как признать договор дарения мнимой сделкой судебная практика

Мнимый договор дарения

Договор дарения может быть мнимым, если он совершен без оснований для его совершения — стороны дарения направили свое волеизъявление лишь желая изобразить видимость заключения указанной сделки, не преследуя целей создания правовых последствий ее совершения. Согласно п. 1 ст. 170 ГК, каждый мнимый договор дарения является ничтожным — недействительным с момента заключения, независимо от наличия решения суда о том. Однако на практике, очевидность наличия оснований мнимости дарения встречается крайне редко, поэтому практически всегда, требования субъекта о признании недействительности по этой причине нуждаются в убедительном обосновании и доказывании.

Как правило, мнимые сделки дарения заключаются не просто для создания у третьих лиц ложного представления о намерениях дарителя и одаряемого — с их помощью стороны пытаются избежать каких-либо правоотношений или исполнения обязательств, что чаще. Так, классическим примером мнимого дарения будет его совершение должником в отношении третьих лиц, с целью формально вывести имущество из своей собственности, чтоб избежать обращения взыскания на него от лица его кредиторов.

В рамках мнимого дарения, внешнее волеизъявление сторон, оформленное в виде соответствующего закону договора, кардинально противоречит внутренней их воле, что нарушает типичную конструкцию, характерную для гражданско-правовой сделки. Это свидетельствует о том, что мнимое дарение следует относить к сделкам с пороками воли, большинство из которых в ГК обозначены как оспоримые.

Поскольку при совершении мнимой дарственной стороны пытаются создать видимость наличия несуществующих прав и обязанностей именно перед третьими лицами, вполне очевидно, что их действия являются умышленными. При этом как доктрина права, так и судебная практика свидетельствуют о наличии умысла в действиях обеих сторон дарения.

Поскольку мнимое дарение, даже несмотря на отсутствие очевидности оснований его признания, считается законодателем как ничтожное, оно может быть оспорено как сторонами сделки, так и любым третьим лицом, если он имеет в том, охраняемый законом интерес (п. 3 ст. 166 ГК). При нарушении мнимым дарением публичных интересов, согласно п. 4 ст. 166 ГК, право применения последствий недействительности к такой сделке по собственной инициативе оставлено также и за судом.

Кроме того «Дешевые кредиты», в качестве меры обеспечения иска просили суд наложить арест на квартиру Петрова (п. 1 ст. 140 ГПК). К поданному кредитором иску не был приложен документ, подтверждающий оплату госпошлины, ввиду чего, иск был оставлен без движения до момента подтверждения ее оплаты (ст. 136 ГПК). Получив копию иска и узнав о требовании кредитора и сложившейся вследствие неоплаты госпошлины заминки,

Петров решил ей воспользоваться и в целях избежать ареста квартиры, решил подарить ее своей жене. В этот же день они составили договор дарения, нотариально заверили его и подали заявление о государственной регистрации прав на недвижимость на жену Петрова. Через 7 дней жена Петрова уже получила свидетельство о государственной регистрации.

Когда кредитор все же оплатил госпошлину, а суд применил обеспечительные меры в виде ареста имущества, оказалось что согласно сведениям ЕГРП, квартира уже не принадлежит Петрову. На основании этого, КС «Дешевые кредиты» подал еще один иск о признании договора дарения между Петровым и его женой недействительным по причине его мнимости (п. 1 ст. 170 ГК).

В судебном заседании, кредитор обратил внимание суда, что договор дарения был заключен сторонами лишь после просьбы истца о наложении ареста на квартиру, что подтверждается срочностью оформления договора и проведением госрегистрации. Сам Петров в качестве ответа на вопрос о мотивах совершения такого срочного дарения, ответил, что это подарок ко дню рождения жены, который должен состояться через 4 месяца.

Кроме того, какого-либо другого имущества Петров не имел. Посчитав, что этих оснований для признания договора дарения мнимым достаточно, суд удовлетворил требования КС, признал договор дарения недействительным, и обязал регистрационный орган отменить государственную регистрацию недвижимости, а на саму квартиру наложить арест.

Сам Петров подал жалобу на такое решение в Апелляционный суд, которому предстоит проверить его на факт законности.

Понятие мнимого договора

Согласно п. 1 ст. 170 ГК, в качестве мнимого договора следует считать любую сделку, которую стороны совершают лишь для создания вида ее заключения, без направленности на возникновение, изменение и прекращение прав и обязанностей, типичных для сделки подобного вида. Такой договор, ввиду его фиктивности, законодатель требует считать ничтожным — недействительным с момента его заключения и не влекущим каких-либо последствий (ст. 167 ГК).

Определение мнимой сделки, закрепленное в п. 1 ст. 170 ГК, не содержит конкретизированной цели, для достижения которых такой договор заключается. На самом деле, мнимая сделка совершается сторонами для создания конкретных правовых последствий для одной из ее сторон, в отношении третьих лиц — видимости реально несуществующих правоотношений.

Кроме такой цели, для определения мнимости, суду необходимо установить направленность действий одной из сторон на получение конкретного преимущества, обхождение каких-либо запретов и ограничений или прочие противоправные последствия создания видимости в отношении третьих лиц.

Указанные неправомерные последствия должны прямо нарушать права третьих лиц, для которых создавалась видимость заключения той или иной сделки. Если, несмотря на отсутствие правовых последствий заключения мнимой сделки, права третьих лиц не нарушены, сделку все равно следует считать мнимой, однако ее заключение, как и признание мнимости, теряет всякий смысл.

Напомним, что несмотря на ничтожность, большинство таких договоров требуют основательного и убедительного доказывания их мнимости. Поэтому без определения конкретных целей совершения мнимой сделки, невозможно будет доказать ее такой характер, а следовательно — невозможно требовать применения последствий недействительности, определенных п. 2 ст. 167 ГК.

Срок оспаривания мнимого договора

Как уже говорилось, мнимый договор следует считать ничтожным по своей природе. Согласно ст. 181 ГК, срок, в течение которого любой из ничтожных договоров может быть признан таковым, а также в течение которого к такому договору могут быть применены последствия недействительности, составляет 3 года. Такой срок общий для всех случаев мнимости сделки, однако, порядок его течения зависит от роли заинтересованного в оспаривании лица.

Отметим, что независимо от того, когда заинтересованное в оспаривании мнимой сделки третье лицо узнало об ее исполнении, срок ее оспаривания, согласно п. 1 ст. 181 ГК, не может превышать 10 лет с момента начала исполнения. Такая норма обоснована отсутствием актуальности оспаривания договора, который начал исполняться или был исполнен еще 10 лет назад.

По истечении срока давности, сторона сделки, как и любое другое заинтересованное лицо, лишается возможности оспаривания, даже если ее права были нарушены этой сделкой. Однако если срок оспаривания был пропущен таким лицом по уважительной причине, в порядке, предусмотренном ст. 205 ГК, такой срок может быть восстановлен.

Восстановление срока осуществляется исключительно тем судом, который будет рассматривать дело о признании ничтожности мнимой сделки и применении последствий недействительности. Для этого, заинтересованное лицо должно доказать исключительность обстоятельств, которые стали причиной пропуска срока для оспаривания.

Более того, независимо от состава такого обстоятельства, относительно которого лицо требует признать его уважительность, оно может быть признано таковым, только если оно наступило в последние шесть месяцев срока оспаривания.

Процедура оспаривания мнимого договора дарения

Мнимый договор, ввиду своей ничтожности, формально не требует оспаривания, так как целью оспаривания является признание недействительности, а мнимый договор недействителен уже с момента его заключения (ст. 167 ГК). Однако на практике, порок воли, определяющий недействительность мнимого договора, не является очевидным фактом, ввиду чего, у заинтересованной стороны возникает обязанность доказать его наличие. Таким образом, процедура оспаривания мнимого договора, проходит по стандартному порядку искового производства.

Правом оспорить мнимый договор дарения наделены как его стороны, так и любые другие лица, права которых нарушены этим договором. Перед подачей иска, такому субъекту необходимо оплатить госпошлину, размер которой определен ст. 333.19 НК и составляет 300 рублей для граждан и 6 тыс. рублей для организаций.

Порядок оспаривания

Как уже известно, оспаривание мнимого договора дарения осуществляется исключительно в судебном порядке. Анализ известных нам прецедентов из судебной практики оспаривания мнимых договоров, позволяет выделить единственный оптимальный порядок действий заинтересованного в том лица, который должен состоять из следующих этапов:

Необходимые документы

Анализ ст. 132 ГПК, с учетом судебной практики, позволяет выделить перечень стандартных документов, необходимых для предъявления вместе с иском, среди которых:

Отметим, что данный перечень является сугубо примерным — в зависимости от индивидуальных особенностей конкретной ситуации, он может быть дополнен и расширен.

Последствия признания договора дарения мнимым

Поскольку каких-либо специальных последствий признания договора дарения мнимым, положениями ст. 170 ГК не предусмотрено, по смыслу закона, следует руководствоваться общими последствиями недействительности, установленными в п. 2 ст. 167 ГК которым предусмотрена двусторонняя реституция — возврат сторонами друг другу всего полученного ими по заключенной мнимой сделке.

Однако, при применении последствий, следует учитывать характер мнимости:

Заключение

Такое положение дел складывается ввиду недостаточности норм законодательного регулирования и противоречивого характера уже закрепленных в ГК положений. Наиболее сложен вопрос о ничтожности мнимой сделки — на практике она требует более чем убедительного доказывания.

Источник

Неожиданный финал. Определение ВС РФ № 5-КГ20-44 от 11.08.2020 по делу о притворной сделке

Грусть и тоска именно такое впечатление остаётся после разбора кейса по нашумевшему определению ВС РФ № 5-КГ20-44 от 11.08.2020 г. по делу о притворной сделке

При беглом взгляде на кейс желание ВС РФ разрешить спор «по справедливости» и защитить пенсионерку от злоумышленников заслуживает всяческих похвал.

Но когда погружаешься в него глубже, выводы к которым пришёл ВС РФ вызывают недоумение.

Ранее Определение ВС РФ разбирали на Право.ру

А в прошлую пятницу данный кейс подробно разобрали студенты и эксперт (А.А. Павлов) кружка гражданского права ЮФ СПбГУ

Лично для меня в этом деле наиболее интересен был вопрос исковой давности.

Очень ждала мнение по этому поводу Андрея Анатольевича Павлова. И была рада, что мои мысли с его мнением совпали.

Вопрос пропуска исковой давности в данном деле правильнее решать через недобросовестность ответчика. Срок исковой давности начинает течь с момента, когда Малышева узнала, что ее право нарушено. Это произошло, когда Гусева обратилась с кондиционным иском (вступление в законную силу решения суда по иску Гусевой о неосновательном обогащении). Несмотря на то, что в данном деле обе стороны являются недобросовестными. Так как Гусева предъявила требования фактически дождавшись, когда срок исковой давности истечёт. Ее заявление о сроке могут быть заблокированы со ссылкой на ст. 10 ГК РФ. Что в данном деле не решает вопрос с восстановлением срока. Малышевой в иске необходимо отказать.

Фабула дела:

История началась в феврале 2009 года. Истица по просьбе Гусевой Л.П. зарегистрировала в квартире её дочь Пустовалову Е.Д. Из-за нуждаемости в деньгах в ноябре 2010 года Малышева Н.А. продала Пустоваловой Е.Д. 1/4 долю в праве собственности на квартиру за 1270 000 руб. Денежные средства перечислила Гусева Л. П. Поскольку денежные средства передавала Гусева Л. П., во избежание возможных дальнейших претензий со стороны супруга Пустоваловой Е.Д., они решили оформить сделку договором дарения, который был заключён 3 ноября 2010 года.

27.10.2011 умер супруг истца. После его смерти Гусева Л. П. стала настаивать на переоформлении на неё оставшейся ¾ доли в праве на квартиру. Получив отказ от истца, она стала требовать возврата денежных средств. Поскольку договор дарения от 03.11.2010, заключённый между Малышевой Н. А. и Пустоваловой Е. Д., был совершён в целях прикрыть сделку купли-продажи.

Дело № 2-1210/2014

29 ноября 2013 г. Гусева Л.П. направила требование Малышевой Н.А. о возврате 1 270 000 руб., как уплаченных ошибочно. Решением суда от 16 апреля 2014 г. указанная сумма взыскана как неосновательное обогащение с Малышевой Н.А. в пользу Гусевой Л.П. Как указывала Гусева Л.П. между сторонами заключён договор дарения ¼ доли спорного жилого помещения, денежные средства были переданы Малышевой Н.А. в счёт будущей покупки принадлежащей Малышевой Н.А. доли спорного жилого помещения, Малышева Н.А. от продажи отказалась, а деньги не вернула.

Далее Гусева Л.П. несколько раз обращалась за взысканием неустойки за пользование денежными средствами.

Дело №2-239/15

10.2014 Малышева Н. А. обращается с иском к Пустоваловой Е.Д. о признании недействительным заключённого 03.11.2010 года договора дарения ¼ доли квартиры. В обоснование указывает, что являясь собственником квартиры, в отношении ¾ доли составила 13.09.2011 завещание в пользу ответчика Пустоваловой Е.Д., в отношении ¼ доли которого 03.11.2010 составлен договор дарения в пользу Пустоваловой Е.Д., который прикрывал собой договор ренты. Согласно договоренности, истец получила от матери ответчика и своей давней знакомой Гусевой Л.П. рентные платежи. Поскольку между сторонами сложились доверительные отношения, а ответчик нуждалась в жилом помещении в г. Москве, 03.02.2009 года между истцом и Пустоваловой Е.Д. был заключён договор передачи в пользование спорной квартиры, в ответ на что ответчик обещала оказывать истцу всяческую помощь и уход.

Истец указывала, что является одиноким человеком, нуждалась в постороннем уходе и в денежных средствах, денежными средствами располагала и являлась платёжеспособной ответчика Гусева Л.П., которая предложила вместо договора ренты оформить договор дарения доли спорного жилого помещения в связи с тем, чтобы в случае расторжения брака её дочери Пустоваловой Е.Д. её супруг не мог претендовать на указанное жилое помещение, как на совместно нажитое в период брака имущество.

20 января 2015 года в удовлетворении иска Малышевой Н.А. о признании недействительным договора дарения ¼ доли квартиры от 03.11.2010 года и применении последствий недействительности сделки отказано.

Дело № 2-4259/18

27.07.2018 Малышева Н.А. обратилась в суд с иском к Пустоваловой Е.Д., Гусевой Л.П. в соответствии с п.1 ст. 572, ст. 170 ГК РФ просила признать договор дарения ¼ доли в праве на квартиру, заключённый между Малышевой Н.А. и Пустоваловой Е.Д., недействительным в силу притворности; применить последствия недействительности ничтожной сделки, применить к сделке правила о договоре купли-продажи и перевести на Пустовалову Е.Д. права и обязанности по договору купли-продажи ¼ доли в праве на квартиру, с установлением цены договора 1 270 000 руб. Суды трёх инстанций в иске отказали

ВС РФ с решениями нижестоящих судов не согласился. Позиция ВС РФ

В соответствии с абзацем 2 пункта 1 статьи 572 Гражданского кодекса Российской Федерации при наличии встречной передачи вещи или права либо встречного обязательства договор не признается дарением. К такому договору применяются правила, предусмотренные пунктом 2 статьи 170 настоящего Кодекса.

По основанию притворности недействительной может быть признана сделка, которая направлена на достижение других правовых последствий и прикрывает иную волю всех участников сделки.

В соответствии с пунктом 1 статьи 313 Гражданского кодекса Российской Федерации (в редакции, действовавшей на момент возникновения спорных правоотношений) исполнение обязательства может быть возложено должником на третье лицо, если из закона, иных правовых актов, условий обязательства или его существа не вытекает обязанность должника исполнить обязательство лично. В этом случае кредитор обязан принять исполнение, предложенное за должника третьим лицом.

Квалифицирующим признаком дарения является безвозмездный характер передачи имущества, заключающийся в отсутствии встречного предоставления. Любое встречное предоставление со стороны одаряемого делает договор дарения недействительным. Чтобы предоставление считалось встречным, оно необязательно должно быть предусмотрено тем же договором, что и первоначальный дар, может быть предметом отдельной сделки, в том числе и с другим лицом. В данном случае должна существовать причинная обусловленность дарения встречным предоставлением со стороны одаряемого, при наличии которого будет действовать правило о притворной сделке.

Судом не выносился на обсуждение вопрос о причине пропуска Малышевой Н.А. срока исковой давности, ей не было предложено представить доказательства, свидетельствующие об уважительности причин пропуска данного срока.

Вопрос исковой давности разрешен судом первой инстанции самым неожиданным образом.

Решение по делу № 2-4546/20 от 15 октября 2020 года

Суд сослался на не течение срока ч.1 ст. 204 ГК

Далее со ссылкой на ст. 205 ГК РФ:

Исковое заявление было подано в суд Малышевой Н.А. 27 июля 2018 года. В обоснование уважительности причин пропуска срока исковой давности Малышева Н.А. указала, что своевременно обратилась с иском в Бабушкинский районный суд города Москвы о признании договора дарения недействительным, как совершенного под влиянием обмана на обещание ухода.

Малышева Н.А. является юридически неграмотной, и не могла предвидеть отказ в удовлетворении её требований по выбранным правовым основаниям. Первоначально Малышева Н.А. обратилась в суд за защитой нарушенного права в 2013 году в пределах установленного закона трёхлетнего срока исковой давности; просит суд восстановить ей данный срок.

Ст. 205 ГК РФ, позволяя суду в рамках дискреционных полномочий, необходимых для осуществления правосудия, определять, является ли уважительной причина пропуска истцом срока исковой давности, направлена на защиту прав граждан (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 23 декабря 2014 года № 2759-О и от 26 января 2017 года № 122-О).

Судом принимается во внимание, что Малышева Н.А. является пенсионером, имеет право на удовлетворение её исковых требований о признании договора дарения недействительным, исходя из фактических обстоятельств настоящего дела.

Избрание неверного способа защиты нарушенного права в пределах установленного законом срока исковой давности не свидетельствует об отсутствии правовых оснований для восстановления данного срока. К числу уважительных обстоятельств пропуска срока статьёй 205 Гражданского кодекса Российской Федерации отнесена юридическая неграмотность. Специфика гражданских правоотношений не во всяком случае предполагает безусловную определённость в понимании правовой квалификации данных отношений.

Учитывая правовую сложность настоящего дела, суд приходит к выводу, что по нему имеются исключительные основания для восстановления Малышевой Н.А. пропущенного срока исковой давности, в связи с чем данный срок подлежит восстановлению.

Так спустя 10 лет с момента совершения сделки суд восстановил срок исковой давности, посчитав, что неверный способ защиты и юридическая неграмотность являются достаточными для этого основаниями.

При этом во всех судебных актах есть информация, что интересы Малышевой Н.А. осуществлял представитель, а не она лично..

С точки зрения процессуального права вопрос вообще никак не решен.

А как быть с предыдущими судебными актами, вступившими в законную силу. Нарушается принцип правовой определённости. Истец своё право на судебную защиту реализовала ещё 2014 г. Преодоления законной силы этого судебного решения посредством инициирования иных судебных процессов недопустимо.

Источник

Как признать договор дарения мнимой сделкой судебная практика

Об актуальных изменениях в КС узнаете, став участником программы, разработанной совместно с АО «Сбербанк-АСТ». Слушателям, успешно освоившим программу выдаются удостоверения установленного образца.

Программа разработана совместно с АО «Сбербанк-АСТ». Слушателям, успешно освоившим программу, выдаются удостоверения установленного образца.

Определение СК по гражданским делам Верховного Суда РФ от 5 июня 2012 г. N 11-КГ12-3 Суд оставил без изменения ранее принятые по делу судебные решения, поскольку, удовлетворяя требования о признании недействительными договоров об отчуждении имущества и зарегистрированных прав на недвижимое имущество, суд исходил из того, что названные сделки являются ничтожными (мнимыми), так как заключены с целью сокрытия имущества от обращения на него взыскания по требованию кредитора

Определение СК по гражданским делам Верховного Суда РФ от 5 июня 2012 г. N 11-КГ12-3

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации в составе

председательствующего Горшкова В.В., судей Гетман Е.С. и Момотова В.В.

рассмотрела в открытом судебном заседании дело по иску Быстрова В.И. к Кучинскому М.В., Баймуллиной К.В., Кучинской В.С., Кучинскому В.И., Управлению Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Республике Татарстан о признании недействительными договоров об отчуждении имущества и зарегистрированных прав на недвижимое имущество

по кассационным жалобам Кучинского М.В. и Баймуллиной К.В. на решение Московского районного суда г. Казани Республики Татарстан от 28 июня 2010 г. и определение судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда Республики Татарстан от 16 августа 2010 г.

Ответчик Баймуллина К.В. иск не признала, просила отказать в удовлетворении исковых требований.

Представитель ответчиков Будников В.Г. возражал против удовлетворения исковых требований.

Представитель ответчика Управления Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Республике Татарстан не согласилась с исковыми требованиями, указала, что Управление не является надлежащим ответчиком.

Решением Московского районного суда г. Казани Республики Татарстан от 28 июня 2010 г. иск удовлетворен частично, признаны недействительными: договор дарения гаража от 7 июля 2007 г., заключенный между Кучинским В.И. и Кучинским М.В., договор дарения жилого дома с земельным участком от 11 августа 2007 г., заключенный между Кучинским В.И. и Кучинским М.В., договор дарения доли участника общества в уставном капитале ООО «Регион-К» от 14 августа 2007 г., заключенный между Кучинской B.C. и Баймуллиной К.В. и договор купли- продажи недвижимости (встроенные помещения N 66 первого этажа производственного корпуса здания N 209) от 11 мая 2007 г., заключенный между Кучинским В.И. и Баймуллиной К.В. Применены последствия недействительности указанных сделок с установлением обязанности на сторон вернуть друг другу все полученное по сделкам. В удовлетворении остальной части иска отказано.

Определением судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда Республики Татарстан от 16 августа 2010 г. решение Московского районного суда г. Казани Республики Татарстан от 28 июня 2010 г. оставлено без изменения.

Определениями судьи Верховного Суда Российской Федерации от 4 марта 2011 г. отказано в передаче надзорных жалоб Кучинского М.В. и Баймуллиной К.В. для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации.

В кассационных жалобах Кучинский М.В. и Баймуллина К.В. просят отменить состоявшиеся по делу судебные постановления.

Определением заместителя Председателя Верховного Суда Российской Федерации от 12 апреля 2012 г. определение судьи Верховного Суда Российской Федерации от 4 марта 2011 г. отменено, кассационные жалобы Кучинского М.В. и Баймуллиной К.В. переданы с делом для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации.

Проверив материалы дела, обсудив доводы, изложенные в кассационных жалобах, объяснения на кассационные жалобы, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации не находит оснований для ее удовлетворения.

Согласно статье 387 ГПК Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений в кассационном порядке являются существенные нарушения норм материального права или норм процессуального права, которые повлияли на исход дела и без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод и законных интересов, а также защита охраняемых законом публичных интересов.

В соответствии с пунктом 1 статьи 170 ГК Российской Федерации мнимая сделка, то есть сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, ничтожна.

Удовлетворяя исковые требования Быстрова В.И. в указанной части суд первой инстанции исходил из того, что названные сделки являются ничтожными (мнимыми), поскольку заключены с целью сокрытия имущества от обращения на него взыскания по требованию кредитора.

Исполнительный лист N 2-39/08 Московского районного суда г. Казани от 18 марта 2008 г. на исполнение в Московский районный отдел УФССП Российской Федерации по Республике Татарстан поступил 5 июня 2008 г.

Указанное решение до настоящего времени не исполнено.

Согласно ответу УФРС по Республике Татарстан от 18 июля 2008 г. на запрос судебного пристава-исполнителя об установлении имущественного положения должника недвижимости за должником на праве собственности не зарегистрировано.

Таким образом, у должника отсутствует имущество, на которое могло быть обращено взыскание в объеме требований согласно исполнительного листа N 2-39/08 Московского районного суда г. Казани от 18 марта 2008 г.

В соответствии с пунктом 1 статьи 572 ГК Российской Федерации по договору дарения одна сторона (даритель) безвозмездно передает или обязуется передать другой стороне (одаряемому) вещь в собственность либо имущественное право (требование) к себе или к третьему лицу либо освобождает или обязуется освободить ее от имущественной обязанности перед собой или перед третьим лицом.

Договор дарения (в данном случае реальный договор) считается заключенный с момента непосредственной передачи дарителем вещи во владение, пользование и распоряжение одаряемого.

Имущественные права в отношении уставного капитала ООО «Регион-К» на момент их отчуждения являлись в силу статьи 34 Семейного кодекса Российской Федерации совместной собственностью супругов Кучинских, на которую могло быть обращено взыскание по исполнительному листу, выданному на основании решения суда.

Согласно пункту 1 статьи 454 ГК Российской Федерации по договору купли-продажи одна сторона (продавец) обязуется передать вещь (товар) в собственность другой стороне (покупателю), а покупатель обязуется принять этот товар и уплатить за него определенную денежную сумму (цену).

Вышеуказанное недвижимое имущество находится в пользовании ООО «Регион-К» как до совершения сделки купли-продажи от 11 мая 2007 г., так и после.

Данные обстоятельства указывают на отсутствие реальных намерений Баймуллиной К.В. приобрести имущественные права участника ООО «Регион-К» и указанные выше помещения.

При таких обстоятельствах суд пришел к правильному выводу, что перечисленные выше сделки по отчуждению Кучинским В.И. указанного имущества являются мнимыми, то есть совершенными без намерения создать соответствующие юридические последствия, с целью избежать возможного обращения взыскания на принадлежащее Кучинскому В.И. имущество.

Доводы кассационных жалобы не могут служить основанием для отмены обжалуемых судебных постановлений в кассационном порядке, так как основаны на ошибочном толковании норм права и направлены на переоценку доказательств по делу.

При таких обстоятельствах отмена обжалуемых судебных постановлений приведет к нарушению принципа правовой определенности.

Правовая определенность предполагает уважение принципа недопустимости повторного рассмотрения однажды решенного дела, который закрепляет, что ни одна из сторон не может требовать пересмотра окончательного и вступившего в законную силу решения только в целях проведения повторного слушания и принятия нового решения. Полномочие вышестоящего суда по пересмотру дела должно осуществляться в целях исправления судебных ошибок, неправильного отправления правосудия, а не пересмотра по существу. Пересмотр не может считаться скрытой формой обжалования, в то время как лишь возможное наличие двух точек зрения по одному вопросу не может являться основанием для пересмотра. Отступления от этого принципа оправданы, только когда являются обязательными в силу обстоятельств существенного и непреодолимого характера.

По настоящему делу подобного характера обстоятельства отсутствуют. В связи с чем, оснований для отмены решения суда первой инстанции и определения суда второй инстанции не имеется.

Источник