павлов защитник дома в сталинграде биография
Счастливая звезда героя Павлова
Ивана Павлова, будущего монаха Кирилла, который отказался вступать в компартию после Сталинградской битвы, спасло доброе отношение командиров, которые позаботились о переводе верующего бойца в другую часть. Рассказывает врач архимандрита Кирилла (Павлова), доктор медицинских наук Александр Викторович Недоступ.
– Александр Викторович, вы были лечащим врачом отца Кирилла. В каком году вы познакомились с батюшкой?
– Это было, насколько я помню, осенью 1984 г. Доктор из клиники, где я работал, попросила меня слетать в Крым, где заболел, находясь на отдыхе, замечательный, по ее словам, священник, которого я тогда не знал. Отец Кирилл всегда осенью ездил в Крым – он очень любил эти золотые денечки. Батюшка был простужен, когда полетел, а там искупался, простудился еще больше и заболел воспалением легких.
Я прилетел в Крым, меня привезли в маленький домик в Алуште, и я застал такую картину: маленькая комнатка, в которой человек 10, – все взволнованы, кто-то плачет, кто-то говорит, спрашивает – в общем, смятение. И очень спокойный и добродушный, улыбающийся и доброжелательный отец Кирилл в беленькой рубашечке. Видно, что у него температура, испарина на лбу… Я послушал его: пневмония, конечно, двухсторонняя. А лечат его хорошо. Мы поговорили, и я сказал: «Батюшка, все идет, как должно, скоро будет лучше». Так оно и случилось, и на другой день я улетел. А потом позвонил его келейник, сказал: «Батюшка хотел бы с вами встретиться еще раз». И мы стали встречаться, я наблюдал его в качестве врача, но у него были и другие замечательные доктора: Анатолий Иванович Дрогайцев, Владимир Никитич Рыжиков, блестящий хирург из нашего Первого меда Виктор Николаевич Леонов – он делал отцу Кириллу ряд операций, в частности, резекцию желудка.
Я стал бывать у батюшки, а он был человеком нездоровым, конечно: после того, что ему пришлось вынести, невозможно остаться здоровым. Я не говорю о ранениях – у него был туберкулез, и вообще легкие, желудок – плохие. Но ничего, он был стойким и служил, и принимал людей всегда.
– Фронтовые ранения у него были?
– Первое ранение отец Кирилл (тогда Иван Павлов) получил на Волховском фронте, прибыв туда в ночном эшелоне с Дальнего Востока. Он должен был демобилизоваться в июне 1941 г. Вместо этого их построили и объявили, что сегодня – 22 июня 41-го…
Сталинград, Курскую дугу, насколько я знаю, Иван Павлов прошел без ранений. Второй раз был ранен в Венгрии на Балатоне. А в Сталинграде он заработал туберкулез.
– Что отец Кирилл рассказывал о Сталинграде?
– Они прибыли в Сталинград в августе 1942 г., чуть ли не 23 августа, когда был первый тяжелейший налет на город, и все небо над Сталинградом стало черным от немецких самолетов. Одно время они обороняли восточные рубежи города, с запада шли танковые части генерала Манштейна на прорыв и захват Сталинграда. Два месяца наши бойцы лежали в снежных окопах и траншеях: немцы находились так близко, что было слышно, как они переговариваются…
Вспоминал батюшка и одну из первых мирных ночей в Сталинграде, когда немцев уже увезли, увели из города. Он стоял на посту, на часах. Вокруг полная темнота – ни прожектора, ни луны – ночь выдалась безлунной. Маскировку нарушать, костры разводить нельзя, поэтому было очень темно и холодно. Стояла гробовая тишина, и чувствовался трупный запах. Батюшка рассказывал, как возник у него такой ужас смерти, которого он никогда больше не испытывал в своей жизни. Это похоже на то, что описал Лев Николаевич Толстой в арзамасской гостинице – так называемый арзамасский ужас. Потому что он был человек. Естественно.
– Что батюшка рассказывал о Доме Павлова?
– Однажды я его спросил: «Батюшка, говорят, что вы обороняли Дом Павлова?» Он нахмурился как-то: «Да нет, нет, это Яков». Так как-то раздраженно, и я быстренько эту тему прикрыл. Он сам отрицал это и строго-настрого просил близких не говорить на эту тему. Почему? Я думаю, потому что с него взяли подписку или что-то в этом роде. Он обещал. И не держать обещания при своей глубокой порядочности он не мог. Скорее всего, так.
Но однажды я приехал к нему в санаторий «Барвиха», куда его направляла Патриархия, и мы пошли с батюшкой гулять по парку. Он начал рассказывать, что, когда после Сталинграда им присвоили награды (был опубликован Указ о награждении ряда бойцов Звездой Героя), о них стали писать во фронтовых газетах – его без кандидатского стажа решили досрочно принять в коммунистическую партию…
– Отец Кирилл сказал, что ему присвоили звание Героя Советского Союза?
– Я считал это настолько общеизвестным, что даже не переспросил. Он рассказывал, что после шумихи в прессе пять человек решили наградить, в партию его записали без его желания. Он к этому моменту уже нашел в развалинах сталинградских растрепанные листки, составил их – оказалось, что это Евангелие. А он читал Евангелие смолоду, но потом в его жизни появился неверующий старший брат, под влиянием которого отец Кирилл охладел к вере. И вот в Сталинграде он уже совсем другими глазами прочел Евангелие и почувствовал себя верующим. Когда ему сказали, что его принимают в партию, он ответил: «Не могу, простите». Возмущение было невероятное. Начальник высокий стал кричать: «В десант пойдешь!» А десант – это бойцы на танковой броне, которые первыми врываются в расположение противника, ведут огонь. По ним тоже ведут огонь, и они, конечно, фактически обречены на гибель. Но батюшка стоял на своем. Спасло то, что его любили на фронте, и «равновесное» начальство соседней части, не могу сказать, какой именно – дивизии, армии – перевело его к себе. И кто-то мне рассказывал, что батюшка чуть ли не писарем потом служил…
– Старший писарь Иван Павлов был даже награжден медалью «За отвагу» (приказ №03/н от 30 марта 1945 г. по 1513-му самоходному артиллерийскому полку).
– Между прочим, я до поры до времени не мог представить себе батюшку в военной форме – пока не увидел одну запись: команда из батюшек, матушек, монашествующих собирается около отца Кирилла в пеший поход по каким-то красивым местам, по-моему, в Крыму. И батюшка готовит этот отряд, который сейчас пойдет на какую-то высоту, по красивым полянам – пытается привести его в организованное начало. Одет батюшка, как обычно, – в подрясник, но он совсем другой. Как правило, отец Кирилл был не очень подвижный, потому что много принимал людей – стоя, сидя; редко – лежал – уже в больнице, в клиниках. А здесь он совершенно иной: худощавый, очень быстрый, командующий, глаза такие хваткие – схватывающие все, что видят. Настоящий командир армейский. И я понял, что он собой представлял на фронте. Конечно, надо бы с Домом Павлова как-то поставить точку, ведь документы наверняка есть. Потому что такие люди, как отец Кирилл, принадлежат не только верующим, они принадлежат всем.
– Поразительно, что в Доме Павлова в дни обороны практически не было жертв. Даже двухмесячная девочка выжила… Несколько бойцов погибли, когда штурмовали – уже другой – «молочный» дом на противоположной стороне площади.
– Яков Павлов уже умер, насколько я знаю.
– В 1981 г., причем 28 сентября – в день, когда началась оборона Дома Павлова. Он похоронен с воинскими почестями в Великом Новгороде.
– Да, он воевал. Но и он был несвободен – наверное, ему сказали – цыц…
– А откуда появилась информация, что батюшке вручили Звезду Героя уже в наши дни?
– Последние 13 лет, когда батюшка лежал в инсульте, говорить с ним было тяжеловато, мы старались не донимать его расспросами. Три года последних он вообще провел без сознания, лишенный слуха, речи, зрения. Но, наверное, за месяц, может быть, за два до окончательного выключения из жизни, он сам сказал мне: «Знаете, я испытал чувство большого удивления недавно…» В это время как раз говорили, что приезжали крупные армейские чины и якобы привезли Звезду Героя, наградной лист. Но я батюшку спросить тогда как-то не посмел. Зря, теперь жалею… Жалею, потому что больше никто не мог сказать, что это было…
– А помните какие-то яркие эпизоды, характеризующие батюшку?
– Помню, как на одном своем юбилее, когда речи и тосты закончились, батюшка встал и сказал: «Все, конечно, здесь преувеличено, все приукрашено. А на самом деле внутри меня один холод и мрак». И я подумал, и все, наверное, подумали: «Господи, а что же мы-то собой представляем, если батюшка, святой человек, себя так вот обличает?»
– Какие главные заветы отца Кирилла вы помните?
– Основной завет – читать Евангелие. Он всегда говорил, что там есть все, и отвечать мы будем за свои художества по Евангелию. Зайдешь к нему в палату – лежит, читает. «Что читаете, батюшка? Святых отцов?» – «Первоисточник, первоисточник всего, – говорит, – Евангелие».
– Газеты какие-то просматривал?
– Газет он выписывал две – «Красную звезду» и «Сельскую жизнь». Так он себя ощущал, наверное, по жизни. К армии он, конечно, относился по-особому. Художественной литературы я не видел у него, да и вообще не помню его на отдыхе – даже в клинику постоянно приходила братия с какими-то покаянными делами, за советами. А когда он принимал в Лавре, в посылочной, снаружи всегда стояла очередь. Его могли остановить на улице, сидеть под дверью и т.д. Помню, котик у батюшки бегал, которого он называл Огонек. Действительно, как огонек, по нему – по плечам, по спине, по груди – прыг-прыг. Батюшка добродушно на него смотрел, никогда не гонял.
До поры до времени у отца Кирилла в Лавре был общий телефон, вся братия по нему звонила. Наконец поставили батюшке отдельный аппарат. Вскоре после этого он как-то говорит: «У меня сегодня звонок раздался в полпятого утра, посоветоваться нужно было… Видимо, такая нужда была…»
Как-то я приехал к нему, уже в Переделкино, а он говорит: «У меня вчера прием был». – «Много народу приняли, батюшка?» Он подумал, отвечает: «157 человек». За один день. И принимал он не для того, чтобы услышать: «Батюшка, все хорошо, помолитесь, чтобы еще лучше было». Приходили со скорбями: бьет, пьет… А уходили от него утешенные.
– А как у батюшки проходила исповедь?
– Ему было и страшно, и легко исповедоваться. Страшно, потому что понимаешь, что он все прекрасно про тебя знает. Вообще можно ничего и не говорить. А сказать-то надо. Легко, потому что он как-то во время исповеди мог подбодрить, посочувствовать. Иногда он быстро и просто отвечал на вопросы. Однажды на мой очень серьезный вопрос мгновенно сказал: «Нет, нет, нет, Александр Викторович, будет большая скорбь». А иногда подходил к окошку – думал, смотрел, как там у него синички снуют в кормушке…
– Батюшка был противником современной глобализации, в частности ИНН?
– Отец Кирилл предсказывал новые гонения на Церковь?
Сержант Павлов: герой без мифов
Беспримерное сражение у Волги, ставшее поворотным пунктом во Второй мировой войне, победоносно завершилось 2 февраля 1943 года. Вплоть до окончания битвы в Сталинграде шли уличные бои. Ожесточенный характер они приняли еще в сентябре 1942-го, в центральной и северной частях города были беспрерывными.
Бой в городе особый, отмечал позднее командующий легендарной 62-й армией Василий Чуйков: «Тут решает вопрос не сила, а умение, сноровка, изворотливость и внезапность. Городские постройки, как волнорезы, разрезали боевые порядки наступающего противника и направляли его силы вдоль улиц. Поэтому мы крепко держались за особо прочные постройки, создавали в них немногочисленные гарнизоны, способные в случае окружения вести круговую оборону. Особо прочные здания помогли нам создать опорные пункты, из которых защитники города косили наступающих фашистов огнем пулеметов и автоматов».
Одним из опорных пунктов, о важности которых говорил командарм-62, стало полуразрушенное здание в центральной части города. В историю Сталинградской битвы да и всей Великой Отечественной этот объект позднее вошел как дом Павлова. Его торцевая стена выходила на площадь 9 января (впоследствии – Ленина). На этом рубеже действовал 42-й полк 13-й гвардейской стрелковой дивизии, которая влилась в состав 62-й армии в сентябре 1942-го (комдив Александр Родимцев). Четырехэтажное кирпичное здание занимало важное место в системе обороны гвардейцев Родимцева на подступах к Волге, так как оттуда контролировалась вся окружающая местность. Можно было наблюдать и обстреливать занятую к тому времени противником часть города: на запад до одного километра, на север и юг – и того больше. Но главное – просматривались пути возможного прорыва немцев к Волге, до нее было рукой подать. Напряженные бои здесь продолжались более двух месяцев.
Тактическое значение дома оценил командир 42-го гвардейского стрелкового полка полковник Иван Елин. Он приказал командиру 3-го стрелкового батальона капитану Жукову захватить дом и превратить его в опорный пункт. 20 сентября 1942 года туда пробились бойцы отделения во главе с сержантом Павловым. А на третьи сутки подоспело подкрепление: пулеметный взвод лейтенанта Афанасьева (семь человек с одним станковым пулеметом), группа бронебойщиков старшего сержанта Собгайды (шесть человек с тремя противотанковыми ружьями), четверо минометчиков с двумя минометами под командованием лейтенанта Чернышенко и три автоматчика. Командиром опорного пункта был назначен лейтенант Афанасьев.
Гитлеровцы почти все время вели по дому массированный артиллерийский и минометный огонь, наносили по нему удары с воздуха, непрерывно атаковали. Но гарнизон «крепости» – так был помечен дом Павлова на штабной карте командующего 6-й германской армией генерал-полковника Паулюса – умело подготовил его к круговой обороне. Бойцы вели огонь из разных мест через амбразуры в заложенных кирпичом окнах и пробоины в стенах. Когда гитлеровцы пытались приблизиться к зданию, их встречал плотный пулеметный огонь. Гарнизон стойко отражал вражеские атаки и наносил гитлеровцам ощутимые потери. А главное – в оперативно-тактическом плане защитники дома не позволяли врагу прорваться к Волге на этом участке. Не случайно на карте Паулюса значилось, что в доме якобы находится батальон русских.
Лейтенанты Афанасьев, Чернышенко и сержант Павлов наладили огневое взаимодействие с опорными пунктами в соседних зданиях – в доме, который защищали бойцы лейтенанта Заболотного, и в здании мельницы, где находился командный пункт 42-го стрелкового полка. На третьем этаже дома Павлова оборудовали наблюдательный пост, который гитлеровцы так и не смогли подавить. В одно из подвальных помещений провели телефонную линию и установили полевой аппарат. У этой точки был символический позывной «Маяк». «Небольшая группа, обороняя один дом, уничтожила вражеских солдат больше, чем гитлеровцы потеряли при взятии Парижа», – отмечал Василий Чуйков.
Дом Павлова защищали бойцы 11 национальностей – русские, украинцы, евреи, белорус, грузин, узбек, казах, калмык, абхаз, таджик, татарин. По официальным данным – 24 бойца. Реально – от 26 до 30. Были погибшие, раненые, но приходила замена. Сержант Павлов (родившийся 17 октября 1917 года на Валдае, в Новгородской области) в стенах «своего» дома отметил 25-летие. Правда, об этом нигде ничего не написано, а сам Яков Федотович и его боевые друзья на сей счет предпочитали отмалчиваться.
В результате беспрерывных артобстрелов здание было серьезно повреждено, одна торцевая стена почти полностью разрушена. Во избежание потерь от завалов по распоряжению командира полка часть огневых средств была вынесена за пределы здания. Несмотря на ожесточенные вражеские атаки, защитники дома Павлова, дома Заболотного и мельницы, превращенных гвардейцами в опорные пункты, продолжали держать оборону.
Страна высоко оценила подвиг защитников дома. Все они были удостоены правительственных наград. А сержанту Павлову присвоили звание Героя Советского Союза. Правда, уже после войны – Указом Президиума Верховного Совета СССР от 27 июня 1945 года, после того, как Яков Федотович вступил в партию.
Исторической правды ради отметим, что реально обороной дома-форпоста руководил лейтенант И. Ф. Афанасьев (1916–1975). Ведь он был старшим по званию. Но Афанасьев не был удостоен звания Героя. Наверху решили представить к высокому званию младшего командира, который вместе со своими бойцами первым прорвался к дому и занял там оборону. Уже после боев кто-то сделал соответствующую надпись на стене здания. Ее видели военачальники, военные корреспонденты. Под наименованием «дом Павлова» объект изначально значился и в боевых донесениях. Так, здание на площади 9 января вошло в историю как дом Павлова.
А как же лейтенант Афанасьев? Иван Филиппович был человеком очень скромным и никогда не выпячивал своих заслуг. Фактически он остался в тени последующей славы своего подчиненного. Хотя боевые заслуги Якова Федотовича бесспорны. Павлов, несмотря на ранение, и после Сталинграда оставался в действующей армии, уже как артиллерист. И в другой части. Войну завершил на Одере старшиной. Позднее ему присвоили офицерское звание.
На сегодня в городе-герое осталось примерно 1200 непосредственных участников Сталинградской битвы (примерно, потому что их становится все меньше). В этом списке по праву мог бы быть и Яков Павлов – ведь его приглашали поселиться в восстановленном городе. Герой был очень общительным, много раз встречался с жителями, пережившими войну и поднявшими его из руин, с молодежью. Яков Федотович жил заботами и интересами города на Волге, участвовал в мероприятиях по патриотическому воспитанию.
Легендарный дом Павлова в городе стал первым восстановленным зданием. И первым был телефонизирован. Причем часть квартир там получили те, кто приехал на восстановление Сталинграда со всех концов страны. Мемориальная надпись на стене гласит: «Этот дом в конце сентября 1942 года был занят сержантом Павловым Я. Ф. и его боевыми товарищами Александровым А. П., Глущенко В. С., Черноголовым Н. Я. В течение сентября-ноября 1942 года дом героически защищали воины 3-го батальона 42-го гвардейского стрелкового полка 13-й гвардейской ордена Ленина стрелковой дивизии: Александров А. П., Афанасьев И. Ф., Бондаренко М. С., Воронов И. В., Глущенко В. С., Гридин Т. И., Довженко П. И., Иващенко А. И., Киселев В. М., Мосиашвили Н. Г., Мурзаев Т., Павлов Я. Ф., Рамазанов Ф. 3., Сараев В. К., Свирин И. Т., Собгайда А. А., Тургунов К., Турдыев М., Хайт И. Я., Черноголов Н. Я., Чернышенко А. Н., Шаповалов А. Е., Якименко Г. И.». Но три фамилии не названы…
Все оставшиеся в живых защитники дома, вошедшего в историю, всегда были у горожан самым дорогими гостями. В 1980 году Якову Федотовичу было присвоено звание «Почетный гражданин города-героя Волгограда». Но. сразу после демобилизации в августе 1946-го герой вернулся на родную Новгородчину. Работал в партийных органах в городе Валдае. Получил высшее образование. Трижды избирался депутатом Верховного Совета РСФСР от Новгородской области. К боевым наградам добавились мирные: ордена Ленина и Октябрьской Революции, медали.
Яков Федотович ушел из жизни в 1981 году – сказались последствия фронтовых ранений. Но так уж случилось, что вокруг дома сержанта Павлова и его самого сложились легенды и мифы. Их отголоски можно услышать и сейчас. Так, много лет молва гласила, что Яков Павлов вовсе не умер, а принял монашеский постриг и стал архимандритом Кириллом. Об этом, в частности, сообщила одна из центральных газет.
Так ли это, выясняли сотрудники Волгоградского государственного музея-панорамы Сталинградской битвы. И что же? Отец Кирилл в миру действительно был Павловым. Но – Иваном. Он участвовал в Сталинградской битве. Причем тогда и Яков, и Иван были сержантами, а войну оба закончили младшими лейтенантами. Иван Павлов в начальный период войны служил на Дальнем Востоке, а в октябре 1941 года в составе своей части прибыл на Волховский фронт. Потом – Сталинград. В 1942-м был дважды ранен. Но выжил. Когда бои в Сталинграде стихли, Иван случайно нашел среди завалов опаленное Евангелие. Он посчитал это знаком свыше, и обожженное войной сердце подсказало: оставь томик у себя.
В рядах танкового корпуса Иван Павлов с боями прошел Румынию, Венгрию и Австрию. И повсюду с ним в вещмешке была обгоревшая церковная книжица из Сталинграда. Демобилизовавшись в 1946-м, он отправился в Москву. В Елоховском соборе поинтересовался: как стать священником. Как был, в военной форме, отправился поступать в духовную семинарию. Спустя много лет сотрудники военкомата подмосковного Сергиева Посада спросили архимандрита Кирилла: что сообщить наверх о защитнике Сталинграда сержанте Павлове? Кирилл ответил: его нет в живых.
Но и это еще не конец нашей истории. В ходе поисков сотрудникам музея (я бывал там, как и в самом доме Павлова, много раз еще студентом, потому что до армии учился в расположенном рядом вузе) удалось установить следующее. Среди участников Сталинградской битвы были трое Павловых, ставших Героями Советского Союза. Помимо Якова Федотовича, это танкист капитан Сергей Михайлович Павлов и пехотинец гвардии старший сержант Дмитрий Иванович Павлов. На Павловых, как и на Ивановых, Петровых, Россия держится.
Что же касается защитников легендарного дома, до наших дней дожил лишь один из них. Это узбек Камолджон Тургунов. После победы на Волге он дал обет: у него будет столько сыновей и внуков, сколько погибло его товарищей в Сталинградском сражении. И действительно, выразить почтение аксакалу приходили его 78 внуков и больше тридцати правнуков. Последний защитник дома Павлова, оборонявший его с ПТР, намного пережил Ивана Афанасьева, Якова Павлова и других однополчан. Тургунов ушел из жизни 16 марта 2015 года. Ему было 93…
Яков Павлов. Один из самых известных героев Сталинграда
Яков Федотович Павлов навсегда вписал свою имя в историю нашей страны, став одним из самых известных героев Сталинградской битвы. Упоминание о нем можно найти сегодня в любом учебнике истории. Командуя группой бойцов, он осенью 1942 года организовал оборону четырехэтажного жилого дома на площади 9-го января в центре Сталинграде, в историю этот дом так и вошел — как дом Павлова. Сам дом и, конечно же, его защитники, стали символами героической обороны города в годы Великой Отечественной войны.
Яков Павлов появился на свет ровно 100 лет назад, 4 октября (17 октября по новому стилю) 1917 года в небольшой деревне Крестовой (сегодня это территория Валдайского района Новгородской области), в обычной крестьянской семье, по национальности — русский. Спустя несколько дней после его рождения произошла Октябрьская революция, за которой последовала гражданская война. Детство Якова было достаточно трудным, что было справедливо для всей страны. Он успел окончить лишь начальную школу. В 1938 году он получил повестку и был призван в ряды РККА. Начало Великой Отечественной войны он встретил в действующей армии, воевал с июня 1941 года. Войну он встретил под Ковелем на Украине в составе войск Юго-Западного фронта.
План летне-осенней кампании 1942 года немецко-фашистских войск предусматривал захват Сталинграда и наступление на Кавказ. Сталинградская битва началась 17 июля 1942 года, начиная с этого дня и до 18 ноября, немцы не прекращали попыток овладения этим крупным административным, промышленным и транспортным центром на Волге. По планам Гитлера, немецкие войска должны были захватить Сталинград, имеющий огромное стратегическое значение, за две недели боев, однако упорное сопротивление советских войск в разрушенном боевыми действиями городе спутало все планы гитлеровских генералов.
В 1942 году Яков Павлов был направлен в 42-й гвардейский полк 13-й гвардейской стрелковой дивизии генерала Александра Родимцева. После поражения советских войск под Харьковом, данная дивизия была отведена на левый берег Волги, где проходило ее переформирование. Во время переформирования дивизии сержант Яков Павлов был назначен командиром пулеметного отделения 7-й роты. В сентябре 1942 года дивизия Родимцева вошла в состав 62-й армии Сталинградского фронта.
Дивизии была поставлена задача переправиться через Волгу и выбить немецкие войска с прибрежной полосы, занять и прочно оборонять от врага центральную часть Сталинграда. В ночь с 14 на 15 сентября 1942 года передовой отряд 42-го гвардейского полка сумел переправиться через Волгу и сходу вступил в бой с противником. 15 сентября солдаты полка отбили центральный железнодорожный вокзал, дав возможность переправиться через Волгу остальным соединениям 13-й гвардейской стрелковой дивизии. 16 сентября войны 39-го гвардейского полка при поддержке сводного 416-го стрелкового полка 112-й стрелковой дивизии в ходе штурма и упорных боев захватили вершину Мамаева кургана. С 21 по 23 сентября войны 13-й гвардейской стрелковой дивизии при поддержке фронтовой артиллерии выдержали самый сильный натиск противника, не допустив выхода немцев к Волге в центральной части города.
Именно в центральной части города в районе площади 9-го января (сегодня площадь Ленина) расположился четырехэтажный кирпичный дом, вошедший впоследствии в историю. Это был дом облпотребсоюза, дом №61 на улице Пензенской. Именно он войдет в историю, как дом Павлова. Рядом с ним находился Дом Совконтроля — будущий дом Заболотного — зеркальная копия дома Павлова. Между двумя этими домами проходила железнодорожная ветка к Госмельнице №4 (мельница Гергардта-Грудинина). Оба здания сыграли ключевую роль в обороне площади и подступов к ней. В районе данных зданий оборонялся 42-й гвардейский стрелковый полк полковника Ивана Елина, который приказал командиру 3-го стрелкового батальона капитану Алексею Жукову захватить данные дома, превратив их в опорные пункты.
Дом Облпотребсоюза представлял собой четырехэтажное здание с четырьмя подъездами. Он был построен во второй половине 1930-х годов по проекту архитектора Сергея Волошинова, который погиб 27 сентября 1942 года вместе со свой женой, которая ждала ребенка, это произошло в их доме на улице Пугачевской во время очередной бомбежки Сталинграда. Дом Облпотребсоюза считался одним из самых престижных в городе, рядом с ним были расположены другие элитные жилые здания: Дома работников НКВД, Дом связистов, Дом железнодорожников и другие. В доме Павлова проживали специалисты промышленных предприятий, а также партийные работники.
В конце сентября 1942 года в разведывательно-штурмовую группу Павлова вошли также ефрейтор В. С. Глущенко и красноармейцы А. П. Александров и Н. Я. Черноголовый. Группа Павлова смогла проникнуть в дом и захватить его, выбив из него немцев. Горстка бойцов продержалась в доме трое суток, после чего к ней прибыло подкрепление: пулеметный взвод лейтенанта Ивана Афанасьева (7 бойцов с одним станковым пулеметом), группа бронебойщиков старшего сержанта Андрея Собгайды (6 бойцов с тремя противотанковыми ружьями), четверо минометчиков с двумя ротными минометами под командованием младшего лейтенанта Алексея Чернышенко и три автоматчика. В дом также была проведена телефонная связь и организовано боепитание. Данный небольшой гарнизон продержался в доме практически два месяца, не давая немцам выйти к Волге в этом секторе обороны. Во время сражения в подвале дома также прятались мирные жители (около 30 человек), которые не могли из него эвакуироваться, часть из них была тяжело ранена в результате артиллерийских обстрелов и бомбежек.
Практически все время немцы обстреливали данный дом из артиллерии и минометов, по нему наносились удары с воздуха (в результате ударов у него была полностью разрушена одна из стен), проводились непрерывные атаки, однако взять дом немцы так и не смогли. Советские солдаты грамотно подготовили его к круговой обороне, во время атак они вели по противнику огонь из разных мест дома через подготовленные амбразуры, сделанные в заложенных кирпичом окнах, а также проломы в стенах. Как только немцы подходили к зданию, их встречал плотный ружейно-пулеметный огонь из различных огневых точек на разных этажах здания, в сторону фашистов летели гранаты.
При этом лейтенанты Афанасьев, Чернышенко (погиб во время обороны) и сержант Павлов сумели наладить хорошее огневое взаимодействие с опорными пунктами, устроенными в соседних зданиях — с домом Заболотного и зданием мельницы, в котором располагался командный пункт 42-го стрелкового полка. Немалую роль в грамотной организации обороны сыграло и том, что Афанасьев и Павлов были опытными бойцами, Павлова можно было назвать кадровым военным, все-таки он находился в армии еще с 1938 года. Существенно упрощал взаимодействие опорных пунктов и тот факт, что на третьем этаже дома Павлова был оборудован наблюдательный пункт, который немцы так и не смогли уничтожить. Позднее командующий 62-й армии генерал Василий Чуйков вспоминал: «Небольшая группа советских воинов, обороняя один дом, уничтожила солдат противника больше, чем гитлеровцы потеряли при взятии Парижа».
Большую помощь защитникам дома оказывали подготовленные ими запасные позиции. Перед самим домом располагался зацементированный склад горючего, к которому защитники сумели прорыть подземный ход. А примерно метрах в 30 от дома располагался люк, ведущий в водопроводный тоннель, к которому также был прокопан подземный ход. Именно так защитники дома Павлова сравнительно незаметно и безопасно могли получать необходимые для обороны боеприпасы и продовольствие. Во время артиллерийских обстрелов все защитники дома, кроме боевого охранения и наблюдателей, спускались в убежища. После прекращения обстрела весь немногочисленный гарнизон вновь занимал свои позиции и встречал врага огнем.
Оборона дома продолжалась порядка двух месяцев до 24 ноября 1942 года, когда его защитники покинули его и 42-й полк вместе с другими частями перешел в контрнаступление. Во время героической обороны дома Павлова погибло всего три его защитника: младший лейтенант Алексей Чернышенко, сержант Идель Хайт и красноармеец Иван Свирин. При этом многие защитники дома получили ранения. Сам Яков Павлов был серьезно ранен в ногу 25 ноября 1942 года во время атаки на немецкие позиции.
После возвращения из госпиталя сержант Павлов воевал так же достойно, как и в Сталинграде, но уже в артиллерии. Он был командиром отделения разведки в различных артиллерийских частях 3-го Украинского и 2-го Белорусского фронтов, в составе которых благополучно дошел до Штеттина, пройдя Великую Отечественную войну с первого до последнего дня. За свои боевые заслуги он был награжден двумя орденами Красной Звезды, а также многочисленными медалями. 17 июня 1945 года младшему лейтенанту Якову Федотовичу Павлову было присвоено почетное звание Героя Советского Союза и вручена медаль Золотая Звезда (№6775), к тому времени он уже вступил в состав коммунистической партии. К награде он был представлен именно за подвиг, совершенный еще в Сталинграде в 1942 году.
После демобилизации из армии в 1946 году Яков Павлов вернулся в свои родные края. Он долгое время работал в городе Валдай Новгородской области, был третьим секретарем райкома партии, окончил Высшую партийную школу при ЦК КПСС. Три раза избирался депутатом Верховного Совета РСФСР от Новгородской области. После окончания Великой Отечественной войны он также был представлен к ордену Октябрьской Революции. В послевоенные годы он часто приезжал в Сталинград, где встречался с местными жителями, которые пережили войну и восстанавливали волжский город из руин. Не только Яков Павлов, но и все остальные защитники дома всегда были и у горожан самыми дорогими гостями. В 1980 году Якову Павлову было присвоено звание «Почетный гражданин города-героя Волгограда».
Яков Федотович Павлов скончался 28 сентября 1981 года в возрасте 63 лет. Скорее всего, свой вклад в сравнительно раннюю кончину героя внесли его фронтовые ранения. Он был похоронен на аллее героев Западного кладбища Великого Новгорода. В настоящее время имя Якова Павлова носит школа-интернат для детей сирот и детей, оставшихся без попечения родителей в Великом Новгороде. Также именем Якова Павлова были названы улицы в Великом Новгороде, Валдае и Йошкар-Оле.