ларисса андерсен биография фото
Ларисса Андерсен – любимица Вертинского и поэтесса русской эмиграции в Харбине, прожившая более 100 лет
Если бы эта женщина была героиней романа, его автора можно было бы упрекнуть в слишком бурной фантазии. Она писала трогательные стихи о белых яблонях и ангелах — и танцевала в ночных клубах; разбивала походя мужские сердца — и долгие годы была одинока; родилась в мирном 1911 г., задолго до войн и революций — и умерла, увидев первое десятилетие XXI века.
Белая Яблонька
Когда в семье офицера Николая Андерсена, потомка переселенцев из Дании, родилась дочь, названная красивым именем Ларисса, вряд ли кому-то могло придти в голову, что девочку ждет долгое странствие по странам и континентам. Но прошло несколько лет, и семью Андерсенов закружили вихри гражданской. В стихотворении “Тот человек” Ларисса вспоминала об одном из драматических эпизодов: она ребенком отстала от поезда, но была спасена неизвестным солдатом, который догнал тронувшийся поезд и передал малышку через окно в руки матери. В 1922 г. семья навсегда покидает Россию, отправившись в Харбин.
По воспоминаниям современников, расположенный на севере Китая Харбин в 1920-30-х выглядел как типичный русский провинциальный город. В этом “осколке империи” проживало около 200 тыс. белоэмигрантов, на улицах звучала только русская речь. Центром литературной жизни была “Чураевка” — основанное поэтом А.Ачаиром объединение поэтов и художников.
Белая Яблонька, покорившая красотой русскую эмиграцию.
Когда 15-летняя Ларисса впервые пришла на заседание “Чураевки”, участники литературной студии были поражены глубиной ее стихотворений, но еще больше — красотой девушки. Очень быстро Ларисса превратилась в подлинную поэтическую “звезду”. Практически все “чураевцы” были влюблены в юную поэтессу: ей поклонялись, ее называли Белой Яблонькой и Горним Ангелом, посвящали стихи. Но Лариссу всеобщее преклонение не радовало, она словно предчувствовала будущую трагедию.
Вот и я стою у порога,
Истекает мне данный срок,
Я надеюсь найти дорогу
На скрещенье твоих дорог,
Чтобы легкой, бесплотной тенью,
Я к тебе подойти смогла.
Попросить у тебя прощенья:
Не сумела спасти от зла.
В 1934 г. Харбин был потрясен двойным самоубийством членов “Чураевки”, молодых поэтов Г.Гранина и С.Сергина. По городу поползли слухи, обвинявшие в случившемся Лариссу, которая к тому времени переехала в Шанхай. Сама же поэтесса версию самоубийства на почве несчастной любви всегда отрицала, уверяя, что и Гранину, и Сергину она была не более чем другом.
Королева шанхайских кабаре
С детских лет Ларисса увлекалась танцами, не предполагая, что со временем они превратятся в главный источник доходов. Но хотя поэтический талант Лариссы в Шанхае раскрылся с необыкновенной полнотой — это отмечали все критики после выхода ее первого сборника “По земным лугам”, прожить на гонорары было невозможно. И Ларисса стала танцовщицей, выступая в многочисленных шанхайских клубах и кабаре.
Танцующая поэтесса Ларисса.
Шумный, богатый, многонациональный Шанхай не походил на спокойный, чуть провинциальный Харбин, где главным развлечением молодежи были прогулки у универсального магазина Чурина. Ночные клубы переполняли лощеные иностранцы — французы, англичане и американцы, а среди музыкантов, певцов и танцоров, развлекавших публику, был и Александр Вертинский. Знаменитый певец влюбился в Лариссу с первого взгляда, но познакомились они не за кулисами, а на поэтическом вечере в кафе “Ренессанс”.
У них было так много общего: красота и талант, тонкость чувств и жажда любви, что казалось — роман неминуем. Но Ларисса Андерсен осталась единственной женщиной, которая сумела устоять перед обаянием Вертинского. Она не могла ни лукавить, ни изменить себе, и напрасны были все строки, посвященные ей Александром Николаевичем. С трудом оправившись от горькой страсти, Вертинский в 1942 г. женился на Л.Циргава, а через год вернулся в СССР.
Ветер весенний поет
По большим и пустынным дорогам…
Солнце, протаявший лед —
Это так много, так много!
Как мне об этом сказать?
Как бы пропеть мне об этом?
Надо, чтоб стали глаза
Брызгами яркого света.
Разве глаза у людей
Могут казаться такими?
Белое платье надеть?
Выдумать новое имя?
И закричать, зазвенеть
Ветру, дороге и полю…
Слов человеческих нет
Этому счастью и боли!
Для Андерсен эмиграция продолжалась: она по-прежнему танцевала и писала стихи. Ей удалось стать одной из самых высокооплачиваемых танцовщиц, но не успела она привыкнуть к относительному достатку, как политическая ситуация резко меняется: к власти в Китае приходят коммунисты.
Странствие длиною в жизнь
Один за другим покидали Шанхай друзья Лариссы: не прошло и нескольких лет, как из большой группы белых эмигрантов в городе остались считанные единицы. Среди них была и Ларисса: китайские власти упорно не давали ей выездную визу. Не помог даже фиктивный брак. После долгих мытарств Лариссе удалось получить визу в Бразилию — но буквально накануне отъезда она свалилась с высокой температурой. Диагноз прозвучал пугающе: туберкулез.
Благодаря антибиотикам с болезнью удалось расправиться в самом начале, но, пока Ларисса лечилась, закончился срок действия бразильской визы. И тогда Андерсен, по собственному признанию, махнула рукой: будь что будет! Позабыв о своих проблемах, она спасает от тяжелой болезни маленького сироту Колю. И, словно в награду, судьба посылает ей то, что она так долго ждала — подлинную любовь и семью.
Ларисса Николаевна в пожилом возрасте.
В этом старом доме
Так скрипят полы
… В этом старом доме
Так темны углы…
Так шуршит и шепчет
Ночью тишина…
В этом старом доме
Я живу одна.
В 1956 г. Ларисса выходит замуж за француза М.Шеза и наконец покидает Китай. Шез служил в морской компании, и впереди были долгие странствия по местам его работы от Индии до Таити. Лишь в 1971 г. семья осела во Франции. Там, в небольшом городке Оссанжо, Ларисса прожила вплоть до своей смерти в 2012 г., успев получить от судьбы еще один долгожданный подарок: издание в России ее книги “Одна на мосту”.
Ларисса андерсен биография фото
Имя Лариссы Андерсен – одно из сотен тысяч имён русской эмиграции, которые в последние годы возвращаются к нам из небытия. Ларисса – русская поэтесса, звезда русского Шанхая в предвоенные годы. В 2006 году в России вышла её книга стихов и воспоминаний «Одна на мосту». А в этом году исполнилось 110 лет со дня её рождения.
Белая яблонька, Джиоконда, Сольвейг, Горний Ангел, Печальный цветок… Всё это о ней – о Лариссе Андерсен. В среде русской эмиграции, собравшейся в 20-х годах прошлого века в китайском Харбине, было немало её поклонников. Ещё бы – юная красавица, да ещё и талантливая, пишет стихи. В 15 лет Ларисса, эмигрировавшая вместе с родителями из Хабаровска, оказалась сразу в самом центре литературной жизни русского Харбина – в объединении поэтов и художников «Молодая Чураевка», основанном Алексеем Ачаиром. Ему она посвятит своё стихотворение «Невыполненный обет»:
Всем я рада, и все мне рады:
И домашние, и друзья.
Я для каждого то, что надо:
Вот кто я, а совсем не я.
Для усталого я – подушка,
Для обиженного – жилет,
Развлечение – для подружки,
Для поэта – слегка поэт.
Для животных – защита в драке
И всё вкусное, что дают:
Суп и косточка для собаки,
Для кота – молочко, уют.
Я бесформенна и безмерна,
Как вода – разольюсь во всём!
Даже лошадь и та, наверно,
Сочетает меня с овсом.
Так и есть. Я ничто иное.
Я лишь то, что им надо взять.
А ночью, в тиши, за мною,
Знаю, кто-то придёт опять!
И послышится шёпот строгий,
Словно шелест незримых крыл:
– Ты свернула с своей дороги,
Той, что я для тебя открыл.
Расточая свои щедроты,
Ты небрежно забыла, кто ты,
Чьи светились в тебе высоты,
Кем доверенная мечта! –
И в отчаянье, чуть не плача,
Я взмолюсь: – Кто же ты, мой бред?
Или я – твоя неудача,
Твой невыполненный обет.
Всем я рада, и все мне рады,
Но укор твой стоит стеной.
Так скажи же, что делать надо
Чтобы ты был доволен мной.
Харбин, основанный русскими строителями Китайско-Восточной железной дороги (КВЖД) в 1898 году, после Гражданской войны стал центром русской эмиграции в Китае. В русской колонии проживало порядка 200 тысяч человек, многие из них оказались там ещё до Революции, приехав на строительство железной дороги. Неудивительно, что русским, попавшим туда после охваченной пожаром революции России, город казался её частью – тоже русским городом, но без большевиков и ужасов Гражданской войны.
В Харбине работали русские издательства, школы, институты, церкви. Время там как будто остановилось. Но эмигрантам, «выброшенным» на берег цунами русского исхода, пришлось непросто – провинциальный Харбин не мог обеспечить привычный уровень жизни тем, кто потерял практически всё.
Семья Лариссы тоже бедствовала: сначала жили в порту, потом ютились в холодном подвале в бедном районе. Мать шила, Ларисса рисовала портреты американских актёров и расписывала коробки в кондитерской. Со временем отец – офицер-артиллерист – смог устроиться счетоводом на КВЖД и семья переехала в уютный небольшой домик.
После окончания гимназии Лариссе тоже пришлось задуматься о поиске заработка. Восхищение поэтов – это, конечно, прекрасно и романтично, но ведь и жить на что-то надо. Она преподавала китайским детям русский язык и даже выбивала ресторанные долги, просиживая по несколько часов в приёмных у таких должников. И при этом каждый вторник – обязательные художественные вечера в Христианском союзе молодёжи. Беседы, концерты, театральные постановки, на которые собирались до 400 человек. Вообще, по воспоминаниям Лариссы Андерсен, Харбин того времени был очень особенным городом. Он не только сохранил русский дух и колорит. Главное, что там, спасаясь от большевиков, собралось множество высокообразованных людей – писателей, художников, профессоров. И эмиграция вмиг уравняла всех, объединив русских людей перед лицом общей беды.
И Ларисса (так – с двумя с – её имя пишется по правилам дореволюционной орфографии) со всем пылом молодости погрузилась в эту художественную среду. Брала уроки рисования у знаменитого китайского художника, с успехом занималась фотографией, окончила специальные курсы по дизайну интерьера и искусству икебаны. «Вероятно, это в моей натуре – увлекаться многим, особенно в сфере искусства. Признаться, я даже слегка побаиваюсь людей, всецело одержимых одним родом деятельности», – так писала о себе сама Ларисса.
Ветер весенний поёт
По большим и пустынным дорогам…
Солнце, протаявший лёд —
Это так много, так много!
Как мне об этом сказать?
Как бы пропеть мне об этом?
Надо, чтоб стали глаза
Брызгами яркого света.
Разве глаза у людей
Могут казаться такими?
Белое платье надеть?
Выдумать новое имя?
И закричать, зазвенеть
Ветру, дороге и полю…
Слов человеческих нет
Этому счастью и боли!
И тем не менее, ей пришлось оставить ставший родным Харбин. Ларисса, с детства обожавшая танцевать и танцевавшая, как она рассказывала, «для деревьев в саду», оканчивает хореографические курсы и уезжает в Шанхай, где тоже жило немало русских. Там она начинает выступать как танцовщица в местных клубах и кабаре. Это был уже совсем другой город – огромный, в котором жило 4 миллиона человек. Но успех пришёл далеко не сразу – только спустя два года, когда волею случая она заменила заболевшую танцовщицу в местной оперетте.
«Танцы в моей жизни были самой жизнью. Техника может заслуживать самой высокой похвалы, но при этом она мертва, если нет огня, жара души», – так Ларисса вспоминала об этом периоде своей жизни в своей книге «Одна на мосту». И публика сполна оценила этот «жар души»: со временем Ларисса Андерсен стала самой высокооплачиваемой танцовщицей в Шанхае. Каждую неделю она готовила два новых оригинальных танца, успех был огромный – на каждом её выступлении – аншлаг.
И там же в Шанхае в 1940 году вышла первая книжка её стихов «По земным лугам». Кстати, знаменитый шансонье Александр Вертинский, страстно, но безответно влюблённый в красавицу Лариссу и много помогавший ей, настаивал на другом названии сборника – «Печальное вино». В своих письмах к Лариссе он писал: «Хочу поблагодарить Вас за Ваши прекрасные стихи. Они доставили мне совершенно исключительное наслаждение. Я пью их медленными глотками как драгоценное вино. В них бродит Ваша нежная и терпкая печаль…».
15 лет Ларисса Андерсен была звездой эстрады, ездила с гастролями в Японию, принимала участие в крупных балетных постановках. Но спокойной и благоустроенной жизни опять пришёл конец. После войны в Китае к власти пришли коммунисты. И русская эмиграция разделилась пополам. Кто-то стремился вернуться на родину – как тот же Вертинский, но многие боялись такого возвращения и пытались уехать на Запад. А над Лариссой Андерсен как будто навис злой рок. Её не выпускали из Китая, вызывали на допросы. Потом, когда удалось получить визу в Бразилию, она внезапно заболела туберкулёзом.
Но и эти испытания ей удалось преодолеть. Судьба была к ней благосклонна, и в 1956 году Ларисса уезжает из Шанхая вместе со своим мужем – представителем французской судоходной компании. Вторая половина её жизни подарила ей путешествия в самые невероятные и экзотические страны: несколько лет они с мужем жили в Индии, потом в Джибути в Африке, Индокитае, на Таити… В 1970-м, когда супруг Лариссы вышел на пенсию, перебрались в его родные края – в местечко Иссанжо в верховьях Луары.
В 70-х годах Ларисса сумела несколько раз побывать в Советском Союзе, где в Киеве проживала её родная тётя по отцу. Об этих её чувствах во время той поездки – в стихотворении «Одна на мосту»:
На том берегу – хуторок на поляне
И дедушкин тополь пред ним на посту…
Я помню, я вижу – сквозь слёзы, в тумане,
Но всё ж я ушла и стою на мосту.
А мост этот шаток, а мост этот зыбок –
От берега деда на берег иной.
Там встретят меня без цветов, без улыбок
И молча ворота захлопнут за мной.
Там дрогнут и хмурятся тёмные ели,
И, ёжась от ветра, мигает звезда…
Там стынут улыбки. И стонут метели,
Нет, я не дойду, не дойду никогда.
Я буду стоять, озираясь с тоскою,
На сторону эту, на сторону ту…
Над пастью обрыва с проклятой рекою.
А в 2006 году стихи Лариссы Андерсен тоже вернулись на родину благодаря журналистке из Владивостока Тамаре Калиберовой. Увлёкшись судьбами первой волны русской эмиграции, она нашла в Государственном архиве Хабаровского края сохранившееся личное дело Лариссы Андерсен. А потом состоялась и личная встреча во Франции. В своём предисловии к книге «Одна на мосту» Тамара Калиберова пишет, что каждое утро Ларисса выходила на веранду своего дома для занятий йогой – легко могла сложиться пополам и сесть на шпагат. Правда, глаза подводили, поэтому очень нужна была помощь в разборке большого архива.
Как пишет Ларисса, «С волнением и надеждой возвращаюсь на родину своими стихами. Они, так распорядилась судьба, писались на протяжении всей жизни вдали от России, но всегда по-русски. И поэтому, хочется верить, всё же найдут отклик в родной душе».
Подружившись с Тамарой Калиберовой, Ларисса передала ей свой уникальный архив, который вернулся на родину – во Владивосток. Это и стихи поэтов – современников Лариссы из Харбина, её дневники за десятки лет, несколько тысяч писем. А также газеты и редкие фотографии первой половины XX века из Китая, а ещё книги на русском языке, изданные в то время в Китае.
Судьба подарила Лариссе больше века – она прожила 101 год. А сама её жизнь – как захватывающий роман, который прочитывается на одном дыхании. В 2018 году на театральной сцене Владивостока состоялась премьера спектакля «Ларисса» по сценарию Тамары Калиберовой и Виктории Васильевич. А в 2019 году он с большим успехом был показан в Харбине. Имя Лариссы Андерсен возвращается на заслуженное место в истории русского Китая.
LiveInternetLiveInternet
—Метки
—Приложения
—Музыка
—Кнопки рейтинга «Яндекс.блоги»
НовыйГод
—Рубрики
—Поиск по дневнику
—Подписка по e-mail
—Сообщества
—Статистика
Лариса Андерсен. Чтобы помнили
Одна, как яблоня, в покрове белом. Да, яблоня. Так кто-то звал меня.
Последний лепесток с восточной ветви русской эмиграции отлетел. 29 марта 2012 года во Франции тихо скончалась лучшая поэтесса «русского Китая» Ларисса Николаевна АНДЕРСЕН. Случилось это на 102 году ее удивительной и такой долгой жизни. Сиделка, которая ходила за ней, сказала: «Я почему-то то вас так полюбила, мадам.»Ларисса ей ответила:» Ну, теперь уходите,пожалуйста, мне нужно переварить вашу любовь.»
Вокруг нее всегда царила атмосфера восхищения и влюбленности. Белая Яблонька, Джиоконда, Сольвейг, Горний Ангел, Печальный Цветок – вот лишь неполный список имен, которыми величали Лариссу современники: Алексей Ачаир, Георгий Гранин, Валерий Перелешин, Николай Петерец, Александр Вертинский – который её стихи называл «Божьею Милостью талантом».
Тем, кто жизнь не просит: дай мне!
Там очерчено кольцо,
В нем омытый ветром камень,
Я – лишь бледно лицо
С расширенными глазами.
Приникает мрак к губам
Терпким звездным поцелуем…
Вот на этом камне, там,
Я колдую, я колдую…
Под текучим сводом звезд,
Расплавляя в ветре тело,
Я прокладываю мост
К ненамеченным пределам.
В темноту моих волос
Ветер впутывает песню –
Кто ответит на вопрос,
Тот исчезнет, тот исчезнет…
И верна лишь ветру я,
Он с меня смывает нажить,
И всегда я, как струя,
Обновленная и та же.
Романтичная, правдивая и искренняя в жизни, она остается верна себе и в стихах:
— Ну что ты такая грустная?
— Я не грустна, а зла.
Я никогда с нагрузкою
Такою вот не жила.
Я убегу, возлюбленный.
Одна, в темноту, в пустырь.
Туда, где над елью срубленной
Подзвездная дышит ширь.
Не жди меня. Не зови хотя б.
Не обещай тепла!
Затем, чтобы словно нехотя,
Я снова к тебе пришла.
Я не стану святой и строгой, —
Так привычно моим ногам
Уставать по земным дорогам,
Танцевать по земным лугам.
Я девчонкой в лесу когда-то
Припадала к земной груди,
И пьянит меня даже ладан,
Словно запах лесных гвоздик.
В 2006 году вышел сборник стихов, воспоминаний и писем «Одна на мосту».
ЯБЛОНИ ЦВЕТУТ
Месяц всплыл на небо, золотея,
Парус разворачивает свой,
Разговор таинственный затеял
Ветер с потемневшею листвой.
Ведь совсем недавно я мечтала:
Вот как будут яблони цвести,
Приподнимет мрачное забрало
Рыцарь Счастье на моём пути.
Говорят, что если ждать и верить, —
То достигнешь. Вот и я ждала.
Сердце словно распахнуло двери
В ожиданье света и тепла!
Всё как прежде. Шевелятся тени,
Платье, зря пошитое, лежит.
Только май, верхушки яблонь вспенив,
Лепестками белыми кружит.
Месяц по стеклу оранжереи
Расплескал хрустальный образ свой,
Маленькие эльфы пляшут, рея
Над росистой, дымчатой травой.
Надо быть всегда и всем довольной.
Месяц — парус, небо — звёздный пруд.
И никто не знает, как мне больно
Оттого, что яблони цветут.
* * *
Узенькая дорожка
Бежит по груди откоса,
И деревце абрикоса
Подсматривает в окошко.
Деревцу абрикоса
Ты не сказал: прости!
Много ль ему цвести,
Прежде чем ты вернёшься?
МОЕМУ КОНЮ
КАПЛИ
День так тих. На лужице круги.
День так сер. Ныряют капли с крыши.
Танец их — звенящие шаги
Тех секунд, что мы в апреле слышим.
День так свеж. Прошёл весенний дождь.
Вяз надулся. Почки ждут приказа.
День так хмур, как осенью, но всё ж
Знает вяз, что это — лишь гримаса.
Глянь в окошко — даль уже ясна,
Так чисты и так спокойны краски.
Там, у речки, девочка Весна
Протирает заспанные глазки.
* * *
Вчера я маме укрыла
Могилку зелёным мхом,
И стала иной могила,
Словно согрелась в нём.
Я долго лежала рядом
И гладила мох щекой.
Взглянула ночь за ограду
И стала тихой такой.
Застыло вверху распятье,
Глядели белки камней.
И молча, в зелёном платье,
Мама пришла ко мне.
НА МОСТУ
На том берегу – хуторок на поляне
И дедушкин тополь пред ним на посту.
Я помню, я вижу сквозь слезы в тумане,
Но всё ж я ушла и стою на мосту.
А мост этот шаток, а мост этот зыбок –
От берега деда на берег иной, –
Там встретят меня без цветов, без улыбок
И молча ворота захлопнут за мной.
Там дрогнут и хмурятся темные ели,
И, ежась от ветра, мигает звезда,
Там стынут улыбки и стонут метели, –
Нет, я не дойду, не дойду никогда!
Я буду стоять, озираясь с тоскою
На сторону эту, на сторону ту,
Над пастью обрыва с проклятой рекою,
Одна – на мосту.
* * *
Мир, где не будет нас, безадресен.
Не принято там гомонить.
Удастся мне с Лариссой Андерсен
там все-таки договорить?
* * *
Я думала, Россия — это книжки.
Все то, что мы учили наизусть.
А также борщ, блины, пирог, коврижки
И тихих песен ласковая грусть.
И купола. И темные иконы.
И светлой Пасхи колокольный звон.
И эти потускневшие погоны,
Что мой отец припрятал у икон.
Все дальше в быль, в туман со стариками.
Под стук часов и траурных колес.
Россия — вздох.
Россия — в горле камень.
Россия — горечь безутешных слез.
ПАДАЕТ СНЕГ
В синих конвертах с помеченным адресом
Солнечной, яркой, далекой земли —
Грусть о потерянном, память о радостном —
Письма твои.
Детский роман наш, забавный и маленький,
Памятью сдан промелькнувшей весне.
Влезли деревья в пушистые валенки —
Дрогнут во сне.
Греют друг дружку, нахохлившись, рядом
Сидя на белом плетне, воробьи,
Снежные хлопья ложатся на гряды —
Чтоб все обновить.
Тихо баюкаю душу недужную.
Сонное солнце грустит о весне,
В окнах оснеженных — утро жемчужное.
Падает снег.
* * *
Дни, недели. Всё одно и то же —
Грелось сердце старых грёз тряпьём.
Вдруг, нежданной новью потревожен,
День взвился, как звонкое копьё.
— Счастье? — Тише.
К счастью нужно красться,
Зубы сжав и притушив огни.
Потому что знает, знает счастье,
Что всегда гоняются за ним.
Месяц теплился в бледном небе.
Месяц теплился в бледном небе,
Кротко таял и воск ронял,
Тихий вечер в печальном крепе
Подошел и меня обнял.
И заплакал. А я стояла…
На могиле цветок белел.
Я уже навсегда узнала,
Что случается на земле.
И никто не сказал ни слова,
Но я знала – порвалась нить.
А потом я осталась снова
Улыбаться, и петь, и жить,
И смолкать.
И смотреть не прямо
Потому что сквозь блеск и лоск
Над полянкой, над мертвой мамой
Бледный месяц роняет воск…
Я березку вдруг захотела посадить у окна в саду.
Я березку вдруг захотела
Посадить у окна в саду,
Ведь фантазиям нет предела,
Только силам есть на беду!
Есть березка. Но я сломалась!
Вижу: где-то просчет в пути,
Мне осталась такая малость,
А березке еще расти.
Ну кому и что она скажет
Русским сказом, если не мне?
Ведь берез на кладбище даже
Не сажают в этой стране!
Все распыляется, все мимо.
Вдогонку планам и мечтам.
А жизнь бежит неумолимо,
Усталость оставляя нам.
Храню я Ваш подарок – платье
Дань женской праздности земной,
Хотела карточку послать я,
Но адрес Ваш теперь иной.
Там, – Боже, помоги неверью! –
Вы отдыхаете сейчас,
От возмущенья хлопнув дверью
Здесь, на земле, в последний раз.
Ни грубостей, ни пресмыканий.
Колючка, с нежною душой,
Я в новом платье тонкой ткани
К Вам прилечу на бал большой!
Несутся дни, летят недели,
И, остывая в их золе,
Мы не смогли, мы не успели
Помочь друг другу на земле.
Но ненадолго разделенье.
Теперь, быть может, легче мне
Услышать Ваши повеленья
И чаще видеть Вас во сне.
Не знаю – Вы ль уйти хотели
Иль час был свыше предрешен.
Пока что, в том же бренном теле
Я остаюсь.
Публикуется впервые.
© 2003, Ларисса Андерсен. Публикация на сайте РКШ согласована с автором.
У ГАДАЛКИ
Прощальное стихотворение:
Если ее строчки запали вам в душу, можно пройтись по ссылкам и прикоснуться к прекрасному.