что случилось с логиновым александром биатлон
Юрий Каминский: «Логинов честно сказал, что ему не подходят места наших сборов. У него был негативный опыт, он не хочет что-то менять»
Старший тренер мужской сборной России по биатлону Юрий Каминский рассказал, почему Александр Логинов решил готовиться к сезону в группе Сергея Башкирова.
– Вас как старшего тренера напрягает, что появилась параллельная группа Сергея Башкирова и что часть сборной выбрала его, а не вас?
– Конкуренция между группами – это хорошо, когда она здоровая. Нас разделили на группы, немного размазали финансирование – и где-то получилось не то, что мы хотели по сборам, плюс где-то повлиял ковид. Допустим, мы не смогли поехать в Щучинск (Казахстан), когда там действовали ограничения. А лететь самолетом оказалось в два раза дороже, чем стоимость всего остального сбора.
В Щучинске очень хорошие условия для велосипедной подготовки, для кросс-походов – база построена недавно, современная. Но в Казахстане новая волна ковида началась раньше, чем у нас, и мы туда не смогли попасть.
Если говорить о спортсменах, которые не выбрали мою группу – меня это абсолютно не напрягает. Я человек новый для биатлона, и у спортсменов, может быть, присутствует определенное недоверие, это нормально. В группе Сергея Башкирова хватает возрастных спортсменов, которые привыкли работать в определенном режиме. Радикально что-то менять им вряд ли хочется.
На самом-то деле об этом надо спрашивать не у меня, а у них. Я могу только предполагать, почему они так решили – а вытягивать из них ответы не буду. Например, у нас была беседа с Сашей Логиновым. Он честно сказал, что ему не подходят Семинский перевал и Алдан – места, где мы проводили сборы.
– Вы пытались его убедить?
– Он был в этих местах и все прекрасно знает. Я проводил видеособрания еще в прошлом году, рассказывал ребятам о планах, об эффективности этих мест, обосновывал, почему мы туда едем. Саша присутствовал, слушал. У него есть опыт – может быть, негативный. А сам Саша – спортсмен с наработанной результативной методикой, поэтому сильно не хочет что-то менять, – сказал Каминский.
Губерниев обвинил Тихонова в наводке полиции на Логинова. Разбираемся в скандале
Статья опубликована в газете под заголовком: «В бедах Логинова обвинили Тихонова»
Ситуация в российском биатлоне такова, что околоспортивные темы вызывают более живой отклик, чем результаты. С начала недели мы обсуждаем странное дело российских биатлонисток в CAS с не теми подписями Григория Родченкова. И вот теперь — новый скандал.
Что произошло
Известный комментатор и биатлонный эксперт Дмитрий Губерниев сообщил в четверг, что обыски в номерах биатлониста сборной России Александра Логинова и его личного тренера Александра Касперовича в предпоследний день чемпионата мира в Антерсельве, были инициированы после заявлений известного четырехкратного олимпийского чемпиона и экс-президента СБР Александра Тихонова.
«Ребята, интересное! Есть у нас сомнение, что ты, мил-человек, стукачок, — написал в своем Telegram-канале Губерниев. — Девушка, которая писала донос на Логинова на чемпионате мира по биатлону, опиралась на слова. Александра Тихонова! Копии документов из Италии у меня на руках, фрагменты опубликую сегодня! Доки официальные!»
Речь идет о злосчастном инциденте, когда утром 22 февраля в гостиничный номер Александра Логинова и Евгения Гараничева ворвались итальянские силовики с ордером на обыск, выписанным после обращения исполняющей обязанности антидопингового менеджера Международного союза биатлонистов (IBU) Сары Фуссек-Хаккарайнен. Она сообщила в полицию Италии (страны, где употребление допинга — уголовное преступление), что в прошлом россиянин был уличен в применении запрещенных препаратов, и призвала проверить Логинова и его личного тренера на предмет нового нарушения антидопинговых правил. Логинову, по его словам, велели оставаться в кровати в одних трусах, изъяли мобильный телефон и компьютер, а также осмотрели автомобиль.
Особо подозрительным представителям IBU показалось, что Касперович не был аккредитован на чемпионат мира и был замечен на стадионе с чужой аккредитацией. Тренера потом дважды возили в полицейский участок в Больцано для дачи показаний. Уже тогда возникли вопросы, кто именно заметил Касперовича с не принадлежащим ему бейджем, который он, как выяснилось, одолжил у коллеги из Украины.
В документах, которые предоставил Губерниев, идет отсыл на интервью Тихонова порталу News.ru, которое опубликовано 17 февраля и переведенно с помощью Google Translate. В нем ветеран говорит: «Это Васильев отправил Касперовича в Логинову. СБР к этому никакого отношения не имеет. Он приехал за счет Федерации биатлона Санкт-Петербурга, а не СБР. Они даже не дали ему аккредитацию. Украина дала. У нас отличные отношения с украинскими, белорусскими и казахскими биатлонистами. Александр Никифоров приехал из Новосибирска и получил аккредитацию Казахстана. Вот так у нас работает Союз биатлонистов России. Это просто караул».
Причем тут Васильев
Дмитрий Васильев — глава Федерации биатлона Санкт-Петербурга, а Касперович — старший тренер сборной региона. Сам Васильев в разговоре с «СЭ» опроверг всю эту информацию.
— Это не соответствует действительности по той простой причине, что Тихонов физически не встречался с Касперовичем в Италии, — сказал Васильев. — Ни разу за чемпионат мира. Откуда ему было знать, на трассе он или нет? Я сейчас не защищаю Тихонова, но выписка из этого протокола, документа — на английском языке, и перевод абсолютно некорректный. Надо посмотреть сначала перевод полностью, а потом делать выводы. Пока ничего не доказано, ни про Тихонова, ни про кого, и непонятно, кто передал сведения. Только поступила информация — сразу все подскочили. Там контекст неправильно преподнесен. Надо, чтобы люди, хорошо знающие английский язык, четко все перевели. Я читал этот текст, там все неоднозначно. Надо осторожнее, а то сейчас начнется перепалка самих с собой. Сейчас понесется. Меня упоминают? Да мне по барабану, пусть упоминают. Если человек сам себя не пачкает — к нему не прилипнет.
Кто что сказал
Тут еще надо учесть, что у комментатора Губерниева с Александром Тихоновым непростая история взаимоотношений, которая выливается в том числе и в медиапространство. Журналист время от времени ставит под сомнение адекватность суждений четырехкратного олимпийского чемпиона и даже называет его «пациентом психоневрологического диспансера».
В данном случае Тихонов отреагировал моментально.
«Меня сегодня с утра достали представители информационных агентств и печатных изданий о том, что Губерниев сказал, что якобы Логинов снялся с масс-старта по моему совету, — написал он в блоге на своем официальном сайте. — Во-первых, я Логинова физически ни разу не видел на чемпионате мира. Я могу снять со всех телефонов, какие были звонки. У меня даже нет телефона Логинова. Это может подтвердить и Касперович, и сам Логинов.
Во-вторых, я понимаю, что сейчас СБР пытается переложить с больной головы на здоровую ситуацию с доносом в полицию. Якобы в письме Сары Фуссек есть ссылка на мое интервью, где я говорю о наличии у Касперовича украинской аккредитации. Я видел этот документ и там сказано: «Были доклады о том, что Александр Касперович посещает чемпионат мира по фальшивой аккредитации, что ПОДТВЕРЖДАЕТ интервью Александра Тихонова». У Губерниева, наверное, совсем плохо с английским и некому помочь с переводом.
Так вот первоисточником этой информации и выступили неизвестные докладчики. Уверен, что за этим стоят свои же, представители руководства СБР, которые сначала донесли на Касперовича в IBU, а сейчас пытаются свалить все на нас с Касперовичем. Хотя я уверен, что и эту публикацию в IBU получили с лёгкой руки СБР. Этот тезис о моём интервью, с которого якобы всё и началось, Бойцов озвучил в социальных сетях ещё неделю назад до получения письма из Италии. Таким образом, в этой некрасивой истории с предательством тренера лучшего биатлониста России СБР пытается выйти сухим из воды и руками потерявшего совесть комментатора свалить всё на тех, кто поддерживал Логинова все последние годы».
А Губерниев ответил в своем стиле. «Пердун, ты сердишься, оправдываешься, а значит, ты не прав», — написал он в своем телеграм-канале.
Выделите ошибку в тексте
и нажмите ctrl + enter
Кто превратил жизнь биатлониста Логинова в ад
Судьба спортсмена — отражение того, что происходит внутри страны
Нам не нравится заголовок в зарубежной прессе «Логинов был пойман со спущенными штанами»? Ах, какие мы нежные. А сломать судьбу таланту и продолжать это делать, прикрывая чьи-то спины в хороших креслах, значит, всем нравится. Биатлонист Александр Логинов, единственный медалист сборной России на чемпионате мира, вернулся из Италии домой. Хоть какая-то хорошая новость.
Могли его из страны и не выпустить: уголовное дело-то вместе с почти ночным обыском комнат биатлонистов и тренера все-таки завели. Да, оно еще в начале расследования, и прокурор может попросить открыть судебный процесс или закрыть дело вовсе. Но это уже никого не волнует.
Чудовищно, но и шокирующее дело Антхольца мы вновь породили сами. Нет, можно сколько угодно пенять на братьев Бё и тех, кто не отказал себе в мерзких комментариях после «золота» Логинова на чемпионате мира. Разные варианты выкриков или страстных размышлений на тему «допингерам не место среди людей» — на их совести. У каждого она, совесть, вообще со своими «берегами». Мир во всем мире — это из прошлых представлений о жизни.
Но на нашей совести — значительно больше. Если кто-то снимет фильм про жизнь Логинова, то с момента попадания Александра во взрослую сборную России по биатлону это будет фильм ужасов. Судьба Саши Логинова — отражение того, что происходит внутри страны. Очень хочется сказать «происходило», но до прошедшего времени в формулировках еще далеко.
Талантами богата любая нация. Россия — само собой. Сила воли русских — мечта соперников. Наши гениальные спортсмены часто побеждают вопреки ситуации. А мы даже произносим это с некоторой гордостью: победил «не благодаря, а вопреки». Какие мы молодцы, красавчики!
В письме-ответе из СБР на известие о положительной пробе от его лица прозвучала информация: не захотел «публично говорить об интимной проблеме — два года назад мне диагностировали острый простатит». Дальше — соревновательная занятость, невозможность лечения в больнице, обострение проблемы в конце октября 2013 года, некий «друг, страдающий от той же проблемы», который и предложил в помощь некую биологически активную добавку. Ни справок о болезни, ни названий, ничего.
Явки и пароли биатлонной семьи России были не провалены. Зато сам Александр, сопровождаемый общеизвестной информацией, что ЭПО — это инъекции, не знать о которых нельзя, улетел в будущий ад.
Наказание последовало с комментарием, что спортсмен не признался в нарушении и даже пытался ввести комиссию в заблуждение. Потом было возвращение в спорт, знаменитый скандал с Мартеном Фуркадом. Битва за Логинова и его право на старты «среди людей», журналистов и коллег, включая Антона Шипулина (история с отказом пожать руку Фуркаду на пьедестале)… Продолжающееся молчание Саши и его яростный бег в ответ на все.
Прорвало Александра первый раз во время обыска членов сборной по биатлону в Австрии в 2018 году. В расположение сборной России тогда прибыла полиция с целью опросить ряд тренеров и специалистов команды, которые приехали в Хохфильцен для выступления на этапе Кубка мира. Пришли тогда и к Антону Шипулину, который еще не завершил карьеру и проводил сбор в Обертиллиахе. Российских биатлонистов подозревали в манипуляциях с кровью на чемпионате мира в 2017 году.
Прорвало биатлониста признанием: «Я уже был в плохой ситуации за то, чего не делал». «Могу на 1000 процентов сказать, что то, в чем меня обвиняют, — неправда. И хочу задать риторический вопрос: неужели русские спортсмены настолько не дорожат спортивной жизнью и просто жизнью, чтобы заниматься тем, в чем нас обвиняют», — написал Логинов в Инстаграме.
Риторические вопросы — наша общая «коронка». Если собрать все заданные только в спорте, можем простыни из них уже делать, страну постельным бельем обеспечивать.
Правда, пока оно все больше грязное. И выстирать никак не получается. Логинов, наверное, молчал бы и дальше, но запредельный уже стресс с обыском, начатый из-за чужой аккредитации тренера Александра Касперовича на чемпионате мира, спровоцировал на более открытые заявления, чем обычно. Пока — только на это.
«Из меня пытаются сделать какое-то животное. Никогда не употреблял допинг — ни раньше, ни сейчас. Я в прямом эфире говорю об этом. В свете последних событий, когда ты в любом случае находишься на прицеле у всех, пытаться каким-то образом заниматься какими-то такими делами — не то что неприемлемо, я презираю даже мысль об этом. Я — человек, который может объяснить все, но всему свое время».
На вопросы журналистов «в лоб» Логинов на чемпионате мира отвечал не уклоняясь, но и не открываясь полностью. «Как у вас оказался допинг?» — «Не знаю». «Все ждут от вас слов сожаления по поводу допинговой истории». — «Сожалею, что оказался в этой ситуации, но вины своей не признаю. Меня родители воспитали так: я сожалею о чем-то, что совершил, но об этом я не могу сожалеть».
Вот плачьте вместе с ним невидимыми слезами или бейтесь об стенку головой, как хотите.
Все происходящее — не проблема, которую может разрешить Александр Логинов. Не его, судя по всему, уровень. Вот что это за люди, о которых никак не решится рассказать биатлонист, которого поедом жрут со всех сторон — и свои, и чужие.
Вам страшно? А почему? Тот позор, который мы хлебали и хлебаем полной ложкой последние годы (никто пристрастного внимания к нашей стране не отрицает, но и ставить его во главу угла скандалов тоже не стоит), — хорошая защита от страха. В том смысле, что бояться мы должны только одного — продолжения казни без вины виноватых.
Когда в легкой атлетике замалчиванием и ничегонеделанием довели ситуацию до лезвия бритвы: еще день — и отсекут наших спортсменов от международной жизни, невзирая на титулы и чистоту от подозрений, ОКР и Минспорта экстренными мерами нашли ответ. Теперь у легкоатлетов есть шанс на жизнь.
В биатлоне наши спортсмены пока выступают. Лезвие бритвы еще в упаковке, а СБР платит огромные деньги за бесконечные расследования прошлого. И будет еще платить. Могли бы эти денежки на детский и юношеский спорт пустить, бежать-то, как показал чемпионат мира, особенно у нас некому. И все мы будем приходить в себя после новых безумных попыток уличить наших спортсменов на месте преступления, подобных нынешней. Повод будет не важен. Аккредитация не по российской квоте у тренера, как нынче, которая обычно заканчивается банальным штрафом? Пусть это бредовый повод для заявления в полицию. Допинговые нарушения в той же Италии — уголовное преступление. Отсюда и проверка с изъятием телефонов и ноутбуков. И проверка машин.
Повод может быть разным, но логически выстроенная цепочка будет одна и та же. Как сейчас: первое — Касперович, приезжающий по чужой аккредитации, может заниматься транспортировкой и доставкой допинга. Второе — Логинов сдал положительную пробу 26 ноября 2013 года.
Написавшая заявление в полицию временно исполняющая обязанности руководителя антидопинговой службы IBU Сара Фуссек (которая, кстати, входит в комиссию, приезжающую по вопросам восстановления СБР в Россию) своим запросом в итальянскую полицию все же подставила и собственную организацию. Утром после обыска и ответственный за связи с общественностью, и президент IBU, по их словам, узнали все из прессы. А ситуация с поддельной аккредитацией была в Антхольце, например, у французов — заплатили штраф 500 евро, на том история и закончена. Но нам-то — что?
«Мы уверены, что сейчас мы — самая чистая команда в мире. Такое пристальное внимание к сборной России, что только сумасшедший может что-то принимать», — прокомментировал шок президент СБР Владимир Драчев.
Это — да. Но разве вся история жизни Александра Логинова в биатлоне — нормальна? Нас и принимают за сумасшедших. Потому что мы не отвечаем за свои действия.
«92 процента допинговых нарушений в нашем спорте связано с Россией. В конце концов, надо закрыть этот вопрос, чтобы идти в будущее. Мы не хотим больше воевать с русским биатлоном, но вам надо признать ошибки прошлого, извиниться и заплатить», — это сказал один из чиновников международного биатлона после обыска в 2018-м.
А президент Международного союза биатлонистов Олле Далин после масс-старта, с которого Логинов на чемпионате мира снялся из-за еще и ночного приезда полиции для подписания протокола, вообще разразился похвалой: «Что касается слов Логинова о том, что он может завершить карьеру, я считаю, что такие сильные спортсмены нужны биатлону». Мог бы сказать это и раньше, напомнив биатлонному сообществу о правах каждого, но хоть когда-то сказал.
А России нужен такой сильный спортсмен? Или — иди ты, Саша, уже из биатлона, уноси свои причинно-следственные знания куда хочешь, перевернем и эту печальную страницу вместе с твоей нескладной судьбой.
Нынешнего президента СБР понять можно: «В тот момент, когда все это разгоралось, я занимался совсем другими делами. Не могу себе позволить ковыряться в делах минувших дней. Если у Логинова есть желание объясниться, представить на всеобщее обозрение свой «личный блокнот», он имеет право так поступить. Я за него решать не могу».
Но есть ли сегодня в спортивной власти России тот, кто не побоится открыть страшный «блокнот» минувших дней? Или жить со «спущенными штанами» одного — надежнее будет?
Интервью с шефом биатлонистов Юрием Каминским: почему не тренирует Логинова, помирился ли с Елисеевым и что такое работа в черный ящик?
Юрий Каминский – самый статусный и титулованный тренер биатлонной сборной России на олимпийский сезон, хотя работает в биатлоне всего второй год.
Он побеждал в лыжных гонках: успехи Никиты Крюкова (и вообще, спринтерской группы) на Олимпиадах и чемпионатах мира – это успехи и Каминского.
Сейчас он старший тренер мужской команды: помог резко прибавить Латыпову, взял под опеку талантливых Халили и Серохвостова, но не удержал рядом с собой опытных Логинова, Елисеева, Гараничева. Те выбрали состав Сергея Башкирова – по сути, альтернативный: в основу на декабрьские этапы пробились по три человека от групп Каминского и Башкирова.
Перед стартом сезона мы связались с Каминским и расспросили о ключевых сборах, взаимодействии с параллельной командой, подготовке к Олимпиаде, феномене биатлона (именно для тренера-новичка), а также конфликте с Матвеем Елисеевым.
– В октябре вы провели сбор в Алдане (Якутия), как и в прошлом году – по каким критерия регулярно выбираете это необычное место?
– Ребята едут сюда не очень охотно, потому что дальняя дорога. Но когда возникает вопрос, чем можно заменить Алдан с учетом всех задач, которые мы ставим, то равноценных вариантов в октябре нет.
В мире практически нет мест, где в это время можно работать на естественном снегу, при этом здесь есть все, что нужно биатлонистам: стрельбище, современный спорткомплекс с гостиницей, тренажерным залом, спортзалом, манеж с беговой дорожкой, тир. Все в одном здании, а лыжные трассы и стрельбище в шаговой доступности.
Плюс руководство базы знает все наши пожелания и в соответствии с ними выстраивает работу. То же питание великолепное: местная рыба, оленина, жеребятина, ягоды (брусника, клюква, черника) – рацион разнообразный и качественный.
В плане наших хотелок здесь выполняется все, что касается трассы. Она сделана как конструктор: обрезая или добавляя какие-то отрезки, можно моделировать разные условия. На стрельбище можно подойти со спуска, с подъема, с равнины. Ветровая обстановка – непростая, и это хорошо. Нас в Алдане практически все устраивает.
Допустим, в Обертиллиахе, куда мы поехали после Алдана, круг всего 2,5 км. Легкой трассы для восстановительных тренировок нет. На стрельбище можно попадать в определенное время, потому что команд много – есть расписание и очередь. И все это только с 5 ноября. А в Алдане когда захотели, тогда и пошли.
– Рамзау, куда в октябре традиционно едут почти все топ-сборные, тоже не супер?
– Да, стрельбище узкое, всего 20 установок, расположено в лесу – то есть там почти не бывает ветра. Выход на огневой рубеж только с одного места – с небольшого подъемчика. Много сложностей. Если сравнивать пристально, то, на мой взгляд, в октябре для хорошей тренировочной работы нет базы лучше Алдана.
– В прошлом году последний сбор перед сезоном вы провели в Ханты-Мансийске, теперь в Обертиллиахе – чем обусловлено?
– В этом году мы тоже планировали сбор в Ханты-Мансийске, Обертиллиах не рассматривали. Я исходил из того, что у нас будут трудности с валютой, но летом мы сэкономили.
Обертиллиах – это горы: мы собираемся зайти в сезон с высоты, с учетом того, что Олимпиада тоже будет в горах. Второй фактор – есть хороший опыт работы других команд в Обертиллиахе по прошлому году, например, белорусы там готовились.
Биатлонисты любят это место, это мягкие горы с хорошим эффектом. Горы вряд ли будут лишними. Хотя тот же Ханты-Мансийск в плане наших хотелок опять же был бы лучше, чем Обертиллиах.
– В прошлом году вы назвали самым загруженным месяцем подготовки октябрь, на который выпал сбор в Алдане. Теперь было то же самое?
– Для кого как. Самый загруженный сбор по аэробной работе мы сделали в июне в Токсово, октябрь – второй по этому показателю. Хотя, возможно, он превзошел июньский у тех ребят, которые по каким-то причинам не смогли выполнить всю работу в июне.
Сбор в Алдане мы разделили на две части: аэробная работа в большом объеме, потом – немного снизив объем, добавили в интенсивности.
– Считается, что к олимпийскому сезону правильнее снижать нагрузки по сравнению с теми, которые были весь цикл.
– Снижают в четырехлетней концепции, а у нас двухлетняя. Объем в подготовительный период у нас получился фактически такой же, как в прошлом году – у некоторых ребят, может быть, немного меньше. Но так и запланировано: спортсмены по-разному выполняют работу, пропускают по каким-то причинам (в том числе объективным), так что разница появляется.
– Что планируется с тактикой на сезон: постепенный набор формы к Пекину или относительно ровная зима с пиком на Олимпиаде?
– Я сторонник того, чтобы выходить на пик к Олимпиаде, а этапы Кубка мира бежать в состоянии высокой работоспособности.
Есть состояние спортивной формы, а есть состояние высокой работоспособности – они немножко отличаются в результативности. Естественно, результат будет выше в состоянии спортивной формы. Мы будем заходить в сезон с достаточно высоких объемов. Но это не означает, что мы будем выступать плохо. Плохо выступать мы не хотим.
«Хочешь потерять друзей – иди тренировать сборную». Интервью-исповедь Михаила Шашилова – шефа биатлонисток
– Из тех, кто готовился с вами и год назад, и в это межсезонье: Латыпов, Бабиков, Стрельцов. На Кубок мира попал Латыпов – он спрогрессировал?
– До октября с нами готовился и Никита Поршнев, но он вместо Алдана поехал в Ханты-Мансийск. Естественно, со всеми этими спортсменами мы продолжали выбранное направление тренировочного процесса. С учетом прошлогодних нюансов скорректировали подготовку – добавили новые упражнения, сочетания нагрузок. Принципиально сохранили аэробно-силовую, но технические моменты дорабатывали более зряче.
Тут не перечислить – по любому параметру мы внесли изменения с учетом того, что нам не нравилось в прошлом сезоне. В организационном плане, само собой, стало лучше – хотя бы потому, что мы смогли раньше начать подготовку, чем в 2020-м. Все это повлияло на небольшое изменение в тренировочных планах.
Что касается Латыпова и его прогресса – увидим в декабре. Есть определенные показатели, которые говорят о прогрессе. Он добавил в мощности, в силовом компоненте. Вообще, в зависимости от того, у кого что западало, мы делали на этом акцент в работе – сначала устраняли недостатки, потом развивали сильные стороны.
– Если у того же Латыпова прогресс по разным параметрам, почему нельзя утверждать, что он сделает шаг вперед и по сезону?
– Сколько таких случаев было, когда есть прогресс в общефизической или специально-физической подготовке, а потом не получается это реализовать в лыжном ходе. И это если речь идет только о лыжных гонках. А у нас еще и стрельба. Вопрос в реализации потенциала с учетом подготовки к Олимпийским играм.
– Вас как старшего тренера напрягает, что появилась параллельная группа Сергея Башкирова и что часть сборной выбрала его, а не вас?
– Конкуренция между группами – это хорошо, когда она здоровая. Нас разделили на группы, немного размазали финансирование – и где-то получилось не то, что мы хотели по сборам, плюс где-то повлиял ковид. Допустим, мы не смогли поехать в Щучинск (Казахстан), когда там действовали ограничения. А лететь самолетом оказалось в два раза дороже, чем стоимость всего остального сбора.
В Щучинске очень хорошие условия для велосипедной подготовки, для кросс-походов – база построена недавно, современная. Но в Казахстане новая волна ковида началась раньше, чем у нас, и мы туда не смогли попасть.
Если говорить о спортсменах, которые не выбрали мою группу – меня это абсолютно не напрягает. Я человек новый для биатлона, и у спортсменов, может быть, присутствует определенное недоверие, это нормально. В группе Сергея Башкирова хватает возрастных спортсменов, которые привыкли работать в определенном режиме. Радикально что-то менять им вряд ли хочется.
На самом-то деле об этом надо спрашивать не у меня, а у них. Я могу только предполагать, почему они так решили – а вытягивать из них ответы не буду. Например, у нас была беседа с Сашей Логиновым. Он честно сказал, что ему не подходят Семинский перевал и Алдан – места, где мы проводили сборы.
– Вы пытались его убедить?
– Он был в этих местах и все прекрасно знает. Я проводил видеособрания еще в прошлом году, рассказывал ребятам о планах, об эффективности этих мест, обосновывал, почему мы туда едем. Саша присутствовал, слушал. У него есть опыт – может быть, негативный. А сам Саша – спортсмен с наработанной результативной методикой, поэтому сильно не хочет что-то менять.
– Как планируете взаимодействовать с Башкировым на Кубке мира, учитывая, что половина команды – ваши спортсмены, половина – его?
– Тренер, который проводил подготовку спортсмена, будет и дальше ее проводить. Было бы абсурдно ее менять, я на это не готов. Думаю, что мы с Башкировым договоримся без проблем. Мы перезванивались в межсезонье, я примерно знаю ту работу, которую они выполняют. Они знают нашу, мы ее особо не скрываем, отчитываемся на тренерском совете. Я правда не жду больших проблем.
– Даже при определении состава на эстафету? Вы лучше знаете своих спортсменов – и нормально, если будете выступать за них.
– Помимо наших знаний есть еще знания объективные – аналитика гонки, скорость, результативность стрельбы. Надо оперировать цифрами, а потом говорить о сокровенных знаниях тренера. Я не могу просто так заявить: хочу поставить не Иванова, а Петрова, потому что считаю, что он будет сильнее. Естественно, я должен это сделать на основании чего-то.
– Беспокоит, что до Олимпиады команда так и не побывала в Пекине?
– Конечно. Олимпийская неделя дает возможность зряче моделировать какие-то участки трассы. Профиль в подробностях мы знаем: китайцы проводили вебинары, немного раньше я получал информацию от Никиты Крюкова. Но это одно; а когда ты сам, своими глазами увидишь, своими ногами пройдешь, а лучше пробежишь гонку по этой трассе – другое. Это дает больше понимания, что нужно сделать, чтобы преодолеть трассу лучше и качественнее отработать на рубеже.
– Как охарактеризовать пекинскую трассу? Тяжелая?
– На олимпийских играх не бывает легких трасс. Наверное, ни на какую другую она не похожа. Там сначала почти непрерывный подъем, потом спуск с небольшими подъемчиками. Насчет технической сложности я затрудняюсь оценить – недостаточно информации для этого. Потому мы и собираемся попасть туда как можно раньше, чтобы проработать нюансы. 27 января спортсменов запускают в олимпийскую деревню. Мы планируем в этот день и заехать.
– Последний этап перед Олимпиадой – в Антхольце – основа пропустит?
– Возможно, кто-то туда поедет. Но вообще, вместо Антхольца планируем сбор на Семинском перевале, чтобы пройти временную и горную акклиматизацию. Новогодний сбор тоже хотим провести в горах – на Бельмекене (Болгария).
В биатлоне и лыжах хаос с запретом фтора: спортсмены боятся обмана и сравнивают мази с допингом
– Вы второй год работаете в биатлоне. Независимо от результатов сезона хотелось бы продолжать?
– Не думал об этом…. Биатлон увлек, это однозначно. Во-первых, непредсказуемостью ситуаций, в которых влияние случайных – казалось бы – факторов имеет большое значение. В нем есть что-от от лыжного спринта, где также случайные факторы могут радикально повлиять на результат. В биатлоне их не меньше – может, даже больше.
Насколько ты просчитаешь, учтешь все мелкие детали, которые могут возникнуть, а могут, и нет. Особенно в решающих стартах. Все настолько здорово может сработать – мне это нравится. Здесь есть возможность проявить себя как специалиста с разных сторон – наверное, в большей степени, чем в лыжных гонках. Интересно все это постараться предусмотреть, просчитать. В большом спорте мелочей не бывает.
В лыжном спринте я всегда старался учесть разные моменты. Перед Олимпиадой в Сочи, например, мы проводили тренировки, в ходе которых ребята толкали друг друга на спуске. Мы провели три таких тренировки – и в итоге в командном спринте Никита не упал, когда ему под ноги падал немец Чарнке.
Он устоял, хотя ситуация была очень непростая. То есть эти тренировки пригодились – хотя со стороны, наверное, казалось, что мы развлекаемся.
В тот же год была ситуация в командном спринте на этапе Кубка мира в Нове-Место, когда Никиту зажимал швед Йонссон. А снега вокруг трассы не было, сдвигаться было некуда, и Никита проехал на одной ноге – тоже устоял, и мы выиграли.
Предусмотреть такие детали на тренировках – значит, получить надежный результат, а на Олимпиадах надежность выходит на первое место. Сколько фаворитов не смогли взять свое? Большое количество. Значит, что-то не учли, к чему-то не подготовились.
– Есть что-то в биатлоне, что вам принципиально не нравится?
– Высокая медийность. Приходится следить за каждым словом, чтобы не сказать что-то не так, чтобы не быть понятым превратно.
– Каким вы видите контакт с Матвеем Елисеевым после его неспокойного ухода из вашей группы?
– Нормально вижу. То, что Матвей навыдумывал, что я с ним не поздоровался и прочее… На соревнованиях всяко бывает. Он не заметил, что я с ним поздоровался накануне. Потом я не заметил его, шел в своих мыслях на трассу. И он, видимо, решил, что я на него обижен.
В какой-то степени можно сказать, что я обижен. Спортсмен, на которого я возлагал определенные надежды, их не оправдал. В этом плане да, наверное, так можно сказать. Но не все спортсмены такие, какими я хочу их видеть – я это прекрасно понимаю. Никаких личных обид на Матвея у меня нет.
Мы без проблем разрешим наши противоречия и будем нормально взаимодействовать. Он будет выступать за сборную России, в которой я являюсь старших тренером. В моих обязанностях и интересах создать условия, чтобы каждый спортсмен чувствовал себя комфортно для эффективной работы.
Биатлонист Елисеев и тренер Каминский поссорились в автобусе – из-за чего и какие последствия для всех?
– Если говорить не конкретно о Матвее, а абстрактно. Сменить подготовку за 3 месяца до начала сезона – насколько это риск?
– Честно говоря, когда я брался за работу с Матвеем, то предполагал, что могут возникнуть проблемы с переносимостью нагрузки, с его неспособностью что-то выполнять. И у меня был один из вариантов, что по ходу подготовительного сезона (самое дальнее – в октябре) можно полностью перевести его на индивидуальную, самостоятельную программу. Насколько самостоятельную – это вопрос, это обсуждаемо.
Второй вариант – сделать то же самое после летнего ЧР в сентябре. Дать ему возможность провести подготовку в том ключе, в котором он привык. Базовую работу мы с ним сделали и видим, что в определенных показателях он неплохо добавил. Не во всех, в которых хотелось бы, но были добавки.
Частично мы программу для него выполнили. А как он будет реализовывать свой потенциал – больше вопрос уже не ко мне, а к Сергею Башкирову. Хотя я, естественно, интересуюсь. Мы попытались закрыть слабые места Матвея, а эффективно перестроиться в его ситуации можно.
– Впереди ваша первая Олимпиада в новом виде спорта – волнуетесь?
– Конечно, что-то меня волнует, я нормальный человек. Нормальное волнение, которое всегда присутствует в начале сезона. Кстати, в прошлом сезоне наш доктор Роман Лейфер провел несколько функциональных обследований тренеров и показал, что в период перед стартами у тренеров взлетают функциональные и психо-эмоциональные показатели – как у спортсменов, находящихся под высокими нагрузками.
Наш вид спорта чем плох – мы работаем как в черный ящик: в силу многих факторов результат виден в соревновательном сезоне. Я как тренер оброс какими-то тестами, наметками, по которым можно понять, движемся мы в заданном направлении или нет. Но все равно присутствует момент истины – реализация наработанного потенциала. В этом смысле есть определенное волнение. Но мандража, то есть сильной нервозности, у меня нет.