лиля брик биография национальность
Лиля Брик
Биография
История мировой литературы по сей день бережно хранит имена дам, ставших для влюбчивых писателей и поэтов музами. Их образы, овеянные дымкой давно угасших страстей, запечатлены в неподвластных времени жанрах – прозе и поэзии. Яркой представительницей этой редкой породы слабой половины человечества была обладательница уникального чутья на таланты – Лиля Брик. Барышня, которой посвящал свои стихи гениальный футурист Владимир Владимирович Маяковский, не оставляла равнодушными ни мужчин, ни женщин. Ею либо восхищались, либо ненавидели.
Детство и юность
Лиля Брик родилась 11 ноября 1891 года в обосновавшейся в Москве благополучной еврейской семье. Глава семьи Урий Александрович Каган работал юристом, а в свободное время читал книги и посещал литературно-художественные кружки. Мать Елена Юльевна (в девичестве Берман), окончившая Московскую консерваторию, воспитывала детей и поддерживала в доме культ музыки и поэзии.
Лиля Брик и ее младшая сестра Эльза
Лиля и ее младшая сестра Эльза с детства свободно разговаривали на немецком и французском языках, играли на рояле и получили образование в частной гимназии. Из биографии звезды авангарда известно, что учеба будущей музе Маяковского давалась тяжело. После выпуска в 1908 году из гимназии Лиля решила стать математиком и целый год проучилась на высших женских курсах. Затем последовали институты архитектуры и живописи, а также Мюнхенский университет.
Литературный салон
С тех пор, как в квартире Брик появился Маяковский, судьба подарила Лиле встречи с выдающимися литераторами: Борисом Пастернаком, Виктором Шкловским, Велимиром Хлебниковым, Давидом Бурлюком и Николаем Асеевым. Во многом этому способствовало неотразимое обаяние незаурядной личности музы Владимира Владимировича.
Лиля Брик в молодости
Их дом был неким аналогом прошлых литературных салонов, хозяйкой которых неизменно была Лиля, а главной фигурой – Маяковский. Помимо писателей, на литературных вечерах часто появлялись деятели культуры и искусства Майя Плисецкая, Родион Щедрин.
Маяковский
Амурный треугольник Осип-Лиля-Маяковский образовался в 1915 году. Тогда младшая сестра Лили, 16-летняя Эльза, привела в дом Бриков поэта, с которым у нее в то время был роман. Стоит отметить, что изначально Владимир Владимирович не произвел на Лилю никакого впечатления. Высокорослый, с грубыми чертами лица и хамоватым поведением мужчина не вызывал в ней никаких положительных эмоций.
Лиля Брик и Владимир Маяковский
Все изменилось после того, как футурист по просьбе Эльзы прочел свою поэму «Облако в штанах». В тот же миг Лилю накрыла волна доселе неизвестного чувства, навсегда изменившего ее жизнь. Примечательно, что после декламации творения писатель, плененный обаяниям Брик, посвятил Лиле произведение, первоначально адресованное Эльзе.
Муж отнесся к новой страсти жены с пониманием. В мемуарах Лиля писала о том, что в год появления в их доме Маяковского между ней и Осипом был заключен негласный договор. Суть соглашения сводилась к тому, что каждый из супругов живет своей жизнью, но о разводе речи идти не может. Владимиру Владимировичу этот договор был явно не по душе. Поэт хотел, чтобы возлюбленная принадлежала только ему.
Лиля Брик
Правда, несмотря на то, что незримое присутствие в их амурных делах законного мужа было Маяковскому в тягость, решение принятое свободолюбивой Брик, он не оспаривал. В итоге литератор сменил ненависть на милость. Писатель прикипел к супругу Лили и в какой-то момент даже ощутил в нем потребность. Брик стал для футуриста не только другом, но и редактором и меценатом. Достоверно известно, что Осип на собственные сбережения издал поэму «Облако в штанах».
По словам самой Лили, Брик и Маяковский – две не связанные друг с другом любви. Один был для нее возлюбленным, а второй – родственной душой. Лиля стала для Маяковского не только музой, но и имиджмейкером.
Она заставила поэта пойти к дантисту (Маяковский панически боялся врачей) и настояла на том, чтобы он купил вставную челюсть. Барышня следила за тем, как Маяковский одевается, именно благодаря ей писатель стал иконой стиля.
Лиля определенно повлияла на творчество Маяковского, но говорить о том, что именно она сделала его поэтом – излишне. К 1915 году он был уже известной личностью в литературных кругах. Отношения с Брик наполнили лирику писателя неизбывным трагическим пафосом. Примечательно, что экстравагантная особа сознательно изматывала поэта. Она была уверена, что страдание – неотъемлемая часть хорошей поэзии.
Лиля Брик и Владимир Маяковский
Фильмы
В июле 1926 года Брик работала ассистентом режиссера Абрама Роома на съемках киноленты «Еврей и земля». Советский пропагандистский документальный фильм был посвящен процветавшему в 1920-х годах антисемитизму в СССР. В 1927 году вышел фильм «Третья Мещанская» («Любовь втроем»).
Режиссера Абрама Роома и сценариста Виктора Шкловского упрекали в том, что название картины, в основе сюжета которой лежит история любви Лили, Владимира и Осипа, принижает достоинство влюбленных. Весной 1928 года Брик уже в качестве режиссера в сотрудничестве с Виталием Жемчужным сняла фильм «Стеклянный глаз».
Мода и русский авангард
Лиля была не только одной из самых скандальных фигур советской действительности, но и иконой стиля. Интерес к миру моды был страстью, которой она жила. Это Брик выкрасила стены своей комнаты в синий цвет, чтобы оттенить белизну кожи и ржавое золото волос. Это Брик одевалась в парижские наряды в то время, когда все остальные носили мешковатую продукцию фабрики «Большевичка». Это Брик разъезжала по улицам на собственном автомобиле, являясь второй после жены французского посла женщиной-водителем в столице.
Лиля Брик и Эльза Триоле
С Францией Лилю связывал брак сестры: Эльза Триоле после замужества жила в Париже и постоянно высылала в Россию платья, сшитые на заказ французскими портнихами, модные аксессуары, шелковое белье и духи. Любимая женщина Маяковского обожала «Guerlain». Лиля знала толк в ароматах: в последний путь ее проводили, окутав волной дурманящего «Опиума» от «Yves Saint Laurent».
Кстати, с именитым французским модельером Лиля Брик случайно познакомилась в Шереметьево в 84 года. Ожидая посадки на парижский рейс, Ив Сен-Лоран в толпе неказистых женщин обратил внимание на стильную незнакомку в зеленой шубке от Диора. Знакомство переросло в тесную дружбу.
Лиля Брик на рекламном плакате
В гардеробе Лили появились наряды, сконструированные мэтром мировой моды именно для нее: блузы с рукавами буфф, брюки из фиолетового бархата, серебряно-синий казакин, пальто из бордового сукна. А в честь 85-летия доброй приятельницы кутюрье устроил обед в парижском ресторане, для которого сшил Лиле Юрьевне шикарное платье из бархата и тафты.
Женщина пристально следила за тенденциями моды и постоянно обновляла гардероб. Лиля не боялась экспериментов с одеждой и внешностью, сама придумывала наряды и всегда попадала в яблочко. Она ненавидела скуку и пошлость, поэтому ее нарды отличались смелостью. Яркая от природы, барышня любила блестящие ткани и геометрические рисунки, горизонтальную асимметрию, шлейф, фестоны.
Личная жизнь
Терпкое обаяние Лили завораживало мужчин, а шлейф ее природной сексуальности притягивал и будоражил кровь. Брик знала секреты обольщения и умело ими пользовалась. Когда Лиле было семнадцать, в нее влюбился родной дядя и начал настойчиво требовать руки племянницы. Родители от греха подальше отправили дочь к бабушке.
Чтобы чем-то занять чадо, они наняли для Лили учителя, который обучал ее игре на фортепиано, от которого юное дарование в скором времени забеременело. Чтобы избежать огласки, аборт сделали в провинциальной клинике. Прошедшая неудачно операция навсегда лишила Лилю возможности познать прелести материнства.
Осип Брик и Лиля Брик
Хотя сама муза авангарда считала институт семьи и брака пережитком прошлого, с которым нужно бороться, в ее жизни было три официальных брака. Первым мужем барышни стал Осип Брик. Их свадьба состоялась в марте 1912 года. Молодые люди обвенчались по еврейскому обряду, но не в синагоге, а дома. Родители Лили были счастливы, что дочь, демонстрирующая свой необузданный любовный темперамент с тринадцати лет, наконец-то образумилась.
Если родители Лили были счастливы браку дочери, то родители Осипа переживали насчет союза сына с ветреной девушкой. Дабы уберечь родных от нервных срывов, Осипу приходилось писать им длинные письма. Супружеское счастье влюбленных продолжалось до того, как в 1915 году идиллию их супружеской жизни разрушил Маяковский.
Лиля Брик и Сергей Параджанов
Сразу после смерти Владимира Владимировича Лиля развелась с Осипом Бриком и вышла замуж за Виталия Примакова. Когда того расстреляли, Лиля вступила в брак с литературоведом, изучавшим жизнь и творчество Маяковского – Василием Катаняном. Брик увела Катаняна из семьи и прожила с ним около сорока лет.
Смерть
Прах Брик развеяли под Звенигородом (село Бушарино, Одинцовский район Московской области), а на месте совершения обряда прощания установили могильный камень с надписью «Л. Ю. Б.» (Лилия Юрьевна Брик). Эти же три буквы Маяковский выгравировал на кольце, с которым муза авангарда не расставалась ни на секунду.
Лиля Брик в старости
ИСТОРИЯ ЛЮБВИ ЛИЛИ БРИК И ВЛАДИМИРА МАЯКОВСКОГО или ДО ЧЕГО ДОВОДЯТ ЖЕНЩИНЫ
Брик не была красивой. Маленькая ростом, худенькая, сутулая, с огромными глазами, она казалась совсем подростком. Однако было в ней что-то особенное, женственное, что так притягивало мужчин и заставляло тех восхищаться этой удивительной женщиной. Лиля это прекрасно осознавала и использовала свои чары при встрече с каждым понравившимся ей мужчиной. «Она умела быть грустной, капризной, женственной, гордой, пустой, непостоянной, умной и какой угодно», — вспоминал один из её современников. А другой знакомый так описывал Лилю: «У неё торжественные глаза: есть наглое и сладкое в её лице с накрашенными губами и тёмными волосами… эта самая обаятельная женщина много знает о человеческой любви и любви чувственной».
К моменту встречи с Маяковским она уже была замужем. Лиля стала женой Осипа Брика в 1912 году, возможно потому, что он был единственным, кто долгое время казался равнодушным к её обаянию. Такого мужчине она простить не могла. Их супружеская жизнь поначалу казалась счастливой. Лиля, умевшая украсить любой, даже более чем скромный быт, способная радоваться каждой приятной мелочи, была отзывчивой и лёгкой в общении. В их с Осипом доме собирались художники, поэты, политики. Иногда гостей нечем было угощать, и в доме Бриков их кормили чаем с хлебом, однако этого, казалось, не замечали — ведь в центре была обаятельная, удивительная Лиля. То, что супруга заигрывает с гостями и иногда ведёт себя более чем нескромно, проницательный Осип старался не замечать. Он понимал, что ни ревностью, ни скандалами, ни упрёками удержать возле себя жену не было бы возможным.
Так продолжалось до 1915 года, пока однажды сестра Лили Эльза не привела в дом Бриков своего близкого друга, начинающего поэта Владимира Маяковского, в которого она была влюблена и с которым хотела связать свою будущую жизнь. Однако этот факт Лиля, казалось, проигнорировала и в тот день по-особому была мила и приветлива с новым гостем. А тот, восхищённый хозяйкой дома, прочёл ей лучшие свои стихи и на коленях просил разрешения у Лилечки посвятить их ей. Та праздновала победу, а Эльза, сгорая от ревности, не находила себе места.
Через несколько дней Маяковский упрашивал Бриков принять его «насовсем», объясняя своё желание тем, что «влюбился безвозвратно в Лилю Юрьевну». Та дала своё согласие, а Осип был вынужден смириться с прихотями ветреной супруги. Однако окончательно в квартиру к Брикам Маяковский перебрался только в 1918 году. Так начался один из самых громких романов ушедшего столетия, «брак втроём», слухи о котором быстро распространялись среди знакомых, друзей и в литературных кругах. И хотя Лиля всем объясняла, что «с Осей интимные отношения у неё давно закончены», странная троица всё-таки проживала вместе в крохотной квартирке под одной крышей.
А судить божественную Лилю никто даже не посмел.
Спустя много лет Лиля скажет: «Я влюбилась в Володю, едва он начал читать „Облако в штанах“. Полюбила его сразу и навсегда». Однако сначала она держала его на расстоянии. «Меня пугала его напористость, рост, неуёмная, необузданная страсть», — признавалась Лиля и добавляла: «Он обрушился на меня, как лавина… Он просто напал на меня».
Любви поэта Лиля Брик не удивилась. Она была полностью уверена в своих чарах и всегда говорила: «Надо внушить мужчине, что он гениальный… И разрешить ему то, что не разрешают дома. Остальное сделают хорошая обувь и шёлковое бельё».
В 1919 году Брики и Маяковский переехали в Москву. На двери их квартиры они повесили табличку: «Брики. Маяковский». Однако Лиля и не думала хранить верность молодому поэту. Она заводила всё новые и новые романы, а её возлюбленный всё чаще уезжал за границу. Он по несколько месяцев проводил в Лондоне, Берлине и особенно в Париже, что Лилю очень устраивало. Именно там жила любимая сестра Эльза, которая пристально следила за парижской жизнью поэта и докладывала Лиле о его любовных интригах. Рассказывая сестре о «романчиках», Эльза всегда добавляла: «Пустое, Лилечка, можно не волноваться». И та успокаивалась ненадолго и продолжала с упоением читать письма и телеграммы своего поклонника.
А Маяковский встречался с женщинами, проводил с ними всё время и непременно шёл с новыми подругами в магазины, чтобы обязательно что-нибудь купить для московской возлюбленной. «Первый же день по приезде посвятили твоим покупкам, — писал поэт из Парижа в Москву, — заказали тебе чемоданчик и купили шляпы. Осилив вышеизложенное, займусь пижамками».
Лиля отвечала на это: «Милый щенёнок, я не забыла тебя… ужасно люблю тебя. Кольца твоего не снимаю…»
Маяковский возвращался из-за границы с подарками. С вокзала он ехал к Брикам, и целый вечер Лиля примеряла платья, кофточки, жакетики, бросалась от радости на шею поэту, а тот ликовал от счастья. Казалось, его возлюбленная принадлежала только ему. Однако наутро поэт вновь сходил с ума от ревности, бил посуду, ломал мебель, кричал и, наконец, хлопая дверью, уходил из дома, чтобы «скитаться» в своём маленьком кабинете на Лубянской площади. Скитания продолжались недолго, и спустя несколько дней Маяковский вновь возвращался к Брикам. «Лиля — стихия, — успокаивал Владимира хладнокровный Осип, — и с этим надо считаться». И поэт опять успокаивался, обещая любимой: «Делай, как хочешь. Ничто никогда и никак моей любви к тебе не изменит…»
Когда друзья Маяковского упрекали его в излишней покорности Лиле Брик, он решительно заявлял: «Запомните! Лиля Юрьевна — моя жена!» А когда те позволяли себе иногда подшучивать над ним, он гордо отвечал: «В любви обиды нет!»
Маяковский старался терпеть все унижения, лишь бы быть рядом с любимой музой. А та, уверенная в собственной власти над влюблённым поклонником, иногда поступала слишком жестоко. Много лет спустя она признавалась: «Я любила заниматься любовью с Осей. Мы запирали Володю на кухне. Он рвался, хотел к нам, царапался в дверь и плакал».
Проходило несколько дней, и поэт опять не выдерживал. Летом 1922 года Брики и Маяковский отдыхали на даче под Москвой. Рядом с ними жил революционер Александр Краснощёков, с которым у Лили завязался бурный, хотя и непродолжительный роман. Осенью того же года Маяковский стал требовать у возлюбленной разорвать все отношения с новым любовником. На это она оскорбилась и заявила, что не желает больше слышать от него упрёков и выгоняет его из дома ровно на три месяца.
Маяковский посадил себя «под домашний арест» и, как велела Лилечка, они не виделись ровно три месяца. Новый год поэт встретил в одиночестве в своей квартире, а 28 февраля, как было условлено, влюблённые встретились на вокзале, чтобы поехать на несколько дней в Петроград.
В то утро поэт мчался к Лиле, сбивая на пути всех прохожих. Увидев её на вокзале, в пушистой шубке, красивую и надушённую, он схватил её и потащил в вагон поезда. Там, взволнованный и счастливый, Маяковский взахлёб прочёл свою новую поэму «Про это». Посвятил он её, разумеется, Лиле.
В 1926 году, вернувшись из Америки, Владимир Маяковский сообщил Лиле, что там пережил бурный роман с русской эмигранткой Элли Джонс, и та теперь ждёт от него ребёнка. Лицо Лили не выражало ни малейшего огорчения. Она ничем не выдала своё волнение, продемонстрировав любовнику лишь равнодушие и хладнокровие. Такой реакции Маяковский ожидать не мог.
Поэт сходил с ума, мучился от ревности и пытался забыть Лилю, встречаясь с другими женщинами. Однажды, когда он отдыхал в Ялте с очередной подружкой Натальей Брюханенко, Лиля всерьёз испугалась за «Володину любовь» к ней. Она направила телеграмму возлюбленному, где с отчаянием просила не жениться и вернуться «в семью». Спустя несколько дней Маяковский приехал в Москву.
Осенью 1928 года он направился во Францию якобы на лечение. Однако верные Лилины друзья сообщили ей, что за границу Маяковский едет, чтобы встретиться с Элли Джонс и своей маленькой дочерью. Лиле стало тревожно. Однако она всегда привыкла добиваться своих целей. Верная себе, решительная и изобретательная Брик затеяла новую авантюру. Опять она просила сестру «не упускать Володю из виду», и Эльза, чтобы как-то оторвать Маяковского от американки, познакомила его с молодой моделью Дома Шанель, русской эмигранткой Татьяной Яковлевой. Сёстры не ошиблись. Вскоре после встречи с Татьяной Маяковский забыл об Элли. Однако он влюбился в новую знакомую так, что решил жениться на ней и привезти её в Россию.
Восторженный и влюблённый, он посвятил Яковлевой стихотворение. Это означало для Лили Брик лишь одно: для Маяковского она больше не является музой. «Ты в первый раз меня предал», — с горечью сказала Владимиру Лиля, когда он вернулся в Москву. А он впервые ничего не объяснил. Этого Лиля пережить не могла.
В октябре 1929 года она пригласила своих друзей и устроила пышную вечеринку. В середине вечера Лиля якобы нечаянно заговорила о своей сестре, от которой недавно получила письмо. Это письмо хитрая хозяйка решила зачитать вслух. В конце послания Эльза писала, что Татьяна Яковлева выходит замуж за знатного и очень богатого виконта. Владимир Маяковский, услышав новость, побледнел, встал и вышел из квартиры. Он так и не понял, что Татьяна вовсе не собиралась выходить замуж, что сёстры провернули очередную авантюру, чтобы Володенька остался с Лилей и мог дальше плодотворно работать.
В год смерти поэта ей было тридцать девять ле
Москвич
Московская красавица: Лиля Брик
В Москве выставлена на аукцион квартира в доме «музы русского авангарда» Лили Брик в Спасопесковском переулке, 3/1. Эту трехкомнатную квартиру строил через жилищный кооператив в 1929–1930-м Владимир Маяковский. Поэт вступил в кооператив и заплатил первый взнос, чтобы жить в этом доме с другой женщиной — Вероникой Полонской. Но в предсмертной записке Маяковский назвал своей семьей и Полонскую, и Лилю Брик. «Лиля — люби меня», — добавил он. А потом обратился к «товарищу правительству» с просьбой устроить своим близким «сносную жизнь». «Товарищ правительство» подумало и записало квартиру на Лилю Юрьевну. Она прожила здесь с 1931-го по 1958-й. Вместе с ней здесь жила почти вся русская литература. И не только она.
Любовь
«Лиля Брик — это женщина, которая всю себя посвятила своей личной жизни», — сказал однажды литературный критик Зиновий Паперный. Она не вошла бы в историю, если бы не ее сексуальность. Все остальное — статьи, издательская работа, роли в кино, сценарии, литературный промоушн — было приложением к ее чувственности, благодаря которой она стала музой русского авангарда. Но верно и другое — сексуальность и личная жизнь Лили Брик стали частью великой истории русского искусства.
Про Лилю Брик ходит несметное множество легенд и сплетен. Они путаются друг с другом, и порой бывает сложно отделить правду от вымысла. Ей приписывают десятки, если не сотни любовных связей, которых, наверное, не было. Но и тех, что точно были, хватило бы на то, чтобы заткнуть за пояс любого Казанову. Хотя самым известным ее приключением, благодаря которому она навсегда вошла в историю русской литературы, стала ее жизнь с двумя мужчинами — Осипом Бриком и Владимиром Маяковским.
В. Маяковский и О. Брик, 1923
В русской литературе любовные треугольники не были редкостью. Николай Огарев делил свою жену с Александром Герценом, издатель Иван Панаев — с Николаем Некрасовым, Николай Пунин жил с женой Анной Аренс и Анной Ахматовой (а в начале 1920-х еще крутил роман с Лилей Брик). Но «тройная коммуна» Бриков и Маяковского заняла в русской поэзии особое место:
Люди в этом треугольнике (собака не в счет) были не равны между собой. Маяковский, который посвятил Лиле почти все свои стихи, написанные между 1915 и 1928 годами, метался между ревностью, яростью и депрессией:
В грубом убийстве не пачкала рук ты.
Ты
уронила только:
«В мягкой постели он,
фрукты,
вино на ладони ночного столика».
Это Лиля рассказывала поэту про свою первую брачную ночь с мужем. Она вообще не скрывала свои любовные связи. Мужу, Осипу Брику, она как-то еще до революции рассказала, как напилась с двумя незнакомыми офицерами, а утром проснулась в борделе. Но Осип был ей под стать. Рук не заламывал. Отвечал спокойно: «Прими ванну и обо всем забудь». Маяковский так не мог. Он впадал в исступление, устраивал истерики, рыдал, злился, мечтал о мести и тут же умолял быть с ним, любить его. «Жизни без тебя нет. Я сижу в кафэ и реву, надо мной смеются продавщицы», — писал он Лиле, когда она в конце 1922-го решила наказать поэта и на два месяца отлучила его от себя, запретив являться на глаза. Лиля Юрьевна оставалась равнодушна к страданиям своего «щена». «Он днем и ночью ходит под окнами, нигде не бывает и написал лирическую поэму в 1300 строк. Значит, на пользу! Я в замечательном настроении», — писала она сестре Эльзе Триоле.
В молодости Лиля флиртует и крутит романы почти беспрерывно. В нее влюблены через одного все окололитературные мужчины Москвы. Но случается, что Лиля оказывается в объятиях и более прозаических людей. Банкирский сынок Лев Гринкруг, будущий советский киноредактор, адюльтер с которым еще до революции одобрил муж Осип. Другой Лев, Герцман, был сотрудником Всероссийского кооперативного акционерного общества. Ловкий кооператор отплясывал с Лилей на лондонских танцполах в 1922-м.
Лиля Брик продолжала нравиться мужчинам до старости. Но она не ждала инициативы от них. Своих мужчин Лиля подбирала себе сама. Ее биограф Аркадий Вайсберг рассказывал, как она познакомилась со своим новым мужем, военачальником Виталием Примаковым. Он якобы подошел к ней в театре со светским разговором, который она прервала: «Знакомиться лучше всего в постели». Писатель Виктор Ерофеев рассказал Алисе Ганиевой, которая написала последнюю биографию Лили Брик, что за всю жизнь наиболее настойчиво его домогались две женщины: министр культуры СССР Екатерина Фурцева и Лиля Брик. Лиля якобы схватила юного Ерофеева за руку и не желала отпускать. «Глаза у нее были яростные, — говорил Ерофеев, — я чувствовал, что она хотела высосать меня, как паук. По ее руке, по взгляду я понял, что она готова дать мужчине все».
В. Маяковский и Л. Брик, 1918
«Все это не имеет ничего общего со свободой любви, как мы, коммунисты, ее понимаем. Вы, конечно, знаете знаменитую теорию о том, что будто бы в коммунистическом обществе удовлетворить половые стремления и любовную потребность так же просто и незначительно, как выпить стакан воды. От этой теории “стакана воды” наша молодежь взбесилась, прямо взбесилась», — писал Ленин. Лиля Брик вряд ли бы с ним согласилась.
Для нее старомодные чувства ревности (которой изводил ее Маяковский), а тем более целомудрие и стеснительность были ненавистным «мещанством». Она вспоминала, как лишилась невинности. Это произошло с человеком, который ей не нравился, наспех, пока другая подруга этого ухажера мыла посуду на кухне. «Мне не хотелось этого, — вспоминала впоследствии Лиля, — но мне было 17 лет, и я боялась мещанства». Мещанство она чуть что предъявляла и Маяковскому, и другим своим партнерам.
Пропитавшись «радикальным» духом эпохи, Брик «безусловно верила, что Чернышевский, новый быт, война с мещанством — это все про нее», пишет Алиса Ганиева. Но за ее «принципиальностью» часто скрывался простой гедонизм. Очень точно это разглядел писатель и критик, основатель советского формализма Виктор Шкловский. Он рассказывал, что «дом у Бриков был буржуазный и за Лилиными романами маячила тень не столько Энгельса, сколько того самого “доброго буржуазного дома терпимости”». Парадокс истории был в том, что этот дом терпимости, гедонизм и распущенность праздного класса на какое-то мгновение совпали с самыми радикальными идеями и движениями века. «Богема буржуазная совпала, на время пересеклась с революционным отношением к жизни», — говорил Шкловский.
Это совпадение «настроек» создало возможность для рождения «великой любовницы ХХ века». Лилю Брик создала эпоха, которая довела чувственность до экзальтации, признала за нею значение политическое, культурное и экзистенциальное.
Литература
В 1960-х в СССР развернулась борьба за наследие Маяковского. Родственник и помощник всесильного куратора официальной идеологии Михаила Суслова Владимир Воронцов объявил войну «еврейской партии» в маяковедении во главе с Лилей Брик. В советских газетах одна за другой выходят статьи, критиковавшие «пошлое» вторжение в интимную жизнь поэта. Совместные фотографии Маяковского и Брик ретушируют, убирают ее со снимков. Андрей Вознесенский поражался: «Она казалась мне монстром. Но Маяковский любил такую. С хлыстом. Значит, она святая».
Святая или не святая, но Лиля сыграла большую роль в литературной судьбе Маяковского и до, и после его смерти. Она была его литературным агентом. Разъезжала по Европе, где в промежутках между любовными приключениями искала ему издателей. Добивалась публикаций. А в Москве она годами была хозяйкой самого знаменитого литературного салона ХХ века. Во многом благодаря ее промоушну Маяковский стал мировой звездой первой величины.
Слева направо: Тамизи Найто, Борис Пастернак, Сергей Эйзенштейн, Ольга Третьякова, Лиля Брик, Владимир Маяковский, Арсений Вознесенский (советский дипломат) и переводчик с японского, 1920-е
После смерти поэта Лиля стала на 30 лет главным распорядителем его наследства. Она получила не только его квартиру, но и архив (в полном соответствии с завещанием Владимира Владимировича, который писал в предсмертной записке «Начатые стихи отдайте Брикам, они разберутся»). «Товарищ правительство» решило увековечить память пролетарского поэта, выпустив «под наблюдением Лили Юрьевны Брик» его полное собрание сочинений. И она отдала этой задаче несколько лет жизни. Лиля не только работала над содержанием каждого тома, но и контролировала оформление.
Значение Маяковского для советской власти было велико, и Лиля знала об этом. Она несколько раз писала письма самому Сталину. Требовала от него помощи в преодолении бюрократических препон. Вождь реагировал. На странице одного из ее писем сохранилась его резолюция: «Тов. Ежов! Очень прошу вас обратить внимание на письмо Брик. Маяковский был и остается лучшим и талантливейшим поэтом нашей советской эпохи». В результате препоны исчезли, Маяковского канонизировали. Его стихи вошли в школьные программы. В его честь была переименована Триумфальная площадь. Начался выпуск портретов поэта. В Москве был открыт его музей. Почти 30 лет абсолютным властителем этого культа была Лиля, пока ее не отлучили от давно умершего возлюбленного и его наследия.
Впрочем, отдавая свои долги покойному, Лиля продолжала получать от него защиту и покровительство. При жизни Маяковский содержал обоих Бриков, а Лилю просто осыпал подарками. В 1928-м он, например, подарил ей машину, так что Лиля стала второй после жены французского посланника женщиной в Москве, водившей автомобиль. А после смерти однажды и вовсе спас ей жизнь. Когда был арестован ее второй муж Виталий Примаков, которого обвинили в участии в «военно-троцкистском заговоре», Сталину принесли список подлежащих аресту жен «изменников Родины». «Не будем трогать жену Маяковского», — наложил свою резолюцию вождь.
В конце 1930-х Брик возобновила свой знаменитый литературный салон. Вновь у нее в гостях — в той самой квартире в Старопесковском переулке — бывали все самые яркие советские литературные звезды: Давид Самойлов, Сергей Наровчатов, Михаил Кульчицкий, Павел Коган, Николай Глазков. Многие из них считали, что путевку в жизнь им дала возлюбленная Маяковского, и гордились этим. В 1942-м перед отправкой на фронт в квартиру Брик зашел поэт Михаил Кульчицкий. Он прочитал написанное накануне стихотворение «Мечтатель, фантазер, лентяй-завистник! / Что? Пули в каску безопасней капель?» и оставил на листке посвящение: «Л. Ю. Брик, которая меня открыла». Через несколько недель молодого поэта убьют в бою.
 |  |
1930-е
Роль салона Лили Брик для советской культуры еще больше выросла после войны. Одна из ее подруг и завсегдатаев салона Майя Плисецкая вспоминала: «У Бриков всегда было захватывающе интересно. Это был художественный салон, каких в России до революции было немало. Но большевики, жестко расправившиеся со всеми “интеллигентскими штучками”, поотправляли российских “салонщиков” к праотцам… К концу пятидесятых, думаю, это был единственный салон в Москве».
Даже когда ее отлучили от наследия Маяковского, вымарывали ее изображения с потускневших фотокарточек и замалчивали ее имя, Лиля, как могла, продолжала участвовать в культурной жизни Москвы. Когда в 1973-м приговорили к пяти годам тюрьмы режиссера Сергея Параджанова, Брик сделала все, чтобы добиться его освобождения. Она подключила к этому даже французского поэта-коммуниста Луи Арагона, женатого на ее сестре. «Мы буквально грызем землю, но земля твердая», — просила она передать Параджанову. В 1977-м того все-таки выпустили.
Революция
По меркам своего времени и окружения Брик почти не интересовалась политикой. Хотя в наше время ее сочли бы сверхполитизированной активисткой. Революционные убеждения были стихией, формировавшей культурный ландшафт вокруг нее и ее собственную судьбу почти в той же степени, как модернистское искусство и сексуальная эмансипация. От революции в те времена деться было некуда.
В центре в белой шляпе — Лиля, слева от нее — родители, 1906
И Ося, и Лиля были из очень обеспеченных буржуазных еврейских семей, проживавших в Москве, а не за чертой оседлости, благодаря своему высокому общественному положению. Но революционный дух захватил их, как нынешнюю молодежь захватывают новые музыкальные течения или социальные сети. В своих воспоминаниях она пишет о революции только тогда, когда события сами врываются в жизнь — в 1905-м, потом уже в 1917-м. А в промежутках она путешествует первым классом, ходит в театры, ведет приемы, общается с богемой и верхушкой общества.
При этом политический компас у нее с мужем (не говоря уже про Маяковского) настроен совсем не по камертону классового интереса. Ося, служащий в семейной фирме по продаже кораллов, почти не задумываясь вступает в РСДРП(б). Правда, принадлежность к партии революционного пролетариата мало повлияла на образ жизни Брик. «Лиля никогда, по сути, нигде не служила. При этом ни дня не занималась домашним хозяйством (потому что “долой кухонное рабство”), всегда — и это в пору диктатуры пролетариата! — держала домработниц, кухарок и помощниц», — пишет Алиса Ганиева о своей героине. Несмотря на кухарок и домработниц, она помогает возлюбленному «Володеньке» раскрашивать его агитационные плакаты РОСТА. И делает это добросовестно, можно сказать, с энтузиазмом.
Потом, в 1920-х, Лиля, возможно, сотрудничала со всемогущей ВЧК-ОГПУ. Осип так и вовсе стал официальным сотрудником этой организации. На дверях их с Маяковским общей квартиры висела эпиграмма, возможно, написанная Сергеем Есениным: «Вы думаете, здесь живет Брик, исследователь языка? / Здесь живет шпик и следователь Чека». А Ахматова сказала много лет спустя Лидии Чуковской: «Литература была отменена, оставлен был один салон Бриков, где писатели встречались с чекистами». Но создатели «Левого фронта искусств» вряд ли этого стеснялись. Пастернак рассказывал, как Лиля говорила гостям своего литературного салона: «Подождите, скоро будем ужинать, как только Ося [придет] из Чека». Да и с чего им стесняться, если «ГПУ — это нашей диктатуры кулак сжатый»? Многотысячными тиражами скакали по стране строчки Маяковского в ответ сарказму Ахматовой:
Плюнем в лицо
той белой слякоти,
сюсюкающей
о зверствах Чека!
Лиля Брик с любимой собакой Маяковского Булькой, 1930
«Мне кажется, у Лили Брик не было никаких политических взглядов, и от левых, революционных идей она поверхностно брала лишь то, что ей нравилось: вольность семейного быта и половых страстей, гендерную эмансипацию и обнуление искусства. Все то, что бередило кровь, впрыскивало адреналин и развлекало. И, что важно, актуализировало ее в социально-политическом контексте, создавало некий купол-оберег, на время делало в Новом государстве своей, передовой», — сказала мне в интервью Алиса Ганиева.
Но сама эта актуальность в социально-политическом контексте и была ее идеологией. И не только ее. Противоречивое единство буржуазного образа жизни (или хотя бы стремления к нему) и социалистических ценностей стали в ту эпоху итоговым балансом духовных исканий русской интеллигенции. Та ее часть, которая не уехала в эмиграцию, после колебаний приняла большевистскую революцию и (более или менее искренне) стала служить ей. Но взамен ожидая привилегий, премий, красивой жизни. Этот неписаный социальный контракт определил собой очень многие трагедии и конфликты, которые происходили между советской властью и интеллигенцией все ХХ столетие. Многих из них можно было бы избежать, если бы кто-то сумел разгадать эту простую формулу.
Смерть
Лиля Брик позирует художнику
Она пережила почти всех, кого любила. Сначала застрелился Маяковский. В 1936-м арестовали и через несколько месяцев расстреляли ее нового мужа, комкора Виталия Примакова. В конце войны Лилю постигает самая тяжелая для нее утрата. В феврале 1945-го умирает Осип Брик. «Для меня это не то, что умер человек любимый, близкий, когда бывает тяжело, непереносимо, а просто — вместе с Осей умерла и я… У меня нет ни одного воспоминания — без Оси. До него ничего не было. Я и всегда это знала и говорила ему об этом каждый день: «Стоит жить оттого, что ты есть на свете». — А теперь как же мне быть?» — пишет она сестре. Через несколько лет она скажет Фаине Раневской, что отказалась бы от всего на свете, даже от Маяковского, только бы Осип был жив. «Мне надо было быть только с Осей». Но ей предстояло прожить без него еще больше 30 лет.
В конце 1960-х ее отлучат от Маяковского. Начнется травля. Из хозяйки салона, за внимание которой сражаются знаменитости, она превратится в одинокую старуху, сидящую на лавочке возле своего дома в Переделкино.
В 1970-м во Франции умрет ее сестра Эльза Триоле — самый близкий ей человек. Муж Эльзы Луи Арагон предложит Лиле переехать во Францию. Но она откажется: «У меня в Москве все, там мой язык, там мои несчастья. Там у меня Брик и Маяковский».
В 1978-м Лиля сломала шейку бедра. В ее 86 лет это означало беспомощность. Литературный салон наконец окончательно закрылся. Она ясно поняла это, и у нее хватило силы принять произошедшее. В начале августа она села и написала записку третьему мужу Василию Катаняну и близким друзьям. Извинилась перед ними и просила никого не винить в своей смерти. И проглотила большую дозу снотворного.
Как говорят —
«инцидент исперчен»,
любовная лодка
разбилась о быт.
Я с жизнью в расчете
и не к чему перечень
взаимных болей,
бед
и обид.
Сегодня квартира в доме Бриков на Спасопесковском стоит около 30 млн рублей. Для арбатских переулков это совсем не предел. На мой вопрос, влияет ли на цену то, что в доме жила Лиля Брик, удивленный риэлтор сказала, что не знает, кто здесь жил в прошлом веке. Великая любовница осталась в своем столетии любви, литературы, революции и смерти. На рыночную стоимость квадратного метра в сегодняшней Москве все это не влияет.