как понималась кража в римском праве
Обязательства из деликтов
Понятие и квалификация деликтов
В Древнем Риме наряду е нарушением прав и интересов государства, которое рассматривалось как уголовное преступление (erimin publicum), выделялись и так называемые частные правонарушения — деликты.
Деликтом или частным правонарушением (delictum) считалось причинение вреда отдельному человеку, его семье или имуществу вследствие прямого и косвенного нарушения прав этого лица. Причем, в круг правонарушений частного характера римское право включало и такие, которые с точки зрения современного права относятся к категории уголовных преступлений, как например, кража или увечье.
Важно, что это нарушение должно носить неправовой характер, т. к. закон допускал принудительный привод должника в суд или уничтожение имущества, с помощью которого кто-либо пытался совершить преступление.
Деликт порождал со стороны потерпевшего стремление наказать обидчика и возместить имущественный ущерб, а со стороны нарушителя возникала обязанность возместить причиненный вред.
Субъектом правонарушения могло быть признано только физическое лицо, причинившее вред также физическому лицу. Римское право не предусматривало (юридически) возможность причинения вреда юридическому лицу, так же как не могло совершить его лицо юридическое (корпорация или муниципия), поскольку в конечном счете действия совершают конкретные люди.
Ответственность за последствия деликта была строго личной и безусловной. Римское право гласило: «Никого нельзя освободить от ответственности за правонарушение». В том числе, не освобождалось от ответственности и должностное лицо, даже если деликт был совершен в процессе исполнения служебных обязанностей.
Критерий дееспособности при деликтах несколько отличался от договорных обязательств. Так, несовершеннолетние (девочки 7—12 лет, юноши 14 лет) не могли вступать в договорные отношения без участия опекуна, но за деликт ответственность несли с семилетнего возраста.
В отношении подвластных лиц в области деликтов сформировалась неизвестная договорному праву ноксальная ответственность. При совершении деликта личный характер ответственности приводил к установлению определенной зависимости нарушителя от пострадавшего, и первоначально нормальным следствием правонарушения подвластного стала выдача его потерпевшему (nохае deditio). Однако домовладыка мог нейтрализовать личный аспект правонарушения, выплатив потерпевшему компенсацию. Со временем ответственность за правонарушение подвластного стала восприниматься как штрафная обязанность его домовладыки с правом замены на выдачу подвластного для отработки долга. Причем, в римском праве действовал принцип «кара следует за личностью» (nоха caput sequitur). Согласно этому правила ноксальная ответственность за правонарушение не закрепляется за лицом, в чьей власти находился нарушитель в момент совершения деликта, а переходит на того домовладыку, в чьей власти находится подвластный в момент вчинения иска.
Важнейшим моментом для квалификации деликтов была виновность субъекта. Римские юристы говорили: «Люди нарушают право умышленно, в порыве чувств или случайно. Умышленно — разбойники в шайке, в порыве чувств — пьяные в драке, случайно — когда на охоте стрела, выпушенная в зверя, убивает человека». Наличие вины в той или иной форме было обязательно для наступления частноправовой ответственности. Но в отличие от уголовного права частноправовая виновность не обязательно должна заключать в себе моральный элемент, т.е. присутствие вредной направленности воли. Главное — в объективном итоге деяния, причем, ущерб мог быть причинен не только активными действиями субъекта, но и его бездействием. В зависимости от отношения виновного лица к причинам появления деликта различалось несколько основных форм частноправовой виновности.
Во-первых, это умышленный ущерб (dolus), неразрывно связанный со злостным умыслом (dolus malus). В этом случае лицо желало наступления вредных последствий и сознательно реализовало свои действия для нанесения ущерба другому лицу. Главным критерием здесь было противоречие гражданской порядочности, сопряженное с определенным «вызовом» правовому статусу другого лица.
Во-вторых, это неумышленный ущерб, когда лицо не желало вредных последствий, но не проявило требуемую в обществе осмотрительность и вышло за пределы правового и общественного поведения. В свою очередь, неосторожность подразделялась на 3 подвида. Грубая неосторожность или грубая вина (culpa lata) приравнивалась к умышленному ущербу (dolus) и наступала, когда совершивший деликт показал себя непонимающим того, что присуще среднему человеку и обычному хозяину (например, в помещении костров не разводят). Легкая вина или простая неосторожность (culpa levis) и наступала в случае такого нарушения, какое не допустил бы заботливый хозяин, пекущийся о своих вещах. И собственно небрежность или вина легчайшая (culpa levissima) наступала в том случае, когда ее можно было избежать только при высочайшей бдительности и предусмотрительности, которых нельзя требовать от каждого и которые обязательны только в специальных ситуациях. Но это обстоятельство все равно не может служить абсолютным извинением.
Третьей формой частноправовой виновности был случайный ущерб, вызванный более случаем (casus), чем поведением лица. В этом случае субъект не только не желал причинить ущерб, но и соблюдал все условия нормального, правового поведения в отношении другого лица, но тем не менее стал материальной причиной ущерба. С точки зрения частного права случай не освобождал от ответственности.
Исключением, снимающим ответственность, было действие непреодолимой силы. Римское право понимало под этим физическую невозможность человека противодействовать ей (cui resisti non potest). Конкретно римское право относило к действию непреодолимой силы кораблекрушение, вызванное штормом, наводнение, землетрясение, извержение вулкана. Этот перечень был исчерпывающим и расширению не подлежал.
Характерной чертой частного правонарушения было наличие объективного вреда, материального нарушения личных и имущественных прав. Чистый умысел, покушение, посягательство не рассматривались в связи с деликтным правом. Либо деликт совершен, либо правонарушения вообще нет. Например, покушался поджечь урожай, но не поджег.
Таким образом, законченное понятие частного деликта предполагало наличие трех элементов: это объективный вред, причиненный противозаконными действиями одного лица другому, вина лица, совершившего противоправное деяние, и признание со стороны объективного права данного действия частноправовым деликтом, т.е. устанавливающим для данного деяния частноправовые последствия, применяемые в порядке гражданского процесса.
Особенности обязательств из деликтов. Деликтные обязательства, порожденные нарушением частных прав, имели ряд особенностей.
Ответственность за деликт была исключительно имущественной вне зависимости от его характера, личного или материального. Эта ответственность могла распространяться как на возмещение прямого вреда, так и косвенного, прямых и косвенных убытков. Конкретные размеры устанавливались индивидуальными исками. Причем, произвольно устанавливать сумму и размеры возмещения ущерба было нельзя. Ответственность выражалась либо в точно обозначенной предписаниями закона сумме, либо в кратной сумме ущерба. В случае совершения деликта несколькими лицами ответственность определялась принципом кумуляции, т.е. каждый участник нее ответственность в полном объеме. В отличие от договорного обязательства ответственность по деликтному обязательству не передавалась по наследству, т.е. наследник правонарушителя не нес ответственности, за исключением тех случаев, когда ему поступало какое-то имущество, полученное в результате деликта. Тогда он отвечал в размере обогащения. Наследникам потерпевшего предоставлялось право требования е нарушителя лишь по нарушениям материальных прав. Иски по личной обиде предоставлялись только обиженному, но не его наследнику.
Виды деликтов
Главнейшими видами деликтов, которые выделяло римское право, были случаи нанесения личной обиды, кража личного имущества, неправомерное уничтожение или повреждение чужих вещей.
Обида.
Неправомерные действия в отношении отдельной личности римское право квалифицировало как обиду (iniuria, что значит «не по праву»). Ее содержанием были материальные, т.е. выраженные вовне действия одного лица в отношении другого, нарушившие достоинство или телесную неприкосновенность, или то и другое вместе. Как говорили римские юристы: «Обида совершается вещью или словом; вещью состоит в ударе рукой, словом — без руки».
Самым тяжким видом обиды считалось членовредительство (membrum ruptum), менее тяжким — повреждения внутренние (os fractum), еще менее серьезным — побои и т. д. Особой оценке подлежало оскорбление, так как не всякие намеренные слова могли считаться таковыми.
Ответственность за обиду в древнейшую эпоху предполагала точную в смысле таксации сумму штрафа соответственно подвиду iniuria. За членовредительство первоначально предполагалось возмездие по принципу талиона, если не договорятся о выкупе, за остальные телесные повреждения — 300 ассов и 25 за оскорбление. Со временем стала очевидной недостаточность такой формы возмещения, поскольку номиналы штрафов веками оставались неизменными, а инфляция обесценивала деньги. Кроме того, формальная оценка не могла учесть всех субъективных моментов нанесения «обиды». Поэтому по эдикту претора со второй половины И века до н. э. истец получил возможность сам обосновывать имущественный размер претензии по обиде, который корректировался претором. «Atrox (ущерб) оценивается сообразно действию, месту или лицу», т. с. на квалификацию обиды, как тяжкой или менее тяжкой, стал влиять не только причиненный вред, но и место нанесения обиды (например, при скоплении народа), и характер действий.
Важность индивидуального оформления правового требования в случае инъюриа усугублялась необходимостью постоянства личного восприятия. «Нельзя считать претерпевшим того, кто однажды согласился с подобным действием». Иначе говоря, однажды не предъявив иск по поводу конкретной обиды, лицо утрачивало в дальнейшем право предъявлять кому-либо иск по поводу аналогичных действий.
Кража.
Кража (furtum) квалифицировалась как противоправное посягательство на имущество частного лица. Но понятие furtum в римском праве было гораздо шире современного понятия кражи. Оно охватывало не только похищение чужого имущества, но и кражу пользования (furtum usus), когда осуществлялось корыстное, намеренное пользование вещью при отсутствии на то права (например, использование вещи, принятой на хранение); кражу владения (furlum possesjionis) когда залогодатель произвольно овладевал собственной вещью, в этом случае получалось, что собственник совершал кражу собственной вещи; кражей считалось также изменение пользователем узуфрукта хозяйственного назначения вещи.
По определению римского юриста Павла: «Кража — это изъятие вещи, совершенное по обману, с целью обогащения, будь то изъятие самой вещи, или пользования, или владения ею». Таким образом, кражу совершал любой индивид, пользующийся вещью без воли хозяина, а не только тот, кто явно уносил чужую вещь. Объектом кражи могла быть любая движимая вещь, но только телесная и не принадлежащая к категории бесхозных. Действия субъекта должны выражаться в определенном изменении материального отношения к вещи: унос, увод, удержание, использование отданного на хранение и т.п. и эти действия должны были совершаться против воли истинного собственника или обладателя вещи (украсть можно не только у полноправного собственника, но и у юридического обладателя вещи).
Посягательство на вещи, находящиеся в общественной собственности, рассматривалось как уголовное преступление.
Неявной кражей считалось любое иное похищение имущества, т.е. наказывалось или обнаружение краденого, или обнаружение неправомерных действий в отношении чужих вещей. Этот вид карался двухкратным к стоимости вещи штрафом. Подвидами кражи признавались случаи, когда украденная вещь обнаруживалась при обыске дома подозреваемого в присутствии свидетелей, так называемое обнаружение кражи (furtum couceptum), и скрытая кража (furtum oblalum), кода вещь оказывалась подброшенной другому лицу с целью скрыть подлинного вора. Оба эти подвида кражи влекли трехкратный штраф от стоимости вещи.
В конце классической эпохи е точки зрения последствий и санкций к краже стали приравнивать грабеж (rapina), т. е. открытое и явное отнятие кого-либо имущества, прежде всего, денег По иску, введенному претором Лукуллом в 76 г до н. э., грабеж карался четырехкратным штрафом от стоимости имущества или возмещением ущерба, если иск был подан по истечении года со дня совершения.
Повреждение или уничтожение чужого имущества.
Незаконное посягательство на чужое имущество выражалось не только в его корыстном присвоении, но и в виновном уничтожении или повреждении чужих вещей. Отдельные частные случаи такого рода деликтов были сформулированы еще в законах XII таблиц. С изданием в 286 г. до н. э. закона Аквилия был установлен общий деликт повреждения чужих вещей, сформулированный в первой и третьей главах закона. Первая глава предусматривала ответственность за убийство чужого раба или скота в размере максимальной цены уничтожаемой вещи. В третьей главе устанавливалась ответственность за повреждение любых вещей в размере наивысшей стоимости за последний месяц. В законе предусматривалась ответственность только за прямой ущерб, нанесенный в результате физических действий виновного — damnnm согроге corpori datum, т. е. ущерб, нанесенный телом телу.
Со временем в иных случаях стали применять иски по аналогии, а также учитывать косвенный ущерб.
Квазиделикты
Обязательства как бы из деликтов (квазиделикты). Придавая большое значение регулированию деликтных обязательств, римское право, тем не менее, не выработало общего принципа. что всякое виновное причинение имущественного вреда порождает деликтное обязательство, а пользовалось перечнем частных деликтов. Но в некоторых случаях обязательство возникало из недозволенного действия, но при таких обстоятельствах, когда не существовало ни одного из предусмотренных нормами права деликтов. Со временем сформировалась группа так называемых квазиделиктных ситуаций. Критерий отбора ситуаций в эту группу до сих пор остается неясным. Наибольший интерес представляют следующие:
§1. Кража (furtum)
Понятие кражи как противоправного изъятия чужой движимой вещи, сложившееся в римской юридической мысли достаточно рано, в республиканскую эпоху было отягощено необходимостью учета и преследования самых разнообразных провонару- шений, связанных с имущественным ущербом или противоправным обогащением за счет другого лица.
— furtum usus (кража пользования), когда ссудо- или поклажеприниматель преступал пределы своих полномочий в отношении пользования или держания чужой вещи; —
furtum possessionis (кража владения), когда залогодатель произвольно овладевал данной в залог вещью (собственник при этом совершает воровство собственной вещи — furtum suae rei, — Gai., З, 204); —
furtum proprietatis (кража собственности), когда узуфруктуарий меняет хозяйственное назначение вещи.
Paul., 39 ad ed., D. 47,2,1,3:
Furtum est contrectatio rei Кража — это изъятие вещи, со- fraudulosa lueri faciendi вершенное no обману с целью обога- gratia vel ipsius rei vel etiam щения, будь то [изъятие] самой ве- usus eius possessionisve. щи, или пользования, или владения ею.
Для состава кражи существенно, чтобы изъятие полезных свойств вещи производилось вопреки воле ее собственника (invito domino, — Gai., 3,195), с целью получения выгоды (lucri faciendi gratia), а также — намеренно: animus furandi признавался необходимым субъективным реквизитом этого деликта (D.47,2,33). В то же время одного противоправного намерения (sola cogitatio, — D.47,2,1,1) недостаточно для квалификации кражи, необходимо материальное действие, захват чужой вещи (contrectatio).
Уже законы XII таблиц различали явное воровство, когда вор был пойман с поличным, — furtum manifestum и тайное воровство — furtum пес manifestum. В первом случае вор подвергался бичеванию и переходил во власть пострадавшего (первоначально непосредственно, позже — на основе addictio судебного магистрата, — Gell., 11,8,8), у которого и оставался на положении раба (или даже становился рабом, по мнению некоторых республиканских юристов — “veteres”, — Gai., 3,189). При furtum пес manifestum предусматривался штраф в размере двойной стоимости украденного (Gai., 3,190; Gell., 11,18,15). XII таблиц приравнивали к явному воровству ситуацию, когда украденная вещь была обнаружена при ритуальном обыске (quaestio lance licioque395), — furtum conceptum (Gai., 3,186), что могло быть и результатом укрывательства краденого — furtum oblatum (Gai., 3,187). В этих случаях XII таблиц предусматривали штраф в тройном размере (Gai., 3,191). Из четырех названных типов воровства (genera furtorum), выделявшихся еще Сервием Сульпицием и Массурием
Сабином, систематика Лабеона, отрицавшего самостоятельное значение составов furtum conceptum и furtum oblatum, сохранила только два первых (Gai., 3,183).
В рамках процесса per formulas штрафная ответственность за кражу преследовалась посредством actio furti (manifesti или пес manifesti), которая предоставлялась обворованному, причем не только собственнику или владельцу, но — в соответствии с принципом, сформулированным еще Квинтом Муцием (D.47,2, 77,1), — любому лицу, заинтересованному в сохранности вещи.
Furti autem actio ei con- Иск же из воровства принадлежит petit, cuius interest rem sal- тому, кто заинтересован в том, vam esse, licet dominus non чтобы вещь была в сохранности, sit. Itaque пес domino aliter д“жг если оН к? ее собственник.
conpetit, quam si eius intersit И™ак’ 04 Принадлежит и самому
г ^ сооственцику только в том слу-
rem поп реггге. чае, если он заинтересован в том,
чтобы вещь не пропала. 204.
Unde constat creditorem Поэтому установлено, что креди- de pignore subrepto furti age- mop может вчинить иск из во- re posse; adeo quidem, ut ровства об украденном залоге; при- quamvis ipse dominus, id est чем настолько, что хотя бы сам ipse debitor, earn rem subri- собственник, то есть сам долж- puerit, nihilo minus creditori ник> украл эту вещь, тем не менее conpetat actio furti. кредитор управомочен на иск из
Item si fullo polienda Также если ткач ради отделки или curandave aut sarcinator починки или портной ради штопки sarcienda vestimenta mercede чримет платье за определенную certa accepent eaque furto пяату и утратит его в результате
amisent, ipse furti habet умеет, UCK u3 воровства, так как
actionem, non dominus, quia собственник не заинтересован в domini nihil interest ea non том, чтобы вещь не пропала, когда periise, cum. iudicio locati а он может по иску из договора подря- fullone aut sarcinatore suum да взыскать свое с ткача или с consequi possit, si modo is портного, если только этот ткач fullo aut sarcinator rei prae- чли портной будет в состоянии standae sufficiat; пат si sol- ^змістить утрату вещи; ведь если
vendo non est, tunc quia ab pfl3 Усобственник не сможет взы-
ео dominus suum consequi скатъ с него Свое, он сам получает non potest, ipsi furti actio иск ^ воровства, поскольку в этом conpetit, quia hoc сasu ipsius случае он сам заинтересован в interest rem salvam esse. сохранности вещи.
Ответственность по actio furti пес manifesti (in ius) была в объеме двойной стоимости украденного (in duplum), по actio furti manifesti (in factum) — в четырехкратном объеме (in quadruplum). Последний иск был введен претором в середине II в. до н. э. вместо legis actio per manus iniectionem.
Нештрафной (имущественный) интерес признавался только на сторЬне собственника, который для истребования украденного располагал наряду с rei vindictio (или actio Publiciana) личным иском к владельцу украденного — condictio ex causa furtiva (кон- дикционным иском на основании кражи).
По condictio ex causa furtiva вор должен был вернуть вещь со всеми приращениями и плодами, и ответственность сохранялась, независимо от существования самой вещи, по принципу: “Fur semper moram facere videtur” — “Вор всегда считается находящимся в просрочке” (D. 13,1,18,1).
Prudentes трактуют противоправное изъятие чужого имущества, осуществленное силой, — грабеж (rapina) как квалифицированное воровство: Папиниан приравнивает этот состав к furtum manifestum (D.47,2,81,4). Грабеж преследовался по иску, введенному претором Лукуллом в 76 г. до н. э., — actio vi bonorum rapto- rum (иск об имуществе, изъятом с применением силы). Иск следовало вчинить в течение года с момента преступления. Штраф состоял в четырехкратном размере изъятого имущества (D.47,8, 2 рг). Год спустя оставалось возможным простое возмещение ущерба (in simplum). Несмотря на преторский характер иска, грабеж рассматривался классиками, а вслед за ними — Юстинианом как деликт, то есть одно из цивильных правонарушений (Gai., 3, 209; D.47,8,1; 2,10; 4,2,14,2; 1.4,2 рг). От кражи грабеж отличался отсутствием тайны деяния (D.47,9,5)396.
Некоторые классики считали этот иск смешанным (Gai., 4,8), что исключало кумулятивную конкуренцию с нештрафными исками. Этот взгляд был воспринят Юстинианом (1.4,6,19).
Как понималась кража в римском праве
Основные деликты – обида, кража, неправомерное уничтожение или повреждение чужих вещей, угроза, мошенничество.
Обязательства как бы из деликтов (quasi ex delicto) возникают из недозволенного поведения лица, однако при таких обстоятельствах, когда нет ни одного из предусмотренных нормами права деликтов.
44. Личная обида. Кража. Неправомерное повреждение имущества
Термин injuria (обида) употреблялся римлянами и в общем смысле неправомерного действия, и в специальном смысле личной обиды.
Отдельные виды личной обиды (по Законам XII таблиц): повреждение конечностей человеческого тела, караемое по общему правилу по принципу талиона; повреждение внутренней кости и другие личные обиды действием, караемые штрафом.
Позже injuria уже не ограничивалась только обидой действием, но охватывала всякое оскорбительное, пренебрежительное отношение к чужой личности. Кроме того, основанием для ответственности по этому деликту стало признаваться намерение виновного обидеть потерпевшего. Штраф стал определяться судом в зависимости от обстоятельств дела (соответственно иск из обиды приобрел характер оценочного).
Деликтное обязательство из обиды в силу своего глубоко личного характера не переходило на наследников виновного в порядке правопреемства.
К furtum (краже) относилось всякое противозаконное корыстное посягательство на чужую вещь. Furtum не ограничивалось похищением вещи; выделялись корыстное противоправное намеренное пользование вещью и кража владения, напр., должник отнимает у кредитора вещь, отданную ему в залог, в таком случае получается, что он крадет свою же собственную вещь.
Позже самостоятельная расправа над вором была запрещена. Потерпевшему собственнику давался как виндикационный, так и кондикционный иски (последний был легче в отношении доказывания, позволял истребовать с вора стоимость похищенной вещи, если он уже успел сбыть ее с рук). Потерпевший имел возможность предъявить к вору штрафной иск (вор, пойманный с поличным, присуждался к штрафу в размере 4-кратной стоимости похищенного; в противном случае – в двойном размере).
Законы XII таблиц знали только некоторые частные случаи причинения имущественного вреда (напр., поджог дома). Общий деликт уничтожения (повреждения) чужих вещей появился приблизительно в III в. до н.э. с изданием закона Аквилия. Аквилиев закон устанавливал при уничтожении чужой вещи уплату виновным ее наивысшей стоимости на протяжении предшествующего года, а в случае повреждения чужой вещи – уплату ее наивысшей стоимости на протяжении последнего месяца. Поначалу Закон затрагивал только случаи причинения вреда телесным воздействием на телесную вещь, позже сфера его применения была расширена (напр., на случай уморения чужого раба голодной смертью). Необходимым условием применения Аквилиева закона было противозаконное причинение вреда, наличие вины (хотя бы в форме легчайшей неосторожности).
45. Понятие и виды наследования
Наследование – это переход прав и обязанностей умершего физического лица к другим лицам. Наследование осуществляется в порядке универсального правопреемства, т.е. наследник, принимая наследство, приобретает все права и обязанности наследодателя (или определенную наследственную долю, если наследников двое и более). Универсальное правопреемство отличается от так называемого сингулярного правопреемства, предоставляющего правопреемнику определенные права без обременения обязанностями.
В процессе наследования выделялось два этапа: открытие наследства (смерть наследодателя) и принятие наследства. Право собственности у наследника на наследуемое имущество возникало лишь после принятия наследства. Право на принятие наследства зависело от усмотрения наследника, за исключением наследников первой очереди по Законам XII таблиц, которые являлись «необходимыми наследниками» и обязаны были принять открывшееся в их пользу наследство, независимо от своей воли; отказ от принятия наследства в таком случае не допускался. Также необходимым наследником признавался раб, отпущенный наследодателем на свободу и назначенный наследником по завещанию.