история меня оправдает текст речи
«История меня оправдает»
В 1953-м году Фидель Кастро вместе с единомышленниками атаковал военные казармы Монкада в Сантьяго-де-Куба. Восстание закончилось провалом, главного заговорщика арестовали. На суде Кастро защищал себя сам. На одном из заседаний он произнес знаменитую речь «История меня оправдает», в которой призвал кубинцев к вооруженной борьбе. Отрывки из выступления, о котором говорили во всем мире:
Судебные врачи пришли ко мне 27 сентября и удостоверили, что у меня прекрасное здоровье. Однако несмотря на неоднократные требования суда, меня не приводили ни на одно заседание суда. К этому надо добавить, что все эти дни неизвестные лица распространяли сотни фальшивых листовок, в которых содержались призывы похитить меня из тюрьмы, — глупое алиби для того, чтобы физически уничтожить меня «при попытке к бегству». После того как эти планы провалились благодаря их своевременному разоблачению со стороны бдительных друзей, а фальшивое медицинское свидетельство стало достоянием гласности, у них не оставалось иного способа воспрепятствовать моему присутствию на суде, кроме открытого и наглого неисполнения распоряжений суда.
Это был неслыханный случай, господа судьи: режим боялся присутствия обвиняемого на суде; террористический и кровавый режим спасовал перед моральной силой беззащитного, безоружного и оклеветанного человека. Так, после того как меня лишили всего, меня еще к тому же лишили возможности присутствовать на суде, где я был главным обвиняемым. Следует отметить, что все это совершалось в обстановке временной отмены конституционных гарантий и когда действовали в полную силу закон об общественном порядке и цензура над прессой и радио. Какие же ужасные преступления должен был совершить этот режим, если он так боялся голоса одного обвиняемого!
Мои храбрые товарищи с невиданной гражданской доблестью четко выполнили свой долг.
«Да, мы пошли сражаться за свободу Кубы и не сожалеем, что сделали это». Так заявили они один за другим, отвечая на вопросы прокурора. И тотчас же с удивительным мужеством, обращаясь к суду, они разоблачали ужасные преступления, которые были совершены по отношению к нашим павшим братьям. Хотя я не присутствовал на суде, тем не менее мог следить за процессом из моей камеры и знал обо всех деталях благодаря помощи заключенных тюрьмы Бониато. Несмотря на все угрозы строгого наказания, они изобрели остроумные способы, чтобы передавать мне вырезки из газет и всевозможную другую информацию. Тем самым они мстили за злоупотребления и издевательства со стороны директора тюрьмы Табоада и смотрителя, лейтенанта Росабаля, которые заставляют их работать от зари до зари на строительстве особняков для частных лиц, морят их голодом, расхищая средства, предназначенные на содержание заключенных… Не важно, что храбрые и достойные молодые люди были осуждены, — ведь завтра народ осудит диктатора и его жестоких наемников.
Если в ваших сердцах осталась хоть крупица любви к родине, любви к человечеству, к справедливости, выслушайте меня со вниманием. Я знаю, что меня заставят молчать в течение многих лет; я знаю, что всеми возможными способами будут пытаться скрыть правду; я знаю, что против меня будет организован заговор забвения. Но мой голос не смолкнет из-за этого; он набирает в моей груди тем большую силу, чем более одиноким я себя чувствую, и я хочу, чтобы он был полон того пыла, в котором ему отказывают трусливые души.
Правительство упорно старалось доказать, что народ не поддержал наше движение. Никогда еще я не слышал такого наивного и вместе с тем злонамеренного утверждения. Подобными утверждениями пытаются доказать, что народ труслив, что он безропотно подчиняется диктатуре.
Военные еще более страдают от тирании, чем гражданские лица. За ними ведется постоянная слежка, и никто из них не уверен, что удержится на своем посту. Любое необоснованное подозрение, любая сплетня, всякая интрига, какой-нибудь наговор — и этого достаточно, чтобы их перевели, выгнали или, обесчестив, бросили в тюрьму. Разве не запретил им Табернилья в специальном приказе беседовать с любым представителем оппозиции — иными словами, с 99 процентами всего народа. Какое недоверие. Даже непорочным римским весталкам не навязывали подобных правил!
Что касается меня, я знаю, что тюрьма будет для меня тяжелым испытанием, каким не была никогда ни для кого другого. Она полна для меня угроз, низкой и трусливой жестокости. Но я не боюсь тюрьмы, так же как не боюсь ярости презренного тирана, который отнял жизнь моих семидесяти братьев!
История меня оправдает текст речи
Никогда еще ни одному адвакату не приходилось исполнять свои обязанности в столь тяжелых условиях; никогда еще по отношению к обвиняемому не было совершено столько жестокого произвола. В данном случае адвокат и обвиняемый – одно и то же лицо. Как адвокат, я не имел возможности даже ознакомиться с обвинительным заключением; как обвиняемый, я вот уже 76 дней нахожусь в одиночной камере, в строжайшей изоляции, вопреки всем предписаниям человеческой морали и законов.
Тот, кто сейчас выступает, всей душой ненавидит наивное тщеславие, его духу и темпераменту чужды поза трибуна и погоня за сенсациями. И если я вынужден был взять на себя свою собственную защиту перед этим судом, то это объясняется двумя причинами: первая из них – та, что меня практически лишили всякой возможности прибегнуть к другой защите; вторая – состоит в следующем: только тот, кому нанесли такую глубокую рану, только тот, кто видел свою родину такой беззащитной, а справедливость настолько попранной, может в данном случае найти нужные слова, идущие из самого сердца и являющейся самой правдой.
Благородных друзей, которые хотели бы взять на себя мою защиту, было немало. Коллегия адвокатов Гаваны постановила, что мои интересы будет представлять в этом деле компетентный и смелый адвокат, доктор Хорхе Паглиери, декан коллегии адвокатов этого города. Однако ему помешали выполнить свою миссию. Каждый раз, когда он пытался увидеть меня, двери тюрьмы оказывались для него закрытыми. Только через полтора месяца, и то благодаря вмешательству суда, ему позволили в течение десяти минут поговорить со мной в присутствии сержанта службы военной разведки. Известно, что адвокат имеет право беседовать со своим подзащитным наедине. Это право уважают в любом месте нашей планеты, если только речь идет не о кубинском военнопленном, очутившемся во власти жестокого деспотизма, не признающего ни общечеловеческих норм, ни законов. Ни доктор Паглиери, ни я не пожелали терпеть подобное грязное подслушивание наших планов защиты. Может быть, они хотели заранее узнать, какими средствами будет опровергнута вся груда лжи, которую они сфабриковали вокруг событий в казарме Монкада, и показана ужасающая правда об этих событиях, которую они хотели бы скрыть любой ценой. Именно, тогда и было решено, что я воспользуюсь тем, что я сам адвокат, и возьму на себя собственную защиту.
Это решение, подслушанное и переданное в соотвествующие инстанции сержантом СИМ, вызвало переполох. Словно некий весельчак-домовой забавлялся, сообщая им, что по моей вине все их планы рухнут. И вы хорошо знаете, господа судьи, какое давление было оказано, чтобы лишить меня этого права на защиту, имеющего на Кубе давние традиции. Суд не мог согласиться с подобными требованиями, потому что это уже означало лишение обвиняемого всякой защиты. Обвиняемый, который осуществляет сейчас свое право на защиту, ни по каким-либо соображениям не обойдет молчанием то, что он должен сказать. И я полагаю, что прежде всего следует объяснить, почему меня подвергли жестокой изоляции, почему хотели заставить меня молчать, почему, как вам известно, вынашивались планы моего убийства, какие очень важные факты хотят скрыть от народа, в чем тайна всех странных вещей, происходящих на этом процессе. Именно это я хочу раскрыть с полной ясностью.
Вы сами публично квалифицировали этот процесс как самый важный в истории республики. И если вы искренне так считаете, вы не должны были бы позволить запятнать ваш авторитет всеми этими издевательствами. Первое заседание суда состоялось 21 сентября. Более ста человек заняли скамью подсудимых, оказавшись под дулами пулеметов и винтовок сотни солдат, которые с примкнутыми штыками совершенно бесстыдно заполняли зал, где должно было вершиться правосудие. Значительное большинство обвиняемых не имело никакого отношения к данному делу. Они в течение многих дней находились в предварительном заключении, подвергались всевозможным издевательствам и оскорблениям в застенках, принадлежащих репрессивным органам. Остальные обвиняемые – их было меньшинство – держались мужественно, готовые с гордостью подтвердить свое участие в борьбе за свободу и с невиданной самоотверженностью сделать все, чтобы снять тюремные оковы с той группы людей, которых с бесчестными целями привлекли по этому процессу. Те, кто уже дрался на поле боя друг против друга, встретились вновь. И снова мы защищали правое дело. Должна была начаться трудная борьба правды против подлости. И наверняка существующий режим не ожидал моральной катастрофы, которая ожидала его!
5-Монкада. История меня оправдает
«ИСТОРИЯ МЕНЯ ОПРАВДАЕТ»
21 сентября 1953 года во Дворце правосудия началось слушание дела № 37 – процесс над участниками исторического штурма, на котором Фидель Кастро сам выступил в роли своего защитника.
«Вспоминаю день, когда состоялось первое слушание дела. Пулеметы, установленные в Монкаде, нацелены на Дворец. В небе патрулируют самолеты. Винтовки у солдат – с примкнутыми штыками. В зал вводят Фиделя в наручниках, и он очень спокойно заявляет, что в таких условиях суд проходить не может. Он говорит это твердо и решительно, бросая вызов вооруженной до зубов солдатне. И с него снимают наручники… А я думаю, что, если арестованный, то есть человек, находящийся в таком положении, способен ставить свои условия, значит, происходит что-то серьезное. Это была первая победа Фиделя после Монкады…» (Из воспоминаний журналистки Марты Рохас; ей посчастливилось создать один из самых выдающихся репортажей кубинской журналистики – из зала суда, где проходил процесс над Фиделем Кастро.)
А 16 октября на закрытом судебном заседании, проводившемся для пущей секретности в тесной комнате медсестер (площадью примерно 4х4 м) здания Гражданского госпиталя и длившемся 4 часа, лидер монкадистов, доктор права, блестящий адвокат, еще недавно защищавший бесплатно бедняков в судах, выигравший, например, процесс о нападении на студентов университета (судья: «Молодой человек, адвокатура Кубы может возлагать на вас большие надежды»), одетый в темно-синий костюм, белую рубашку, красный галстук, произносит пылкую речь, превратившись из обвиняемого в обвинителя тирании. Знаменитая речь Фиделя Кастро под названием «История меня оправдает» стала политической программой Движения 26 июля.
«Поначалу в голосе его слышалась боль глубоко страдающего человека. Но потом его голос стал набирать силу. И он заклеймил убийство своих товарищей, обличил диктатуру и положение в стране. Военные, находившиеся в зале, слушали его так напряженно, что я даже стала бояться, что кто-нибудь из них пристрелит его прямо во время суда». (Из рассказа адвоката П.Сейсдедос.)
Решением суда Фидель Кастро был приговорен к 15 годам заключения в «образцовой» тюрьме на острове Пинос. Рауль Кастро – к 13 годам. Там, в тюремных стенах, Фидель восстанавливал по памяти содержание своей защитительной речи, записывая ее на клочках бумаги лимонным соком или между строк на открытках, и пересылал на волю друзьям, готовившим первое издание программного документа. (История издания речи такая же захватывающая).
В тюрьму друзья доставляют Фиделю книги. Он запоем читает – в том числе русскую классику, труды Маркса, Ленина, Марти. «Какая великолепная школа – тюрьма. Здесь я имею возможность оформить свое мировоззрение и окончательно определить смысл своей жизни» (из письма Фиделя Кастро 19 дек. 1953 г.). Но однажды, после того как узники встретили Батисту, прибывшего в тюрьму, пением «Марша 26 июля», Фиделя бросили в карцер, на 40 дней лишив света. «Из всех известных людям зверств самое дикое – зверство бессмысленное».
«Совершить побег с острова Пинос было бы очень трудно. Для нас был установлен очень суровый тюремный режим, за нами велось очень строгое наблюдение, тюрьма находилась а острове» (Фидель Кастро).
Любопытно, что кубинский журналист Марио Менсиа, проведший в течение многих лет огромную исследовательскую работу по сбору, систематизации, анализу материала для своей будущей книги с примечательным названием «Плодотворные месяцы заключения», посвященной периоду деятельности монкадистов в тюрьме (1953 – 1955 гг.), придет в конце концов к такому выводу: «Человек, лишенный прямого контакта с внешним миром, смотрит дальше и видит больше, нежели те, кто непосредственно связан с текущими проблемами».
40 писем Фиделя Кастро, его интервью 1954 г. из застенка, заявления, свидетельства, другие документы тех месяцев вошли в эту книгу Марио Менсиа, изданную в 1980 г. тиражом 250 тысяч экземпляров, мгновенно распроданную и сразу же включенную в вузовские учебные программы по всей стране.
В складчину политзаключенными была создана и библиотека, постоянно пополняемая новыми книгами. Ими устраивались также собрания и даже велись их протоколы. Таким образом Фидель Кастро превратил тюрьму в кузницу будущих бойцов революции.
15 мая 1955 г., почти через двадцать два месяца, Фидель Кастро и его боевые соратники были освобождены по амнистии, объявленной Батистой под давлением кубинской общественности. Лидер монкадистов выходил из стен тюрьмы с уже разработанным стратегическим планом будущих действий. «Если до штурма Монкады я себя чувствовал в долгу перед страной, то после штурма это чувство стало намного сильнее». Из двух вариантов – продолжать борьбу в условиях подполья или выехать за границу и готовить следующий, заключительный этап борьбы – Фидель выбрал второй. Но сначала нужно было исчерпать все легальные средства борьбы на родине…
«Попытка взять небо врасплох» (так назвал Рауль Кастро штурм казармы Монкада в речи по случаю 8-й годовщины штурма Монкады. В фразе проводится аналогия с высказыванием К.Маркса о попытке парижских коммунаров «штурмовать небо»), окончившаяся тогда неудачей, имела огромное политическое значение, положив начало Кубинской революции. Потеряв всё, что можно потерять (лучших людей, всё оружие), оставалось только приобретать, выигрывать и побеждать.
Начинался путь восхождения.
«История меня оправдает»: он сделал Кубу единственной
В понедельник, 13 августа, вождю кубинской революции Фиделю Кастро исполнилось бы 92 года. Это был человек удивительной судьбы. Сын плантатора, он сначала стал адвокатом, а затем пламенным революционером и главой государства. Об одном из самых ярких и харизматичных политиков XX века — в материале портала iz.ru.
«Я заканчиваю речь в свою защиту. Но я не поступаю так, как поступают все адвокаты, которые просят свободы для подзащитного. Я не могу просить ее, когда мои товарищи уже страдают на острове Пинос в позорном заточении. Пошлите меня к ним разделить их судьбу. Ведь понятно, что честные должны либо погибать, либо сидеть в тюрьме в такой республике, где президентом является преступник и вор… Я знаю, что тюрьма будет для меня тяжелым испытанием, каким не была никогда ни для кого другого. Она полна для меня угроз, низкой и трусливой жестокости. Но я не боюсь тюрьмы, так же как не боюсь ярости презренного тирана, который отнял жизнь моих семидесяти братьев! Приговорите меня! Это не имеет значения! История меня оправдает!»
28 сентября 2010 года Фидель Кастро выступает во время собрания в честь 50-летия Комитета по обороне революции в Гаване
Этими словами 16 октября 1953 года Фидель Алехандро Кастро Рус, адвокат по профессии и революционер по призванию, закончил речь в свою защиту перед военным трибуналом. Фиделя и его товарищей обвиняли в попытке государственного переворота: они неудачно пытались захватить казармы Монкада, надеясь поднять всенародное восстание на Кубе против режима диктатора Фульхенсио Батисты.
Приговор трибунала был суров: 15 лет тюрьмы. Фидель выслушал приговор спокойно. Он не мог знать, что менее чем через два года выйдет по всеобщей амнистии, через год после этого во главе вооруженного отряда отплывет на Кубу на яхте «Гранма», а спустя еще три года станет премьер-министром новой Кубы.
Сын плантатора
Биография Фиделя чем-то парадоксально похожа на биографию Ленина: оба происходили из не особо богатых, но достаточно обеспеченных семей среднего класса, как принято сейчас говорить. Оба выбрали юридическую стезю, оба стали адвокатами, оба в конце концов оказались во главе революции и стали руководителями государств. Но хватает и различий: если Ленин пришел к власти, уже будучи экономистом мирового уровня и лидером собственной партии, то в жизни Кастро куда больше авантюризма, наскока, дерзких решений, ведущих к удивительным успехам или оглушительным провалам.
21 апреля 1959 год, Гавана, Куба. Кубинский революционный лидер Фидель Кастро — марксистский кубинский политик, занимавший пост премьер-министра Кубы
Кем Фидель в юности не был, так это коммунистом. Классиков марксизма он, разумеется, читал, но в коммунисты, как однажды заявил, готов записаться только при одном условии — если его сделают Сталиным. В каждой шутке, как известно, есть доля шутки — Фидель доказал это, став 1 октября 1965 года первым секретарем ЦК Коммунистической партии Кубы. В конце концов Куба пошла по коммунистическому пути именно благодаря Кастро и продолжала по нему идти даже тогда, когда с него сошло большинство стран бывшего соцлагеря.
Фидель не был ангелом: он быстро полюбил власть (еще в бытность партизаном в горах Сьерра-Маэстры Кастро заявлял, что после победы собирается вернуться в деревню и работать адвокатом, но стоило повстанцам взять Гавану, от этих намерений не осталось и следа), не стеснялся расправляться с политическими противниками — как функционерами режима Батисты, так и бывшими попутчиками; он правил страной твердой рукой, отправляя недовольных в трудовые лагеря. При этом он любил свой народ и делал всё, чтобы улучшить его участь, в меру своего понимания и своих возможностей. И еще он был безоговорочно верен своим союзникам — то есть нам.
Кубинские лидеры идут рука об руку во главе похоронной процессии 5 марта 1960-го года после взрыва бомбы на кубинском судне La Coubre в гавани Гаваны. Слева направо: Фидель Кастро; первый президентот после Батисты на Кубе Освальдо Дортико; Эрнесто «Че» Гевара; Министр обороны Аугусто Мартинес-Санчес; Министр экологии Антонио Нуньес-Хименес; американец Уильям Морган из Толедо, штат Огайо; испанец Элой Гутьеррес Менойо. Морган стал американским кубинцем и симпатизировал революционерам после того, как его друг был убит полицией президента Батисты. Позже он был казнен в 1961-м году, его обвинили в антикоммунистической деятельности.
Фото: TASS/AP Photo
Фидель Кастро в качестве премьер-министра высиупает перед членами Организации Объединенных Наций.
Фото: TASS/AP Photo
Писатель Эрнест Хемингуэй и премьер-министр Кубы Фидель Кастро обмениваются любезностями после того, как Кастро выиграл личное первенство в ежегодном турнире по рыбной ловле. 15 мая 1960 года Кастро поймал пять рыб весом 286 фунтов.
Фото:TASS/AP Photo
Советский лидер Никита Хрущев с приехавштм в гости кубинским премьером Фиделем Кастро на мавзолее Ленина на Красной площади в Москве во время празднования Дня труда 1 мая 1963 г.
Фото: TASS/AP Photo
Фидель Кастро в узбекском колхозе. 1961 год. Фото: ИЗВЕСТИЯ/Владимир Смирнов
Озеро Байкал. Фидель Кастро с подаренным медвежонком Байкалом. 1963 год Фото: ИЗВЕСТИЯ/Владимир Смирнов
Зима 1964 года, Московская область. Первый секретарь ЦК КПСС Никита Хрущев (справа) и лидер кубинской революции Фидель Кастро (слева) во время загородной прогулки на лыжах.
Фотохроника ТАСС
23 июля 1961 года, Гавана. Премьер-министр Кубы Фидель Кастро и первый космонавт планеты Юрий Гагарин (слева направо) беседуют во время визита Гагарина на Кубу.
Фото: ТАСС/Валентин Соболев
Первый секретарь Компартии Кубы, премьер-министр Революционного правительства Республики Куба Фидель Кастро в Большом театре беседует с балериной Майей Плисецкой в 1963 году.
Фото: ТАСС/ Владимир Савостьянов
1 февраля 1974 года во время визита Брежнева на Кубу. Генеральный секретарь ЦК КПСС и Председатель государственного Совета Кубы Фидель Кастро во время встречи.
Фотохроника ТАСС
Фото сделано 3 апреля 1989 г. Генеральный секретарь ЦК КПСС, Председатель Президиума Верховного Совета СССР Михаил Сергеевич Горбачев и Фидель Кастро во время встречи на Кубе.
Фото: ТАСС/Завьялов Владимир, Песов Эдуард
Куба. 2 апреля 1989 г. Генеральный секретарь ЦК КПСС, Председатель Президиума Верховного Совета СССР Михаил Сергеевич Горбачев (второй слева), его супруга Раиса Максимовна Горбачева (слева) и Фидель Кастро (второй справа) с супругой во время встречи в резиденции.
Фотохроника ТАСС/Будан Виктор
Фото сделано во время визита президента России Владимира Путина на Кубу 11 июля 2014 года.
Фото: TASS/AP/Alex Castro
Папа Римский Франциск во время визита на Кубу 20 сентября 2015 года беседует с Фиделем Кастро.
Фото: TASS/AP/Alex Castro
Фото сделано 13 февраля 2016 года. Патриарх Московский и всея Руси Кирилл встретился с Фиделем Кастро в Гаване
Фото: TASS/AP/Alex Castro
19 апреля 2016 года Фидель Кастро выступил на закрытии 7-го съезда Коммунистической партии Кубы.
Фото: TASS/AP/Ismael Francisco
Второе дыхание
К моменту Кубинской революции со времени революции русской прошло уже больше 40 лет. От революционной романтики 1920-х и энтузиазма великих строек 1930-х не осталось и следа. Мировой революции, о которой грезили первые советские вожди, не случилось. Позади были самая тяжелая война в истории страны, победа в которой далась невиданным напряжением сил и большой кровью, и несколько волн голода — как до-, так и послевоенного. Многие совсем недавно пережили глубокий моральный надлом, когда на XX съезде был осужден культ личности Сталина и оглашена правда о масштабах репрессий, и в итоге мировой коммунистический лагерь раскололся — в Пекине новое советское руководство объявили ревизионистами. В странах, оказавшихся в советской зоне влияния после Второй мировой, начались брожения: в 1953 году были подавлены волнения в ГДР, в 1956 — мятеж в Венгрии. Светлый путь, на который страна ступила десятилетия назад, через кровь и страдания привел непонятно куда.
Никита Хрущев и Фидель Кастро во время просмотра парада
И в этот момент полыхнула Куба. На другом конце земного шара безо всякой помощи Советского Союза возникла и победила настоящая революция, и ее лидеры приехали в Москву и попросили поддержки. Революционная романтика, партизаны-барбудос в непривычной зеленой форме и беретах, звучные испанские лозунги — всё это дало колоссальный импульс, подтвердило, что на самом деле СССР идет правильной дорогой и все жертвы были не напрасны — волна освободительных социалистических революций по всему миру наконец-то началась. «Куба — любовь моя, сердцем мы все с тобою!» — пели в те годы Магомаев и Кобзон. Остров свободы мгновенно стал популярным, из СССР на Кубу широким потоком полилась помощь.
Куба расплачивалась сторицей — и не только пресловутым сахаром, но и кровью своих солдат, которую во имя солидарности проливала за интересы Москвы и мирового коммунизма. Кубинцы дрались в Конго, Анголе и Эфиопии, Гавана безвозмездно рассылала своих специалистов, советников и врачей по всему миру на помощь бывшим колониям, выбравшим социалистический путь развития. Куба делала всё, что у нее просили, и даже больше.
Человек, который дождался
Когда СССР сперва зашатался, а затем и рухнул и бывшие страны народной демократии внезапно обнаружили, что все эти годы они на самом деле находились под кованой пятой русского оккупанта, Куба была одной из тех немногих стран, устоявших под напором ветра времени. Некоторые страны остались коммунистическими и социалистическими по названию, но при этом полностью изменили свою экономическую политику (по крайней мере, временно), выстроив у себя такой ядреный капитализм, который и не снился развитым капстранам — как Китай; кто-то замкнулся в себе, превратив коммунизм в автократический культ — как КНДР. Но не Куба. Уже немолодой Фидель в Гаване с горечью наблюдал за тем, как один за другим его бывшие союзники переходят на сторону противника. Рассыпалась ОВД, распался Советский Союз. В Никарагуа — одной из немногих социалистических стран в Америке — сандинисты проиграли выборы, началась реставрация капитализма. Латинскую Америку захлестнула неолиберальная волна, на фоне которой Куба смотрелась анахронизмом, дни которого сочтены.
Ситуация в экономике, и без того ухудшившаяся в последние годы из-за небывалой засухи, стала критической. Если до того Куба выживала в условиях американского эмбарго благодаря торговле со странами СЭВ и рядом государств Латинской Америки, то теперь ей пришлось рассчитывать только на собственные силы. ВВП рухнул на треть, не хватало продовольствия и топлива. Куба ответила ростом туризма, либерализацией торговли и созданием свободных экономических зон — причем каждый раз Гавана напоминала: это не шаг к отказу от социализма, это мера, необходимая для выживания.
11 июля 2014 года, Гавана, Куба. Лидер кубинской революции Фидель Кастро встречается с президентом России Владимиром Путиным
Фидель продержался достаточно для того, чтобы увидеть и новую Россию, и новую Латинскую Америку. В конце 1990-х в странах региона начался левый поворот — всё больше государств выбирали социалистов и социал-демократов. Куба, еще недавно бывшая парией, вновь стала для многих примером того, как маленькая страна с ограниченными ресурсами может сохранить независимость в условиях экономического и политического давления со стороны сверхдержавы. В 2014 году на Кубу прилетела российская делегация во главе с Владимиром Путиным. По итогам переговоров с уже тяжело больным Фиделем Москва пообещала списать Острову свободы все советские долги ($35 млрд) и построить четыре новых энергоблока для ТЭС — для Кубы, живущей в условиях хронического энергодефицита, это имеет особую ценность.