что случилось в карелии с детьми
“Позвонили, сказали: вашего ребенка нет в списке живых”. Можно ли было избежать трагедии на Сямозере?
Анна Борисова живет рядом со школой, куда ходила ее дочь Маша. Каждый день она видит машиных одноклассниц, она замечает, как они выросли и повзрослели.
Младшая дочь Анны по пять раз на дню говорит: а вот мы с Машей ходили туда-то, а вот мы с Машей делали то-то. И каждый раз у Анны такое чувство, что ее сердце сейчас разорвется.
Анна ненавидит первое сентября. Потому что ее дочке Маше уже никогда не исполнится 13 лет, она больше никогда не пойдет в школу.
Маша Макарова была одной из 14 детей, погибших на Сямозере в июне 2016 года. С тех пор Анна Борисова, Валентина Романова и остальные родители ходят по судам и пытаются найти ответ на главный вопрос: почему погибли их дети?
Маша Макарова, одна из детей, погибших на Сямозере, занималась плаванием
Как дети попали в лагерь
Тем летом Анна впервые отправила своих детей в лагерь. В Карелию поехали ее старший сын и средняя дочь. Им предложили бесплатные горящие путевки от Департамента труда и социальной защиты города Москвы.
Мы быстро, просто и понятно объясняем, что случилось, почему это важно и что будет дальше.
Конец истории Подкаст
Валентина Романова отправила в лагерь приемного сына Женю, ему тогда было 13 лет. Валентина была одной из родителей, кому на руки не выдали никаких документов, кроме памятки.
Правительство Москвы каждый год тратит около 4 миллиардов рублей на организацию детского отдыха. Около 60 тысяч московских детей ежегодно ездит отдыхать в лагеря и на экскурсии.
Бесплатный отдых предоставляется сиротам, детям-инвалидам и ребятам из многодетных и малообеспеченных семей. В 2016 году организацией отдыха для этих категорий занимался Департамент труда и социальной защиты города Москвы.
Валентина и Анна посадили своих детей на поезд второго июня. До этого им пришлось неделю бегать и собирать справки от врачей, чтобы отправить детей в карельский лагерь. Однако контракт с парк-отелем «Сямозеро» Департамент социальной защиты подписал только третьего июня.
Ребятам оставалось буквально несколько дней до конца первой смены.
Трагедия на озере
17 июня группа из 47 детей и троих взрослых отправилась в водный поход. Некоторые дети и вожатые получили смс-сообщение от МЧС со штормовым предупреждением на несколько дней вперед.
Однако 17 июня погода была хорошей, группа на рафте и двух каноэ прошла вдоль берега. Переночевали на пляже, позавтракали.
18 июня погода начала портиться, начиналась гроза. Во время судебного разбирательства выяснилось, что некоторые дети боялись и не хотели выходить на воду.
Однако заместитель директора лагеря Вадим Виноградов настоял на походе на остров Фокенсуари. Впоследствии Вадим Виноградов стал единственным из подсудимых, кто признал свою вину.
Как только группа вышла из бухты, их начало относить волнами к противоположному берегу.
Ребята на двух каноэ пытались держаться в связке для устойчивости, но из-за двухметровых волн каноэ перевернулись.
Двенадцатилетний мальчик смог дозвониться по номеру 112, он попал на пульт станции скорой медицинской помощи Суоярвской больницы. Однако, как выяснилось во время другого суда, фельдшер Ирина Щербакова приняла звонок за шутку, бросила трубку и не известила экстренные службы.
Дети от 11 до 13 лет оказались в 12-градусной воде в огромном озере, в разгар шторма. Женя Романов умел держаться на воде, но не умел плавать. По словам выживших детей он умолял, чтобы его спасли.
Женя Романов, один из детей, погибших на Сямозере
Тело Жени нашли только через восемь дней после трагедии. Восемь дней его семья не знала, что с ним, и надеялась на чудо. Женю опознали по анализу ДНК.
Маша Макарова занималась плаванием. За минуту до выезда в лагерь Анна зачем-то прикрепила Маше на куртку английскую булавку. Когда Маша спросила, зачем, мама ответила ей, что, мол, вдруг пригодится.
Маше действительно пригодилась булавка. Когда у детей от ледяной воды стало сводить ноги, Маша ныряла и колола им икры, чтобы освободить судорогу. Маша доплыла до берега, но умерла от переохлаждения.
Группу на рафте вынесло на остров, они не знали, что произошло с двумя каноэ. Они разбили палаточный лагерь. Вадим Виноградов позвонил директору лагеря Елене Решетовой, она в тот момент находилась в Москве. О чем они говорили, мы знаем только из их показаний в суде.
Вадим Виноградов сообщил Елене Решетовой, что он потерял связь с двумя каноэ. Она сказала, что сообщать об этом никуда не надо. Елена Решетова не стала вызывать спасателей ни 18, ни 19 июня.
Как спасали детей
О том, что произошла трагедия, узнали только на следующий день, 19 июня, когда Юля Король добралась до деревни Кудама и рассказала о произошедшем. Примерно в это же время местные жители нашли тела первых жертв на противоположном от лагеря берегу, примерно в 20 километрах от начальной точки похода.
Местные жители рассказали, что в такую погоду они не выходят на воду даже на больших лодках. Несмотря на шторм, 19 июня местные жители вышли «в море», так они называют Сямозеро, и стали искать детей, разбросанных по островам.
Мы встретились с главой Эссойльского сельского поселения Андреем Орехановым. Он на руках переносил детей в баню на базе отдыха, где пытались отогреть и напоить чаем выживших.
Автор фото, Vladimir Volotovsky
Сямозеро, Карелия, июнь 2016
Андрей получил первые жалобы на парк-отель «Сямозеро» еще в 2010 году, когда лагерь поставил забор вокруг общественного пляжа. После этого Андрей стал приезжать в лагерь с проверками перед началом каждого сезона.
Практически каждый год он находил в лагере новые нарушения: то территория лагеря не обработана от клещевого энцефалита, то электрическая проводка идет прямо по металлическому забору.
Дети регулярно убегали из лагеря и жаловались Андрею на плохую еду и грубое отношение вожатых. Но самое главное, Андрей обнаружил, что в лагере проживало намного больше детей, чем лагерь мог вместить.
Из-за перенаселенности, всех детей не могли разместить в стационарных корпусах. Была постоянная ротация: часть ребят жила в палатках, а часть отправлялась в водный поход на острова.
Дошло до того, что руководство лагеря перестало пускать Андрея Ореханова на территорию лагеря. В 2016 году ему не разрешили пройти на частную территорию, принадлежащую лагерю, и он не участвовал в проверке в тот год.
На что жаловались родители
Женщина отправила жалобу на лагерь через сайт Департамента. Когда она получила ответ, что Департамент провел проверку и «не выявил замечаний к качеству оказания услуг» в лагере, она начала жаловаться в прокуратуру, МВД, карельский минздрав и уполномоченному по правам детей.
В последствии женщина стала свидетелем стороны обвинения. Вот отрывки из ее письма:
Парк-отель «Сямозеро», сейчас закрыт
Адвокат Дмитрий Лапин, представляющий интересы семей погибших, подключился к делу по просьбе родителей.
У Би-би-си также есть документы, подтверждающие, что прокуратура и минздрав Карелии выявили многочисленные нарушения и сообщили о них Департаменту в Москве в 2015 году. Однако на следующий год Департамент все равно заключил с лагерем контракт на 45 миллионов рублей.
Через несколько дней после трагедии глава Департамента труда и социальной защиты Владимир Петросян в нескольких интервью заявил, что жалоб на это лагерь не поступало, а если поступало, то жалобы были ситуационные и не имели отношения к делу.
Мы попросили Департамент труда и социальной защиты прокомментировать найденные нами документы.
В ответ власти прислали следующее письмо: «Все вопросы, затронутые в Вашем обращении, были предметом расследования уголовного дела, находящегося в производстве Главного Следственного комитета Российской Федерации. До вынесения соответствующих решений органами предварительного расследования и (или) судом считаем некорректным давать комментарии и интервью СМИ по данным вопросам».
«Нас в очередной раз облили помоями»
В 2016 году, несмотря на шумиху в прессе, родители погибших детей не видели результатов следствия. И тогда они обратились к Дмитрию Лапину и его коллеге Наталье Степановой за помощью.
Адвокаты и родственники погибших провели собственное расследование и нашли новых свидетелей. Они написали обращение к главе Следственного комитета РФ Александру Бастрыкину и представили ему свое расследование во время личной встречи. После встречи Александр Бастрыкин передал это уголовное дело одному из лучших следователей страны.
В основном деле на скамье подсудимых оказались шесть человек: директор лагеря и ее заместитель, руководитель и заместитель руководителя карельского Роспотребнадзора и два инструктора.
Спустя три года суд приговорил к девяти с половиной годам колонии директора лагеря Елену Решетову и ее заместителя Вадима Виноградова. Они были признаны виновными в оказании услуг, не отвечающих требованиям безопасности, и в оставлении детей в опасности.
Автор фото, Semnasem.ru
Суд приговорил к девяти с половиной годам колонии директора лагеря Елену Решетову и ее заместителя Вадима Виноградова
Однако чиновников Роспотребнадзора Карелии Анатолия Коваленко, Людмилу Котович и одного из инструкторов Павла Ильина оправдали. Второго инструктора Валерия Круподерщикова признали виновным, но из-за истечения срока давности его освободили.
Анна и Валентина больше всех ездили в Петрозаводск на судебные заседания. Они и другие присутствовавшие на суде родители очень удивились, когда услышали оправдательные приговоры.
Суд над чиновниками
Против двух сотрудниц московского Департамента социальной защиты было возбуждено уголовное дело по статье «халатность». Татьяна Барсукова и Елена Семкина занимались организацией детского отдыха.
Однако Басманный суд вернул дело в прокуратуру после предварительного слушания. Дальнейшая судьба этого уголовного дела непонятна.
Сотрудницы Департамента, против которых было заведено уголовное дело по статье «халатность», по-прежнему работают в социальной сфере. Елена Семкина так и работает в Департаменте соцзащиты, она начальница управления по организации работы с семьями, где есть дети.
Татьяна Барсукова сейчас работает в Институте дополнительного профессионального образования работников социальной сферы. Этот институт находится в ведении Департамента социальной защиты. По сути, она работает там же.
Федеральная антимонопольная служба обвинила сотрудников Департамента труда и соцзащиты в том, что лагерь Сямозеро выиграл тендеры на отдых детей в результате преступного сговора.
После трагедии у Федеральной антимонопольной службы возникло много вопросов к аукционам, в результате которых лагерь выигрывал контракты департамента
Комиссия московского УФАС России признала компании виновными в заключении устного картельного соглашения (нарушение п.2 ч.1 ст. 11 Закона о защите конкуренции), которое они реализовали на шести аукционах Департамента.
В техническом задании к этому госконтракту было прямо указано, что в отношении детей нужно провести такие программы, как экстремальное плавание, ночевка на открытой местности без палаток, преодоление испытаний голодом, холодом, жаждой.
«Вася, прости нас!» Истории трех детей, погибших и выживших на Сямозере
Васю ждала блестящая карьера – в 13 лет он уже выступал с цирком «Дю Солей», Никита считал дни, когда из лагеря вернется его первая любовь. Но их мечты не сбудутся по вине взрослых. Журнал «Starhit» рассказал истории трех детей, погибших и выживших на Сямозере:
У здания Департамента труда и соцзащиты населения Москвы лежат цветы в память о погибших
Еще две недели назад в лагере «Сямозеро» слышался радостный смех школьников, их летние каникулы только начались, впереди были недели счастья… сейчас там глухая тишина. 18 июня в Карелии произошла трагедия, которая потрясла всю страну. Четверо вожатых и 47 воспитанников отправились в поход на рафте и двух каноэ. Проплыть планировали всего около десяти километров. Но начался шторм, лодки перевернулись, и люди оказались в воде.
Кому-то удалось доплыть до острова и там почти 12 часов на холоде в мокрой одежде ждать помощи. Одна девочка сама добралась до ближайшего поселка, шла четыре часа босиком. Когда приехали спасатели, многие подростки сильно замерзли и были без сознания. Погибли 14 детей.
«ПРОСТИ НАС»
Поношенная одежда, старенькие учебники, пара роботов-трансформеров и лего – вот и все сокровища, которые хранились в интернатовской тумбочке погибшего 13-летнего Васи Додурова.
– В марте его обокрали, утащили самый дорогой конструктор и планшет – подарки от мамы, – признается одноклассник Илья Г. – Для нее это были огромные деньги. У нее нет родительских прав. Навещала Васю редко. Вася после кражи сильно озлобился, ушел в себя, все время был грустным.
На долю мальчика выпало много испытаний – папа оставил семью, когда ему было всего три года. Мама из-за тяжелой болезни не смогла воспитывать сына и передала под опеку в интернат при Цирке Юрия Никулина.
«Они с мамой редко созванивались, но Вася продолжал ее любить, – делится Илья. – Верил, что когда-нибудь она его заберет, может, поэтому отказался от хорошей семьи – не так давно его хотели взять добрые люди. И он не согласился. А ведь это могло его спасти».
В лагере Вася показывал новым друзьям собственный блог на YouTube.
Друзей у Васи было немного. Сверстники не понимали странного мальчика – он не хулиганил, а читал биографию любимого Никулина.
– Он водил экскурсии в Музее цирка. Мы туда ходили, он показывал экспонаты, объяснял, – рассказывает Юлия К. – Был фокусником на всех концертах. Ему пророчили артистическое будущее. В прошлом году к нам в интернат приезжали артисты цирка «Дю Солей», они заметили Васю, хвалили его и даже вместе поставили номер. А еще ему всегда не хватало сладостей, и он попрошайничал на улице – прохожие давали по 5–10 рублей. Мы иногда делились с ним, но ему стыдно было брать что-то у сверстников, которые над ним подшучивали.
Вася обожал что-нибудь изобретать и мастерить, даже завел свой блог на YouTube, выкладывал видеоуроки – например, как соорудить пушку из фольги.
– Вася был выдумщик и при этом тихоня. Поэтому некоторые считали, что над ним можно поиздеваться: язвили, а однажды даже выкинули вещи из окна, – вспоминает Рита С. – Вася терпел до последнего, но иногда срывался. Когда в очередной раз в его сторону сказали что-то на уроке, он встал и хорошенько вмазал обидчику, а у самого на глазах были слезы.
Чтобы помочь мальчику справиться с ситуацией и не замкнуться, воспитатели водили его к детскому психологу. А когда сообщили, что в лагере «Сямозеро» есть несколько бюджетных мест и туда поедут дети из интерната, Вася обрадовался.
…Он смог собраться с силами и доплыть несколько километров до берега после крушения. Умер на берегу от переохлаждения.
«Мы хотели вам сказать, что при жизни многие унижали Васю, ругались с ним, – написали одноклассники «СтарХиту». – Но сейчас мы сильно переживаем. Жалко, что свои ошибки мы поняли только сейчас, когда извинения принять уже некому. Вася, прости нас, ты всегда будешь в наших сердцах. Надеемся, ты все видишь и понимаешь, что мы тебя любим и будем помнить».
«ДЕРЖИ МЕНЯ ЗА РУКУ»
Вместе с Васей отдыхал одноклассник Никита Калинин. Ему исполнилось 14 лет в день траура по погибшим. Конечно, ни о каком праздновании и речи быть не могло.
– О том, что случилось в Карелии, мы узнали как раз от Никиты, который написал нам в группе нашего класса «ВКонтакте»: «Вася умер. Я сам чуть не умер. Умерло 14 человек. Там моя девушка была. Мне так грустно щас» (орфография сохранена. – Прим. «СтарХита»), – поделилась Рита С. – Мы были в шоке, не могли поверить, конечно. А потом по всем новостям стали крутить информацию и списки…
Блондинка с большими карими глазами, 13-летняя Маша Макарова, занималась танцами и живописью. Семья небогатая, трое детей, мама – уборщица, а папа – безработный. На отдых денег не было, а в этом году в отделе соцзащиты им дали заветную путевку! В лагерь «Сямозеро» Маша приехала за экстримом… а нашла любовь. Они с голубоглазым красавчиком Никитой сразу обратили друг на друга внимание. Много болтали, смеялись, сидели рядом в столовой. И, конечно, когда вожатые объявили о походе, они пошли вместе.
— Когда каноэ перевернулось, Никита сильно ударился о камни, — рассказывает Юля К. – Он на время даже потерял сознание, а потом, когда пришел в себя, доплыл до берега. С переохлаждением попал в больницу, чудом кости оказались не сломаны.
По дороге к врачам мальчишка спрашивал про друга Васю, любимую девушку Машу. Об их судьбе узнал от сотрудников МЧС. Не веря и до последнего надеясь, всю ночь проплакал. А утром за ним приехал отец.
«Никитин папа лишен родительских прав, потому что покушался на маму когда-то и сидел в тюрьме, – объясняет Рита. – Мама Никиту тоже оставила, бабушка не смогла взять под опеку… так он попал в интернат. Но я точно знаю, что папа у него стал исправляться. Они постоянно созванивались. А как только ему сообщили, что случилась беда, он тут же бросил все, рванул за сыном в Петрозаводск. Оттуда увез его в Москву, сейчас все время рядом, приходит к нему в интернат, на днях в кино ведет, чтобы подбодрить. Глядишь, и вернут ему опеку…»
«Абсурд и корысть». Кого осудили и кого не осудили за гибель детей на Сямозере
Суд в Карелии 18 марта вынес приговор по делу о гибели в 2016 году 14 детей, которых в шторм отправили в водный поход по Сямозеру. Бывшего директора Елену Решетову и ее заместителя в лагере «Сямозеро» Вадима Виноградова приговорили к 9,5 годам колонии общего режима. В общей сложности они должны будут выплатить родственникам погибших детей более 40 млн рублей. Один из инструкторов получил 8 месяцев колонии, а двоих бывших руководителей карельского Роспотребнадзора и одного инструктора суд оправдал. Оставшиеся в живых дети и родители погибших детей, подсудимые инструкторы, руководство лагеря и чиновники, сохранившие работу, — корреспондент Настоящего Времени поговорил с ними через два с половиной года после трагедии на Сямозере
Замдиректора Виноградов. Единственный, кто признал вину
Бывший замдиректора ООО «Парк-отель «Сямозеро» Вадим Виноградов большую часть жизни был далек от водного туризма: учился в Карельском педагогическом университете, играл в КВН, организовывал юмористические фестивали. Работал педагогом-организатором в двух школах и педагогом дополнительного образования в Детско-юношеском центре Петрозаводска. В лагере «Парк-отель «Сямозеро» подрабатывал летом, начиная с 2008 года, — отвечал за детский досуг и координировал жизнь внутри отрядов. В разводе, своих детей нет. До ареста ухаживал за пожилой болеющей мамой.
Виноградов — единственный из пяти обвиняемых, кто признал вину в суде. Он не стал отрицать, что проигнорировал СМС от МЧС о надвигающемся на Сямозеро шторме и в критической ситуации не вызвал спасателей. Правда, с оговорками: по его словам, 17 июня, когда 47 детей вышли в поход, стояла тихая солнечная погода. А не вызывать МЧС сразу после начала шторма его уговорила по телефону директор Елена Решетова.
В первый день похода Виноградов остался на берегу, а два каноэ и рафт с детьми поплыли на так называемый Пятый пляж. Там отряд разбил лагерь и успешно переночевал.
На следующий день к ним приплыл Виноградов, сменив инструктора Павла Ильина, которому нужно было съездить в Петрозаводск. Поход продолжили до острова Фокенсуари: часть детей, вожатая Регина Иванова и Виноградов — в надувном рафте, а инструктор Валерий Круподерщиков, вожатая Людмила Васильева и оставшиеся дети — на двух каноэ.
Дальше история известна: поднялись волны и боковой ветер, каноэ отстали от рафта. Неуправляемые каноэ с перепуганными детьми бросало на волнах. Уже на суде выяснится, что в одном из них еще и не было пробки от бака плавучести, который защищает от затопления (Круподерщиков предупреждал об этом Виноградова накануне похода, но тот отмахнулся). В итоге инструкторы скрепили каноэ между собой, но это не помогло: лодки перевернулись, дети оказались в ледяной воде.
О том, что 14 детей из другой части отряда погибли, Виноградов узнал только утром следующего дня. В тот момент он, вожатая и остальные подростки были на ближайшем острове, куда им с трудом, но удалось добраться невредимыми.
По словам Валерия Логутова, адвоката Виноградова, его подзащитный пытался загладить вину перед семьями погибших детей: через родственников передавал родителям письма с извинениями и некоторые суммы денег.
«Очевидно, он переживает, — говорит Логутов. — Дети погибли, и он считает, что виноват. Мой подзащитный с июня 2016 года находится под стражей — и это не курорт, как говорится. Учитывая, что после недавних изменений в законодательстве день нахождения под стражей приравнивается к 1,5 дням лишения свободы, он отбыл уже примерно четыре года наказания. Поэтому, если суд вынесет нестрогий приговор, ему останется еще сравнительно недолго».
Дети и родители. «Она ничего не забыла»
Многодетной матери Анне Широких 43 года, она работает в кассовой комнате в «Макдоналдсе». В списках погибших на Сямозере ее дочь — 12-летняя Амалия, хрупкая голубоглазая девочка. Широких говорит, что самое страшное для нее — осознавать, какой ужасной смертью погибла Амалия.
«У меня каждый день такое чувство, будто это произошло вчера, и эта боль теперь постоянно со мной, — рассказывает Анна. — Во что это состояние выльется, не могу знать. Поможет ли итоговый приговор облегчить боль? Не знаю, может, только хуже станет. Я жажду самого сурового наказания для виновных. Слушала слова подсудимых в суде — и волосы вставали дыбом. Они там все сваливают вину друг на друга, не понимаю, как так можно. Столько абсурда и корысти в этом. «
Анна говорит, что не получала денег и письма с раскаянием от Вадима Виноградова. Да и не хотела бы: «Мне что, его теперь простить?»
«Когда мои дети хоронили Амалию, им было 5 и 9 лет. Сейчас они стали старше и постоянно задают вопросы, почему это произошло. Она была нашей звездочкой, после ее смерти в нашем доме одна тоска и боль. Младшая несколько раз видела ее, мгновениями. У нас вообще дома много странного происходит, для себя мы решаем: это Амалия. Может, с ума сходим. «
Выжившая в том страшном походе Ксюша Родионова с Амалией дружила. Когда каноэ перевернулись, девочек разбросало. С тех пор живой Ксюша подругу не видела. Теперь она ей тоже чудится.
«В первые месяцы после трагедии очень сложно было, ночью я видела спящую Амалию рядом с собой, — с трудом говорит девушка. — Я не то что пугалась, просто старалась не думать».
Первые три часа Ксюша плыла к берегу одна. Потом увидела двух девочек, добралась до них. Вместе плыли еще три часа: одна из девочек стала тонуть, и Ксюша потащила ее на себе. Третья, Маша Макарова, заверила их, что доплывет до берега сама — но не смогла. Погибла.
«Мы доплыли до берега только к десяти вечера, в шесть утра нас нашли местные. По приезду в лагерь нас осмотрели врачи, но боль я почувствовала гораздо позже, под вечер: оказалось, закрытая черепно-мозговая травма, поврежден позвоночник и шея — меня швыряло на камни. Помню, как во время ужина кто-то из старших пришел в столовую и зачем-то рассказал нам, что погибло больше десяти детей. Начало тошнить, добежала до туалета: меня буквально вывернуло наизнанку».
Мы разговаривали с 18-летней Ксюшей и ее мамой, Мариной Заверняевой, по отдельности: женщина воспитывает троих детей одна и допоздна работает в торговом центре. Что мы уже успели побеседовать с дочкой, она поняла сразу: всю ночь после разговора Ксюша кричала во сне.
«У нее до сих пор головные боли, она ничего не забыла. Следит за судом в Карелии, всегда читает отчеты с заседаний», — вздыхает Марина. В июне 2016-го она по путевке отправила на Сямозеро двух дочерей. Младшая накануне похода повредила ногу и осталась в корпусе.
Инструкторы. Студенты под подпиской
До 2015 года в лагерь «Парк-отель «Сямозеро» приезжали работать квалифицированные инструкторы детско-юношеского туризма. Но из-за низких зарплат желающих работать с детьми становилось все меньше, и постепенно им на смену пришли студенты. Между педагогическим колледжем и лагерем не было даже договора. Уволенная после трагедии замдиректора колледжа Наталья Шевелева сказала в суде, что «существовали устные договоренности». На месте — краткий инструктаж по технике безопасности. И все, к работе с детьми готовы.
19-летний третьекурсник Валерий Круподерщиков учился по направлению муниципалитета на преподавателя физкультуры. Парень из простой семьи: мама — в декрете, папа — рабочий. Круподерщикова задержали сразу же после трагедии: привезли в Следственный комитет еще в мокрой одежде. По свидетельствам выживших детей, он помогал им выплыть, на острове успокаивал и не давал паниковать. Прокуратура настаивала на его заключении под стражу. На заседание пришли преподаватели, однокурсники, друзья: защитили. Валерия отпустили под подписку о невыезде.
Его ровесник, тоже будущий учитель физкультуры Павел Ильин был в походе только в первый день, а на следующий по договоренности с руководством лагеря уехал в Петрозаводск готовиться к сдаче диплома. От ответственности его это не освободило: Ильина обвиняют в том, что 17 июня он проигнорировал штормовое предупреждение МЧС. В суде юноша говорил: Виноградов велел действовать по погоде, утром было солнечно, поход не отменили.
Девушки-вожатые, принимавшие участие в смертельном походе, уголовной ответственности избежали. 19-летняя Регина Иванова, плывшая в рафте с Виноградовым, была студенткой карельского колледжа культуры и искусств. Ее допросили, но задерживать не стали. Студентку педколледжа Людмилу Васильеву, ровесницу Ивановой, задержали на 48 часов, но отпустили, не найдя в ее действиях состава преступления. От ответственности студенток уберег тот факт, что в лагере они числились вожатыми, а не инструкторами.
Директор Решетова. «Обеспечила лагерь всем необходимым»
Обвиняемая в гибели четырнадцати детей директор лагеря Елена Решетова — вдова, мать троих детей и фактическая владелица ООО «КарелияОпен» (хотя по документам учредителем числилась ее пожилая мама, Галина Лисина). «КарелияОпен» позиционировала себя как «динамично развивающийся центр туристско-рекреационного комплекса Карелии». Центр включал в себя гостиницу «Невская», находящийся в ней трактир «Старый город» и лагерь-турбазу «Парк-отель «Сямозеро».
Еще на стадии предварительного следствия предпринимательская деятельность Решетовой полностью прекратилась: гостиница закрыта, трактир тоже, телефоны офисов отключены. Имущество Решетовой, в том числе личный транспорт, арестовано. В 2017 году на одном из судебных заседаний следователь заявил, что обвиняемая, находясь в СИЗО, якобы незаконно передала третьему лицу арестованную в Петрозаводске гостиницу «Невская». Адвокат Решетовой Александр Шишков говорит, что это не так:
«Когда возникал встречный вопрос, чем они могут это подтвердить — должен же быть юридический факт, возбуждение уголовного дела, — на соответствующую документацию ссылки никогда не предоставлялись. То есть это некий миф о том, что у Решетовой есть имущество, о котором органам предварительного следствия было неизвестно и которое она якобы на кого-то переписала. Впоследствии прокуроры, продлевая меру пресечения в суде, уже на этот довод не ссылались».
Виновной в гибели детей Решетова себя не считает, говорит адвокат:
«И материальная база, и состав лагеря был организован на высшем уровне. Также она не согласна с первым составом преступления — оставление в опасности, — так как в момент трагедии находилась в Москве и физически не могла повлиять на ход событий. На протяжении многих лет работы лагеря была выстроена следующая схема: решение об отправлении в поход принимает управляющий лагеря, исходя из погодных условий. Виноградов, как утверждает моя подзащитная, о погоде ей не сообщал».
С обвинением в оказании услуг, не отвечающих требованиям безопасности, защита и Решетова тоже не согласны: «Материальная база у лагеря была достаточная, прокуратура накладные исследовала. Моя подзащитная полагает, что обеспечила лагерь всем необходимым: в том числе исправными плавсредствами и спасательными жилетами».
Фельдшер Щербакова. До колонии остался год
«Я не хочу больше разговаривать на эту тему! — кричит в трубку Ирина Щербакова, фельдшер больницы в Суоярви. — Я уже все сказала в суде!»
Именно Ирина приняла звонок 12-летнего Севы Заслонова, который позвонил в службу «112″, сражаясь с волнами Сямозера. Фельдшер пригрозила ему полицией и положила трубку. Сева погиб.
Позже на суде Щербакова призналась: звонки от детей они не принимали совсем, было такое негласное правило. Подростки баловались, звонили, чтобы наговорить в трубку ругательств. Кроме того, Щербакова и ее адвокат подчеркивали: из-за плохо отлаженной системы она выполняла функции оператора «112″ по совместительству, специального обучения и инструктажа от службы не проходила. В суде Щербакова разрыдалась и попросила ее простить:
«Я очень сожалею, что моего жизненного и профессионального опыта не хватило, чтобы отреагировать на звонок, — плакала она. — Я до конца своих дней буду нести моральную ответственность. Если когда-нибудь сможете, то прошу меня простить».
Щербакову осудили на три года колонии-поселения с отсрочкой: наказание вступит в силу, когда дочери осужденной исполнится 14 лет, — то есть в следующем году.
«У нас был проведен разбор этого случая: в группах и индивидуально, — говорит Татьяна Смолинова, старший врач Станции скорой помощи в Петрозаводске. — Нигде не сказано, что мы не принимаем звонки от детей, это просто невозможно. Но пришлось сделать на этом акцент. Если работник «скорой» не знает месторасположения звонившего, мы сообщаем о звонке в МЧС — они реагируют на эти вызовы. Да, можно сказать, что мы стали более настороженно относиться к таким вызовам, чем раньше».
Изменилась и сама система: если раньше человек должен был выбрать по многоканальной связи «скорую», полицию или пожарную, то сейчас все вызовы принимает оператор непосредственно службы «112″. После краткого разговора он переадресовывает звонок в конкретную службу. Персонал службы проходит спецобучение: «Операторы проходят обучение по специализированной программе, переподготовку для работы на конкретном программно-аппаратном комплексе «Системе-112″, сдают зачеты», — рассказал Алексей Ткачев, пресс-секретарь ГУ МЧС Карелии.
Новые правила детского отдыха
Замминистра образования Карелии Наталья Волкова говорит, что трагедия на Сямозере «научила многому». Нормативная база организации детского отдыха изменилась не только в Карелии, но и по всей стране.
Единые правила, если коротко, заключаются в следующем: власти регионов должны размещать на своих сайтах список проверенных компаний, имеющих допуск к обеспечению летнего отдыха детей, — чтобы родители могли выбрать, куда отправить ребенка. Организаторы отдыха обязаны заключать с семьями типовые договоры, в которых прописаны важнейшие пункты: условия пребывания, безопасность детей и ответственность организаторов. Родители могут подавать жалобы в госорганы при помощи электронных ресурсов ответственных ведомств — в законе прописано, что проверка должна проводиться после каждого сигнала о некачественных услугах. Кроме того, власти регионов должны утвердить карту рекомендуемых туристических маршрутов для детей и взрослых.
Если в 2016 году в Карелии было восемь загородных стационарных детских лагерей, то сейчас осталось только два: муниципальный «Старт» в Кондопожском районе и частный «Полярный круг» в Лоухском. Также есть 71 лагерь с дневным пребыванием, 145 специализированных профильных, два лагеря палаточного типа. База загородных лагерей обветшала, требованиям безопасности они не отвечают, а на приведение их в норму требуются бюджетные средства, которых нет. По сути, построить новые лагеря сейчас было бы дешевле, чем ремонтировать старые.
Волкова говорит о том, что в стране необходимо разработать федеральную программу по развитию инфраструктуры детского отдыха:
«Кроме нормативных безопасных условий, должна быть разработана и программа подготовки вожатых, персонала. Должен быть организован качественный подвоз детей к месту отдыха, обеспечено хорошее состояние дорог. Мы от имени карельского правительства и Законодательного собрания Карелии не раз отправляли в Москву предложения по разработке такой программы. Что отвечают федеральные власти? Пока ничего: ждем реакции».
Вместо Министерства соцзащиты за детский отдых теперь отвечает Министерство образования. Замминистра образования Карелии рассказывает: отправляя детей из региона на отдых, специалисты проверяют, как в лагере охраняют корпуса, какого качества питание и пляжи, как детей страхуют, на какие экскурсии возят и на чем. Регулярно выезжают с проверками лично, вместе с прокуратурой и другими органами.
Вот только в «Парк-отель «Сямозеро» тоже приезжали плановые проверки. Но директор Решетова к ним готовилась заранее: чтобы проверяющие не заметили, что в лагере на 70 детей больше, чем разрешено, их и отправляли в походы.
Чиновники. «Я вообще не в курсе»
«То, что произошло на Сямозере, многие склонны считать «трагическим стечением обстоятельств», но это так только отчасти», — говорит Игорь Заслонов, отец погибшего 12-летнего Севы. Он считает случившееся примером того, как в России госчиновники уходят от ответственности.
В июне 2016 года обвинение сосредоточило внимание на непосредственных участниках событий — так в Сямозерском деле появились обвиняемые из Карелии. Однако в процессе многие стали задаваться вопросом: как фирма Решетовой много лет выигрывала тендер, который проводил Департамент труда и соцзащиты населения Москвы? Кто из чиновников подписывал договоры год за годом, отправляя детей в, мягко говоря, сомнительные условия?
Все началось с петиции тогдашнего помощника руководителя фракции КПРФ в Московской городской Думе, а ныне заместителя директора департамента Минкомсвязи Юрия Урсу. Он обращал внимание на то, что в техническом задании на организацию отдыха детей были ограничения, которым соответствовал только победитель аукциона — Парк-Отель «Сямозеро». Также в документации закупки были перечислены программы обучения Парка-Отеля «Сямозеро». То есть, заявил Урсу, тендер был изначально фиктивным, и руководство департамента об этом знало — везде стояли подписи Барсуковой.
Через несколько дней Центр антикоррупционной политики «Яблока» обратился в ФАС, потребовав проверить электронные аукционы департамента соцзащиты, которые выигрывала компания ООО «Парк-отель «Сямозеро». Московская ФАС проверила шесть электронных аукционов, объявленных столичным департаментом соцзащиты, обнаружив в них признаки преступления по части 1 статьи 178 УК («Ограничение конкуренции»). Картельный сговор был подтвержден: в его результате «Парк-отель «Сямозеро» получил 68,4 млн рублей прибыли. ФАС также направила материалы проверки в петербургское отделение Следственного комитета, откуда материалы передали в Главное управление СК по расследованию особо важных дел.
Что можно сказать об этом расследовании? Почти ничего. В августе 2018 года Басманный суд Москвы в ходе предварительных слушаний вернул уголовное дело прокурору на доследование. С тех пор — тишина. О том, как идет судебный процесс над чиновницами, родителям погибших детей не известно.
«Три года! — возмущается отец погибшего мальчика Игорь Заслонов. — Вот что там можно расследовать столько времени?!»
«Я говорил об этом на суде в Петрозаводске: людям бросили «кость» в виде молодых инструкторов и осужденного фельдшера, а госчиновников отвели «в тенёк», — продолжает Заслонов. — Необходимо установить связь между директором лагеря и ответственными чиновниками департамента. Я уверен: их «сцепка» и была главным мотивом, почему Решетова в момент трагедии запретила вызывать МЧС. Чтобы не привлекать внимания».
Как отметила представитель потерпевших Наталья Степанова, обе чиновницы продолжают работать: Семкина на прежнем месте, Барсукова уволилась, а сразу после возглавила подведомственную организацию — Институт дополнительного профессионального образования работников социальной сферы.
«Она стала заместителем директора Института, — уточняет Степанова. — То есть фактически пошла на повышение».
Юрий Урсу не согласен с тем, что это «повышение», но то, что Барсукова уволилась из департамента только формально, знает. Происходящее он комментировать отказался.
Как и сама Татьяна Митрофановна. Дозвониться до нее по рабочему телефону удалось только на третий день попыток, но разговор получился коротким.
«Я ничего не знаю и вопросом Сямозеро сейчас вообще не занимаюсь», — сказала она и, перед тем как бросить трубку, добавила: «Вообще не в курсе».
Поделиться
Мы – телеканал «Настоящее Время». Мы делаем яркие видео, рассказываем о важных новостях и злободневных темах, готовим интересные репортажи и передачи. Смотрите нас на спутнике, в кабельных сетях и в интернете. Каждый день мы присылаем дайджест всего, что нужно знать, одним письмом, а также превращаем цифры в понятные истории.