договор в письменной форме может быть заключен следующими способами

Статья 434 ГК РФ. Форма договора

1. Договор может быть заключен в любой форме, предусмотренной для совершения сделок, если законом для договоров данного вида не установлена определенная форма.

Если стороны договорились заключить договор в определенной форме, он считается заключенным после придания ему условленной формы, хотя бы законом для договоров данного вида такая форма не требовалась.

2. Договор в письменной форме может быть заключен путем составления одного документа, подписанного сторонами, а также путем обмена письмами, телеграммами, телексами, телефаксами и иными документами, в том числе электронными документами, передаваемыми по каналам связи, позволяющими достоверно установить, что документ исходит от стороны по договору.

Электронным документом, передаваемым по каналам связи, признается информация, подготовленная, отправленная, полученная или хранимая с помощью электронных, магнитных, оптических либо аналогичных средств, включая обмен информацией в электронной форме и электронную почту.

3. Письменная форма договора считается соблюденной, если письменное предложение заключить договор принято в порядке, предусмотренном пунктом 3 статьи 438 настоящего Кодекса.

4. В случаях, предусмотренных законом или соглашением сторон, договор в письменной форме может быть заключен только путем составления одного документа, подписанного сторонами договора.

Комментарии к ст. 434 ГК РФ

2. Стороны вправе согласовать определенную форму договора, даже если по закону для данного вида такая форма не требуется. Однако это правило имеет значение только для договоров, совершаемых устно (см. ст. 159 ГК и коммент. к ней) и в простой письменной форме (см. ст. 161 ГК и коммент. к ней). Если для договора законом предписана нотариальная форма (ст. 163 ГК) или государственная регистрация (ст. 164 ГК), такая форма по соглашению сторон не может быть заменена иной.

3. Согласно п. 2 статьи при заключении договора допускается использование всех форм современной связи, в том числе электронной, при условии, что она позволяет достоверно определить, что документ исходит от стороны по данному договору. Для этого при разрешении возникшего спора необходима оценка всех имеющихся по делу материалов (Вестник ВАС РФ. 1994. N 11. С. 68).

4. В силу п. 3 статьи при заключении договора в качестве акцепта признаются имеющими правовое значение конклюдентные действия акцептанта (см. п. 3 ст. 438 ГК и коммент. к ней).

5. При заключении некоторых письменных договоров необходимо соблюдение установленных правил, относящихся к такой письменной форме, и их несоблюдение может вести к ненадлежащему исполнению договора. Так, на транспорте действуют специальные правила заполнения (или оформления) перевозочных документов, содержащие подробные указания о вносимых в них данных.

Источник

Электронная форма сделок и «смарт-контракты»: что это такое и как может повлиять на привычное правоприменение?

Ведущий юрист, направление «Налоги и право» Группы компаний SRG

специально для ГАРАНТ.РУ

С 1 октября 2019 года вступил в силу закон, который внес ряд важных «цифровых» нововведений в Гражданский кодекс (Федеральный закон от 18 марта 2019 г. № 34-ФЗ «О внесении изменений в части первую, вторую и статью 1124 части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации»; далее – Закон № 34-ФЗ).

В качестве основных новелл можно выделить:

Давайте рассмотрим новые правила об электронной форме сделки подробнее.

Формы совершения сделок – «было»

Для начала предлагаю вспомнить основные условия совершения сделок, которые действовали до вступления в силу рассматриваемого Закона № 34-ФЗ. Как установлено ГК РФ, сделки могут совершаться в устной или письменной форме. Устные сделки совершаются в том случае, когда законом или соглашением сторон не установлена письменная форма (п. 1 ст. 159 ГК РФ). При этом раньше письменная форма имела две разновидности: простая письменная и нотариальная.

Цифровые права – обязательственные и иные права, содержание и условия осуществления которых определяются в соответствии с правилами информационной системы, отвечающей установленным законом признакам. Осуществление, распоряжение, в том числе передача, залог, обременение цифрового права другими способами или ограничение распоряжения цифровым правом возможны только в информационной системе без обращения к третьему лицу (п. 1 ст. 141.1 ГК РФ).

Главным условием соблюдения письменной формы сделки является составление единого документа, который отражает содержание такой сделки. Подписывают его лица, совершающие сделку или должным образом уполномоченные на это (п. 1 ст. 160 ГК РФ). Кроме того, п. 2 ст. 160 ГК РФ позволял при совершении сделок использовать факсимильное воспроизведение подписи с помощью средств механического или иного копирования, электронно-цифровую подпись либо иной аналог собственноручной подписи.

Данное положение находило дальнейшее раскрытие в п. 2 ст. 434 ГК РФ (в старой редакции), согласно которому договор в письменной форме мог быть заключен путем составления одного документа, подписанного сторонами, а также путем обмена документацией посредством почтовой, телеграфной, телетайпной, телефонной, электронной или иной связи, позволяющей достоверно установить, что документ исходит от стороны по договору. Электронным документом, передаваемым по каналам связи, признавалась информация, подготовленная, отправленная, полученная или хранимая с помощью электронных, магнитных, оптических либо аналогичных средств, включая обмен информацией в электронной форме и электронную почту.

Таким образом, согласно положениям ГК РФ, действовавшим до вступления в силу рассматриваемых нововведений, сделка в письменной форме могла быть заключена в виде:

Формы совершения сделок – «стало»

Закон № 34-ФЗ устанавливает новый способ заключения письменной сделки – с помощью электронных либо иных технических средств, позволяющих воспроизвести на материальном носителе в неизменном виде содержание сделки. Причем допустимо использовать любой вариант, благодаря которому можно установить заключившее сделку лицо – в этом случае требование о наличии подписи считается выполненным (п. 1 ст. 160 ГК РФ в редакции Закона № 34-ФЗ).

Пункт 2 ст. 434 ГК РФ также претерпел изменения. Новая редакция данной нормы устанавливает, что договор в письменной форме может быть заключен путем составления одного документа (в том числе электронного), подписанного сторонами, или обмена письмами, телеграммами, электронными документами либо иными данными.

Основное различие рассматриваемых правил о совершении письменной сделки:

По моему мнению, это кардинально меняет условия совершения сделки в практической сфере. Согласно пояснительной записке к законопроекту, данные нововведения вводятся для целей облегчения совершения сделок с цифровыми правами. Выражение лицом своей воли с помощью электронных или иных технических средств (например, при заполнении формы в интернете) приравнивается к простой письменной форме сделки. По замыслу законодателя, это должно стать основой для заключения так называемых «смарт-контрактов», а также упростить совершение односторонних сделок.

Письменная форма будет считаться соблюденной при выражении воли с помощью технических средств, если:

Часть волеизъявлений сегодня совершаются путем отправки сигналов с помощью клавиш на смартфонах или компьютерах. Такие действия являются юридически значимыми сообщениями (ст. 165.1 ГК РФ), причем большинство из их представляют собой еще и односторонние сделки.

Включение уточнений в ст. 160 ГК РФ позволит дать толчок новым способам выражения воли субъектов гражданского права при выдаче доверенностей, выдаче согласия на совершение сделки, отказе от договора и т.п.

«Смарт-контракты«

А теперь рассмотрим нововведения относительно такой разновидности сделки, как «смарт-контракт».

Закон № 34-ФЗ ввел в ст. 309 ГК РФ пункт, согласно которому при наступлении определенных обстоятельств сделка может быть исполнена без направленного на исполнение обязательства отдельно выраженного дополнительного волеизъявления его сторон путем применения информационных технологий, определенных условиями сделки. Тем самым данная норма вводит новый способ обеспечения исполнения обязательств – применение информационных технологий.

Если говорить простым языком, то «смарт-контракт» представляет собой программу для ЭВМ, которая отслеживает и обеспечивает исполнение обязательств. Стороны прописывают в таком «контракте» условия сделки, сроки, ответственность за их невыполнение и подписывают ее цифровыми подписями.

Далее «смарт-контракт» (компьютерная программа):

По замыслу законодателя, после идентификации пользователей в системе дальнейшее их поведение подчиняется алгоритму компьютерной программы, организующей сеть, а лицо, «покупающее» тот или иной виртуальный объект (цифровое право), получит этот объект автоматически при наступлении указанных в пользовательском соглашении обстоятельств. Тем самым воля, направленная на заключение договора, в такой сделке включает в себя и волю, направленную на исполнение возникшего обязательства.

На мой взгляд, данные нововведения должны повлечь революционные изменения в сфере заключения, исполнения и расторжения сделок, что затронет целый пласт отношений в гражданском правовом поле.

Применение электронных видов сделок, таких как «смарт-контракты», может найти широкое применение в таких сферах, как интернет-продажи, поставка товаров и сырья, перевозки и логистика, страхование, сфера исключительных прав и интеллектуальной собственности и др.

Сфера применения «смарт-контрактов» в настоящее время обширна и фактически не освоена ввиду отсутствия законодательного регулирования таких форм сделок. Но эта ситуация определенно изменится в связи с вступлением в силу Закона № 34-ФЗ.

Источник

Общие положения ГК РФ о заключении договора в разъяснениях ВС РФ

stokkete / Depositphotos.com

Разъяснения по вопросам применения обновленных и новых норм, появившихся в Гражданском кодексе в рамках масштабной реформы гражданского законодательства, зафиксированы в нескольких постановлениях Пленума Верховного Суда Российской Федерации. В частности в:

Последние на сегодняшний день разъяснения – постановление Пленума ВС РФ от 25 декабря 2018 г. № 49 (далее – Постановление № 49) – служат ориентиром для применения некоторых общих положений кодекса о заключении и толковании договора. Базируются они, как отмечает заведующая кафедрой коммерческого права и процесса Исследовательского центра частного права имени С.С. Алексеева при Президенте РФ, участник рабочих групп по подготовке разъяснений ВС РФ о применении законодательства Анна Сироткина, на принципе свободы договора и принципе добросовестности – в этом отношении Постановление № 49 выступает своего рода преемником постановления Пленума ВАС РФ от 14 марта 2014 г. № 16 «О свободе договора и ее пределах» – и приоритете заключенности договора в случаях, когда его условия могут быть истолкованы неоднозначно. Разъяснения уже активно применяются судами – по приведенным экспертом данным, за прошедшее с момента принятия Постановления № 49 время до ВС РФ дошло 31 дело со ссылками на него, 18 из которых были переданы на рассмотрение судебных коллегий – в них, в частности, затронуты вопросы толкования договоров, применения положений о заверениях об обстоятельствах, понуждении к заключению договора. Практика арбитражных судов округов показывает, что ссылки на данное постановление содержатся в более чем 1,5 тыс. судебных актов.

IV ВСЕРОССИЙСКИЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ

«Реформа гражданского законодательства: некоторые новеллы и их судебное толкование»

Тем не менее не все новые положения ГК РФ в части заключения и толкования договоров нашли отражение в Постановлении № 49, причем отсутствие разъяснений по ним объясняется разными причинами. Так, например, конструкция опциона на заключение договора (ст. 429.2 ГК РФ), по словам Анны Сироткиной, не конкретизирует специфику разных опционов, в том числе биржевых, поэтому формирование обобщенных правил ее применения вряд ли позволило бы учесть все нюансы биржевой торговли. В отношении давно существующих, но претерпевших значительные изменения с точки зрения защиты присоединившейся стороны норм о договорах присоединения – установлено, что по общему правилу при изменении или расторжении договора присоединения по требованию присоединившейся стороны он считается действовавшим в измененной редакции либо не действовавшим с момента его заключения (п. 3 ст. 428 ГК РФ), – ВС РФ не стал давать разъяснения по причине не очень объемной и по большей части негативной практики применения данной статьи. Защитить свои права по предусмотренной ею правилам присоединившейся к договору стороне на сегодняшний день довольно сложно, тем более что существует глобальная проблема с навязыванием договорных условий, пояснила Анна Сироткина.

Опираясь на мнения о данных ВС РФ разъяснениях ведущих юристов в сфере частного права, высказанных в ходе организованного компанией «Гарант» IV Всероссийского юридического форума, обозначим, какие еще общие положения ГК РФ о договоре следовало бы истолковать Суду и какие из его разъяснений являются не совсем однозначными или недостаточно полными.

Заключение договора

Первая позиция ВС РФ, вызвавшая споры в экспертном сообществе, касается способов заключения договора. Суд указал, что соглашение сторон по всем существенным условиям договора может быть достигнуто не только путем обмена офертой и акцептом либо совместной разработки условий в переговорах, но и иным способом – договор, в частности, считается заключенным, когда воля сторон на заключение договора явствует из их поведения (п. 1 Постановления № 49). Ряд юристов считают данное разъяснение прогрессивным и позволяющим – в сочетании с положением о невозможности стороны, принявшей от другой стороны полное или частичное исполнение по договору или иным образом подтвердившей его действие, требовать признания договора незаключенным (п. 3 ст. 432 ГК РФ) – сохранять достигнутые договоренности даже в случае неправильного их оформления. Другие же полагают, что оно может применяться лишь к небольшой части договоров, поскольку в большинстве случаев признание договора заключенным исходя только из поведения сторон противоречило бы правилам о форме договора.

Михаил Церковников, доцент кафедры общих проблем гражданского права Исследовательского центра частного права имени С.С. Алексеева при Президенте РФ:

«Признавая, что дальнейшие отношения сторон могут свидетельствовать о существовании договора, мы уходим от махрового формализма в сторону содержательного взгляда на договор. ВС РФ показал, что конклюдентные действия, а также дальнейшее предоставление и принятие предоставления являются доказательствами существования договора и «перебивают» недостатки при оформлении. То есть получается, что даже в случае нарушения правил о форме договора он может считаться заключенным, если дальнейшее его исполнение это нарушение нивелирует. Это не какое-то новшество, подход, предполагающий признание договора заключенным фактическими действиями, формировался еще ВАС РФ. В частности, в обзоре судебной практики по спорам, связанным с признанием договоров незаключенными (информационное письмо Президиума ВАС РФ от 25 февраля 2014 г. № 165), где в отношении договора подряда, например, было указано, что если работы выполнены до согласования всех существенных условий договора, но впоследствии сданы подрядчиком и приняты заказчиком, то к отношениям сторон подлежат применению правила о подряде.

Так что Постановление № 49 фактически лишь фиксирует те достижения практики, которые нарабатывались с 2008, наверное, года. Конечно, это не для случаев, когда стороны просто обсудили свое намерение заключить, например, договор подряда, а для тех, когда есть договоренность о строительстве МКД, подрядчик допускается на участок, заказчик принимает и подписывает промежуточные акты, выдает аванс, а после того, как дом построен, отказывается платить, ссылаясь на то, что сроки не согласованы. Практика признания договоров незаключенными по таким надуманным основаниям существовала в 90-х и начале 2000-х годов, когда на договор смотрели в первую очередь как на документ, и при отсутствии в нем некоторых существенных условий сторона, которой отношения стали не интересны или которая не хотела платить, могла заявить требование о признании договора незаключенным, и все переданное по нему признавалось неосновательным обогащением.

Постановление № 49 направлено на сохранение и уважение договоренностей, оно прямой наследник постановления Пленума ВАС о свободе договора, и нужно понимать, что именно толкуя договор в пользу заключенности, а не пытаясь уничтожить его путем признания незаключенным, мы прежде всего уважаем свободу договора».

Василий Витрянский, член Совета по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства при Президенте РФ, заместитель председателя ВАС РФ в отставке:

«Понятно, что есть резон в отказе от формализма, и при рассмотрении конкретных споров ВАС РФ действительно принимал во внимание конкретные детали, но давать такое генеральное разъяснение, что есть еще один способ заключения договора: когда просто явствует воля сторон, – недопустимо. Нужно было хотя бы уточнить, что имеется в виду, например, бытовой подряд, когда договор не заключили, а квартиру отремонтировали, но этого не сделано, и получается, что разъяснение относится ко всем договорам. При этом ссылка дается не только на п. 3 ст. 432 ГК РФ [о запрете для стороны, принявшей полное или частичное исполнение по договору, требовать признания его незаключенным. – ГАРАНТ.РУ], но и на п. 2 ст. 158 ГК РФ, где говорится о том, что устная сделка считается совершенной и в том случае, когда из поведения лица явствует его воля совершить сделку. А в п. 3 Постановления № 49 говорится о применении последствий недействительности сделки при несоблюдении требований к форме договора. То есть для того, чтобы оценить содержание правоотношения: достигнуто ли соглашение по всем существенным условиям, – нам предлагают нормы о сделке и о последствиях недействительности сделки. Одно то обстоятельство, что в ст. 432 ГК РФ говорится о требуемой в подлежащих случаях форме договора означает, что мы не должны применять к нему нормы о форме сделки, тем более устной. В ходе реформы п. 2 ст. 420 ГК РФ, устанавливающий, что к договорам применяются правила о двусторонних и многосторонних сделках, специально был дополнен фразой «если иное не установлено настоящим кодексом». Таким образом, если есть иные правила о форме договора, то применяются они. Договор с участием юрлиц требует письменной формы, а письменная форма договора – это либо переговоры и выработка единого документа, либо обмен письмами, телеграммами и прочими документами (то есть обмен акцептом и офертой), и никакой другой письменной формы применительно к договору не бывает.

Поэтому можно было бы такое разъяснение дать в целях борьбы с формализмом, но только вводя какие-то конкретные условия и ситуации».

РАЗЪЯСНЕНИЕ МОЖЕТ БЫТЬ И ПОЛЕЗНЫМ, И ОПАСНЫМ

Андрей Ширвиндт, заведующий кафедрой обязательственного права Исследовательского центра частного права имени С.С. Алексеева при Президенте РФ:

«Известно, что в России письменной формы требует большее количество сделок, чем в большинстве западных правопорядков. У нас, по сути, в свободной форме совершаются только сделки менее чем на 10 тыс. руб. без участия юридических лиц, малое количество которых доходит до суда.

Но и в западных правопорядках, где свобода формы, почти все сделки письменные, потому что письменность формы диктуется не законом, а здравым смыслом, хозяйственной и делопроизводственной логикой. Поэтому если воспринять разъяснение ВС РФ как рекомендацию не обращать внимания на форму договора и просто приступать к исполнению, то это вредная рекомендация. Но, может быть, увидеть в ней всего лишь лекарство для тех редчайших случаев, когда, к примеру, договор строительного подряда исполнили, а форма не соблюдена? Такое возможно, например, в случае, когда экспертиза покажет, что подписи на всех документах выполнены неустановленными лицами. А если не известно, кем подписаны документы, суды говорят, как правило, не о том, что сделка совершена не уполномоченным лицом, а о ее ничтожности либо незаключенности (тут есть вариации). И получается, что построили огромный комплекс, естественно, есть текст договора, естественно, когда шло строительство и производилась оплата, стороны исходили из каких-то договоренностей, но если придираться к формальностям, то можно в суде настаивать на том, что форма договора не соблюдена. Может быть, для таких случаев злоупотреблений разъяснения ВС РФ применять?».

Заверения об обстоятельствах

Спорным, по мнению экспертов, является разъяснение ВС РФ о том, что нормы о заверениях об обстоятельствах (ст. 431.2 ГК РФ) распространяются не только на стороны договора, но и на третьих лиц. Суд указал, что третье лицо, обладающее правомерным интересом в заключении договора сторонами либо его исполнении или прекращении, может предоставить заверение об имеющих значения для совершения соответствующего действия с договором обстоятельствах, а в случае недостоверности заверения – отвечает перед стороной, которой оно предоставлено (абз. 4 п. 34 Постановления № 49). По словам Анны Сироткиной, в бизнес-практике заверения очень часто даются не непосредственно стороной договора, а лицами, контролирующими соответствующий бизнес (учредителями, бенефициарами), и чтобы показать допустимость таких заверений было принято решение включить в разъяснения подобный пример. Однако вопрос, какая ответственность: деликтная или предусмотренная ст. 431.2 ГК РФ – должна в таких ситуациях применяться, действительно сложный и пока однозначно не решенный, подчеркнула эксперт.

Кроме того, нужно понимать, как разграничить заверение об обстоятельствах, данное третьим лицом, и поручительство.

Артём Карапетов, директор юридического института «М-Логос»:

«Когда некий бенефициар, контролирующее лицо хочет взять на себя обязательство покрыть убытки покупателя акций, заверения третьего лица не нужны. Продавец дает покупателю заверение, а бенефициар продавца, владеющий активами и платежеспособный, – поручительство по его обязательству. Заверения же от третьего лица, насколько я понимаю, востребованы на практике не в тех ситуациях, когда покупателю нужна какая-то дополнительная гарантия, а в тех, когда продавец не хочет взять на себя риск покрытия убытков покупателя, потому что, например, является владельцем миноритарной доли в 20%, не вполне контролирует компанию и не владеет всей информацией о деталях, а покупатель требует от него 30-страничного списка заверения, как это обычно бывает при продаже доли в бизнесе. Продавец просто не готов брать на себя такие риски и давать такие заверения, и сделка заходит в тупик. Выходом из положения в таком случае как раз и может стать добровольное вмешательство третьего лица – мажоритарного акционера, который заинтересован в смене контроля в этой миноритарной доле и готов дать покупателю гарантию достоверности заверений, а также взять на себя все риски. Продавец в этом случае ответственности не несет, все денежные претензии, которые возникнут у покупателя, будут адресованы этому третьему лицу.

При этом здесь возникают различные нюансы, потому что нормы о средствах защиты реципиента заверения, предусмотренные ст. 431.2 ГК РФ, требуют адаптации к ситуациям, когда заверение дается не непосредственным контрагентом, а неким третьим лицом. Например, отказ от договора в данном случае вряд ли возможен, оспаривание допустимо в случае обмана со стороны третьего лица и т. д.

В любом случае такие заверения даются в рамках договорных правоотношений, и лучше оформлять их в виде трехстороннего договора (либо двустороннего между заверителем-мажоритарием и покупателем).

Предварительный договор

В целом разъяснения ВС РФ о предварительном договоре (ст. 429 ГК РФ), в том числе о правилах согласования предмета основного договора в предварительном, допустимости заключения одностороннего предварительного договора, возможности обеспечения исполнения предварительного договора задатком (п. 25, п. 23, п. 26 Постановления № 49 соответственно), оцениваются юристами положительно.

Однако применение некоторые обозначенных Судом позиций без дополнительного разъяснения может привести к определенным проблемам. Одна из таких позиций касается сроков предъявления требования о заключении основного договора и исполнения данного обязательства. Кодексом установлено, что в предварительном договоре указывается срок, в течение которого стороны обязуются заключить основной договор (если не определен, то считается равным году), а в случае уклонения стороны от его заключения другая сторона может обратиться в суд с требованием о понуждении к заключению договора – в течение шести месяцев с момента неисполнения обязательства по заключению договора (п. 4-5 ст. 429 ГК РФ). ВС РФ указал, что этот шестимесячный срок на обращение в суд с иском о понуждении начинает отсчитываться с момента истечения срока, указанного в предварительном договоре (п. 27 Постановления № 49). То есть получается, что, если в предварительном договоре указан двухлетний срок, а сторона требует заключения основного договора через полгода с момента заключения предварительного, вторая может не заключать его на протяжении полутора лет без всяких последствий. «Мне кажется, это абсурд, но именно так буквально читается данное разъяснение», – подчеркнул Артём Карапетов. Во избежание подобных ситуаций, предполагающих невозможность фиксации факта нарушения предварительного договора на протяжении длительного времени, – эксперт рекомендует указывать в договоре два срока:

Недействительность договора

Появление в кодексе специальной статьи о недействительности договора (ст. 431.1 ГК РФ), как отметил Василий Витрянский, было обусловлено необходимостью искоренить практику признания договоров недействительными по инициативе недобросовестных должников. По его словам, использование всех без исключения правил о недействительности сделок (§2 гл. 9 ГК РФ) к договорам, в том числе связанным с осуществлением предпринимательской деятельности, привело к тому, что в 90% случаев этой защитой пользовались именно недобросовестные должники, заявляя требование о признании договора недействительной сделкой либо до предъявления законных требований кредитора, например о взыскании неустойки, либо после – путем предъявления встречного иска.

Теперь в кодексе закреплено, что сторона, принявшая от контрагента исполнение по договору, связанному с осуществлением предпринимательской деятельности, но не исполнившая при этом свое обязательство (частично или полностью), не вправе требовать признания этого договора недействительным, за исключением ряда случаев (п. 2 ст. 431.1 ГК РФ).

Стоит отметить, что единый изначально проект изменений в ГК РФ, подготовленный на основе Концепции развития гражданского законодательства РФ, предполагал введение в кодекс еще одной новой статьи – «Оспаривание заключенного договора». Таким образом две категории: недействительный договор и договор, признаваемый незаключенным, – четко дифференцировались. Однако в итоговом тексте поправок от данной статьи осталось лишь одно положение – уже упоминавшийся п. 3 ст. 432 ГК РФ, предусматривающий невозможность признания договора незаключенным по требованию стороны, принявшей исполнение или иным образом подтвердившей действие договора.

Тем не менее сочетание обозначенных положений решает поставленную задачу по исключению возможности недобросовестных должников заявлять требования о признании договора недействительным или незаключенным, подчеркнул Василий Витрянский. И все же экспертное сообщество ожидало, что разъяснения о различении понятий недействительность договора и признание договора незаключенным, а также о соотношении новой статьи о недействительности договора и норм о признании недействительной оспоримой сделки, особенно п. 2 ст. 166 ГК РФ, где говорится о недопустимости оспорения сделки стороной, из поведения которой явствует ее воля сохранить силу сделки, по основанию, о котором она знала при проявлении этой воли, будут включены в Постановление № 49. Но этого не произошло. «Тот факт, что в разъяснениях ВС РФ ст. 431.1 ГК РФ не упоминается, – это говорящая тишина, – полагает Андрей Ширвиндт. – Если Суд в принципе предполагал ее разъяснить, то это должно было быть сделано именно в Постановлении № 49, так как мы понимаем, что не будет еще одного постановления Пленума о недействительности договоров. Поэтому можно сделать вывод, что эта статья на данный момент практикой не воспринимается. Пленум ВС РФ по крайней мере хочет вопросы недействительности договоров решать по общим правилам недействительности сделок, а не по ст. 431.1 ГК РФ».

Как видно, мнения представителей экспертного сообщества по вопросам оценки рассмотренных положений Постановления № 49 существенно расходятся. Не исключено, что и позиции судов, применяющих эти разъяснения, могут различаться. Остается надеяться, что практика все-таки позволит выработать единые подходы по наиболее проблемным вопросам применения обновленных общих положений о договоре, особенно по тем, которые прокомментированы недостаточно подробно или вовсе пока не отражены в разъяснениях ВС РФ.

Источник