поездка с мамой в деревню история

Как мы ездили в деревню

У вас появилась возможность начать слушать аудио данной книги. Для прослушивания, воспользуйтесь переключателем между текстом и аудио.

Как мы ездили в деревню

Большое авторское спасибо Егору Солодухину, Анастасии Солодухиной, Георгию Абдалимову и Дамиру Черубаеву за помощь в создании этой книги!

Как мы ездили в деревню

Вовка становится блоггером

Был конец мая. Мы с Вовкой не могли дождаться конца учебного года.

В один из последних дней учебного года мы с Вовчиком шли из школы, ели мороженое и обсуждали наши планы на лето.

— Го еще раз в лагерь! – предложил я. – Круто же было в прошлом году! Особенно когда ходили мазать. А ночь страшных историй – вообще агонь!

— Не, бро, не получится. – Вовка доел мороженое, сорвал листочек с дерева и стал вытирать пальцы.

— Потому что меня мама отправляет к бабушке в деревню…

— Ну, не на всё же лето отправляет, наверное?

Вовка сел на скамейку посередине детской площадки. Я сел рядом с ним. Вовчик принялся поднимать с земли камешки и кидать их в мусорный бачок. И тут мой мозг посетила страшная догадка.

— Чё, на всё лето, что ли.

Мы еще посидели молча минут десять.

Настроение упало ниже нуля градусов по Кельвину. Летние каникулы и без лучшего друга! Да уж, жесть жестяная. Конечно, мы с Вовкой никогда не говорили друг другу, что мы с ним лучшие друзья, что мы, типа, скучаем друг без друга. Это и так понятно. Не принято у мужиков так друг другу говорить. Но, блин, что делать-то?

Дома мама пекла блинчики. Моя слабость.

— Олжик! – крикнула мама из кухни. – Твои любимые блинчики! Иди руки мыть, и за стол.

— Не, мам. Что-то не хочется…

Я пошел в свою комнату и сел на кровать.

— Да так, ничего, мам. Все нормально.

— Один хороший человек гибнет у всего человечества на глазах.

— Вовчика отправляют в деревню, к бабушке, на всё лето.

— Да уж! Для бледнолицых деревня пострашнее краснокожих будет.

— Что за краснокожие? – спросил я.

— Индейцев так называли. Потом расскажу. Просто к слову пришлось.

— Тебе смешно, а у меня целый друг пропадает.

— Кажется, я знаю, как этому горю помочь. Почему бы тебе не составить Вовке компанию?

— А как же репетиторы на все лето? Ты же сама говорила, что из-за моих троек…

Мама присела рядом.

— Ну недельку-другую можешь погостить. Если тетя Люба разрешит. Но учебники возьмёшь с собой, там позанимаешься.

— Ура-а-а-а-а!! – я кинулся маме на шею. – Ты сама позвони тете Любе, ок? У тебя лучше получится.

Я схватил мобилу и написал Вовке:

«Моя мамка щас твоей будет звонить! Я с тобой в деревню еду! J»

Вот черт. Приключения продолжаются!

— А ты… а ты… «перчатка»! – выпалил я, что первым пришло на ум.

— О-о-о! Так вы – гений, батюшка! – сказал Вовка, сделав тупое умное лицо и аплодируя.

Тут мы обогнали «газельку» с буквами GMD.

— Ты – «гуманоид»! – закричал я в лицо Вовке, схватив его за руку. Вовка выдержал паузу и с серьезной рожей сказал, разглядывая меня с головы до ног:

— Так вот ты какой, гигантский «гамадрил»!

Я стал в шутку бить Вовку по его костлявому организму.

— А-а-а! Не бейте, дяденька! – кричал он, взвизгивая от смеха.

— Мальчики! Машину перевернете! – сказала моя мама.

Через некоторое время мы въехали в деревню. На знаке у дороги было написано «Кокбулак», что в переводе с казахского значит «Голубой родник». Слева и справа от дороги стояли дома, огороженные заборами. В каждом дворе росли деревья – черешни, яблони и груши. Наконец, мама Вовки сказала:

За невысоким зеленым забором мы увидели фруктовые деревья и домик, покрашенный белой известкой. Вовка побежал открывать ворота. Из дома вышла Вовкина бабушка, Валентина Васильевна и стала обнимать то Вовку, то меня, то наших мам.

Источник

Поездка с мамой в деревню история

7. Испытание

Пересдача несданного экзамена допускается до 3‑х раз

Бабы Кати не было. На столе лежала записка, что она пошла в деревню и будет только вечером, дальше следовали указания, что есть на обед. Неторопливо пообедав (причём Таня оказалась весьма хозяйственной), Денис и Таня разошлись по комнатам, Денис вынул из чемодана особо ценную книжку с описанием морских узлов, кусок верёвки, и, забравшись на чердак, расположился на кровати. Было темновато, пришлось включить свет (хорошо, что он вчера починил всё!). Узлы, однако, ему не давались. Перед глазами у него крутилась обнажённая фигурка Тани, гладкая грудь Иры, торчащая из–под задранного платья пишка Лены, в ладонях жило ощущение вчерашней и сегодняшней удач. Решившись, он выпростал из штанов Бена, и, уставившись в дощатый потолок, занялся Этим.

Вдруг послышался скрип лестницы. Идёт, что ли, кто–то? Вот блин! Он испуганно спрятал Бена в штанах и схватил книгу. В двери показался силуэт Тани в дождевике.

— Привет, — сказала она. Денис примирился с помехой. За ней показался ещё один силуэт, Ира! Ну, это ещё ничего. В пиратов здесь не поиграешь, но смотреть и вспоминать… По лестнице поднимался ещё кто–то. Денис замер, кто бы это? Кто–то ещё? В проёме вырисовалась тонкая фигурка под полиэтиленовым плащом. Лена! Неужели помирились? Денис стал соображать, как можно было бы поиграть в разбойников здесь, на чердаке…

— А тут неплохо, — сказала Ира. Лена молчала. Они вошли, сняли плащи и резиновые сапоги, отряхнулись, Ира обошла чердак, осматривая, присела на диван, попрыгала. Денис вежливо встал. Он обратил внимание, что в носочках девчонки выглядели… как бы это… более девчачьими, что ли.

— Ну что ж, — торжественно произнесла Ирка, усаживаясь. — Объявляю собрание разбойников открытым.

Хм, — подумал Денис, — Что это ещё за собрание? А впрочем, сейчас посмотрим.

— Судом разбойников, — продолжала Ирка, — за нарушение разбойничьей клятвы (Это что, действительно у них такое было? Или просто так?) разбойница Лена приговаривается к испытанию. Если она не пройдёт этого испытания, то она приговаривается к изгнанию из разбойников навечно, с надаванием по шее.

Это что, интересно, за испытание? Судя по блестящим глазам Тани и Ирки, сейчас он всё–таки на Лену поглазеет… или полапает… а лучше и то и другое. Лена была уже в другом платье, голубом, которое делало её ещё более маминой дочкой. Настолько, что Денис побоялся бы подойти к ней в толпе полапать, ну разве такое невинное существо может позволить, чтобы с ней делали ТАКОЕ? Впрочем, она пока и не позволяла. Интересно, а вообще, если бы Денис поймал её, далась бы она? Или тоже убежала бы? Лена смотрела в сторону своим обычным безучастным взором, скромница этакая. Ей не хватало только большого банта на хвостике.

— Знает ли подсудимая, из чего состоит испытание? — так же торжественно спросила Ира. Лена кивнула. Денис хотел было спросить, в чём же оно состоит, но сдержался, не желая портить церемонию. — Подсудимая должна ответить, да или нет.

— Согласна ли подсудимая на испытание?

Ирка с Таней взяли Лену за локти, и подвели к Денису, сидящему на табуретке.

— Примерный обыск! — провозгласила Ира. А–ха–ха! Это классно! Это здорово! Сейчас эта гладенькая пишка будет у него в руках! Денис обеими руками медленно подтянул Лену за узкую талию поближе к себе. Лена внимательно смотрела ему в лицо. Сердце у него заколотилось. Также медленно Денис завёл одну руку ей за спину, другую спереди, и прижал сквозь ткань платья — одной рукой маленькую оттопыренную попку, а другой — мягкую аккуратную пишку, она была по округлости похожа на сестру, но была потвёрже в лобке, и как–то компактней, что ли… Лена не шелохнулась, но отвела глаза. Денис отметил, что она НЕ покраснела. Надо же, а на вид такая недотрога… Денис погладил её обеими руками, спереди и сзади, медленно, не торопясь, чувствуя, как под нажимом её тело слегка покачивается. Провёл по бёдрам. Узким, но талия ещё уже, но у Дениса бёдра ещё уже, но до чего же девчачье чувство в ладонях!

Денис отпустил её, медленным же движением задрал ей платье до подбородка. Беленькие тоненькие трусики. Стройные ножки. Такие же фигуристые, как у Ирки, только менее выражено. Изящные, короче. Денис, одной рукой продолжая придерживать платье, другую положил спереди на трусы Лене. Она не шевелилась. Тогда он отпустил платье, и просунув под подол обе руки, потянул трусики вниз. Тело Лены покачнулось несколько раз, пока Денис стягивал их вниз, и когда стянул до колен, они упали сами. Ирка отпустила руку сестры и приказала:

Источник

Отдых на природе: с мамой на рыбалку

Как я провела лето

Каждый год мы ждем новых и незабываемых ощущений от отдыха, так как за учебный год очень устаем и нам просто необходимо восстанавливать свои силы. А отдых является отличным способом для восстановления нашего здоровья.

Лето – это время, которое нарочно придумано для отдыха. Я так считаю. Летом можно отдыхать на природе: на море, на берегу речки, озера, в лесу, в парке или на лужайке. А можно просто в своем дворе, в уютном уголке. Летом хорошо: вокруг зелень, цветы. Вечера теплые, светлые, темнеет поздно.

Еще мы брали лодку на базе и катались на ней по озеру. Я научилась грести деревянными веслами. У меня получается не хуже, чем у мамы.

Отдых на озере мне очень понравился.

Июль мы проведем в деревне у бабушки. Мне очень нравится в деревне: чистый воздух, птички поют. Свежие овощи, фрукты и все под рукой. Вышел во двор и наслаждайся! Красота! А вот в августе я поеду в лагерь. Каждое лето в августе я езжу в лагерь города Владивосток и приезжаю оттуда в потрясающем настроении, и привожу новые впечатления от отдыха в лагере. Но это уже другая история.

Источник

Отдых на природе. Рассказ.

Унитаз – лицо хозяйки

В те давние-давние годы, когда сотовый телефон был прилагательным к дорогому костюму…
Мы купили дачу, т.е. сильно не достроенный дом в деревне с зычным названием «Перематкино». Все думали, что мы шутим, когда говорим, где проведём выходные. Но мы и сами не догадывались, что название отражает суть этого места. Некоторые моменты моего рассказа – это перевод с перематкинского на русский-печатный. Очень горжусь!

Утром мнение мешало радостному общению. Муж молча взял банку с гвоздями и с каменным лицом ушёл делать мир прекраснее. А я занялась женскими безделицами: дети, кастрюли, грядки, и заодно подумать, как прекратить конфликт.

Зато сзади пыхтел Никита.
– Дай мне какое-нибудь поручение.
– Никит, тебе государство дало четыре дня, что б ты лежал воронкой кверху. Налей стакан и не нарушай законодательство!
– Нет, я так не могу. Мне надо что-то делать!
– Всегда мог, а сегодня не можешь?

Участок был похож на место кораблекрушения. Разбилось что-то большое. Ноев ковчег! Кругом доски, мачты, странные деревянные конструкции. Глянь в любое окно – Арарат. Дел много. Чем бы его занять, чтоб отстал?

– Мне нужен туалет! И тебе – тоже. Можешь?
– Могу! Хорошая идея.
И он пошёл изучать строительный мусор. Это надолго… Туалет за выходные он, конечно, не построит, но у меня есть время посмотреть, что там пригорело и убежало. Ровно через пять минут за спиной опять пыхтенье. Никита был похож на Вини-Пуха. И по пропорциям, и по манере пыхтеть, слегка заикаясь.
– Что, уже построил?
– Нет. Рисуй дизайн – проект.
– Ты что, сельского туалета не видел? Какой проект? А хотя… Давай шалашиком. Сходи к соседу – посмотри. Мне такой же.
– Я не могу пойти к незнакомому человеку с предложением изучить деликатный предмет. А женщине не откажут.

Яму решили не копать. К тому моменту в продаже появились вёдра-унитазы. Гениальная штука! Вот кому надо было выдавать премию Мира за гуманизм, а не американскому президенту. Соседям и хозяевам не пахнет, никуда не течёт. Отнёс на компост, засыпал скошенной травой и ладушки. Ни мух, ни запаха, и компосту витаминка.

Но все остальные сделали «как в лучших домах». В тепле и уюте, кнопочку нажал – и нету. Т.е. здесь нету. Но, когда где-то нету, то где-то есть. Ломоносов считал это законом.

Посёлок стоит на абсолютно ровном месте. Лёгкий уклон в сторону какого-нибудь соседа или к дороге, к соседу напротив. Контингент дачников – в основном «белые воротнички». И вот эти воротнички, почуяв бактериологическую опасность, сбиваются в стайку и начинают искать источник вдохновения. Анализируя густоту испарений, находят его в зарослях ивняка, берут след и, не отрывая ноздрей от земли, с расторопностью туалетных утят, приходят к воротам виноватого.

Виноватый уже решил свою проблему и закрылся на все засовы. Начинается митинг с яростными лозунгами и предложениями что-то оторвать, засунуть или поменять местами. Но меняются местами только виноватые и возмущённые. Через пару недель карусель начнётся снова.

Участие в повзрослевшей «Зарнице» не прельщало, и такая «пионерская» правда была слишком очевидной. Поэтому – ведро! Точнее – два: одно в доме, на всякий ночной случай, другое – в спецдворце. Судьба русской интеллигенции – нюхать чужие удобства, не отвечая своими. Забегая вперёд скажу, что туалет Никита за праздники построил. На задней стене в специальных гнёздах уютно расположился садовый инвентарь, в «крыльях» – канистры и вёдра, посередине – трон!

Вернёмся к процессу строительства. Мои мужики занимались делами в разных концах участка, а я работала дипломатической почтой. Носила от одного к другому молотки и гвозди. Между собой они общались как Матроскин с Шариком, пользуясь почтальоном. Никита взял шестиметровый брус за один конец и решил откинуть его. Брус прилетел мне на ногу. Соблюдая дипломатический этикет, я сказала: «Ничего-ничего», и пошла выть в дом, скрывая дефект походки. Закинув ноги на стену, я сравнивала ножную боль с зубной. Интенсивность и частота подёргиваний примерно одинаковые, но площадь поражения разная. И скорость избавления от недуга отличается в разы. Оставаться долго в позе «берёзка» было опасно. Если муж обнаружит членовредительство, Никите конец. Попробовала опереться на покалеченную лапу. Вес она держала доли микросекунды. Нужно на здоровую опираться не дольше, и тогда хромота останется женским секретиком. Я дотянула до вечера, вырабатывая стиль суетливой гейши …

Прошло время и мне захотелось вернуть ведру первоначальный вид. Улучив момент, когда все пошли спать, я залила туда ядовитую жидкость и поставила на дорожке. Если завтра кто-нибудь проснётся раньше меня, то мимо не пройдёт. Радуясь своей расторопности, я поскакала в дом, завернулась рулоном в одеяло и заснула.

И снился мне чудный сон. Я – асфальтоукладчик. Под моим барабаном приятно продавливалась пластичная масса, обдавая живот густым паром. Спину выхолаживал ледяной воздух. Даже во сне я быстро сообразила, что работать днём заместо лошади, а по ночам укладывать асфальт – это чересчур.

– Ты свет включи и найди своё одеяло. Хватит меня раскатывать по кровати! И моя спина не предназначена для обогрева земноводных! Ты где обрёл столько ледяных конечностей?

Свет включился. Но мне это никогда не мешало спать. Мне не мешало, когда дети делили машинки на моей голове, упираясь сандаликами в затылок и лоб, захватывая с игрушкой мои волосы. Если вам что-то мешает спать – значит, вы не устали.
– Ой, зайчик, я так упал…
Врун! Когда он крадётся на цыпочках, посуда устраивает малиновый звон… Вот есть люди, которым плохо, когда другим – хорошо…

Частенько, по вечерам мы ходили за реку к пасечнику. Иваныч, дедок с ярко-синими глазами, угощал нас яишенкой с хлебушком. Деликатесы были не хитрые, но мы с собой приносили московские : пироги, нарезку… Он был рад. Напитки – под стать закуске, первачок или медовуха. Такую медовуху не купишь – своя! Речь Иваныча – заслушаешься. Он не говорил, а сказывал, на распев, протягивая «О». Так говорит бабка в окошке в фильмах Роу. А тут тебе в натуральной жизни… «…И была там яма великая» – не большая, а великая! И не «козья морда», а «лицо не удобное». « Всяких я видал дураков: и в полосочку, и в клеточку. Но этот – сплошной».
– Иваныч, где ты так лысину исполосовал?
– Да об Луну покарябался. Низко висела…

И вот мы как-то возвращались ночью от Иваныча. Дошли до моста и стали переходить через реку. Основа моста была добротная, сваренная из хорошего металла. А дощечки настила предполагалось менять по мере необходимости. Но кто же их будет менять при капитализме?

До нашего берега оставалась последняя прореха и одна доска, сомнительной прочности. Я потрогала доску мысочком, встала двумя ногами, слегка попрыгала и, сказав: «сюда можно», шагнула на землю. Обернулась, что бы подать руку и задать вектор движению, а сзади нет никого. Не рискнул, пошел вброд? Вот вечно он так, решит что-нибудь, ничего не скажет и пойдёт воплощать молча. А потом спрашивает, где я научилась мысли читать. Да ещё сердится, когда не дочитываю.

Движений слышно не было. Тихо и темно, видно только контуры переднего плана. Под мостом шумела река, перекат рядом, и текла нормальная жизнь. Кто-то кого-то ел, кто-то – размножался. Всё как у двуногих, только со смыслом. Как прекрасна планета людей без людей! Однако, я начала подмерзать. Сырой воздух уже пролез под одежду. Интересно, какой длины у водяного руки? Как у лягушки? Тогда до меня не достанет. Тут больше двух метров до воды.

На холме над рекой деревенское кладбище. Но там народ уставший, за сто лет не отдохнул. Зачем им я?

И с мостом какая-то мистика. Туда шли нормально. Обратно – капкан! Или светлее было? Это только завтра деревня мне доложит, что местный алкоголик Мишка, вечный, как библейский жид, чинил пол дня мост. Починил и пошел отмечать с соседом енто дело. Стадия «ты меня уважаешь?» их накрыла, когда мы сидели у Иваныча. Уважение оказалось не пропорциональным благородному поступку, и Мишка вернул мосту исходное качество. Вернул и пошёл обмывать два события: бескорыстную помощь цивилизации и восстановление справедливости.

Завтра он вновь заменит доски. Ему же надо дойти до Иваныча за самогоном… Так что древние сказанья не врут про мосты за ночь. Просто лукаво умалчивают, почему мост исчезает за пару минут.

Деревня знает всё. Большие секреты держат оборону пару часов, а потом превращаются в густую тягучую жидкость и медленно затекают под все калитки, успешно преодолевая «да ладно». Дальше, пройдя ритуал осмысления, всё стекает вниз к магазину, где происходит сверка данных.

И тут я издала предсмертный вопль испуганной макаки. Внутри оторвался кусок мяса и вылетел со звуком… Из-под земли рядом с моей ногой появилась большая голова и спокойно сказала:
– Теперь нельзя…
– Тьфу ты… Чаво « нельзя»?
– Ты сказала, что на эту дощечку можно. Вот теперь – нельзя.
– Вместо того, чтоб подать позывные, ты держал в голове эту петросянщину?

Муж минут двадцать сидел под мостом тихо-тихо. Он пытался понять, на каком он свете. Если на «том», то дрыгаться нет смысла. А если на этом – не понятно, где конкретно. Доска пропустила его как резиновый коврик. Даже не щёлкнула.

Поговорив с приветливой ботвой, я решила добыть весь корнеплод. Глина у реки была влажная и скользкая. Опираясь на жидкий воздух и твёрдый мат, я тянула как своё, отплёвываясь от комаров, гусениц и крапивы. Репка получилась грязная-прегрязная. Мы разделись и залезли в машину. Может, люди правы? Голыми по деревне… Деревня всегда права.

Так что, если бы он упал в доме, слышала бы не только я. Завтра у магазина наблюдательные соседи сверяли бы замеры размаха крыльев дракона, посетившего забытый Богом угол… Но муж не отступал.
– Зайчик, я так ушибся…
– Да где ты был?
– В туалете… Вся спина разодрана…
– За стенкой? Где там можно разодраться?
– Да на улице… Надо было…
И тут мне медленно показали диафильм, как я вечером навела чистоту. Ведро-то на улице! Блин!
– А как же ты мимо прошёл? Я же всё учла! Ведро на дороге стоит… Мимо не пройдёшь!
– А я по газону… Ой…, всю …. (южный полюс спины) об лопаты разодрал.

Требовалось осмотреть шкуру не убитого медведя… Не спина, а картина авангардистов! Извилистые параллельные линии… Грабельки! Какие– то косые насечки. Завершал абстракцию треугольник… Тяпочка! Хорошая, все соседи завидуют, как она сама в глину входит… Поломалась, наверное…

Тут меня посетила страшная догадка…
– А как дела с витаминками?
– Какие витаминки?
— А ты зачем туда ходил?
— Ааа… Нееет… Витаминные заводы в условиях невесомости не работают…
Первая хорошая новость за ночь! Бедные космонавты…
С тех пор, если нужна идеальная чистота, покупаю новое ведро. Больше не рискую.
Вот такие прибаутки… Перематкинские!

Источник

Поездка в деревню

Давно читаю ваши истории, они мне очень нравятся. И вот все-таки решила и свое что-то написать.

Эта история правдива, и я тоже это видела, только не в тот раз. Эта история произошла с моим братом. Он как-то приехал со своей женой в деревню к маме жены. В этой же деревне у нас живет родная бабушка, так что мы бываем там частенько. Деревня населенная, красивая, но там все время что-то творится непонятное в плане паранормального. Ну, начну с истории брата. Дальше с его слов:

«Приехали мы поздно вечером. Тёща встретила радостно, так как живет одна, пообщаться не с кем, сразу же засыпала нас вопросами как, да что, да где. Я ее понимаю, она скучает по своей дочери и внучкам, потому так и встречает. Ну, после допроса мы пошли к себе в комнату заниматься делом, то есть разложить вещи и уложить деток спать, жена сказала, что хочет сходить еще в душ, ну, думаю, пусть идет, мне-то что.
Она вышла из комнаты, а я прилег на диван – с дороги все-таки, устал, начал там о чем-то своем думать, на столе стоял ночник, так как детки боятся спать в темноте. Лежу себе на боку, никого не трогаю, дверь в комнату закрыта, тут чувствую, кто-то ложится рядом, сзади, и я, естественно, сразу в ступор от испуга. Чувствую, как меня обняли, я от этого еще больше напрягся, мысли в голове путаются разные – вроде жена вышла, ее в комнате нет, дети спят, теща точно не полезла бы меня обнимать, тогда кто же это? И тут я слышу, сзади голосочек моей жены говорит мне: «Котик, ты еще не спишь?»
Опешил еще больше: как такое может быть? Ведь она пошла в душ, и я не помню, чтобы она возвращалась. Ну, думаю, либо уснул и не заметил, что она вернулась, но вроде не спал, либо галюны по поводу того, что она вышла из комнаты. И тем не менее, меня попустило от того понимания, что это все-таки жена, а не какие-то там чудики.
Повернувшись к ней, я тоже попытался ее обнять, почувствовал, что она голая да еще и какая-то холодная – ну, наверное, замерзла. Укрыв ее одеялом, я ей говорю, что мне показалось, что ты выходила, но она как-то отмолчалась на это, и мы начали какой-то разговор – вернее, она начала говорить о сверхъестественном и непонятном. Она спрашивала мое мнение и мое представление о загробной жизни, я начал разглагольствовать по этой теме, рассказывать, что как-то парочку раз видел и слышал какие-то непонятные вещи и звуки, но все списал на усталость или глюки и т.п. Сколько мы так лежали и разговаривали, не могу точно сказать, но мне показалось, что очень долго, она все продолжала мне что-то рассказывать и рассказывать, И ТУТ открывается дверь – и в комнату заходит моя жена! Мой взор падает на нее, потом на то, что лежало возле меня, и я обнаруживаю, что это уже исчезло! Моему – я даже не знаю, как это назвать – страху, непониманию и прочим чувствам не было предела. Подскочив с дивана, я только и придумал, что спросить: «Откуда ты взялась? Ты же только что лежала со мной!» Жена посмотрела на меня, как на больного на голову! Ну, и я ее в этом понимаю. Потому что мое выражение лица было неописуемо, я начал ей рассказывать все, что здесь произошло, и она мне все-таки поверила и рассказала мне, что у них на этом участке, там, где дом стоит, уже бывали случаи проявления паранормального, и я не один, кто видел что-то подобное.
Короче, до самого утра мы с женой, уже настоящей, не спали от небольшого перепуга. А вот кто или что это было, для себя объяснить я так до конца и не смог, тем более оно было в подобии моей жены!»

Источник