нестеров картина святая русь смотреть
Нестеров картина святая русь смотреть
Вы используете устаревший браузер.
Пожалуйста, обновите его.
Коллекция Государственного Русского музея
Святая Русь
Поездка на Соловецкие острова (на Белом море) и знакомство с монастырской жизнью сыграла важную роль в жизни и творчестве художника. Под впечатлением русского Севера, суровой природы и соловецких монахов художником написаны картины «Молчание», «Лисичка», «Тихая жизнь», «Обитель Соловецкая», «Мечтатели», «Соловки». Целью путешествия была работа над большим программным произведением «Святая Русь», вторым названием которого были начальные строки нагорной проповеди Христа «Придите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я упокою Вас; возьмите иго Мое на себя и научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем, и найдете покой душам вашим; ибо иго Мое благо и бремя Мое легко». Картина должна была стать итогом многолетней работы и религиозно-философских размышлений художника.
Действие происходит на фоне северного зимнего пейзажа. К Христу, окруженному наиболее почитаемыми на Руси святыми заступниками — Николаем, Сергием и Георгием, пришли богомольцы. На основе натурных этюдов на Соловках и в Хотькове художник сумел создать убедительные образы собравшихся. Здесь можно увидеть и людей особенно близких автору. Прототипами женских образов стали мать художника (в картине схимо-монахиня), его сестра (женщина в ковровом платке) и няня (женщина в платке в центре картины, с ее обликом мастер связывал свое представление о русской красавице). Изображения Христа и святых кажутся сошедшими со стен храмов, росписям которых Нестеров по собственному его признанию отдал пятнадцать лет жизни. (Нестеров совместно с другими художниками работал во Владимирском соборе в Киеве, в храмах Марфо-Мариинской обители в Москве и в Абастумане на Кавказе). Эта работа сыграла важную роль в судьбе живописца. Во время первого показа еще не законченной работы пришедшая посмотреть ее Екатерина Петровна Васильева, спустя несколько месяцев стала женой М. Нестерова.
РЕКОМЕНДУЕМ
Святая Русь Михаила Нестерова. Документальный фильм из цикла «Тайники Русского музея» (2013)
Святая Русь в красках (Михаил Нестеров)
Среди ее экспонатов была и картина молодого художника Михаила Нестерова « Видение отрока Варфоломея » — художественное воспроизведение известного эпизода из жития святого Сергия Радонежского (в миру Варфоломея)..
По преданию, семилетнему Варфоломею никак не давалась грамота. За это родители часто его бранили, учитель строго наказывал, а товарищи насмехались над ним. Варфоломей глубоко переживал свои неудачи в учении и молил Бога даровать ему разумение грамоты. Молитва его была услышана.
В семье Нестеровых Сергий Радонежский пользовался особой любовью и почитанием. Образок с его изображением был знаком художнику с детства, что во многом предопределило его обращение к «Сергиевской» теме.
На одном из эскизов инок изображен с открытым лицом, а Варфоломей — со спины.
Возможно, это — следы творческого отчаяния художника, которому долго не удавалось найти модель для головы Варфоломея. И вдруг, случайно, на деревенской улице он встретил хрупкую, чахоточную девочку с огромными глазами, «скорбно дышащим ртом» и тонкими, прозрачными ручками. В этом существе «не от мира сего» Нестеров узнал своего Варфоломея.
Другим источником светлого искусства Нестерова было глубокое личное горе.
Нестеров был учеником Василия Перова — знаменитого автора мрачной «Тройки» (малолетние подмастерья волокут на санях бочку воды), «Проводов покойника» с детским гробиком, «Сельского крестного хода» с пьяным священником. Под влиянием учителя юный Нестеров поначалу писал такие же остро-обличительные жанровые картины.
Экзамен в сельской школе. 1884
И вдруг на летних каникулах в Уфе он встретил юную Марию Мартыновскую. Это была любовь с первого взгляда. «Судьба», «суженая» — излюбленные слова в их письмах. Но родители Нестерова были против их брака, и они обвенчались без родительского благословения.
Через год, в мае 1886-го, родилась дочь Ольга, и этот день, по словам Нестерова, и был самым счастливым днем его жизни. Но через сутки после родов Маша умерла.
Горе было невыносимым. Нестеров пытался изжить его, воскрешая любимые черты на холсте. Он написал портрет жены в подвенечном платье. «Очаровательней, чем была она в этот день, я не знаю лица до сих пор», — вспоминал Нестеров в старости.
Как ни странно именно после смерти Маши картины Нестерова наполнились гармонией, светом и духом. А женские образы на его полотнах приобрели черты портретного сходства с любимой покойной супругой. Должно было пройти почти два десятилетия, прежде чем он обратил внимание на другую женщину — Екатерину Петровну Васильеву, которая стала его второй женой.
Первой значительной картиной, в которой проявился самобытный нестеровский талант, был «Пустынник», написанный художником в 1888-89 годах.
Элегия (Слепой музыкант)
«Пустынник» произвел фурор на XVII Передвижной выставке и был приобретен Третьяковым для своей галереи, что значило больше, чем золотая медаль Академии художеств.
Было решено повлиять на Третьякова, чтобы он отказался от покупки картины.
К счастью, Третьяков не послушал влиятельных советчиков. «Видение Варфоломея» заняло почетное место в его галерее.
Образ Сергия Радонежского продолжал волновать Нестерова на протяжении всей жизни. Вслед за « Видением отроку Варфоломею » он написал большие картины «Юность преподобного Сергия»
и триптих «Труды преподобного Сергия».
Всего же за более чем 50 лет творческой работы Нестеров создал 15 больших произведений, посвящённых его излюбленному герою.
Свыше двадцати двух лет своей жизни Нестеров отдал церковным росписям и иконам.
Его стремление создать современную религиозную живопись было искренним и сильным.
Убиенный царевич Дмитрий
Художник специально ездил в Италию, чтобы изучить византийское церковное искусство. Но тут его ждала творческая неудача. Из-под его кисти упрямо выходил модерн — с декоративной уплощенностью композиции, рафинированностью и бесплотностью образов, утонченностью серебристого колорита.
При взгляде на его «Голгофу» сразу вспоминаешь прерафаэлитов. Апостол Иоанн в эффектном алом плаще выглядит декадентским актером из уайльдовской «Саломеи».
«Все более и более приходил я к убеждению, что стены храмов мне не подвластны. Свойственное мне, быть может, пантеистическое религиозное ощущение на стенах храмов, более того, в образах иконостасов для меня неосуществимо. Решение отказаться от церковной живописи медленно созревало. »
Увы, картина «не прозвучала». Лев Толстой съязвил, что Христос походит на итальянского тенора.
Нестеров учел это замечание в следующей своей большой картине «Христиане», задуманной как opus magnum. Позже она получила название «На Руси» (Душа народа). Нестеров работал над этим полотном много лет. Закончена она была в 1916 году. Художник задумал показать Россию во всей ее духовной и интеллектуальной мощи. Христос присутствует на полотне лишь в виде старинной потемневшей иконы Спаса.
В ранних вариантах картины Горький тоже побывал в толпе богоискателей, но художник после раздумий убрал его. Нестеров восхищался личностью и творчеством Горького, но после знакомства с ним понял, что смыслом жизни этого человека была не христианская любовь, а революционная борьба.
Пейзаж вполне конкретен — это Волга у Царева кургана. Река, с которой связана едва ли не вся история Россия.
Перед толпой идет мальчик в крестьянском платье с котомкой за плечами и с расписным туеском в руке. Это смысловой центр картины. Образ ребенка отсылает к словам Евангелия: «Если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное».
После Октябрьской революции, которую Нестеров возненавидел сразу и навсегда, все церковные заказы отпали. Впрочем, он не оставляет религиозной живописи, но пишет эти полотна почти подпольно, на всякий случай помечая их дореволюционными датами, и, конечно, без малейшей надежды когда-либо выставить их на суд советской публики. В « Страстной седмице » он предрекает будущее духовное возрождение России через ее веру и ее искусство.
Впрочем, для самого Нестерова все закончилось вручением Сталинской премии (1941).
Посмотрите, как характер человека можно выразить через… руки.
Портрет академика Павлова
Портрет хирурга Юдина
«Ах, как всегда я любил нашу убогую, бестолковую и великую страну — родину нашу. »
Святая Русь Михаила Нестерова
Удивительный, очень русский художник, Михаил Васильевич Нестеров создал и передал нам прекрасный образ России, неповторимый и незабываемый.
Всю свою довольно длинную (1862-1942 гг.) жизнь и творчество художник неразрывно связал с родной страной.
Осенний пейзаж. 1906.
Страна фантастически менялась на его глазах, меняла свой облик, отвергала очень многое из того, что было для Нестерова самым дорогим, основой его духовного мира и творчества.
Михаил Васильевич Нестеров из купеческой семьи, патриархальной, религиозной, но и просвещённой, в которой увлекались поэзией Пушкина и Жуковского, читали «Войну и мир» и сумели вовремя понять и поддержать его дар.
Живописи Михаил Нестеров учился у В.Г. Перова, А.К. Саврасова и других признанных мастеров. Его первые серьёзные работы были близки творческим идеям передвижников.
Сбор на погорелый храм в Москве. 1885.
За приворотным зельем. 1888 г.
Но с конца 80-х гг. определился его собственный духовно-религиозный и этический идеал, художника привлекали образы людей, пренебрёгших мирской суетой.
В картинах Михаила Нестерова на фоне поэтически переданного русского пейзажа возникли идеальные, просветлённые образы людей, наделённых чистой душевной красотой.
Художника вдохновляли пейзажи Соловецкого монастыря, они дополняли светлые образы его героев.
Близки художнику и сказочные образы.
С детства художника привлекал образ великого русского святого Сергия Радонежского, любимого и почитаемого в народе.
«Видение отроку Варфоломею» (1889-1890) — эпизод из юности святого — одна из лучших и самая любимая работа художника.
Из жизни Сергия Радонежского.
Современники высоко ценили церковную живопись Нестерова. Владимирский собор Киева украшает роспись В.М. Васнецова и Михаила Нестерова.
Вдохновляли художника и библейские сюжеты.
Ещё одна знаковая картина художника — «Философы» 1917-го года.
Наступали трудные годы, Россию ждали большие испытания.
Многие современники сочли эту работу художника пророческой, а судьбы П.А. Флоренского, погибшего в ГУЛаге и С.Н. Булгакова, не по своей воле покинувшего родину на «философском пароходе», подтвердили пророчество.
Художнику, пережившему трудные перемены со своей страной, пришлось начинать новую жизнь, искать новые темы.
Портрет В.М. Васнецова. 1925.
Портрет О.М. Нестеровой, дочери художника. 1906.
Михаил Нестеров был замечательным портретистом! Я не привожу здесь самые известные работы (такие как портрет академика И.П. Павлова, Веры Мухиной, Павла Корина и др.). Но вот несколько замечательных образов.
Девушка у пруда (Дочь художника Н.М. Нестерова). 1923.
Портрет Е.П. Нестеровой (вторая жена художника).
Портрет Народной артистки К.Г. Держинской.
Портрет С.И. Тютчевой. 1927-1928.
Спасибо за ваше внимание! С наступающим праздником Крещения Господня!
LiveInternetLiveInternet
—Метки
—Рубрики
—Музыка
—Видео
—Подписка по e-mail
—Поиск по дневнику
—Статистика
Святая Русь М.В. Нестерова
Святая Русь М.В.Нестерова
М.В. Нестеров был учеником В.Перова, И. Прянишникова и А.Саврасова. Хорошая школа и это видно в работах художника. Сначала подражая своим учителям, Нестеров пробует писать жанрово-бытовые картины, но постепенно отходит от этого и ищет себя и свою тему в живописи. И такой темой становится «Святая Русь».
Нестеров М. В. Монастырское уединение, две сестры 1915
Нестеров М. В. Великий постриг 1898
Нестеров М.В. На горах
Нестеров М.В. Девушка в кокошнике. Портрет Марии Нестеровой. 1885
Нестеров М.В. За приворотным зельем
Нестеров М.В. Послушницы на берегу реки. 1920
Нестеров М.В. Кончина Александра Невского
Нестеров М.В. Соловей поет 1918
Нестеров М.В. Отцы-пустынники и жены непорочны 1933
Отцы пустынники и жены непорочны,
Чтоб сердцем возлетать во области заочны,
Чтоб укреплять его средь дольних бурь и битв,
Сложили множество божественных молитв;
Но ни одна из них меня не умиляет,
Как та, которую священник повторяет
Во дни печальные Великого поста;
Всех чаще мне она приходит на уста
И падшего крепит неведомою силой:
Владыко дней моих! дух праздности унылой,
Любоначалия, змеи сокрытой сей,
И празднословия не дай душе моей.
Но дай мне зреть мои, о боже, прегрешенья,
Да брат мой от меня не примет осужденья,
И дух смирения, терпения, любви
И целомудрия мне в сердце оживи.
Нестеров М.В. Зима в далеком монастыре 1904
Нестеров М.В. Два лада (или Гармония)
Порой веселой мая
По лугу вертограда,
Среди цветов гуляя,
Сам-друг идут два лада.
Он в мурмолке червленой,
Каменьем корзно шито,
Тесьмою золоченой
Вкрест голени обвиты;
Она же, молодая,
Вся в ткани серебристой;
Звенят на ней, сверкая,
Граненые мониста,
Блестит венец наборный,
А хвост ее понявы,
Шурша фатой узорной,
Метет за нею травы…
Нестеров М.В. Девушка с крестом 1920
Нестеров М.В. Святая Варвара 1924
Свыше двадцати двух лет своей жизни Нестеров отдал церковным росписям и иконам. Все началось с того, что его картина «Видение отроку Варфоломею» понравилась Виктору Васнецову. Имя этого художника в то время гремело: он расписывал с помощниками Владимирский собор в Киеве. Предстояло создать целый пантеон подвижников веры, русской культуры и истории. Нестеров принял предложение Васнецова работать во Владимирском соборе и выполнил несколько живописных фресок, которые мы можем лицезреть в соборе до сих пор.
Нестеров М.В. Благовещение. Архангел Гавриил и Дева Мария
Нестеров М.В. Святая княгиня Ольга. Эскиз росписи собора Св. Владимира в Киеве 1892
Нестеров М.В. На Руси. Душа народа (варианты: «На руси», «Христиане») 1916
Еще несколько религиозных картин М.В.Нестерова, связанных с именем Сергия Радонежского вот здесь: История в художественных образах (Сергий Радонежский)
«Святая Русь»?
Святая Русь. Худ. Михаил Нестеров
Эту картину увидел зритель в 1902 году. Христос. За Ним – любимые в нашем народе святые: Никола, Сергий, великомученик Георгий. Перед Господом – народ. Все по Тютчеву. «Край родной долготерпенья, край ты русского народа». Христос, правда, не совсем в «рабском виде». Его осанка полна царского достоинства. Но предстоящие вполне смиренны. Они «в рабском виде». Кто-то на коленях. Кто-то стоит поодаль, приводимый к Господу с помощью духовных друзей. Господь, во исполнение слов псалма, стоит перед кроткими земли (Пс. 75: 10). Никого знатного перед Господом. Не блестит ни одно пенсне, не виден ни один мундир, как у Репина на «Заседании Государственного совета». Одни женщины в крестьянских одеждах, старики и дети. Есть только один юноша, испытующе скосивший взгляд на Христа Спасителя. То ли студент, то ли семинарист. Может, Алеша Карамазов до поступления в монастырь. За ним едва виден еще один мужчина из «интеллигентных». Похож на Блока. Он так мал (и мал намеренно), что его можно вообще не брать в расчет. Христа окружают смирившиеся. Святые на заднем плане смирились от понесенного подвига и от живущего в них Духа Божия. Предстоящие смиренны от жизненных тягот. Они пришли за утешением. Вроде бы все прекрасно и соответствует жизненной правде. Однако…
Если это точный портрет Святой Руси, то это предсмертный портрет. Всего через три года грянет первая русская революция, показавшая, сколь мало на Руси тех, кому дороги Церковь и Царство. До 1917 года тоже рукой подать, а там, как известно, гражданская война, коллективизация и прочие виды платы за переустройство, вычистившие Русскую землю, словно виноградник при уборке ягод (см.: Мих. 7: 1). В конце концов крестьянство будет уничтожено. Земля потеряет хозяина. Исчезнет тот массовый тип многодетного и рабочего человека, который любит землю, знает ее запах и умеет на ней работать. И если крестьянство действительно навсегда является авангардом христианства на Руси, смиренным, но многолюдным авангардом, то мы видим именно предсмертный портрет русского христианства. Ибо, повторяю, крестьянства скоро уже не будет. Но вот прошло уже более ста лет с тех пор, как Нестеров написал картину. Христианство есть. Все еще есть, подтверждая свою сущностную связь с не могущим более умереть Господом Иисусом Христом. Да, оно потрепано историческими бурями, иногда едва живо, но оно есть. И вовсе не крестьянство, к горю ли, к счастью ли, является его главным носителем. Оно ушло из деревни в города, от лаптей к ботинкам и от зипунов к плащам и макинтошам, из изб в панельные дома с тесными квартирами. Даже намека на эту грядущую метаморфозу художник не угадывает в том будущем, которым уже пахнет исторический воздух.
Русское христианство и в XX веке живо, только ушло из деревни в города
Кого не хватает на картине? Не хватает архиереев. Пусть горькая правда есть в том, что немалому множеству их совсем не место на картине с таким названием. Если бы это не было так, не было бы и революций. Но позвольте! В год выхода картины в свет Московскую кафедру занимает будущий первомученик Русской Церкви новых времен Владимир (Богоявленский). Это неутомимый, смелый и яркий архипастырь. Среди его предшественников на Московской кафедре были, например, мудрейший Филарет и равноапостольный Иннокентий. Почему их нет на картине? Их или кого-то еще, кто не «за хлеба кусок», а именно «за Иисуса» сгорает в ежедневной борьбе на высоте кафедры?
Нет на картине и священников. Вроде бы закономерно. Смиренный наш народ принимал у попов Причастие, крестился в их руках, заказывал требы и молебствия, но святости от мирского, белого священства не ждал. Мало святых священников в истории Руси. Нам больше по душе юродивые, отшельники, благоверные князья. Но начало XX века – это время, когда в Кронштадте стоит столп огня до Небес – молитва пресвитера Иоанна. В самых отдаленных уголках Российской империи на стене крестьянской хаты, в караулке гарнизона, в купеческом домашнем иконостасе можно увидеть фотографию этого священника. Тот самый народ, который Нестеров пытается изобразить, достоверно знает, что батюшка Иоанн свят, свят по-настоящему и Бог ежечасно откликается на его молитвы. Почему его здесь нет?
Народ, изображенный Нестеровым, знает: батюшка Иоанн Кронштадтский свят. Так почему же его нет на картине?!
Оптина пустынь усилиями целых поколений старцев перебрасывает мостик между двумя редко смешивающимися Россиями: Россией, образованной по-европейски, и Россией сермяжной, той, что и дана кистью Нестерова. К Амвросию, Нектарию и Варсонофию толпами идут простецы. Но в эти толпы, никому не мешая, органически вливаются братья Киреевские, Гоголь, Хомяков, Леонтьев. Почему их европейский наряд и бритые (по монаршему приказу) лица не разбавили крестьянскую монолитность?
Давно сказано, что, когда вера исчезает, появляются верующие. В огне безумной российской действительности все прослойки общества выделят из себя исповедников: студенчество, дворянство, офицерство, профессура, белое духовенство.
Скажут: художник не обязан быть медиумом. Ему не вменяется в обязанность угадывать будущее. Пишет, что видит и как понимает.
Художник не видит будущего – потому что не понимает настоящего
Отвечу: пусть житель бескрайней степи, едучи на ослике, поет о том, что видит. У художника иная задача. Ему грех быть слепым. А не видит он будущего потому, что не понимает настоящего! Настоящее всегда беременно ближайшим будущим. И если ты видишь только фантастические образы собственного ума, то ты не совсем художник. Хоть и рисовать умеешь. Таковые художники вполне подобны лжепророкам, говорящим: «мне снилось, мне снилось» (Иер. 23: 25). Их всегда много. Ведь гораздо легче и приятнее возвещать видения ложные и гадания, и пустое, и мечты сердца своего (Иер. 14: 14), нежели всматриваться и прислушиваться и вопрошать Господа: «Что это?»
Когда-то автор этих строк написал краткую рецензию на стихотворение Д. Мережковского «“Христос воскрес!” – поют во храме…». Написал оттого, что это стихотворение удобно размещается в пасхальных сборниках поэзии, тогда как по сути оно глубоко безбожно. Безбожно не в стиле Ленина, а в интеллигентском брюзжащем стиле, состоящем из вечных претензий и личной духовной слепоты: «Все не так, и все не то. Вот извольте как-то устроить мир по правде, тогда и я с вами воспою. Если сильно попросите».
Нестеров, конечно, иной. Он не брюзжит, а работает. Рисует то, что любит, и то, что видит. Вот только видит он грезы, грезит наяву. Его отрок Варфоломей прекрасен, и об этом можно грезить. Здесь любовь русского сердца, здесь авва Сергий. Его «Философы» (Булгаков и Флоренский) – это уже мучительный портрет настоящей действительности. И Флоренский, и Булгаков очень нетипичны для русского духовенства. Первый, как Леонардо, интересуется всем на свете – от математики и химии до филологии и теории света. Второй, пройдя через марксизм, вернулся в Церковь и отдал ей себя. Не без рецидивов, правда, в виде софиологии. Но так или иначе, мимо этих людей не пройдешь в истории Отчества. И на картине поэтому много внутренней боли, собранности и работы духа. Расположи Нестеров этих двух, к примеру, в пространстве «Святой Руси» идущими вот так – понуро, с думой на челе – ко Христу, картина заиграла бы по-иному. В ней отразилась бы реальная эпоха взамен личных фантазий автора и его сердечных предпочтений.
А вообще-то картины надо читать. Надо учиться их читать, не ограничивая область чтения умением составлять из букв слова. Картины ведь тоже проповедуют. Иногда правду, чаще ложь. Но и в том, и в другом случае у проповеди найдутся поклонники и почитатели. Свою жизнь эти люди постараются привести в соответствие с тем, что узрели и поняли на полотне. И часто многие годы нужно потом потратить, чтобы преодолеть однажды усвоенный соблазн, чтобы выветрить из себя ложную идею, удобно пробравшуюся прямо в сердце с живописного (а также из музыкального или кинематографического) полотна.