высказывание час рождения ребенка есть первый час его обучения принадлежит
Консультация для родителей «Час рождения ребенка есть час его обучения»
Елена Сушко
Консультация для родителей «Час рождения ребенка есть час его обучения»
Час рождения ребенка есть час его обучения
Иоганн Генрих Песталоцци
Песталоцци не обучал своих детей ни морали, ни религии – самым лучшим обучением для них был пример самого Песталоцци.
Центром всего воспитания является формирование нравственности человека.
Цель воспитания в том, чтобы развить все природные силы и способности человека. Это развитие должно быть разносторонним и гармоничным.
Все многообразные силы подрастающего человека должны развиваться естественным путем:
• Любовь к людям – на основе собственных детских поступков, и не путем постоянных толкований о том, что такое любовь к людям, почему надо любить людей.
• Ум развивается в процессе работы собственной мысли, а не посредством заучивания чужих мыслей.
• Физическое развитие ребенка, подготовка его к труду также совершаются на основе применения своих физических сил и труда.
Воздействие воспитания на ребенка должно находиться в согласии с его природой. Педагог не должен подавлять естественного развития подрастающего человека по правильному пути.
Песталоцци считал, что способности, заложенные в каждом человеке, стремятся к развитию и надо помочь им в этом.
Консультация для родителей «Безопасность вашего ребенка дома и за его пределами» Консультация для родителей: «Безопасность вашего ребенка дома и за его пределами» Ребенок готов познавать мир каждую секунду. Когда ребенок.
Час досуга «Нет для скуки времечка, если в доме фенечка» в рамках классного проекта «Суббота для родителей» ПЛАН ПРОВЕДЕНИЯ ЗАНЯТИЯ «НЕТ ДЛЯ СКУКИ ВРЕМЕЧКА, ЕСЛИ В ДОМЕ ФЕНЕЧКА» В РАМКАХ КЛАССНОГО ПРОЕКТА «СУББОТА ДЛЯ РОДИТЕЛЕЙ» Цель: показать.
Консультация для родителей «Цвет обоев в детской комнате и его влияние на ребенка» ЦВЕТ ОБОЕВ В ДЕТСКОЙ КОМНАТЕ И ЕГО ВЛИЯНИЕ НА РЕБЕНКА Детская комната в синем цвете. Синий цвет успокаивает, снижает активность. Добавление.
Классный час «Мы рождены не для войны». Начальная школа Великая Отечественная… В этой войне мы потеряли почти 27 миллионов… 27 миллионов человеческих жизней… «Никто не забыт, ничто не забыто…».
Классный час для начальных классов «Телефон доверия» Конспект классного часа для начальных классов «Телефон доверия» Цель: Предоставление детям информации об анонимной службе помощи. Формирование.
Консультация для родителей «Здоровье ребенка — залог его гармоничного развития» Здоровье ребенка – залог его гармоничного развития план-сценарий родительского собрания, проводится в холодный период года Воспитатель.
Консультация для родителей «Как приучить ребенка есть овощи и фрукты» Все родители стремятся к тому, чтобы их дети выросли здоровыми. И одним из главных залогов здоровья является полноценное, сбалансированное.
Консультация для воспитателей «Потенциал воспитания и обучения ребенка» Потенциалы воспитания и обучения ребенка определяются социальной ситуацией его развития. Согласно результатам исследований А. Валлона и.
Необходимость сохранения непосредственности и самобытности ребенка в процессе его обучения Необходимость сохранения непосредственности и самобытности ребенка в процессе его обучения. Дошкольный возраст это период, когда преобладает.
Памятка для родителей «Почему так важно хвалить ребенка и говорить о его хороших качествах?» Почему так важно хвалить ребенка и говорить о его хороших качествах? Потому, что наш ребенок узнает о себе от других людей, и прежде всего.
Книга для матерей. Избранное
В книге представлены произведения прославленного швейцарского педагога и великого энтузиаста И.Г. Песталоцци. Идея раннего гармонического развития личности, сформулированная им и ставшая основой его метода, предполагает начало обучения с самого рождения: мать воспитывает ребенка так, чтобы раскрылись способности, данные ему природой. Мечтой Песталоцци было создание школы для бедных детей, в которой они могли бы получить трудовые навыки, развить в себе лучшие человеческие качества и овладеть необходимыми знаниями. Песталоцци умер, не осуществив свою мечту. Его след в истории оказался куда более значительным: метод, разработке и распространению которого он посвятил себя, заложен в основу современной педагогики. Для педагогов дошкольных учреждений и родителей.
Оглавление
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Книга для матерей. Избранное предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
О раннем развитии детей
Как Гертруда учит своих детей
Час рождения ребенка есть первый час его обучения. С той минуты, когда его чувства стали восприимчивыми, с этой минуты начинает учить его природа. Сама жизнь есть не что иное, как только что пробудившаяся способность воспринимать впечатления; она есть не что иное, как пробуждение созревших физических ростков, которые теперь изо всех сил, всеми отпрысками стремятся к развитию и самообразованию; она есть не что иное, как пробуждение сформировавшегося теперь животного, которое хочет и должно стать человеком.
Всякое обучение людей, следовательно, есть не что иное, как искусство помочь этому естественному стремлению человека к развитию, и это искусство, в сущности, основывается на пропорциональности и гармонии впечатлений, усвояемых ребенком, со степенью развития его сил. Следовательно, неизбежно существует известная последовательность в тех впечатлениях, которые ребенок должен получить при помощи обучения; начало же и развитие этого ряда впечатлений должны идти нога в ногу с развитием сил ребенка. Таким образом, я скоро увидел, что исследование подобных рядов по всему кругу человеческих знаний и особенно по основным пунктам, которые служат точками отправления для развития человеческого ума, есть простой и единственный путь когда-либо получить настоящие книги для чтения и учебники, удовлетворяющие требованиям нашей природы и нашим потребностям. Я скоро также увидел, что при составлении подобных книг самое главное, собственно, должно заключаться в том, чтобы распределить составные части всякого обучения сообразно со степенью возрастания детских сил, и во всех отделах обучения определить с величайшей точностью, что из его составных частей соответствует каждому возрасту, чтобы, с одной стороны, не лишить ребенка того, к чему он вполне способен, а с другой — ничем не обременять и ничем не смущать его таким, к чему он не совсем способен.
Ты знаешь это, мой друг. Но представь себе еще раз хоть на мгновенье весь ужас этого убийства. Детям предоставляют до пятилетнего возраста вполне наслаждаться природой; дают каждому впечатлению, получаемому от природы, действовать на них; они чувствуют ее силу; они уже далеко зашли в наслаждении природной свободой и всеми ее прелестями, и свободный, естественный ход развития материально-счастливого дикаря уже принял в нем определенное направление. И после того, как дети целых пять лет наслаждались блаженством этой жизни, вдруг заставляют исчезнуть природу из их глаз; тиранически заставляют исчезнуть всю привлекательность непринужденности и свободы; как овец, сбитых в кучу, бросают их в какую-нибудь вонючую комнату; по целым часам, дням, неделям, месяцам и годам неумолимо держат их на рассматривании жалких, неинтересных и однообразных букв и на строе жизни, до такой степени отличном от прежнего их положения, что можно с ума сойти.
Больше не стану описывать, а то я перейду еще к изображению громадного числа учителей, тысячи которых в наши дни только по своей неспособности найти себе честный заработок каким-нибудь другим путем подчиняются тяжелым условиям этого состояния, но и в нем, пропорционально со своей неспособностью к чему-нибудь лучшему, они по большей части получают столько, сколько еле-еле хватает на то, чтобы спасти их от голодной смерти. Как неизмеримо много при таких обстоятельствах должны страдать дети или, по крайней мере, в каком они должны быть пренебрежении!
Дорогой Гесснер! Как хорошо мне будет в могиле, если я хоть немного посодействую ознакомлению людей с этими источниками. Как хорошо мне будет в могиле, если мне удастся так же тесно соединить природу и искусство в народном обучении, как насильственно они разъединены в нем в настоящее время! Ах, как это возмущает меня: ведь природа и искусство в этом обучении не только разъединены, они даже яростно враждуют в нем. Как будто какой-то злой дух в продолжение веков берег все это для нашей части света и для нашего века, чтобы наградить нас самым утонченным искусством производить этот адский разрыв, чтобы в этот философский век сделать нас бессильнее и несчастнее, чем был человеческий род когда бы то ни было и где бы то ни было вследствие самообмана, притязательности и самоослепления.
Какой пробел составляет для нас недостаток этих книг! Нам недостает их не только в том случае, когда нам самим, при помощи собственного искусства, приходится давать все вышеупомянутое, но даже в том случае, когда нам и не приходится этого давать. Даже духа их, жизнью которого окружает нас вся природа, сама, без нашего содействия, даже этого духа у нас нет, и мы сами себя насилуем, угашая в себе нашими жалкими народными школами и односторонним словесным ученьем последний след пламенного резца, которым природа хочет запечатлеть в нас этот дух.
Но я снова возвращаюсь к своему пути.
Изыскивая, с одной стороны, первоначальные практические способы для согласного с психологией развития человеческих сил и способностей начиная с колыбели, а с другой стороны, принужденный в то же самое время обучать детей, которые до тех пор развивались и воспитывались совершенно не в духе этих взглядов и этих средств, я, естественно, впадал в своей практике во многие противоречия с самим собою: я прибегал и должен был прибегать к таким мерам, которые, казалось, вполне противоречили моим взглядам и в особенности психологической последовательности в приобретении реальных и формальных познаний, на основании которой должны были развиваться детские понятия. Я не мог поступить иначе, я должен был ощупью узнавать в детях степень их сил, основание которым сам я не мог положить в них. Я делал это всеми способами, которые только были возможны, и постоянно находил, даже под мусором самой величайшей заброшенности, силы более развитые, чем казалось мне возможным при громадном недостатке у них всякого искусственно полученного знания и всякой искусственно развитой способности. Поскольку люди имели на них влияние, я находил у них необыкновенное бессилие; но и за этим бессилием природа все-таки не была убита. Теперь я это испытал и могу в настоящее время сказать: много, неимоверно много пройдет времени, прежде чем заблуждение и безумие человеческого рода совершенно истребит природу в уме и сердце какого-нибудь ребенка. Бог вложил в душу противодействие нашему неистовству в отношении собственной личности. Жизнь и правду всей природы, парящей вокруг нашего бытия, поддерживают и это противодействие, и вечная благосклонность Творца, который не хочет, чтобы святое в нашей природе погибло от нашей слабости и от нашего неведенья, а хочет, чтобы все сыны человеческие до тех пор, наверно, достигали познания истины и права, пока они сами от себя не потеряют свое природное достоинство, пока по собственной вине и вполне сознательно не запутаются в лабиринте заблуждения и в пучине порока. Но большинство современников едва ли знают, что Бог для них делает, и не придают никакого значения громадному влиянию природы на наше воспитание; напротив, они сберегают всякую крупицу, которую они глупо и некстати прибавляют к великому действию природы, как будто их искусство все значит для человеческого рода, а природа — ничего; и тем не менее одна только природа и делает нам добро; она одна неподкупно и бестрепетно ведет нас к истине и мудрости. Чем более я шел по ее следам, стараясь связать свои действия с ее действиями, и чем более напрягал свои силы, чтобы соразмерять свой шаг с ее шагом, тем более громадным казался мне этот шаг; но в той же мере громадной казалась мне и способность ребенка следовать за нею. А следовало только взвалить на повозку, которая в себе самой заключает способность двигаться, или когда надо было лишь вызвать из детской души то, что в ней заключено, надо было лишь пробудить это в ней, а не в нее вкладывать. Теперь я стал трижды передумывать, прежде чем насчет чего-нибудь решать, что дети этого не могут сделать, и 10 раз стал передумывать, прежде чем высказать: для них то или другое невозможно.
При подобного рода первоначальных опытах, при этом хождении впотьмах, при этом смешении неправильных мер и ясных понятий насчет своих целей, во мне самом мало-помалу развивались определенные взгляды на собственное дело. Мне с каждым днем становилось яснее, что в раннем возрасте вовсе не следует резонерствовать с детьми, а надо ограничиться следующими средствами для их умственного развития:
a. как можно более расширять круг их наблюдений;
b. прочно и систематически укреплять в них наблюдения, ими усвоенные;
c. дать им обширное знакомство с языком для выражения словом всего того, с чем познакомили их и должны познакомить природа и человек.
В то время как, говорю я, эти три принципа [6] с каждым днем становились для меня яснее, постепенно развивалось во мне и убеждение
a. в необходимости для первоначального возраста книг, приноровленных к наглядному обучению;
b. в необходимости определенного способа объяснять эти книги;
c. в необходимости основанного на этих книгах и на этом способе объяснения руководства для усвоения имен и слов, произносить которые дети должны уметь бегло, прежде даже, чем наступит время заниматься с ними складами.
Выгода раннего и быстрого усвоения обширной номенклатуры неоценима для детей. Прочное усвоение названий заставляет их удерживать в памяти самый предмет, как скоро они его узнают, и ряд названий, правильно скомбинированный, развивает и поддерживает в них сознание действительной связи предметов. Выгоды от этого прогрессивно увеличиваются. Никогда только не следует думать, что если ребенок в чем-нибудь не все понимает, так это для него совсем бесполезно. Известно, что если ребенок вместе с изучением азбуки и благодаря этому изучению сам усвоит себе звуковую сторону научной номенклатуры, то от этого он получает то же преимущество, которым пользуется ребенок в обширном торговом доме, с колыбели ежедневно узнающий названия бесчисленного множества предметов.
Друг! Ты видишь, по крайней мере, старание, которое я прилагаю к тому, чтобы уяснить теорию своего дела. Поставь мне это в некоторого рода оправдание, если чувствуешь, что мое намерение мало удалось. Собственно, для философствования в истинном смысле этого слова я погиб уже с 20-го года моей жизни; к счастью, для практического осуществления моего плана мне не нужно было той философии, которая дается мне с таким трудом. По отношению ко всему, что я задумывал, я жил в кругу, в котором действовал до высшей степени напряжения моих нервов; я знал, чего хотел; я не заботился о завтрашнем дне, а относительно обстоятельств, особенно интересовавших меня, почти в каждое данное мгновенье чувствовал то, что для них было существенно нужно. И если мое воображение толкало меня на сто шагов далее того места, где я находил твердую почву, то завтра я снова отступал на эти сто шагов. Это случалось со мной тысячи раз. Тысячи раз я считал себя ближе к своей цели и затем снова вдруг находил, что эта мнимая цель есть только новая гора, на которую я наталкиваюсь. В особенности так происходило со мною тогда, когда принципы и законы физического механизма начали все более уясняться для меня; теперь я стал думать, что в настоящее время ничего более не требуется, как просто применять их к тем отделам обучения, которые вековым опытом даны в руки роду человеческому для развития его способностей и на которые я смотрел, как на основу всякого искусства и всякого знания, т. е. применять их к обучению письму, чтению, арифметике и т. п.
Но по мере того как я думал об этом, во мне постепенно развивалось убеждение, основанное на все увеличивающемся опыте, что на эти отделы преподавания вовсе нельзя смотреть как на основы искусства преподавания, что они, напротив, должны быть подчинены более общим взглядам на предмет. Сознание этой важной для преподавания истины долго являлось мне только в связи с той или другой специальностью, к которой относился тот или другой опыт.
Так, при обучении чтению я находил необходимым подчинить его умению говорить; и при своих стараниях найти средство научить детей говорить, находил основание к соединению этого искусства с теми последовательными ступенями, по которым природа переходит от звука к слову и от этого последнего лишь постепенно к языку.
При своих стараниях научить детей письму я наталкивался на потребность подчинить это искусство рисованию, а при старании научить рисованию находил необходимым связать с умением измерять это последнее искусство и подчинить его умению измерять. Даже обученье складам развивало во мне потребность в книге для первоначального возраста, посредством которой я рассчитывал сделать фактические познания трех-четырехлетних детей более обширными, чем познания семи-восьмилетних школьников. Но эти опыты, которые, конечно, приводили меня к тем или другим практически определенным, вспомогательным приемам обучения, все-таки дали мне почувствовать, что я не знаю еще своего предмета во всем его истинном объеме и во всей его глубине.
Я долго искал общий психологический первоисточник всех этих искусственных приемов обучения, так как я был убежден, что только через это можно найти ту форму, которая назначена самой природой для развития человечества; было очевидно: эта форма имеет свои корни в нашей умственной организации, при помощи которой наш разум в своем представлении приводит к единству те впечатления, которые чувства получают от природы, т. е. формирует в понятия, а эти понятия затем развивает до значительной степени ясности.
Высказывание час рождения ребенка есть первый час его обучения принадлежит
«Час рождения ребенка есть первый час его обучения.»
Иоганн Генрих Песталоции
«Любое обучение человека есть не что иное, как искусство содействовать стремлению природы к своему собственному развитию.» И.Г. Песталоцци
Разработанная Иоганном Генрихом Песталоцци теория элементарного природосообразного воспитания и обучения представляет собой не только исторический интерес, но продолжает сохранять актуальность. Он первым высказал мысль о необходимости параллельного и гармоничного развития всех задатков человеческой личности — интеллектуальных, физических, нравственных.
Именно Песталоцци одним из первых указал на значимость развивающего обучения, базирующегося не на мёртвых азбучных истинах, а на непосредственном наблюдении и размышлении ребёнка под руководством учителя. По словам русского педагога К. Д. Ушинского, «идея развивающего обучения — великое открытие Песталоцци».
Особый вклад внёс И. Г. Песталоцци в методику первоначального обучения детей — обучения родному языку, письму, счёту, рисованию, гимнастике, а также в методику нравственного воспитания здоровой личности. Нельзя сказать, конечно, что эти методики в чистом виде могут быть использованы в наши дни, однако они представляют несомненный интерес если не конкретным набором предлагаемых Песталоцци упражнений, то самими принципами, положенными им в основу первоначального природосообразного обучения.
К. Д. Ушинский полагал, что «метод Песталоцци» является открытием, дающим право его автору считаться первым народным учителем[3]. И. Г. Песталоцци разработал общие основы первоначального обучения и частные методики начального образования. Его идеи развивали крупнейшие педагоги мира: Ф. В. А. Дистервег, Ф. Фребель, К. Д. Ушинский, А. А. Хованский..
Цитаты Иоганн Генрих Песталоцци
Каждое хорошее воспитание требует, чтобы дома глаз матери ежедневно и ежечасно безошибочно читал в глазах, на устах и на челе ребенка каждую перемену в его душевном состоянии.
Школа должна прививать своим воспитанникам такие навыки логического мышления, которые гармонировали бы с самой природой человека.
Ребёнок любим и верит прежде, чем начинает мыслить и действовать.
Вообще необходимо добиваться такого положения, при котором стало бы невозможным, чтобы ребенок выиграл что-либо ложью; наоборот, быть пойманным во лжи должно представлять для него существенную опасность.
Я стараюсь ввести детей в гущу жизни и объяснить им, как любая отдельная хорошая черта человека, если она остаётся изолированной и не находит себе опоры во всём том хорошем, что имеется в природе человека, каждый раз рискует вновь затеряться в человеке или получить такое направление, которое одинаково легко может привести как к его падению, так и к его совершенствованию.
Обучение научным дисциплинам предполагает, следовательно, предварительное наслаждение свободой, которую оно ограничивает, точно так же как впряжение взрослого животного в плуг или телегу является произвольно направленным применением тех сил, которые молодое животное приобрело и развило в период, когда оно жило и свободно гуляло на пастбище.
Глаз хочет смотреть, ухо — слышать, нога — ходить и рука — хватать. Но также и сердце хочет верить и любить. Ум хочет мыслить. В любом задатке человеческой природы заложено естественное стремление выйти из состояния безжизненности и неумелости и стать развитой силой, которая в неразвитом состоянии заложена в нас лишь в виде своего зародыша, а не самой силы.
В стране существует слепое доверие народа к школам, каковы бы они ни были.
Воспитать человека
Путешествие в мир искусства
Воспитать человека
Все о воспитании. Будьте в курсе. Подпишитесь на рассылку!
Песталоцци об обучении
«Час рождения ребенка есть первый час его обучения».
«Мои ученики будут узнавать новое не от меня; они будут открывать это новое сами. Моя главная задача – помочь им раскрыться, развить собственные идеи».
«Подобно тому, как человек природосообразно возвышается до способности верить и любить не через толкование ему сущности любви и веры, а через проявление на деле истинной веры и истинной любви, так же он достигает развитой способности к мышлению не с помощью разъяснений и вечных законов, лежащих в основе мыслительных способностей человека, а только благодаря самому факту мышления».
«Значительное число людей получает образование не путём усвоения абстрактных понятий, а путём интуиции, не через блеск обманчивых словесных истин, а через устойчивую истину, присущую действующим силам».
«Божье солнце с одинаковой силой светит над злыми и добрыми; оно слабо освещает лишь теневые места, которые сама природа лишает света; на каждое же открытое утром и в полдень место оно с полной силой льёт свет своих лучей, делает всё, что зависит от его небесной сущности. Так же и метод: по мере своей человеческой возможности, повсюду, где он полностью применим, он действует с великолепной силой; он оказывает слабое действие лишь там, где более слабые природные задатки сами собой ограничивают результаты его воздействия».
«Я говорю с моим ребёнком об очень немногих вещах – приучаю его простодушно приглядываться и прислушиваться к окружающему. Я просто ввожу его в тот распорядок, в котором расставлены вблизи или вдали от него все предметы, среди которых он живёт, расставлены господом Богом, который, как я верую, создал этот распорядок. Начинаю обучение сына с ближайших к нему предметов, и их он должен знать в совершенстве, должен уметь как следует обращаться с ними, и только тогда перехожу к более отдалённым предметам».