз (ст. 11).

В самом Судебнике не указываются способы осуществл ния смертной казни.

Большей частью смертная казнь (н уществлялась через повешение или отсечение головы Летописи того периода упоминают об осуществлении смертной казни через утопление Помимо повешения, отсечения головы, утопления, яв­лявшихся наиболее распространенными видами смертной казни, практика того периода знала квалифицированную смертную казнь, то есть казнь, сопряженную с особыми мучениями для преетупника: с предварительным избиением кнутом, смертная казнь путем четвертования и т. п.

Торговая казнь предусматривалась за первую татьбу «и повреждение межевых знаков на земле феодалов и означала битье кнутом, которое производилось палачом на торгах, площадях» или в иных местах скопления народа с целью»устрашения последнего. Историк XVIII века Котошихин так описывает битье кнутом: «Как ударит по которому месту и на спине станет так слово в слово будто большой ремень вырезан ножем, мало не до костей» ‘.По свидетельству русских и иностранных очевидцев, наказание кнутом в большинстве случаев оканчива­лось смертью.

Продажа означала денежный штраф за преступление и шла в пользу князя или лиц, осуществлявших правосу­ дие. Размер продажи, как правило, устанавливался по усмо­ трению суда. Продажа, по мнению Владимирского-Буданова, могла означать в некоторых случаях и конфискацию всего имущества. Чаще всего продажа являлась дополнительным наказа­нием и применялась в сочетании с торговой или смертной казнью (ст. 10)

Денежное вознаграждение в пользу потер­певшего или родственников убитого взыскивалось с винов­ного одновременно с выплатой «продажи».

Помимо наказаний, указанных в Судебнике, прак­тика знала и такие виды наказаний, как тюрьма, ссылка, пожизненное заточение, членовредительство раз­ного рода

В области уголовного права царский Судебник также отли­чается от княжеского, а именно он говорить о некоторых таких видах преступлений и наказаний, о каких первый Судебник совершенно не упоминаете. Так, к государственным! преступлениям царский Судебник, кроме крамолы, относите еще измену в форме сдачи города неприятелю, причем обвинен­ный в этом преступлении (градской ставец) наказывается смертною казнью (ст. 61). Среди преступлений по службе, кроме лихоимства и умышленного неправосудия, встречаются еще отказ в правосудии, караемый государевой опалой (ст. 7), доставление •срёдств преступнику уклониться от суда (понаровка), медлен­ность суда (волокита) и др. (ст. 53).

К преступлениям против порядка управления и суда рассматриваемый памятник относите лжесвидетельство (существовавшее впрочем и в первом Судебнике, но без определения за него наказа­ния), каравшееся торговой казнью (ет. 99), и подлог судебных актов (подписка)

Что касается до наказания за названное преступление, то оно варьируется сообразно с тем, кто обвиняемый—дьяк или подьячий, ст. 4 и 5

Говоря об имущественных преступленных, царский Судебник более точно определяет понятие грабежа, чем княжеский, и смотрит на него, как на самоуправное отнятие чужого имущества. По Судебнику грабеж наказывается сравнительно очень легко, именно штрафом (пеней). Другое преступление, о котором говорит царский Судебник и притом говорит впервые, это—мошен­ничество, караемое так же строго, как и татьба (ст. 58).

К области государственного права в царском Судебнике относятся постановления о крестьянском переходе и о холопах. Он так же, как и княжеский, оставляете прежний срок пере­хода- и вообще вносить весьма немного изменений в постанов­ления, регулирующая этот переход. Так, в нем мы видим повышаете цены за пожилое до рубля и двух алтын, но за то и предписание взимать названные деньги с целого крестьянского двора (,,с вороте»), а не с каждого строения, как прежде. крестьянский хлеб, посеянный на земле помещика или вотчинника, считался собственностью крестьянина и но уходе по­следняя к другому владельцу, он мог его сжать, заплатив землевладельцу „боран в два алтына». Наконец, Судебник санкционировал право крестьян продавать себя в холопы 24 / 37 24 25 26 27 28 29 30 31 32 > Следующая > >>

Тут вы можете оставить комментарий к выбранному абзацу или сообщить об ошибке.

Источник