Шегельме бегельме что значит
Трудности перевода или Фонетические ловушки
Летние каникулы у бабушки осложнялись для меня тем, что в деревне все говорили на смеси русского, украинского и ещё какого-то языка.
И если моя младшая сестра и двоюродные братья (в количестве 3-х) легко переходили на эту смесь диалектов, то я каждый год заново запоминала, что цибуля, цибарка, цигарка,- это не одно и то же.
меня спасал только контекст.
Если бабушка, заходя в дом с ведром молока, говорила:»а ну ка, подставь глэчик, молока налью «, я понимала, что это кувшин. «Загляни в подпол, там сливки в крынке»,- по сливкам находилась крынка. Так и выкручивалась.
Но однажды попалась. Почему тогда была одна, не помню. По-моему, сестра с братьями ушли на другой конец деревни за крыжовником к двоюродной бабке.
А здесь я не скучала, почитала, погрызла яблок, помогла теткам плести лук в косички. Но у меня не так плотно получалось, как нужно, и, чтобы меня не обижать, они дали мне другое задание.
«Мы тут сами закончим, а ты пока дробыну принеси.»
Опа, новое слово! Без контекста!
И вместо того, чтобы спросить, а что это?, я спрашиваю «а где она?»
Ну, думаю, что я не разберусь, что ли у колодца? Не найду дробыну эту? Да запросто!
Смотрю налево: между нашим двором и соседним забор-штакетник, внизу штакетник лестница подпирает, на штакетнике банки трехлитровые и «глэчики» на солнце жарятся, не то. За штакетником крюком стоит соседка, столетняя бабка Васька и на клюку свою подбородком опирается, в огород смотрит.
Но дробына?! Что это?
Понятно, что что-то увесистое: говоришь «дробына», и будто в руке камень такой тяжёлый. И что-то круглое должно быть,- «дроооо».
И тут мой взгляд падает на пенёк, что рядом с летней печкой. На нем дед дрова колет, а еще курам головы отрубает.
И потом, тетки сказали:»ты пока дробыну принеси», явно понимая, что дробына тяжелая, и мне потребуется некоторое время.
Но не зря у меня отец-рационализатор! Он говорит, что всегда надо прежде подумать, как рационализировать процесс.
Значит! Мы (я мысленно с папой) переворачиваю пенёк-дробыну на бок и качу её к крыльцу.
Отряхиваю руки от щепок, захожу на терраску и гордо объявляю тёткам:
«Всё! Прикатила я вашу дробыну!»
Тарам-тарам, жду похвалы.
Тётки в оцепенении:»что-что ты с ней сделала?»
Я распахиваю дверь и демонстрирую:»Прикатила!» Тётки у меня несерьезные, им лишь бы повод посмеяться!
Тетки смеялись так, что одна из них побежала в туалет. Слезы руками вытирают:»прикатила дробыну!» Мне от икоты никто ничего объяснить не может. Только попробуют, и опять смех.
А я стою и думаю:»ну не может же быть, чтобы я перепутала? Там больше ничего нет!»
Оказалось, есть! Лестница это. Лук, цибулю, то есть, тетки хотели на чердак поднять.
Долго они мне эту дробыну вспоминали)
Да и я теперь не забуду. Такой контекст)
Истории из жизни
23.9K постов 58.6K подписчик
Правила сообщества
1. История должна основываться на реальных событиях, но требовать доказательств мы не будем. Вранье категорически не приветствуется.
4. Администрация имеет право решать, насколько текст соответствует пункту 3.
Мама моя папе моему до сих пор вспоминает) Беременная мной ходила и уехали они в гости к родителям папы в Беларусь) Папа с дедом что-то делали и чтобы мама не мешала, папа ей и сказал: «Сходи поречки посмотри». Ну мама пошла смотреть РЕЧКУ. Говорила потом папе, что она гребаного ручья не нашла) А поречка (паречка) это красная смородина))))
Я вас обожаю. Смеялся до упада.
Сам жил в деревне в глухом уголке Курской области, там тоже тот ещё язык.
Меня бабуля просила принести глэчик щербатый с молоком. Я спросил щербатый значит полный, а она смеялась как он может быть полный если он щербатый)) Оказывается щербатый глэчик (надбитый кувшин)
Шкарпэтки и краватку в чумудан положъ.
За агрусом пишлы брат та сэстры, а не за крыжовником))..
Как найти время и силы на детей вечером. Добрый и весьма поучительный разговор
Лично мне очень нравятся фильмы из серии «Для вас, родители». Сделанные в лучших традициях советских научно-популярных и образовательных программ, эти серии в очень комфортном формате, компетентно рассказывают о непростых вопросах общения родителей и детей и дают подсказки, как не упустить драгоценные детские годы, пока два поколения ещё так близки.
1981. Источник: канал на YouTube «Советское телевидение. Гостелерадиофонд России», www.youtube.com/c/gtrftv
Ответ на пост «Ошибка выжившего»
Пошла волна и вспомнилось.
Кроме неистового использования всяческих взрывчатых и других опасных штук, ныряния в незнакомые водоёмы и, уже гораздо позже, потребления неизвестных жидкостей (в том числе), была вот такая история, конец 90-х, примерно.
У одного из градообразующих предприятий (завода) нашего города, за территорией самого предприятия, имеется труба, если не ошибаюсь, для сброса в реку отработанной воды, примерно как на фото (только уже полностью покрытая землёй и совсем не новая), более похожего изображения не нашёл.
Забрели мы тогда достаточно далеко, уже становилось душно, но «назад дороги небыло», до тех пор, пока с боковых труб в этой большой бетонной, не хлынула та самая вода.
Осознание всего вероятного 3,14здеца, что мог произойти, конечно, пришло много позже.
p.s. в тот раз никто не пострадал.
В ответ на пост «Анти-дед-мороз»
Тоже вспомнил про велосипед с боковыми колесами, лет в 5 был такой у меня, но я все никак не мог научиться ездить на двух колёсах, а ещё было страшно, что упаду, поэтому даже когда отец предложил открутить боковые, мол я наверное и так уже научился кататься, я разревелся со страху, так и продолжал гонять с друзьями, пока одно колесо отчего-то вообще не отвалилось, и потерялось, привёз велосипед домой, прошу отца починить, он открутил второе колёсико и пошёл в сарай подходящее найти на старом велосипеде, а мне предложил, просто попробовать аккуратно покататься около дома, он ушёл, а я сел и поехал, просто и легко, без каких-либо проблем, и страх как-то прошёл, сильно уж уверенно я ездил, вернулся отец, говорит, ну вот, и колёс не надо, спустя лет 10 я узнал, что батя ещё за пару недель до этого случая, после моего отказа снять колеса загнул их вверх, чтобы они земли не касались толком, а затем и расслабил гайку на одном из колесиков.
Анти-дед-мороз
Покупал с Авито сегодня по объявлению детский стул для племянника. Продающая сторона попросила зайти ночью. Ну а мне что, я всё равно с концерта еду) Забрал, спрашиваю, чего ночью приспичило. Говорят, мелкий этот стул любит, хоть и вырос из него уже, лучше чтоб он незаметно исчез.
И тут я вспомнил, как точно также незаметно с моего велосипеда в детстве исчезли боковые колёса-помогайки. Эту боль перехода, сложность привыкания.
Что же я наделал? Кто я теперь?! Вестник взросления? Отбиратель любимых игрушек? Плохой Санта?
Во что играли до революции
В. Е. Маковский «Игра в бабки» (1870)
Важной чертой игр того времени было то, что они не имели возрастного ценза и были рассчитаны на то, чтобы объединять как можно больше участников и помогать им познакомиться и подружиться. Это было особенно важно для молодёжи, потому что в патриархальном дореволюционном обществе намного сложнее знакомится с потенциальными партнёрами (и особенно партнёршами), а подобное веселое времяпровождение помогало преодолевать условности.
Излюбленной игрой мальчишек была свайка. Сама свайка представляла собой брусок, заострённый с одной стороны и с увесистой головкой с другой. По одной из версий царевич Дмитрий погиб во время игры именно со свайкой. Некоторые использовали вместо «канонического» снаряда ножички. Играющие становились в круг и кидали свайку в лежащие на земле металлические кольца диаметром 4-5 см. Если свайка попадала в кольцо, ударившись об него и войдя в землю, игрок получал одно очко, если вошла, не ударившись – три очка, если кольцо при попадании свайки укатится, то игрок получает столько очков, сколь велико было расстояние от свайки до укатившегося кольца. Расстояние считали в ступнях ноги. Если свайка, долетев до кольца, упадёт в нём, не воткнувшись в землю, игрок теряет все очки. Каждый игрок кидал до первого промаха. Иногда побеждал набравший наибольшее число очков, иногда тот, кто первый набрал оговорённое. Победитель вбивал свайку в землю, а проигравший должен был ее достать. Иногда по условиям игры это делали зубами.
Юноша трижды шагнул, наклонился, рукой о колено
Бодро опёрся, другой поднял меткую кость.
Вот уж прицелился… прочь! раздайся, народ любопытный,
Врозь расступись; не мешай русской удалой игре.
1890-е или 1900-е, фотограф П. Левинский
Многие слышали выражение «жив курилка». Произошло оно от забытой ныне игры. Игроки становились в круг и передавали друг другу тлеющую лучину. При этом приговаривали: «Жив, жив Курилка, жив, жив, не умер!». Другой вариант: «Жив, жив Курилка — ножки тоненьки, а жить так хочется!» У кого в руках лучина гасла, тот выбывал. Удивительно, но эта пожароопасная игра была популярна не только в России, но и в некоторых европейских странах. В современном смысле выражение стало использоваться после эпиграммы А. С. Пушкина на литературного критика М. Т. Каченовского.
— Как! жив еще Курилка журналист?
— Живёхонек! всё так же сух и скучен,
И груб, и глуп, и завистью размучен,
Все тискает в свой непотребный лист
И старый вздор, и вздорную новинку.
— Фу! надоел Курилка журналист!
Как загасить вонючую лучинку?
Как уморить курилку моего?
Дай мне совет. — Да… плюнуть на него.
Примечательно, что изначально известная игра в горелки была рассчитана в первую очередь не на детей, а на игроков постарше. Из описания А. Н. Афанасьева: «Холостые парни и девицы устанавливаются парами в длинный ряд, а один из молодцев, которому по жребию достается гореть, становится впереди всех и произносит: “Горю, горю пень!” — “Чего ты горишь?” — спрашивает девичий голос. “Красной девицы хочу”. — «Какой?» — “Тебя, молодой!” При этих словах одна пара разбегается в разные стороны, стараясь снова сойтиться друг с дружкою и схватиться руками; а который горел — тот бросается ловить себе подругу. Если ему удастся поймать девушку прежде, чем она сойдется с своей парою, то они становятся в ряд, а оставшийся одиноким заступает его место; если же не удастся поймать, то он продолжает гоняться за другими парами, которые, после тех же вопросов и ответов, бегают по очереди». В эту игру часто играли во время праздника Ивана Купалы. Позже появилась версия для детей. «Горельщик», стоя спиной к игрокам говорит:
Гори, гори ясно, чтобы не погасло!
Глянь на небо — птички летят,
Гляди — не воронь, беги, как огонь.
Далее он бежит за первой стоящей позади него парой. Как и в горелках для взрослых, если он смог поймать кого-то до того, как пара добежала до конца ряда из других участников и взялась за руку, оставшийся игрок становился следующим ведущим. В горелки играл с деревенскими девушками молодой сосед, которого так хотела увидеть пушкинская «барышня-крестьянка».
Ещё одной популярной игрой было «завивание капусты». Она имела массу вариантов, но принцип оставался один. Дети или молодёжь становились в не сомкнутый до конца круг, последняя пара поднимала высоко руки, и участники с другого конца должны были пройти под этими воротами, образуя внутри круга причудливые «завитки». И дети, и взрослые играли в городки, в лапту, и эти игры были уже ближе к полноценным видам спорта.
Забытую игру 18 века вспоминает в своих мемуарах А. Т. Болотов: «Случилось как-то мне увидеть, что ребятишки на дворе играли в так называемую “килку”. Мне игра сия полюбилась чрезвычайно, и более потому, что она имела некоторое подобие войны. Все играющие разделялись на две партии, и одна партия старалась килку, или маленький и кругленький отрубочек от деревянного кола, гнать в одну сторону и догонять до конца двора или до уреченного какого-нибудь места, а другая партия старалась ей в том воспрепятствовать и гнать килку в другую сторону двора и также до какого-нибудь уреченного места, и которой партии удастся прежде до своего желания достигнуть, та и выигрывает. Чтоб удобнее можно было сию килку гнать, то каждый человек имеет палку с кочерешкою на конце, дабы сею кочерешкою можно ему было килку и совать и по земле гнать, а ежели случится на просторе, то и ударять, чтоб летела далее и могли её подхватить и гнать далее его товарищи. Словом, игра сия самая задорная, наполненная огня, рвения, усердия и играющие должны употреблять наивозможнейшее проворство и скоропоспешнейшее бегание за килкою для успевания скорее её ударить и прогнать, и притом наблюдается в ней некоторый порядок. Люди расстанавливаются сперва вдоль по всему двору в два ряда и человек против человека, а потом один, из победителей, положив килку на какую-нибудь чурку, ударяет по ней изо всей мочи оною кочерешкою и таки, чтоб полетела она несколько вверх и упала сверху посреди обоих рядов, и тогда ближние люди бросаются к ней и начинают свое дело, то есть, гнать в ту сторону, куда кому надобно. Впрочем, была игра сия у нас в деревне в таком тогда обыкновении, что в зимнее досужное вечернее время игрывали в неё не только ребятишки, но и самые старые и взрослые люди вместе с ними. Всякими выбирал другого такого ж себе в соперники, и всё не меньше бегали и проверили, как и ребятишки, и веселились до крайности, когда случится победить и заставить себя побежденному перенесть за плечами чрез весь двор или от одного уреченного места до другого». Почти как современный хоккей.
М. Ф. Кшесинская вспоминает другое забытое развлечение. «Любимой нашей игрой была “палочка-воровка”. Один из нас бросал палочку как можно дальше, а другой, который избирался “хранителем” её, должен был медленными шагами подойти, положить палочку на определенное место, обычно на скамейку, и постучать ею в знак начала игры. Пока он шёл, другие прятались, кто куда мог, от него и затем пытались незаметно подкрасться и постучать ею о скамейку, что означало конец игры. “Хранитель”, не отходя от палочки, старался этому помешать, оглядываясь кругом, и если кого замечал, то называл его по имени, и тот должен был выйти из игры. Если же “хранитель” ошибался в имени, то можно было опять спрятаться и снова подкрадываться за палочкой. Мы любили играть в сумерках, когда разглядеть крадущегося было трудно, “хранитель” ошибался в имени, и игра длилась дольше. В игре мы часто прятались в кустах и в ветвях деревьев, и, чтобы удобнее было лазить по деревьям, я надевала мужской серый костюм».
Казалось бы, детская забава: участники бегают вокруг стульев, которых на один меньше, чем игроков, и не успевший по сигналу занять место, выбывает. Но предавались ей не только дети, но и взрослые. Другой вариант – «уголки», правда, для него нужно было строго 5 игроков. Ведущий стоял в центре комнаты, а остальные по углам и по сигналу должны были меняться друг с другом местами. Стоящий в центре при этом тоже пытался занять один из углов. Разумеется, это далеко не все игры, в которые играли дети, да и взрослые тоже.
Часть информации взята тут
Болотов А. Т. «Записки А. Т. Болотова, написанных самим им для своих потомков» (время написания 1738 – 1816)
Гуревич А. Я. «Москва в начале XX века. Записки современника» (1976)
Кшесинская М. Ф. «Воспоминания» (1960)
Помяловский Н. Г. «Очерки Бурсы»
Другие мои очерки о дореволюционном быте можно прочитать тут
В этом посте есть навигация по остальным постам
В садике
Воспитатель в детском садy помогает малышке натянуть ботинки. Ботинки проходят туго. Когда она, наконец, натянула второй ботинок, ответ малышки ее сразил:
— А они не на той ноге!
Действительно, правый ботинок был на левой ноге, а левый на правой.
Снять ботинки было не легче, чем надеть. Девушка еле сдерживала себя, натягивая правый ботинок теперь уже на правую ногу. И тут ребенок говорит:
— Это не мои ботинки!
Она с силой прикусила язык, чтобы не накричать и даже не закричать. Снова маялась, пытаясь стянуть ботинки. Когда ей это всё же удалось, девочка сказала:
— Это ботинки моего брата. Мама заставила меня носить их.
— А где твои варежки.
На что малышка ответила:
— Я запихала их в ботинки…
Чудесная песенка из детства на стихи Юлия Кима «Разговор с избалованным ребёнком» в исполнении прекрасных Ирины Муравьёвой, Олега Анофриева и Сергея Проханова.
Хорошего вам дня и отличного настроения!
Фрагмент передачи «Будильник». 1981. Источник: канал на YouTube «Советское телевидение. Гостелерадиофонд России», www.youtube.com/c/gtrftv
Сладких снов, ребята!)
1970. Источник: канал на YouTube «Советское телевидение. Гостелерадиофонд России», www.youtube.com/c/gtrftv
Справедливость
Впрочем, он вполне мог иметь отношение к древнему благородному роду, ибо был статен, плечист, высок, красив и располагающ, а также удивительно спокоен и тих для своих природных данных. Когда он был маленьким, он был красив какой-то взрослой красотой, зато, когда стал старше, наоборот, казался моложе всех. Но на самом деле он просто не особенно изменился. Очень удобное, прямо скажем, качество внешности.
Обычно такие мальчишки завоёвывают лидерство в классе, шутят с девчатами, балагурят на уроках, преуспевают в спорте или каком-нибудь школьном КВН, становятся старостами или вожатыми. Тучка же флегматично манкировал всеми этими ипостасями. В учёбе он тоже особенно не выделялся и, казалось, не потому, что ему не давалось или он ленится. Казалось, он что-то такое знает, чего не знаем мы…
Со своей неизменной усмешкой он сидел на третьей парте у окна и рисовал роботов в тетради, иногда отрешённо посматривая на доску и как бы думая «да, да, старайтесь, зубрите, тяните руки. Всё равно вы все вырастете и станете менеджерами по продажам. А я как рисовал роботов, так и буду их рисовать, только за такие деньги, какие вам и не снились».
Среди всех нас Тучка носил не форму или что придётся, а настоящий детский костюм – пиджак и брюки, что делало его каким-то нездешним старомодным семинаристом. Он не был гопником и драчуном, хотя мог навялять любому в классе, и к троечникам его причисляли исключительно по признаку отметок в дневнике.
Учителя привыкли к Тучке, сильно с него не спрашивали, он не создавал им проблем своим поведением, что было не так уж и мало в нашей полумаргинальной школе, а они не создавали проблем ему. Они практически задаром рисовали ему тройки, а Тучка рисовал своих роботов, безотказно помогал оформлять плакаты и стенгазеты, поливал цветы в классе, стирал с доски после уроков, не забывая нарисовать там «на завтра» какого-нибудь мутанта. За пределами школы он был таким же тихим, но при случае увлекательно и с задором показывал нам своих тетрадных киборгов, рассказывая об их суперсилах.
Новая учительница английского невзлюбила Тучку сразу. Ещё бы, он как обычно пытался рисовать своих дроидов, но на этих уроках надо было хорошенько поработать, уже хотя бы для того чтобы просто не получить двойку. Галина Васильевна недавно появилась в нашей школе, но уже успела навязать свои правила игры.
Все учителя ходили по классам, но на урок английского приходилось отправляться в отдельный кабинет в тихом крыле, уходящем в сад. Там были новенькие парты с наушниками, огромная зелёная неисцарапанная доска, роскошные бархатные шторы, портреты классиков английской литературы в позолоченных рамках и макет Биг Бэна на подоконнике. Долгое время этот кабинет был заперт на два замка и ждал своего героя, но учителей не было. Кажется, поэтому его и не разгромили, не растащили, не развандаллили. Парты были не разрисованы и наушники работали отлично.
Будете у меня говорить рефлекторно! Как инстинкт! – гордо заявляла Галина Васильевна.
Тучке приходилось работать наравне с остальными. Его привилегии главного художественного дарования класса нивелировались при входе в уютный филиал старой доброй Англии в полуразрушенной советской школе на севере Таджикистана.
Тут выяснилось, что Тучка не притворялся, а ему действительно по каким-то причинам было трудно запоминать что бы то ни было. Ещё у него были проблемы с концентрацией внимания и последовательностью изложения мыслей. Он терялся, запинался, мучительно вспоминал, смущался и терялся ещё больше. Выступления у доски, заучивание стишков и фраз были для него настоящей пыткой. Может быть он даже был аутистом, но кто будет с этим разбираться в 95-м году в Ходженте, на окраине мира.
Между тем Галявася (как мы её прозвали) действительно знала своё дело. Даже у таких, казалось бы, безнадёжных учеников (а к английскому мы подступились из-за нехватки учителей только к пятому классу, стартуя прямо с алфавита) начало что-то получаться. Загадки, песенки, скороговорки, диалоги по ролям. Это и правда работало.
Мы продвигались вперёд, бойко рассказывали короткие зарисовки о семье, время от времени повторяли что-то в её излюбленной игровой манере. И только Тучка, которого даже она к тому моменту оставила в покое, по-прежнему терзался на задней парте, героически списывая домашние задания у кого придётся.
Урок обычно заканчивался игрой и этот был не исключением.
— Я называю любую букву, а вы тут же говорите мне – какая следует за ней. Это быстро! Но не кричим, а поднимаем руки! Для тех, кто ещё не ответил это шанс получить свою пятёрку! Начинаем: F!
Это было легко. К тому же в этот день у нас было два урока английского подряд, и я уже получил свою пятёрку. Именно поэтому я не стремился участвовать в игре и увидел, как изменилось лицо Галины Васильевны на букве Q.
Я обернулся. С задней парты впервые за всё это время тянул руку Тучка. Он так робко, неуверенно её поднял, но его всё равно было видно, большого, внушительного. Галявася жестом остановила гвалт. Класс замер, а вместе с ним и весь мир.
Тучка громко встал, выпрямился, откашлялся и торжественно выпалил: АРЭСТИЮ!
Какие-то доли секунды было не ясно, что произошло.
После грянул хохот. У меня свело живот.
Позади всхлипывала Катя Бауэр. Рядом со мной колотил ладонью по столу Саид, отличник и любимчик всех учителей. У раскрасневшейся, улыбающейся и силящейся сдержаться Галины Васильевны в уголках глаз стояли слёзы. Тучка робко улыбаясь и явно не понимая, что случилось, посмеивался вместе со всеми, совершенно растерянный.
Прозвенел спасительный звонок. Мы засуетились. Это был последний урок пятницы.
— Давай дневник! – сказала расставлявшая оценки Галявася оторопевшему Тучке.
Мы вышли из школы в ароматную душную весну и уселись на горячие камни.
— Ты хоть понимаешь, что ты четыре буквы в одну слепил! – Катя Бауэр подтрунивает над Тучкой.
Тот, механически запомнив мнемоническую распевку алфавита, почему-то решил, что между Кью и Ви есть загадочная буква Арэстию, вместившая в себя RSTU. Мы снова смеёмся.
— А сколько она там тебе поставила?
Тучка молча протянул нам открытый дневник. Там напротив последнего урока красовалась размашисто выведенная пятёрка.
— Это она тебе поставила, за то, что ты хоть что-то запомнил!
— Нет, за то, что ты всех рассмешил!
Тучка улыбается, пожимает плечами.
— Это…Несправедливо это! – вдруг произносит Саид. – Вот я всё учил и мне пятёрка. А он – ничего. И ему тоже пятёрка.
— Но это же такая…смешная пятёрка, Саид!
— Но я же знаю, а он не знает. Он же у нас домашку списывает.
— А ты у меня матешу списывал однажды, и чего?
— Но он же неправильно ответил. Если ему пять, то почему нам не шесть, или хотя бы не пять с плюсом…
— Так у тебя пятёрок много, а у него всего одна. Это не меняет ничего. Это как шутка такая. Всем же смешно было.
Тучка стоит и внимательно слушает наш разговор. Он всегда настолько спокойный и тихий, что заслужил репутацию мебели, при которой можно говорить всё что угодно без стеснения, в том числе и про него самого.
— А может…а может она ему поставила, чтобы он духом поднялся. В себя поверил.
— Так не может быть. Я сам слышал, как она говорит, что он тупой.
— Она сказала «скромный», Саид…
— Нет, я слышал, она сказала «тупой». Слушай, только тупой так может, как он сегодня.
— Что ты сказал. – Тучка внезапно подошёл вплотную к Саиду.
— Тупой. Отойди от меня. Ты.
Саид попытался толкнуть Тучку в грудь, но тот внезапной размашистой богатырской оплеухой обрушил Саида портфелем на спину, как огромного жука.
— Она. Она сказала, что ты тупой. Не я. – Саид заныл, размазывая по лицу кровь и слёзы, и пошёл прочь в парк, то и дело оглядываясь.
Он был очень старательный отличник и отец его был начальником ЖЭКа. Крикливый толстый мужик, вечно выяснявший что-то с кем-то во дворах. Они жили в нашем доме. На следующий день Саид не пришёл в школу. Но Тучку он отцу не выдал.
— Она правда сказала, что я тупой?
— Правда, Тучка. Я слышал тоже.
Он предложил мне встретиться за школой после уроков и был очень серьёзен.
— Кажется, ты должен таким же сильным как и я быть… Ударь меня по лицу.
— Я Саида нечестно стукнул. Это же не он сказал. Ударь. Надо. Чтобы справедливо.
— Ну… Кулаком, как я его.
Даю ему неловкого тычка.
— Это не так было. Вот прям резко давай. Да просто сделай и всё.
— Не получится у меня. Всё. Я ухожу.
У Тучки задрожал подбородок. Он вот-вот расплачется. Я стою и знаю, что не смогу.
— Ну, пожалуйста. Чтоб справедливо.
Он жалобно смотрит смотрит мне в глаза. Кивает «давай».
Зажмуриваюсь и швыряю руку почти наобум.
Чувствую кулаком мягкие губы.
Галина Васильевна наладила ситуацию с английским в нашей старенькой школе. Её ученики становились чемпионами городских олимпиад, как и на прошлом месте её работы, как и на позапрошлом. В городе не было ни одной международной организации, в которой бы не работал какой-либо её выпускник. Она получала международные награды и была заслуженным учителем чего-то там Английского и Королевского.
Мы уже давно выпустились, а она всё учила и учила новых детей, сухонькая, чопорная, со своими неизменными мячиками, играми и песнями. «Ландын из зэ кэпитал оф Грейт Бритн энд э вэри олд таун» раздавалось в старом кабинете с бархатными шторами и макетом Биг Бэна. Она умерла прямо на уроке, как актриса на сцене, изрядно напугав учеников, а на её похороны приехал сам Британский консул.
Саид работает каким-то влиятельным чиновником в городском хукумате Худжанда, города, в котором мы ходили в школу. До обновления городского сайта на первой странице даже было видео, где можно было заметить его перед трибуной внимательно слушающим речь мэра. Этот отличник всё так же сидит на первой парте. А вот английский ему пригодился разве что для общения с одним своим одноклассником.
Ваня Тучков работает иллюстратором в городе Сиеттл. Английский стал его вторым родным настолько, что он и предложения не может произнести без английского слова, забыв какое-либо русское. «Я узнал это после смолл-ток с моими коллигз», «мы имели с братом бранч», «я с ними не совсем эгри». Он рисует городские дома, логотипы, пейзажи и людей, но иногда и роботов тоже. И он всё такой же огромный и неуместный возле пластиковой доски с маркерами.
Я не только расквасил Тучке губу, но и рассёк руку о его зубы. Всякий раз, глядя на его фото, я ищу шрам на верхней губе. Присматриваюсь. Увеличиваю. Шрама нет. На самом деле, его не было уже через месяц после того случая, но я всё равно его ищу, ведь у меня над средним пальцем правой руки шрам есть до сих пор.
Кажется, всё это справедливо.
Детский рассудок
Ну, раз уж пошёл разговор о ностальгии и высоте.
Подержите, как говорится, моё пиво.
Ответ на пост «Детство»
Лет 20 назад было, курю на балконе. И тут в соседнем доме с балкона последнего этажа соседнего дома девочка скидывает связанные простыни, внизу два шкета ее ждут. Она уже ногу перекинула через перила, чтобы спуститься, но тут я вспоминаю всё, чем учили и начинаю орать: «пацаны, подергайте снизу». Пацаны послушались и действительно примерно в середине на уровне третьего этажа связка легко развязалась. Я до сих пор помню удивленное лицо девчонки, но она таки спустилась со второго раза.
Детство
Курил на балконе, напротив находится заброшенная стройплощадка и там четыре пацана в возрасте 9-10 прыгают со стопки плит в сугроб. Буря эмоций, сначала я умилился развлечениям в стиле нашего детства, потом как отец троих сыновей подумал о том разрешил бы своим так прыгать. Хотел их шугануть, но потом подумал что это неправильно. Крикнул парням что под снегом может быть арматура, а они мне в ответ: «Знаем, мы всё заранее проверяли» Ну я по инерции сказал им быть аккуратнее
Морали не будет, просто нахлынуло что-то из детства)
Подметальщики перекрестков
В их числе были как регулярные метельщики, работавшие на перекрестке каждый день с утра до вечера, так и те, кто переходил от перекрестка к перекрестку или подметал только в определенный день — к примеру, в воскресенье утром.
Генри Мэйхью встречал метельщика, проработавшего на одном и том же месте более 40 лет. В ненастную погоду уборщики ловко орудовали метлами, расчищая дорогу прохожим, которые шли по тротуару или пересекали улицу. Таким образом, дамы могли перемещаться в пространстве, не замарав кромку платья вонючей грязью. Как водится, далеко не все лондонцы были довольны уличными метельщиками. Многие жаловались на их грубость и навязчивость.
Подметание перекрестков было занятием хотя и не слишком приятным, но довольно простым. Эта профессия не требовала особых затрат — нужно лишь время от времени покупать новую метлу. Как и многие другие занятия городской бедноты, включая продажу спичек или пение песен, это был удобный предлог для попрошайничества.
Вместе с тем, метельщики могли с чистой совестью заявить, что не просто клянчат у прохожих деньги, но предлагают полезную услугу! Поскольку метельщики зачастую работали на одном и том же участке, иногда десятилетиями, жители окрестных домов привыкали к ним и подкармливали их, а порою давали еженедельное вспомоществование. Подметальщикам регулярно доставались объедки и поношенная одежда.
Иногда слуги из близлежащих домов давали метельщикам поручения, посылали их принести что-нибудь, отправить письмо, помыть окна или вычистить ножи и обувь. Метельщики были только рады подсобить, рассчитывая заработать, а заодно и лишний раз попасться на глаза жильцам. Авось те вспомнят про них на день Святого Стефана и под Рождество! Вместе с тем, от метельщиков требовалось примерное поведение, ведь если досадить жильцам, те перестанут подавать. В теплую, погожую погоду, когда на улицах было сравнительно чисто, метельщики могли заняться и чем-то другим — например, продавать какую-нибудь мелочевку или петь жалостливые баллады.
Отношения метельщиков с полицией были неоднозначными. Их могли счесть за бродяг или же прогнать с перекрестка, если, по мнению полицейских, они приставали к прохожим или создавали дорожные пробки своей чересчур медленной работой. Вместе тем, метельщики следили за чистотой, да и нравом отличались покладистым. Полицейский мог защитить метельщика, если на его законном участке вдруг появлялся конкурент. Особо законопослушные уборшики даже обращались за разрешением, прежде чем обосноваться на том или ином перекрестке.
Подметанием перекрестков занимались как мужчины, так и женщины, как взрослые, так и дети. Среди взрослых попадались бывшие слуги, потерявшие место из-за болезни, а также немощные старики и калеки. Одним из таких калек был чернокожий моряк, потерявший обе ноги до колена во время пожара на судне. Он предпочитал работать зимой, потому что тогда его культи замерзали и передвигаться на них было проще. В остальное время он просил милостыню. Гораздо чаще взрослых подметанием перекрестков занимались дети.
Пожалуй, наиболее известным малолетним метельщиком является Джо из «Холодного дома», который не получил даже начального образования и вынужден был бессмысленно скитаться от месте к месту: «Зовут — Джо. Так и зовут, а больше никак. Что все имеют имя и фамилию, он не знает. Никогда и не слыхивал. Не знает, что «Джо» — уменьшительное от какого-то длинного имени. С него и короткого хватит. А чем оно плохо? Сказать по буквам, как оно пишется? Нет. Он по буквам сказать не может. Отца нет, матери нет, друзей нет. В школу не ходил. Местожительство? А что это такое? Вот метла она и есть метла, а врать нехорошо, это он знает. Не помнит, кто ему говорил насчет метлы и вранья, но так оно и есть.»
Тем не менее, опрошенные Мэйхью мальчишки-метельщики кажутся гораздо сметливее Джо. Некоторые тоже работали в одиночку, но это было опасно. Одинокого метельщика, появившегося на чужой улице, могли запросто побить. Поэтому мальчишки и девчонки сбивались в небольшие группы и работали поблизости, а иногда устраивали драки с другими шайками. Вожак такой группы носил почетный титул капитана или короля. Король следил за честным распределением заработка и обучал своих подопечных полезным трюкам.
Не рассчитывая заработать только подметанием, мальчишки развлекали прохожих акробатическими упражнениями. Почти все они умели ходить колесом или стоять на носу, точнее, на голове. Когда на улице останавливался омнибус, к нему подбегал метельщик и начинал кувыркаться на потеху пассажирам. А поскольку в городской пробке омнибус мог простоять довольно долго, мальчишка успевал получить несколько пенни. Метельщики не чуждались также изящных искусств.
К примеру, один мальчишка, капитан уличной шайки по прозвищу Гусак, рисовал узоры из грязи. Начал он с того, что нарисовал в уличной грязи якорь, что очень позабавило прохожих. На следующий день он написал в грязи «Боже, храни королеву». Не самый подходящий материал чтобы славить монарха, но и это понравилось лондонцам — мальчишка отлично заработал.
Однако эстетический порыв вышел бедняге боком. Прохожим так нравились узоры, которые он регулярно рисовал в грязи, что посмотреть на них собиралась небольшая толпа. Но полицейский, совершенно безразличный к прекрасному, счел это помехами дорожному движение и прогнал мальчишку с хлебного перекрестка.
Источник: Екатерина Коути «Недобрая старая Англия»
