павел егоров пианист биография
Павел Егоров: “Оставшись в России, я выбрал свободу”
Оставшись в России, я, вероятно, лишился каких-то чисто житейских преимуществ, но выбрав свободу, и, будучи действительно творчески свободным, я совершенно счастлив.
Павел Егоров – народный артист России, профессор Санкт-Петербургской государственной консерваториии и РГПУ имени Герцена, известный пианист.
С сентября 2016 года Павел Григорьевич боролся с раком лёгких. За это время он прошёл несколько курсов лечения, большую часть которых ему пришлось оплатить самостоятельно. В сети собирали средства, чтобы помочь музыканту.
15 августа 2017 года его не стало.
Шуман и не только…
– Павел Григорьевич, большинство меломанов и в России, и за границей связывают Ваше имя, прежде всего, с именем Роберта Шумана. Как начался Ваш роман с великим саксонцем?
– Я думаю, также как и с Бахом, и с Моцартом, с Шопеном, Брамсом, Чайковским, Скрябиным… А с Шуманом роман сложился в моей далекой юности, когда я заканчивал музыкальное училище при московской Консерватории. Тогда, мой педагог профессор Татьяна Петровна Николаева посоветовала мне выучить для выпускного экзамена его «Симфонические этюды».
– Я слышал легенду, что когда Вы их играли на выпуске, пол-училища плакало. Вас сравнивали с Софроницким…
– Шуман был в те годы не так популярен, впрочем, он и сейчас остается композитором для избранных. Студентом 4-ого курса Консерватории в 1974 году мне довелось принять участие в конкурсе имени Роберта Шумана в его родном городе Цвиккау (Германия, тогда ГДР), где получил Первую премию. Немцы говорили, что есть нечто такое в моем Шумане, чего нет у других русских, какое-то особое немецкое понимание и проникновение в его музыку.
С тех пор судьба меня связала с великим немецким романтиком, как оказалось, на всю жизнь. Позже там же в Германии мне вручили Международную ежегодную премию «Шуман-прайс 1989». А через несколько лет, когда я уже работал в Ленинграде, издательство «Музыка» предложило мне сделать собственную редакцию всех фортепианных произведений Шумана. Когда я погрузился в эту работу, композитор открылся для меня совсем с другой и совершенно неожиданной стороны.
Благодаря моим дружеским связям с шумановским Домом в Цвиккау, мне даже удалось достать неизвестные у нас рукописи и впервые их опубликовать в России. Наверное, эта работа и то, что я каждый год играл повсюду программы из музыки Шумана, и превратили меня в «шуманиста». Но на самом деле это не так – мой мир не ограничивается гениальной музыкой Роберта Александра Шумана, мне кажется, что я довольно разносторонний музыкант.
Более того, я могу вам сказать, что не считаю себя исключительно «пианистом» в современном смысле этого слова. Ведь сейчас принято играть очень быстро, громко и заученно, а у меня совсем иной стиль игры – в широком смысле более музыкантский.
В последние годы я много играю с вокалистами, и это очень важно, потому что рояль по своей природе – ударный инструмент, и заставить его петь чрезвычайно трудно. Совместное музицирование с вокалистом всерьез расширяет границы восприятия музыки, хотя нас всё время «втравливают» в спортивное исполнительство, порожденное конкурсоманией.
Служить в церкви или быть музыкантом?
– Павел Григорьевич, скажите, Вы по призванию обречены были стать музыкантом или в юности у Вас был какой-то выбор профессии?
– Да, действительно такой выбор встал передо мной когда я учился уже на первом курсе консерватории. В те приснопамятные годы гонения на Церковь и религию в нашей стране мне казалось самым достойным в жизни служить Господу непосредственно в Церкви и непременно у Алтаря, к тому же быть монахом. На это указывал мне яркий факт из биографии Франца Листа, когда он принял аббатство.
Ну, и конечно же, магическое влияние Марии Вениаминовны Юдиной, концерты-проповеди которой были в те годы чрезвычайно популярны, способствовало тому, чтобы я стал чтецом в церкви Рождества, где настоятелем был замечательный музыкант, композитор – отец Николай Ведерников.
С ностальгической грустью вспоминаю 24 ноября 1970 года, когда Господь сподобил меня петь партию баса в мужском квартете о. Николая на отпевании Марии Юдиной в церкви Николая Чудотворца на Кузнецах у отца Всеволода Шпиллера…
Вообще для меня 1970 год оказался знаменательным – в апреле в Переделкино в Бозе почил патриарх всея Руси Алексий I (Симанский), пышные похороны которого и длительное избрание на престол нового патриарха – Пимена (Извекова) не могли не коснуться даже столь скромного, недавно рукоположенного митрополитом Ленинградским и Новгородским Никодимом иподиакона Павла. Незабываемы дни жития в митрополичьих покоях на Обводном канале, ежедневные службы в 6 утра и занятия в консерватории были трудносовместимыми.
Пришлось выбирать. Таким образом я отложил в сторону консерваторию и погрузился в богословие. Но, буквально год спустя у меня состоялась серьезная беседа с отцом Николаем Гундяевым (родной брат Святейшего Патриарха Кирилла – прим. ред.), который напомнил мне притчу о Талантах и призвал меня вернуться в консерваторию, поскольку священников теперь уже много, а верующих музыкантов совсем мало – вот и Юдиной уже не стало, и некому нести Слова Истины со сцены…
Музыкант – это не спортсмен
– Павел Григорьевич, давно хотел задать Вам один частный, на первый взгляд, вопрос: куда в академической музыке ушло искусство импровизации?
– Давайте и здесь оттолкнемся от сравнения со спортом. Томас Манн писал, что в здоровом теле – здоровый дух, а что может быть скучнее здорового духа? Сейчас на конкурсах играют Баха, например: ноты одни и те же у всех, но играют их, как правило, вне ощущения стиля. А всё-таки Бах это высокое Барокко, которое предполагало свободу и обязательное со-творчество у исполнителя в рамках текста, конечно же.
То же самое мы встречаем в музыке Моцарта и Гайдна: Гайдн, например, в своих классических сонатных аллегро ставит знак «фермата» («остановка» по-итальянски), что означает предложение исполнителю сыграть каденцию, т.е. сымпровизировать на темы сонаты, высказать к ней свое отношение. И если в концертах с оркестром вы ещё можете встретиться с каденциями, то в клавирных сонатах как Гайдна, так и Моцарта никогда.
Так вот, согласно этой философии, исполнитель – это не спортсмен, который должен просто пробежать дистанцию по белым и черным клавишам, а со-творец композитора, который дополняет исполняемую музыку своим взглядом, своим отношением.
– Из того, что Вы сказали, напрашивается печальный вывод, что у большинства современных исполнителей академической музыки, собственное отношение к ней отсутствует…
– Более того, раньше в советских музыкальных ВУЗах в рамках программы преподавали искусство импровизации, а сейчас в нашей Консерватории нет такого предмета. А ведь, во многих музыкальных вузах Европы его преподают по сей день. Слава Богу, в Московской консерватории на кафедре междисциплинарных специализаций музыковедов восстановили теорию и практику импровизации.
А может быть, всё это потому, что новое поколение слушателей интересует, прежде всего, некий раскрученный бренд, а вовсе не со-творчество исполнителя?
Оставшись в России, я выбрал свободу
– Павел Григорьевич, чтобы не продолжать нашу беседу в минорном тоне, давайте смодулируем и вернемся к Вашей музыкантской судьбе. Скажите, пожалуйста, Вы ведь – один из немногих музыкантов своего поколения, из тех, кто имеет бесспорное место во всемирном топ-листе пианистов, кто востребован и на Западе, и на Востоке – и, тем не менее, остался в России. Хотя, насколько мне известно, Вам неоднократно предлагали ангажемент в Европе и в Америке. С чем это связано?
– Конечно, предложения остаться работать на Западе у меня были, и довольно заманчивые, как вы можете догадаться. Но, во-первых, важен вопрос, как вы живете и зачем вы живете.
Позвольте отклониться на секунду от себя и вспомнить здесь незабвенного пианиста Станислава Генриховича Нейгауза. На одном из его уроков, одна довольно хорошая студентка сыграла сложный этюд Листа, причем исполнила все ноты, включая труднейшие места, но в целом играла несколько отстраненно с “холодной головой”.
И что же меня тогда потрясло, так это то, что сказал на все это профессор. Выдержав мучительно длинную паузу, Нейгауз лишь спросил её:
“Дорогая! Зачем вы живете на этом свете?”
Возвращаясь к вашему интервью, должен сказать во-вторых, ЧТО вам надо? Если вам нужны рейтинги, деньги в большем количестве, чем у вас есть сейчас, некие блага внешнего порядка – это один разговор. Лично меня эта внешняя сторона вопроса в музыке всегда волновала очень мало, и поэтому я считаю себя самым счастливым человеком. Я занимаюсь своим любимым делом и занимаюсь им с любимыми людьми, и у меня есть то, чего не купишь ни за какие деньги.
У меня есть свой любимый и дорогой для меня класс моих единомышленников в Консерватории, к тому же я играю только и исключительно ту музыку, которую люблю, и я считаю это очень важным и необходимым условием для настоящего Артиста. На Западе импресарио вас могут заставить из-за денег и контрактов играть то, что вам может совсем не нравиться.
Многие мои друзья, оказавшиеся в Европе, жаловались мне на то, что попав в зависимость от менеджера, они лишились элементарной возможности планировать собственную карьеру и жизнь. Оставшись в России, я, вероятно, лишился каких-то чисто житейских преимуществ, но выбрав свободу, и, будучи действительно творчески свободным, я совершенно счастлив.
УШЕЛ ИЗ ЖИЗНИ ВЕЛИКИЙ РУССКИЙ ПИАНИСТ ПАВЕЛ ЕГОРОВ
Muss die Sonne selbst verzagen,
Muss die Sonne untergehen?
Mathilde Wesendonck
(Неужели даже Солнце должно пасть/ Даже Солнце должно погибнуть?)
15 августа 2017 года на 70-м году ушел из жизни великий русский пианист народный артист России профессор санкт-петербургской консерватории Павел Григорьевич Егоров.
Наверное, мне нет смысла повторять общие слова некрологов, которые уже произнесены другими. Я имел огромную честь и величайшее счастье быть Его другом. Последние годы жизни Павла мы часто общались: я слушал все, что Маэстро играл, а Он был так великодушен, что находил возможность читать мою публицистику, и всегда давал мне какие-то бесценные советы и не менее бесценную информацию из истории музыки.
Помимо того, что Павел Егоров был гениальным – утонченным и монументальным одновременно – музыкантом, Он был настоящим Русским человеком с щедрой, широкой и открытой душой. Он был добр настоящей всепрощающей Добротой. Сейчас, когда Он ушел, это становится особенно ясным.
При этом в личном общении с кем угодно – от дворника до министра культуры – Павел Григорьевич был абсолютно прост.
О надутых и слишком важных людях он говорил так: чем мельче вошь, тем больше ей хочется раздуться.
Смерть – это такая высокая трибуна, с которой голос проповедника слышен далёко окрест. Я знаю, что теперь голос Маэстро услышат многие из тех, кто раньше не прислушивался к нему в мирской суете.
В его жизни – по объему и качеству сделанного – уместился с добрый десяток, а то и сотен жизней среднего человека. У меня такое ощущение, что за свои без малого 70 он прожил 700 лет – целую историю нескольких поколений.
. Оставалось, наверное, недели три. Это было понятно всем и ему тоже. Я приехал к нему домой. Не знаешь, как себя вести, что говорить в такой ситуации…
— Слава, помни, что я тебя очень люблю…
— Какая красивая женщина твоя Наташа…
И только в третью очередь этот поистине великий Человек, стоявший на краю могилы, вспомнил о себе:
Я не могу писать эти строки без слез и не стесняюсь этого. Потому что не умеют плакать только роботы и оцифрованные копии.
Я знаю, что теперь Павел на небесах, смотрит на нас со своей доброй и обаятельной улыбкой Ангела, благословляет и помогает, когда нам трудно.
фото автора
Нажмите «Подписаться на канал», чтобы читать «Завтра» в ленте «Яндекса»
Павел Егоров: бесконечность музыкального самосовершенствования
Известный пианист, активный музыкальный деятель, заслуженный артист России Павел Григорьевич Егоров родился в 1948 году.
Музыка начинается с Шумана…и не заканчивается никогда
Широкой публике талант Егорова открылся, когда музыканту было уже 26 лет. В 1975 году, сразу же после окончания Московской государственной консерватории, он принял участие в Международном конкурсе имени Шумана в Цвиккау и получил первую премию. С тех самых пор музыка Шумана занимает особое место в жизни и творчестве Павла Егорова. Впоследствии в его репертуар вошли практически все произведения, написанные этим композитором для фортепиано.
Сам Егоров так говорит о нем: «Роберт Шуман – не просто начало моей исполнительской карьеры, это действительно близкий мне композитор, к творчеству которого обращаюсь всю свою сознательную жизнь. Романтизм этого Давидсбюндлера – пленника Давидова братства – не поверхностный, но глубокий и подлинный, его порыв, его душа, мятущаяся между Флорестаном и Эвзебием, влекли меня ещё с ранней юности. И с годами это не прошло, лишь углубилось».
В 2010 году, прямо в день 200-летия композитора, Егоров организовал восьмичасовой марафон-концерт под названием «Приношение Шуману». В музыкальном действии, прошедшем в Малом зале Петербургской филармонии, приняли участие многие известные музыканты из России и других стран, а также – студенты Санкт-Петербургской консерватории. Павел Егоров, почетный член Шумановского общества, удостоенный Международной премией Роберта Шумана, выступил не только великолепным организатором творческого проекта, но и его идейным вдохновителем. Программа «Приношения…» включала в себя почти все жанры и направления творчества великого композитора. Жители и гости Петербурга с большим удовольствием посетили это мероприятие: оживленная публика разошлась только после полуночи.
Репертуарные тонкости
Павел Егоров много гастролирует по стране, часто выступает с сольными концертами. Разумеется, его репертуар не ограничивается одним только Шуманом. Он много играет Шопена, Брамса, Чайковского, Скрябина. Чуть реже в его исполнении можно услышать Моцарта, Бетховена, Мендельсона, Шостаковича, Прокофьева, Свиридова, Слонимского и других композиторов конца ХХ века. Звучит в его исполнении и Бах. Сам Егоров говорит, что музыкой Баха он «прочищает свои уши и сознание». Эта фраза очень характеризует пианиста, его серьезное отношение к своему делу, понимание необходимости включения рационального отношения к музыке.
Программу своих концертов Павел Егоров подбирает не случайно. Он всегда старается играть то, что наиболее созвучно ему в данный момент времени, наиболее точно отражает внутреннее состояние, эмоциональную картину какого-то периода. Егоров тщательно подбирает произведения для своих выступлений, всегда обращает внимание на сочетаемость произведений между собой. Конечно, иногда бывает, что выбор музыки обуславливается памятными датами, но и в этом случае программа каждого концерта составляется очень внимательно.
Музыковед Б.Березовский так говорит о репертуаре Павла Егорова:
«Снискав лавры одного из самых тонких исполнителей музыки Шумана, пианист в последние годы заставил говорить о себе и как об интереснейшем интерпретаторе Шопена. Романтик по складу своего дарования, Егоров часто обращается к произведениям Шумана, Шопена, Брамса. Однако романтический настрой ощущается и тогда, когда пианист играет сугубо классические и современные программы. Для исполнительского облика Егорова характерны ярко выраженное импровизационное начало, артистизм, а главное – высокая культура владения фортепианным звуком».
Сам Егоров считает: ему очень повезло, что он пианист. Он исполняет только ту музыку, которая звучит внутри него самого, только ту, которую бесконечно любит, в которую хочет погружаться снова и снова, каждый раз открывая что-то новое для себя и своих многочисленных слушателей. Постигая музыкальную глубину, пианист может заниматься бесконечным самосовершенствованием – это именно то, чего ищет Павел Егоров, то, что ему отчасти уже удалось найти.
Пианистические качества Павла Егорова
Основные принципы пианизма П.Егорова сформировались еще в его студенческие годы. Профессор Московской консерватории В.В.Горностаева, в классе которой учился Егоров, так оценивает своего выпускника: «Он в состоянии всерьез завоевать слушательскую аудиторию и, что особенно ценно, не за счет столь распространенного среди молодежи пианистического напора, а прежде всего благодаря духовной насыщенности исполнительского почерка. Привлекательность его игры определяется комплексным сочетанием эмоционального начала с богатым интеллектом».
Мало кто из молодых музыкантов задумывается об интеллектуальной составляющей музыки. Большинство считает, что достаточно природного таланта и поверхностного блеска, где «настоящим мастерством» считается умение играть трудные пассажи. Павел Егоров очень рано понял, что, помимо обладания хорошей техникой, музыкант должен быть всесторонне развитым, грамотным, интеллигентным человеком. Важна также и эмоциональная сфера: музыкант должен обладать крепкой, но подвижной психикой, эмоциональной отзывчивостью и восприимчивостью, яркостью образного мышления, умением вдохнуть жизнь в исполняемое произведение, слиться с инструментом, через кончики пальцев передать самые сокровенные движения души – композитора и исполнителя.
Очень точно пишет о Егорове композитор С.Баневич:
«Игре пианиста присуще импровизационное начало. Он не любит повторять не только кого-либо, но и самого себя, а потому каждый раз вносит в исполнение нечто новое, только что найденное или прочувствованное… Егоров многое слышит по-своему, и его трактовки зачастую отличаются от общепринятых, но никогда не бывают необоснованными».
Одна душа – на весь концертный зал
Павел Егоров всегда тонко выстраивает взаимодействия со своими слушателями. Он понимает, что главное на концерте – это в первую очередь душевный настрой, желание поделиться с людьми музыкой. Конечно, атмосфера больших и камерных залов отличается друг от друга. И если в камерном зале интимный и доверительный контакт со слушателями устанавливается относительно легко, то в большом тем более нужно добиться этого контакта, чтобы «токи» дошли по залу до самых последних рядов. Играть всегда нужно по-настоящему и всерьез – и слушатель всегда поймет это и будет благодарен исполнителю.
Помимо исполнительства
Помимо исполнительской деятельности, Павел Егоров вносит свой вклад в музыку и в другом качестве. Однако исследовательская сторона его деятельности известна в основном пианистам. Под его редакцией в Санкт-Петербурге было издано полное собрание сочинений Шумана, «Хорошо темперированный клавир» Баха, все сонаты Бетховена с примечаниями и комментариями Павла Егорова, а также два тома всех клавирных сонат Йозефа Гайдна (издательство «Планета музыки»). Кроме того, Павел Егоров сотрудничает с издательством «Азбука», которое выпустило уже целый ряд его отдельных изданий.
Павел Егоров часто присутствует в жюри международных и национальных конкурсов исполнителей фортепианной музыки. Среди них: Международный конкурс имени Шумана в Цвиккау, Международный юношеский конкурс им.Чайковского, «Ступень к Парнасу» и некоторые другие. А жюри Санкт-Петербургского Международного конкурса фортепианных дуэтов Павел Егоров возглавляет вот уже пятнадцать лет.
Педагогическая деятельность
Павел Григорьевич ведет активную преподавательскую деятельность. Он проводит мастер-классы во многих странах Европы. И, разумеется, преподает фортепиано в Санкт-Петербургской государственной консерватории. Егоров очень тепло отзывается о своих студентах, видит в них музыкальное будущее России. Среди его учеников много талантливых молодых людей, уже проявивших себя на конкурсах разного уровня, многие из них стали лауреатами первой степени.
Из наиболее отличившихся учеников Павла Егорова можно назвать Дмитрия Ефимова, Сергея Пашкевича, Ольгу Радвилович, Ингу Дзекцер, Елену Лебедеву, Марию Камшилину-Ларионову, Юрия Полосьмакова. Все ученики Егорова – не только талантливые, но и творчески инициативные люди. Они активно выступают, сольно и в ансамблях, организуют концерты и разнообразные творческие проекты. Хочется верить, что в будущем эти люди действительно смогут высоко поднять уровень российской музыкальной культуры.
Павел Григорьевич Егоров является членом Филармонического общества и Российской академии естественных наук. Несколько лет назад он отказался от должности ректора Санкт-Петербургской консерватории. Он объяснил это тем, что никогда не стремился к руководящей должности, и что пока он может заниматься своим главным делом – будет все силы посвящать ему. Павел Егоров – не из тех людей, которые разбрасываются на разные виды деятельности, посвятив свою жизнь музыке, он остается верен ей до конца.
Павел Егоров. Его друзья и ученики.
Концерт класса состоится 25 января в школе искусств им.С.В.Рахманинова.
Начало в 16:00
7 января 2012г.(суббота)
Большой Зал Филармонии
Фортепианный вечер
Народный артист России
Павел ЕГОРОВ
В программе:
Ф.ШОПЕН. Два скерцо:
№1 си минор
№ 2 си-бемоль минор
Фантазия фа минор
И.БРАМС. Фантазии, соч.116
П.И.ЧАЙКОВСКИЙ. «Времена года»
Начало в 19:00
Академический концерт класса состоится 19 ноября(суббота) в аудитории №9.
Начало в 12:00.
Малый зал Филармонии
17 ноября 2011 года
Четверг 19:00
из серии
«Все фортепианные концерты
Вольфганга Амадея Моцарта»
№ 6 си-бемоль мажор
№ 19 фа мажор
№ 27 ми-бемоль мажор
Государственный симфонический оркестр
Санкт-Петербурга
15 ноября(вторник)
Белый зал
С-Пб Государственный Политехнический университет
Народный артист России, профессор
Павел ЕГОРОВ
И.С.БАХ – Партита №1 и №2
И.БРАМС – Фантазии op.116
Ф.ШОПЕН – 24 прелюдии оp.28 и прелюдия op.45
Начало в 19:00
Павел Егоров. Его друзья и ученики. запись закреплена
Павел Егоров. Его друзья и ученики. запись закреплена
Мы готовы объявить дату презентации книги воспоминаний о Павле Егорове. Она состоится 6 октября (среда) в 17:00 в Карельской гостиной Союза театральных деятелей (Невский пр., 86). Вход свободный.
Павел Егоров. Его друзья и ученики. запись закреплена
Большая благодарность замечательной команде издательства и всем, кто участвовал тем или иным образом!
Павел Егоров. Его друзья и ученики. запись закреплена
Всех, кто помнит Павла Григорьевича и желает почтить его память, приглашаем присоединиться к его близким, друзьям и ученикам 15 августа в 14:00 на Волковском Православном кладбище, в день памяти Маэстро.
Павел Егоров. Его друзья и ученики. запись закреплена
Юрий Полосьмаков обновил фотографию на странице:
Павел Егоров. Его друзья и ученики. запись закреплена
Игорь Старков
День рождения профессора Егорова
___________________________________
Сегодня моему многоуважаемому профессору исполнилось бы 73 и я хочу немного рассказать о концертной игре Павла Егорова.
Для меня всегда было откровением его прочтение трех композиторов: Баха, Шопена и Шумана.
Показать полностью.
Более всего мне дороги концерты, где профессор исполнял: Концерт Шумана для фортепиано с оркестром, многократные «Карнавалы», партиты Баха, » К пламени» и леворучную прелюдию Скрябина, Баллады Шопена и его же мазурки на бис.
Исполнительский стиль и облик Павла Егорова—это пример высочайшего артистизма, который уходит корнями в великое наследие русской фортепианной школы.
Для меня игра маэстро—это всегда искреннее, но смелое высказывание. Энергия и азарт, с которыми Павел Григорьевич выходил на сцену, всегда заряжали слушателя, а фантазия и творение в моменте «здесь и сейчас» покоряли зал навсегда.
Игра Павла Григорьевича могла восхищать или удивлять, а иногда даже возмущать (особенно консервативную часть публики), но никогда не оставляла слушателей равнодушными.
Маэстро проявлял свою фантазию и в подборе программ для концертов, уходя от скучных канонов и «джентельменских» наборов типичных программ многих пианистов нашего времени. Желание открыть новое в музыке (неизвестные опусы композиторов или редкие произведения) гармонично сосуществовало с желанием поделиться этими открытиями с публикой. Но, как и у любого большого мастера, у Павла Егорова были свои «любимцы» в репертуаре, о которых я говорил выше.
Так, нармер, «Карнавал» Шумана можно было слушать каждую неделю и удивляться тому, что каждый раз это было абсолютно новое исполнение, живое, пропущенное через себя, настоящее, за которое все мы и ценим игру Павла Григорьевича. За правду и безграничную любовь к музыке в каждом звуке.
В самом конце я хочу упомянуть о своих музыкальных мечтах детства.
Их у меня было две: 8я соната Бетховена и 1я баллада Шопена. Первое произведение я выучил и исполнил на 1м курсе Консерватории, а баллада—это последнее сочинение, которое я сыграл профессору.
С прошествием лет я с благодарность и счастливым чувством могу сказать, что обе мечты я осуществил в классе Павла Григорьевича Егорова.
Павел Егоров. Его друзья и ученики. запись закреплена
Игорь Старков
День учителя
____________________________
Я ценю и уважаю этот праздник.
Мне повезло иметь таких преподавателей в своей жизни.
Я хочу сказать огромное спасибо: моему преподавателю по фортепиано в музыкальном лицее города Барнаула—Трухиной Марине Львовне, преподавателю по фортепиано в музыкальном училище—Россинской Эльвире Петровне и профессору Санкт-Петербургской Консерватории—Павлу Григорьевичу Егорову, который покинул этот мир 3 года назад.
Показать полностью.
Я очень скучаю по многоуважаемому профессору, которого все мы-его ученики, называли «шефом».
Будь то поездки из дома в Консерваторию или на прекрасную дачу на Белоострове.
Если я и знал в своей жизни великого человека, то это в первую очередь относится к Павлу Егорову.
Наше знакомство произошло весной 2006 года, когда я приехал к профессору на консультацию, чтобы летом поступать в Консерваторию. И для меня было удивительным, что он пригласил меня к себе домой.
Посещение дома Павла Григорьевича впечатлило меня и обстановкой и, самое главное, доброжелательным отношением. Появилось взаимное музыкальное согласие, я словно почувствовал, что мы говорим на одном музыкальном языке. Павел Григорьевич сразу сказал мне, что если я сдам все экзамены и поступлю в Консерваторию, то он возьмёт меня в свой класс. Это было настоящее счастье.
Помню, что он подарил мне том бетховенских сонат ( я играл на поступлении сонату №15) и оба тома ХТК Баха в своей редакции.
Благодаря профессору я впервые познакомился с уртекстом и стал внимательнее подходить к нотам, по которым в будущем учил новые сочинения.
Не могу не отметить смелость интерпретаций, которые Павел Григорьевич предложил мне на той встрече. Особенно это касалось музыки Баха. Яркое marcato на длинных залигованных нотах, забота о средних голосах, контрастная динамика и разнообразная артикуляция при минимальном количестве педали, все это было в новинку для меня.
Помню, Павел Григорьевич постоянно говорил, что нужно сначала научиться играть руками, а затем уже добавлять педаль, чтобы не портить слух и не “замазывать» фактуру, чего он никогда не допускал в своей игре и в игре своих учеников. В этом постулате кроется настоящее мастерство, которое нужно оттачивать годами. Ведь музыкант не тот, кто сыграл все верные ноты, но тот, кто все успел расслушать во время исполнения.
Павел Григорьевич не учил в общепринятом смысле этого слова, он дарил знания и любовь к музыке. Он умел открыть любое произведение с новой, уникальной стороны.
______________________________________
Продолжение следует