Кто такой благоразумный разбойник
Благоразумный разбойник
Благоразу́мный разбо́йник – один из двух разбойников, распятых на Голгофе рядом с Иисусом Христом (по преданию по правую руку Спасителя), раскаявшийся, уверовавший во Христа, смиренно выразивший перед Ним свою веру и получивший от Него обетование, что «ныне же» будет пребывать с Ним в раю.
В апокрифическом Евангелии от Никодима приводятся имена распятых со Христом разбойников. Нераскаявшегося разбойника, находившегося слева от Спасителя, звали Гестас. А другой, благоразумный разбойник по правую руку от Христа, назван Дисмасом. В средневековой византийской древнерусской традиции благоразумного разбойника именуют Рахом.
За какое преступление был распят Благоразумный разбойник
Слово разбойник, употреблённое в Синодальном переводе Священного Писания, имеет и такое значение, как мятежник (террорист). Учитывая, что Иудея в то время была оккупирована Римской империей, уместен и такой перевод, как партизан.
В те времена, воровство распятием не наказывалось, поэтому можно предполагать, что разбойники, распятые рядом со Христом-Спасителем, вели вооружённую борьбу с оккупантами, а не промышляли разбоем.
О смысле покаянного подвига Благоразумного разбойника
cвященник Афанасий Гумеров:
Предания о встрече Благоразумного разбойника со Святым семейством
Существует позднее народное предание, что именно благоразумный разбойник спас жизнь Богоматери и Младенцу Иисусу по дороге в Египет, когда слуги Ирода убивали всех младенцев в Иудее. На дороге в город Мисир на Святое семейство напали грабители, имея намерение поживиться. Но праведный Иосиф имел только осла, на котором сидела Пресвятая Богородица с Сыном; возможная нажива разбойников была невелика. Один из них уже схватился за осла, но, увидев Младенца Христа, удивился необычайной красоте ребенка и воскликнул: «Если бы Бог взял Себе тело человеческое, то не был бы красивее, чем это дитя!» И повелел этот разбойник своим сотоварищам пощадить путников. И тогда Пресвятая Дева сказала столь великодушному разбойнику: «Знай, что этот младенец наградит тебя хорошо, за то, что ты его сохранил сегодня». Этим грабителем был Рах.
Другое предание иначе передает встречу благоразумного разбойника со Святым семейством. У Е. Поселянина это описано так: «Схваченные разбойниками, путники были приведены в их притон. Там лежала больная жена одного из разбойников, имевшая грудного младенца. Болезнь матери тяжело отзывалась на ребенке. Тщетно силился он высосать каплю молока из ее истощенной груди. Богоматерь увидела страдания ребенка, терзания несчастной матери. Она подошла к ней, взяла младенца к себе на руки и приложила его к своей груди. И от таинственной капли, проникшей в увядающий телесный состав, мгновенно жизнь вернулась в зачахшего ребенка. Щеки оживились румянцем, глаза заблестели, полутрупик превратился опять в веселого цветущего мальчика. Таково было действие таинственной капли. И в этом мальчике осталось на всю жизнь воспоминание о чудной Жене, у персей которой он, умирающий, исцелился. Жизнь не была к нему добра; он пошел проторенной его родителями дорогой преступления, но жажда духовная, стремление к лучшему никогда не оставляло эту загубленную жизнь. (Поселянин Е. Богоматерь. Описание Ее земной жизни и чудотворных икон). Разумеется, этим младенцем оказался Рах.
Благоразумный разбойник в церковной гимнографии
Благоразумный разбойник воспоминается в песнопениях Великой пятницы при чтении Двенадцати Евангелий: «Разбойника благоразумнаго во едином часе раеви сподобил еси, Господи», а его слова на кресте стали началом третьего антифона («Блаженны») Литургии и великопостного последования изобразительных: «Помяни мя Господи, егда приидеши во Царствии Твоем».
Свидетельствует ли спасение Христом одного из разбойников о том, спасение не требует усилий и покаяние вполне доступно перед самой смертью тела?
Митрополит Ташкентский и Среднеазиатский Владимир (Иким):
История благоразумного разбойника отвращает от нас отчаяние, дарует надежду на прощение Божие в самых тяжких наших грехах, в самых глубоких наших падениях. Но это же священное повествование мы в гордыне и лукавстве своем порою превращаем для себя в источник соблазна.
«Поживем в свое удовольствие, пока Бог грехи терпит», – говорим мы себе, откладывая спасительное покаяние на старость или даже на смертный час, лукаво кивая на пример благоразумного разбойника. Коварная, внушенная сатаной мысль! Безумная попытка солгать перед Всевидящим Господом! Кто из нас способен на подвиг покаяния, веры и любви, подобный явленному на кресте помилованным разбойником? И если мы оказываемся не способными к покаянию в расцвете сил и разума, то как станет возможно для нас это свершение в заскорузлой старости или среди предсмертных ужасов? «Надобно опасаться, чтобы у немощного не было и покаяние немощное, а у умирающего – мертвое. Можно с таким покаянием и в ад пойти. Остановись, несчастный! Не все будет для тебя долготерпение Божие», – говорит святитель Тихон Задонский.
Величественная и страшная картина Голгофы есть образ всего человечества. Справа от Вселюбящего распят благоразумный разбойник – кающийся, верящий, любящий, ожидающий Царствия Небесного. Слева от Правосудного казнится безумный разбойник – нераскаянный, хулящий, ненавидящий, обреченный адской бездне. Среди людей нет ни одного безгрешного, все мы несем разбойничьи кресты – но каждый выбирает, будет ли это спасительный крест покаяния или погибельный крест противления любви Господней.
Стяжавший святость подвигом покаяния благоразумный разбойник ныне сопровождает нас к Чаше Святого Причастия, это его спасительные слова произносим мы перед приобщением Страшных и Животворящих Тайн Христовых. Да дарует нам Господь не с лукавым сердцем, а в смирении раскаявшихся грешников вкушать Святыню Его, повторяя: «Не бо врагом Твоим тайну повем, ни лобзания Ти дам, яко Иуда, но яко разбойник исповедаю Тя: помяни мя, Господи, во Царствии Твоем».
О Крещении Благоразумного разбойника
«…разбойник получил окропление отпущения грехов через таинство воды и Крови, истекших из бока Христа» (преп. Ефрем Сирин, Творения, т. 4, с. 434).
«…в чем же заключалось оправдание разбойника? Он вошел в рай за то, что с верою коснулся креста. Что же последовало дальше? Разбойнику было обещано Спасителем спасение; между тем ему времени не было и не удалось осуществить свою веру и просветиться (крещением), а ведь было сказано: «кто не родится от воды и Духа, не может войти в Царствие Божие» ( Ин. 3:5 ), Не было ни случая, ни возможности, не было для разбойника и времени креститься, потому что он висел тогда на кресте. Спаситель однако нашел выход из этого безвыходного положения. Так как уверовал в Спасителя человек, оскверненный грехами, и нужно было ему очиститься, то Христос устроил так, что после страданий один из воинов копьем пронзил ребро Господа и из него истекла кровь и вода; из ребра Его, говорит евангелист, «тотчас истекла кровь и вода» ( Иоан. 19:34 ), в подтверждение истинности Его смерти и в прообразование таинств. И вышла кровь и вода – не просто вытекла, но с шумом, так что брызнула на тело разбойника; ведь, когда вода выходит с шумом, она производит брызги, а когда вытекает медленно, то идет тихо и спокойно. Но из ребра кровь и вода вышли с шумом, так что брызнули на разбойника и этим окроплением он был крещен, как говорит и апостол: мы приступили к «к горе Сиону и к Крови кропления, говорящей лучше, нежели Авелева» ( Евр. 12:22,24 )» (свт.Иоанн Златоуст, Полное собрание творений в 12-ти тт, ‚т.8, с.694–695).
«Послушаем святого Анастасия Синаита, который о благоразумном разбойнике, для коего вода, истекшая из ребер Христовых стала водою крещения, говорит: «К оным птицам (то есть к небесным духам) отлетел из животворной воды, истекшей из всех птиц, святой разбойник, воспаряя по воздуху в рое птиц вместе с царем – Христом» (свт. Димитрий Ростовский, Жития святых, том январь, кн.1‑я, Память 6 января, Слово на Богоявление Господне, с.224 ).
«Итак, не сомневайся возлюбленный: благодать Божия совершенна; место не препятствует, здесь ли ты крестился, или на корабле, или на пути. Филипп крестил во время пути, Павел – в узах; Христос крестил разбойника на кресте из своей раны, и он тотчас удостоился отверзть двери рая» (свт. Иоанн Златоуст. Т. 3, Кн. 2. 4. Слово о возвращении св. Иоанна из Азии в Константинополь).
Новое в блогах
Благочестивый разбойник: как его зовут, что известно о его жизни. Почему он первым попал в рай
Христианство – религия парадоксов. Блага Бога и спасение в иных конфессиях получает четкий исполнитель небесных установлений. А христианство первым впустило в Рай бандита. В Божье Царство первым вошел не епископ, не преподобный монах, а разбойник. Попал он туда не за заслуги на большой дороге, а за искреннее желание чтобы подобных заслуг не совершать. Что известно об этом человеке.
История благоразумного разбойника
Каждый евангелист, когда описывает Голгофу, рассказывает о двух разбойниках, которых распяли одновременно со Христом. Слева и справа от Спасителя стояли еще два креста, на них висели Гестас и Дисмас.
История Дисмаса, что в древнерусской традиции называется Рахом, печальна. Родился в разбойничьей семье, жил на пути в Египет, не слышал проповеди Иисуса Христа, не видел никаких Божьих чудес: исцелений, умножения хлебов.
Три подвига разбойника
Господа, что висел на Кресте, поносили распинатели, глумились первосвященники и простой народ. Собрат по несчастью, разбойник, который висел слева, злословил: какой же это Бог если себя не спасает. Иное устроение у распятого справа. Святые Отцы считают, что благоразумный разбойник попал в Рай за три подвига:
Разбойник попал в Божье Царство, потому что смог раскаяться: «достойное по делам приемлю». Осознать на кресте неправильность своей жизни, открыть сердце Господу. Бог вошел в его плачущую о грехах душу и дал верным надежду, что для кающихся Небо открыто. (Мф. 21:28–32)
Благоразумный разбойник
Меж двух разбойников — выражение, описывающее особенно позорный характер смерти Иисуса Христа, крест которого, согласно сообщениям Евангелий, был воздвигнут между распятиями преступников, получивших прозвание Благоразумного и Безумного разбойников.
В переносном значении — человек, оказавшийся в позорящей его ситуации (компании), но при этом сохраняющий свои положительные качества.
Содержание
Тексты
Евангельское описание
Евангелисты, описывая распятие Христа, упоминают о двух казнённых вместе с ним людях, называя их разбойниками или злодеями. Наиболее полный рассказ об этом приводится у евангелиста Луки:
Один из повешенных злодеев злословил Его и говорил: «если Ты Христос, спаси Себя и нас».
Другой же, напротив, унимал его и говорил: «или ты не боишься Бога, когда и сам осужден на то же? и мы осуждены справедливо, потому что достойное по делам нашим приняли, а Он ничего худого не сделал». И сказал Иисусу: помяни меня, Господи, когда приидешь в Царствие Твое! И сказал ему Иисус: истинно говорю тебе, ныне же будешь со Мною в раю.
Истолкование в христианстве
Благоразумный разбойник был первым спасённым человеком из всех уверовавших во Христа [3] и был третьим обитателем рая из людей (после Еноха и Илии, взятых на небо живым). История с попаданием в рай Благоразумного разбойника является не просто иллюстрацией раскаяния злодея. Она истолковывается церковью как готовность Бога даровать прощение умирающему даже в самый последний момент.
Наиболее подробно вопрос о благочестивом разбойнике был рассмотрен Иоанном Златоустом в его беседе «О кресте и разбойнике, и о втором пришествии Христа, и о непрестанной молитве за врагов». [4] Святитель, изучая покаяние разбойника и церковное предание о том, что он первый вошёл в рай, делает следующие выводы:
Иоанн Лествичник рассматривает пример благоразумного разбойника как показатель возможности быстрых перемен в человеке: «Иуда был в соборе учеников Христовых, а разбойник — в числе убийц; но в одно мгновение произошла с ними чудная перемена». [5]
Кроме того, данный прецедент лёг в основу католического понятия о крещении желанием (Baptismus Flaminis), которое толкуется следующим образом: если кто пожелал принять крещение, но не смог по непреодолимым обстоятельствам быть должным образом крещёным, он всё равно может быть спасен милостью Божией.
Святитель Феофан Затворник, характеризуя веру Благоразумного разбойника, пишет, что крест благоразумного разбойника есть крест очищения себя от страстей, в то время, как Крест Господень — крест жертвы чистой и непорочной. [6]
Вера благоразумного разбойника как образец для подражания всеми христианами является одной из древнейших в церковных проповедях (самая ранняя была написана не позднее 125 года святым Аристидом [7] ).
Пророчества
Пророчества о распятии Христа между двумя разбойниками сделал пророк Исаия в цикле своих пророчеств о пришествии Мессии:
Кроме того, рассказ Иоанна о распятии включает фразу: «Итак пришли воины, и у первого перебили голени, и у другого, распятого с Ним. Но, придя к Иисусу, как увидели Его уже умершим, не перебили у Него голеней» (Ин.19:32-33), что является исполнением пророчества из Псалмов: «Он хранит все кости его; ни одна из них не сокрушится» (Пс.33:21).
Апокрифические истории
Происхождение разбойников
В отличие от Евангелий, не сообщающих подробностей о людях, между которыми был распят Христос, апокрифическая литература содержит обширный набор преданий.
Арабское «Евангелие детства Спасителя» сообщает, что Благоразумный разбойник воспрепятствовал своим товарищам напасть на Марию и Иосифа с младенцем во время Бегства в Египет. После этого Иисус произносит пророчество: «Распнут, о мати, Меня через тридцать лет иудеи в Иерусалиме, а два разбойника эти со Мной на одном кресте повешены будут: Тит — одесную, и ошую — Думах. На другой же день внидет передо Мною Тит в Царствие Небесное». [8]
Апокриф «Слово о крестном древе» включает описание происхождения двух разбойников: во время бегства в Египет Святое семейство в пустыне поселилось рядом с разбойником, у которого родилось два сына. Но его жена, имевшая только одну грудь, не могла вскормить их обоих. Помощь в кормлении ей оказала Дева Мария — она выкормила того ребенка, который затем был распят по правую сторону от Христа и покаялся перед смертью:
И въздои Богородица отрочя разбойничее 6 дний другых. И оздравѣ жена разбойнича, а чадо разбойниче бысть добрѣ. [9]
Распространенное предание о Таинственной капле рассказывает, что Святое Семейство было захвачено разбойниками в плен, и Мария, увидав умирающего младенца на руках у жены разбойника, взяла его, и лишь капля её молока коснулась его губ, он выздоровел. [10]
«Слово о крестном древе» не сообщает имён этих разбойников, в отличие от «Евангелия от Никодима», которое называет их Дижман — благоразумный разбойник, и Геста — хуливший Христа. Также в этом «Евангелии» содержится описание удивления ветхозаветных праведников, выведенных Христом из ада и увидевших разбойника, раньше их попавшего в рай. Автор апокрифа приводит следующий рассказ Дижмана:
…я разбойником был, злодейства всякие творя на земле. И пригвоздили меня евреи на крест вместе с Иисусом, и видел я все, что было содеяно крестом Господа Иисуса, на котором распяли Его евреи, и уверовал я, что Он — творец всего сущего и Царь всемогущий. И просил я у Него: «Помяни меня, Господи, во Царствии Твоем!» И тотчас приняв молитву мою, сказал мне Он: «Аминь, говорю тебе, сегодня ты будешь со Мною в раю». И дал Он мне знамение крестное, сказав: «Неси это, идя в рай». [11]
В средневековом искусстве Благоразумный разбойник иногда изображается сопровождающим Иисуса во время Сошествия в ад, хотя такая трактовка не опирается ни на какие из сохранившихся текстов.
Крест Благоразумного разбойника
Существует апокрифическая версия происхождения древа для креста благоразумного разбойника. [12] Согласно легенде, Сиф получил от ангела не только ветвь от древа познания добра и зла, но и ещё одну, которую позднее зажёг на берегу Нила и которая долго горела огнём неугасимым. Когда же Лот согрешил со своими дочерьми, то Бог велел ему для искупления посадить три головни из того костра и поливать их, пока не вырастет большое дерево. Из этого дерева и был затем сделан крест благочестивого разбойника.
Сократ Схоластик сообщает сведения о судьбе двух крестов, принадлежавших разбойникам. По его данным, они были найдены равноапостольной Еленой во время её поисков Креста Господня. Раскопки на Голгофе позволили обнаружить практически три идентичных креста. Чтобы выяснить, какой именно принадлежал Иисусу, потребовалось чудо. [13]
Крест Благоразумного разбойника, согласно традиционной версии, в 327 году был установлен императрицей Елене на острове Кипр. В него была вложена частица Животворящего Креста и один из гвоздей, которыми было пронзено тело Христа. [14] Об этом кресте сообщает преподобный Даниил в своём «Хождении игумена Даниила» [15] (XII век):
 | Стоит же тот крест на воздух ничем не прикреплен к земле, но так, Духом Святым носим в воздухе. И тут я, недостойный, поклонился святыне той чудной, и видел глазами своими грешными Благодать Божию на месте том, и исходил тот остров как следует. | |
Даниил повторяет самую раннюю, сохранившуюся с 1106 года запись о монастыре Ставровуни, рассказывающую о кипарисовом кресте, поддерживаемом в воздухе Святым Духом. В 1426 году крест разбойника был похищен мамелюками, но спустя несколько лет, как гласит монастырское предание, был чудесным образом возвращён на прежнее место. Однако потом святыня пропала вновь и остаётся ненайденной до настоящего времени.
Небольшая частица креста благоразумного разбойника хранится в римской базилике Санта-Кроче-ин-Джерусалемме. [16] Её появление в Риме связывают с императрицей Еленой.
Крест Безумного разбойника
История материала для креста, на котором был распят Безумный разбойник, содержится в русском апокрифе «Слово о Крестном Древе» (XV—XVI века). Согласно ему, крест был сделан из дерева, посаженного Моисеем у горько-солёного источника Мерры (Исх.15:23-25) из трёх сплетённых вместе ветвей дерева, принесённого из рая во время всемирного потопа. [9] Дальнейшая судьба креста Безумного разбойника неизвестна.
Имена разбойников
Имена Благоразумного и Безумного разбойников известны из апокрифов, которые, впрочем, называют их по-разному:
Благоразумный разбойник Дисмас
Дижман и Геста (в западной версии — Дисмас и Гестас (Dismas и Gestas)) — самая распространённая форма имён разбойников в католичестве. Имя «Дисмас» производят от греческого слова «закат» или «смерть». Варианты написания — Dysmas, Dimas и даже Dumas (Дюма).
Благоразумный разбойник Рах
«Рах» — имя разбойника, чаще всего встречающееся в православной иконописи. Отечественные исследователи не могут найти литературных источников происхождения этого имени. Возможно, эволюция имени Варвар—Варах—Рах. Икона с его изображением размещалась на северных алтарных дверях иконостаса.
Иконография
Искусствоведы отмечают, что разбойники по сторонам Христа в сценах Распятия появились начиная с V—VI вв.
Благоразумный разбойник был распят с правой стороны от Христа (одесную), поэтому голову Спасителя часто пишут склонённой в эту сторону. Это указывает на его приятие раскаявшегося преступника. В русской иконописи наклонная перекладина под ногами Иисуса также обычно направлена вверх в сторону Благоразумного разбойника. Благоразумный разбойник писался обращённым лицом к Иисусу, а Безумный — с отвернувшейся головой или даже развёрнутым спиной.
Художники подчас подчёркивали различие между Иисусом и находящимся по обоим его сторонам разбойниками, а также разницу между двумя преступниками:
| Иисус Христос | Разбойники | |
|---|---|---|
| одежда | набедренная повязка | перизома |
| крест | Животворящий крест, чёткие геометрические формы изогнутые стволы, Т-образный крест | |
| крепление | гвозди | привязаны веревками |
| руки | прямые, вытянутые | связанные сзади креста |
| поза | умиротворенная | корчатся |
| голени | сохраняются в неприкосновенности | перебиты воинами, которые размахивают молотами |
Можно проследить и различия между двумя разбойниками, Благоразумным и Безумным: в первые века христианства, когда ещё сохранялась память об античном безбородом идеале мужской красоты, Благоразумный разбойник бороды не имел, а Безумный был бородатым. Но с развитием христианского мировоззрения борода становилась одним из немаловажных признаков образа Христа в человеке, и поэтому борода стала атрибутом положительных персонажей (Иисуса и Благоразумного разбойника), а третий казнённый превратился в безбородого. [19]
Уроки разбойника
Его изображение есть едва ли не в каждом храмовом иконостасе. И это неслучайно. Так же, как и то, что о нем нам напоминает священник – каждый раз перед самым Причащением: «…не бо врагом Твоим тайну повем, ни лобзания Ти дам яко Иуда, но яко разбойник исповедаю Тя: помяни мя, Господи, во Царствии Твоем».
На каждом этапе своего непростого и замедленного воцерковления я вновь и вновь обращалась к этим стихам Евангелия от Луки (23: 42), думала о судьбе обратившегося ко Христу разбойника. И хотя уподобиться ему в смирении, исповедать Христа так же, как он, не могла, как и теперь не могу, это размышление всякий раз оборачивалось уроком.
Урок первый: принять прощение
Одной из причин моих обращений к благоразумному разбойнику была боль от вины. Не от греха, подчеркиваю, а от вины, которая есть плод греха, его результат; вины перед людьми, которых обидела, ранила, которым принесла страдание. Эти эпизоды выплывали из памяти один за другим. И я говорила о них на исповеди. Священник накрывал меня епитрахилью, но легче от этого мне почему-то не становилось. «Аз, недостойный иерей, властию Его, мне данною, прощаю и разрешаю…» Хорошо, я верю, что он разрешает – меня, но как быть с ним, с нею, с ними.
И всякий раз, делая шаг от аналоя, видела я лицо прощенного разбойника – с крестом на плече среди райских деревьев. И думала: а ведь о нем тоже можно спросить: какое он имеет право на радость? Он в Раю – прекрасно, а как же та кровь, которую он пролил, те сородичи, которых он продавал в рабство язычникам, как же вдовы, сироты, старики родители, обездоленные его разбоем?
А убитый Урия, а Вирсавия, совращенная и опозоренная царем Давидом, как же они. Я вслушивалась в 50-й псалом. Меня поражало то, как верит Давид в прощение, в то, что Господь может омыть его, дабы он убелился паче снега; в то, что для него, Давида, из-за похоти своей сотворившего такую беду, возможны «радость и веселие»…
Несколько лет подряд я по приходскому послушанию вела переписку с осужденными к пожизненному лишению свободы. Это, конечно, тема отдельная: здесь скажу лишь о том, что письма мы оттуда получали – очень серьезные. Письма людей, которые, оказавшись в предельно жестких условиях и практически без надежды на изменение жизни к лучшему, – действительно поняли, зачем им это дано, нашли в себе силы обратиться к Богу, поблагодарить Его – и начали реально меняться.
Осторожно подбирая слова для ответных писем, я понимала: те, кого мои адресаты убили, не воскреснут, разве только в Судный день; те, кого они осиротили, никогда уже не будут жить без страшной боли внутри. Но Тот, Кому молился царь Давид, Тот, Кто сказал разбойнику: «Ныне же будешь со Мною в раю» (Лк. 23: 43), знает все и об их судьбе, и об их страдании тоже. Как ни странно, как ни дико даже для неготового человека это звучит, Ему равно дороги и жертва, и убийца, Он им обоим хочет одного: спасения. И подлинная победа над злом – это не наказание преступника, как кажется подчас нам, привыкшим жить одними только земными понятиями о справедливости, а именно его раскаяние и обращение к Богу. К сожалению, это происходит нечасто.
Подлинная победа над злом – это не наказание преступника, а именно его раскаяние и обращение к Богу
Возвращаясь от этих примеров к собственным грехам, я как-то понемногу начала понимать, что надо уметь принять прощение – как принял его благоразумный разбойник. Не знаю толком, из-за чего – из-за гордости, уныния, маловерия? – мы упорно пытаемся судить себя сами, меж тем как Судия у нас один, и не надо пытаться заменить Его суд собственным судом над собой; нельзя противопоставлять самонепрощение прощению Божиему.
Нет, это не значит, что на прошлое нужно махнуть рукой, что жертвы твоих грехов с какого-то момента тебе безразличны. Напротив – те долги, которые мы в силах вернуть, необходимо вернуть, как это сделал начальник мытарей Закхей (см.: Лк. 19: 8). Как вернуть? Молиться за раненных нами людей; потрудиться, пока не поздно, для тех, кому мы в иные годы много чего недодали; изменить в отношениях с ближними то, что мы можем сейчас изменить. Все это реально, и во всех этих трудах у нас есть помощники, молитвенники за нас: близкие нам святые и он – безымянный разбойник, первым вошедший в Рай; его молитвы о нас мы тоже можем попросить, разве не так?
Урок второй: открытие совести и познание слабости
Конечно, я думала о том, почему этот разбойник оказался благоразумным, чем он отличался от своего товарища, который, напомню, злословил «Царя Иудейского»; почему именно с ним после всех его кровавых дел произошло вдруг такое чудесное обращение.
Нет, конечно, не вдруг это произошло. Человек не становится другим вот так – вдруг, за минуту (какой бы эта минута ни была), без созревших внутренних причин или предпосылок. Наше формирование и наша, в конечном итоге, судьба – это неразрывная цепь причин и следствий, тут же становящихся причинами. У каждого нашего поступка есть предыстория – ни один из них мы не совершаем «ни с того ни с сего». В этом смысле, действительно, чудес не бывает. Казненный разбойник шел к великой минуте, к своему крестному исповеданию всю жизнь. Жизнь его была преступной, блудной, жестокой, однако она не загасила в нем той божественной искры – совести, – что, по слову аввы Дорофея, всеяна Богом в каждого из нас.
Совесть была жива. Она не давала человеку принять происходящее с ним как норму. Она создавала зазор меж самим человеком и тем, что человек делал. Благодаря совести человек не был равен самому себе. И, наверное, страдал. Но одно дело – страдать, другое – изменить свою жизнь: уголовная среда – что тогда, что сейчас – так просто своих не отпускает.
А нет ли у нас с вами в памяти эпизодов, когда мы не смогли преодолеть давление среды, не уголовной, конечно, обычной. Когда мы не нашли в себе нравственных сил, чтобы просто – не смолчать, встать, сказать: люди, мы неправы сейчас; то, что мы делаем, делать нельзя. Когда мы не защитили жертву, побоялись вступить из-за ближнего в конфликт – с «коллективом», как принято это называть, или с начальством.
И ведь каждый раз – заметьте: каждый раз – даже если не осознавали! – все равно чувствовали: что-то не то. Неправильно что-то здесь. Нельзя было так…
Чувствовали потому, что совесть в каждого из нас всеяна, она где-то в самой сути человеческой живет, в том, что человека от всех иных живых существ отличает. Нет человека без совести, и у того, второго разбойника она тоже была! Весь вопрос в том, что человек с нею делал.
Открывая в себе совесть, человек Бога в себе открывает – и свою слабость тоже
Открывая в себе совесть, человек, по сути, Бога в себе открывает и тварность свою и высокое свое предназначение познает. Но он ведь и слабость свою открывает тоже. Раскаяние и есть, по сути, познание и признание человеком собственной слабости. Отчет в ней – так можно сказать. Приколоченный к кресту преступник в последние, крайне мучительные минуты своей жизни, когда нечего уже терять и некуда откладывать, делает именно это – признает свою слабость, дает себе отчет в том, что не смог прожить свою жизнь иначе – не во зле.
Но он ведь не только себе в этом отчет дает, не только товарищу об этом сообщает: в следующем стихе Евангелия от Луки (23: 42) он обращается с этим к распятому рядом Безгрешному.
Урок третий: обращение
В церковной жизни часто бывает так: что-то слушаешь или читаешь регулярно, в течение нескольких лет, и вроде бы понимаешь – но во всей глубине своей смысл этих слов до тебя доходит внезапно. И поражает.
Так дошел до меня смысл слов святителя Иоанна Златоуста из молитвы, входящей в Последование ко Святому Причащению:
«…но от покаяния Тебе пришедшия вся, в лице Твоих другов вчинил еси, Един Сый благословенный…»
Я поняла, что покаяние – это не просто сожаление о грехах и греховных делах, это обращение от них к «Распятому же за ны при Понтийстем Пилате». Это шаг из греховного состояния не просто в некое другое, правильное, а именно к Нему.
Покаяние – это не просто сожаление о грехах. Это обращение от них к «Распятому же за ны»
Нам весьма присуще это на самом деле – переживание собственной греховности без обращения к единственному подлинному Врачу. Человек страдает наедине с самим собой, страдает от невозможности себя принять, от несоответствия реальности тем идеальным представлениям о собственной персоне, которые он бессознательно в себе вскормил. Это не покаяние в христианском смысле слова, это, по сути, страдание гордости. Его результат – неуверенность в себе, психологическая неустойчивость, невротичность, а подчас и депрессия.
Напротив того, когда человек не просто сожалеет о чем-то содеянном, но сразу обращается с этим ко Христу, именно в Нем видя Помощника, Покровителя и Исцелителя, – тогда…
…тогда у человека возникает удивительное чувство устойчивости. Я знаю это по собственному опыту. Это интуитивное чувство верной дороги – как у птицы, летящей с юга на север. Не разумом поверяется эта верность, а тем, что глубже разума. Разумом не поверишь, что Он тебя сейчас «вчинил в лице другов» и поможет тебе как Друг, – а сердце это знает.
Урок четвертый: яко разбойник, исповедаю…
В духовной жизни своей человек бывает чрезвычайно парадоксален. Как ни страдала я от своей греховности, от количества прискорбных эпизодов в прошлом, исповедать своего Спасителя, «яко разбойник», я не могла. Срабатывала самозащита, привычка, несмотря ни на что, причислять себя к светлой части человечества. Хотя в иную минуту воспоминание о давней вине, огромной и непоправимой, приходило в такой разящей ясности…
…что я наконец задумалась: для чего?
И, как мне кажется, услышала ответ: для того, чтобы таким же ясным стало твое христианство. Чтобы не было оно поверхностным, дремотным, беглым, чтобы не произносила ты все эти слова: «…не хотяй смерти грешнаго, но якоже обратитися и живу быти ему» – как не имеющие к тебе отношения, только потому, что их положено произносить. Чтобы не числила ты себя положительной и чего-то заслуживающей «в любом случае», то есть безотносительно к вере.
Чтобы захотеть спастись, нужно понять, что погибаешь. Чтобы увидеть Его любовь, нужно увидеть все причины тебя не любить. Христианин – это тот, кто смотрит на Христа из точки своей греховности. Христианин – это и есть благоразумный разбойник; благоразумный разбойник – это и есть самый настоящий, до конца христианин. Боль от вины сравни с Его распятием на кресте. Тогда, может быть, действительно исповедаешь Его «яко разбойник»…