для семейных отношений древнего египта было характерно
Любовь, брак и развод в Древнем Египте
Древнеегипетская цивилизация — лидер не только в развитии государства, науки и культуры, но и в семейных отношениях. Брак и развод у египтян были чисто личным делом, и не ограничивались религией. Однако существовали чёткие законы относительно всех отношений в семье. Жених и невеста обязательно подписывали брачный контракт в присутствии целых 16 свидетелей!
Брак в Древнем Египте — защита прав женщины
Изначально древние египтяне женились только по обоюдному согласию, без всяких документов. Но с развитием государства появились брачные договоры. В них прописывались размеры приданого невесты. Муж должен был купить дом и мебель, а также подготовить подарки для новобрачной. Если между супругами возникали какие-либо проблемы, жена имела право сохранить за собой всё приданое.
Брачные договоры в фараонском Египте всегда защищали интересы жены. Именно женщины делали предложение мужчине, предлагая выйти за него замуж. Сохранились папирусы, подтверждающие, что брак заключался по инициативе женщин.
А как же любовь?
Источники подтверждают, что древние египтяне часто женились по любви. Так, записи знаменитого мудреца Птах Хотепа сообщают: «Люби свою супругу, береги её. Вместе с ней. заботься о своём доме, корми её как следует, укрывай её спину и обнимай её, раскрывай для неё свои объятия и побуждай её показывать свою любовь. Принеси счастье её сердцу на протяжении всей её жизни. Остерегайся быть жестоким к ней, ибо жестокость — это разрушение семьи. Ты выбрал её перед Богом».
Разрешался ли развод в Древнем Египте
Законы допускали разводиться по нескольким причинам:
При разводе муж вручал жене письменный документ, подтверждающий её свободу и прекращение супружеских отношений, а также возможность женщины выйти замуж за другого. Документ подписывался 4 свидетелями — вчетверо меньше, чем при брачном договоре. Формула развода была следующей: « Я оставляю тебя как свою жену, ухожу от тебя, и у меня нет никаких требований. Тебе позволено брать себе другого мужа, когда ты пожелаешь».
Чтобы гарантировать права женщин в случае развода, брачные контракты предусматривали алименты — материальную компенсацию от мужа. В одном из сохранившихся папирусов есть брачный контракт II в. до н.э. между жрецом и его женой. Здесь муж обязуется выплатить крупную компенсацию в течение 30 дней в случае развода. Также жене возвращалось всё приданое, если дело дойдёт до развода.
Алименты появились в эпоху фараонов с удвоенной стоимости приданого. Во время правления Птолемеев сумма увеличилась до 5-кратной стоимости приданого, а затем — до 10-кратной. Существует демотический папирус, в котором говорится, что женщина получает компенсацию при разводе размером в 30 серебряных монет и 36 мешков зерна ежегодно, на протяжении всей её жизни.
Такие жёсткие меры вводились, чтобы уменьшить число разводов. Обычно инициаторами их были мужчины, обвинявшие жён в бесплодии. Дети играли важную роль в жизни древних египтян. Увы, не сохранилось никаких документов, поясняющих, с кем оставались дети после развода.
Жизнь в Древнем Египте
Книга известного немецкого ученого посвящена бытовой и культурной жизни древнего египтянина. Основываясь на достоверных источниках информации (папирусы из древних архивов и библиотек, надписи и рисунки из храмов и гробниц, бесчисленные свидетельства материальной культуры), автор подробно и увлекательно описывает эволюцию одежды египтян, устройство и убранство их домов, формы проведения досуга и способы зарабатывания на жизнь, систему образования, семейные и религиозные отношения. Эрману удалось объективно оценить величие египетского искусства и отдать ему дань уважения, необыкновенно интересно рассказать о магии и эзотерической мифологии умных, практичных и очень энергичных египтян.
Оглавление
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Жизнь в Древнем Египте предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Уже часто говорили о том, что основная разница между восточной и западной цивилизациями — это различие в положении женщины. На Западе женщина — товарищ мужчины, на Востоке — его служанка и игрушка. На Западе было время, когда уважение к женщине переросло в ее культ, а на Востоке всерьез обсуждался вопрос, принадлежит ли женщина к человеческому роду.
Многоженство было исключением, и мы редко обнаруживаем, чтобы в доме правили две жены одновременно.
Однако в различные эпохи было несколько таких примеров. Амони, «великий человек юга», умерший, вероятно, в начале царствования Аменемхета II, имел двух жен. Одна из них, которую звали Небет-сохет-энт-Ра (а обычно называли Небет), возможно, была его племянницей. Она родила ему двух сыновей и двух дочерей. От другой жены, Хнут, у него, несомненно, были три дочери и один сын. Одно любопытное обстоятельство показывает нам, что две жены были подругами: госпожа Небет-сохет-энт-Ра назвала свою вторую дочь именем Хнут, а госпожа Хнут простерла свою учтивость так далеко, что назвала всех трех своих дочерей именем Небет-сохет-энт-Ра. Этот же обычай мы обнаруживаем на столетие позже — правда, он, видимо, существовал в низших слоях общества. Один из воров, грабивших царские гробницы, имел одновременно двух жен — «госпожу Таруру и госпожу Тасуэи, его другую, вторую жену».
Нет сомнения, что эти женщины были из гарема этого князя, из «дома затворниц», как они желали именоваться. В гробницах редко встречаются упоминания о гареме, но он, несомненно, существовал во все эпохи как одно из роскошных удовольствий богатого человека. Мы уже упоминали о царском доме женщин, который находился под строгой охраной. Обязанностью его обитательниц было, в частности, развлекать фараона песнями, и дамы из гаремов частных лиц тоже должны были быть умелыми в подобных занятиях. В гробнице придворного по имени Ти, жившего при IX династии, мы видим изображения дам из гарема, которые танцуют и поют перед своим господином. У нас есть также рисунок, на котором показан гарем эпохи Нового царства. В одной из гробниц Эль-Амарны (Ахетатона), которые относятся к концу правления XVIII династии, жрец высокого ранга по имени Эйе приказал изобразить свой дом. Пройдя через службы, кладовые, огромный обеденный зал, спальню и кухню в самом дальнем конце двора, посетитель подходил к двум зданиям, которые были обращены одно к другому задними стенами и разделены маленьким садом. Это были женские покои — гарем Эйе, где жили женщины и дети. Мы можем бросить взгляд внутрь домов и увидеть, чем — как предполагалось — занимались их обитательницы. На изображении они едят, танцуют, играют на музыкальных инструментах или расчесывают одна другой волосы; кладовые, изображенные сзади, очевидно, были наполнены арфами, лютнями, зеркалами и сундуками для одежды. Обладание таким гаремом было, конечно, доступно только для людей из верхов общества по той же причине, что на современном Востоке, — из-за размера расходов.
Один из двух домов для женщин, которые принадлежали Эйе (по L. D., iii. 106 a)
Мы не знаем, какие формальности были необходимы в Египте, чтобы вступить в законный брак, или, как говорили египтяне, «основать для себя дом»; вероятно, как в греческие и христианские времена, существовали формальные брачные договоры. Возможно, существовал также обычай, как и в более поздние времена, брать жену на «год кормления» — испытательный срок длиной в год, по прошествии которого брак можно было расторгнуть, уплатив определенную сумму денег. Существовал также еще один обычай, чуждый нам, — брак с сестрой; он стал обычным делом в Египте и позже — при Птолемеях и римлянах. Большинство Птолемеев были женаты на своих сестрах, а при правлении римского императора Коммода (р. 161, правил в 180–192 гг.) две трети граждан Арси сделали то же самое. Брак с сестрой шокирует нас, но египтянам он казался совершенно естественным, так же как в современном Египте брак с двоюродной сестрой считается в высшей степени разумным и правильным. Боги подали людям подобный пример: братья Осирис и Сет взяли в жены своих сестер Исиду и Нефтиду.
В семействе царей XVIII династии мы обнаруживаем, что Яхмос-Нефертере вышла за своего брата Яхмоса, госпожа по имени Яхмос была супругой своего брата Тутмоса I, госпожа Арат — супругой своего брата Тутмоса IV и т. д. [3] В надписях любого периода мы часто встречаем слова «его любимая сестра» там, где можно ожидать появления слов «его любимая жена». Невозможно, чтобы все эти места в текстах относились к незамужним особам, которые вели хозяйство своих холостых братьев. «Твоя сестра, которая у тебя в сердце, которая сидит возле тебя» на пиру, или «твоя любимая сестра, с которой ты любишь говорить» — эти дамы должны быть ближе мужчине. Никак иначе нельзя объяснить и тот факт, что два каменщика, руководившие работами в каменоломнях Хаммамата, имели с собой каждый «свою сестру». Старые девы, разумеется, не могли быть так сильно привязаны к своим братьям, чтобы последовать за ними в эту ужасную жаркую пустыню.
Видимо, уровень нравственности в «артели рабочих» — египетских пролетариев — был очень низким; похоже, что среди рабочих было обычным преступлением «нападать на женщин, если они не местные». Мы не можем закрыть глаза на то, что в этом отношении египетское общество допускало такую же свободу, как и античное общество классической эпохи. Ни одного разумного человека не может оскорбить та наивность, с которой они говорили и изображали на письме в качестве часто употреблявшихся знаков то, что по нашим современным понятиям следует тщательно скрывать. С другой стороны, когда мы видим целый ряд непристойных рисунков, которые выполнил и снабдил подписями некий карикатурист, живший при XII династии, и знаем, что эта книга была обнаружена в гробнице, это нас шокирует: какова же должна быть нравственность у народа, который мог давать умершим в вечный путь такую литературу. И наконец, что могли бы мы сказать о древней священной книге, которая, описывая блаженную жизнь, ожидающую фараона после его смерти, уверяет его, добавляя несколько слов, которые мы не вполне можем понять, что на небесах он будет, если пожелает, «уводить жен от их мужей».
Конечно, существовало множество особ женского пола, которые не были «хорошими женщинами» (то есть не принадлежали к приличному обществу). Как и в других древних странах, часто это были женщины, покинутые своими мужьями и путешествовавшие по стране. Поэтому приезжая женщина всегда вызывала подозрения, и мудрец говорил; «опасайся женщины из чужих мест, о которой неизвестно, из какого она города. Когда она приходит, не смотри на нее и не знай ее. Она как водоворот в глубоких водах, глубина которых неизвестна. Женщина, муж которой далеко, пишет тебе каждый день. Если рядом с ней нет свидетелей, она встает и раскидывает свою сеть. О, страшное преступление слушать ее!» Поэтому тот, кто мудр, избегает ее и берет себе жену в юности; во-первых, потому что собственный дом мужчины — «лучшая из вещей», во-вторых, потому что «она одарит тебя сыном, подобным тебе». Иметь детей считалось величайшим счастьем, и отношения между родителями и детьми, как они предстают перед нами, — восхитительная картина египетской семейной жизни.
«Ты никогда не должен забывать, что твоя мать сделала для тебя, — учит мудрый Эней, — она родила тебя и вскармливала тебя всевозможными способами. Если ты забудешь о ней, она может упрекать тебя, она может «воздеть свои руки к богу, и он услышит ее жалобу». После положенного числа месяцев она родила тебя, она кормила тебя грудью три года. Она вырастила тебя, а когда ты поступил в школу и обучался письму, она каждый день приходила к твоему учителю с хлебом и пивом из ее дома».
Почтение, которое сын испытывал к матери, было так велико, что в гробницах эпохи Древнего царства мать умершего, как правило, бывает изображена вместе с его женой, а отец редко появляется на рисунках. На похоронных стелах более позднего времени тоже обычно указывали родословную умершего по материнской линии, а не по отцовской, как обычно делаем мы. Мы читаем: «Недему-снеб, рожденный от Сат-Хатор»; «Анхор, рожденный от Небонет», или «Себекреда, рожденный от Сент», но как звали их отцов, нам не сообщили, или отцы упомянуты лишь случайно. Возможно, этот странный обычай (и подобный ему обычай в Восточной Африке) возник из-за мнения, что происхождение ребенка можно доказать лишь со стороны матери, которая его родила, а кто отец, всегда можно лишь предполагать. Возникают неизбежные последствия такой точки зрения, и до сих пор в племенах туарегов звание вождя в знатных семьях наследует не его сын, а сын его сестры; то есть в том, что сестра умершего принадлежит к роду вождей, уверенности больше, чем в том, что к этому роду принадлежит сын самого вождя. Видимо, в знатных семьях Древнего Египта преобладал такой же порядок наследования, но наследником был не сын дочери, а сын старшей сестры. Мы уже упоминали, что в эпоху Среднего царства номы передавались от одной семьи к другой через наследниц, и потому тот, кто женился на наследнице (
, как она называлась), получал для своего сына наследство своего тестя. В раннюю эпоху мы встречаем этих наследственных князей 
на каждом шагу; очевидно, они были высшей аристократией. Но даже в этих семьях наследство не всегда переходило к сыну дочери: у нас есть описанные современниками событий примеры случаев, когда наследование шло так, как нам представляется более естественным: наследство переходило непосредственно к сыну. Так, Нахт унаследовал город Менат-Хуфу от своего отца; Амони унаследовал ном Газели таким же образом, а Дхутхотеп унаследовал ном Берше от своего отца Гая. Но, несмотря на все эти исключения, описанный выше порядок, должно быть, считался установленным в старину обычаем и настолько вошел в плоть и кровь египетского народа, что естественным защитником подрастающего юноши считался «отец его матери».
Отец не очень много мог сделать для обеспечения того, чтобы сын стал его наследником: фараон должен был решать этот вопрос вместе со своими советниками, но они (если были набожными) считали своим долгом в наибольшей возможной мере исполнять упомянутое религиозное предписание, то есть «помещать каждого человека на трон его отца». Долг сына легче было выполнить, учитывая то, как сын должен был давать жизнь имени своего отца: для этого надо было поддерживать в хорошем состоянии отцовскую гробницу и приносить там положенные жертвы в дни праздников. Многие благочестивые сыновья заверяют нас в своих жизнеописаниях, что выполнили эти священные обязанности: например, номарх Хнемхотеп рассказывает: «Я сделал так, что имя моего отца увеличивалось, установил место для его посмертного почитания и выделил для этого поместье. Я сопровождал в храм мои статуи (то есть статуи членов своей семьи в дни шествий). Я подносил им дары — чистый хлеб, пиво, растительное масло и благовония. Я назначил похоронного жреца и наделил его землей и работниками. Я выделил дары для умерших на каждый праздник, который проходит в некрополе». Эти обязанности по отношению к умершим переходили как наследство по прямой линии от одного главы семейства к другому, но подобный долг был и у других членов семьи, даже в более поздних поколениях они тоже должны были поддерживать установленный культ и в праздничные дни оказывать почести своим предкам (своим благородным людям 
, как их называли).
Его великая законная дочь Нефреткау
Ее сын Нефермаат, государственный казначей
Его сын Снофру-хаф, государственный казначей, жрец Аписа, ближайший друг царя, князь, из города Нехента, из города Пе
Таким образом, Снофру-хаф был потомком царя Снофру, и его родословная выглядит так:
Есть еще одно обстоятельство, подтверждающее это. По мере смены поколений народ, обладающий чувством принадлежности к роду, неосознанно создает родовые имена, хотя бы только в виде прозвищ с нечетким значением — таких, которыми пользуются старинные семьи бедуинов. У египтян — даже у знатных семей эпохи Среднего царства — нет никаких следов существования подобных имен. Лишь дойдя до эпохи упадка Египетского царства, мы начинаем обнаруживать хотя бы склонность к использованию семейных имен: во времена чужеземных правителей-ливийцев потомки древнего семейства фараонов называли себя «сынами царя Рамсеса», объединившись таким образом в род «сыновей Рамсеса» — «Рамессидов».
По этой причине имена египтян были только личными, и (если мы можем так сказать) не имели исторического содержания. Тем не менее в них есть много интересного, и более подробное их изучение хорошо вознаградит внимательного исследователя. Конечно, на имена существовала мода, и среди них очень мало таких, которые использовались во все эпохи, хотя идеи, выражаемые ими, были очень похожи.
Обычай давать детям имя фараона, не прибавляя никакого эпитета, то есть называть детей Амони, когда на троне был Амони, или Антеф, когда царствовал Антеф, создает большую путаницу. Цари XI династии носили имена Амони, Антеф или Ментухотеп, и эти имена продолжили свою жизнь во многих семьях. Некоторые из царей XII династии носили имя Аменемхет, а остальные Сенусерт, и главнейшие придворные называли своих детей в их честь.
Поэтому при XII династии эти пять имен встречались на каждом шагу; например, в одной семье из двадцати семи мужчин тринадцать назывались Сенусерт. Точно так же в более поздние времена при XVIII династии постоянно встречаются имена Яхмос и Аменхотеп, а при ХХ имя Рамсес. Похоже, что те, кто был особенно благонамерен (а какой египетский чиновник не желал, чтобы его считали благонамеренным), не только не удовлетворялись тем, что называли своих детей в честь монарха, но и переименовывали их, когда на трон вступал новый фараон. Например, при Сенусерте I (ХХ в. до н. э.) «верховный судья и наместник» носил имя этого царя, хотя нам трудно поверить, что первый чиновник царства родился при его правлении. Более вероятно, что он родился при Аменемхете и носил какое-то другое имя, а потом сменил его на царское при вступлении на престол нового фараона. Нам встретилось много подобных случаев.
Перемена имени на царское, несомненно, должна была привести к большой путанице в царстве, но при дворах номархов эпохи Среднего царства путаница, должно быть, была еще больше, потому что во времена XII династии у служащих, занимавших должности в хозяйствах знатных людей, возник обычай называть себя и своих детей в честь их господина так же, как у государственных чиновников — в честь фараона. Вот пример, который может дать представление о том, какая невероятная путаница возникала в результате этого. Той провинцией, наместники которой похоронены в Бени-Хасане, управляли в начале эпохи Среднего царства (не знаю, в каком порядке) князья, носившие имена Амони, Хнемхотеп, Нетрухотеп, Хети, Бакте, Нахт и Нетернахт. Вследствие этого при дворе Хнемхотепа, сына Нехера, которого мы так часто упоминали, две трети чиновников нома носили имя этого князя. Среди его слуг было по меньшей мере одиннадцать человек по имени Хнемхотеп, девять по имени Нетернахт, четыре Хети, четыре Бакте, два по имени Нетрухотеп, два Амони и один Нехере. Только каждый третий носил такое имя, которое нравилось ему самому.
Чтобы отличать друг от друга людей с одним и тем же именем, в обычной жизни им, несомненно, давали прозвища или уменьшительные имена; надписи, стиль которых строг и официален, редко сообщают нам, какими были эти прозвища. В эпоху Древнего царства, чтобы отличить сына от его отца, которого звали так же, к имени сына добавляли слово Маленький.
Первым из имен было детское имя, которым обычно пользовались, — например, Хетес; второе — звучное имя с красивым значением, например Сокар Сияет Духом. Так, некая госпожа Тепес имела дополнительное большое имя Прекрасен Мир Хатор, госпожа Бебе называлась еще и Золотой Мир, а некая Геба — Прекрасная Руководительница. Одна гаремная дама называлась и Служанка Ра, и Любезная. В более поздние времена мы тоже часто видим два имени у одного человека, например Кай Усертсен, Усертсен Сенебсенебнеб; а кормилица по имени Сенебтесе носила добавочное имя Мое Небо Прочно.
Иногда, чтобы дать человеку имя для повседневного применения, немного изменяли его полное имя. Например, в семьях уже упоминавшихся верховного жреца Сабу и Птахшепсеса младшего сына называли уменьшительным именем Птахшеп вместо Птахшепсес. У взрослых мы тоже обнаруживаем подобные сокращения длинных имен. Имя Пепидеде (Пепи прочен) сокращалось в Деде — Прочен. Амендадат и Себекдадауе, Дар Амона и Себек Дарует Меня, часто становятся Дадат и Дадауе, Дар и Дарует Меня; Небет-Сохет-ент-Ра, Хозяйка Полей Ра, укорачивается до Небет, Хозяйка, и т. д. Многочисленные бессмысленные уменьшительные имена, которые дошли до нас от эпохи Древнего царства, вероятно, являются сокращениями гораздо более древних имен. Такими были имена Эсе, Сесе, Эссе, Эте, Тете, Этте, Эпе, Пепи, Эппе, Эффе, Кеке, Бебе, Т’ет’е (вероятно, они произносились Атоти, Апопи [29] и т. д.). У других народов та форма имени, которую оно приобретает в устах лепечущего ребенка, часто используется как ласкательная — например, английские уменьшительные имена Дик или Дики от Ричард, Боб или Бобби от Роберт, Уотт и Уотти от Уолтер. Очевидно, какие-то формы египетских имен соответствовали этим Боб и Бобби; например, позже, в эпоху Нового царства, мы сталкиваемся с именами Тути, Тутеу, Теи, Нанеи, Тепа, Пепиу, Папепе и другими в том же роде.
Из того, что было сказано, можно сделать вывод, что египтяне придавали именам меньше значения, чем другие народы, находившиеся на той же ступени развития цивилизации. Это странно, поскольку они в то же время очень заботились о том, чтобы их имена сохранились для потомства. Согласно религии египтян, лучшее, что человек мог сделать для любого другого человека, — это «дать жизнь его имени» с помощью надписей и рисунков, а самое худшее — дать этому имени погибнуть. Египтяне усердно искореняли и уничтожали имена и изображения людей, которых они ненавидели; такое возмездие было распространено во все эпохи и совершалось как царями, так и частными лицами. Например, в одной гробнице времени Древнего царства, которая сохранилась в нетронутом виде, мы обнаруживаем, что имена и изображения двух из сыновей умершего аккуратно соскоблены — очевидно, по приказу отца, который после постройки этой гробницы по какому-то случаю был недоволен этими сыновьями.
Стела из Абидоса, которая теперь находится в Лейденском музее, принадлежала очень высокопоставленному человеку: это был «наследственный князь; князь и ближайший друг царя, первосвященник с правом носить царский фартук, судья и пророк богини Маат, великий жрец Осириса» и так далее — короче говоря, верховный жрец в Абидосе. В юности он занимал государственную должность: «передавая приказы царя, он делал то, что нравилось царю», его управа «была знаменита во всей стране», и царь Сенусерт I «посадил его среди своих друзей, потому что он был прекрасен в глазах его величества». В конце концов этот человек сменил своего отца в должности абидосского верховного жреца и умер, пробыв в этой должности двадцать четыре года. В этой длинной надписи нет никаких указаний на то, чтобы что-то омрачило его отношения с двором, но, должно быть, после его смерти о нем все же стало известно что-то дурное или какой-то его враг пришел к власти, потому что имя этого верховного жреца было стерто с тех двух мест, где оно стояло, и это сделали так старательно, что невозможно прочесть ни одного знака.
Само собой разумеется, что фараоны делали то же самое по отношению к царям — своим соперникам или к тем своим предшественникам, которые им не нравились. Можно перечислить много таких случаев. Например, Тутмос III приказал стесать с камней все имена и изображения своей сестры (сводной тетки; Тутмос III был сыном мужа Хатшепсут Тутмоса II и одной из наложниц. — Ред.) Хатшепсут, которая, вероятно, держала его под своей опекой как несовершеннолетнего гораздо дольше, чем было положено по праву. Если мы внимательнее посмотрим на изуродованные памятники царствования царицы Хатшепсут, мы обнаружим и другие повреждения, не вызванные гневом Тутмоса III. Отовсюду аккуратно стерто имя и изображение бога Амона — очевидно, по приказу царя-вероотступника Эхнатона (бывшего Аменхотепа IV), который установил культ солнечного диска и в течение всего своего царствования последовательно и постоянно старался стереть имя Амона во всех храмах и гробницах долины Нила. Этот фанатик пытался ввести единобожие, чтобы его имя «вечно было на устах у живых».
1. Кукла той же формы, что наши куклы-подушечки для булавок, у нее длинные волосы (Британский музей, по W., ii. 64; похожая есть в Берлине)
2. Кукла. Волосы утрачены (Британский музей, по W., ii. 64
Неизвестно в точности и то, как долго ее носили: в одном стихотворении «царское дитя с локоном» — это десятилетний мальчик [32] ; с другой стороны, молодой царь Меренра (из VI династии) носил этот локон всю свою жизнь, а в Новом царстве царские сыновья, несомненно, носили его даже в старости.
Игрушка-крокодил с движущейся челюстью (Лейден, по W., ii. 64; похожая есть в Берлине)
Кукла на шарнирах, изображающая раба, который растирает зерно. Лейденский музей (по W., ii. 64)
Кроме чисто научного образования и гимнастических упражнений, например плавания, школьная программа состояла прежде всего из уроков этики, практической философии и хороших манер. Из книги, выпущенной в свет, вероятно, в эпоху Среднего царства, но написанной при царе Исеси (из V династии), мы узнаем, как отец должен был поучать своего сына: «Не гордись своей ученостью, а советуйся со всеми, потому что учиться можно у всех. К почтенному мудрому человеку относись с уважением, но равного себе поправляй, если он держится неверного мнения. Не гордись земными благами и богатством, поскольку они пришли к тебе от Бога без твоей помощи. Клевету никогда не следует повторять, сообщения нужно доставлять точно. В чужом доме не смотри на женщин; женись; давай еду своим домашним и не позволяй возникать ссорам из-за ее раздачи. В остальном сохраняй на лице выражение довольства и оказывай положенное уважение тем, кто выше тебя. Тогда ты получишь самую высокую для мудрого человека награду: «…князья, услышав тебя, скажут: «Как прекрасны слова, которые исходят из его уст».
Исида с младенцем Гором. Фарфоровая скульптура из Берлинского музея
В подобном же поучении, относящемся к эпохе Нового царства, даны еще более подробные советы. Будь трудолюбив, «держи свои глаза открытыми, иначе ты станешь нищим, потому что праздный человек не достигает почета». Не будь навязчивым или нескромным; «не входи без приглашения в дом другого человека; если он попросит тебя войти, это почет для тебя. Не смотри вокруг, не смотри вокруг в доме другого человека. Если твои глаза увидят что-нибудь, молчи об этом и не рассказывай про это другим людям вне дома — иначе, если это услышат, это станет для тебя преступлением, заслуживающим смерти. Не говори слишком много, потому что люди глухи к многословному человеку; лучше молчи, тогда ты будешь приятен; поэтому не говори. Прежде всего следи за своей речью, потому что «гибель человека — в его языке». Тело человека — кладовая, полная всевозможных ответов. Поэтому выбери из них правильный и говори хорошо, а неверный ответ пусть остается заперт в твоем теле».
За едой соблюдай чистоту и «не наполняй жадно свое тело». Не ешь хлеб, когда рядом стоит другой человек, или положи на этот хлеб и его руку тоже… Один беден, другой богат, но хлеб остается у того, кто щедр. Тот, кто был богат в прошедшем году, может в этом году стать даже бродягой». Никогда не забывай проявлять уважение к другим и «не садись, если стоит человек, который старше тебя или занимает должность выше твоей».
Этих правил хорошего тона достаточно, чтобы человек увидел, как сильно египтяне из верхов общества заботились о хороших манерах, а употребление в письмах устойчивых выражений строго определенного вида (хотя они слегка изменялись в соответствии с общественным положением и должностями участников переписки) показывает нам, что египтяне эпохи Нового царства были любителями строгого этикета. Нет сомнения, что в те времена формальная сторона общественной жизни была не менее церемонной, чем сейчас у египетских мусульман.