лиза алерт история создания поискового отряда
Как тысячи добровольцев спасают людей по всей стране: фрагмент книги «Найден, Жив! Записки о поисковом отряде «Лиза Алерт»
ИСТОРИЯ «ЛИЗА АЛЕРТ», ПОИСК ЛИЗЫ ФОМКИНОЙ В ОРЕХОВО-ЗУЕВСКОМ РАЙОНЕ
История отряда «Лиза Алерт» началась 13 сентября 2010 года, когда в Орехово-Зуеве пропала четырехлетняя Лиза Фомкина, отправившаяся на прогулку с тетей, страдающей ментальными нарушениями, и двумя собаками.
Обстоятельства сложились таким образом, что в первые дни пропавших почти не искали — в Орехово-Зуеве праздновали День города, и значительная часть правоохранительных сил была занята обеспечением порядка на праздновании, поэтому полиции было недостаточно. Призыв о помощи к добровольцам впервые появился на форуме любителей хорьков — его разместила диспетчер таксопарка, где работал отец девочки. Оттуда информация ушла на форум джиперов. С этого момента на поиск начали стихийно собираться волонтеры. Через пять дней был развернут поиск силами добровольцев. Не обладая ни технологиями, ни оборудованием, ни навыками поиска, они просто искали девочку и ее тетю везде: в городе, в лесу, в окрестных деревнях, на обочинах железнодорожных путей, в завалах и так далее.
На девятый день поисков нашли погибшей тетю девочки. На десятый день, 23 сентября, — саму Лизу, причем врач установил, что девочка погибла менее чем за сутки до того, как ее нашли.
Это событие произвело большое впечатление на тех, кто пытался спасти Лизу. В Сети появился форум, сначала небольшой, на 20 человек, тех, кто хотел заниматься организацией поискового отряда, который будет искать пропавших детей, раз уж государство не может справиться с этой задачей. А в середине октября был сделан сайт «Лиза Алерт», и в ночь с 14 на 15 октября 2010 года на нем начали регистрироваться первые добровольцы отряда. Новая организация получила название «Лиза Алерт». Первая часть названия — имя погибшей Лизы, а вторая (alert — тревога) — составная часть названий международных систем поиска пропавших (AMBER Alert, Silver Alert и так далее).
Впоследствии, когда в организацию стали обращаться с просьбами о помощи в поиске пропавших всех возрастных категорий, отряд принял решение заниматься и этими поисками тоже.
У «Лиза Алерт» нет юридического лица и расчетных счетов. Отсутствие возможности собирать деньги — важная часть философии отряда.
ЕЛЕНА ГОРЯЧЕВА (КИПЯТОК), «ЛИЗА АЛЕРТ», АВИАКООРДИНАТОР ВПСО «АНГЕЛ», О ПОИСКЕ ЛИЗЫ ФОМКИНОЙ («НЕБО. ВЕРТОЛЕТ. ДЕВУШКА», ПОРТАЛ «МАТРОНЫ.РУ», ЯНВАРЬ 2017 ГОДА)
«На поиске Лизы было много людей: они менялись, приезжали после работы, уезжали, шли в лес, выходили оттуда замученные, пили чай и шли снова. Тогда я в первый раз — я еще не знала, что во все это окунусь, — тоже пошла в лес. У нас была цепь чуть ли не из восьмидесяти человек — никто, конечно же, не владел никакими поисковыми навыками, мы просто шли. Хотя такой цепью идти по бурелому невозможно. Мне казалось, что мы прошли километров 15, у меня язык был на плече, потом посмотрели по карте — прошли метров 700. Но это были очень тяжелые 700 метров по завалам.
У меня в памяти отпечатался момент, когда мы на рассвете сидели возле костра и по рации передали, что Лиза найдена. Туда сразу отправили кого-то из волонтеров, фельдшера или доктора. И мы все замерли в ожидании у костра, потому что ждали, что по рации скажут: жива. Но по рации сказали, что она погибла. И вот мы сидим в полной тишине, и ощущение такое, что весь мир в один момент рухнул. Как, почему, за что ей это. Помню, как я сижу с этими ориентировками на Лизу и бросаю их в костер, а по щекам льются слезы».
Удачный поиск
Координатор только что удачно завершившегося поиска своим довольным лицом освещает штаб не хуже, чем разгорающийся в четыре утра рассвет.
Не знаю, как другие, а я прихожу в себя. Ночь, холодный и сырой лес, немолодая женщина и двое детей. Лес маленький, и тот факт, что они не вышли сами, мог указывать на то, что с женщиной что-то произошло. Слава богу, нет, все живы-здоровы. Машина МЧС уже отвезла потерявшихся, то есть нашедшихся, домой, и мы стоим вокруг штабной машины, треплемся и веселимся из-за какой-то ерунды — теперь мы можем веселиться и никуда не спешить. Психолог сказал бы, что у нас разрядка. До Москвы ехать больше часа, но в пять утра еще можно проскочить без пробок (это, кстати, существенная проблема для тех, кто ездит на ночные поиски).
Это очень резкий переход от высокой степени напряжения — не просмотреть, не опоздать, услышать слабый отклик в шорохе ветра — к полному и резкому расслаблению: как груз валится с плеч, когда в рации сначала говорят, что был отклик, а потом — что нашли.
Итак, мы стоим и болтаем, обсуждаем детали поиска, большинство курит, кто-то переодевается, кто-то (я) выковыривает репейники из флиски.
И тут к нашей группе подходит все еще сияющий координатор и бодро спрашивает:
— А вот кто поедет искать сразу трех бабушек, которых никак не вытащат из леса чуть ли не с полудня и у которых уже заканчиваются заряды телефонов, тут недалеко?
Я лезу в карту и обнаруживаю, что «недалеко» — это в полутора часах езды по пустым в четыре часа утра трассам, и, сложив и умножив время, понимаю, что я пас.
— Соглашайся! — убеждает координатор. — Один поиск — и сразу три бабушки!
Я что-то мямлю, и координатор теряет ко мне интерес. Но половина присутствующих сразу соглашается ехать — силы еще есть, необходимости скоро быть в Москве нет. Я прощаюсь и снова и снова поражаюсь выносливости, физическим способностям и потребности помогать, которая заставляет этих ребят не задумываясь реагировать на такие ситуации.
«Вам станет легче, если я буду бегать и заламывать руки?»
Чем дальше, тем сложнее писать непосредственно про поиски: слишком много такого, во что ты волей-неволей погружаешься, и чем этого больше, тем меньше хочется вываливать это на окружающих, потому что незачем им это знать. И если к вечеру я так или иначе вникала в подробности пяти поисков, причем в двух случаях пропавших нашли погибшими, и один из них был ребенок, мне поначалу было довольно сложно найти среди этого то, что можно рассказывать своим, чтобы не грузить их. И я долго училась не впускать это в себя.
Катя, наш руководитель конного направления и сотрудник полиции, рассказывала, как она однажды по службе приехала к дедушке, у которого пропала внучка. Дедушка, естественно, был страшно встревожен, буквально бегал вокруг нее и наконец не выдержал:
— Я не понимаю, почему вы такая спокойная!
— А вам станет легче, если я начну заламывать руки и причитать? — спросила его Катя.
Мы всегда сопереживаем тем, кого ищем. Но наше сопереживание — это не обнять заявителя и плакать вместе с ним, а оперативно получить от него всю наиболее полную информацию, чтобы быстрее найти пропавшего. Умение безэмоционально реагировать на страшное приходит со временем само собой и очень нужно не только для самосохранения, но и для результативности поиска.
Иногда заявителям кажется, что мы спрашиваем какие-то глупости, вместо того чтобы вскакивать и бежать срочно искать.
— Господи, да какая вам разница, ругала ли я его за двойку?!
— Девушка, вам больше делать нечего, кроме как спрашивать, где он жил 20 лет назад?
Однако у наших инфоргов и координаторов все вопросы имеют большое значение. Важно знать, ругали ли ребенка за двойку, потому что он из-за этого мог уйти из дома, а пропавший дедушка может оказаться именно там, где жил 20 лет назад, потому что это как раз свойственно людям с возрастной деменцией: они могут не помнить свой нынешний адрес, но прекрасно помнят адреса многолетней давности и рвутся туда…
ОПРОС ЗАЯВИТЕЛЯ
Опрос заявителя — важнейшая часть поиска: без информации о пропавшем и обстоятельствах его исчезновения невозможно начать поиск.
Первичный опрос проводит оператор горячей линии, который принял заявку, его задача — получить ответы на самые срочные вопросы: кто, где, когда — и передать дальше в инфогруппу.
После этого у инфорга появляются первые версии и возникает понимание необходимости активного поиска на месте пропажи (актива). Если объявляется актив, им занимается координатор, который проводит дополнительный опрос заявителя на месте, осматривает место пропажи, получает доступ к компьютеру пропавшего и так далее.
Чем тщательнее проведен опрос, чем опытнее поисковик, который его проводит, тем больше вероятность того, что поиски пойдут по верному пути.
Лиза алерт история создания поискового отряда
Отряд имени Лизы Фомкиной
2010 год – многим он запомнился не пожарами и не аномальной жарой, а поисками Лизы Фомкиной, пропавшей в Орехово-Зуево 13 сентября. Четырёхлетняя девочка потерялась вместе с тётей в лесу, и в течение пяти дней их практически никто не искал. Только когда информация о пропавших попала в интернет, сотни неравнодушных людей откликнулись и начали поиски своими силами. Лизу нашли, но было уже слишком поздно… Если бы поиски начались хотя бы на день раньше, финал этой истории мог бы быть совсем другим.
Девочку искали почти 500 добровольцев, день за днём, метр за метром прочёсывая лесные завалы и жилые кварталы. Они не знали лично ни её саму, ни её семью. Они просто не смогли остаться равнодушными.
Запоздалая реакция органов внутренних дел и МЧС привела к тому, что Лиза умерла от переохлаждения на девятый (!) день со дня пропажи, её нашли на десятый день.
Потрясённые этой трагической историей волонтёры – простые люди, откликнувшиеся на крик о помощи и практически самостоятельно организовавшие поиски, – решили объединиться, чтобы подобное больше не повторилось. 24.09.2010 впервые прозвучала идея создания поисково-спасательного отряда.
Спустя всего лишь 20 дней – 15 октября 2010 – ПСО «ЛизаАлерт» появился на свет. Этот день стал днём рождения отряда добровольцев, названного в честь погибшей девочки и поставившего перед собой цель – защитить право наших детей на безопасность и жизнь. Мы граждане, мы взрослые и мы неравнодушны к чужой беде.
Сегодня добровольческий поисковый отряд «ЛизаАлерт» – некоммерческое объединение, ставящее своей основной задачей оперативное реагирование и гражданское содействие в поиске пропавших детей.
За время существования нами накоплен практический опыт проведения широкомасштабных поисковых операций с привлечением сотен добровольцев, специалистов, средств массовой информации и интернет-сообществ. В наших рядах кинологи, квадроциклисты, водолазы и просто неравнодушные люди, без специальных и поисковых навыков. Нам важен каждый доброволец. Мы просим Вас помочь в поисках, даже если Вы далеко от Москвы или считаете свою помощь незначительной – у нас найдётся работа для всех.
Регистрируйтесь на нашем сайте, общайтесь на форуме, участвуйте в поисках, разместите информацию о нас на вашем сайте или в блоге, просто расскажите о нас друзьям и знакомым.
Каждый найденный ребёнок – это шаг к решению огромной проблемы общества, это акт неравнодушия к трагедии одной семьи, это растущая уверенность в том, что помогут в беде.
Мы готовы бесплатно помочь 24 часа в сутки, без выходных и праздников. По необходимости – развернуть поисковую операцию на месте или оказать широкую информационную поддержку. Чужих детей не бывает.
Основатель «Лизы Алерт» о подвигах добровольцев
Основатель отряда «Лиза Алерт» Григорий Сергеев и его единомышленники выезжают по звонку о пропавшем человеке, не теряя ни минуты. Они работают днем и ночью, иногда приезжая раньше полиции, собирают данные о потеряшках, прозванивают больницы и прочесывают леса, чтобы отчитаться: «Найден. Жив».
17 июля 2019 года. В Тверской области ищут двух женщин, которые ушли за грибами накануне и больше не появлялись. Этот день для «Лизы Алерт» стал рекордным по обращениям на горячую линию. Из 187 заявок 100 просьбы найти потерявшихся в лесу. Председатель отряда Григорий Сергеев и добровольцы начинают работу на рассвете.
Во время поисковой операции группы прочесывают сотни километров. Если потеряшку нужно эвакуировать на носилках, ищут машину повыше и просеки, чтобы подъехать ближе. Внедорожник, который помог Сергееву на поиске Лизы Фомкиной, стоит без дела уже два года. После того как заработал закон о запрете тюнинга, Григорий и его единомышленники пересели на машины попроще. Туда, где спокойно проехал бы внедорожник, теперь приходится добираться пешком.
Впервые Григорий Сергеев поехал искать людей в 2010 году. Узнал, что в подмосковном уже больше недели не могли найти четырехлетнюю Лизу Фомкину и ее тетю. Они ушли за грибами. Сил полицейских на поиски не хватало: большинство сотрудников тогда дежурили на Дне города. Тогда Лизу нашли мертвой, а Сергеев создал в ее честь отряд.
Григорий Сергеев, основатель отряда «Лиза Алерт»: «Последнюю ночь Лизу искали больше 300 человек. Люди были разные, было много попыток выстроить длинные цепочки. Я выбрал для себя очень простой функционал. Мы сделали местом парковки парковку рядом с УВД. Я подъезжаю туда на машине, забиваю полный „Хаммер“ людей и везу в лес. Там сбрасываю и лечу обратно… Лиза найдена погибшей, и все эти действия ни к чему не привели. Мы не справились с ситуацией. Я и сейчас могу сказать, что поиск Лизы с точки зрения вообще всей истории достаточно сложный».
Заявки на поиски детей самые тревожные для Григория Сергеева. На них собирают максимальное количество людей. Правила таких поисков Григорий начал разрабатывать сразу после трагического случая с Лизой Фомкиной. Сейчас Сергеев и его добровольцы читают лекции на детских мероприятиях и в школах, а его восьмилетняя дочь Катя давно вжилась в роль потеряшки на учебных сборах.
Большинство волонтеров приезжают на поиски после работы, а вот сам Григорий Сергеев от ведения своего бизнеса давно отказался. Он занимается отрядными делами: встречается с новичками и устраивает учения для опытных добровольцев. Самый крупный сбор форум накануне напряженного поискового сезона. В этом году учиться работать с кинологами, дайверами и пилотами вертолетов приехали 37 поисковых отрядов со всей страны.
Отряд «Лиза Алерт» постоянно набирает добровольцев. Чтобы участвовать в поисках, достаточно зарегистрироваться на форуме в Интернете. Жестких ограничений для новичков нет людей всегда не хватает. Прийти в команду Сергеева может каждый, кто старше 18 лет. Сейчас больше половины отряда женщины.
С 2017 года Григорий Сергеев руководит некоммерческой организацией «Центр поиска пропавших людей». В октябре 2017 он года получил благодарность от президента России за участие в реализации проектов. Отряд «Лиза Алерт» работает уже в 48 российских регионах. За девять лет существования волонтеры нашли живыми более 40 тысяч человек.
«Тяжелее всего искать детей»: поисково-спасательному отряду «Лиза Алерт» десять лет
Поисково-спасательный отряд (ПСО) «Лиза Алерт» был создан добровольцами 15 октября 2010 года. Своё название отряд получил в честь погибшей девочки Лизы Фомкиной, которую сотни волонтёров искали в течение десяти дней в сентябре того же года и обнаружили погибшей.
Сейчас ПСО ежедневно получает в среднем от 30 до 100 сообщений о пропаже людей. Только за минувший год поступило около 25,3 тыс. заявок на поиск, более 19 тыс. человек были найдены живыми. Подразделения «Лиза Алерт» работают в 59 регионах России, пропавших взрослых и детей ищут более 25 тыс. добровольцев.
Председатель отряда Григорий Сергеев рассказал, почему так важны первые три дня с момента пропажи человека, какая разница между поисками пожилых людей и детей и кто такие «серийные бегунки».
«Резонанс мешает»
—Есть ощущение, что в последнее время пропажи детей и преступления против них стали происходить чаще. Это соответствует действительности?
— Преступления против детей, как и пропажи детей, никак не зависят от конкретного года. Возможно, погода, сезонность, экономическая ситуация и ещё какие-то другие факторы влияют, но в целом число пропавших каждый год примерно одинаковое. Другое дело, что из-за повышенного внимания прессы может начать казаться, будто таких случаев стало больше.
—Люди остро реагируют на такие происшествия. Помогает ли этот резонанс в вашей работе?
— Резонанс нашей работе не помогает, даже, скорее, мешает: на месте оказывается много лишних людей без должной подготовки. Если хочется помочь отряду, то лучше пожертвовать оборудование, которое используется в поисковых работах, от фонарей до спецтехники.
Дополнительные проблемы для поиска в таких резонансных историях возникают из-за интереса СМИ и повышенного внимания экстренных служб.
Например, сейчас мы ищем семилетнего Савелия Роговцева. Он пропал во Владимирской области ещё 28 сентября — не вернулся из школы. И несколько дней мы выстраивали работу со спецслужбами. Наконец, регулярная смена руководителей структур также осложняет взаимодействие с ними.
—Приходилось ли волонтёрам вмешиваться, когда люди пытались устроить самосуд над подозреваемым в преступлениях против людей, числящихся пропавшими?
— Волонтёры не пытаются остановить попытки устроить самосуд. Для этого в наших отрядах слишком мало людей. А с желанием растерзать предполагаемого злодея может выйти половина города. На это всегда тяжело смотреть, и такие случаи совершенно точно не помогают поискам. Одна из последних подобных историй произошла на большом тяжёлом поиске в Саратове девятилетней Лизы Киселёвой, где за сутки через штаб прошло более четырёх тысяч человек. Там, как вы помните, начались волнения, люди пошли искать справедливости к отделу полиции, что работе полицейских, конечно, тоже не способствовало.
«Искать надо сразу»
—Кого искать сложнее — детей или пожилых? В каких самых долгих и самых сложных поисках вам или вашим коллегам довелось участвовать?
— Например, недавно искали человека, который пропал в Одинцовском районе Московской области — ушёл из пансионата. Сделал он это в конце сентября: на улице ночью холодно, информации от свидетелей или с камер наблюдения мало. Но наши ребята не останавливались, продолжали расклеивать ориентировки, опрашивать людей, патрулировать районы. Поиск продолжался почти десять дней, в итоге человек был найден и вернулся в пансионат.
Тяжелее всего искать детей. Больше ответственности, страхов, надежд, нагрузки.
—Можете назвать самые распространённые причины пропажи людей?
— Во-первых, это самонадеянность. Человек может быть уже не в том возрасте и форме, чтобы самостоятельно выбраться из леса.
Вторая причина пропажи людей — это отсутствие контроля. Когда или сам заблудившийся не сообщил, куда он пошёл, или близкие люди никак не контролируют человека, который в этом нуждается. Например, мы получили заявку на пропажу очень пожилого человека, которому более 90 лет, пропал более четырёх дней назад, а сообщение мы получили только сейчас. При этом именно первые дни — критически важные для успешного поиска.
—Случаются ли повторные поиски тех же пропавших?
— Да, есть «талантливые» люди, которые умудряются заблудиться в лесу несколько раз и напоминают, когда мы их находим: «А помните, вы меня искали в прошлом году?»
Сложнее и серьёзнее ситуация с детьми, которые многократно сознательно убегают из дома. Ведь за нашей спиной нет службы, которая возьмёт и исправит обстановку дома. Ребёнок убегает от родителей, от страха, от проблем, от школы, от болезни. И никто не занимается этим вопросом. Есть «бегунки», которые убегают три раза, пять раз, десять раз. Они постепенно становятся асоциальными, на улице чувствуют себя лучше, чем дома. Это большая проблема государства, которую обязательно надо решать.
«Работать, как механизм»
—Есть ли среди участников движения друзья и родные пропавших без вести или погибших? Поддерживает ли «Лиза Алерт» связь с семьями спасённых людей?
— У нас есть ребята-добровольцы, которые сдружились с семьями людей, которых они искали, они до сих пор поддерживают связь. Но как-то системно такое не происходит: на это просто нет времени. Мы должны работать, как механизм с кучей шестерёнок, задача которого — найти человека. Нет времени на рефлексию.
Среди участников отряда есть люди, которые сами сталкивались с пропажей родных и близких. Однако они не получают какого-то уникального статуса или уникальных задач, они такие же добровольцы, как и остальные.
—Вам удалось наладить связь с МВД?
— Полиция и любые другие структуры могут относиться к добровольцам с некоторым недоверием, что приходится долго и тяжело исправлять. Хотя у волонтёров зачастую есть весь функционал, который позволяет эффективно искать людей. Если это будет не стиль «лебедь, рак и щука», а реальное объединение усилий, то результаты, конечно же, будут принципиально другими.
Если говорить системно, то в Москве у нас серьёзная проблема во взаимоотношениях с полицией. Зачастую полицейские прямым текстом говорят, что им некогда и не надо их отвлекать от работы.
—Другие добровольческие отряды в городах России связаны с «Лиза Алерт» или существуют автономно?
— В России сейчас более сотни разных названий поисковых отрядов. У них разная эффективность, разные возможности по поиску. «Лиза Алерт» является самым большим из них, с единой системой «как искать», с единой сеткой обучения, с едиными требованиями. Надеюсь, что рано или поздно все поисковики будут работать так же.
—Есть ли у движения «доска памяти» о тех, кого не удалось найти живыми?
— Мы ещё не вывешивали вместе портреты всех, кого нам не удалось найти живыми. Но я думаю, что если мы это сделаем, то обалдеем от масштабов. Приведу пример.
В этом году 25 мая, в День пропавших детей, мы оклеили спинки футбольного стадиона ориентировками на детей, которых мы вообще искали за десять лет существования нашего отряда. В итоге почти половина огромного стадиона, на котором сорок с лишним тысяч мест, оказалась заполненной фотографиями.
Такую же акцию мы провели в Люберцах. Заклеили забор обычного завода ориентировками впритык друг к другу. Более 500 м забора в полную высоту нам потребовалось для того, чтобы разместить все эти ориентировки. Когда ты это сам видишь, это производит сильнейшее впечатление — идёшь мимо этого забора и понимаешь, что он не кончается. Именно тогда ты осознаёшь, насколько проблема серьёзна.
Живые и мертвые «Лизы Алерт»
Вера Костамо, РИА Новости.
Эти чужие для Лизы люди решили, что дети не должны умирать в лесу. В одиночестве, страхе и темноте. Никогда.
Три года назад начал работу сайт добровольного поискового отряда «Лиза Алерт». Только с июня по октябрь 2013 года в Москве и области волонтеры отработали 193 поиска, из них 120 поисков в лесу. Более 30 человек погибли или до сих пор не найдены.
Найден. Жив
Владимир Чубаров заблудился и провел в лесу двое суток. Последние 24 часа мог только сидеть и лежать.
Владимир начал ходить в лес с родственниками еще дошкольником. Говорит, что лес полюбил сразу. С тех пор прошло 76 лет, но каждые лето и осень он старается ездить в понравившиеся места Подмосковья.
Было уже 10 утра, когда Владимир стал собираться в лес рядом с дачным поселком Картмазово. Торопился и не заметил, как из кармана выпал компас.
До леса добирался недолго, около 40 минут, и планировал вернуться домой через пять часов.
«Места эти я знаю отлично. Зашел в лес как обычно, рядом с поселком, и стал собирать опята, попадались белые. Уходил все дальше и не заметил, как небо затянуло тучами и стало смеркаться. Я обычно ориентируюсь по солнцу. Решил достать компас, но в кармане его не оказалось», – рассказывает Владимир.
Определить, в какую сторону нужно идти, мужчина не мог. Тропа, которую он нашел среди деревьев, быстро закончилась. Начались топкие места, в темноте Владимир палкой проверял дорогу, но впереди было только болото.
«Нашел бревно и решил на нем переночевать. Позвонил старшей дочери и рассказал, что заблудился. Говорю – сижу на бревне, дышу свежим воздухом, – рассказывает мужчина. – Одет я был очень легко, воды и еды с собой не взял, но решил держать себя в руках. Единственное, – боялся, что сейчас змея приползет, поэтому шевелился, стучал палкой по бревну».
На следующий день снова было пасмурно. Владимир шел несколько часов, но выйти из леса не смог.
«После многочисленных звонков в службу спасения и полицию раздался звонок нам лично, от кого – мы пока не знали, – вспоминает Антонина, внучка Владимира Чубарова. – Снова расспросы, кто пропал, когда, описание. Потом попросили выслать на почту фотографию деда. Еще позже выяснилось, что поиском будет заниматься какая-то спасательная группа. Что за группа, что это за люди – мы тогда еще не очень понимали».
Координатор добровольного поискового отряда «Лиза Алерт» звонил Владимиру каждые полчаса и объяснял, как вести себя. Мужчина должен был отозваться, как только услышит сирены или выстрелы, но вокруг Владимира была только тишина.
«И я звоню. И то, что я слышу, заставляет меня замереть и гнать от себя стучащую диким шумом в голове мысль: хоть бы успели, мы должны успеть. Наш «потеряшка» говорит: «Я уже не сижу даже, лежу. Мне 82, вторая группа, я просто боюсь не выдержать», – вспоминает координатор «Лиза Алерт».
Стало темнеть, у мужчины от усталости начались судороги обеих ног. Сначала он мог сидеть, потом лег на землю.
«Горец – координатор поиска, сказал, что скоро его сменит другой человек. И вот только тогда я задумалась – а ведь он тут находится с семи часов утра! Без отдыха, в эмоциональном напряжении, на одних бутербродах и горячем чае. Он так и не уехал после смены его другим координатором. Он просидел до утра, вслушиваясь в переговоры по рациям, просматривая в который раз карту местности, вспоминая телефонные разговоры с дедушкой. Уставший, измотанный, болеющий душой за совершенно незнакомого ему человека», – рассказывает Антонина.
Рядом с Владимиром была поляна, но доползти до нее не хватило сил.
«Лиса-17, которая находилась в лесу более семи часов, сообщает об отчетливом отклике. Они слышали – «я здесь» однократно (из отчета по поиску Владимира Чубарова отрядом «Лиза Алерт»).