Сергей Донатович Довлатов родился 3 сентября 1941 года в Уфе, куда родителей эвакуировали во время войны, в семье театрального режиссера Доната Исааковича Мечика (1909-1995) и литературного корректора Норы Сергеевны Довлатовой (1908-1999). В 1944 году семья вернулась в Ленинград. Вскоре отец Сергея Довлатова Донат Исаакович ушёл из семьи. Общались они редко, в основном посредством записок.
В 1959 году Довлатов поступил на филологический факультет Ленинградского государственного университета имени Жданова (кафедра финского языка). Во время учёбы подружился с молодыми ленинградскими поэтами Евгением Рейном, Анатолием Найманом, Иосифом Бродским. Однако университет пришлось покинуть после двух с половиной лет обучения (отчислен со второго курса за неуспеваемость).
С 1962 по 1965 год Сергей Довлатов служил в армии, в системе охраны исправительно-трудовых лагерей на севере Коми АССР. После демобилизации поступил на факультет журналистики ЛГУ, в то же время работая журналистом в многотиражке Ленинградского кораблестроительного института «За кадры верфям». Начал писать рассказы. Входил в ленинградскую группу писателей «Горожане» вместе с В. Марамзиным, И. Ефимовым, Б. Вахтиным и др. Одно время работал личным секретарем у писательницы Веры Пановой.
В 1972-1975 гг. жил в Таллинне, работал корреспондентом газет «Советская Эстония» и «Вечерний Таллин». В 1976 г. вернулся в Ленинград, был принят в штат журнала «Костер». Писал рецензии для литературных журналов «Нева» и «Звезда». Работал экскурсоводом в Пушкинском заповеднике под Псковом (Михайловское).
Писал прозу, но из многочисленных попыток напечататься в советских журналах ничего не вышло. Набор его первой книги был уничтожен по распоряжению КГБ. С конца 60-х Довлатов публикуется в самиздате, а в 1976 году некоторые его рассказы были опубликованы на Западе в журналах «Континент», «Время и мы», за что был исключен из Союза журналистов СССР.
В 1978 году из-за преследования властей Довлатов эмигрировал в Вену, а затем переселился в Нью-Йорк. Издавал «лихую» либеральную эмигрантскую газету «Новый американец», с 1980-го по 1982-й был ее главным редактором. Одна за другой выходят книги его прозы — «Невидимая книга» (1978), «Соло на ундервуде» (1980), повести «Компромисс» (1981), «Зона» (1982), «Заповедник» (1983), «Наши» (1983) и др. К середине 80-х годов добился большого читательского успеха, печатался в престижном журнале «New-Yorker», став вторым после Владимира Набокова русским писателем, печатавшимся в этом солидном издании.
За двенадцать лет жизни в эмиграции издал в общей сложности двенадцать книг, которые выходили в США и Европе. В СССР писателя знали по самиздату и авторской передаче «Писатель у микрофона» на радио «Свобода».
Довлатов был официально женат дважды. От первого брака с Асей Пекуровской у него осталась дочь Мария (р. 1970 г.). Двое детей — Екатерина (р. 1966 г.) и Николай (р. 1984 г.) — от второй жены Елены Довлатовой. Дочь Александра (р. 1975 г.) — от гражданской жены Тамары Зибуновой.
Сергей Довлатов умер в возрасте 49 лет 24 августа 1990 года от сердечной недостаточности, в машине скорой помощи по дороге в больницу. Похоронен в Нью-Йорке на кладбище «Маунт Хеброн» (Mount Hebron Cemetery).
Могила Сергея Довлатова
Надгобный памятник работы нью-йоркского скульптора Леонида Лермана (источник).
Адрес: 130-04 Horace Harding Expressway Flushing, NY 11367 Sergei Dovlatov Block 9, Ref 20, Sec H, Line 14, Grave 4
Я вынужден сообщать какие-то детали моей биографии, иначе многое останется неясным. Сделаю это коротко, пунктиром. Толстый застенчивый мальчик. Бедность. Мать самокритично бросила театр и работает корректором. Школа. Дружба с Алешей Лаврентьевым, за которым приезжает «форд». Алеша шалит, мне поручено воспитывать его. Тогда меня возьмут на дачу. Я становлюсь маленьким гувернером. Я умнее и больше читал. Я знаю, как угодить взрослым. Черные дворы. Зарождающаяся тяга к плебсу. Мечты о силе и бесстрашии. Похороны дохлой кошки за сараями. Моя надгробная речь, вызвавшая слезы Жанны, дочери электромонтера. Я умею говорить, рассказывать. Бесконечные двойки. Равнодушие к точным наукам. Совместное обучение. Девочки. Алла Горшкова. Мой длинный язык. Неуклюжие эпиграммы. Тяжкое бремя сексуальной невинности. 1952 год. Я отсылаю в газету «Ленинские искры» четыре стихотворения. Одно, конечно, про Сталина. Три — про животных. Первые рассказы. Они публикуются в детском журнале «Костер». Напоминают худшие вещи средних профессионалов. С поэзией кончено навсегда. С невинностью — тоже. Аттестат зрелости. Производственный стаж. Типография имени Володарского. Сигареты, вино и мужские разговоры. Растущая тяга к плебсу. (То есть буквально ни одного интеллигентного приятеля.) Университет имени Жданова. (Звучит не хуже, чем «Университет имени Аль Капоне»). Филфак. Прогулы. Студенческие литературные упражнения. Бесконечные переэкзаменовки. Несчастная любовь, окончившаяся женитьбой. Знакомство с молодыми ленинградскими поэтами — Рейном, Найманом, Бродским.
1960 год. Новый творческий подъем. Рассказы, пошлые до крайности. Тема — одиночество. Неизменный антураж — вечеринка. Выпирающие ребра подтекста. Хемингуэй как идеал литературный и человеческий. Недолгие занятия боксом. Развод, отмеченный трехдневной пьянкой. Безделье. Повестка из военкомата. За три месяца до этого я покинул университет. В дальнейшем я говорил о причинах ухода — туманно. Загадочно касался неких политических мотивов. На самом деле все было проще. Раза четыре я сдавал экзамен по немецкому языку. И каждый раз проваливался. Языка я не знал совершенно. Ни единого слова. Кроме имен вождей мирового пролетариата. И наконец меня выгнали. Я же, как водится, намекал, что страдаю за правду. Затем меня призвали в армию. И я попал в конвойную охрану. Очевидно, мне суждено было побывать в аду.
Судьбу писателя придумала жена
Один из самых распространённых мифов о Сергее Довлатове приписывает ему донжуанские наклонности и аж 200 пассий в одном только Ленинграде. Однако, как утверждают люди, близко знавшие его, Довлатов женщин… боялся! И в жизни писателя были только две пассии: одну — Асю — он любил, а второй — Елене — был обязан всем.
С Асей Пекуровской он познакомился на филфаковской лестнице. Довлатов любил её безумно, но Ася, вскоре родившая ему дочь Машу, предпочла неудачнику Сергею, отчисленному из университета, более успешного Василия Аксёнова, романы которого уже тогда печатались в журнале «Юность». Когда она объявила Довлатову, что уходит, он сначала грозился самоубийством. Видя, что это не помогает, заперся с любимой в комнате, наставил на неё ружьё и кричал, что убьёт её, если она не останется с ним! Но Ася была непреклонна — и отчаявшийся Довлатов спустил курок…
К счастью, его рука дрогнула, и пуля ушла в потолок. Услышав выстрел, в комнату ворвалась его мать, а Пекуровской удалось убежать. Больше она не вернулась. Довлатов же, как писал он потом, отметил уход любимой женщины трёхдневной пьянкой. Только через 18 лет Ася решилась показать Довлатову дочь, но тот отнёсся к своему ребёнку холодно — Маша была слишком похожа на мать, которая когда-то его бросила. Сейчас старшая дочь Довлатова живет в Сан-Франциско и пишет слоганы для афиш, зарабатывая за каждый столько, сколько её отец не получил за всю жизнь.
Говорят, он никогда не реализовал бы себя, если бы не вторая жена — Елена. Замкнутая и молчаливая, она обладала тем мужским характером, которого так не хватало самому Довлатову. Хотя он пишет, что жена нисколько не интересовалась его прозой, именно она своими руками набрала на печатной машинке полное собрание его сочинений. Сергею было достаточно одного движения Лениных бровей, чтобы понять: рассказ нужно переделать. Именно она, утверждают знакомые семьи, принимала все важные решения в его жизни. Несмотря на то, что однажды они временно разошлись, Лена продолжала жить в его квартире с его матерью и их дочерью Катей. Однажды Лена сказала Довлатову: «Вот тебе поплиновая рубашка, и распишись на бумажке, что ты не возражаешь против отъезда дочери в Америку». И он подписал!
По некоторым сведениям, эмиграцию тоже подстроила Елена. Всё началось с мелочи — Сергей поехал провожать Лену и Катю на аэродром, где долго махал им вслед своим шарфом. Из-за ледяного ветра у него тут же заболело горло, и он позвонил на самоходную баржу «Алтай», где тогда работал сторожем, чтобы за него отдежурили, а сам поехал домой. Не дождавшись врача, он активно занялся самолечением — пил водку. Поэтому приехавший врач вместо больничного констатировал у Довлатова алкогольное опьянение. В это время на барже за него отдежурили и записали на его имя рабочие часы — а это был натуральный подлог, за который начальство впоследствии Довлатова лишило работы.
Дальше — больше: после увольнения над ним нависла угроза быть арестованным за тунеядство, от чего он спасался весьма оригинальным способом. Подкупил за бутылку вермута знакомого журналиста, который сидел на первом этаже и высматривал милиционеров, пришедших за Довлатовым. Как только они объявлялись, журналист поднимал трубку и говорил Сергею два слова: «Бл*ди идут». По этому сигналу Довлатов закрывал дверь на щеколду и залезал с головой под одеяло — так ему долго удавалось скрываться. Однако кроме милиции за ним охотился еще и КГБ, где прознали про публикацию за границей произведений Довлатова, о чем он сам даже не подозревал! Схватили его во время одного из выходов в магазин — и в тюрьме полковник КГБ завёл с ним разговор издалека: «Сергей Донатович, вы любите свою жену? Свою дочь? Вас ведь издают за границей? Вы не хотите уехать — мы вам поможем…» Так Довлатов оказался за океаном, где снова женился на своей же жене.
Сайт открыт 20 ноября 1999 г. Дизайн v.5 Автор сайта: Александр Данилюк
Сергей Донатович Довлатов (по паспорту — Довлатов-Мечик). Родился 3 сентября 1941 года в Уфе — умер 24 августа 1990 года в Нью-Йорке. Советский и американский писатель и журналист.
Сергей Довлатов родился 3 сентября 1941 года в Уфе.
В столицу Башкирской АССР его родители были эвакуированы с началом войны и жили три года в доме сотрудников НКВД по ул. Гоголя, 56.
С 1944 года жил в Ленинграде.
В 1959 году поступил на отделение финского языка филологического факультета Ленинградского государственного университета и учился там два с половиной года. Общался с ленинградскими поэтами Евгением Рейном, Анатолием Найманом, Иосифом Бродским и писателем Сергеем Вольфом («Невидимая книга»), художником Александром Неждановым. Из университета был исключён за неуспеваемость.
По воспоминаниям Бродского, Довлатов вернулся из армии «как Толстой из Крыма, со свитком рассказов и некоторой ошеломлённостью во взгляде».
Довлатов поступил на факультет журналистики ЛГУ, работал в студенческой многотиражке Ленинградского кораблестроительного института «За кадры верфям», писал рассказы.
После института работал в газете «Знамя прогресса» ЛОМО.
Был приглашён в группу «Горожане», основанную Марамзиным, Ефимовым, Вахтиным и Губиным. Работал литературным секретарём Веры Пановой.
Сергей Довлатов в молодости
С сентября 1972 до марта 1975 года жил в Эстонской ССР. Для получения таллинской прописки около двух месяцев работал кочегаром в котельной, одновременно являясь внештатным корреспондентом газеты «Советская Эстония». Позже был принят на работу в выпускавшуюся Эстонским морским пароходством еженедельную газету «Моряк Эстонии», занимая должность ответственного секретаря. Являлся внештатным сотрудником городской газеты «Вечерний Таллин».
Летом 1972 года принят на работу в отдел информации газеты «Советская Эстония». В своих рассказах, вошедших в книгу «Компромисс», Довлатов описывает истории из своей журналистской практики в качестве корреспондента «Советской Эстонии», а также рассказывает о работе редакции и жизни своих коллег-журналистов. Набор его первой книги «Пять углов» в издательстве «Ээсти Раамат» был уничтожен по указанию КГБ Эстонской ССР.
Работал экскурсоводом в Пушкинском заповеднике под Псковом (Михайловское).
В 1975 году вернулся в Ленинград. Работал в журнале «Костёр».
Писал прозу. Журналы отвергали его произведения. Рассказ на производственную тему «Интервью» был опубликован в 1974 году в журнале «Юность».
Довлатов публиковался в самиздате, а также в эмигрантских журналах «Континент», «Время и мы».
В 1976 году был исключён из Союза журналистов СССР.
В августе 1978 года из-за преследования властей Довлатов эмигрировал из СССР, поселился в районе Форест-Хилс в Нью-Йорке, где стал главным редактором еженедельной газеты «Новый американец». Членами его редколлегии были Борис Меттер, Александр Генис, Пётр Вайль, балетный и театральный фотограф Нина Аловерт, поэт и эссеист Григорий Рыскин и другие.
Газета быстро завоевала популярность в эмигрантской среде.
Одна за другой выходили книги его прозы.
К середине 1980 годов добился большого читательского успеха, печатался в престижных журналах «Partisan Review» и «The New Yorker».
За двенадцать лет эмиграции издал двенадцать книг в США и Европе. В СССР писателя знали по самиздату и авторской передаче на Радио «Свобода».
Сергей Довлатов умер 24 августа 1990 года в Нью-Йорке от сердечной недостаточности. Похоронен на еврейском кладбище «Маунт-Хеброн» в нью-йоркском районе Куинс.
Сергей Довлатов
Рост Сергея Довлатова: 190 сантиметров.
Личная жизнь Сергея Довлатова:
Дважды был официально женат.
Первая жена: Ася Пекуровская, брак длился с 1960 по 1968 год.
В 1970 году, уже после развода, у неё родилась дочь — Мария Пекуровская, ныне вице-президент рекламного отдела кинокомпании Universal Pictures. Дочка Маша впервые увидит отца лишь в 1990 году, на его похоронах.
В поклонники Аси Пекуровской записывали Василия Аксенова и Иосифа Бродского. В 1968 году она развелась с Сергеем Довлатовым после восьми лет брака, а пятью годами позже эмигрировала в Америку, забрав с собой их общую дочь.
Сергей Довлатов и Ася Пекуровская
Сергей Довлатов и Тамара Зибунова
Тамара Зибунова с дочерью Довлатова Александрой
Вторая жена: Елена Довлатова (урожд. Ритман). Воспитывал дочь Елены от предыдущего брака Екатерину (1966 г.р.). В браке 23 декабря 1981 года родился сын Николай (Николас Доули).
Хорошо знавший Довлатова Александр Генис писал: «Сергей ненавидел свои запои и бешено боролся с ними. Он не пил годами, но водка, как тень в полдень, терпеливо ждала своего часа. Признавая её власть, Сергей писал незадолго до смерти: «Если годами не пью, то помню о Ней, проклятой, с утра до ночи»».
Смешил всех вокруг, но сам страдал от депрессии. К 80-летию Сергея Довлатова
Родился в семье беспартийной творческой интеллигенции
Семья уехала в эвакуацию из Ленинграда в Уфу в самом начале войны. Мама, Нора Сергеевна, была актрисой, но в силу нехарактерной для людей этой профессии объективной самооценке решила оставить это ремесло, стала корректором в «Лениздате» и посвятила себя воспитанию сына. Довлатов коротко вспоминал свое детство: «Толстый застенчивый мальчик… Бедность… Мать самокритично бросила театр и работает корректором». От мамы Сергей унаследовал удивительное чувство языка, что впоследствии и определило его профессиональный выбор.
Отец, Донат Исаакович, был режиссером, а затем стал администратором в Александринском театре. После возвращения в Ленинград в 1944 году родители развелись, всю дальнейшую жизнь Сергей мало общался с отцом, да и то больше посредством писем.
Сергей Довлатов (слева) в пионерском лагере. Фото: из архива Д. Дмитриева
Был наполовину евреем, наполовину — армянином
Фамилия, перешедшая Довлатову от отца, — Мечик. После развода родителей Сергей взял себе более благозвучную фамилию мамы, Норы Довлатян, изменив ее на русский лад.
Был отчислен из университета
Руководство Ленинградского университета рассталось со студентом отделения финского языка филологического факультета после двух с половиной лет обучения за систематические прогулы, неуспеваемость и «аморальное поведение». По мнению его приятелей, Довлатов поступал туда не случайно: в Ленинград регулярно ходили финские автобусы, поэтому знание языка давало возможность устроиться гидом и между делом спекулировать иностранными вещами.
«Раза четыре я сдавал экзамен по немецкому языку, — вспоминал Довлатов. — И каждый раз проваливался. Языка я не знал совершенно. Ни единого слова. Кроме имен вождей мирового пролетариата. И, наконец, меня выгнали. Я же, как водится, намекал, что страдаю за правду. Затем меня призвали в армию. И я попал в конвойную охрану. Очевидно, мне суждено было побывать в аду…».
Боролся с Бродским за внимание девушки
Утонченная и изысканная студентка Ленинградского университета Ася Пекуровская в конце концов выбрала Довлатова. Бродский вспоминал: «Это была зима то ли 1959, то ли 1960 года. И мы осаждали тогда одну и ту же коротко стриженную миловидную крепость, расположенную где-то на Песках. По причинам слишком диковинным, чтобы их тут перечислять, осаду эту мне пришлось вскоре снять и уехать в Среднюю Азию. Вернувшись два месяца спустя, я обнаружил, что крепость пала».
Ася Пекуровская и Сергей Довлатов
Сергей женился на Асе, но семейная жизнь была недолгой: студент едва сводил концы с концами и не мог обеспечить запросов возлюбленной, привыкшей к красивой и эффектной жизни, много и часто брал взаймы и в итоге был оставлен своенравной девушкой в одиночестве.
Прослужил три года в охране исправительных колоний в Республике Коми
Армейские воспоминания подробно изложены в повести «Зона», главный мотив которой сводится к простой мысли: никакой принципиальной разницы между охранниками и заключенными нет. Видимо, именно в то время Довлатов перестал делить людей на хороших и плохих, окончательно осознав, что в любом человеке много чего намешано независимо от должностей, профессии и национальности. Этот максимально не-черно-белый взгляд на человеческий мир он перенес и в свою литературу. По словам Бродского, Довлатов вернулся из армии «как Толстой из Крыма: со свитком рассказов и некоторой ошеломленностью во взгляде».
После армии выбрал путь журналиста
Закончил отделение журналистики филфака ЛГУ. Параллельно с учебой начал печататься в самых разных изданиях, стал членом Союза журналистов.
Лев Лурье вспоминал: «Надо было писать про передовиков, давались совершенно комические задания, которые, надо сказать, он выполнял с необычайной виртуозностью. Я помню смешной фельетон… о недостаточном качестве супа в столовой кораблестроительного института».
Долго и безуспешно пытался стать членом Союза писателей СССР
Членство давало одну, но неоспоримую привилегию: неприкосновенность от преследований по статье «тунеядство». В 1967 году Довлатов вместе с Бродским, Гординым, Битовым участвовал в вечере молодых литераторов. Во время выступления Сергея зал падал от смеха — успех был ошеломительным.
Но через несколько дней в партию поступила жалоба бдительного литератора: «Грубый антисоветский сионистский шабаш, который прошел в Доме Союза писателей, свидетельствует о том, что в стране распространяется ползучая контрреволюция». Путь в Союз писателей для Довлатов закрылся. С 1967 по 1972 годы все тексты, отправленные им в различные издания, возвращались назад.
Работал кочегаром, чтобы получить таллиннскую прописку
В Эстонию Довлатов переехал в 1972 году в поисках относительной свободы. Действительно, по сравнению с Ленинградом, в Таллине дышалось гораздо легче. Довлатов начал работать в газете «Советская Эстония» и «Молодежь Эстонии», много писал. В одном из эстонских изданий даже обещали выпустить его книгу «Пять углов». Но по несчастному стечению обстоятельств при обыске у одного рьяного антисоветчика обнаружили «Зону» Довлатова. Сотрудники госбезопасности забеспокоились. Писателя выгнали из «Советской Эстонии», уже набранные «Пять углов» отложили на дальнюю полку, а писатель вынужден был вернуться в Ленинград.
Водил экскурсии по Пушкинским горам
Устроиться гидом его подтолкнули нелегкие обстоятельства — работы почти не было, его рассказы не печатали. Сам Довлатов любил рассказывать байку, что в бытность экскурсоводом частенько показывал «филологической молодежи» настоящую могилу Пушкина. Разумеется, за отдельную плату. Именно в это время параллельно Сергей Довлатов начал печататься за границей, передавая свои материалы в журналы «Континент», «Время и мы».
Довлатов проводит экскурсию в Михайловском
Довлатов пил более 30 лет
Были, конечно, перерывы, но фактически он всегда находился в «красной зоне». Это пагубное увлечение началось еще в юности, а его первый брак уже омрачался «утечкой» семейного бюджета: как вспоминала Ася Пекуровская, он каждый день пропивал ровно 2,5 рубля в культовом ресторане «Восточный», а закусывал деликатесами, стянутыми с соседних столиков у ушедших потанцевать посетителей.
В 60–70-е годы в литературных, интеллигентских кругах пили много и буднично (как, впрочем, и вся страна), но Сергей Донатович делал это беспощадно. Периодически он яростно боролся с этой страстью, но сам признавался, что даже в периоды полной «завязки» помнил о водке «с утра до ночи».
Но про Довлатова нельзя сказать, что он «страдал» алкоголизмом. Пить — это был его сознательный страшный выбор. В этом акте спаивания самого себя даже не было характерной для русского человека обреченности, принесения себя в жертву этой сложной жизни, а скорее какой-то грубый самоубийственный порыв.
Лев Лосев иронично вспоминал:
Я видал: как шахтер из забоя, выбирался С.Д. из запоя, выпив чертову норму стаканов, как титан пятилетки Стаханов. Вся прожженная адом рубаха, и лицо почернело от страха.
Ну а трезвым, отмытым и чистым, был педантом он, аккуратистом, мыл горячей водой посуду, подбирал соринки повсюду. На столе идеальный порядок. Стиль опрятен. Синтаксис краток.
Довлатов в Америке
В 1978 году эмигрировал в США, жил в Нью-Йорке
Достаточно быстро стал ошеломляюще популярным среди читателей и получил высокую оценку западной критики. За годы эмиграции издал двенадцать книг, которые вышли в Америке и Европе на пяти языках.
Был грустным человеком
Приятели Довлатова вспоминали, что несмотря на искрометный юмор, пронизывающий все его рассказы, сам Сергей был очень сдержанным человеком и попросту не умел радоваться и быть счастливым. Даже живя в Нью-Йорке, где он, казалось, получил все, что только можно желать, Довлатов страдал от одиночества и непреодолимой депрессии. «Пьянство мое затихло, но приступы депрессии учащаются. Я всю жизнь чего-то ждал: аттестата зрелости, потери девственности, женитьбы, первого ребенка, минимальных денег, а сейчас все произошло и ждать больше нечего», — писал Довлатов.
Удостоился похвалы Курта Воннегута
Одним из самых очевидных признаний таланта Довлатова за рубежом стала публикация его рассказа в журнале The New Yorker. Кроме него такой чести удостоился только один русский писатель — Владимир Набоков. После этой публикации Довлатову написал Курт Воннегут: «Я тоже люблю вас, но Вы разбили мое сердце. Я родился в этой стране, бесстрашно служил ей во время войны, но так и не сумел продать ни одного своего рассказа в журнал The New Yorker. А теперь приезжаете Вы, и — бах! — Ваш рассказ сразу же печатают. Что-то странное творится, доложу я вам… Я многого жду от вас и от вашей работы. У вас есть талант, который вы готовы отдать этой безумной стране. Мы счастливы, что Вы здесь».
Курт Воннегут, Лев Штерн, Сергей Довлатов, 1982 г.
Несмотря на долгожданный успех и востребованность, скучал по родине
«Я этнический писатель, живущий за 4 000 километров от своей аудитории. Как выяснилось, я гораздо более русский человек, чем казалось. Не дай тебе Бог узнать, что такое жить в чужой стране, пусть даже в такой сытой и прекрасной, как Америка», — сказал как-то Довлатов.
Одна из улиц Нью-Йорка названа в честь Сергея Довлатова
В конце 2013 года поклонниками писателя была подана петиция о добавлении его имени на улице в Нью-Йорке. На сайте change.org было собрано 17 тысяч подписей. В июне 2014 года, не дожидаясь сбора необходимого числа подписей (20 тысяч), городской совет Нью-Йорка рассмотрел и одобрил законопроект. Решение было утверждено мэром города. 7 сентября 2014 года состоялось торжественное открытие улицы Сергея Довлатова Sergei Dovlatov Way.
Сергей Довлатов скончался от сердечной недостаточности 24 августа 1990 года в Нью-Йорке в возрасте 48 лет
Его смерти предшествовал продолжительный запой, во время которого писатель скрывался от родных. Еще ранее у него диагностировали цирроз печени. Он производил впечатление сильного, здорового мужчины, но на самом деле изнутри был изъеден алкоголем и постоянными стрессами.
Похоронен на еврейском кладбище Маунт-Хеброн в нью-йоркском районе Куинс.
