что случилось с журналисткой ириной славиной
Путин впервые прокомментировал самоубийство журналистки Славиной
На заседании член СПЧ Евгений Мысловский отметил, что сотрудники правоохранительных органов проявили чрезмерное внимание к Славиной, в частности провели у нее рано утром обыск, хотя журналистка проходила по делу лишь свидетелем.
Мысловский ответил, что это вопрос психики, поскольку журналистке «казалось, что ее там затравили». «То есть вы сказали, что она была неуравновешенным человеком психически. То есть это напрямую не связано все-таки с какими-то злоупотреблениями со стороны органов следствия», — отметил президент.
По словам Путина, в ходе следствия и судебных разбирательств всегда и везде бывает огромное количество проблем. «Спросите любого адвоката, он назовет вам десяток, а может быть, тысячи, как они считают, неправомочных решений. Но все-таки давайте согласимся в том, что отдельные примеры не могут, если нет статистики, которая говорила бы об определенной массовости нарушений, не позволяют нам сделать вывод об эффективности или неэффективности системы в целом», — сказал он. В то же время президент заявил о необходимости работать по каждому случаю, чтобы не было «этой массовости».
Незадолго до этого силовики пришли с обыском в квартиру Славиной. «Сегодня в 6:00 в мою квартиру с бензорезом и фомкой вошли 12 человек: сотрудники СКР, полиции, СОБР, понятые. Дверь открыл муж. Я, будучи голой, одевалась уже под присмотром незнакомой мне дамы. Проводили обыск. Адвокату позвонить не дали», — писала журналистка в Facebook. По ее словам, силовики искали счета, листовки и брошюры «Открытой России».
Обыски в этот день проводились и у других активистов оппозиции в Нижнем Новгороде, сообщил исполнительный директор «Открытой России» Андрей Пивоваров. По его словам, они были связаны с «делом о якобы сотрудничестве с «нежелательной организацией».
В Следственном комитете связь между самоубийством Славиной и проводившимся обыском исключили.
Следствие дважды отказалось возбудить уголовное дело о доведении Славиной до самоубийства. В первый раз отказ объяснили отсутствием «объективных данных», которые бы подтвердили состав преступления, а посмертная психолого-психиатрическая экспертиза показала, что журналистка «с высокой степенью вероятности обнаруживала признаки психического расстройства в форме смешанного расстройства личности».
Самоубийство журналистки Ирины Славиной: «Кувалд хватит на всех»
Стене не видно конца и края
В истории журналистки Ирины Славиной, покончившей с собой у нижегородского МВД, сошлось то, что давно, слишком давно опаляет души многих.
Дальше стена силовиков и чиновников. Ей не видно конца и края.
Ирина Славина. Источник: Facebook
Ирина не хотела делать картонные новости. От новостей «Такой-то взял на особый контроль результаты месячника по благоустройству в Нижнем Новгороде» ее тошнило.
Однажды на городском форуме она публикнула темник. Указание от начальства, как грамотно освещать дела партии власти. И потеряла работу.
Другую работу она потеряла, написав, как на акцию для мэрского пиара свезли 200 студентов.
«В регионе больше не осталось редакторов и СМИ, которые рискнули бы меня взять». Но Славина нашла выход. Свое издание в интернете: «Это была просто мечта о профессиональной свободе».
Ей было, наверное, страшно, потому что денег ни копейки. И никакого бизнес-опыта.
В мае KozaPress стукнуло пять лет.
Проблема упирается в деньги. Донатов не хватает даже на то, чтобы выплачивать себе нормальную зарплату, не говоря уж о том, чтобы взять еще журналиста».
Во время обыска Ирина беспокоилась, что не может вывести гулять собаку Мая
А когда к ней пришли 12 человек с обыском по делу Михаила Иосилевича, которому шьют сотрудничество с нежелательной организацией, она запостила в Фейсбуке бумагу со списком стукачей. Это было всего лишь вчера.
Сколько той явной оппозиции в Нижнем Новгороде, потрясающей красоты русском городе с переломанной судьбой. Немногим больше, думаю, семерых, кого обыскали.
На суде по убийству военного корреспондента «МК» Димы Холодова силовики, помню, тоже говорили: не на благо страны он работал, обгаживал и разваливал. Аж заходились они от патриотизма. Так им и начальникам их было проще жить со своим воровством, кровавыми расправами ради квартиры в Москве, новых звездочек на погонах.
Убить журналиста несложно. Но гораздо удобней, если журналист убивает себя сам.
Когда ставили третий, в 2017 году, «Сергей Новиков и Виктор Семеновский, лично вкапывавшие крест, были препровождены в отделение полиции в связи с несогласованной установкой конструкции. Им вменялась статья 3.8 КоАП Нижегородской области – размещение, хранение материалов, сырья, продукции, тары, механизмов, оборудования, транспортных средств вне установленных мест».
Ирина Славина была в тот день в Почаинском овраге. Я процитировала ее репортаж.
Кажется, я знаю, кто эти неизвестные. Наследники палачей, если не по генетике, то по духу. Из тех, что дедосят список кадровых сотрудников НКВД времен репрессий, выложенный на сайте «Мемориала».
Кувалды у них мощные, хватит на всех.
Сейчас в деле Славиной найдут много чего. Уже читаю на лентах новость «Эксперт заподозрил журналистку Славину в причастности к секте». Готовят посмертную психиатрическую экспертизу. Ищут неизлечимое заболевание. Копаются в семейной жизни.
Нижегородская журналистка Ирина Славина подожгла себя возле здания МВД и погибла
Днем 2 октября 2020 года главный редактор нижегородского издания KozaPress Ирина Славина совершила самосожжение у здания МВД в Нижнем Новгороде. От полученных ожогов она скончалась на месте. Накануне в квартире журналистки прошел обыск в рамках уголовного дела по статье об осуществлении деятельности нежелательной организации, возбужденного против одного из жителей города — Славина проходила по этому делу свидетелем. Друзья и коллеги Славиной описывают ее как бесстрашного человека, находившегося под постоянным административным прессингом.
Днем 2 октября 2020 года главный редактор нижегородского издания KozaPress Ирина Славина написала на своей странице в фейсбуке: «В моей смерти прошу винить Российскую Федерацию». Через несколько минут Славина подожгла себя у здания МВД в Нижнем Новгороде и умерла на месте от полученных ожогов. Ей было 47 лет.
Ирина Славина — известная в Нижнем Новгороде журналистка. Она получила филологическое образование и несколько лет работала учителем русского языка и литературы. А карьеру журналиста Славина начала в 2003 году, устроившись на работу в главную региональную газету «Нижегородская правда». Весной 2015-го Славина, в третий раз оставшись без работы (потому что «слишком далеко совала свой нос», как она четыре года спустя описывала это в интервью), основала интернет-издание Koza.Press.
«Я никогда не мечтала о собственном СМИ. Эта идея родилась спонтанно. Думаю, увольнения мне было не избежать — не сегодня, так завтра. Есть вещи, к которым я нетерпима. Ни для кого не секрет, что в Нижегородской области цензура тотальная», — рассказывала она тогда в интервью изданию «Правда ПФО». Проект существует за счет пожертвований. Славина работала в нем одна: была «и за корреспондента, и за выпускающего редактора, и за оператора». Писала о преследовании оппозиции, преступлениях сотрудников силовых структур и незаконных закупках администрации города. По некоторым историям «Козу» цитировали чаще, чем крупные городские издания.
«„Коза“ имела для Ирины большое значение, это было дело ее жизни. Она в новостях поднимала многие острые темы: по коррупции, экологии, — о которых другие не писали. И ее сообщения иногда были поводами для прокурорских проверок», — рассказывает «Медузе» знакомый Славиной, журналист нижегородского «Коммерсанта» Роман Кряжев. Он добавляет, что денег проект Ирине не приносил, но у нее была своя аудитория: «Читатели ей, например, за день могли собрать деньги на покупку порезанных какими-то отморозками колес или на оплату штрафа».
С Ириной Славиной координатор медиапроекта «Четвертый сектор» (основан пермскими журналистами, но освещает темы, связанные с разными регионами России) Анастасия Сечина познакомилась «на журналистских учебах». Сечина говорит, что как журналист Ирина — одиночка, но они нередко помогали друг другу. «Ее проект — тот редкий случай, когда региональное СМИ существует на пожертвования, — рассказывает „Медузе“ Сечина. — Ирина как человек очень комфортный и легкий. Вязала какие-то потрясающие вещи. Они сами с мужем готовили сыр, производя впечатление очень любящей семьи. По жизни она человек мягкий, но при этом довольно радикальна в каких-то своих взглядах. [Иногда] она придерживалась очень жесткой позиции, которая была не всем симпатична. Но стояла на своем».
Другая знакомая Славиной, пресс-секретарь «Открытой России» Наталья Грязневич также описывает ее как человека, который называл «черное черным», «без оглядки на чье-то мнение». «Она была просто очень свободным и пассионарным человеком. Быть таким в России, как мы видим, смертельно опасно», — написала в своем фейсбуке Грязневич.
За день до самоубийства — 1 октября — Ирина Славина рассказала, что в ее квартире прошел обыск. «Сегодня в 6:00 в мою квартиру с бензорезом и фомкой вошли 12 человек: сотрудники СКР, полиции, СОБР, понятые. Адвокату позвонить не дали. Искали брошюры, листовки, счета „Открытой России“, возможно, икону с ликом [основателя „Открытой России“] Михаила Ходорковского. Ничего этого у меня нет. Но забрали, что нашли — все флешки, мой ноутбук, ноутбук дочери, компьютер, телефоны — не только мой, но и мужа, — кучу блокнотов, на которых я черкала во время пресс-конференций. Я осталась без средств производства. Со мной все нормально», — написала она в фейсбуке.
В тот же день помимо Славиной с обысками пришли еще к пяти жителям Нижнего Новгорода: заместителю председателя регионального отделения партии «Яблоко» Алексею Садомовскому, координатору штаба оппозиционного политика Алексея Навального Роману Трегубову, бывшему координатору штаба и журналисту «МБХ-медиа» Дмитрию Силивончику, а также к активистам Юрию Шапошникову и Михаилу Бородину.
Нижегородское отделение «Яблока» заявило, что все они проходят свидетелями в уголовном деле «по статье об осуществлении деятельности нежелательной организации». Его завели на основателя нижегородского отделения «церкви летающего макаронного монстра», активиста Михаила Иосилевича. По версии следствия, он предоставлял «Открытой России» (именно она признана в России «нежелательной организацией») помещение для проведения обучающих курсов. 1 октября у Иосилевича дома также провели обыск. При этом в интервью «Эху Москвы» исполнительный директор «Открытой России» Андрей Пивоваров заявил, что дело сфабриковано. В сентябре, по его словам, у «Открытой России» не было мероприятий (проведение которых следствие связывает с Иосилевичем) в Нижнем Новгороде, зато они проходили в Великом Новгороде. «То есть они перепутали Нижний Новгород с Великим и возбудили это дело», — сказал Пивоваров.
Знакомые Ирины Славиной рассказывают, что этот обыск — далеко не первое ее столкновение с силовиками. «У нее это регулярно происходило, — вспоминает Анастасия Сечина. — Она всегда про это писала. Всегда называла имена и фамилии людей, с которыми эти столкновения происходили, называла конкретных сотрудников в конкретных органах. В общем, была занозой в заднице».
В последний раз с Ириной ее знакомая журналистка Анастасия Сечина общалась утром 2 октября. Увидев новости об обыске в квартире Славиной, Сечина написала ей и предложила помощь. «Она отвечала немногословно, — вспоминает журналистка. — Я ее спросила, с чем вообще связано все это дело: „С тем, что ты писала про дело Иосилевича?“ Она говорит: „Видимо“. Я говорю: „Так что люди-то говорили, когда врывались в твою квартиру?“ Она отвечает: „Что в рамках этого дела“. А на вопрос, нужна ли ей помощь, просто промолчала. Все».
Сечина добавляет, что такое общение для Ирины Славиной не свойственно: «Обычно, если мы с ней переписываемся, то со смайликами. Как-то живее, чем сейчас. Я еще подумала, что, может, она отвечает так немногословно, потому что не хочет переписываться об этом деле в фейсбуке из соображений безопасности».
О том, что Ирина Славина погибла, Анастасия Сечина узнала из новостей. Говорит, что сначала решила, что это шутка или фейк. «При том, что Ирина постоянно писала о каких-то конфликтах, это был совершенно жизнерадостный человек, который параллельно жил спокойной жизнью, в которой была домашняя сыроварня и вязаные палантины — она публиковала их у себя на странице, — рассказывает Сечина. — Состыковать сейчас вместе ту Ирину, которую я знаю, с тем, что она совершила, я просто не могу. Такой она человек — вот коза — который будет продолжать бодаться до последнего».
Управление Следственного комитета по Нижегородской области заявило, что Ирине Славиной назначена посмертная психолого-психиатрическая экспертиза. По мнению ведомства, информация о том, что самоубийство Славиной связано с тем, что накануне в ее квартире провели обыск, «не имеет под собой никаких оснований». «Она была свидетелем и не являлась ни подозреваемой, ни обвиняемой в рамках расследования уголовного дела», — говорится в заявлении СК.
Днем к зданию МВД, где умерла Ирина Славина, приехали ее муж и дочь. Позже жители Нижнего Новгорода организовали там стихийный мемориал — к черно-белому портрету журналистки они несут свечи
Журналистку Ирину Славину довели до самоубийства два года непрерывных преследований и административных дел. Об этом сообщил в эфире радиостанции «Эхо Москвы» член руководства Независимого профсоюза журналистов Константин Ворович.
К.Ворович подчеркнул, что самоубийство Ирины Славиной необходимо предать максимальной огласке.
«Мы должны все об этом говорить. Это не просто самоубийство, это самосожжение, на такое человек может пойти, только когда его довели до крайней степени отчаяния. И чтобы это дело не оказалось в руках тех же самых следователей, которые с Ириной боролись, несомненно нужна максимальная огласка, чтобы это дело стало федерального уровня и этим занимались федеральные органы», — заключил он.
В марте прошлого года главреда интернет-издания «Коза Пресс» штрафовали на 20 тысяч рублей – ее обвинили в организации несогласованного шествия памяти Бориса Немцова в Нижнем Новгороде. Спустя несколько месяцев завели дело по статье об участии в нежелательной организации. И.Славина тогда утверждала, что просто опубликовала новости на своей личной странице в соцсетях.
Около года назад журналистка получила и штраф в 70 тысяч рублей по статье о неуважении к власти. Тогда поводом послужила публикация в Фейсбуке, в которой она комментировала установку мемориальной доски в честь Сталина в городе Шахунья. Главред «Коза Пресс» предлагала переставить буквы в названии населенного пункта так, чтобы корень стал бранным.
В июне текущего года Ирине Славиной назначили штраф в 65 тысяч рублей по обвинению в распространении ложных новостей из-за публикации о первом случае коронавируса в городе Кстово в Нижегородской области. В материале утверждалось, что первым заболевшим был один из руководителей Академии самбо, который при наличии вируса не соблюдал карантин.
«С каждым годом становится все хуже»: муж погибшей журналистки Ирины Славиной о жизни в России
Муж совершившей самосожжение нижегородской журналистки Ирины Славиной рассуждает о том, что жить в России хорошо, а «в Российской Федерации — хреново», потому что «каждый в отдельности — нормальный человек», а «вместе получается стая». Он обещает сохранить ее СМИ и продолжить дело погибшей супруги.
Главный редактор нижегородского издания KozaPress Ирина Славина подожгла себя возле здания областного ГУ МВД 2 октября. Спасти ее не удалось. Накануне у Славиной прошли обыски по делу об участии в «нежелательной организации». У журналистки искали доказательства связи с «Открытой Россией», которые Славина отрицала. В течение последних двух лет она подвергалась административному преследованию за профессиональную деятельность и гражданскую позицию: ее штрафовали за «неуважение к власти», «фейки» и участие в акции памяти Бориса Немцова. Перед тем, как поджечь себя, Славина написала на странице в фейсбуке: «В моей смерти прошу винить Российскую Федерацию».
Независимый профсоюз журналистов потребовал возбудить уголовное дело о доведении журналистки до самоубийства. В нижегородском управлении СК после гибели главреда KozaPress отрицали связь смерти Славиной с прошедшими у нее обысками.
Тайга.инфо публикует монолог супруга Ирины Славиной Алексея Мурахтаева, полученный «Новой газетой», в рамках сотрудничества альянса независимых медиа «Синдикат-100».
«Я родился в Нижнем Новгороде, на улице Ковалихинская. Стандартная советская семья. Жизнь без всяких изысков. Коммуналка по сути дела, в старом деревянном доме. Работа, отдых, как у всех — съездить на море. Машины нет. Зарплата максимум 180 рублей. Учился я в восьмой школе, это была хорошая школа. Потом учился здесь же, в Нижнем — академия водного транспорта. По специальности я инженер-судоводитель, то есть я штурман дальнего плавания. Отец тоже у меня был моряк, торговый флот, просто после определенной аварии у него село зрение, и он ушел на берег.
Здесь у нас были суда смешанного плавания, можно было товары возить прямо из глубины страны на внешний рынок. Хотите отсюда на Балтику, хотите — в Северное море. Начинаешь с самых низов. Матрос. Штурман. Старший помощник капитана. Капитан. Но я ушел на берег старшим помощником — родилась Рита, второй ребенок, надо было ей заниматься, я и ушел. А так дома не бывал по году. Как вся эта тряхомудия пошла с Советским Союзом, когда он развалился, здесь возить стало нечего. Возили там. Крутились вокруг Европы чаще всего. За счет этого девяностые годы и прожили.
С Ириной мы жили друг напротив друга. Оказалось, отец у нее тоже моряк. Как мы познакомились — вместе гуляли с собаками. У нас были два фокс-терьера, которые дрались между собой неимоверно. У меня был Бим, а у нее Марс. У меня даже на руке след от этого Марса до сих пор остался, цапнул он меня во время драки. Ирина тогда в школе еще училась, а я только закончил, поступил в институт. Так что вот так.
Мы поженились, наверное, через год-полтора. Не было у нас никаких планов насчет детей. Ирина работала в школе учительницей русского языка и литературы. Ей было сначала интересно. А потом денег стало не хватать. Стали появляться какие-то рамки в образовании, она почувствовала, что перегорела. Решила заняться журналистикой. Пришла сначала в „Нижегородскую правду“, принесла статейку какую-то, показала, ее взяли на работу.
Как я к этому относился? Да неважно. Вот если она что-то вбила себе в голову, ее свернуть было нельзя. Ну и что плохого-то? Чего скандалить? Моряки себе жену выбирают просто: по любви. Мы ругались, конечно. Без этого не бывает, в принципе. Я считаю: если ты с человеком не ругаешься, значит, ты с человеком не общаешься, он тебе не нужен. Ну и миришься. Я такой, достаточно вспыльчивый, но отходчивый. Зла я никогда не держу.
Я читал ее материалы, было. Мне было интересно. Она там как бы была не в ситуации, которую описывала, а над ней. Отношение свое никогда не открывала. Мне вот это особенно нравилось. И еще у нее был псевдоним — Славина. Пошло это от чего. У нас первым родился сын, назвали Славой. И отец у нее тоже Слава. Так что: ты чья? Славина. Так и пошло. А сын-то, Слава, вот ему сейчас уже 28 лет. Балбес. А дочь Рита проучилась в колледже, стала фотографом дипломированным, пошла в университет на филологический факультет. Не знаю, что там из этого выйдет, посмотрим.
А у Ирины были принципы, которые она никогда не нарушала. Из принципа она открыла свою Козу. Было это лет восемь назад, если не больше. До этого сидела года полтора без работы, писать правду ей не давали, и вдруг так вот озарило. Помогли друзья из фейсбука. Надоумили. Мол, хочешь писать правду, будь сама собой.
Писала она туда каждый день. Распорядок ее был такой. В девять часов встала, побрилась-умылась, и в поля. Пробегала, во второй половине дня пришла, и до часу, до двух ночи все это дело писала. И так каждый день. Постепенно это все накапливалось-набиралось, и стало тем, чем стало, — известной в городе историей. Ей звонили много людей, предлагали свои материалы, она смотрела, отбирала. Видимо, все почувствовали, что есть теперь такая вот отдушина. Народ же поганым не бывает, бывает народ, который спит. Вот Нижний спит. У нас тут когда был чемпионат мира по футболу, полно иностранцев приехало. И они устроили тут шествие. Веселые, классные ребята. И вот тогда Нижний проснулся. А сейчас снова спит, все настолько жизнью придавлены, что даже нет никакого проблеска.
Прошли всё, по полной программе, даже по лоджии. Искали буклеты, еще чего-то, документы какие-то „Открытой России“, но сами поняли, что нет ни хрена. Но все равно забрали все телефоны, компьютеры, нам пришлось менять везде пароли и покупать новые телефоны. Этим мы занимались до самого вечера. Ну, а на следующий день случилось то, что случилось.
С организацией похорон, я врать не буду, нам, наверное, помог губернатор. Без него я бы тело до сих пор даже не получил. Я вообще не знал, в какой морг Ирину увезли. Мне сказали, что в один, оказалось, в другой, который закрылся на два дня. В понедельник я только пришел в этот морг, там провели так называемое опознание, выписали мне бумажечку со списком того, что я должен был сделать: съездить в отделение полиции номер пять, оформить там протокол опознания, потом в следственный комитет по Нижегородскому району, потом еще куда-то. Это километров тридцать на машине.
Пришли в полицию, они говорят: а у нас ничего нет. В смысле? Вам надо в следственный комитет. Ладно, мы туда. Там говорят: и у нас ничего нет, езжайте в областной следственный комитет. Поехали в областной. У нас тоже ничего нет. А у кого тогда дело? И так два раза. И вдруг нам позвонили, сказали: возвращайтесь в морг. Приехали, там уже целых два следователя, и из полиции и из следственного комитета. Видимо, прошла какая-то команда.
Теперь вот как быть? Через полгода я должен буду стать официальным владельцем Ириного СМИ. К медиа я имею отношение, мягко говоря, удаленное. Поэтому надо будет как-то отладить систему, чтобы все это было на рельсах, и работало без меня и без Ирины. Я считаю это важным, потому что это память о ней. KozaPress будет существовать, и ее редакционная политика не будет меняться. А как иначе жить?
Жить в России хорошо, а вот в Российской Федерации хреново. И у меня такое ощущение, что с каждым годом становится все хуже. Я считаю: должна быть сменяемость власти какая-то. Потому что каждый у нас в отдельности сейчас — нормальный, в принципе, человек. А когда все вместе — это какая-то стая. Почему так получается, не знаю. Но надо узнать. Других вариантов-то нет».
«Прошу винить»: что могло толкнуть журналистку Ирину Славину на смерть
Читайте нас в Google Новости
Трагедия с журналисткой Ириной Славиной случилась не только на фоне интереса силовиков к её персоне, но и региональных особенностей: на протяжении более десяти лет Нижегородская область была своего рода экспериментальной площадкой по противодействию оппозиции. NEWS.ru попытался выяснить, с чем сталкивалась журналистка в своей жизни и насколько справедливы её обвинения в адрес государства.
Нижегородская аномалия
Создательница и единственный штатный сотрудник издания Koza Press Ирина Славина 2 октября совершила самоубийство у стен регионального управления МВД. Незадолго до ухода из жизни на своей странице в Facebook она написала: «В моей смерти прошу винить Российскую Федерацию».
Славиной было 47 лет, у неё остались двое детей. Она была известной в Нижнем Новгороде гражданской активисткой, её издание имело свою преданную аудиторию и высокий уровень цитируемости. По образованию филолог, Славина начала карьеру в СМИ в 2003 году в главной газете региона «Нижегородская правда». Koza Press журналистка организовала в 2015-м. Она много писала о внутренней и внешней политике, была критически настроена к политике нынешних властей страны.
Самоубийство стало для многих шоком, Славину описывают как активного человека, имевшего и отстаивавшего свою точку зрения. При этом она вязала, занималась кулинарией, то есть вела полноценную жизнь вне своей общественной и профессиональной деятельности.
За день до трагедии к ней в 06:00 пришли с обыском в рамках расследования дела об участии в «нежелательной организации» — «Открытой России» Михаила Ходорковского. По нему она проходила свидетелем, хотя это не помешало силовикам изъять у неё всю технику.
В мою квартиру с бензорезом и фомкой вошли 12 человек: сотрудники СКР, полиции, СОБР, понятые. Дверь открыл муж. Я, будучи голой, одевалась уже под присмотром незнакомой мне дамы. Проводили обыск. Адвокату позвонить не дали. Искали брошюры, листовки, счета «Открытой России», возможно, икону с ликом Михаила Ходорковского. Ничего этого у меня нет. Но забрали, что нашли: все флешки, мой ноутбук, ноутбук дочери, компьютер, телефоны — не только мой, но и мужа, кучу блокнотов, в которых я черкала во время пресс-конференций. Я осталась без средств производства, — написала Славина в Facebook.
Дело, по которому приходили к Славиной с обыском, завели на основателя нижегородского отделения «Церкви летающего макаронного монстра», бизнесмена Михаила Иосилевича. По версии следствия, он предоставлял «Открытой России» помещение для проведения обучающих курсов. 1 октября у него дома также побывали силовики. Как заявил исполнительный директор «Открытой России» Андрей Пивоваров, дело сфабриковано, а причина визита — сентябрьское мероприятие организации. Однако в том месяце был семинар только в Великим Новгороде. По мнению Пивоварова, карательные органы перепутали Нижний с Великим и возбудили дело.
Скорее всего это не так — Иосилевич предоставлял своё помещение под форум Ходорковского «Свободные люди» в 2019 году и для других подобных мероприятий. Помимо Славиной с обысками пришли и к местным членам партии «Яблоко». В 2021 году в Нижнем Новгороде будут выборы, и всё выглядит так, что силовики засуетились неслучайно. Впрочем, как рассказал Пивоваров NEWS.ru, у «Открытой России» на предстоящие выборы в регионе планов нет.
Вскоре после произошедшей трагедии сторонники Славиной начали говорить, что силовики оказывали на неё давление, которого она не выдержала. Однако обвинение выглядят несколько натянутым. Славину действительно несколько раз привлекали к ответственности, но административной. Ранее Ирину Славину штрафовали за посты в Facebook о форуме «Свободные люди» (на 5 тысяч рублей), о марше памяти Бориса Немцова (на 20 тысяч рублей), об открытии мемориальной доски в честь Сталина (на 70 тысяч рублей). В 2020 году её издание привлекли к ответственности за якобы фейк о коронавирусе. Журналистке грозил штраф в 500 тысяч рублей, который, по её признанию, стал бы «финансовым убийством». В итоге суд назначил лишь 65 тысяч рублей. При этом после обыска Славина писала, что с ней «всё в порядке», что она уже купила новый телефон и, что тяжелее всего пришлось собаке, которую не отпускали на прогулку до 10:30 утра.
Разоблачением экс-начальника нижегородского Центра «Э» занимался и создатель проекта «Омбудсмен полиции» Владимир Воронцов, который сегодня оказался под следствием. По утверждениям Воронцова, именно его разоблачения заставили силовика уйти на пенсию.
Наиболее громкой историей, в которой фигурировал Алексей Трифонов, стало дело организации «Антифа — RASH», которую обвиняли в попытке госпереворота, а фигуранты, в свою очередь, обвиняли силовиков в пытках и в том, что они нанимали провокаторов для избиения неугодных.
Именно нижегородский Центр «Э» возбудил дело о доске в честь Сталина, но оно закончилось для Славиной штрафом.
«Не имеет под собой никаких оснований»
В беседе с NEWS.ru Вертлиб призналась, что она не была близким другом Славиной, что, насколько она помнит, женщина больше не возвращалась к теме суицида, по крайне мере на своей странице в Facebook.
Ирина Еникеева на протяжении 10 лет издавала инвестиционное обозрение «Капиталист — Нижний Новгород», она дружила и работала с Ириной Славиной 15 лет. После происшествия Еникеева по просьбе семьи погибшей стала общаться с журналистами. В разговоре с NEWS.ru она заверила, что её подруга была «абсолютно нормальной в полном смысле этого слова» и что у Славиной не было рака, как можно бы было подумать по ее посту о самоубийстве.
Сейчас многие «коллеги» пытаются вывести тему на якобы ненормальность, под некоторыми публикациями друзей заработала фабрика троллей. Но редко кто был таким трезвомыслящим, как Ирина. Этот поступок адресован не к власти. Не к системе, которая давно прогнила. Ирина была не из тех, кто машет шашкой среди трухлявых пней. Она этим обратилась к тем, у кого слово — инструмент, чтобы призвать тех, кто этим инструментом пытается эти трухлявые пни выдать за строевой лес, не столько к выкорчёвыванию этой гнили, сколько к созиданию нового, — уверена Еникеева.
Для того чтобы говорить конкретно о случае в Нижнем Новгороде, нужно хорошо знать ситуацию с умершей, без этого делать подобное непрофессионально. Предсуицидальный синдром — состояние, которое длится несколько дней или даже месяцев. Человек не скрывает своего намерения и иногда говорит даже не намёками, а открыто, что жизнь бессмысленна и пуста, что жить он не хочет и не будет.
Можно предположить, что пост Славиной, написанный в 2019 году, это и есть это открытое признание, однако даже в нём она подчёркивает, что думает не столько о своей смерти, сколько о том, будет ли полезна её жертва. Родственники, с которыми NEWS.ru удалось поговорить, уверены: депрессией главный редактор Koza Press не страдала и каких-то иных неприятностей у неё не было.
Об Ирине отзываются как о человеке бескомпромиссном. На такой способ самоубийства способны только крайне убеждённые в чём-либо люди, например, так делали старообрядцы — страдали за веру. То, каким способом она это сделала, связано в основном с сектами. Она именно готовилась, пришла к МВД. Так чаще всего поступают люди со сверхценными, доминирующим идеями, фанатически упёртые люди, — считает Макаров.
Комиссия по правам журналистов Совета по правам человека при президенте (СПЧ) обратилась в СК с призывом расследовать обстоятельства, приведшие к гибели журналистки, в том числе проверить действия местных правоохранительных органов на предмет преступлений по статьям о доведении до самоубийства и превышении должностных полномочий.
Наша организация уверена, что в произошедшем имеются явные признаки преступления, предусмотренного 110 ст. УК РФ «Доведение до самоубийства». Мы требуем провести расследование. Однако никакое расследование или даже приговор — весьма эфемерный в условиях нынешнего авторитарного беззакония — не вернёт обществу самоотверженную журналистку Ирину Славину, — отмечалось в документе.
Губернатор Нижегородской области Глеб Никитин назвал погибшую ярким и неравнодушным человеком, пообещав, что расследование обстоятельств, ставших причиной трагедии, будет взято под контроль.
Добавить наши новости в избранные источники