мистические истории последнее фото
Последнее фото
Прошлой весной исполнилось в аккурат десять лет, как мы окончили университет, став дипломированными специалистами в области телевизионной режиссуры и операторского мастерства. Если вы спросите, кто такие «мы», то я отвечу, что «мы» – это девятнадцать вполне симпатичных людей, обучавшихся в одной группе с первого по пятый курс. Впрочем, в начале нас было чуть больше, – но кто-то отсеялся по причине академических задолженностей, кто-то «уволился» по собственному желанию, а ещё одного выгнали пинком под зад с предпоследнего курса за систематическое нарушение ВУЗовской дисциплины. Этого «одного» звали Дмитрием Решетинским, и речь в моём, разумеется, абсолютно правдивом рассказе, пойдёт именно о нём. На факультете Решетинский слыл парнем абсолютно заурядным: не глупым и не умным, не красавцем и не уродом, не хитрецом-подлецом, но и не простачком. Пожалуй, было только одно, что принципиально отличало Диму от нас, его одногруппников: уже на первом курсе он проявил себя великим поклонником алкоголя, в употреблении которого Решетинский не знал равных. Сперва всё было ничего и даже весело: Дмитрий любил прихвастнуть, рассказывая о своих пьяных загулах, а мы ухохатывались над его байками, стараясь не замечать запаха отвратительного перегара, которым от него разило в любое время суток.
Курсе на третьем Решитинских в списке нашей группы стало двое: Дима женился на Алине, одной из наших девочек, с которой у них родилась славная дочка. Казалось бы, «здесь и сказочке конец», настало то самое время остепениться и завязать с порочным пристрастием, но не тут-то было – Димина привычка заливать глаза по любому удобному и не очень поводу не только не ослабевала, но и набирала обороты, превратившись в образ жизни. Итог был плачевным: за одну из своих пьяных выходок Дима вылетел из университета, а вскоре после этого от него ушла Алина, которую измотала жизнь с никчемным алкоголиком, что и понятно. Несколько раз я встречала Решетинского в городе – неизменно пьян и нахален, он, в лучшем случае вызывал жалость, а в худшем брезгливость. Изредка перезваниваясь с Алиной, я знала, что Дима долго не мог устроиться на работу, а когда находил что-то более или менее подходящее, то терял место уже через пару недель, закатывая пьяные концерты начальству. Ещё он несколько раз лежал в психиатрической клинике, по выписке из которой первым делом бежал в винный ларёк. Последний раз я слышала о нём года три назад, кто-то из знакомых сказал, что Дмитрий продал свою однокомнатную квартиру и, отдав умопомрачительную сумму в счёт просроченных коммунальных услуг, уехал в деревню, где у него якобы, жили сердобольные родственники.
Закруженная повседневными хлопотами и делами, я и думать забыла об университетском приятеле; наши контакты с Алиной сошли на «нет» по той же причине. И лишь этой весной я вскользь вспомнила о паре Решетинских, получив по электронной почте письмо от бывшего старосты группы, в котором он приглашал меня присоединиться к нашему общему юбилею – десятилетию окончания университета. Помимо деталей о времени и месте мероприятия, к письму прилагался список приглашённых преподавателей и студентов, в котором значилась и фамилия Решетинских, причём, во множественном числе. «Опечатка», – подумала я, не на секунду не сомневаясь, что Дмитрий, если ещё и не допился до гробовой доски, то весьма к этому близок, а значит не в том виде и состоянии, в котором приглашают на праздники к нормальным людям. Каково же было моё изумление, когда, войдя в нарядно украшенный банкетный зал, я, буквально, нос-к-носу столкнулась с Дмитрием, заботливо поддерживающим под локоть похорошевшую Алину. Конечно, сказать, что Решетинский смотрелся, как тот плейбой с картинки, было бы сильным преувеличением. И, тем не менее, выглядел он вполне прилично: хороший костюм, аккуратно подстриженные волосы, доброжелательная улыбка на лице, даже близко не похожем на ту отёчную рожу пьяницы, которую я имела неудовольствие наблюдать десять лет назад, в университетских аудиториях.
-Мы уже год, как расписались, – тараторила Алина, сверкая глазами. – Димочка открыл фотоателье, у него два помощника. Живём пока у меня, но присматриваем место под строительство дома.
-Ну, даёте! – только и ответила я, поражаясь невероятной перемене, произошедшей с, казалось бы, никчемным пропащим человеком.
Жуткие истории из реальной жизни и городские легенды.
Я повернута на теме страшных и мистических историй, неразгаданных загадок и городских легенд. Стараюсь отличать правду от лжи и не претендую на стопроцентную истину. Предлагаю Вашему вниманию порцию реальных историй и городских легенд,
Нижегородская легенда о разоренном кладбище
Сейчас монастырь отремонтирован и восстановлен, функционирует. Однако кладбище было практически полностью разрушено.
На площади Лядова находится общежитие студентов местного Политеха, к которому прилегает спортивная площадка и футбольное поле. Знакомые студенты политеха, жившие в общежитии, постоянно травили байки о том, что из земли на футбольном поле торчат части костей, а то и черепа.
Следующая история заинтересовала меня в студенчестве. О ней нам рассказал преподаватель, личность которого заслуживает отдельного поста (на досуге занимается «тёмными науками» и переживает очередную реинкарнацию, бывший патологоанатом). После его рассказа я погуглила пару моментов, дабы убедиться, что это не его очередная фантазия (а фантазирует он не хуже Стивена Кинга, например) и с удивлением обнаружила упоминания об истории и даже фото! Итак,
МОГИЛА ПРОКЛЯТОЙ ДОЧЕРИ
Но на самом деле могил было две. Метрах в полутора-двух от правого дальнего угла церкви Успения Божьей матери (Старокладбищенская) на Егошихинском кладбище (если стоять прямо перед входом) была могила с надгробием в виде круглой плоской плиты с изображённой на ней девочки со змеёй. Сейчас этого надгробия нет, исчезло неизвестно куда в конце 60-х или начале 70-х, но люди все еще его помнят. До сих пор в крупные церковные праздники, когда на кладбище много народу, кто-нибудь подходит к этому месту и показывает присутствующим, где была эта могила.
Чем же была примечательна эта могила, кроме необычного надгробия? А тем, что надпись на могильной плите гласила:
«Здесь покоятся муж с женой, брат с сестрой и отец с дочерью».
Аркадий Гайдар, когда проживал в Перми, тоже заинтересовался местной легендой и написал рассказ, который так и назвал «Проклятая дочь». В рассказе Аркадия Гайдара «Проклятая дочь» услышанная и описанная им легенда выглядит весьма правдоподобно. Вот только Аркадий Петрович несколько исказил факты, изменив дату смерти и имя на надгробии, а также не указав истинный возраст девочки.
Сейчас могила проклятой дочери существует до сих пор. А неприкаянная душа девочки, по легенде, с тех пор плачет по ночам. Каждый может лично увидеть могилу проклятой дочери в Перми по адресу: г. Пермь, ул. Тихая, 23
Интересным мне показался символ змеи, пожирающей саму себя. Этот символ называется УБОРОС.
