основной вид благотворительности на руси в архаический период назывался
Основные формы социальной помощи в архаический период
Основные объекты оказания помощи –
— нищие, калеки, сумасшедшие (во времена христианства – блаженные богоугодные люди, дети-сироты, вдовы, пожилые, престарелые люди
1.жертвования, подаяния в день праздников и похорон в пользу неимущих
2.раздел имущества покойного в пользу вдовы
4.Инфантицид: отправление на тот свет престарелых и детей
5.Общее ведение работ – посев уборка урожая, помощь в постройке дома – «помочи»,
8.Выделение земельных участков вдовам и старикам
Легенды и сказания славян о княжеских пирах свидетельствуют о том, что непременными участниками трапезы были калики и нищие странники, получавшие богатую милостыню.
Так, в этнографических материалах мы находим примеры поддержки стариков. Если семья не помогала пожилому человеку, то заботу о стариках брала на себя община. Для них отводился по специальному решению общества отрезок земли, где они работали. Если же пожилые люди окончательно «впадали в дряхлость», они призревались общиной.
Старика определяли на постой (питание, проживание) на несколько дней, затем он «менял» своих кормильцев. Такой вид помощи стал своеобразной общественной повинностью.
Проводилось усыновление детей внутри родовой общины, так называемое «приймачество». «Приймать» в семью сироту, как правило, могли люди позднего возраста, когда им становилось трудно справляться с хозяйством или когда у них не было наследников. Принятый в семью должен был почитать своих новых родителей, вести хозяйство и т. д.
Другой формой поддержки сироты была общинная, мирская помощь. Она по своему характеру совпадала с помощью «немощным старикам», когда ребенок переходил из дома в дом на кормление.
Сироте могли назначать «общественных» родителей, которые брали их на свой прокорм. Но если сирота имел хозяйство, община противодействовала усыновлению. Такие сироты назывались «выхованцами», «годованцами».
Зарождаются и формы помощи вдовам. Нуждающимся вдовам оказывали помощь продуктами. Это происходило, как правило, после уборки урожая. Сельская община предоставляла им также землю, на них распространялись такие же нормы мирского призрения, как и на стариков.
В основе хозяйственной взаимопомощи и взаимоподдержки лежала всевозможная взаимовыручка.
Таблица. Формы помощи в архаический период..
1. Виды помощи и взаимопомощи у древнеславянских племен
2. Основные формы социальной помощи в архаический период
Основной вид благотворительности на руси в архаический период назывался
Першина Татьяна Олеговна
Преподаватель Университетского колледжа ОГУ
Занятие № 4 (2/8)
Рассматриваемые вопросы:
1. Предпосылки развития благотворительной деятельности у славян. Архаичный период
Первые письменные известия он наших древних предках относятся к 6 веку, даже иностранцы говорят о доброте, силе и взаимопомощи древних славян. Самой первой формой общественной организации являлся род. Вот что рассказывает об организации первобытного общества историк Ю. В. Кнышенко: «Род был спаян взаимной обязанностью сородичей в материальной помощи, защите и отмщении обид. Право членов рода на материальную помощь со стороны сородичей, удивительное гостеприимство не порождало лодырей, все трудились в меру своих сил и способностей.
Древние славяне жили родовыми общинами. Основными их занятиями являлись земледелие и скотоводство. Выполнение трудоемких работ было под силу только большому коллективу. Поэтому в жизни славян большое значение приобрела община. Она являлась органом местного крестьянского самоуправления, в компетенцию которого входили земельные переделы, налогово-финансовые вопросы (связанные с обложением податями и их распределением), решение судебных споров, вопросы помощи нуждающимся. На смену родовой общине пришла территориальная, или соседская, объединявшая несколько семей. Каждая община владела определенной территорией. Общинные владения были общественными и личными. Единство соседской общины поддерживалось не правовыми, а хозяйственными связями. Родовые отношения являлись важнейшим охранным механизмом, фактором этнической идентификации и социализации индивида. Род сохранял верховную собственность на землю, выступал регулятором семейно-брачных отношений в виде обычно сохранявшейся экзогамии им реже эндогамии, выполнял функции взаимопомощи, взаимоответственности и защиты. Общинные принципы жизнедеятельности восточных славян, практика осуществления защиты человека в системе рода и общины нашли отражение в конкретных формах помощи и взаимопомощи, среди которых основными были:
1. Культовые формы помощи.
Культовые формы помощи и поддержки с различными сакральными атрибутами тесно связаны с мифологическим миром древних славян, с формами почитания богов. К более поздним формам почитания богов относятся — братчины, празднуемые сельскими общинами. Они посвящались святому-патрону, позднее это был традиционный корпоративный праздник. Он проводился либо всем селением, либо несколькими селениями вскладчину, где каждый субъект предоставлял какую-либо долю продуктов на общественные нужды. Кроме того, праздники выполняли функцию “мирного перераспределения имущества” и натуральных продуктов, выступали механизмом экономического равновесия, совместного потребления в ситуациях социального и экономического неравенства. Вполне понятно, почему столь велико количество праздников в году у наших предков. Исследования праздников А. Ермоловым в XIX в. фиксируют, что, помимо 80 официально установленных, в отдельных местностях отмечали свои (общее число достигало 150) праздники. Если учесть, что многие праздники могли длиться от трех до восьми дней, то это становилось существенным подспорьем в распределении и перераспределении материальных благ.
Культовые формы поддержки.
Архаическая парадигма помощи тесно связана с языческим миросозерцанием, мироощущением. Это нашло и отражение в сложившихся способах помощи:
2. Общинно-родовые формы помощи.
Другим важнейшим механизмом, связанным с сакральными установками, являлись родовые обряды почитания предков. Сакрализация данных процессов раскрывается в системе родового пространства, когда умершие предки обожествляются, и к ним обращаются через культовые обряды, что в конечном итоге вело к определенному родовому единению. В честь умершего устраивались тризны, погребальные состязания, игрища, трапезы, причем это наблюдалось у многих народов. Считалось, что покойник невидимо присутствует и принимает участие во всеобщем действии. И в день похорон, и в дни поминовений родственники жертвовали какую-либо милостыню, “справу”. Это была “милостыня с рук”. К общинно-родовым (в рамках рода, семьи, поселения) формам помощи принято относить институт старцев, институт вдов. “Институт старцев” появляется не сразу. Община постепенно предопределила отношение к людям, не являющимися активными участниками трудовой и коллективной жизни. Причем по отношению к взрослому миру в одной социовозрастной группе находились старики и дети. Надо сказать, что первоначально половозрастное деление не связывалось с социовозрастным. Отношение к старикам такое же, как и к детям. Типология «старых» и «малых» как одной социальной группы в некоторых случаях определялась по признаку «сиротства», когда человек остается без попечения близких родственников. Словарь В.Даля трактует «сиротство» более широко, чем это принято сегодня. Сирота – это беспомощный, одинокий, бедный, бесприютный, а также субъект, не имеющий ни отца, ни матери. Сиротство распространялось и на другие проблемы, такие как хозяйство, деятельность, статус, социальная роль. Архаические народные представления о детях и стариках идентифицировали их как “чистых”, не живущих половой жизнью, отсюда общность в одежде у тех и других, и одинаковое отношение к ним. Так, инфатицид (узаконенное убийство ребенка) — довольно характерное явление на ранних этапах развития общественных отношений (известен как в западной, так и отечественной истории), существовал не только в отношении детей, но и стариков (ранние страницы славянской истории). “Отправление на тот свет” дряхлых и больных стариков имело различные формы: зимой их вывозили на санях и, привязав к лубку, спускали в глубокий овраг; отвозили в мороз в поле или степь, где и бросали; опускали в пустую яму; сажали на печь в пустой хате; везли куда-нибудь и добивали в огородах; увозили в дремучий лес и там оставляли под деревом; топили. Однако, когда происходит социовозрастное деление в общинной жизни и к представлению старый — молодой” добавляется “старший, мудрый, младший”, “главный — неглавный”, формируются ритуалы поминовения предков. Формы поддержки стариков были различны.
Исследование этнологического материала показало, что там, где по какой-либо причине на помощь не приходила семья, заботу о стариках брала на себя община. Одним из вариантов поддержки стариков был специальный отвод им земель по решению общества, “косячка”, который давал возможность заготовки сена. В том же случае, когда старики окончательно “впадали в дряхлость”, они призревались общиной. Старика определяли на постой к кому-нибудь на несколько суток, где тот получал ночлег и пропитание, затем он “менял” своих кормильцев. Такой вид помощи стал своеобразной общественной повинностью и назывался кормление по домам.
Возможно, в древности формы поддержки были иными, но их видоизмененная архаическая форма сохранилась до конца XIX столетия.
До принятия христианства на Руси существовали и другие “закрытые” формы помощи, но все они связаны с “институтом старцев”. К примеру, вариантом ухода на “тот свет” был добровольный уход из общины. Пожилые люди, которые не могли участвовать в трудовой деятельности, селились недалеко от общины, на погостах, строили себе кельи и жили за счет подаяния. Подобная форма милости существовала, по данным исследователей, вплоть до XVI в., о чем мы находим свидетельства в новгородских писцовых книгах, хотя к этому времени “нищепитательство” осуществлялось церковью и приходом. Можно предположить, что общность постепенно формировала и другие институты поддержки сирот в пределах своего родового, общинного пространства.
Другая форма поддержки сироты — общинная, мирская помощь. Она по своему характеру совпадала с помощью “немощным старикам”, когда ребенок переходил из дома в дом на кормление. Сироте могли также назначать “общественных” родителей, которые брали его на свой прокорм. Однако, если сирота имел хозяйство, община противодействовала усыновлению. Такие сироты назывались “выхованцами”, “годованцами”.
Начинаются складываться новые подходы к поддержке вдов. Они, как и старики и сироты, считались социально ущербными субъектами в родовой общине. Можно предположить, что оформление института вдов и его дальнейшая поддержка — явление исторически обусловленное, этапное в языческом мире. Думается, на ранних этапах российской истории института вдов просто не существовало, поскольку в соответствии с языческой идеологией жена была обязана следовать за своим супругом, то есть ее после смерти мужа вместе с культовыми предметами, утварью хоронили или сжигали на костре. Подобные обычаи описаны путешественниками в славянских племенах. Появление института вдов у восточных славян происходит незадолго до принятия христианства. Не случайно, что “вдовицы” как особые субъекты выделяются в первых русских законодательных актах, к ним требуют особого внимания, в духовных наставлениях завещают им помогать и “оберегать” их. Можно предположить, что первая форма помощи институту вдов развивалась во все той же парадигме дара — отдара в системе сакральных отношений. Как “чистые”, находясь близко к миру смерти, вдовы обмывали и обряжали умерших. Это — древний вид языческой магии, в качестве же отдара они получали вещи покойного. Если верить Ахмеду Ибн Фадлану, то, согласно славянским обычаям, при погребениях, которые он сам наблюдал, имущество богатого человека разделялось на три части: “треть дают семье, за треть кроят ему одежду, и за треть покупают горячий напиток…” Учитывая, что соборование покойника было делом вдов, возможно, именно они и получали одну треть. Сельская община предоставляла им землю, на них распространялись такие же “льготы” мирского призрения, как и на стариков.
Не менее древний обычай — хождение за “навалным” (встречалась в прошлом веке на юге Украины). Он состоял в том, что нуждающейся женщине оказывали помощь продуктами, обычно осенью, после уборки урожая. При этом соблюдался своеобразный ритуал. Он включал в себя особым образом организованный приход в дом, которому будет оказана помощь: иносказательно приглашали в гости, а затем, когда “гости” приходили и приносили определенное количество запасов, предлагали им выпить и закусить.
Общинно-родовые формы помощи.
Эти формы поддержки тесно связаны с вервью (круговой порукой), через которую и осуществлялась забота о слабых и немощных:
3. Хозяйственные формы помощи и взаимопомощи.
Таким образом, мы видим, что уже на стадии родовой общины зарождаются механизмы поддержки тех субъектов общности, которые в силу разных обстоятельств не могут быть равноправными участниками ее жизнедеятельности. Однако параллельно с практикой индивидуальной помощи, возникают формы взаимоподдержки. Они связаны не с индивидуальными формами защиты, а с коллективными, когда поддержка оказывается семье, соседской общине, целому роду.
В основе хозяйственных форм помощи и взаимопомощи лежит “всякая взаимовыручка, в более узком, экономическом смысле — форма обмена, зародившаяся в первобытной общине с появлением в ней распределения по труду и личной собственности”. Ранние формы помощи и взаимопомощи первоначально носили ритуальный характер и до XIX столетия сохранялись в виде народных праздников. Исследователи, анализируя древнейшие земледельческие славянские праздники, связывают их с четырьмя временами года, каждому из которых соответствовали свои “братчины, ссыпчины, холки, посиделки, беседы, Никольщины” (как правило, эти праздники связывали с ритуальным персонажем Ярилой, который олицетворял плодородие, прибыток, урожай).
Хозяйственные формы помощи.
Ранние формы помощи носили ритуальный характер, многие сохранили форму народных праздников.
Общинные институты социальной защиты членов общины иногда принимали очень интересную сторону. В последующем эти формы поведения перестали считаться благотворительностью для многих они стали нормой. Например: дети должны были уважать и обеспечивать старость своих родителей, родители обязаны выдать замуж дочерей, чтобы они не остались старыми девами, иначе забота о них в старосте ложилась на общину. Члены общины могли получить от нее материальную помощь в случае стихийного бедствия или несчастного случая. Однако вряд ли нужно расценивать это как благотворительность — такая помощь была скорее не благотворительной, односторонней и экстраординарной, а нормальной, отвечающей самим основам этого общества.
Модели взаимопомощи носили внутриродовой характер, происходило расширение помогающего пространства, где вырабатывались принципы «соседской» взаимовыручки, архаические праформы дошли до XIX века в виде совместных празднований, уборки урожая и т.п.
2. Влияние крещения Руси на милосердную практику.
С распадением родовых связей родичи перестали чувствовать свое родство и в случае нужды соединялись для общих дел уже не по родству, а по соседству (вече). В это время возросло значение феодального двора (княжеский двор на Руси), где в случае неурожая или голода можно было найти защиту и помощь. Простейшие виды благотворительности, заключались почти исключительно в кормлении нищих, применялись с самой глубокой древности. Применялись они отдельными «нищелюбцами», из среды которых особенно выделялись князья и духовенство.
В Х-ХIII вв. происходит изменение парадигмы помощи и поддержки нуждающихся. Это связано с измением социально-экономической и социокультурной ситуаций. К началу IX в. У восточных славян завершилось разложение первобытнообщинного строя, разрушились родоплеменные связи. На смену родоплеменным отношениям пришли территориальные, политические и военные, возникли племенные союзы. Создаются условия для появления государства, объединяющего все племена и союзы племен. В качестве правящей социальной группы, «органов власти» во главе союзов ставились князь и княжая дружина. Киевская Русь — раннефеодальное государство, имевшее целый ряд черт, роднивших его с государствами Западной Европы. Среди них можно назвать следующие:
Данный период характеризуется возвышением княжеской власти, влияниям его дружины на общественную жизнь. К этому периоду относятся и первые дошедшие до нас социальные договора о выкупе пленных, продиктованные состраданием и заботой о судьбе соотечественников.
Так в 911 году князь Олег заключил договор с греками, в нем обе стороны брали ни себя следующие обязательства: «Буде случиться россиянину видеть в чужой земле полоненного грека, или греку россиянина, выкупить оного и отсылать в свою землю, получив данную за него цену … Подобным образом выкупать и военнопленных и возвращать из в свою землю…». Этот договор был подтвержден договором 954 года, заключенном князем Игорем, где говорилось о том, что молодых мужчин и женщин следует выкупать по десять золотых, людей среднего возраста по восемь, старых и малолетних за пять.
Развитие феодальных отношений, интересы единства страны потребовали реформирования языческих представлений Древней Руси, принятия общей религии. В 988 г. христианство в православном варианте признается официальной государственной религией. Сам факт крещения Руси князем Владимиром, был в известной степени предопределен предшествующими ходом социально-экономического и культурного развития восточных славян.
Требовалась принятие единой религии, которая позволила бы объединить народ в единое государственное формирование, таких монотеистических религий славяне знали три: христианство (в двух вариантах – римском и византийском), ислам и иудаизм. В этом смысле выбор религии был во многом связан с выбором политической ориентации. В 988 князь Владимир принял христианство из Византии (православный вариант). С принятием христианства появилась и особая организация — церковь.
Христианизация славянского мира оказала решающее влияние на все сферы жизни общества, на трансформацию общественных отношений, что не могло не отразиться на характере, формах помощи и поддержки человека. Создавшаяся культурно-историческая ситуация потребовала иных принципов интеграции и иных форм поддержки и защиты. Именно с этого времени начинает формироваться христианская концепция помощи, в основе которой лежит философия деятельной любви к ближнему. «Возлюби ближнего твоего, как самого себя». Данная формула становится нравственным императивом, определяющим сущность поступка индивида. С другой стороны, она выражает сущность единения субъектов, становясь тем самым указателем принадлежности к определенной общности. Однако не только нравственная установка на ближнего, но и является основой мироощущения и мировоззрения истинного христианина. Любовь и деятельность — неразрывное единство — понимаются не в своей самодостаточности, а только во взаимной связи. В этом смысловом единстве понимается и сущность таких понятий, как «призрение», «милование». С крещением Руси благотворительность стала определяться религиозными заповедями: «…просящему у тебя дай и от хотящего занять у тебя не отвращайся», «…благотворящий бедному дает взаймы Господу, и Он воздает ему за благодеяние его», «…оказывайте милость и сострадание каждому брату своему; Вдовы и сироты, пришельца и бедного не притесняйте и зла друг против друга не мыслите в сердце вашем».
Это привело к тому, что благотворительность полностью свелась к подаче милостыни. Есть известия, что великая княгиня Ольга, уже подавала бедным милостыню. Любить ближнего значило накормить голодного, напоить жаждущего, посетить заключенного в темнице. Человеколюбие на практике значило нищелюбие. Причем это нищелюбие было более важным для самого подающего, это их своеобразный пропуск в рай. «В рай входят святой милостыней, нищий богатым питается, а богатый нищего молитвой спасается. Подаяние считалось показателем нравственности человека. Соответственно, нищие не воспринимались славянами как экономическая и социальная угроза обществу, они выполняли роль своеобразного религиозного орудия, способа нравственного воспитания. В.В.Розанов в своей книге писал: «Если бы чудодейственным актом законодательства или экономического прогресса и медицинского знания вдруг исчезли бы в Древней Руси все нищие и убогие, кто знает — может быть древнерусский милостивец почувствовал бы некоторую нравственную неловкость…».
Основными объектами помощи становятся больные, нищие, вдовы, сироты. Появляются документы, регулирующие отношения в области поддержки и помощи различных категорий населения России. К числу древнейших источников права относятся церковные уставы князей Владимира и Ярослава, содержащие нормы брачно-семейных отношений. Возникают и новые субъекты помощи: князь, церковь, приходы, монастыри.
Обозначились основные направления помощи и поддержки: княжеская, церковно-монастырская, приходская благотворительность, милостыня. Так князь Владимир издает Устав (или Закон), которым общественное призрение поручалось надзору духовенства. Не забыты оказались при этом и источники финансирования самих церквей. Основным из них была «десятина», которая составляла десятую часть от всякого суда, от всякого скота и хлеба. Кроме того Владимир учреждает училища для обучения детей знатных, среднего состояния и убогих, видя в этом одно из коренных условий дальнейшего экономического и духовного развития общества. Как рассказывает русская летопись сам князь Владимир проникшись духом христианства велел «всякому нищему и убогому приходить на княжеский двор, брать кушанье, и питье, и деньги из казны». Но этого Владимиру показалось мало, и тогда он повелел сделать телеги, куда клали хлеб, мясо, рыбу, овощи, мед в бочках, квас и возили по городу, спрашивая: «Где больные и нищие, которые ходить не могут?» им и раздавалась еда. Практическая благотворительная деятельность по христиански берет свое начало в деятельности Святого Владимира Крестителя – первого христианского князя, чья забота о бедных и мягкость, по словам летописца Нестора: «выходила даже из пределов государственной пользы». В своем милосердии, вытекавшем из христианских учений, Владимир дошел до того, что отменил смертную казнь, существовавшую ранее. И только под давлением своего окружения, обеспокоенного ростом преступности, он вновь стал казнить убийц, а не взимать с них денежный штраф.
Таким образом, можно выделить три основных формы княжеской благотворительности:
Таким образом, складывающаяся система помощи и поддержки в этот период испытывает на себе влияние таких факторов, как принятие христианства, изменение геополитического пространства славянских племен, разрушение родового общества, изменение положений в княжьем праве, оформление новой общественной стратификации, создание и укрепление таких институтов, как церковь, монастырь, приход и др.
1. Особенности княжеского нищелюбия.
«Русская Правда» Ярослава Мудрого так отражает эти тенденции — под защиту княжего суда берутся изгои: «изгои будет, либо славенин, то 40 гривен положити за него». Словом, вырабатываются патронно-клиентские связи в средневековом обществе, т.е. там, где раньше в основном господствовали семейно-родовые отношения. Князь Ярослав Владимирович также учредил сиротское училище, в котором призревал и обучал на своем иждивении 300 юношей. Призрение бедных у него было в особом внимании.
Но больше всех, как отмечают предания, напоминал своей благотворительной деятельность Владимира его правнук Владимир Мономах, отличающийся особой заботой о бедных и убогих. Большое воспитательное значение имела для многих поколений на Руси составленная им «Духовная детям», в которой он выражал заботу свою о нравственном состоянии, о необходимости быть внимательным к нуждам народа. Следует отметить, что завещание великого князя исполняли и современники, и потомки.
Такое княжеское нищелюбие во многом было данью литературному этикету, требовавшему изображать князей идеальными правителями. Княжеское нищепитательство явление более сложное и противоречивое, так в летописях практически не зафиксировано его проявления в периоды голода и мора, случавшиеся почти каждые 7 лет. Отсутствие княжеского вмешательства можно охарактеризовать высказыванием: «Бог наказывает вас за ваши грехи». Так в 1034 г. в Ярославле вспыхнул голод, князь Ярослав не предпринял никаких действий по его ликвидации. Как передает Лаврентьевская летопись, он только философски констатирует: «Бог наводит по грехом на каюждо землю гладо или моръ ли ведромь ли иною казнью, а члвк не весь ничтоже». Аналогичная ситуация наблюдалась в 1128 и 1230 гг. в Новгороде. Характерно для данной ситуации то, что общественная самопомощь была, как и в случае голода в г. Ярославле, более эффективной и она затрагивала различные аспекты. Среди них можно выделить «санитарные мероприятия». Голод в Новгороде 1128 г. сопровождался «мором», эпидемией, новгородцы приглашают «наймитов» для вывоза и похорон мертвых. В 1230 г. Организацию погребения умерших взял на себя архиепископ Спиридон и Станила, «муж блага и смиренн». Согласно летописи, Станила вывез и захоронил в скудельнице более 3000 человек. По некоторым сведениям, в Новгороде за два года было похоронено умерших от голода 6530 человек.
Эти тенденции развития благотворительности и зарождения первичных форм общественного призрения в Киевской Руси были прерваны татаро-монгольским нашествием. На первый план в этот период выдвигается русская православная церковь, ставшая одновременно единственным прибежищем для нуждающихся в помощи людей. Церковь фактически полностью взяла на себя благотворительные функции, пользуясь тем, что татарские ханы уважительно относились к духовенству, неоднократно давали российским митрополитам грамоты (ярлыки), освобождавшие церкви и монастыри от дани и поборов, тем самым не лишая духовенства средств для призрения нуждающихся.
Когда русские княжества находились под властью Золотой Орды, выполнение этих требований практически было невозможно. Поэтому весь период характеризуется спадом княжеской охранной деятельности, и лишь отдельные князья находили новую парадигму действий по защите и поддержке земель — вотчин, а значит, и населения (к ним относятся князья Александр Ярославич, позднее Иван Калита). Московский царь Иван Данилович получил прозвище Калита (мешок с деньгами), за обыкновение постоянно носить с собой кошелек и раздавать из него милостыню убогим и нищим.
Княжеская благотворительность в Древней Руси не переступала рамок частного призрения, отсюда исследователи и выделяют основные черты:
Отличительной чертой благотворительности этого периода была «слепая» раздача милостыни, при которой какие — либо расследования и расспросы нищих не производились, но даже запрещались учениями святых отцов. Св. Иоанн Златоуст говорит: «Ты не должен разузнавать бедных, что они за люди, потому что ты принимаешь их во имя Христа».
Такая форма помощи не преследовала целей общественного благоустройства, но она, несомненно, имела нравственно — воспитательное значение для тогдашнего общества.
Она способствовала появлению такого явления как профессиональное нищенство. В «Домострое» — редком памятнике древнерусской письменной культуры, раскрывается не только внутренний мир семьи 16 века, но и нравственные начала того времени. Многие правила поведения, уважения к слабому и неимущему актуальны и в настоящее время. «Домострой» – это мудрое поучение молодым и старым, всем православным христианам. По нему вели хозяйство, воспитывали детей и участвовали в делах общественного призрения не одно поколение русского народа. «Домострой» сформировал их отношение к благотворительной деятельности. В девятой главе рассматривается как посещать нуждающихся: «В монастыри и больницы заключенных посещай и милостыню по силе всяких потребных подай, сколько требуют; и, видев беду их и скорбь и всякую нужду, сколько возможно помогай им; и всякого скорбного, и нищего, и бедного, и нуждающегося не призри; и введи в дом свой, напои, накорми, согрей и одень со всей любовью и чистой совестью: теми молитвами Богу сотворишь милость и свободу грехов получишь».
Очень интересно описывает жизнь и нравы русского народа в 16 и 17 веках историк Н. И.Костомаров: «В праздники в то время благочестивые люди почитали приличным ознаменовать делами благочестия и христианского благотворения и считали долгом кормить нищих и подавать милостыню. Цари учреждали трапезы для нищих в своих собственных хоромах и, покормив их, из собственных рук, раздавали деньги, отправлялись в богадельни, посещали тюрьмы и давали милостыню заключенным. Такие благотворительные путешествия происходили особенно перед большими праздниками. Обычай этот соблюдался повсеместно знатными господами и вообще зажиточными людьми. Чувствуя приближение смерти, русский составлял завещание, распределял свое состояние и вместе с тем назначал для успокоения своей души какие-нибудь дела. Богоугодными делами, достойными великой минуты смерти, почиталось раздевание милостыни, наделение монастырей.
Русские также были сострадательны к колодникам, преступникам, содержавшимся в тюрьмах, которые посылали со сторожами просить милостыню для пропитания. Благочестивые люди отправляли в тюрьмы и раздавали колодникам одежды перед праздником. Сам царь в урочные святые дни отправлялся лично в тюрьму к заключенным и подавал им милостыню из собственных рук. Даже иногда «тюремные сидельцы» получали сравнительно больше, чем содержавшиеся в богадельнях раненые воины» вот так была устроена жизнь у наших предков».
Эти праздничные традиции были записаны в «Домострое» – редком памятнике древнерусской письменной культуры, определявшем быт русских не одно столетие.
Со времени княжения Владимира Мономаха и вплоть до середины XVI столетия каких- либо узаконений, касавшихся организации благотворительной деятельности не появлялось.
Объяснялось это двумя основными причинами.
Впервые о помощи бедным, как о государственной задаче, заговорили на собранном Иваном Грозным Стоглавом Соборе (1551 г.), по числу глав его решений. Иван Грозный поставил перед духовенством 37 вопросов, три из которых касались проблем благотворительности. В 1551 году Иваном IV был создан собор для разработки внутреннего устройства страны, на котором среди прочих обсуждались вопросы здравности, быта, семьи, общественного призрения. Была сделана первая попытка законодательного оформления системы попечения больных и нетрудостпособных. В Стоглавом соборе впервые заговорили о необходимости перехода на благотворительность в стенах учреждения, что позволило бы решать вопросы общественного устройства нуждающихся людей. «Милостина и корм годовой, хлеб, и соль, и деньги, и одежда по богадельным избам по всем городам дают из нашей казны, и Христолюбцы дают же, а вкупаются у приказчиков мужики с женами; мало больных; а нищие, а клосные, и гнилые, и престаревшиеся в убожестве глад, и мраз, и зной, и наготу и всякую скорбь терпят, не имеют где главы преклонити, по миру скитаются, от глада и мраза на дороге умирают и без управы, и без покаяния, и без причастия; никем не брегоми. На ком тот грех взыщется? И о тех что промыслити? Православным царем и князем и Святителем достоит о них промыслити». По мнению Я.Н. Щапова — «Стоглав» уникальный документ для Европы того времени, «показывающий состояние общества в его бытовой, непроизводственной и неполитической сферах, без прикрас». В нем говориться о трудоустройстве работоспособных нищих, создании богаделен для прокаженных и престарелых на пожертвования под надзором духовенства и выборцах общественников – целовальников. Собор констатировал страшное распространение нищенства при практически полном отсутствии надлежащих мер призрения как со стороны церкви, так и со стороны государства. Своим постановлением Собор признает необходимость регулировать попечение бедных государственными мерами, путем царского повеления. В рекомендациях собора отразились новые тенденции в развитии благотворительности:
Иными словами, в этом разделении способов призрения уже отрицается первичная форма благотворительности, характерная для предшествующего периода, то есть раздача милостыни без разбору, и намечаются некоторые меры по борьбе с профессиональным нищенством. В какой мере государство воспользовалось советами Стоглавого Собора — судить трудно, так как отсутствуют письменные памятники об этом. Но, судя по упоминаниям об «отданной в приказ милостыне для нищих», возможно, допустить, что Иоанн Грозный возложил дела призрения на один из существующих приказов, и тем самым включил их в круг задач государственного управления.
Принципы, заложенные в «Стоглаве» нашил свое развитие в Уложении 1649г., где, в частности, проблема формирования профессионального нищенства и борьба с ним.
Нельзя не вспомнить также и деятельность Бориса Годунова, который при венчании на царство обещал, что в государстве никто не будет терпеть нужды и бедности. И когда в 1601-1602 гг. случился неурожай, голод и мор, он указал привезти «великое множество» хлеба из соседних государств и окрестностей России. Все архиереи, монастыри, бояре и дворяне, живущие в деревнях, должны были продавать ему весь излишний хлеб за полцены для раздачи бедным.
Чтобы дать людям работу, а значит спасти их от голода, обязал имущих строить разные каменные дома, в том числе была сооружена в Кремле колокольня «Иван Великий». В этих условиях впервые архаическая благотворительность приобрела некоторые организованные формы. Для борьбы с голодом по повелению Бориса Годунова проводились следующие мероприятия:
Государственные документы, направленные на регулирование дела общественного призрения, появляются лишь в конце XVII века. Вновь государство проявило интерес к призрению бедных не ранее воцарения дома Романовых. При Алексее Михайловиче этими вопросами ведал Аптекарский приказ, а в 1670 году особый Приказ строения богаделен. К числу первых документов данного типа относится Грамота Всероссийского патриарха (1682 г.), направленная архиепископам и требовавшая от них присылки денег в Москву на содержание богаделен. В это же время начинается процесс разделения нищих на «действительно нуждающихся» и «нищих по профессии». В 1691 году появляется именной указ «О забрании нищих, притворяющихся увечными, о пересылке оных на прежние жительства, и о наказаниях их, когда пойманы будут в нищенстве во второй раз».
Следует подчеркнуть, что за время княжеского правления в благотворительности строго соблюдается преемственность, христианские традиции и родовой уклад. В некоторых случаях попечительство также передается по наследству. Но сама благотворительность в этот период была несовершенной, ее часто называли «слепой», то есть оказывалась помощь всем просящим, но эти просящие не всегда были остро нуждающимися. Тем самым они породили не меньший порок общества «профессиональное нищенство».
2. Монастырско-церковные формы призрения.
В 988 году на берегах Днепра произошло великое историческое событие, крещение Руси. И в русскую жизнь был внесен новый элемент – христианское учение, — элемент, оказавший громадное влияние на молодое еще русское общество. Христианство открыло для славян новый мир высоких нравственных идей любви и сострадания к ближнему и, проводя эти идеи в жизнь, впервые заговорило о призрении бедных. С самого введения христианства на Руси, пастыри церкви в своих поучениях постоянно напоминали верующим об обязанностях соединять молитву с милостыней, которая является очистительной жертвой, займом самого Бога в лице бедствующего человека.
Но кроме активизации милосердия паствы, церковь и сама активно занимается решением социальных проблем. Церковная практика помощи с первых лет христианства до становления государственности на Руси развивалась по двух основным направлениям:
В первый период активно развивались монастыри, получающие поддержку со стороны княжеской власти и окрепнув экономически, монастыри становятся центрами благотворительной социальной деятельности. Русские монастыри не «специализировались» на каком-либо одном виде помощи, как это было присуще западной церкви. В основном они выполняли четыре основные функции:
Иная система поддержки наблюдалась в приходе. В отличии от монастырской приходская помощь была более открытой. В ней сосредотачивалась вся общинная, гражданская и церковная жизнь. Деятельность приходов не ограничивается только оказанием помощи калекам, увечным, нищим, они осуществляют самую разнообразную поддержку от материального вспомоществования до воспитания и перевоспитания. Приход так же являлся территориальной, административной и податной единицей. В памятках древней письменности есть свидетельства, что почти в каждом из приходов существовали богадельни. Помимо административных функций приход, согласно учению Церкви, выступает в качестве общинного института по поддержке больных, немощных, инвалидов, сирот, нищих, которые сопутствуют переселенцам и обретают там свое пристанище. К особо значимым формам приходской благотворительности можно отнести ссуды из церковной казны денег, хлеба, семян. Ссуды выдавались отдельным лицам, а также обществу, часто под залог имущества. Приходская благотворительность – это переходное звено между монастырской и гражданской системами помощи. В отличии от монастырей приходы представляли собой открытую организационную систему. Самостоятельно выбирая священнослужителей и притч. Кроме того, в общине избирался староста, на котором лежали различные функции – от экономических до социальных.
3. Мыслители о благотворительности того времени.
Зарождение идей помощи и защиты в древнейший период в России связано с развитием письменности и проникновением через христианскую литературу представлений о призрении и милосердии к ближнему. «Ветхий завет являл для Древней Руси, как и для всякого формирующегося раннефеодального государства, те исторические образцы, на которые ориентировались создающие государственную идеологическую традицию книжники».
В христианстве, как и у Платона, высшей добродетелью становится идея добра. «Добром считается все, что соответствует требованиям и предписаниям идеологии и ее создателю – Богу». С развитием благотворительной деятельности на Руси стало развиваться и философско-религиозное трактование этого явления. И первая проблема, которую пытались разрешить русские мыслители, – была проблема соотношения духовной и телесной благотворительности. Григорий Богослов рассматривает два вида милосердия: «высшее благодеяние» «меньшее благодеяние». К высшим благодеяниям относятся вещи приносящие пользу душе, это законы Пророков, Учителей, а к меньшим – помощь едой, одеждой, лекарствами, то есть помощь телу. Эта идея о разделению уровней благотворительности крепко закрепилась в сознании русских, существовали особые святые олицетворяющие благотворительную деятельность. Эта сестры Лазаря – Марфа и Мария, воплощающие две стороны благотворительности: реальную помощь обездоленным и духовное милосердие.
Иоанн Златоуст как и его предшественники делит милосердие на два уровня: милости телесные и милости духовные.
Более важной мыслителями признается духовная милостыня, которая позволяла по их мнению вылечить душу и открыть ее для Бога. Но они понимали, что с голодным и нагим человеком очень сложно говорить о возвышенном. Поэтому телесная благотворительность должна претворять духовное спасение. Соответственно духовная благотворительность более значима и для оказывающего ее, это приводит нас к еще одной проблеме занимавшей умы древнерусских мыслителей – проблеме спасения души через милосердные поступки. Русское православие – это, прежде всего добролюбие, любить добро – это главное для истинного православного. По мнению Платонова О.А.: «Такое отношение к вере идет из глубины русского национального сознания, согласно которому человек по природе добр, а зло в мире – отклонение от нормы». Сам Иоанн Златоуст рассматривает милостыню как символ принадлежности к определенной общности – «учеников Христовых», тем самым милостыня становится как бы новой формой единения. Только через обучение милосердию возможно восхождение человека к своей сущности и уже через нее далее к «признаку Божества».
Феодосий Печерский также отводил важное место в нравственном развитии человека милосердию. Оно связано с самосовершенствованием личности, работой по спасению души. Он сравнивает милосердие с «маслом» в светильнике души. Феодосий Печерский считает милосердие важнейшей человеческой добродетелью, за которой следует воздаяние Бога. «Милостынею одаряйте не только единоверцев, но и чужих. Если видишь раздетого, или голодного или от студи или какой беды страдающего, будет ли то иудей, или сарацин, или болгарин, или еретик, или латинянин, или язычник, любой – всякого помилуй и от беды избавь, если можешь, — и не будешь лишен воздаяния Бога».
Таким образом, этический и онтологический смысл милосердия раскрывает в данных подходах его же социальную направленность, когда милосердие выступает необходимым атрибутом власти, принципом жизнедеятельности.