Есть всегда что то особенно благородное кроткое
Есть всегда что то особенно благородное кроткое
Наталия Турченкова запись закреплена
Есть всегда что-то особенно благородное,
кроткое, нежное, благоуханное и грациозное
во всяком чувстве Пушкина.
Веленью божию, о муза, будь послушна,
Обиды не страшась, не требуя венца,
Хвалу и клевету приемли равнодушно
И не оспаривай глупца.
К чему изобретать национальный гений?
Ведь Пушкин есть у нас: в нем сбылся русский дух.
Но образ родины он вывел не из двух
Нужд или принципов и не из трех суждений;
Не из пяти берез, одетых в майский пух,
Показать полностью.
И не из тысячи гремучих заверений;
Весь мир – весь белый свет! – в кольцо его творений
Вместился целиком. И высказался вслух.
…Избушка и… Вольтер, казак и… нереида.
Лишь легкой створкой здесь разделены для вида;
Кого-чего тут нет. Свирель из тростника
И вьюг полнощных рев; средневековый патер;
Золотокудрый Феб, коллежский регистратор,
Экспромт из Бомарше и – песня ямщика!
Анализ стихотворения Я вас Любил А. С. Пушкина
Написано оно в период творческого расцвета Пушкина, в 1829 году. Напечатано в издании «Северные цветы» в 1830 году. Связано с чисто личными переживаниями поэта.
Сразу подкупает то, как робко поэт надеется, что любовь, быть может, не совсем угасла, но все стихотворение – непререкаемое свидетельство любви неугасаемой, живой и сейчас. Троекратным «я вас любил» поэт, в какой-то мере уязвленный, даже, возможно, оскорбленный тем, что любимая относится к его чувству, как ему показалось, столь безответно, безразлично, хочет больше всего убедить самого себя.
Я не хочу печалить вас ничем.
Он не хочет причинить зло любимой и желает ей полного счастья:
Как дай вам бог любимой быть другим.
Совершенный отказ от каких-либо прав, преклонение перед свободой чувства любимой женщины и вместе с тем сила любви поэта превращают это стихотворение в одно из самых пленительных созданий пушкинского гения.
Благородство чувств поэта, окрашенных светлой и тонкой грустью, выражено просто, непосредственно, тепло и как всегда у Пушкина, чарующе музыкально.
Мы не встретим в стихотворении каких-либо особых художественных приемов. Здесь нет метафор, ярких эпитетов. Наверное, в этом и есть привлекательность поэзии Пушкина, чтоб при помощи самых простых слов и образов передать прекрасное, возвышенное состояние души. Да, слова-то здесь обычные: «любовь, душа, робость, ревность… » Но какой силой и притягательностью обладают они в строках пушкинского произведения! Присмотримся: 8 строчек стихотворения состоят всего из 2-х предложений.
Написано оно в период творческого расцвета Пушкина, в 1829 году. Напечатано в издании «Северные цветы» в 1830 году. Связано с чисто личными переживаниями поэта.
Сразу подкупает то, как робко поэт надеется, что любовь, быть может, не совсем угасла, но все стихотворение – непререкаемое свидетельство любви неугасаемой, живой и сейчас. Троекратным «я вас любил» поэт, в какой-то мере уязвленный, даже, возможно, оскорбленный тем, что любимая относится к его чувству, как ему показалось, столь безответно, безразлично, хочет больше всего убедить самого себя.
Я не хочу печалить вас ничем.
Он не хочет причинить зло любимой и желает ей полного счастья:
Как дай вам бог любимой быть другим.
Совершенный отказ от каких-либо прав, преклонение перед свободой чувства любимой женщины и вместе с тем сила любви поэта превращают это стихотворение в одно из самых пленительных созданий пушкинского гения.
Благородство чувств поэта, окрашенных светлой и тонкой грустью, выражено просто, непосредственно, тепло и как всегда у Пушкина, чарующе музыкально.
Мы не встретим в стихотворении каких-либо особых художественных приемов. Здесь нет метафор, ярких эпитетов. Наверное, в этом и есть привлекательность поэзии Пушкина, чтоб при помощи самых простых слов и образов передать прекрасное, возвышенное состояние души. Да, слова-то здесь обычные: «любовь, душа, робость, ревность… »
Сочинения Александра Пушкина. Статья пятая
В году недель пять-шесть Одесса,
По воле бурного Зевеса,
Потоплена, запружена,
В густой грязи погружена.
Все домы на аршин загрязнут.
Лишь на ходулях пешеход
По улице дерзает вброд;
Кареты, люди тонут, вязнут,
И в дрожках вол, рога склоня,
Сменяет хилого коня.
Но уж дробит каменья молот,
И скоро звонкой мостовой
Покроется спасенный город,
Как будто кованной броней.
Для Пушкина также не было так называемой низкой природы; поэтому он не затруднялся никаким сравнением, никаким предметом, брал первый попавшийся ему под руку, и все у него являлось поэтическим, а потому прекрасным и благородным. Как хорошо, например, это взятое из низкой природы сравнение:
Стократ блажен, кто предан вере,
Кто, хладный ум угомонив,
Покоится в сердечной неге,
Как пьяный путник на ночлеге.
Или как прекрасна у него вот эта «низкая природа»:
Тот еще не художник, которого поэзия трепещет и отвращается прозы жизни, кого могут вдохновлять только высокие предметы. Для истинного художника – где жизнь, там и поэзия.
Лирические произведения Пушкина в особенности подтверждают нашу мысль о его личности. Чувство, лежащее в их основании, всегда так тихо и кротко, несмотря на его глубокость, и вместе с тем так человечно, гуманно! И оно всегда проявляется у него в форме, столь художнически-спокойной, столь грациозной! Что составляет содержание мелких пьес Пушкина? Почти всегда любовь и дружба, как чувства, наиболее обладавшие поэтом и бывшие непосредственным источником счастия и горя всей его жизни. Он ничего не отрицает, ничего не проклинает, на все смотрит с любовью и благословением. Самая грусть его, несмотря на ее глубину, как-то необыкновенно светла и прозрачна; она умиряет муки души и целит раны сердца. Общий колорит поэзии Пушкина, и в особенности лирической, – внутренняя красота человека и лелеющая душу гуманность. К этому прибавим мы, что если всякое человеческое чувство уже прекрасно по тому самому, что оно человеческое (а не животное), то у Пушкина всякое чувство еще прекрасно, как чувство изящное. Мы здесь разумеем не поэтическую форму, которая у Пушкина всегда в высшей степени прекрасна; нет, каждое чувство, лежащее в основании каждого его стихотворения, изящно, грациозно и виртуозно само по себе: это не просто чувство человека, но чувство человека-художника, человека-артиста. Есть всегда что-то особенно благородное, кроткое, нежное, благоуханное и грациозное во всяком чувстве Пушкина. В этом отношении, читая его творения, можно превосходным образом воспитать в себе человека, и такое чтение особенно полезно для молодых людей обоего пола. Ни один из русских поэтов не может быть столько, как Пушкин, воспитателем юношества, образователем юного чувства. Поэзия его чужда всего фантастического, мечтательного, ложного, призрачно-идеального; она вся проникнута насквозь действительностью; она не кладет на лицо жизни белил и румян, но показывает ее в ее естественной, истинной красоте; в поэзии Пушкина есть небо, но им всегда проникнута земля. Поэтому поэзия Пушкина не опасна юношеству, как поэтическая ложь, разгорячающая воображение, – ложь, которая ставит человека во враждебные отношения о действительностью при первом столкновении с нею и заставляет безвременно и бесплодно истощать свои силы на гибельную с нею борьбу. И при всем этом, кроме высокого художественного достоинства формы, такое артистическое изящество человеческого чувства! Нужны ли доказательства в подтверждение нашей мысли? – Почти каждое стихотворение Пушкина может служить доказательством. Если б мы захотели прибегнуть к выпискам, им не было бы конца. Нам стоило бы только поименовать целый ряд стихотворений; но, чтоб мысль наша имела над читателем убеждающую силу живого впечатления, выпишем здесь несколько пьес совершенно различного тона и содержания.
Ты вянешь и молчишь; печаль тебя снедает;
На девственных устах улыбка замирает.
Давно твоей иглой узоры и цветы
Не оживлялися. Безмолвно любишь ты
Грустить. О, я знаток в девической печали;
Давно глаза мои в душе твоей читали.
Любви не утаишь: мы любим, и как нас,
Девицы нежные, любовь волнует вас.
Счастливы юноши! Но кто, скажи, меж ними
Красавец молодой с очами голубыми,
С кудрями черными? Краснеешь! Я молчу,
Но знаю, знаю всё; и если захочу,
То назову его. Не он ли вечно бродит
Вкруг дома твоего и взор к окну возводит?
Ты втайне ждешь его. Идет, и ты бежишь,
И долго вслед за ним незримая глядишь,
Никто на празднике блистательного мая,
Меж колесницами роскошными летая,
Никто из юношей свободней и смелей
Не властвовал конем по прихоти своей.
Это сама прелесть, сама грация, полная души и нежности, страстная и «именительная», выражаясь любимым эпитетом Пушкина! Ни у какого другого русского поэта не найдете вы ни одного стихотворения; в котором бы так счастливо сочетались изящно гуманное чувство с пластически изящною формою.
Когда, любовию и негой упоенный,
Безмолвно пред тобой, коленопреклоненный,
Я на тебя глядел и думал: ты моя;
Ты знаешь, милая, желал ли славы я;
Ты знаешь: удален от ветреного света,
Скучая суетным прозванием поэта,
Устав от долгих бурь, я вовсе не внимал
Жужжанью дальнему упреков и похвал.
Могли ль меня молвы тревожить приговоры,
Когда, склонив ко мне томительные взоры
И руку на главу мне тихо наложив,
Шептала ты: скажи, ты любишь, ты счастлив?
Другую, как меня, скажи, любить не будешь?
Ты никогда, мой друг, меня не позабудешь?
А я стесненное молчание хранил,
И наслаждением весь полон был, я мнил,
Что нет грядущего, что грозный день разлуки
Не придет никогда… И что же? Слезы, муки,
Измены, клевета, все на главу мою
Обрушилося вдруг… Что я, где я? Стою,
Как путник, молнией постигнутый в пустыне,
И все передо мной затмилося! И ныне
Я новым для меня желанием томим:
Желаю славы я, чтоб именем моим
Твой слух был поражен всечасно, чтоб ты мною
Окружена была, чтоб громкою молвою
Все, все вокруг тебя звучало обо мне,
Чтоб, гласу верному внимая в тишине,
Ты помнила мои последние моленья
В саду, во тьме ночной, в минуту разлученья.
Это чувство юноши; но вот оно же уже чувство человека возмужалого, – ив нем та же трогающая душу гуманность, та же артистическая прелесть:
Я вас любил: любовь еще, быть может,
В душе моей угасла не совсем;
Но пусть она вас больше не тревожит;
Я не хочу печалить вас ничем.
Я вас любил безмолвно, безнадежно,
То робостью, то ревностью томим;
Я вас любил так искренно, так нежно.
Как дай вам бог любимой быть другим.
Наконец это изящно гуманное чувство отзывается чем-то благоуханно святым в испытанном, но не побежденном жизнию поэте:
Нет, нет, не должен я, не смею, не могу
Волнениям любви безумно предаваться!
Спокойствие свое я строго берегу
И сердцу не даю пылать и забываться;
Нет, полно мне любить. Но почему ж порой
Не погружуся я в минутное мечтанье,
Когда нечаянно пройдет передо мной
Младое, чистое, небесное созданье,
Пройдет и скроется? Ужель не можно мне
Глазами следовать за ней, и в тишине
Благословлять ее на радость и на счастье
И сердцем ей желать все блага жизни сей, —
Веселый мир души, беспечные досуги,
Всё – даже счастие того, кто избран ей,
Кто милой деве даст название супруги.
Есть всегда что то особенно благородное кроткое
В эти тяжелые дни Белинского нравственно поддержал Пушкин. Великий поэт давно уже пристально следил за деятельностью молодого критика. Начав издание журнала «Современник» в 1836 году, Пушкин распорядился регулярно высылать Белинскому выходящие номера журнала. Больше того, Пушкин думал привлечь Белинского к сотрудничеству в «Современнике». Теперь, когда «Телескоп» был закрыт и Виссарион Григорьевич остался без работы, Пушкин посылает своему другу Нащокину письмо в Москву, в котором просит его переговорить о сотрудничестве с Белинским. Письмо Пушкина, к сожалению, не сохранилось, но ответ на это письмо Нащокина имеется. «Белинский, — сообщает Нащокин, — получал от Надеждина, чей журнал уже запрещен, три тысячи. «Наблюдатель» предлагал ему пять. Греч[12] тоже его знал. Теперь, коли хочешь, он к твоим услугам, я его не видел, но его друзья, в том числе и Щепкин (великий русский артист. — Н. В.), говорят, что он будет очень счастлив, если придется ему на тебя работать. Ты мне отпиши, и я его к тебе пришлю».
Еще при жизни великого поэта, в первой крупной своей работе «Литературные мечтания», Белинский писал о Пушкине: «Как чародей, он в одно и то же время исторгал у нас и смех и слезы, играл по воле нашими чувствами… Он пел, и как изумлена была Русь звуками его песен; и не диво: она еще никогда не слыхала подобных; как жадно прислушивалась она к ним; и не диво: в них трепетали все нервы ее жизни! Я помню это время, счастливое время, когда в глуши провинции, в глуши уездного городка, в летние дни, из растворенных окон носились по воздуху эти звуки, «подобные шуму волн» или «журчанию ручья».»
После смерти поэта Белинский отдал всю силу своего гения, чтобы разъяснить России значение Пушкина. В статьях, которые, по справедливости, можно назвать вечным памятником славы нашего великого поэта, он писал: «Общий колорит поэзии Пушкина, и в особенности лирической, — внутренняя красота человека и лелеющая душу гуманность. К этому прибавим мы, что если всякое человеческое чувство уже прекрасно по тому самому, что оно человеческое (а не животное), то у Пушкина всякое чувство еще прекрасно, как чувство изящное. Мы здесь разумеем не поэтическую форму, которая у Пушкина всегда в высшей степени прекрасна: нет, каждое чувство, лежащее в основании каждого его стихотворения, изящно, грациозно и виртуозно само по себе: это не просто чувство человека, но чувство человека-художника, человека-артиста. Есть всегда что-то особенно благородное, кроткое, нежное, благоуханное и грациозное во всяком чувстве Пушкина. В этом отношении, читая его творения, можно превосходным образом воспитать в себе человека, и такое чтение особенно полезно для молодых людей обоего пола. Ни один ив русских поэтов не может быть столько, как Пушкин, воспитателем юношества, образователем юного чувства. Поэзия его чужда всего фантастического, мечтательного, ложного, призрачно идеального; она вся проникнута насквозь действительностью; она не кладет на лицо жизни белил и румян, но показывает ее в ее естественной, истинной красоте; в поэзии Пушкина есть небо, но им всегда проникнута земля».
Известный журналист и писатель, издававший вместе с реакционером Булгариным газету «Северная пчела».
«Чувства добрые» в поэзии Пушкина
 |  Скачать сочинение |  |
Есть всегда что-то особенно благородное,
кроткое, нежное, благоуханное
и грациозное во всяком чувстве Пушкина.
Белинский
Какой каплей в море чудесных слов, сказанных о Пушкине, будет мое? Сотой, тысячной или миллионной?! Мне все равно. Какой угодно! Лишь бы капля эта дополнила необозримый океан пушкинской славы, лишь бы капля бушевала вместе с его невиданными волнами по всему миру, разнося всем людям планеты слова о великом сыне России!
Мир Пушкина огромен и прекрасен. Это большое число стихотворений и поэм, замечательные повести и сказки, немеркнущие трагедии и драмы. Уже с самого раннего детства Александр Сергеевич Пушкин становится нашим неразлучным спутником, милым и добрым другом. Чем же дорог нам этот человек, почему не исчезает признательность к его таланту миллионов благодарных потомков?
. Юные годы поэта. Лицей, профессор Куницын, друзья и дружба на всю жизнь и глубокие раздумья о судьбах человечества. Пушкин стремится лучше познать жизнь, окунуться в кипучую литературную деятельность. Молодой и вдохновенный юноша не может примириться с существующей действительностью. Уже в ранних стихотворениях звучит его “неподкупный голос” с гневным осуждением самодержавной России:
Питомцы ветреной судьбы.
Тираны мира! трепещите!
А вы, мужайтесь и внемлите.
Восстаньте, падшие рабы!
Поэт хочет “воспеть свободу миру, на тронах поразить порок!”. Эти слова пушкинской “Вольности” призывно звучали над Русской землей. Мы чувствуем в них пушкинский свободолюбивый дух, его веру в светлое будущее человечества.
Проходит несколько лет, но не утихает боль поэта за родную землю. Он пишет стихотворение “Деревня”, в котором с потрясающей силой обличает ненавистную крепостническую систему:
Не видя слез, не внемля стона.
На пагубу людей избранное Судьбой,
Здесь барство дикое, без чувства, без Закона,
Присвоило себе насильственной лозой
И труд, и собственность, и время земледельца.
Склонясь на чуждый плуг, покорствуя бичам,
Здесь рабство тощее влачится по браздам
Неумолимого Владельца.
Сегодня эти суровые слова, мужественные, полные любви к своему народу строки говорят нам о великом гражданском подвиге поэта. “Друг человечества”, “певец свободы” — так видится Пушкину, поэту и гражданину, его светлая миссия:
Пока свободою горим,
Пока сердца для чести живы.
Мой друг, отчизне посвятим
Души прекрасные порывы!
Эти слова поэта звучат как клятва, как гимн. Обращаясь к своим соотечественникам с призывом посвятить отчизне “души прекрасные порывы”, Пушкин верит, что самодержавие падет и над Россией взойдет “звезда пленительного счастья”. Этот призыв вдохновлял не только декабристов, но и все последующие поколения революционных борцов. Он рождает добрые чувства и благородные порывы, учит гражданственности, активной жизненной позиции.
Пушкин любил свободу “искренне и жарко” и до конца дней своих оставался верен вольнолюбивой музе. Какую нужно было иметь смелость, чтобы после поражения восстания писать: “Я гимны прежние пою. ” Он твердо верит в торжество идей своих друзей, в то, что со временем “оковы тяжкие падут, темницы рухнут” и восторжествует свобода. Горячий пламень своих надежд, могучий и “свободный глас” поэт посылает декабристам в далекую Сибирь, призывая не падать духом;
Во глубине сибирских руд
Храните гордое терпенье.
Не пропадет ваш скорбный труд
И дум высокое стремленье.
И вновь нас поражает удивительная пушкинская доброта, которая сметает все преграды: и ненависть, и неуверенность, и страх за собственную судьбу.
За свою недолгую жизнь поэт создал много лирических произведений.Тематика их разнообразна. Здесь есть все: философские рассуждения и протест против насилия, грусть и радость любви и дружбы. Пушкин пел гимн человеку, благословляя его на жизнь, радость и счастье. Он верил в торжество человеческого разума, и поэтому его строки такие ликующие и жизнеутверждающие:
Да здравствует солнце.
Да здравствует разум!
Какая жажда жизни, какая страстная любовь к ней!
Пушкин знал душу человека, понимал его чувства, переживания! Любое его стихотворение — это гимн красоте, любви облагораживающей, глубокой. На фоне трепетной любовной лирики Пушкина возникают реальные картины жизни, пейзажные зарисовки. Поэт любил русскую природу, ее несказанное величие и посвятил ей немало прекрасных строк. Вот как красиво рисует он “волшебницу-зиму”:
Пришла, рассыпалась, клоками
Повисла на суках дубов;
Легла волнистыми коврами
Среди полей, вокруг холмов.
Я помню чудное мгновенье:
Передо мной явилась ты.
Как мимолетное виденье,
Как гений чистой красоты.
Воображение рисует образ женщины удивительного обаяния, способной внушить чувство сильное и глубокое. Но как не восхищаться и поэтом, который находит в светлой и возвышенной любви источник необъятных творческих сил, величайшего вдохновения! Как не воспитывать в себе искренность и глубину чувств, способность властвовать собой, умение видеть прекрасное в жизни!
Пушкин выполнил свой долг перед Родиной: в свой “жестокий век” восславил свободу и “чувства добрые” лирой пробуждал. И поэтому не зарастает народная тропа к. его “нерукотворному” памятнику.
Поэзия Пушкина
целый мир добрых чувств, каждое из которых — “благородное, кроткое, нежное, благоуханное и грациозное”.
Его поэзия учит быть неравнодушным к природе, к людям. Стихи заставляют задуматься о времени и о себе, делают лучше, нравственно чище, духовно богаче, гуманнее. Поэзия Пушкина дает человеку бодрость и силу духа, учит понимать красоту и доброту, воспитывает глубокую и искреннюю любовь к отчизне, желание посвятить ей “души прекрасные порывы..
“Чувства добрые”, взлелеянные поэтическим гением Пушкина, так понятны и так дороги нам, благодарным его потомкам.
10644 человека просмотрели эту страницу. Зарегистрируйся или войди и узнай сколько человек из твоей школы уже списали это сочинение.
Рекомендуем эксклюзивные работы по этой теме, которые скачиваются по принципу «одно сочинение в одну школу»:
К нему не зарастет народная тропа (по лирике А.С. Пушкина)
/ Сочинения / Пушкин А.С. / Разное / «Чувства добрые» в поэзии Пушкина
Смотрите также по разным произведениям Пушкина: