первая женщина в истории которая провела всю зиму на южном полюсе
Первая в истории женская экспедиция на Южный полюс
Уникальная экспедиция стартовала 19 ноября 2009 г. Впервые в истории восемь женщин из восьми стран Содружества наций отправились покорять Антарктиду на лыжах. Они пройдут 900 км от побережья ледяного материка к Южному полюсу и финишируют 31 декабря на станции «Амундсен-Скотт».
Commonwealth Antarctic Expedition приурочена к 60-летней годовщине образования Содружества наций и призвана продемонстрировать сотрудничество и взаимопонимание на международном уровне, обратить внимание общественности на достижения женщин во всем мире.
Другая цель экспедиции – заставить весь мир, а не только лидеров нескольких десятков государств, задуматься, наконец, всерьез о проблеме глобального потепления. Ведь один из явных признаков климатических изменений на нашей планете – очевидное нарушение экобаланса в Антарктиде.
Участницы экспедиции представляют Кипр, Гану, Индию, Сингапур, Бруней, Новую Зеландию, Ямайку и Великобританию. Члены группы из Брунея, Ганы, Ямайки и Кипра обретут статус первых в своих государствах покорителей ледяного континента, а участницы из Индии, Сингапура и Новой Зеландии станут на родине первыми женщинами, побывавшими на Южном полюсе.
Однако стоит всерьез рассчитывать, что им удастся добраться до цели, ведь подготовка к беспрецедентному походу заняла целый год. Готовил и экипировал участниц главный спонсор акции, известная «Лаборатория Касперского». Тем самым она выражает обеспокоенность проблемой разрушения экосистемы Антарктиды и глобальными климатическими изменениями.
«Известия» стали единственным российским информационным спонсором акции. Мы будем внимательно следить за ходом экспедиции, а в конце декабря съемочная группа «Известий ТВ» вместе с журналистами Associated Press и Agency France Press (AFP) отправится на Южный полюс, чтобы встретить участниц на финишной черте. Видеоотчет о завершении экспедиции в первых числах января появится на сайте iz.ru.
Между прочим, более 80 лет назад, летом 1928 г., «Известия» так же внимательно следили за уникальной по тем временам полярной операцией. 11 стран участвовали в спасении экипажа дирижабля «Италия» Умберто Нобиле. «Известия» тогда превратились в настоящий информационный штаб, редакцию осаждали иностранные журналисты. Сведения в газету поставляли специальные корреспонденты Николай Шпанов с ледокола «Красин», Алексей Гарри с ледокола «Малыгин», а также ставший фантастически популярным во всем мире летчик Борис Чухновский.
И вот осуществляется не менее смелая, чем у Нобиле, попытка достичь полюса, на сей раз – Южного. Мы в «Известиях» скрестили пальцы, чтобы все получилось.
«100 женщин»: как полярницы покоряли Антарктику
Десятки лет женщины-ученые пытались отправиться на изучение Антарктиды, но натыкались на стену непонимания и насмешек.
Первой женщиной, которая прибыла на континент с исследовательскими целями, была советский геолог Мария Кленова. Это произошло в 1956 году.
Адмирал военно-морского флота США Ричард Берд описывал ее как «зачарованный континент в небесах; бледный, как спящая красавица».
Женских имен нет в истории «героического века» антарктических исследований, начавшегося в конце XIX века и завершившегося в начале 1920-х годов. Но не потому, что женщины не хотели участвовать.
Правообладатель иллюстрации COURTESY OF SCOTT POLAR RESEARCH INSTITUTE Image caption Сто лет назад письмо девушек, мечтавших о научной славе, не убедило главу британской полярной экспедиции
Архивы свидетельствуют, что заявки на участие в планировавшейся в 1937 году британской экспедиции подали 1,3 тысячи женщин, говорит специалист по истории Антарктики Морган Сиг. Всем им было отказано.
Первой женщиной, которая участвовала в исследованиях на шестом континенте, стала советский геолог Мария Кленова. Только через десять лет ее прорыв удалось повторить аргентинским женщинам-ученым.
США и Великобритания потеплели к полярницам позже других стран. Формальный запрет на участие дам в экспедициях в этих странах был отменен только в конце 60-х и 70-х годов, соответственно.
Но они не вели научной работы, а помогали своим мужьям. Дженни Дарлингтон, супруга пилота экспедиции (они были молодоженами) и Эдит Ронн, жена начальника экспедиции, сначала поехали проводить мужей до чилийского порта Вальпараисо, а потом спонтанно решили сопровождать их и дальше.
Год они прожили год на островке, связанном с Антарктидой ледником, в старом необорудованном бараке, служившем базой для команды из 23 человек.
Дженни, которая называла себя «фермершей» (по сути она ей и была), была хозяйкой и душой компании. Эдит взяла на себя функции хроникера и пресс-секретаря экспедиции.
Полноправными участницами научных миссий женщины стали гораздо позже.
«Нет парикмахерских»
Одним из аргументов против допуска женщин в Антарктиду был вопрос морали: что произойдет при совместном проживании мужчин и женщин на изолированной базе?
Еще одна женская заявки была отвергнута BAS, потому что, как гласил ответ, «в Антарктике нет удобств для женщин… нет магазинов… и нет парикмахерских».
Первым полярным исследовательницам пришлось бороться не только с тяготами работы при крайне низких температурах, но и со множеством предрассудков.
Геолог Судипта Сенгупта рассказала проекту Би-би-си «100 женщин», как в 1982 году написала письмо в индийское управление по освоению океана с предложением взять ее в антарктическую экспедицию.
Правообладатель иллюстрации SUDIPTA SENGUPTA Image caption Геолог Судипта Сенгупта доказала индийским чиновникам, что женщины могут продвигать науку в Антарктиде
Год спустя она и биолог, специалист по морской фауне Адити Пант стали первыми индианками, ступившими на лед шестого континента.
Задачей миссии было построить в Антарктиде собственную индийскую базу. Сенгупта вспоминает, как пыталась сломать стереотип и стать реальной частью команды, а не ее украшением.
«Они были крайне недовольны»
Тем временем в Германии врач Моника Пускеппеляйт вела такую же борьбу.
Заинтересовавшись медицинскими аспектами зимовки в Антарктиде в условиях экстремальных температур и снежных бурь, когда ученые отрезаны от цивилизации в течение девяти месяцев, в 1984 году она начала стучаться в двери немецкого института полярных исследований.
Пускеппеляйт собрала обращения от других немецких женщин, в основном из мира науки, которые тоже желали отправиться на крайний юг. Но сопротивление было сильным.
Правообладатель иллюстрации MONIKA PUSKEPPELEIT Image caption Моника Пускеппеляйт приехала на Антарктиду во главе первой в истории женской экспедиции
В конце концов она добилась гораздо большего. В 1989 году Моника возглавила первую в истории исключительно женскую экспедицию, члены которой перезимовали на базе в Антарктиде.
Когда они приехали на немецкую станцию имени Георга фон Ноймайера на смену команде мужчин, оказалось, что те не в курсе, что надо сдать вахту женщинам.
Ледовое сестринство
Под девятиметровым слоем льда и снега женская экспедиция провела в Антарктиде 14 месяцев. Пускеппеляйт была и начальником базы, и врачом. Связь с внешним миром поддерживалась только по радио.
Что мужчины говорили о женщинах в Антарктике
«Есть области, которые никогда не будут женскими. Женщина не может быть папой римским, или стать президентом, или отправиться в Антарктику» (Хэрри Дарлингтон, муж Дженни Дарлингтон, 1947).
«Женщины не будут допущены в Антарктику до тех пор, пока мы не сможем обеспечить каждому мужчине по женщине» (контр-адмирал Джордж Дюфек, 1957).
«Антарктида останется свободным от женщин белым континентом спокойствия, свободным от женщин» (адмирал Фред Бакутис, 1965).
А как работается женщинам на ледяном материке в настоящее время?
Уокап провела уже три зимовки в Антарктике и возглавляет британскую станцию Ротера: «В свою первую зиму я была единственной женщиной на базе, но коллеги относились ко мне так же, как к остальным».
Гендерные прорывы в освоении Антарктики продолжаются, но уже мало кто их замечает. В этом году на обеих индийских станциях в зимовке участвовали женщины. Но для них это был просто очередной год во льдах.
История женщины, которая провела месяц в самой суровой точке Антарктиды
Режиссер Екатерина Еременко стала первой россиянкой, прожившей целый месяц на озере Восток в нечеловечески трудных условиях. Она рассказала как жить в ледяных пещерах, можно ли заслужить уважение полярников, считающих, что женщины — не к добру, и какие секреты хранит озеро Восток.
Выпускница механико-математического факультета МГУ и режиссерского факультета ВГИКа. Режиссер документального кино, основательница компании EEFilms в Берлине. Автор и режиссер фильма «Озеро Восток. Хребет безумия»
Как добраться до озера Восток
Я ездила на озеро Восток, чтобы снять о нем документальный фильм. Нельзя взять самолет и прилететь туда на пару дней, поэтому вся наша экспедиция заняла около трех месяцев. Сначала мы прилетели в Кейптаун (столица ЮАР. — Прим. ред.), подождали там судно «Академик Федоров», на котором в год уходит в Антарктиду около 200 полярников, а потом еще три недели шли до Антарктиды.
Сначала мы подошли на станцию «Молодежная» — раньше это был целый город, он считался столицей Антарктиды, а сейчас она работает как сезонная станция, и там много заброшенных домиков. Сейчас основной станцией, которая поддерживает озеро Восток, считается «Прогресс». С «Прогресса» на Восток ходит маленький канадский самолет, и он — дорогое удовольствие.
Поезд — это целая драма. Раньше он ходил от Мирного, и это занимало где-то три месяца. Сейчас он идет от 9 дней до двух недель — в зависимости от погоды. Было очень много трагичных случаев, связанных с этим поездом, и вообще смерти в Антарктиде были связаны в основном с ним. Ледник всегда сползает, движется (так и появляются айсберги), и в процессе сползания образуются трещины. Было много аварий, когда эти огромные гусеничные машины проваливались под снег и погибали люди. Поэтому появилась ледовая разведка со станции «Прогресс», которая следит за этим.
Об озере Восток
У России есть пять действующих антарктических станций, из которых только одна — материковая, это и есть станция на озере Восток, а остальные находятся на побережье. Самые сложные условия, конечно, на материковой станции. Она находится примерно посередине между побережьем и Южным полюсом, и условия на Востоке гораздо тяжелее, чем даже на Южном полюсе. Вершина на полюсе — это 2800 метров, а на Востоке — 3488 метров над уровнем моря, но воздух по составу — как на высоте 5000 метров, потому что там сухой климат, ветер, нет лесов. Ну и конечно, там очень низкие температуры, скромные бытовые условия и совершенно другая жизнь.
Озеро Восток — совершенно уникальное место, которое вызывает много споров и предположений. Дело в том, что это огромный водоем (предполагаемая площадь — примерно 15,5 тыс. кв. км. — Прим. ред.), который находится под четырьмя километрами льда в полной изоляции от нашей атмосферы, вероятно, несколько миллионов лет. Это пресная и теплая (примерно 10 градусов по Цельсию. — Прим. ред.) вода с высоким содержанием кислорода.
Тот факт, что там находится такой огромный водоем, изолированный от атмосферы, уже привлекает внимание ученых. Самое главное, ученые считают, что если есть вода, значит, есть и жизнь, которая в этом озере могла пойти по какому-нибудь совершенно непредсказуемому сценарию. Но этот вопрос остается открытым, и все очень ждут результатов. Там мы можем найти что-нибудь, что прольет свет на то, как жизнь вообще зародилась на Земле. Если окажется, что жизни там нет совсем, это тоже будет сенсацией — ведь это будет единственный водный объект вообще без жизни.
Но вода озера пока не отдает своих секретов. Полярники вскрывают озеро, вода поднимается в скважину, замерзает, и образцы замерзшей воды проходят через весь столб скважины, наполненной керосином и креоном, и образцы оказываются в керосине. Биологи не могут вычесть керосин из того, что они получают, но очень часто ученые ищут одно, а находят другое, например — древний лед.
Во всем мире есть очень важные и амбициозные проекты по поиску древнего льда. У нас есть циклы глобального потепления и похолодания, длятся они 100 тысяч лет, а когда-то длились по 40 тысяч лет. И никто не знает, что произошло, какой случился катаклизм, почему эти параметры изменились. В образцах древнего льда могут оказаться пузырьки воздуха, то есть образцы атмосферы. Восток — это первое место, где нашли непрерывную шкалу льда, которому 400 тысяч лет, но лед же движется, и он оказался перемешан, и сейчас наши ученые, гляциологи (ученые, которые изучают природный лед. — Прим. ред.) и математики, разрабатывают метод датировки льда, который поможет доказать, что лед древний.
Как выжить на озере Восток
Мы прилетели на Восток в декабре, наша экспедиция называлась 60-я РАЭ (Российская антарктическая экспедиция. — Прим. ред.). Тогда я не была уверена, что мы сможем продержаться там так долго. Я знала, что многие люди не могут в принципе адаптироваться на Востоке: кому-то плохо становится, кому-то снятся кошмары, кто-то вообще сходит с ума. Я заранее обратилась к доктору, и он дал мне список препаратов, которые обычно там принимают в трудных случаях, и все эти препараты очень сильные. Я решила справиться без них. Главная проблема — это горная болезнь, которая похожа на первые симптомы отека мозга. Это очень тяжело, и у всех болезнь проявляется по-разному. Поэтому новичков всегда стараются закинуть на Восток не последним самолетом, чтобы, если человек не сможет акклиматизироваться, можно было бы вернуть его обратно.
В первые дни на Востоке у людей появляется депрессия, иногда непроизвольно текут слезы, кто-то просто не может стоять на ногах, кого-то тошнит, у кого-то раскалывается голова. Первые три часа я ходила нормально и ничего не чувствовала, а потом меня так накрыло! Я сидела в своей маленькой комнатке и думала: «Господи, как я тут оказалась, эти люди хотя бы деньги зарабатывают, а у меня-то все в порядке, у меня дети маленькие, зачем я сюда приехала?»
Там было два общественных помещения — столовая и крошечная комната отдыха, где находятся бильярд и телевизор. Там стоял диван, на котором одновременно могут сидеть три или четыре человека. Я выползла туда, укуталась в какой-то бабушкин платок, у меня были совершенно синие губы, а еще меня страшно колотило. Владимир Липенков, один из самых авторитетных ученых, который находился в той же комнате, сказал мне: «Ну да, сколько лет сюда езжу — всем плохо, мы лекарства принимаем всегда». И эти слова меня как-то успокоили.
К чему я оказалась не готова — так это к пещерам под снегом, в которых живут люди. Я об этом не знала. Снег держит тепло, но ты живешь как в подводной лодке. Там очень маленькие помещения, нет дневного света. Чтобы выйти на улицу, нужно очень тепло одеться. Я мазалась кремом, надевала маску, долго-долго укутывалась. Одевание может занимать полчаса. Было действительно тяжело: было ощущение, будто тебе все время не хватает воздуха, будто ты дышишь под водой — все время с усилием. Но со временем ты просто привыкаешь к тому, что тяжело.
У всех полярников есть такая особенность: когда они возвращаются домой в город, они все начинают болеть, особенно гриппом. После Востока у них очень изнашивается организм, ослабляется иммунитет — на Востоке ведь нет бактерий, вирусов, заболеваний, и иммунитет не тренируется.
Кто такие полярники и чем они занимаются в Антарктиде
На зимовку на Востоке остается около 12 человек, а на сезонные работы приезжают ученые из разных областей, и у каждого своя программа. В сезон там находится около 35 человек, и все живут очень плотно и тесно. Мне, единственной женщине, конечно, выделили отдельную комнату, но обычно люди делят пространство еще с кем-то.
Там был человек, который ездил туда 27 лет. Но старейший полярник был там еще в 70-х годах на зимовке — это Липенков. Начальник станции Туркеев — потрясающий, его все называли железным дровосеком, потому что очень много работает, все умеет делать, мастер на все руки. 13 раз он справлял Новый год в Антарктиде. Люди, которые долго там задерживаются, просто фантастические, и таких людей я не встречала в обычной жизни.
Станция «Восток» занимается мониторингом окружающей среды, погоды, но у нас также есть совершенно амбициозные работы, связанные с бурением. Свои озера были также у американцев (Уилланс) и англичан (Элсуорт), и когда-то с ними была мировая гонка. В итоге наши полярники все-таки первые проникли в озеро.
У нас есть уникальный человек — специалист по бурению Васильев. Он просто гений, им восхищаются во всем мире. У него есть невероятная механика бурения и какая-то фантастическая интуиция. В моем фильме есть один очень показательный эпизод: 1 января, 7 утра, все после праздника спят. Мы с оператором пошли на буровую, и вдруг я вижу Васильева, который шьет «юбочку» для своей буровой коронки. Даже в этот момент он работал, думал о деле.
В сезон есть разные программы. Был, например, сейсмоотряд, который занимался сейсмолокацией, — и теперь озеро, его контуры, берег хорошо изучены. Сейчас они изучают глубину осадочных пород в озере. Если в озере много осадков, это говорит о том, что оно древнее. Есть много разных интересных работ — например, работа по изучению движения ледника. Люди отъезжают от станции на разное расстояние и с помощью GPS ставят метки, чтобы смотреть, как движется антарктический покров. Научных программ много, и не все связаны с озером.
На зимовку принято оставлять врача и анестезиолога. Был случай, когда врачу пришлось удалять аппендицит самому себе. С тех пор по закону должно быть два врача, если вдруг одному из них станет плохо. Еще есть повар, и он больше всех работает в Антарктиде: что бы ни случилось, он встает в 6 утра и начинает готовить. Есть также геофизики, метеорологи, магнитологи. У всех есть задания, но, с моей точки зрения, некоторых людей можно было бы заменить машинами — видимо, именно психологически необходимо, чтобы было 12 человек в команде.
С нами был замечательный анестезиолог (59-й Российской антарктической экспедиции), которого после зимовки оставили на сезон. Вообще, лучших людей оставляют на сезон, ведь они там больше зарабатывают. Дома у него осталась молодая жена и ребенок, и во время зимовки он делал деревянную куколку своему ребенку. Наверное, сложнее всего именно анестезиологам, потому что если все в порядке, для них нет дела. В этом случае появляется ощущение потерянного времени, возникают плохие мысли.
Там очень сработавшийся коллектив. Но самым главным человеком на всех работах российских полярников в Антарктиде является Валерий Лукин — такой папа, капитан, который ведет эту экспедицию много лет и прикрывает всем тыл. Были тяжелые времена, когда не хватало финансирования в стране, и он ходил выбивать деньги. Он знает всех полярников и их семьи, он настоящий патриот, который добивается того, чтобы у нас оставались все эти исследования. Авторитетом в этом сообществе пользуется тот человек, который много работает, у которого много получается.
Работа по бурению — это самое важное. Уникальная вещь — само проникновение, потому что на глубине более 3000 метров начинаются проблемы, и никому в мире, кроме как Васильеву, не удалось пройти так глубоко. Из-за высокого давления начинаются проблемы, и всякие вещи перестают работать. Оборудование там вообще экспериментальное, и никто не знает, что на самом деле нужно, поэтому у них есть токарные станки и машины, они все чинят на месте.
Там все происходит на виду. Однажды на буровой была авария, и все подумали, что виноват в этом один человек, который был немножко не вписан в коллектив. Когда второй раз произошла авария, оказалось, что он не виноват, и я за него заступилась. Один человек сказал мне раздраженно всего лишь одну фразу. Я не стала отвечать, а через полчаса, когда я пришла на станцию, все уже знали, что у нас конфликт. Там нужно было вести себя очень корректно, и когда я вернулась домой, я поняла, что это также было большим психологическим напряжением. Хотя сейчас я испытываю безумное чувство благодарности и тепла ко всем этим людям, и завтра я лечу в Питер, только для того чтобы всех повидать.
О месте женщины в сообществе полярников
До меня на Восток приезжали иностранки, но это была другая станция — больше, с лучшими условиями. Тогда это был большой дом — просторный, с библиотекой, с большими окнами. Там случилась авария, и сейчас эту станцию используют фактически как холодильный склад. Сейчас вся экспедиция живет в очень скромных условиях, где долго не было женщин вообще, приезжали только две француженки и одна американка лет 20 назад. Еще иногда приезжают журналистки на один день, фотографируют и уезжают.
Думаю, что полярники при мне все-таки по-другому себя вели, иначе выражались. Но было тяжело психологически, потому что на Востоке есть такое поверье, что женщина на станции — не к добру, и считалось, что женщин там вообще никогда не должно быть. Я не могу сказать, что к моему намерению работать на станции целый месяц все отнеслись с восторгом. И я могу их понять: там тяжело, они много работают, а тут приезжает какая-то ненужная женщина баламутить воду.
Некоторые люди были очень интеллигентными и адекватными, но были и те, кто ко мне относился даже агрессивно, и тут мне нужно было себя вести очень точно, потому что я не могла позволить, чтобы мне хамили и неуважительно со мной разговаривали. Я должна была давать отпор.
Там есть единственный компьютер с очень медленным интернетом, и, конечно, все хотят послать весточку домой. Все стараются долго не сидеть у монитора, и однажды, как только я села к этому компьютеру, один человек мне что-то очень грубо сказал. Это видели другие полярники, и тут за меня заступился начальник станции, осадил его, и я поняла, что это тоже мой прокол, я не должна была позволять за себя заступаться, даже если я права.
Также я понимала, что нельзя быть женственной, потому что надо, чтобы к тебе относились как к сотруднику, корректно. Сначала было непросто, и я, конечно, не была «своей» изначально. Даже на станции «Прогресс», которую мы проезжали, зимовщики отнеслись ко мне как к чужаку — будто я из другого племени, другой расы, другого семейства. В итоге я справилась с этим, и на Востоке все относились ко мне уважительно и хорошо.
В уборке, дежурстве по кухне участвовали все, и я не была исключением. Было одно отличие — я была единственным человеком со своей комнатой. Я, правда, не таскала снег, но я тогда снимала, как они снег таскают. Однажды я сама с удовольствием испекла пирог на Рождество, и то мне пришлось бороться за то, чтобы мне это разрешили, потому что повар считал, что это его прерогатива — баловать всех пирогами.
О самом красивом и самом страшном
Однажды мы попали на первую станцию, куда вообще никто не ходит. Она засыпана снегом, ее законсервировали. Когда-то очень давно ее использовали как кинохранилище, и там до сих пор лежат бобины старых фильмов. Раньше полярники присылали туда дежурного, который брал бобины, согревал их, и полярники смотрели кино. Сейчас, конечно, никто на пленках фильмы не показывает, но коллекция там осталась. Я представила, что если наша цивилизация погибнет, вдруг кто-нибудь потом найдет это хранилище. Меня это сильно впечатлило. В книге Говарда Лавкрафта — и эта история тоже присутствует в фильме — герои идут по древним ледяным лабиринтам и видят на стенах фрески, которые им рассказывают о развитии древней цивилизации. А в моем фильме я иллюстрирую похожую историю современными геометрическими рисунками в снеговых тоннелях.
Еще мы видели потрясающий коридор магнитолога — он под снегом далеко от станции, потому что там не должно быть ничего магнитного. Мне там было страшно, потому что это узкий, синий, безумно красивый коридор, но если что-то случится, тебя там никто никогда не откопает.
Когда я уезжала с Востока, у меня были слезы на глазах. Было ощущение, что я здесь и сейчас, и что я, скорее всего, никогда там больше не окажусь, потому что там и до меня-то женщин особо не было. Столько людей до нас, столько поколений вкладывали в исследования и бурение много сил, молодости, жизни, лет. И я все это почувствовала разом.
Понравилась статья? Подпишитесь на канал, чтобы быть в курсе самых интересных материалов