действие судебного акта во времени
Ленивое правоприменение // Об одной забавной ошибке применения разъяснений Пленума, которую пришлось исправлять коллегии ВС РФ
Постановления Пленума ВС РФ, конечно, пишутся из самых лучших побуждений. Иногда этот инструмент применяется для того, чтобы навести порядок в разбегающейся в разные стороны практике. Иногда он служит, чтобы дать судьям некие теоретические вводные, на основании которых те смогут уверенно разрешать какую-то категорию споров. Но есть и предвосхищающий формат, заключающийся в том, что Верховный Суд РФ старается предугадать, какие затруднения возникнут у судов в связи с изменением нормативного регулирования, и заранее дать необходимые разъяснения.
Когда в силу вступал Федеральный закон от 28.11.2018 № 451-ФЗ (многочисленные изменения в процессуальные кодексы), Верховный Суд РФ выпустил как раз Постановление Пленума последнего, предвосхищающего, типа. Новый закон дополнял ГПК РФ новой статьей — 103.1, которая предусматривала, что заявление по вопросу о судебных расходах может быть подано в суд в течение трех месяцев со дня вступления в законную силу последнего судебного акта, принятием которого закончилось рассмотрение дела.
Верховный Суд, видимо, счел, что у нижестоящих судов возникнут вопросы относительно действия этой нормы во времени, и дал следующее разъяснение:
Следует признать, что роль разъяснения этот абзац выполняет плохо, поскольку для того, чтобы понять, что здесь написано, судам нужно было открыть комментируемые Пленумом нормы. А с этим справились не все из них. Так, Липецкий областной суд и Первый кассационный суд общей юрисдикции, по всей видимости, решили прочесть только само Постановление Пленума, и допустили досадную ошибку, которую пришлось исправлять все тому же Верховному Суду РФ.
Между Медведевым Г.Н. и Гаражно-потребительским кооперативом автолюбителей «Металлург» шел судебный спор. Требования Медведева Г.Н. к кооперативу были удовлетворены частично. Точку в споре 11.12.2019 поставила кассация.
25.02.2020, то есть 2,5 месяца спустя, кооператив «Металлург» подал заявление о взыскании судебных расходов. Суд первый инстанции его требование частично удовлетворил, а апелляция и кассация посчитали, что срок на подачу заявления пропущен, и сослались на процитированный выше п. 9 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 09.07.2019 № 26. Суды поняли его так, что трехмесячный срок, установленный для обращения с заявлением о возмещении судебных расходов, следует исчислять со дня вступления в силу Федерального закона № 451-ФЗ, то есть с 01.10.2019.
С одной стороны, суды можно понять. В постановлениях Пленума ВС РФ нередко встречается пересказ действующего законодательства. Возможно, суды привыкли к тому, что эти постановления можно читать без обращения к закону. В этом случае, взглянув на п. 9, они вполне справедливо могут счесть себя обманутыми.
С другой стороны, поражает то, что незамеченным для апелляции и кассации оказалась очевидная абсурдность того вывода, который они увидели в разъяснениях ВС РФ. Если отсчитывать срок со дня вступления в силу закона, уже спустя три месяца после этого вообще никакое заявление о взыскании судебных расходов подать было бы невозможно.
В результате кооперативу пришлось дойти до Судебной коллегии по гражданским делам ВС РФ для того, чтобы тот разъяснил, как надо понимать разъяснения Пленума ВС РФ.
Определение Конституционного Суда РФ от 02.07.2015 N 1539-О «По запросу Суда по интеллектуальным правам о проверке конституционности части 7 статьи 7 Федерального закона от 12 марта 2014 года N 35-ФЗ «О внесении изменений в части первую, вторую и четвертую Гражданского кодекса Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации» и пункта 1 статьи 4 Гражданского кодекса Российской Федерации»
КОНСТИТУЦИОННЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
от 2 июля 2015 г. N 1539-О
ПО ЗАПРОСУ СУДА ПО ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫМ ПРАВАМ
О ПРОВЕРКЕ КОНСТИТУЦИОННОСТИ ЧАСТИ 7 СТАТЬИ 7 ФЕДЕРАЛЬНОГО
ЗАКОНА ОТ 12 МАРТА 2014 ГОДА N 35-ФЗ «О ВНЕСЕНИИ ИЗМЕНЕНИЙ
В ЧАСТИ ПЕРВУЮ, ВТОРУЮ И ЧЕТВЕРТУЮ ГРАЖДАНСКОГО КОДЕКСА
РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ И ОТДЕЛЬНЫЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬНЫЕ АКТЫ
РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ» И ПУНКТА 1 СТАТЬИ 4 ГРАЖДАНСКОГО
КОДЕКСА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д. Зорькина, судей К.В. Арановского, А.И. Бойцова, Н.С. Бондаря, Г.А. Гаджиева, Л.М. Жарковой, Г.А. Жилина, С.М. Казанцева, М.И. Клеандрова, С.Д. Князева, А.Н. Кокотова, Л.О. Красавчиковой, С.П. Маврина, Н.В. Мельникова, Ю.Д. Рудкина, О.С. Хохряковой, В.Г. Ярославцева,
заслушав заключение судьи Л.О. Красавчиковой, проводившей на основании статьи 41 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации» предварительное изучение запроса Суда по интеллектуальным правам,
1. В своем запросе в Конституционный Суд Российской Федерации Суд по интеллектуальным правам оспаривает конституционность части 7 статьи 7 Федерального закона от 12 марта 2014 года N 35-ФЗ «О внесении изменений в части первую, вторую и четвертую Гражданского кодекса Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации» и пункта 1 статьи 4 ГК Российской Федерации, устанавливающих правила действия актов гражданского законодательства во времени.
Как следует из представленных материалов, общероссийская общественная организация «Российское Авторское Общество» в интересах композитора В.Л. Бровко и поэта Т.А. Калининой обратилась в Арбитражный суд Челябинской области с иском к государственному бюджетному образовательному учреждению высшего профессионального образования Челябинской области «Магнитогорская государственная консерватория (академия) имени М.И. Глинки» о взыскании денежной компенсации за нарушение авторских прав, выразившееся в публичном исполнении мюзикла «Белоснежка и Леший» на сцене консерватории 28 и 29 декабря 2010 года при отсутствии согласия авторов.
Решением Арбитражного суда Челябинской области от 11 апреля 2013 года, оставленным без изменения постановлением Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 19 июня 2013 года, в удовлетворении иска было отказано. Суд по интеллектуальным правам постановлением от 25 ноября 2013 года отменил данные судебные акты и направил дело на новое рассмотрение.
Решением Арбитражного суда Челябинской области от 6 августа 2014 года, оставленным без изменения постановлением Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 15 октября 2014 года, исковые требования были частично удовлетворены и с образовательного учреждения в пользу истца взыскана компенсация за нарушение авторских прав в минимальном размере (40 000 рублей). При этом суд исходил из того, что имевшее место живое публичное исполнение мюзикла в целях приобретения учащимися навыков актерского мастерства не может рассматриваться как допустимый случай свободного использования произведения, предусмотренный подпунктом 2 пункта 1 статьи 1274 ГК Российской Федерации (в редакции, действовавшей до 1 октября 2014 года).
В кассационной жалобе, поданной в Суд по интеллектуальным правам, ответчик просит решение Арбитражного суда Челябинской области от 6 августа 2014 года и постановление Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 15 октября 2014 года отменить и в удовлетворении иска отказать.
Заявитель утверждает, что часть 7 статьи 7 Федерального закона от 12 марта 2014 года N 35-ФЗ, согласно которой по правоотношениям, возникшим до дня вступления в силу названного Федерального закона, положения Гражданского кодекса Российской Федерации (в редакции данного Федерального закона) применяются к тем правам и обязанностям, которые возникнут после дня вступления в силу данного Федерального закона, во взаимосвязи с пунктом 1 статьи 4 ГК Российской Федерации, согласно которому акты гражданского законодательства не имеют обратной силы и применяются к отношениям, возникшим после введения их в действие, за исключением случаев, прямо предусмотренных законом, не позволяют придать обратную силу подпункту 6 пункта 1 статьи 1274 «Свободное использование произведения в информационных, научных, учебных или культурных целях» ГК Российской Федерации в новой редакции, чем нарушают права лиц, осуществлявших в образовательных организациях без цели извлечения прибыли публичное исполнение правомерно обнародованных произведений путем их представления в живом исполнении без согласия автора.
По мнению заявителя, применение мер гражданско-правовой ответственности в отношении указанных лиц после вступления в силу Федерального закона от 12 марта 2014 года N 35-ФЗ (т.е. после 1 октября 2014 года) в случаях, когда публичное исполнение состоялось до этого момента, противоречит статье 54 (часть 2) Конституции Российской Федерации, определяющей правила действия закона во времени.
2. Вопрос о возможности придания обратной силы нормативным правовым актам неоднократно был предметом рассмотрения Конституционного Суда Российской Федерации.
Развивая приведенную правовую позицию, Конституционный Суд Российской Федерации указывал, что преобразование отношений в той или иной сфере жизнедеятельности не может осуществляться вопреки нашедшему отражение в статье 4 ГК Российской Федерации общему (основному) принципу действия закона во времени, который имеет целью обеспечение правовой определенности и стабильности законодательного регулирования в России как правовом государстве (статья 1, часть 1, Конституции Российской Федерации) и означает, что действие закона распространяется на отношения, права и обязанности, возникшие после введения его в действие, и только законодатель вправе распространить новые нормы на факты и порожденные ими правовые последствия, возникшие до введения соответствующих норм в действие, т.е. придать закону обратную силу (ретроактивность), либо, напротив, допустить в определенных случаях возможность применения утративших силу норм (ультраактивность) (Постановление от 22 апреля 2014 года N 12-П; определения от 18 января 2005 года N 7-О, от 29 января 2015 года N 211-О и др.).
Данный подход обусловлен необходимостью достижения соразмерности при соблюдении интересов общества и условий защиты основных прав личности, обеспечения баланса конституционно защищаемых ценностей, а потому вопрос придания обратной силы закону, изменяющему обязательства юридически равных участников гражданского правоотношения, требует дифференцированного подхода, обеспечивающего сбалансированность и справедливость соответствующего правового регулирования, не допускающего ущемления уже гарантированных прав и законных интересов одной стороны и умаления возможностей их защиты в пользу другой.
Названным конституционным предписаниям корреспондируют положения международно-правовых актов и международных договоров Российской Федерации, являющихся в силу статьи 15 (часть 4) Конституции Российской Федерации составной частью правовой системы Российской Федерации, в том числе Всеобщей декларации прав человека (статья 27), Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах (статья 15), Бернской Конвенции по охране литературных и художественных произведений (пункт 6 статьи 2, пункт 3 статьи 5, пункт 1 статьи 9, пункт 2 статьи 10).
Соответственно, федеральный законодатель в рамках его дискреционных полномочий обязан конкретизировать приведенные конституционные положения, в том числе с использованием различных законодательных возможностей, с тем чтобы законодательство Российской Федерации развивалось в направлении обеспечения закрепленных в Конституции Российской Федерации культурных прав во имя интересов государства и общества в целом, обеспечения принципа социальной справедливости.
Приведенные положения Конституции Российской Федерации обретают детализацию и конкретизацию в Гражданском кодексе Российской Федерации, Основах законодательства Российской Федерации о культуре, федеральных законах от 29 декабря 1994 года N 78-ФЗ «О библиотечном деле» и от 26 мая 1996 года N 54-ФЗ «О Музейном фонде Российской Федерации и музеях в Российской Федерации», других нормативных правовых актах.
В частности, Гражданский кодекс Российской Федерации, его часть четвертая, устанавливает правовой механизм реализации и защиты исключительных и иных прав на интеллектуальную собственность и определяет перечень результатов интеллектуальной деятельности и приравненных к ним средств индивидуализации (интеллектуальная собственность), которым предоставляется правовая охрана (статья 1225). К таким результатам интеллектуальной деятельности отнесены, в частности, произведения науки, литературы и искусства (подпункт 1 пункта 1 статьи 1225 ГК Российской Федерации).
На результаты интеллектуальной деятельности и приравненные к ним средства индивидуализации (результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации) признаются интеллектуальные права, которые включают исключительное право, являющееся имущественным правом, а в случаях, предусмотренных данным Кодексом, также личные неимущественные права и иные права (право следования, право доступа и другие) (статья 1226 ГК Российской Федерации). Интеллектуальные права на произведения науки, литературы и искусства являются авторскими правами; автору произведения принадлежат исключительное право на произведение, право авторства, право автора на имя, право на неприкосновенность произведения и право на обнародование произведения (пункты 1, 2 статьи 1255 ГК Российской Федерации).
Гражданин или юридическое лицо, обладающие исключительным правом на результат интеллектуальной деятельности или на средство индивидуализации (правообладатель), вправе использовать такой результат или такое средство по своему усмотрению любым не противоречащим закону способом; правообладатель может по своему усмотрению разрешать или запрещать другим лицам использование результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации; при этом отсутствие запрета не считается согласием (разрешением); другие лица не могут использовать соответствующие результат интеллектуальной деятельности или средство индивидуализации без согласия правообладателя, за исключением случаев, предусмотренных данным Кодексом; использование результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации, если такое использование осуществляется без согласия правообладателя, является незаконным и влечет ответственность, установленную данным Кодексом, другими законами, за исключением случаев, когда такое использование допускается данным Кодексом (пункт 1 статьи 1229 ГК Российской Федерации).
В качестве одного из таких исключений федеральный законодатель предусмотрел случаи свободного использования произведений, что, в свою очередь, преследует общественно полезную цель развития образования, культуры, возможностей свободного занятия учебной, научной или творческой деятельностью, способствует реализации конституционного права на участие каждого в культурной жизни, на доступ к культурным ценностям.
Перечень оснований свободного использования произведений установлен пунктом 1 статьи 1274 ГК Российской Федерации, который в первоначальной редакции в основном воспроизводил положения пункта 1 статьи 19 «Использование произведения без согласия автора и без выплаты авторского вознаграждения» Закона Российской Федерации от 9 июля 1993 года N 5351-1 «Об авторском праве и смежных правах» и предусматривал использование без согласия автора или иного правообладателя и без выплаты вознаграждения, но с обязательным указанием имени автора, произведение которого используется, и источника заимствования правомерно обнародованных произведений и отрывков из них в качестве иллюстраций в изданиях, радио- и телепередачах, звуко- и видеозаписях учебного характера в объеме, оправданном поставленной целью (подпункт 2).
Положения статьи 1274 ГК Российской Федерации претерпели изменения с принятием Федерального закона от 12 марта 2014 года N 35-ФЗ, которым список оснований свободного использования произведений был расширен. В частности, согласно подпункту 6 пункта 1 статьи 1274 ГК Российской Федерации в редакции данного Федерального закона таким основанием также признано публичное исполнение правомерно обнародованных произведений путем их представления в живом исполнении, осуществляемое без цели извлечения прибыли в образовательных организациях, медицинских организациях, учреждениях социального обслуживания и учреждениях уголовно-исполнительной системы работниками (сотрудниками) данных организаций и учреждений и лицами, соответственно обслуживаемыми данными организациями и учреждениями или содержащимися в данных учреждениях.
Подобный подход отражает социальный характер гражданско-правового института свободного использования произведений, развитие которого свидетельствует о стремлении законодателя уравновесить интересы авторов (и иных правообладателей) с интересами пользователей в соответствии с требованиями Конституции Российской Федерации о необходимости обеспечения в том числе возможностей формирования гармонично развитой личности.
При этом в части 7 статьи 7 Федерального закона от 12 марта 2014 года N 35-ФЗ закреплено, что подпункт 6 пункта 1 статьи 1274 ГК Российской Федерации в новой редакции действует во времени в общем порядке, как он определен пунктом 1 статьи 4 данного Кодекса.
Следовательно, содержащие правила действия закона во времени положения части 7 статьи 7 Федерального закона от 12 марта 2014 года N 35-ФЗ и пункта 1 статьи 4 ГК Российской Федерации, принятые федеральным законодателем в рамках его дискреции, будучи направленными на обеспечение разумной стабильности законодательного регулирования, обеспечение действия общеправового принципа справедливости, достижение баланса между правами и обязанностями всех участников гражданских правоотношений, возникающих в связи с созданием и использованием произведений науки, литературы, искусства, не могут рассматриваться как нарушающие конституционные права лиц, осуществивших до введения в действие нового правового регулирования публичное исполнение в образовательных организациях правомерно обнародованных произведений путем их представления в живом исполнении без согласия автора.
Таким образом, неопределенность в вопросе о соответствии Конституции Российской Федерации положений части 7 статьи 7 Федерального закона от 12 марта 2014 года N 35-ФЗ «О внесении изменений в части первую, вторую и четвертую Гражданского кодекса Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации» и пункта 1 статьи 4 ГК Российской Федерации отсутствует.
Исходя из изложенного и руководствуясь пунктом 2 статьи 43 и частью первой статьи 79 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации», Конституционный Суд Российской Федерации
1. Признать запрос Суда по интеллектуальным правам не подлежащим дальнейшему рассмотрению в заседании Конституционного Суда Российской Федерации, поскольку для разрешения поставленного заявителем вопроса не требуется вынесение предусмотренного статьей 71 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации» итогового решения в виде постановления.
2. Определение Конституционного Суда Российской Федерации по данному запросу окончательно и обжалованию не подлежит.
ВС разъяснил нижестоящим судам действие гражданского законодательства во времени
Верховный Суд вынес Определение № 305-ЭС19-27688, в котором разобрался, подлежат ли взысканию проценты за пользование чужими деньгами, если правоотношения возникли до вступления на это запрета.
27 сентября 2010 г. между АО «Объединенная энергостроительная корпорация» (подрядчик) и ООО «Донремстрой-12» (субподрядчик) был заключен договор субподряда на выполнение полного комплекса строительно-монтажных работ на объектах.
Вступившим в законную силу решением суда от 21 мая 2018 г. по делу № А40-29795/2018 с корпорации в пользу общества было взыскано более 128,5 млн руб. задолженности по оплате выполненных по договору работ.
Общество обратилось в Арбитражный суд г. Москвы с требованием о взыскании с корпорации процентов за пользование чужими денежными средствами в соответствии со ст. 395 ГК РФ за период с 6 сентября 2016 г. по 25 декабря 2018 г., обосновывая требование несвоевременным исполнением корпорацией обязанности по оплате выполненных работ.
Отказывая в иске, суд сослался на положения ст. 395 ГК РФ и Закона от 8 марта 2015 г., которым были внесены поправки в ГК РФ, п. 42 Постановления Пленума ВС от 24 марта 2016 г. № 7 «О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств».
Суд указал на то, что стороны в п. 29.15.1 договора субподряда в редакции дополнительного соглашения от 1 октября 2014 г. № 15 предусмотрели условие об ответственности подрядчика за просрочку оплаты работ в виде неустойки. Требование о взыскании процентов за неисполнение денежного обязательства, возникшего на основании заключенного до 1 июня 2015 г. договора, заявлено в отношении периодов просрочки после вступления в силу поправок в ст. 395 ГК, в связи с чем предусмотренные данной статьей проценты не подлежат взысканию. Апелляция и кассация решение первой инстанции поддержали.
Общество обратилось в Верховный Суд.
Изучив материалы дела № А40-201685/2018, ВС отметил, что п. 4 ст. 395 ГК РФ предусмотрено, что, в случае когда соглашением сторон предусмотрена неустойка за неисполнение или ненадлежащее исполнение денежного обязательства, предусмотренные настоящей статьей проценты не подлежат взысканию, если иное не указано в законе или договоре. Согласно разъяснениям, изложенным в п. 83 Постановления Пленума ВС № 7, положения ГК в измененной Законом № 42-ФЗ от 8 марта 2015 г. редакции не применяются к правам и обязанностям, возникшим из договоров, заключенных до дня вступления его в силу (до 1 июня 2015 г.). При рассмотрении споров из названных договоров следует руководствоваться ранее действовавшей редакцией Гражданского кодекса с учетом сложившейся практики ее применения (п. 2 ст. 4, абз. 2 п. 4 ст. 421, п. 2 ст. 422 ГК РФ).
Исключение, отметил ВС, составляет лишь п. 1 ст. 395 ГК РФ, которым предусмотрен порядок определения размера начисляемых процентов. «Положения статьи 395 ГК РФ в действовавшей до 1 июня 2015 года редакции не содержали запрета на взыскание процентов за пользование чужими денежными средствами в том случае, если договором была предусмотрена неустойка за неисполнение или ненадлежащее исполнение денежного обязательства; в случае нарушения возникшего из договора денежного обязательства кредитор по своему усмотрению был вправе предъявить и требование о взыскании предусмотренной договором неустойки, и (или) требование о взыскании процентов на основании статьи 395 ГК РФ», – подчеркнул Суд. Он добавил, что такое ограничение появилось только в связи с введением в действие Законом № 42-ФЗ п. 4 ст. 395 ГК РФ.
Высшая инстанция заметила, что, поскольку договор субподряда, за неисполнение денежного обязательства по которому предъявлено требование о взыскании процентов за пользование чужими денежными средствами, заключен до вступления в силу Закона от 8 марта 2015 г., положения п. 4 ст. 395 ГК РФ в редакции данного Закона не могли быть применены к правоотношениям сторон по настоящему спору.
Таким образом, указал ВС, вывод судов о недопустимости взыскания процентов за пользование чужими денежными средствами ввиду наличия в договоре субподряда условия о возможности начисления неустойки основан на неправильном применении норм материального права.
Верховный Суд указал, что согласно разъяснениям, приведенным в п. 37 Постановления Пленума № 7, положения ст. 395 ГК предусматривают последствия неисполнения или просрочки денежного обязательства.
Таким образом, ВС РФ отменил судебные акты нижестоящих инстанций и направил дело на новое рассмотрение в Арбитражный суд г. Москвы.
В комментарии «АГ» адвокат Новосибирской городской коллегии адвокатов Виктор Прохоров заметил, что доводы Верховного Суда целиком основаны на позиции, ранее сформированной Пленумом ВС РФ в Постановлении № 7. Следовательно, Суд руководствовался сложившейся судебной практикой и исходил из буквального толкования ст. 2 Закона № 42-ФЗ от 8 марта 2015 г.
«В моей практике также встречались случаи, когда у судов возникали трудности, связанные с вопросами действия закона во времени. Полагаю, что во многом это связано с недостаточной определенностью формулировок тех правовых норм, которые определяют порядок введения законов в действие», – отметил он.
Виктор Прохоров пояснил, что, например, в ст. 2 Закона № 42-ФЗ указано, что по правоотношениям, возникшим до дня вступления этого закона в силу, положения Гражданского кодекса (в редакции Закона № 42-ФЗ) применяются к тем правам и обязанностям, которые возникнут после дня вступления его в силу. «Логично было бы предположить, что право на получение процентов в порядке ст. 395 ГК РФ возникло не ранее момента нарушения обязательства, то есть после вступления в силу новой редакции Кодекса (на это, в частности, указывал суд кассационной инстанции). В то же время в п. 83 Постановления Пленума ВС РФ № 7 разъясняется, что “положения Гражданского кодекса Российской Федерации в измененной Законом № 42-ФЗ редакции не применяются к правам и обязанностям, возникшим из договоров, заключенных до дня вступления его в силу (до 1 июня 2015 года)”, – то есть к любым правам и обязанностям, вне зависимости от момента их возникновения», – указал адвокат.
Кроме того, заметил он, постоянные правки гражданского законодательства не способствуют стабильности гражданского оборота. «Все-таки гражданские правоотношения не столь изменчивы, и их правовое регулирование не требует постоянного обновления законодательства», – резюмировал Виктор Прохоров.
Адвокат АБ «Резник, Гагарин и Партнеры» Андрей Самойлов посчитал, что Верховный Суд указал нижестоящим судам на достаточно очевидные нормы ГК РФ о соотношении закона и договора. Так, он отметил, что в соответствии с п. 2 ст. 422 ГК, если после заключения договора принят закон, устанавливающий обязательные для сторон правила иные, чем те, которые действовали при заключении договора, условия заключенного договора сохраняют силу, кроме случаев, когда в законе установлено, что его действие распространяется на отношения, возникшие из ранее заключенных договоров. Редакция этой статьи ГК РФ, заметил адвокат, не менялась.
«На мой взгляд проблема была в том, что нижестоящие суды слепо следовали указаниям п. 42 Постановления Пленума ВС РФ № 7, в котором указано, что, если законом или соглашением сторон установлена неустойка, то положения п. 1 ст. 395 ГК РФ не применяются. Взысканию подлежит только неустойка. При этом данное разъяснение не содержит оговорок о том, что оно применяется к отношениям, возникшим после внесения изменений в ГК РФ», – указал Андрей Самойлов.
«С учетом огромной нагрузки по рассмотрению дел суды, к сожалению, не всегда имеют возможность разобраться во всех положениях закона и разъяснениях Пленума ВС РФ в их взаимосвязи, – посчитал Андрей Самойлов. – Представляется, что при достаточно активной позиции сторон по данному делу этой ошибки можно было избежать, указав суду на особенности применения данной нормы».
Адвокат АП Самарской области Галина Романова отметила, что в п. 24 Постановления Пленума Верховного Суда от 19 июня 2012 г. № 13 «О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регламентирующих производство в суде апелляционной инстанции» разъяснено, что судам апелляционной инстанции необходимо учитывать, что интересам законности не отвечает, в частности, применение судом первой инстанции норм материального и процессуального права с нарушением правил действия законов во времени, пространстве и по кругу лиц. «При этом доводы о нарушении правил действия законов во времени в моих жалобах, к сожалению, всеми судебными инстанциями оставлялись без внимания, и я рада, что в данном случае правила сработали, хоть и не с первой попытки», – указала адвокат.
В заключение Галина Романова отметила, что суды совершенно осознанно применяют закон в той редакции, в которой это удобно для изготовления мотивированного решения.