откуда пришли рюрики на русь
Новый русский Кем на самом деле был основатель Руси Рюрик
29 декабря на экраны кинотеатров выходит российский фильм «Викинг», повествующий о приходе к власти князя Владимира Святославовича. «Лента.ру» начинает публикацию цикла материалов, посвященного событиям того времени. Личность князя Рюрика — варяга, согласно «Повести временных лет» призванного княжить на землю, где проживали славянские и финно-угорские племена, остается загадкой. Историки до сих пор спорят о том, откуда прибыл человек, которого считают основателем русской государственности. «Лента.ру» рассказывает о теориях, по-разному трактующих его происхождение.
Норманизм и антинорманизм
«В год 6370 (862) изгнали варяг за море, и не дали им дани, и начали сами собой владеть, и не было среди них правды, и встал род на род, и была у них усобица, и стали воевать друг с другом. И сказали себе: «Поищем себе князя, который бы владел нами и судил по праву». И пошли за море к варягам, к руси. Те варяги назывались русью, как другие называются шведы, а иные норманны и англы, а еще иные готландцы, — вот так и эти. Сказали руси чудь, словене, кривичи и весь: «Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет. Приходите княжить и владеть нами». И избрались трое братьев со своими родами, и взяли с собой всю русь, и пришли, и сел старший, Рюрик, в Новгороде, а другой, Синеус, — на Белоозере, а третий, Трувор, — в Изборске. И от тех варягов прозвалась Русская земля».
Так «Повесть временных лет», самый ранний древнерусский летописный свод, рассказывает о зарождении русской государственности: якобы жители Новгорода призвали на княжение скандинавов, поскольку сами были погружены в пучину междоусобных войн. Верить этой информации или нет — открытый вопрос, поскольку никаких других источников, напрямую повествующих об этом событии, не сохранилось.
В современной отечественной историографии существуют две теории на этот счет: норманнская и антинорманнская. Сторонники первой считают, что народ русь, упомянутый в летописи, действительно относится к скандинавам и сильно повлиял на становление Руси как государства. Вторые же зачастую стремятся не только отрицать влияние варягов, но и приписывают им туземное, славянское или южнобалтийское происхождение. Представители обоих лагерей ведут между собой жаркие споры, хотя стоит заметить, что такое жесткое разделение существует только в отечественной историографии, иностранные историки предпочитают занимать более мягкие позиции.
Если с корнями норманизма все понятно, то антинорманизм заслуживает отдельного рассмотрения. Первым антинорманистом считается академик Михаил Ломоносов, который не был удовлетворен тем, как немецкие историки Готлиб Байер и Фридрих Миллер подходят к трактовке «Повести временных лет», практически называя славянские и финно-угорские племена, населявшие ладожский регион, темными и невежественными. С одной стороны, его претензии к работам немцев были вполне оправданными, с другой — дали богатую почву ученым патриотического толка для утверждений, что племя русь было славянским, а обратное якобы утверждают лишь русофобы.
Несмотря на то что имя Рюрик в различных вариантах было широко распространено в Скандинавии, современные антинорманисты пытаются ославянивать его, утверждая, например, что оно является производным от слова рарог (сокол), а слово «варяг» — производным от «варить». Почему бы варягам в таком случае, скажем, не быть солеварами из Русы (город в Новгородской области, сейчас называется Старая Русса)?
Есть у антинорманистов и другой аргумент: в русском языке очень мало заимствований из скандинавских языков, в то время как население Британии активно пополняло свой словарный запас из вокабуляра своих завоевателей — викингов. Это утверждение, впрочем, достаточно легко опровергается: дело в том, что англосаксонские и староскандинавские наречия в то время были достаточно близки. Если же посмотреть, например, на Сицилию, где викинги тоже создавали свои государства, можно увидеть схожую с Русью картину: непонятную тарабарщину заимствовать сложно.
Впрочем, чрезвычайно скудная база источников не позволяет говорить ни о чем точно и оставляет богатый простор для трактовок тех немногих событий, которые в них описаны. Кроме единичных рассказов путешественников и текстов саг викингов (в которых нередки упоминания их поездок в Ладожский регион), историкам остается надеяться только на находки археологов.
Шведская бижутерия
В Приильменье археологи находят множество предметов и свидетельств пребывания здесь древних скандинавов. Рюриково городище (предположительно — резиденция самого Рюрика и его потомков) — настоящий кладезь для исследователя. Раскопки показали, что в середине IX века (время предполагаемого «призыва варягов») скандинавские артефакты встречаются достаточно редко, а уже к началу следующего века число их возрастает в несколько раз.
Самые ранние — это женские украшения: броши, отлитые в формы, встречающиеся в поселении шведских викингов Бирка. К тому же периоду относятся и стальные шейные кольца, причем некоторые из них украшены подвесками в форме молота Тора — скандинавского бога грома. Встречаются кольца и прочие украшения, одежда и предметы обихода, аналоги которых по большей части находят в Швеции. Подобные находки часто совершают и в других поселениях региона.
Дела давно минувших дней
Почему же тогда описанные в «Повести временных лет» события подвергаются сомнению? Как пишет в своей книге «Викинги русь» польский археолог Владислав Дучко, для составителя летописи они были делами давно минувших дней. Например, если взять пассаж о том, что Рюрик привел с собой «всю русь», перед этим прогнав «всех варяг», становится ясно, что он разделяет эти два народа. Есть некие варяги, грабители из-за моря, а есть русь — совсем другие варяги. В летописи даже говорится: «Те варяги назывались русью, как другие называются шведы, а иные норманны и англы, а еще иные готландцы, — вот так и эти». Кстати, в то время, о котором идет речь, упоминаемые названия народов не были известны.
Составитель летописи действительно знал о прибытии Рюрика, однако помещал его в более поздние средневековые реалии, в которых жил сам. Термин «варяги», который он использует, — анахронизм, поскольку он появился на Востоке только под конец X века. Кроме того, упоминаемые города (в частности, Новгород) не существовали в середине IX века.
Упоминание же о том, что Рюрик прибыл по приглашению местной знати, является попыткой придать этому событию легитимность. Но приглашение вряд ли было, потому что такое соглашение — «риад» — требовало существования одного абсолютного властителя, которого на тот момент у племен, населявших регион, не было.
Чьих будешь?
С такими же непростыми проблемами историкам приходится сталкиваться, когда речь идет о том, кем был сам Рюрик. С начала XIX века высказывается предположение, что тут идет речь о Рёрике, члене датской королевской семьи, брате или племяннике датского короля Харальда Клака. Он был реальной исторической фигурой, и упоминания о нем содержатся в Анналах королевства франков. В них он предстает как бесстрашный викинг, прославившийся множеством военных походов.
В повествовании о нем отсутствует отрезок времени, примерно совпадающий с периодом княжения легендарного Рюрика, и некоторые историки делают смелые заявления о том, что именно он и является тем самым варягом. Однако на основе имеющихся источников такой вывод сделать проблематично.
Несмотря на это, Рюрика не стоит считать фантазией летописца. Скорее всего, он действительно был реальной исторической фигурой, но на момент написания «Повести временных лет» (начало XII века) эти события были уже таким отдаленным прошлым, что от князя не сохранилось ничего, кроме имени. Историю Рюрика стоит рассматривать как чрезвычайно упрощенную, в которой одни элементы были придуманы, а другие — сильно искажены.
Летописец путает даты. Например, когда он пишет о призвании Рюрика, то сообщает об изгнании варягов, которые ранее облагали данью жителей региона в одной записи за 862 год. Там же он сообщает, что братья князя, Трувор и Синеус, умерли через два года, однако оставляет три записи за последующие годы пустыми — здесь напрямую видно, как летописец пытается выжать что-то из имеющейся у него скудной информации и придумать свой ход событий. Это становится еще более очевидно, когда он пишет о походе руси на столицу Византии, датируя это событие 866 годом. Согласно другому источнику, оно произошло в 860 году.
Откуда же пришла русь Рюрика? Как уже говорилось, многие предметы, оставшиеся от этих людей, которые находят на раскопках поселений Ладога и Рюриково городище, происходят из Швеции. Если посмотреть на хронологию возникновения поселений на реке Волхов начиная с середины IX века, то можно предположить, что в них норманны присутствовали в большом количестве, если не составляли большинство населения. Даже на востоке, в верховьях Волги, находят поселения, в которых содержатся следы скандинавской культуры, носители которой осели там. И несомненно, они оказывали немалое влияние на местные племена.
О том, каким образом Рюрика «призвали» на княжение, есть много теорий. Некоторые историки говорят о том, что туземные народы подписали с ним и его дружиной договор о найме на службу как наемников. Другие считают, что князя действительно позвали из-за того, что не было порядка на земле, где жили чудь, словене, кривичи и весь.
Наиболее вероятен третий вариант. Русь Рюрика ничем не отличалась от тех самых «других» варягов, бравших дань и изгнанных местным населением. Просто Рюриковичей выгнать оказалось не так просто.
masterok
masterokМастерок.жж.рф
Хочу все знать
«Внуки Гостомысла: Рюрик, Трувор и Синеус» 1986г. Автор: Илья Глазунов
Главным письменным источником, имеющим данные о биографии Рюрика, является «Повесть временных лет». В ней сообщается следующее:
«В 862 году представители племен чуди, словен, кривичей и веси пригласили к себе на княжение главу варяжского племени русь – Рюрика со всем его родом».
Откуда взялся родоначальник великой династии Рюриковичей и почему именно его славяне выбрали в качестве правителя?
Нужда в приглашении Рюрика заключалась в том, что в формировавшемся союзе племен шли споры о том, кто его будет возглавлять: представитель словен, кривичей, чуди или веси? Пришлый человек, имевший опыт государственного управления, показался самой подходящей кандидатурой.
В том же 862 году, Рюрик, собрав всех своих родственников, приехал в земли славян. В первую очередь он занялся охраной земель от набегов других варягов.
Для этого был построен город-крепость Ладога, в котором на первое время обосновался Рюрик. Младшие братья Рюрика были посланы в другие пограничные пункты: Синеуса* отправили на Белоозеро, а Трувора* – в Изборск. Но через 2 года Синеус и Трувор умерли, и Рюрику пришлось править одному.
Однако, в соответствии с гипотезой, выдвинутой Г.Ф. Миллером и поддержанной впоследствии советским академиком Б.А. Рыбаковым, информация о братьях Рюрика является результатом ошибочного перевода со шведского. По данной версии: имя Синеус — это «свой род» (швед. sine hus), а Трувор – «верная дружина» (швед. thru varing). При этом работы современных лингвистов указывают на научную несостоятельность такого перевода.
По летописному преданию, в роли помощников Рюрик использовал своих мужей – представителей знати. Первого послал в Полоцк, второго – в Ростов, третьего – на Белоозеро. И в это же время в Киев отправились Аскольд и Дир.
Гравюра «Смерть Аскольда и Дира» 1839г. Автор: Ф.А. Бруни
Задачами посланцев были оборона от хазар и варягов, сбор пошлин с купцов, проплывавших по рекам Волхову, Вытегре, Западной Двине, Днепру и другим, а также дани с населения. Сам Рюрик переселился в район Новгорода (Рюриково городище). Сам Новгород возник позднее.
Два мужа, Аскольд и Дир, отправились в путь по Днепру и в пути увидели небольшой город на горе. Им поведали, что «было три брата: Кий, Щек и Хорив, которые построили городок этот и сгинули, а мы тут сидим, их потомки, и платим дань хазарам». Аскольд же и Дир остались в этом городе, собрали у себя много варягов и стали владеть землею полян. Рюрик же княжил в Новгороде.
В 879 году Рюрик умер, передав власть родственнику Олегу, поскольку его сын Игорь был еще мал.
«Князь Олег и Игорь» 1972г. Автор: Илья Глазунов
Существует множество версий происхождения Рюрика, из которых основными являются Норманская и Западно-славянская. У каждой из них есть свои подверсии.
Норманская:
Рёрик из Дании:
Рюриком являлся викинг Рорик Ютландский.
Эйрик из Швеции:
Другая версия скандинавского происхождения Рюрика связывает его с Эйриком Эмундарсоном.
Рорик из Гаутланда:
Конунг Рорик был сыном конунга Арнвида из рода Скильвингов.
Западно-славянская:
Мекленбургские генеалогии:
Рюрик — это сын правителя ободритов Годлава.
Вендский сокол:
Рюрик — не собственное имя, а родовое прозвище Ререк, которое носили все представители правящей династии ободритов.
Иоакимовская летопись:
Рюрик был сыном неизвестного варяжского князя в Финляндии от Умилы, средней дочери славянского старейшины Гостомысла.
Далее мы подробно разберём каждую версию.
Некоторые исследователи склонны отождествлять Рюрика с датским конунгом – Рёриком Ютландским (или Фрисландским).
«Призвание варягов» 1909г. Автор: Виктор Васнецов
Это брат (или племянник) изгнанного датского короля Харальда Клака, который в 826 году получил от Людовика Благочестивого в лен владения на побережье Фризии с центром в Дорестаде.
В первый раз имя Рёрика упоминается в Ксантенских анналах в 845 году в связи с набегом на земли Фризии. В 850 году Рёрик ведет войну в Дании против датского короля Хорика l, а затем грабит Фризию и другие места по Рейну. Король Лотарь l был вынужден уступить Рёрику — Дорестад и большую часть Фризии, взамен крестив его.
В 855 году Рёрик с племянником Готфридом (сыном Харальда Клака) еще раз пытались вернуть королевскую власть в Дании, когда трон освободился после гибели Хорика I. В 873 году Рёрик, «желчь христианства» по словам Ксантенского хрониста, приносит клятву верности Людовику Немецкому. В 882 году император Карл Толстый передал Фризию — Готфриду, племяннику Рёрика, по всей видимости в связи с кончиной последнего.
Хотя нет никаких, даже косвенных, сведений о походе Рёрика Ютландского в земли восточных славян, версия о его причастности к «призванию варягов» поддерживается некоторыми лингвистическими совпадениями.
Во Фризии (ныне северо-восточная часть Нидерландов и часть Германии) был в 9 веке прибрежный район Wieringen. В современном произношении название звучит примерно как Виэрега, что близко к древнерусским варягам.По археологическим находкам в этом районе делаются предположения о существовании именно здесь базы Рёрика.
Также с Фризией связано замечание хрониста 12 века Гельмольда про «фризов, которые называются рустры». Приморская провинция Rustringen отмечена на картах 17 века в восточной Фрисландии, на границе современной Германии с Нидерландами.
Вторая версия скандинавского происхождения Рюрика связана с Эйриком Эмундарсоном, конунгом шведской Уппсалы.
«Иллюстрированная хронология истории Российского Государства в портретах» Издание 1909 года
В сочинении исландского скальда начала 18 века Снорри Стурлусона «Круг земной» рассказано о всенародном сходе 1018 года в Уппсале.
Один из участников схода заявил:
Торгнир, мой дед по отцу, помнил Эйрика Эмундарсона, конунга Уппсалы, и говорил о нем, что пока он мог, он каждое лето предпринимал поход из своей страны и ходил в различные страны и покорил Финланд и Кирьялаланд, Эйстланд и Курланд и много земель в Аустрленд. А если ты хочешь вернуть под свою власть те государства в Аустрвеге, которыми там владели твои родичи и предки, тогда все мы хотим следовать в этом за тобой.
Рорик из Гаутланда
Согласно шведской «Саге о Рорике и его потомках», изданной только в пересказе Д. М. Михайловича, конунг Рорик был сыном конунга Арнвида из рода Скильвингов, который владел новгородскими землями.
«Заморские гости» 1901г. Н.К. Рерих
У ярла Гауталанда воспитывался Рорик из рода Скильвингов, конунгов Восточного пути. Его отец, Арнвид Незаконнорожденный, был убит в Гардарике людьми, посланными шведским конунгом.
Арнвид по праву владел Альдейгьюборгом и собирал дань с Хольмграда, Бьярмии и других земель Восточного пути. Шведский конунг послал корабли с большим войском, его воины бились с людьми Арнвида, и многие пали с обеих сторон в этой битве. Арнвид был убит, и с ним погибли почти все его воины. Но и от людей шведского конунга осталось меньше половины.
И тогда жители Гардарики, называвшиеся словене, объединились с бьярмами и прочими племенами, разбили их и прогнали за море. Тогда они вспомнили о том, что в Гауталанде воспитывается враг шведского конунга. Они послали своего человека и тот тайно встретился с Рориком.
Посол из Гардарики по имени Лют сказал Рорику:
Мы обещаем опять отдать тебе Альдейгьюборг, если ты сумеешь защитить нас от людей конунга.
Пересказ саги на русском опубликован в популярном издании РАЕН и не используется в академических исследованиях, также не известны научные публикации по этой саге на английском.
Проблема возникает при идентификации города Альдегьюборг. Д. М. Михайлович отождествляет его с Ладогой, другие авторы указывают на то, что это название является калькой со Старграда, города вагров на Балтийском побережье.
Существует народное предание о Рюрике и его братьях, опубликованное в первой половине 19 века французским путешественником и писателем Ксавье Мармье в книге «Письма о Севере». Он записал его в Северной Германии, у мекленбургских крестьян, бывших бодричей, к тому времени практически полностью онемеченных.
Отрывок из генеалогии Автор неизвестен
В предании говорится о том, что в 8 веке племенем ободритов управлял король по имени Годлав, отец трех юношей, первый из которых звался Рюриком Мирным, второй – Сиваром Победоносным, третий – Труваром Верным.
Братья решили отправиться в поисках славы на восток. После многих деяний и страшных боев братья пришли в Руссию, народ которой страдал под бременем долгой тирании, но не осмеливался восстать. Ободритские братья разбудили в местном народе усыпленное мужество, возглавили войско и свергли власть угнетателей. Восстановив мир и порядок в стране, братья решили вернуться к старому отцу, но благодарный народ упросил их не уходить и занять место прежних королей.
Рюрик получил Новгородское княжество, Сивар – Псковское, Трувар – Белозерское. Младшие братья умерли, не оставив законных наследников, а Рюрик присоединил их княжества к своему, став основателем правящей династии.
Это единственное упоминание о Рюрике в западном фольклоре, хотя дату возникновения легенды установить невозможно. Предание записано спустя век после опубликования мекленбургской генеалогии Рюрика.
В начале 18 века появляется ряд генеалогических трудов по династиям северо-немецкой земли Мекленбург, бывшей области расселения славянских племен ободритов или бодричей. В 1716 проректор гимназии Фридрих Томас издал труд к свадьбе мекленбургского герцога Карла Леопольда и русской царевны Екатерины, дочери царя Ивана V.
Томас использовал манускрипт 1687 года, написанный нотариусом мекленбургского придворного суда Иоганном Фридрихом фон Хемницем, который, в свою очередь, ссылался на какой-то манускрипт 1418 года.
По немецкой версии король ободритов Вит-слав, союзник Карла Великого, был убит саксами в 795 году. Его старший сын Траскон (Дражко, Драговит) наследовал корону, а другой сын, Годлиб, погиб в 808 году при штурме Рерика датским конунгом Готфридом.
Все эти данные взяты из Анналов королевства франков. Иоганн Хюбнер, издавший свои генеалогические таблицы в 1708 году, сообщает новые сведения, что сыновья Годлиба — Рюрик, Сивар (Синеус в русских летописях) и Трувор отправились в 840 году в Новгород.
Попытка привязать Рюрика к Годлибу приводит к неувязке в русской генеалогии. Рюрик должен был родиться не позже 805 года. Тогда он становится отцом князя Игоря в возрасте за 70 лет (по хронологии Повести Временных Лет), что является возможным, но достаточно сомнительным.
Впрочем, датировка древнерусских летописей в периоде до середины X века приблизительна, если только не использовались византийские источники.
Геральдический знак Рюриковичей из Старой Ладоги. Реконструкция. Апрель 2009г.
Историк XIX века Гедеонов предположил, что Рюрик – это не собственное имя, а родовое прозвище Ререк, которое носили все представители правящей династии ободритов.
Предположение обосновывалось ссылкой на скандинавские саги, где якобы скальд Гутхорм Синдри называет славян-вендов соколами. Цитируемое место относится к саге о Хаконе Добром из цикла «Круг Земной» Снорри Стурлусона.
Гутхорм Синдри там говорит о «сокольих далях» в контексте войны во 2-й половине X века конунга Хакона с викингами – «как датчанами, так и вендами». В скандинавских сагах венды (поморские славяне) стали заниматься морским разбоем с X века, в более ранние времена источники фиксируют только их сухопутные походы. Позже автор «Слова о полку Игореве» называет взрослых Рюриковичей соколами, а княжичей – соколичами, однако такой эпитет с древних времен применялся к людям благородного происхождения.
Иоакимовская летопись – летописный текст неизвестного происхождения, сохранившийся только в выписках, сделанных В. Н. Татищевым.
Это, конечно, не Иоакимовская летопись, просто иллюстрация.
Летопись названа по имени Иоакима, первого новгородского епископа, которому Татищев приписал авторство, исходя из содержания летописи. Историки относятся к ней с большим недоверием, однако используют как вспомогательный материал.
Согласно Иоакимовской летописи, Рюрик был сыном неизвестного варяжского князя в Финляндии от Умилы, средней дочери славянского старейшины Гостомысла. Летопись не говорит, какого племени был князь в Финляндии, сообщает только, что варяг. Перед смертью Гостомысл, княживший в «Великом граде» и потерявший всех сыновей, дал наказ призвать сыновей Умилы на княжение, в соответствии с советом вещунов.
Так появился Рюрик с двумя братьями в «Великом граде», которому соответствует либо Старая Ладога, либо город бодричей Велиград.
На 4-й год княжения Рюрик переселился в «Новый град великий» (можно подразумевать Рюриково Городище или Новгород) к Ильменю. По смерти отца к Рюрику перешли финские земли.
Одна из жен Рюрика была Ефанда, дочь «урманского» (норвежского) князя, которая родила Игоря (Игоря Рюриковича). Брат Ефанды, «урманский» князь Олег стал княжить после смерти Рюрика.
Существовал ли Рюрик на самом деле?
Рюрик. В последнее время в исторической науке всё большую популярность приобретает мнение, что на самом деле Рюрик – личность легендарная, и реально в том виде, в каком он представлен в летописях, не существовал. Что же заставило некоторых исследователей подвергнуть сомнению само реальное существование этого исторического персонажа?
Такая постановка вопроса обусловлена сразу нескольким причинами:
а) отсутствием в русских летописях каких-либо конкретных сведений о Рюрике («пошел туда-то», «сказал то-то»), привязанных к конкретным датам в рамках его правления, кроме сведений о его вокняжении и смерти;
б) наличием в этих же летописях применительно к рассказу о Рюрике многочисленных клише, которые в изобилии черпались летописцами из Священного писания и из народного фольклора, что не может не подрывать доверие к исторической достоверности излагаемых ими сведений;
в) отсутствием каких-либо упоминаний о Рюрике во внелетописных источниках до в XV в.;
г) отсутствие, в отличие от европейских традиций княжеского (королевского) имянаречения, популярности имени Рюрика, как основателя династии, у его потомков.
Попытаемся разобраться с этими доводами по порядку.
Летописи
Сначала подробно рассмотрим летописные свидетельства о времени правления Рюрика, благо их совсем немного. Фактически о правлении Рюрика после его вокняжения нам говорят только эти строки: «И принял всю власть один Рюрик, и стал раздавать мужам своим города — тому Полоцк, этому Ростов, другому Белоозеро. Варяги в этих городах — находники, а коренное население в Новгороде — словене, в Полоцке — кривичи, в Ростове — меря, в Белоозере — весь, в Муроме — мурома, и над теми всеми властвовал Рюрик». Далее в летописи следует рассказ об Аскольде и Дире, их «отделении от Рюрика и начале княжения в Киеве, завершающееся лаконичным «Рюрик же княжил в Новгороде».
Однако можно посмотреть на летописное известие и с другой стороны. Из археологических источников мы знаем, что все поименованные в этом фрагменте «Повести временных лет» города существовали либо еще до прибытия Рюрика в Ладогу (Полоцк, Ростов, Муром, возможно, Белоозеро), либо возникли на рубеже начала его правления (Новгород). В уже имеющихся городах с IX в. отчетливо прослеживается «скандинавский след», то есть, в них находились определенные торговые фактории, с постоянными гарнизонами, а, соответственно, была собственная власть каких-то местных, а скорее, пришлых, скандинавских вождей. Был ли авторитет Рюрика и его дружины таков, что эти вожди, до того времени не подчинявшиеся никому, безропотно и без какого-либо сопротивления приняли его власть, позволив ему вместо них посадить «своих мужей»? Такое предположение кажется, по меньшей мере сомнительно. Скорее всего, они считали Рюрика, как минимум, равным себе и вряд ли добровольно отказались от власти в его пользу. Так что процесс рассаживания «своих мужей» по городам, скорее всего был весьма растянут во времени и сопровождался некоторыми, скажем мягко, «разногласиями» с местными властителями, которые Рюрик, вероятно, разрешал как это было принято тогда в том жестоком, но по-своему справедливом мире – путем поголовной ликвидации всех противников, включая детей, дабы исключить еще и возможные династические конфликты в будущем.
Учитывая географическую удаленность поименованных городов друг от друга, процесс «раздачи» их «своим мужам» мог затянуться и пятнадцать лет тут не кажутся таким уж долгим сроком, особенно, если принять во внимание, что под контроль были поставлены огромные территории и весьма растянутые речные коммуникации с многочисленными волоками.
Так что, пятнадцатилетняя лакуна в летописных известиях может объясняться просто тем, что в одной единственной статье, посвященной 862 г. уместился не двухлетний, а семнадцатилетний период. Отсутствие же конкретных известий о походах, битвах и переговорах по их итогам можно объяснить желанием летописца исключить в летописи всякие упоминания об альтернативных правителях на территории, вошедшей в державу Рюрика. Хотя в итоге эти сведения все-таки просочились в нее, достаточно вспомнить тех же Аскольда и Дира, древлянского Мала и Рогволода Полоцкого. Из такой же «альтернативной» династии, скорее всего происходила и княгиня Ольга.
Расхожие летописные сюжеты
Перейдем к рассмотрению летописных клише, подрывающих, по мнению некоторых исследователей доверие к источникам.
Первое клише, безусловно идущее от христианской мифологии – троичность. Не нужно объяснять, сакральное значение числа «три» для христианина, тем более, православного, и, тем более, для православного монаха, коими являлись все русские летописцы. Троичность красной нитью прослеживается через всю Повесть временных лет: трое сыновей Ноя разделили землю между собой (Русь, в числе прочих владений досталась Иафету), трое братьев Кий, Щекн и Хорив основывают «мать городов русских» Киев, трое братьев Рюрик, Синеус и Трувор основывают государство Русь. Но и этого мало – Святослав Игоревич делит Русь также на три части, отдавая ее трем братьям: Ярополку, Олегу и Владимиру, последний из которых явится впоследствии крестителем Руси.
Круг замкнулся – один из трех братьев является прародителем народа Руси, один из трех братьев дает имя столице Руси, один из трех братьев является родоначальником правителей Руси, один из трех братьев становится ее крестителем. Все очень складно и прямо-таки канонично. Изменение на каком-либо этапе этого сакрального числа изрядным образом исказило бы картину, поэтому летописец, живший, судя по всему, во времена Ярослава Мудрого, искренне веря, что делает все правильно, написал так.
Второе клише, распространенное гораздо шире и представленное даже в значительно отдаленных от Европы уголках – тема раздоров и отсутствия порядка в стране до прихода к власти новой династии, и прекращение раздоров и установление порядка после. Примеры таких построений можно найти и у древних греков и даже в древней Корее.
Третье клише, также весьма распространенное – призвание в качестве правителя иностранца, как лицо, не задействованное во внутренних конфликтах между местными элитами, способное, поэтому, быть объективным и блюсти законность и порядок. То есть, власть, призванная со стороны, имеет большую легитимность. Это клише также может проистекать из Священного писания (сюжет с призванием на царство Саула) и незадолго до Рюрика использовалось при составлении легенды о Хенгисте и Хорсе.
Вообще, легенда о Хенгисте и Хорсе, или, как ее еще называют, «легенда о призвании саксов», имеет очень большое сходство со сказанием о призвании варягов – прямо разительное и в некоторых местах мало не дословное. Не удержусь от цитаты, взятой из хроники Видукинда Корвейского «Деяния саксов», написанной во второй половине Х в., описывающую речь послов бриттов к саксам: «…бритты, изнуренные постоянными вторжениями врагов и поэтому очень стесненные, прослышав о славных победах, которые одержаны вами, послали нас к вам с просьбой не оставить без помощи. Обширную, бескрайнюю свою страну, изобилующую разными благами готовы вручить вашей власти».
Если сравнить с русским летописным «Сказали руси чудь, словене, кривичи и весь: Земля наша велика и обильна, а наряда в ней нет. Приходите княжить и владеть нами», и сделать скидку на «трудности перевода», то возникает мысль не просто о совпадении, а о прямом заимствовании, во всяком случае, существенном влиянии текста «Деяний саксов» на русского летописца.
Такое влияние, тем более, кажется возможным, что «Повесть временных лет» составлялась, как полагают исследователи, при дворе князя Мстислава Владимировича Великого, являвшегося сыном саксонской принцессы Гиты Гарольдовны. Вполне возможно, что вместе с Гитой на Русь попал и экземпляр «Деяний саксов», изученный впоследствии Мстиславом. Мстислав же, в свою очередь, наверняка активно участвовал в написании «Повести» и мог внести в нее соответствующие пассажи.
Таким образом, то что называется в исторической науке понятием «критика источника» приводит нас к выводу о том, что «Сказание о призвании варягов» насквозь проникнуто повторяющимися в различных (от Библии до европейских хроник) источниках мифологическим мотивами и едва ли с исторической точностью отражает реальные события лет, о которых повествует.
Внелетописные источники
Однако, само по себе это вовсе не говорит о полной «мифичности» и самого героя «Сказания», не опровергает самого его существования. Рюрик, даже учитывая эти соображения, мог существовать в реальности и то, что его деяния через несколько веков мифологизировались само по себе не может поставить под сомнение его реальность. Посмотрим, упоминалось ли имя Рюрика в каких-либо древнерусских источниках, кроме летописей.
Историки располагают сравнительно небольшим корпусом письменных источников, которые с уверенностью можно отнести к X – XIII вв. Еще меньше из них внелетописные. И уж совсем мало тех, из которых можно получить информацию генеалогического характера, поскольку в подавляющем большинстве это тексты религиозного содержания, исключение, пожалуй, составляет только «Слово о полку Игореве». Но все-таки такие источники есть.
И самым ранним из них является «Слово о Законе и Благодати» митрополита Иллариона. Оно было составлено во времена княжения Ярослава Мудрого и заслуживает отдельного глубокого исследования, но в рамках темы Рюрика имеет смысл упомянуть следующее. В той части текста, где Илларион восхваляет отца Ярослава, князя Владимира, он перечисляет его предков – Игоря и Святослава: «…похвалами великаа и дивнаа сътворьшааго нашего учителя и наставника, великааго кагана нашеа земли Володимера, вънука старааго Игоря, сына же славнааго Святослава, иже въ своа лета…» и т.д. О Рюрике нет ни слова. Можно ли этот факт объяснить «забывчивостью» митрополита или он свидетельствует о том, что о Рюрике в его время еще не знали? Или же отсутствие имени Рюрика в этом списке обусловлено тем, что по традиции было принято перечислять предков конкретной персоны только до второго колена, создавая некую сакральную троичность? Однозначный ответ на эти вопросы дать, на мой взгляд, невозможно.
Далее можно упомянуть такой источник как «Память и похвала князю Русскому Владимиру» Иакова Мниха, также созданный в XI в. Там есть такие строки: «…како просвети благодать Божия сердце князю рускому Володимеру, сыну Святославлю, внуку Игореву, и возлюби и человеколюбивый Богъ… И Богь поможе ему, и седе въ Киеве на месте отца своего Святослава и деда своего Игоря». Рюрик также не упомянут, но в данном случае это можно объяснить тем, что автор перечислял именно киевских князей, а Рюрик в Киеве не княжил.
В «Слове о полку Игореве», несмотря на обилие упоминаемых в нем имен, Рюрик также не упомянут, хотя, справедливости ради, нужно отметить, что и соответствующего контекста, позволяющего сказать, что «вот тут должно было быть» в самом произведении нет. Тот «буйный Рюрик», что упомянут в тесте «Слова» — это князь Рюрик Ростиславич, внук Мстислава Великого и современник описываемых в «Слове» событий.
Впервые же упоминание о Рюрике, как родоначальнике правящей династии встречается аж в XV в. В поэме «Задонщина» есть такие строки: «…пояше руским князем славы: первую славу великому князю Киевскому Игорю Рюриковичю, вторую — великому князю Владимеру Святославичю Киевскому, третюю — великому князю Ярославу Володимеровичю». Здесь мы впервые сталкиваемся, хоть и не с упоминанием непосредственно Рюрика, но хотя бы с упоминанием отчества князя Игоря – Игорь Рюрикович, что недвусмысленно впервые говорит нам о том, что Рюрик воспринимается автором как отец Игоря и, соответственно, родоначальником всей династии. Но это XV век! С момента призвания варягов прошло шесть веков! Не слишком ли большой разрыв для первого упоминания такой знаковой фигуры?
Княжеский именослов
Теперь рассмотрим третий аргумент сторонников сугубой легендарности Рюрика, касающийся княжеского именослова.
Действительно, например, среди потомков Карла Великого в Европе имя Карл пользовалось немалой популярностью, только французских королей с этим именем насчитывается десяток, не говоря о прочих герцогах и принцах крови. Или, например, первый достоверно известный польский король из династии Пястов – Мешко I повторял свое имя в потомках не менее четырех раз, а основатель сербской королевской династии Неманичей Стефан Урош передал свое имя доброму десятку потомков и таких примеров можно привести много.
Можно, правда, привести и массу обратных примеров, когда имя родоначальника династии становится особо почитаемым и, в некоторой степени запретным для потомков, однако в этих случаях оно не используется совсем, в то время как имя Рюрика все-таки использовалось среди его потомков, как минимум, дважды.
Попробуем разобраться кем и когда в древней Руси использовалось имя «Рюрик» для княжеского имянаречения.
Впервые это имя мы встречаем у правнука Ярослава Мудрого князя Рюрика Ростиславича Перемышльского. Рюрик Ростиславич был старшим правнуком Ярослава Мудрого и, если бы на Руси практиковалось наследование по прямой нисходящей мужской линии, стал бы первым претендентом после своего отца Ростислава Владимировича и деда Владимира Ярославича на великокняжеский стол. Однако, его дед, Владимир Ярославич, князь новгородский, старший сын Ярослава Мудрого, умер раньше своего отца, не побывав на великом княжении и, таким образом лишил всех своих потомков права на верховную власть на Руси, сделав их изгоями.
Ростислав Владимирович, не имея возможности противостоять своим дядьям Изяславу, Святославу и Всеволоду, организовавшим некое подобие триумвирата, вынужден был бежать «из Руси» и осел в Тмутаркани. Там он проявил себя весьма способным правителем и энергичным воином, чем вызвал серьезное беспокойство в греческом Херсонесе. В 1067 г. Ростислав, не достигнув тридцатилетнего возраста, стал жертвой отравления, совершенного подосланным к нему греческим сановником.
После себя Ростислав оставил трех сыновей: Рюрика, Володаря и Василька. Имена для княжеского именослова вовсе не свойственные, более того, все эти три имени в княжеском именослове встречаются впервые. О чем думал князь-изгой, лишенный своими дядьями наследственных прав, давая своим сыновьям такие имена? Какой посыл он хотел донести до своих родственников, находящихся у кормила власти? Если таким образом он хотел подчеркнуть свою принадлежность к княжеской семье, обосновать свои попранные наследственные права, то это может означать, что уже в начале 60-х годов XI в. русские князья осознавали себя потомками Рюрика. Некоторые исследователи так и считают, объясняя выбор имен остальных сыновей Ростислава аллюзиями на имена крестителя Руси Владимира, получившего христианское имя Василий – Володарь и Василько. Однако, такое объяснение кажется малоубедительным. Почему Володарь, а не Владимир? И почему третьего сына Ростислав назвал искаженным крестильным именем своего прадеда, а не, например, обиходным именем своего деда – Ярослава. Тогда посыл, о котором говорят сторонники такой точки зрения был бы куда как более явным – три сына, названные один в честь родоначальника династии, второй в честь крестителя Руси, третий – в честь ближайшего общего предка с обидчиками-дядьями. Думается, выбор князем Ростиславом имен для своих сыновей был обусловлен иными причинами, нам неизвестными и непонятными, но никак не связанными с попыткой подчеркнуть свою принадлежность к княжеской семье.
Второй и последний случай наречения князя именем родоначальника династии фиксируется уже в XII в. Имеется в виду уже упоминавшийся выше князь Рюрик Ростиславич из смоленского княжеского дома. Родился этот князь около 1140 г., когда содержание летописи Нестора было, конечно, известно и ее экземпляр находился в каждом княжеском доме. Рюрик был вторым сыном своего отца, князя Ростислава Мстиславича Смоленского и все его братья имели имена, широко распространенные среди князей: Роман (страший), Святослав, Давыд и Мстислав. Какие причины могли побудить его отца дать второму сыну такое «экзотическое» в княжеской среде имя, мы опять можем только гадать. В данном случае князь не был изгоем, наоборот, он владел и управлял одним из самых сильных и многолюдных княжеств на Руси, был одним из самых влиятельных вельмож древнерусского государства, так что доказывать свою принадлежность правящему клану ему было не нужно.
Каких-либо знаковых событий в смоленском княжеском доме или в смоленской земле в момент рождения Рюрика также не происходило.
Таким образом, мы не можем объяснить ни в одном, ни в другом случае, почему князья называли своих детей именем Рюрик. Но, что гораздо более важно, мы не можем объяснить, почему, несмотря на то, что такие случаи все же были, что говорит об отсутствии табуированности этого имени, их всего два. Единственным удовлетворительным объяснением кажется то, что, с одной стороны, никаким сакральным смыслом это имя для русских князей почему-то не обладало, а с другой, опять же, почему-то, популярностью не пользовалось. Возможно, ответ на этот вопрос кроется в христианско-мистической плоскости, но каких-либо заслуживающих доверия исследований в этой области я не нашел.
Заключение
Подводя итоги сказанного, следует констатировать, что позиция исследователей, утверждающих полную легендарность Рюрика в достаточной степени подкреплена фактами и рассуждениями, чтобы всерьез быть рассмотренной научным сообществом и существовать как научная гипотеза.
Если же говорить о «проблеме Рюрика» в целом, то в настоящее время при том наборе источников, которым обладают исследователи в этой области, сделать однозначные выводы обо всех интересующих профессиональных исследователей и любителей истории обстоятельствах его жизни, правления и о его личности не представляется возможным. Однако историческая наука непрерывно развивается, во всяком случае, положить конец спорам о происхождении Рюрика ей, на мой взгляд, вполне удалось. Возможно, в будущем будут открыты новые археологические или текстовые источники, которые позволят ученым углубить и конкретизировать свои знания в этой области. Будем надеяться, что загадки истории такого знакового и неоднозначного персонажа, каким был и остается Рюрик для нашей истории, будут со временем разгаданы.
Список использованной литературы
Волков В. Г. Все ли Рюриковичи происходят от одного предка?
Лебедев Г. С. Эпоха викингов в Северной Европе и на Руси.
Литвина А. Ф., Успенский Ф. Б. Выбор имени у русских князей в X—XVI вв. Династическая история сквозь призму антропонимики.
Петрухин В. Я. Русь в IX–X вв. От призвания варягов до выбора веры.
Рыбаков Б.А. Киевская Русь и русские княжества XII—XIII вв.
Толочко П. П. Древняя Русь.