нитта саюри реальный персонаж
Сквозь слезы и на зависть другим: непростая судьба самой известной и высокооплачиваемой гейши
Получайте на почту один раз в сутки одну самую читаемую статью. Присоединяйтесь к нам в Facebook и ВКонтакте.
До XVIII века гейшами могли быть только мужчины, т.к. женщины не допускались к участию в общественной жизни. Мужчины-гейши развлекали других танцами или играми с выпивкой. После 1700-х годов в Японии стали появляться гейши-женщины. Постепенно они стали составлять серьезную конкуренцию проституткам, т. к. предлагали более широкий спектр услуг. Спустя некоторое время правительство ввело четкий регламент, относительно сексуальной жизни гейш, их манеры одеваться и условий работы.
Чем популярнее становилась деятельность гейш, тем чаще жители деревень продавали своих дочерей на обучение этой профессии. Девочки должны были 6 лет жить в специальном месте (окия). Их обучали танцам, музыке, хитростям ведения чайной церемонии. Не все девочки выдерживали жесткий график и становились гейшами.
Во время Второй мировой войны ремесло гейш было запрещено. Только к 1950-м их деятельность стала возрождаться. Самой известной и самой высокооплачиваемой гейшей стала Минэко Ивасаки.
Родители продали Минэко, когда ей было всего пять лет. Более того. Владелица окия, мадам Ойма, официально удочерила девочку, сделав ее своей наследницей. В 15 лет Минэко стала ученицей (майко), а в 21 год она была самой известной гейшей в Японии. Минэко Ивасаки приглашали развлекать высочайших особ, среди которых были королева Елизавета II и принц Чарльз. Ее заработок составлял до 500 000 долларов в год.
Имея такие доходы, гейша решила жить вне окия. Она сняла для себя роскошные апартаменты, но вскоре поняла, что совершенно не приспособлена к быту. Минэко даже не знала, как включается газовая плита. Через год она переехала обратно в окия.
Но за свою популярность Минэко расплачивалась завистью других гейш. Случалось так, что ей в кимоно втыкали множество иголок, девушку избивали палками на улице. Только когда Минэко стала брать других гейш с собой на банкеты, нападки с их стороны прекратились. Сама же гейша спала всего по три часа в сутки и работала без выходных. Это не могло не сказаться на состоянии ее здоровья. На пике своей популярности (всего в 29 лет), не имея возможности выйти за рамки регламентированного поведения гейши, Минэко Ивасаки решает закончить свою карьеру.
История жизни Минэко Ивасаки легла в основу произведения Артура Голдена «Мемуары гейши». Книга была опубликована в 1997 и сразу же стала мировым бестселлером. Перед написанием книги Минэко Ивасаки согласилась дать интервью автору при условии, что ее имя не будет нигде упомянуто. Но Артур Голден разместил ее имя в разделе благодарностей. После того, как «Мемуары гейши» были переведены на японский, Минэко стали приходить угрозы за нарушение правила молчания. Женщина подала подала в суд иск против Голдена за искажения фактов ее жизни, автор выплатил всю запрошенную сумму.
Минэко Ивасаки решила сама выпустить книгу, рассказав в ней о своей реальной биографии. «Настоящие мемуары гейши» имели не меньший успех, нежели издание Артура Голдена.
Еще одна фотоподборка продемонстрирует, как жили гейши в конце XIX-начале XX веков.
Понравилась статья? Тогда поддержи нас, жми:
Искусство быть гейшей. Минеко Ивасаки
В Стране восходящего солнца – Японии, – расположенной на островах в Восточной Азии,
существуют специальные районы, известные под названием карюкаи.
Районы эти предназначены для развлечения и получения эстетических удовольствий.
Фактически это сообщества, где живут и работают профессионально обученные женщины,
известные во всем мире как гейши. (с) «Настоящие мемуары гейши»
«Даже очень образованные люди в большинстве случаев не видят разницы между карюкаи (*»квартал гейш») и кварталом публичных домов и не отличают гейш от проституток, ошибочно считая карюкаи родиной сексуальных удовольствий» (из книги «Путешествие гейши».)
«Старшие гейко являются наставницами и образцами для младших. Они показывают свой артистический талант и в качестве посредников улаживают любые конфликты, которые могут возникнуть между ученицами и учителями. Помогают своим младшим сестрам подготовиться к их дебюту. Кроме этого, они помогают им справляться со своими профессиональными обязанностями. Онесан обучает младших девушек сложностям банкетных церемоний и этикетов, знакомит с важными клиентами и другими людьми, которые могут помочь или пригодиться на протяжении карьеры.» (из книги «Настоящие мемуары гейши»)
Причёска сакко перед эрикаэ:
Взрослые гейко могут работать самостоятельно, а закончив карьеру по своему усмотрению, могут выйти замуж или открыть своё дело.
Минеко Ивасаки была именно атотори. При рождении её звали Масако Танака-Минамото. Хозяйка окия увидев её однажды в 3-летнем возрасте, сказала, что девочка имеет большое будущее и должна стать ататори окия Ивасаки. Она должна была принять фамилию своего окия и стать «начальницей» дома после смерти прежней хозяйки. Поэтому ей пришлось отказаться от своих родителей и стать приёмной дочерью владелицы окия:
С самого детства девочки обучаются танцам, пению и игре на традиционных японских инструментах.
Традиционные японские танцы «май» имеют религиозное происхождение и в буквальном переводе означают «вращение», танцы очень медленные и основаны на плавном движении рук, часто в танцах используются вееры и маски.
«Традиционные японские танцы очень отличаются от западных. Их чаще танцуют в белых носках– таби, чем в специальной обуви. Движения, в отличие от балета, очень медленные и направлены больше к земле, чем к небесам.
Однако, как и в балете, все движения требуют огромного напряжения мускулов. Они преподаются как набор фиксированных поз (ката), которые объединяются вместе и формируют самостоятельный отрывок.» (из книги «Настоящие мемуары гейши»).
Занятия танцами проходят каждый день, в течение многих лет, вплоть до того, пока гейко не завершает карьеру. У талантливой девочки режим занятий может быть такой же, как у прима-балерины.
Ещё одной немаловажной частью обучения гейко является пение и игра на традиционных японских инструментах:
«Кото и шамисэн – струнные инструменты, которые были привезены в Японию из Китая. Кото – большой напольный тринадцатиструнный инструмент, шамисэн – меньший, трехструнный, играют на нем почти так же, как и на альте. Под аккомпанемент этих двух инструментов мы танцуем большинство наших танцев.» (из книги » Настоящие мемуары гейши»).
Также для расширения своего кругозора девочки брали уроки каллиграфии и, конечно, обучались искусству ведения чайной церемонии.
На сами приёмы было достаточно сложно попасть, просто «человек с улицы» этого сделать не мог. Во-первых, гейши и хозяева чайных домов очень дорожили своей честью и именем, они стремились принимать у себя только хорошо проверенных людей. Чаще всего это были бизнесмены, учёные, дипломаты и т.д. Случайные люди на такие мероприятия не допускались, для того чтобы посетить о-дзасики человеку требовалась рекомендация от постоянного посетителя. Во-вторых, стоимость посещения о-дзасики. Не каждый мог себе позволить провести время в окружении гейш. Посещение таких банкетов было очень престижно, поэтому хорошие руководители фирм часто приводили на о-дзасики своих перспективных молодых сотрудников, а отцы приводили своих детей. Посещение о-дзасики поднимало престиж молодых людей.
После выхода в свет фильма «Мемуары гейши» в Японию хлынул огромный поток туристов, пытающихся запечатлеть гейш в реальной жизни и хамское, непристойное поведение туристов, возникшее опять же благодаря фильму, сделала жизнь девушек невозможной. Правительство было вынуждено выставить полицейские патрули в карюкаи, чтобы хоть как то оградить девушек.
Что касается Минеко Ивасаки, то после завершения своей карьеры (в 29 лет), она вышла замуж за известного японского художника Дзинъитиро Сато, он научил её реставрировать картины. Позже Минеко Ивасаки выпустила 2 книги и стала настоящим автором бестселлеров и самой известной гейшей во всём мире.
Не умела даже включать плиту: история самой знаменитой эскортницы Японии
Кварталы удовольствий: проституция в Японии
Аргументировал свою идею Дзинъэмон несколькими доводами: во-первых, вид публичных домов развращает горожан и приводит к упадку морали и нравственности, во-вторых, отдельный квартал даст возможность контролировать женщин и их клиентов, в-третьих, создание такого «городка» даст правительству новый и очень эффективный инструмент для шпионажа.
«Звучит убедительно!» — решили чиновники, и в 1617 году Сёдзи получил два с половиной гектара для строительства и титул кэйсэйматинануси, став первым в истории начальником квартала публичных домов.
Ёсивара напоминал собой настоящую тюрьму: его окружали высокие стены и глубокий ров с водой. Девушкам-юдзё разрешали покидать его только по четырем причинам: в случае смерти родителей, для посещения врача, по вызову в суд и для сопровождения клиента во время праздника любования сакурой Ханами. Ходить юдзё имели право только босиком, их всегда сопровождали слуги хозяина дома терпимости. С чиновниками говорили надзирательницы-яритэ: юдзё были обязаны хранить молчание.
В XVIII веке в Ёсиваре жили 1750 девушек — больше половины из числившихся в Японии 3000 женщин, занятых проституцией. Велась активная борьба с «индивидуалками»: на них устраивали облавы, и всех пойманных свозили в квартал. Но основным источником трафика были не такие «налеты», а торговля женщинами.
Девочек из бедных семей продавали родители, попадали в публичные дома и сироты. Женщин из благородного сословия могли отправить в квартал удовольствий в качестве наказания. Иногда жен отправляли в Ёсивару мужья, надеявшиеся таким образом поправить свое материальное положение, или любовники, которым наскучила живая игрушка. Попадали в Ёсивару и девушки, сбежавшие от жестоких мужей.
Состоял квартал из множества публичных домов. Девушки, за исключением самых дорогих, сидели на верандах, закрытых решетками, мужчины прогуливались по улицам и разглядывали их, выбирая себе любовницу на ночь.
Формально женщина могла уйти из «квартала удовольствий», выкупившись у владельца публичного дома. Однако на деле это было невозможно: долг за обучение, одежду, косметику и еду так разрастался со временем, что собрать деньги на его погашение могли только единицы девушек — так называемые ойран, которые считались элитой квартала и были самыми дорогими среди его обитательниц.
Появление гейш
В Ёсиваре мужчины занимались не только сексом. Самому главному «блюду» предшествовали развлечения: танцы, песни, распитие сакэ. До появления юдзё клиентов веселили мужчины, которых называли гейшами (или гэйся), устраивающие немудреные игры и аккомпанирующие пьяным любителям пения на музыкальных инструментах.
Первая женщина-гейша появилась лишь в 1751 году. Ею стала Касэн из киотского дома Огия — одна из немногих юдзё, которой удалось выплатить все долги и начать собственный бизнес. Вскоре девушки-гейши стали так популярны, что вытеснили коллег-парней. Ничего удивительного: для мужчин возможность общаться с женщиной была в новинку, ведь отношения с женами жестко регламентировались, и излишняя веселость, да и просто разговоры не приветствовались.
В отличие от юдзё гейши могли выходить из кварталов: их приглашали на вечеринки и банкеты. Обязанность девушки – умело и остроумно поддерживать дружескую беседу, не теряя при этом почтительности. Гейши шутили, пели, играли на музыкальных инструментах, танцевали, устраивали простенькие игры: например, развлекали посетителей разновидностью «камня, ножниц, бумаги» под названием «тора-тора», когда надо не показывать фигуры пальцами, а выходить одновременно из-за ширмы, приняв вид тигра, охотника или старухи.
Считается, что гейши не занимались проституцией, но на самом деле это не так. Изначально они делились на сиро-гэйся («белых гейш») и короби-гэйся («опрокидывающихся гейш»). Первые действительно только развлекали гостей, а вот вторые могли торговать телом. Официально профессия гейши появилась в 1779 году, тогда же ввели и жесткие правила: девушкам запретили спать и даже сидеть рядом с клиентами юдзё. Тем не менее гейши нередко прибегали к устным договоренностям: заводили любовников, которые их содержали.
Настоящие гейши были дорогим удовольствием, и далеко не каждая продавала себя. Популярность они завоевали, будучи более современными и приветливыми, чем традиционные юдзё. Кроме того, гейши славились добротой и отзывчивостью, в то время как обычные обитательницы кварталов удовольствий прежде всего интересовались деньгами и не стремились быть интересными собеседницами для своих клиентов.
Чем популярнее становились гейши, тем чаще родители продавали девочек для обучения этой профессии. Одной из них и стала Масако Танака-Минамото.
Как Масако Танака стала Минэко Ивасаки
Родилась Масако в Киото 2 ноября 1949 года в семье разорившегося аристократа Синэдзо Танаки. На момент появления девочки Синэдзо держал небольшую лавку, где торговал кимоно, которые сам же и расписывал. Денег не хватало, и отец Масако уже несколько раз продавал дочерей в гейши, чтобы пополнить семейный бюджет. Дом Ивасаки окия получил пятерых сестер Танака: Яэко, Кикуко, Кунико, Томико и, наконец, саму Масако.
Чем Масако очаровала владелицу Ивасаки мадам Оиму, остается только гадать, но, увидев девочку впервые, она сразу сказала, что хочет удочерить малышку и сделать ее своей наследницей. Отец Масако долго отказывался: он не желал, чтобы его младшая дочь становилась гейшей. Но мадам Оима настаивала, объясняя, какие возможности откроются перед Масако в ее доме, и в конце концов Синэдзо сдался. Так Масако получила свое новое имя, под которым ее узнал весь мир: Минэко Ивасаки.
Обучение Минэко по традиции началось в шесть лет, шесть месяцев и шесть дней. В качестве наставницы к ней приставили опытную гейшу, а куратором девочки назначили ее сестру Яэко. Однако это лишь испортило ребенку жизнь: со вздорной и родственницей они, мягко говоря, не ладили.
Минэко занималась традиционными японскими танцами кё-май и пением, училась игре на сямисэне, цудзуми и кото, а также каллиграфии, правилам этикета и тонкостям проведения чайной церемонии. Больше всего она любила танцы — к ним у девочки был прирожденный талант. Любовь к этому искусству Минэко пронесла через всю жизнь: она даже показывала свое мастерство Майе Плисецкой, которая интересовалась кё-май во время поездки по Японии.
Девочку также отправили в обычную школу. К тому моменту она уже привыкла быть «одной из Ивасаки». У новой семьи имелись свои преимущества: Минэко получала всё, что хотела. Она просто заходила в магазин и брала, что нужно, — достаточно было лишь сказать: «Это для Ивасаки из Шинбаши». «Я не знала, что такое деньги. Годами я верила в то, что, если тебе что-то нужно, надо только попросить», — писала потом Минэко в своей книге.
Осваивала Минэко и образ жизни гейш. Девушка спала на лакированной прямоугольной деревянной подушке, чтобы не испортить прическу, а вокруг служанки рассыпали рис. Те, кто ворочался во сне, просыпались с зернами в волосах, и вынуждены были наутро снова идти к парикмахеру. Привыкла Минэко и к многочисленным острым заколкам: тетушка Оима объяснила, что они нужны для защиты от нападения, а кораллы помогают проверить, не отравлено ли саке: они разрушаются при соприкосновении с ядом.
Дебютировала в качестве ученицы-гейши Минэко, еще будучи подростком: сама девочка весила 36 килограммов, ее кимоно — 19, а балансировать приходилось на высоких шестидюймовых сандалиях. Получив право посещать банкеты с клиентами, на втором мероприятии Минэко едва не опозорилась: забыв обо всем, бросилась к стеклянной витрине любоваться коллекцией кукол, потеряв при этом бутылку саке. К счастью, гости сочли ее выходку очаровательной, а не оскорбительной.
Гейша для королевы
Однако, несмотря на ошибки, скоро стало понятно: Минэко — новая звезда в мире гейш. Ее талант отмечали учителя, другие девушки, клиенты и даже случайные прохожие. Минэко пользовалась невероятной популярностью. Ее постоянно звали на банкеты, и она никогда не отказывалась, стараясь каждый вечер побывать на как можно большем числе вечеринок. Со временем ее начали приглашать к знаменитостям: Минэко развлекала таких людей, как президент Джеральд Форд, принц Чарльз и королева Елизавета II.
Ни Елизавета, ни Чарльз девушке не понравились. Королева не притронулась ни к одному из приготовленных для нее блюд. «Я, например, всегда пытаюсь съесть хоть немного, понимая, что хозяева старались ради меня. В данной ситуации отказываться очень невежливо, даже грубо», — писала гейша в мемуарах. Принц Чарльз шокировал девушку, попросив у нее веер и оставив на нем автограф, даже не спросив, хочет ли Минэко получить такой сувенир. Любимая вещь гейши была испорчена: она не могла появиться перед другими гостями с веером, на котором расписался другой мужчина.
Но была у славы и обратная сторона: другие гейши Минэко ненавидели. Ей подстраивали пакости: могли, например, натыкать иглы в подол кимоно. Отверженные поклонники нападали на девушку на улице: угрожали, пытались изнасиловать, а как-то даже избили. Став полноправной гейшей, Минэко попыталась уехать из общего дома, сняв отдельную квартиру. Однако скоро девушка поняла, что жить сама не может: она не умела даже зажигать газовую плиту. Пришлось вернуться обратно: времени осваивать бытовые премудрости просто не было.
Времени на личную жизнь у гейши не оставалось. Впервые она влюбилась в 21 год, избранником стал один из клиентов — японский актер Синтаро Кацу. Минэко долго отвергала ухаживания женатого мужчины, который к тому же был вдвое старше нее. Даже как-то поставила ему условие: пусть проведет каждый вечер следующих трех лет на одзасики (вечеринках), и тогда она обратит на него внимание.
Однако Синтаро добился ее любви и без выполнения столь сложного задания. С ним у Минэко случился первый поцелуй, с Кацу она потеряла невинность. «Я была безумно влюблена в него. Эта страсть изменила и меня саму, я даже стала лучше танцевать», — вспоминала японка. Но когда Минэко исполнилось 27, она рассталась с актером: мужчина так и не сдержал своего обещания развестись.
Конец дома Ивасаки окия
В 29 лет девушка бросила карьеру гейши. Она всё еще была популярной, но сказывалась нагрузка: в 30 Минэко чувствовала себя 80-летней старухой. Была и еще одна причина: больше всего в работе гейши Минэко любила танцы, однако правила ограничивали ее возможности не только выступать, но даже выбирать репертуар и аксессуары. Своей «отставкой» Минэко надеялась привлечь внимание к тому, как жестко регламентирована жизнь гейш, и за ней из профессии ушли еще 70 девушек. Однако на традиции это никак не повлияло: правила остались неизменными.
Минэко закрыла Ивасаки окия, который к тому времени перешел ей по наследству, и построила на его месте трехэтажное здание с рестораном и клубом. Будучи гейшей, девушка зарабатывала до 500 тысяч долларов в год, так что стартовый капитал для того, чтобы стать успешной предпринимательницей, у нее имелся.
Забавно, но именно бизнес свел Минэко с ее будущим мужем. Решив изучить бьюти-индустрию, она познакомилась со стилистом, и, увидев у него на стене мастерски написанную картину с девятихвостой лисицей, не смогла сдержать восторг. Вскоре жена стилиста представила ей автора — художника Дзинъитиро Сато.
После нескольких недель встреч на вечеринках Дзинъитиро сделал предложение Минэко, однако та его отвергла. Сато не сдавался: последовало второе, третье, четвертое. В конце концов Минэко согласилась, но при условии, что он даст ей развод немедленно, если она почувствует себя несчастной.
В 1982-м влюбленные сыграли свадьбу, а еще через год у них родилась дочь Косукэ, или просто Коко, как называли ее родители. Супруги построили дом в пригороде Киото. Минэко наконец смогла танцевать где и когда хочет, а еще начала писать картины. Сейчас самой знаменитой гейше 71 год, а ее супруг продолжает называть себя самым счастливым человеком мира. Еще бы, ведь он живет с женщиной, о которой мечтали все мужчины Японии.
Хочешь узнать больше о жизни гейш? Тогда почитай, как они на самом деле одевались, какими секретами пользовались, чтобы произвести впечатление на мужчин, и как живут современные гейши в Японии.
Фото: Getty images, Rex features/Fotodom
Восток по-западному: 10 лет драме «Мемуары гейши»
Однажды в конце ХХ века американский писатель-японист Артур Голден решил рассказать о мире крайне загадочных представительниц культуры Страны Восходящего солнца – гейшах. В результате в 1997 году на свет появился роман «Мемуары гейши», ставший настоящим бестселлером и заинтересовавший самого Стивена Спилберга, который не один год вынашивал планы по его экранизации.
Г лавная героиня романа Голдена, Нитта Саюри, была списана с самой высокооплачиваемой гейши Японии Минеко Ивасаки, у которой писатель брал интервью в ходе написания книги. Увы, госпожа Ивасаки была шокирована не только огромным количеством фактических ошибок и явной путаницей между жизнью гейш и ойран (дорогих проституток) в романе, но и тем, что Голден упомянул её в списке людей, помогавших в его написании. Это противоречило не только кодексу гейш о неразглашении информации о клиентах и их обсуждении, но и вызвало волну негодования относительно женщины, на которую иногда даже нападали – в прямом смысле слова. В итоге Ивасаки не только подала в суд на Артура Голдена (и выиграла), но и издала собственную книгу, известную в России под названием «Настоящие мемуары гейши».
Конечно, романтическая история в изысканном восточном антураже была сразу же замечена Голливудом, и после выхода книги в 1997 году права на её экранизацию были приобретены супружеской парой (и по совместительству продюсерами) Дагласом Уиком и Люси Фишер. Жаждавший встать у руля проекта Стивен Спилберг никак не мог приступить к съёмкам из-за занятости на других проектах, поэтому к постановке он постепенно охладел и ограничился функциями продюсера. Должность режиссёра осталась вакантной, и на неё рассматривались кандидатуры Бретта Рэтнера, Кимберли Пирс и Спайка Джонза. В итоге руководить съёмками доверили театральному режиссёру Робу Маршаллу, постановщику киноверсии мюзикла «Чикаго», чей «оскаровский» триумф вызывал доверие к его персоне.
На производство картины была выделена немаленькая сумма – 85 миллионов долларов, и основная его часть была потрачена на постройку роскошных декораций. Поскольку действие картины происходило в 20-30-х гг. ХХ века в Гионе, районе японского города Киото и одном из основных средоточий культуры гейш, вид его сильно изменился к настоящему времени. Поэтому съёмочная группа провела весьма кропотливую работу в Лос-Анджелесе, где был построен не только настоящий город с мощёными мостовыми, но и протекала река. Некоторые сцены на натуре снимались в Хаконских садах в Калифорнии, созданных ещё в 1918 году, где съёмочная группа умудрилась повредить множество очень дорогих и редких рукодельных чаевых японских циновок.
Кастинг был делом непростым, и после выхода картины на экраны оставался одной из главных причин недовольства японских зрителей и не только. Дело в том, что режиссёр Роб Маршалл отнюдь не стремился приглашать на главные роли исключительно японок, заявив, что сделал ставку прежде всего на талант и известность актрис.
В качестве примера он приводил Энтони Куинна, актёра ирландско-мексиканского происхождения, игравшего грека в фильме «Грек Зорба». В итоге практически во всех основных женских ролях были задействованы китаянки Чжан Цзыи (Саюри), Гон Ли (Хацумомо) и Цай Чин (Тетушка), а также малазийка Мишель Йео (Мамеа) и кореянка Саманта Футерман (Сацу). И хотя мужской части актёрского состава в этом плане повезло больше, Кен Ватанабе (Председатель) прокомментировал кастинговые решения фразой «талант выше национальности».
Поскольку фильм изначально был рассчитан прежде всего на западного зрителя, основным языком картины стал английский, но при этом постановщик хотел, чтобы актёры не растеряли восточный шарм и говорили с акцентом. Но акцент оказался далеко не самым большим препятствием, поскольку основная трудность была в том, что многие исполнители вообще не знали английского языка. И если для Кена Ватанабе, недавно сыгравшего в «Последнем самурае», языковые барьеры уже были позади, то для остальных актёров начались серьёзные проблемы.
Юная красавица Чжан Цзыи, несмотря на участие в голливудском хите «Час пик 2», английского не знала совершенно, и была вынуждена не только учить его, но и стараться говорить с японским акцентом. Мишель Йео, проживающая в Англии, наоборот, прекрасно говорила на британском английском, но ради того же японского акцента ей пришлось серьёзно ломать свою речь. Хуже всех пришлось японцу Кодзи Якусё (Нобу) – как и Чжан Цзыи, он до съёмок не знал ни слова по-английски и в итоге провалил первое прослушивание. Даже после трёхнедельного ускоренного языкового курса актёр абсолютно не понимал, что говорит, и заучивал реплики на слух. Когда же дошла очередь до монтажа, Роб Маршалл в ужасе понял, что господин Якусё половину слов произносит неверно. Актёр сдался и предложил переозвучить свою роль, но режиссёр нашёл выход, прибегнув к приёму так называемого «пьяного пианиста»: он решил нарезать слова, произносимые героем Якусё, из отдельных звуков, которые в других местах фильма удались актёру хорошо.
Но в итоге японские и китайские критики и зрители всех этих мучений даже не заметили, обрушив на фильм цунами гнева. Китайцы были оскорблены тем, что их звёзды сыграли «проституток», а также сюжетом, в котором главная героиня в исполнении китаянки влюбилась в японца, принимавшего участие в оккупации Манчжурии Японией в 30-x годах. Японцев наоборот оскорбило приглашение китаянок на роли женщин такой утончённой и сугубо японской профессии, дополнительно указывая на огромное количество фактических ошибок и несоответствий. Специалисты сбились со счёта, перечисляя множество неточностей, отражающих жизнь гейш и майко, а также неверно подобранные по значению и эпохе костюмы и причёски, являющиеся исключительно фантазией костюмеров и парикмахеров.
Разозлило знатоков и то, что авторы фильма, как и Голден (о чём говорила ещё Минеко Ивасаки), плохо понимали разницу между гейшами и ойран, дорогими проститутками, и привносили в сюжет некоторые непозволительные элементы, особенно весьма поверхностно описываемый ритуал «мизуагэ», который сегодня отменён и в русском переводе обозван «девственностью». Американский антрополог Лайза Дэлби, выступавшая консультантом, и которая не только прожила в Японии, изучая культуру гейш, но и сама поработала гейшей какое-то время, дабы постичь азы профессии «изнутри», в ответ на критику деталей фильма ответила, что к её советам по большей части не прислушивались.
После того как фильм вышел на экраны, публика восприняла его довольно прохладно – в Азии его по большей части проигнорировали, американской публике он показался слишком неспешным, а сама тема явно малоинтересной. Ну а критики писали, что после просмотра этой картины зритель так и не узнает ничего определённого о загадочном мире гейш, и утверждали, что Гон Ли в роли злодейки Хацумомо – единственная, кто спасает фильм от полного провала. Сам же постановщик, как и исполнительница главной роли Чжан Цзыи, в ответ на нападки говорил, что картина не задумывалась как документальное кино, и вся команда выжала максимум из того, что имела на руках – учитывая небольшое время на подготовку и изучение того, на что обычно требуются годы.
В самом деле, «Мемуары гейши» не нужно воспринимать как рассказ о тонкостях профессии и писать по нему научную диссертацию. Для зрителя, не знакомого со всеми нюансами японской культуры, этот фильм – действительно безумно красивая и изысканно снятая романтическая история любви и женского соперничества, рассказанная в неповторимом восточном антураже. Три премии «Оскар» за лучшие костюмы, декорации и операторскую работу были вручены Американской Киноакадемией абсолютно заслуженно, поскольку кино не просто красиво, а очень красиво.
Роб Маршалл прекрасно понимает, как строить ожившую картину, и для этой цели он снова пригласил поработать одного из лучших операторов современного Голливуда Диона Биба. В его руках камера плывет самым удивительным образом, часто создавая интимное ощущение подглядывания, выхватывая при этом то яркие цветные образы, то погружая нас в загадочный полумрак улиц. Особое настроение создаёт и замечательная музыка легендарного композитора Джона Уильямса, ради которой он отказался писать саундтрек к четвёртому «Гарри Поттеру», и его труды были удостоены «Золотого Глобуса» и премии BAFTA.
О «Мемуарах гейши» можно сказать одно: пусть эта картина не стала полноценным экскурсом в японскую культуру и не стала новым словом в кинематографе, её невероятные тонкость, душевность и изысканность не могут не внушать уважение. Восток для Голливуда так и остался делом тонким, но зритель, который захочет отложить в сторону желание придираться и провести приятный вечер, наслаждаясь ощущением прекрасного, будет вознаграждён сполна. Чтобы получить удовольствие, нужно на самом деле всего лишь расслабиться.