Я вас люблю зачем печорин цитата

Отношения Печорина и Веры в романе «Герой нашего времени», любовь, взаимоотношения

Отношения Григория Печорина и Веры являются одной из ярких сюжетных линий в романе «Герой нашего времени».

Отношения Печорина и Веры в романе «Герой нашего времени»

«. я рассказал всю драматическую историю нашего знакомства с нею, нашей любви. «

«. Несколько лет тому назад, расставаясь с тобою. «

«. узнаю в вашем портрете одну женщину, которую любил в старину. «

«. зачем она не хочет дать мне случай видеться с нею наедине? Любовь, как огонь, – без пищи гаснет. «

«. Ты знаешь, что я твоя раба; я никогда не умела тебе противиться… и я буду за это наказана: ты меня разлюбишь. «

«. тебе очень весело меня мучить? Я бы тебя должна ненавидеть. С тех пор как мы знаем друг друга, ты ничего мне не дал, кроме страданий. «

«. О, я прошу тебя: не мучь меня по прежнему пустыми сомнениями и притворной холодностью. «

«. это одна женщина, которая меня поняла совершенно, со всеми моими мелкими слабостями, дурными страстями…»

«. Я не стану обвинять тебя – ты поступил со мною, как поступил бы всякий другой мужчина: ты любил меня как собственность, как источник радостей, тревог и печалей, сменявшихся взаимно, без которых жизнь скучна и однообразна. Я это поняла сначала…»

Встречи в Пятигорске и Кисловодске

«. Утром, просыпаясь, сажусь у окна и навожу лорнет на ее балкон; она давно уж одета и ждет условного знака; мы встречаемся, будто нечаянно, в саду, который от наших домов спускается к колодцу. «

Роковое свидание у Веры

«. Сегодня в десятом часу вечера приходи ко мне по большой лестнице; муж мой уехал в Пятигорск и завтра утром только вернется. «

«. видим мы, сходит кто‑то с балкона… Какова княжна? а? Ну, уж признаюсь, московские барышни! после этого чему же можно верить? в доказательство я вам, пожалуй, назову этого господина Печорин. » (слова Грушницкого)

«. Вы защитили дочь мою от клеветы, стрелялись за нее, – следственно, рисковали жизнью. «

Разоблачение измены Веры

«. Мой муж долго ходил по комнате; я не знаю, что он мне говорил, не помню, что я ему отвечала… верно, я ему сказала, что я тебя люблю… Помню только, что под конец нашего разговора он оскорбил меня ужасным словом и вышел. Я слышала, как он велел закладывать карету Карета почти готова… Прощай, прощай… Я погибла, – но что за нужда. «

Конец отношений Веры и Печорина

«. Мы расстаемся навеки; однако ты можешь быть уверен, что я никогда не буду любить другого: моя душа истощила на тебя все свои сокровища, свои слезы и надежды. «

«. я понял, что гнаться за погибшим счастием бесполезно и безрассудно. Чего мне еще надобно? – ее видеть? – зачем? не все ли кончено между нами? Один горький прощальный поцелуй не обогатит моих воспоминаний, а после него нам только труднее будет расставаться. «

Это было описание отношений Печорина и Веры в романе «Герой нашего времени» Лермонтова: любовь и взаимоотношения героев.

Источник

Цитаты Печорина — цитатная характеристика героя романа «Герой нашего времени»

Мы подготовили для Вас подробную цитатную характеристику Печорина из произведения Лермонтова — Героя нашего времени. Берите наш материал в качестве аргументов для написания сочинения по литературе на пять с плюсом!

Образ и характеристика Печорина — цитаты

..физиономия, которая нравится женщинам…

…славный малый, … только странен немного….

…да притом у меня есть лакеи и деньги.

…Я иногда себя презираю…не оттого ли я презираю и других?…

…в первый раз я слышал такие вещи от двадцатипятилетнего человека…

Внешность и описание Печорина — цитаты

…Он был среднего роста; стройный, тонкий стан его и широкие плечи доказывали крепкое сложение..

Печорин — блондин, у него густые и вьющиеся волосы, но тёмные брови и карие глаза, что считалось символом породы…

Да и руки его были бледные, с тонкими пальцами как у аристократов…

…карие глаза они не смеялись, когда он смеялся.

…белокурые волосы, вьющиеся от природы…

Печорин об одиночестве — цитаты

…Нет ничего удивительного, что в любви Печорин раз за разом испытывает разочарование…

….Моя любовь никому не принесла счастья, потому что я ничем не жертвовал для тех, кого любил: я любил для себя, для собственного удовольствия….

Печорин о судьбе — цитаты

Натура – дура, судьба – индейка, а жизнь – копейка.

..гнаться за погибшим счастием бесполезно и безрассудно…

….Я замечал, и многие старые воины подтверждали мое замечание, что часто на лице человека, который должен умереть через несколько часов, есть какой то странный отпечаток неизбежной судьбы, так что привычным глазам трудно ошибиться….

Черты характера и манеры Печорина — цитаты

…Чтоб ее совершенно разуверить, я отвечал по‑французски…

…Я тотчас подошел к княжне, приглашая ее вальсировать…

…она проведет ночь без сна и будет плакать. Эта мысль мне доставляет необъятное наслаждение: есть минуты, когда я понимаю Вампира… А еще слыву добрым малым и добиваюсь этого названия. (у него странный характер)

…ты нынче ее ужасно рассердил? Она нашла, что это неслыханная дерзость…

…Если я имел дерзость вас чем‑нибудь оскорбить, то позвольте мне иметь еще большую дерзость просить у вас прощения…

…Я смеюсь над всем на свете, особенно над чувствами: это начинает ее пугать… (Печорин смеется над чувствами)

Цитаты Печорина о дружбе, женщинах и любви

…как бы страстно я ни любил женщину, если она мне даст только почувствовать, что я должен на ней жениться, – прости любовь.

…Я к дружбе неспособен: из двух друзей всегда один раб другого, хотя часто ни один из них в этом себе не признается; рабом я быть не могу, а повелевать в этом случае – труд утомительный, потому что надо вместе с этим и обманывать; да притом у меня есть лакеи и деньги….

…Женщины любят только тех, которых не знают…

…Русские барышни большею частью питаются только платоническою любовью, не примешивая к ней мысли о замужестве; а платоническая любовь самая беспокойная…

…Явно, что он влюблен, потому что стал еще доверчивее прежнего…

..из двух друзей всегда один раб другого, хотя часто ни один из них в этом себе не признается; повелевать в этом случае – труд утомительный, потому что надо вместе с этим и обманывать…

…беспокойная потребность любви, которая нас мучит в первые годы молодости, бросает нас от одной женщины к другой, пока мы найдем такую, которая нас терпеть не может: тут начинается наше постоянство – истинная бесконечная страсть, которую математически можно выразить линией, падающей из точки в пространство; секрет этой бесконечности – только в невозможности достигнуть цели, то есть конца..

Только любовь, которую мы читаем в глазах, ни к чему женщину не обязывает, тогда как слова..

Порода в женщинах, как и в лошадях, великое дело….

…Женщины… …я люблю их во сто раз больше с тех пор, как их не боюсь и постиг их мелкие слабости..

Смерть Печорина — цитаты

…Умереть так умереть! потеря для мира небольшая; да и мне самому порядочно уж скучно….

Цитаты Печорина о скуке

…без дураков было бы на свете очень скучно… Посмотрите, вот нас двое умных людей; мы знаем заранее, что обо всем можно спорить до бесконечности, и потому не спорим…

Цитаты Печорина о самом себе

Я иногда себя презираю…не оттого ли я презираю и других?…

Я стал читать, учиться — науки также надоели…

…С час я ходил по комнате; потом сел и открыл роман Вальтера Скотта, лежавший у меня на столе: то были «Шотландские пуритане»; я читал сначала с усилием, потом забылся…

Я глупо создан: ничего не забываю, — ничего!….

Печорин о светском обществе — цитаты

…я, который привык к хорошему обществу… (Печорин вырос в светском обществе)

…вы дичитесь всех так, что ни на что не похоже… (он не любит это общество)

…она себя обвиняет в холодности Я все это уж знаю наизусть – вот что скучно.

Эгоизм Печорина — цитаты

О самолюбие! ты рычаг, которым Архимед хотел приподнять земной шар.

Быть для кого-нибудь причиною страданий и радостей, не имея на то никакого положительного права, – не самая ли это сладкая пища нашей гордости? А что такое счастие? Насыщенная гордость..

Печорин и служба — цитаты

…петербургский покрой сюртука ввел их в заблуждение…

Печорин и Грушницкий, дуэль — цитаты

..Я познакомился с ним в действующем отряде..

…Оборачиваюсь: Грушницкий! Мы обнялись..

…Мы встретились старыми приятелями. Я начал его расспрашивать об образе жизни на водах и о примечательных лицах…

…Я его понял, и он за это меня не любит, хотя мы наружно в самых дружеских отношениях. Грушницкий слывет отличным храбрецом; я его видел в деле: он махает шашкой, кричит и бросается вперед, зажмуря глаза. Это что‑то не русская храбрость.

…Я его также не люблю: я чувствую, что мы когда‑нибудь с ним столкнемся на узкой дороге, и одному из нас несдобровать..

…Видишь: я ее люблю до безумия… и я думаю, я надеюсь, она также меня любит…

…я узнал намерение этих господ подурачить меня, заставив стреляться холостыми зарядами. Но теперь дело выходило из границ шутки: они, вероятно, не ожидали такой развязки…

…Стреляйте! – отвечал он, – я себя презираю, а вас ненавижу. Если вы меня не убьете, я вас зарежу ночью из‑за угла. Нам на земле вдвоем нет места…

…Пеняй на свою шинель или на свои эполеты, а зачем же обвинять ее? Чем она виновата, что ты ей больше не нравишься.

Грушницкий, … еще есть время. Откажись от своей клеветы, и я тебе прощу все; тебе не удалось меня подурачить, и мое самолюбие удовлетворено, — вспомни, мы были когда-то друзьями….

Печорин и Бэла — цитаты

..Долго бился с нею Григорий Александрович..

…Послушай, милая, добрая Бэла, – продолжал Печорин, – ты видишь, как я тебя люблю…

…Дьявол, а не женщина! – отвечал он, – только я вам даю мое честное слово, что она будет моя Хотите пари? – сказал он, – через неделю.

…сказал он мне, показывая подарки, – устоит ли азиатская красавица против такой батареи.

..Как я только проведал, что черкешенка у Григорья Александровича.. (Печорин держит Бэлу взаперти)

Печорин и Мери — цитаты

…Видишь: я ее люблю до безумия… и я думаю, я надеюсь, она также меня любит…

…Пеняй на свою шинель или на свои эполеты, а зачем же обвинять ее? Чем она виновата, что ты ей больше не нравишься.

…видим мы, сходит кто‑то с балкона… Какова княжна? а? Ну, уж признаюсь, московские барышни! после этого чему же можно верить.

Печорин о своем поколении — цитаты

Я говорил правду — мне не верили: я начал обманывать; узнав хорошо свет и пружины общества, я стал искусен в науке жизни и видел, как другие без искусства счастливы, пользуясь даром теми выгодами, которых я так неутомимо добивался….

И тогда в груди моей родилось отчаяние — не то отчаяние, которое лечат дулом пистолета, но холодное, бессильное отчаяние, прикрытое любезностью и добродушной улыбкой….

Я никогда сам не открываю своих тайн, а ужасно люблю, чтоб их отгадывали, потому что таким образом я всегда могу при случае от них отпереться….

Печальное нам смешно, смешное — грустно, а вообще, по правде, мы ко всему довольно равнодушны, кроме самих себя…

Источник

Печорин Григорий Александрович – цитаты персонажа

Такова была моя участь с самого детства. Все читали на моем лице признаки дурных чувств, которых не было; но их предполагали — и они родились. Я был скромен — меня обвиняли в лукавстве: я стал скрытен. Я глубоко чувствовал добро и зло; никто меня не ласкал, все оскорбляли: я стал злопамятен; я был угрюм, — другие дети веселы и болтливы; я чувствовал себя выше их, — меня ставили ниже. Я сделался завистлив. Я был готов любить весь мир, — меня никто не понял: и я выучился ненавидеть. Моя бесцветная молодость протекала в борьбе с собой и светом; лучшие мои чувства, боясь насмешки, я хоронил в глубине сердца: они там и умерли. Я говорил правду — мне не верили: я начал обманывать; узнав хорошо свет и пружины общества, я стал искусен в науке жизни и видел, как другие без искусства счастливы, пользуясь даром теми выгодами, которых я так неутомимо добивался. И тогда в груди моей родилось отчаяние — не то отчаяние, которое лечат дулом пистолета, но холодное, бессильное отчаяние, прикрытое любезностью и добродушной улыбкой. Я сделался нравственным калекой: одна половина души моей не существовала, она высохла, испарилась, умерла, я ее отрезал и бросил, — тогда как другая шевелилась и жила к услугам каждого, и этого никто не заметил, потому что никто не знал о существовании погибшей ее половины.

Я никогда сам не открываю своих тайн, а ужасно люблю, чтоб их отгадывали, потому что таким образом я всегда могу при случае от них отпереться.

Источник

Герой нашего времени

Перейти к аудиокниге

Посоветуйте книгу друзьям! Друзьям – скидка 10%, вам – рубли

Эта и ещё 2 книги за 299 ₽

Такова была моя участь с самого детства. Все читали на моем лице признаки дурных чувств, которых не было; но их предполагали — и они родились. Я был скромен — меня обвиняли в лукавстве: я стал скрытен. Я глубоко чувствовал добро и зло; никто меня не ласкал, все оскорбляли: я стал злопамятен; я был угрюм, — другие дети веселы и болтливы; я чувствовал себя выше их, — меня ставили ниже. Я сделался завистлив. Я был готов любить весь мир, — меня никто не понял: и я выучился ненавидеть. Моя бесцветная молодость протекала в борьбе с собой и светом; лучшие мои чувства, боясь насмешки, я хоронил в глубине сердца: они там и умерли. Я говорил правду — мне не верили: я начал обманывать; узнав хорошо свет и пружины общества, я стал искусен в науке жизни и видел, как другие без искусства счастливы, пользуясь даром теми выгодами, которых я так неутомимо добивался. И тогда в груди моей родилось отчаяние — не то отчаяние, которое лечат дулом пистолета, но холодное, бессильное отчаяние, прикрытое любезностью и добродушной улыбкой.

Такова была моя участь с самого детства. Все читали на моем лице признаки дурных чувств, которых не было; но их предполагали — и они родились. Я был скромен — меня обвиняли в лукавстве: я стал скрытен. Я глубоко чувствовал добро и зло; никто меня не ласкал, все оскорбляли: я стал злопамятен; я был угрюм, — другие дети веселы и болтливы; я чувствовал себя выше их, — меня ставили ниже. Я сделался завистлив. Я был готов любить весь мир, — меня никто не понял: и я выучился ненавидеть. Моя бесцветная молодость протекала в борьбе с собой и светом; лучшие мои чувства, боясь насмешки, я хоронил в глубине сердца: они там и умерли. Я говорил правду — мне не верили: я начал обманывать; узнав хорошо свет и пружины общества, я стал искусен в науке жизни и видел, как другие без искусства счастливы, пользуясь даром теми выгодами, которых я так неутомимо добивался. И тогда в груди моей родилось отчаяние — не то отчаяние, которое лечат дулом пистолета, но холодное, бессильное отчаяние, прикрытое любезностью и добродушной улыбкой.

Из двух друзей всегда один раб другого, хотя часто ни один из них в этом не признается.

Источник

Цитаты из произведения Герой нашего времени (100 цитат)

За свою короткую жизнь Михаил Юрьевич Лермонтов (1814 — 1841) успел создать целый ряд произведений, благодаря которым до сих пор остается одним лучших русских поэтов. Но несмотря на славу стихотворца, он также написал и первый отечественный лирико-психологический роман. «Герой нашего времени» получил известность не только в России, но и за рубежом, а образ индивидуалиста Григория Печорина повлиял на многих других персонажей русской литературы. В этом разделе собраны цитаты из произведения “Герой нашего Времени”.

История души человеческой, хотя бы самой мелкой души, едва ли не любопытнее и не полезнее истории целого народа, особенно когда она — следствие наблюдений ума зрелого над самим собою и когда она писана без тщеславного желания возбудить участие или удивление.

Во мне два человека: один живет в полном смысле этого слова, другой мыслит и судит его; первый, быть может, через час простится с вами и миром навеки.

На стене ни одного образа – дурной знак!

Признаюсь, я имею сильное предубеждение против всех слепых, кривых, глухих, немых, безногих, безруких, горбатых и проч. Я замечал, что всегда есть какое-то странное отношение между наружностью человека и его душою: как будто с потерею члена душа теряет какое-нибудь чувство.

Она была далеко не красавица, но я имею свои предубеждения также и насчет красоты. В ней было много породы.

Порода в женщинах, как и в лошадях, великое дело; это открытие принадлежит Юной Франции. Она, то есть порода, а не Юная Франция, большею частью изобличается в поступи, в руках и ногах; особенно нос много значит.

Правильный нос в России реже маленькой ножки.

Я люблю врагов, хотя не по-христиански. Они меня забавляют, волнуют мне кровь. Быть всегда настороже, ловить каждый взгляд, значение каждого слова, угадывать намерения, разрушать заговоры, притворяться обманутым, и вдруг одним толчком опрокинуть все огромное и многотрудное здание их хитростей и замыслов, — вот что я называю жизнью.

Мирный круг честных контрабандистов.

Из двух друзей всегда один раб другого, хотя часто ни один из них в этом себе не признается.

Ах, подарки! чего не

сделает женщина за цветную тряпочку!

Я люблю врагов, хотя не по-христиански женского ума; женщин трудно убедить в чем-нибудь, надо их довести до того, чтоб они убедили себя сами; порядок

доказательств, которыми они уничтожают свои предубеждения, очень оригинален; чтоб выучиться их диалектике, надо опрокинуть в уме своем все.

Как камень, брошенный в гладкий источник, я встревожил их спокойствие и, как камень, едва сам не пошел ко дну!

О самолюбие! ты рычаг, которым Архимед хотел приподнять земной шар! Княжна Мери

С тех пор, как поэты пишут и женщины их читают (за что им глубочайшая благодарность), их столько раз называли ангелами, что они в самом деле, в простоте душевной, поверили этому комплименту, забывая, что те же поэты за деньги величали Нерона полубогом.

Ой, я презираю женщин, чтобы не любить их, потому что иначе жизнь была бы слишком нелепой мелодрамой.

Ведь хуже смерти ничего не случится — а смерти не минуешь.

Плохое дело в чужом пиру похмелье.

Надо мною слово жениться имеет какую-то волшебную власть: как бы страстно я ни любил женщину, если она мне даст только почувствовать, что я должен на ней жениться, — прости любовь! мое сердце превращается в камень, и ничто его не разогреет снова. Я готов на все жертвы, кроме этой; двадцать раз жизнь свою, даже честь поставлю на карту… но свободы моей не продам.

Его наружность была из тех, которые с первого взгляда поражают неприятно… Бывали примеры, что женщины влюблялись в таких людей до безумия и не променяли бы их безобразия на красоту самых свежих и розовых эндимионов*: *Эндимион – прекрасный юноша из греческих мифов

Быть для кого-нибудь причиною страданий и радостей, не имея на то никакого положительного права, — не самая ли это сладкая пища нашей гордости? А что такое счастие? Насыщенная гордость.

Мы были приятели, – ну, да что приятели в нынешнем веке!

Повелевать в этом случае – труд утомительный, потому что надо вместе с этим и обманывать.

Нет женского взора, которого бы я не забыл при виде кудрявых гор, озаренных южным солнцем, при виде голубого неба или внимая шуму потока, падающего с утеса на утес.

Нет проку в том, кто старых друзей забывает!

Моя любовь никому не принесла счастья, потому что я ничем не жертвовал для

тех кого любил; я любил для себя, для собственного удовольствия; я только

удовлетворял странную потребность сердца, с жадностью поглощая их чувства, их нежность, их радости и старданья — и никогда не мог насытиться.

Без дураков было бы на свете очень скучно… Посмотрите, вот нас двое умных людей; мы знаем заранее, что обо всем можно спорить до бесконечности, и потому не спорим.

Где есть общество женщин — там сейчас явится высший и низший круг.

И к свисту пули можно привыкнуть, то есть привыкнуть скрывать невольное биение сердца.

Милый мой, я ненавижу людей, чтоб их не презирать, потому что иначе

жизнь была бы слишком отвратительным фарсом.

Мне хотелось вас заставить рассказать что‑нибудь; во‑первых, потому, что слушать менее утомительно; во‑вторых, нельзя проговориться; в‑третьих, можно узнать чужую тайну.

Никогда не должно отвергать кающегося преступника: с отчаяния он может сделаться ещё вдвое преступнее… и тогда.

Мы принимаем за убеждение обман чувств или промах рассудка!

Милый мой, я презираю женщин, чтобы не любить их, потому что иначе жизнь была бы слишком нелепой мелодрамой.

Явно, что он влюблен, потому что стал еще доверчивее прежнего.

Женщины! женщины! кто их поймет? Их улыбки противоречат их взорам, их слова обещают и манят, а звук их голоса отталкивает.

То они в минуту постигают и угадывают самую потаенную нашу мысль, то не

понимают самых ясных намеков.

Странная вещь сердце человеческое вообще, и женское в особенности.

Она его уважает, как отца, – и будет обманывать, как мужа.

Вы, мужчины, не понимаете наслаждений взора, пожатия руки, а я, клянусь тебе, я, прислушиваясь к твоему голосу, чувствую такое глубокое, странное блаженство, что самые жаркие поцелуи не могут заменить его.

Я замечал, и многие старые воины подтверждали мое замечание, что часто на лице человека, который должен умереть через несколько часов, есть какой‑то странный отпечаток неизбежной судьбы, так что привычным глазам трудно ошибиться.

А что такое счастье? Насыщенная гордость.

Музыка после обеда усыпляет, а спать после обеда здорово: следовательно, я люблю музыку в медицинском отношении.

Где есть общество женщин, там сейчас явится высший и низший круг.

Печальное нам смешно, смешное грустно, а вообще, по правде, мы ко всему довольно равнодушны, кроме самих себя.

Вот люди! все они таковы: знают заранее все дурные стороны поступка, помогают, советуют, даже одобряют его, видя невозможность другого средства, – а потом умывают руки и отворачиваются с негодованием от того, кто имел смелость взять на себя всю тягость ответственности. Все они таковы, даже самые добрые, самые умные!

Беспокойная потребность любви, которая нас мучит в первые годы молодости, бросает нас от одной женщины к другой, пока мы найдем такую, которая нас терпеть не может: тут начинается наше постоянство — истинная бесконечная страсть, которую математически можно выразить линией, падающей из точки в пространство; секрет этой бесконечности — только в невозможности достигнуть цели, то есть конца.

Грусть в обществе смешна, а слишком большая веселость неприлична.

Милый мой, я презираю женщин, чтобы не любить их, потому что иначе жизнь была бы слишком нелепой мелодрамой.

Гнаться за погибшим счастием бесполезно и безрассудно.

Есть необъятное наслаждение в обладании молодой, едва распустившейся души! Она как цветок, которого лучший аромат испаряется навстречу первому лучу солнца; его надо сорвать в эту минуту и, подышав им досыта, бросить на дороге: авось кто-нибудь поднимет!

Может быть, — подумал я, — ты оттого-то именно меня и любила: радости

забываются, а печали никогда.

А первое мое удовольствие — подчинять моей воле все, что меня окружает; возбуждать к себе чувство любви, преданности и страха — не

есть ли первый признак и величайшее торжество власти?

Что началось необыкновенным образом, то должно так же и кончиться.

Электрическая искра пробежала из моей руки в ее руку; все почти страсти начинаются так, и мы часто себя очень обманываем, думая, что нас женщина любит за наши физические или нравственные достоинства; конечно, они приготовляют, располагают ее сердце к принятию священного огня, а все-таки первое прикосновение решает дело.

Чего женщина не сделает, чтоб огорчить соперницу?

Быть для кого-нибудь причиною страданий и радостей, не имея на то никакого положительного права, — не самая ли это сладкая пища нашей гордости? А что такое счастие? Насыщенная гордость.

Идеи – создания органические, сказал кто-то: их рождение дает уже им форму, и эта форма есть действие; тот, в чьей голове родилось больше идей, тот больше других действует; от этого гений, прикованный к чиновническому столу, должен умереть или сойти с ума, точно так же, как человек с могучим телосложением, при сидячей жизни и скромном поведении, умирает от апоплексического удара.

Правильный нос в России реже маленькой ножки.

Меня невольно поразила способность русского человека применяться к обычаям тех народов, среди которых ему случается жить; не знаю, достойно порицания или похвалы это свойство ума, только оно доказывает неимоверную его гибкость и присутствие этого ясного здравого смысла, который прощает зло везде, где видит его необходимость или невозможность его уничтожения.

Глупец тот, кто думает целую жизнь ими волноваться: многие спокойные реки начинаются шумными водопадами, а ни одна не скачет и не пенится до самого моря. Но это спокойствие часто признак великой, хотя скрытой силы; полнота и глубина чувств и мыслей не допускает бешеных порывов.

Я чувствую в себе эту ненасытную жадность,поглощающую все, что встречается на пути; я смотрю на страдания и радости других только в отношении к себе, как на пищу, поддерживающую мои душевные силы.

Удаляясь от условий общества и приближаясь к природе, мы невольно становимся детьми; все приобретенное отпадает от души, и она делается вновь такою, какой была некогда, и, верно, будет когда-нибудь опять.

Только любовь, которую мы читаем в глазах, ни к чему женщину не обязывает, тогда как слова.

Я был готов любить весь мир, — меня никто не понял: и я выучился ненавидеть.

И если б все люди побольше рассуждали,то убедились бы, что жизнь не стоит того,чтоб об ней так много заботиться.

Сострадание – чувство, которому покоряются так легко все женщины, – впустило свои когти в ее неопытное сердце.

Думая о близкой и возможной смерти, я думаю об одном себе: иные не делают и этого.

Уж эта мне Азия! что люди, что речки — никак нельзя положиться!

Штабс-капитан Максим Максимыч

Нет ничего парадоксальнее женского ума: женщин трудно убедить в чем-нибудь, надо их довести до того, чтоб они убедили себя сами; порядок доказательств, которыми

они уничтожают свои предупреждения, очень оригинален.

Заметьте, что без дураков было бы на свете очень скучно.

Натура – дура, судьба –индейка, а жизнь – копейка!

Наша публика так еще молода и простодушна, что не понимает басни, если в конце ее не находит нравоучения. Она не угадывает шутки, не чувствует иронии; она просто дурно воспитана. Она еще не знает, что в порядочном обществе и в порядочной книге явная брань не может иметь места.

Из двух друзей всегда один раб другого, хотя часто ни один из них в этом себе не признается.

Довольно людей кормили сластями; у них от этого испортился желудок: нужны горькие лекарства, едкие истины.

Я глупо создан: ничего не забываю, — ничего!

Привычка – вторая натура.

Женщины любят только тех, которых не знают.

Самые счастливые люди – невежды, а слава – удача, и чтоб добиться ее, надо только быть ловким.

Русские барышни большею частью питаются только платонической любовью, не примешивая к ней мысли о замужестве; а платоническая любовь самая беспокойная.

Разочарование, как все моды, начав с высших слоев общества, спустилось к низшим, которые его донашивают, и что нынче те, которые больше всех и в самом деле скучают, стараются скрыть это несчастие, как порок.

Княжна, кажется, из тех женщин, которые хотят, чтоб их забавляли; если две минуты сряду ей будет возле тебя скучно, ты погиб невозвратно: твое молчание должно возбуждать её любопытство, твой разговор — никогда не удовлетворять его вполне; ты должен её тревожить ежеминутно; она десять раз публично для тебя пренебрежет мнением и назовет это жертвой и, чтоб вознаградить себя за это, станет тебя мучить — а потом просто скажет, что она тебя терпеть не может. Если ты над нею не приобретешь власти, то даже её первый поцелуй не даст тебе права на второй; она с тобою накокетничается вдоволь, а года через два выйдет замуж за урода, из покорности к маменьке, и станет себя уверять, что она несчастна, что она одного только человека и любила, то есть тебя, но что небо не хотело соединить её с ним, потому что на нем была солдатская шинель, хотя под этой толстой серой шинелью билось сердце страстное и благородное.

Чтоб воздержаться от вина, он, конечно, старался уверять себя, что все в мире несчастия происходят от пьянства.

Странная вещь сердце человеческое вообще, и женское в особенности!

Иногда маловажный случай имеет жестокие последствия!

Я уже прошел тот период жизни душевной, когда ищут только счастия, когда сердце чувствует необходимость любить сильно и страстно кого-нибудь, —

теперь я только хочу быть любимым, и то очень немногими; даже мне кажется,

одной постоянной привязанности мне было бы довольно: жалкая привычка сердца!

Мы почти всегда извиняем то, что понимаем.

Ведь есть, право, этакие люди, у которых на роду написано, что с ними должны случаться разные необыкновенные вещи!

Одни почитают меня хуже, другие лучше, чем я в самом деле… Одни скажут: он был добрый малый, другие — мерзавец. И то и другое будет ложно. После этого стоит ли труда жить? а все живешь — из любопытства: ожидаешь чего-то нового… Смешно и досадно!

Умереть так умереть! потеря для мира небольшая; да и мне самому порядочно уж скучно. Я — как человек, зевающий на бале, который не едет спать.

Грустно видеть, когда юноша теряет лучшие свои надежды и мечты, когда пред ним отдергивается розовый флер, сквозь который он смотрел на дела и чувства человеческие, хотя есть надежда, что он заменит старые заблуждения новыми, не менее проходящими, но зато не менее сладкими.

У меня есть предчувствие… знакомясь с женщиной, я всегда безошибочно отгадывал, будет она меня любить или нет.

Взгляд его — непродолжительный, но проницательный и тяжелый, оставлял по себе неприятное впечатление нескромного вопроса и мог бы казаться дерзким, если б не был столь равнодушно спокоен.

Источник