основная история глава ix последний урок
Прочитайте онлайн Учитель Истории | Глава XXXIV: Последний урок
Глава XXXIV: Последний урок
— Рад, что вы собрались.
— Мы тоже очень рады, Филипп Анатольевич, — здоровяк Сливко помахал мне с задней парты. — Мы и не надеялись, что вы придете.
— Почему так пессимистично, друг мой? — поинтересовался я.
— Ну, как же… Слышали о вашем горе. Враги сожгли родную хату, так сказать.
— Да не хату, — перебил его какой-то новый паренек, которого я раньше не видел. — А тачку.
— Хату тоже сожгли, — заупрямился Сливко.
— Так то не его, то — общага.
— А, ну да… — согласился ученик. — Вы как, Филипп Анатольевич? Как себя чувствуете? Выспались хотя бы?
— Спасибо за заботу, Сливко, выспался я просто замечательно, — я повернулся к новенькому. — А вы, товарищ, собственно, кто такой будете?
— Я вместо Глазунова, — пожал плечами он.
Представился, называется. А сам модный такой: белая рубашка, брюки, туфли лакированные. Волосы уложены гелем. И голос мягкий-мягкий. Приятный. Таким только петь о любви. Но морда все равно уголовная.
— А сам Глазунов где?
— Почти. Не ваше дело.
— А мне похер. Хотите поспорить?
Только тут я заметил, что остальной класс сидит совершенно бесшумно, будто и нет их вовсе. Все двадцать три человека, мальчики и девочки. За исключением наглого Сливко и вот этого нового чувака. И в воздухе ощутимо витает трепет. Даже славящийся бесцеремонностью Чупров на этот раз явно чувствует себя не в своей тарелке и предпочитает рта не раскрывать. А уж Сомов, у которого, по его словам, были с громобоями свои терки… Тот и вовсе белее мела, словно свеженький покойник. Видать, важная шишка посетила наше скромное собрание.
— Как твоя фамилия? — спросил я у него и, приглядевшись, понял еще кое-что: он значительно старше всех присутствующих учеников… То есть, это вообще не ученик! — Сколько тебе лет? Из какого ты класса?
— Оу-оу, полегче, профессор, — парень изобразил, что стряхивает с плеча невидимую руку. — Мы тут серьезные разговоры разговариваем, а вы так сразу на личности переходите.
— Серьезные разговоры? — я склонил голову на бок. — По мне, так очередное подростковое кривляние. Тебе пятнадцать? Шестнадцать?
— Двадцать пять, — ответил он.
— А по виду не скажешь.
Но я понял, что это правда.
Сейчас, стоя перед перепуганным классом, перед этим новым лицом, которое, судя по всему, обладало в рядах громобоев немалой властью, я уже не испытывал той робости, того страха, что преследовал меня всю прошлую ночь и все нынешнее утро. Поставленный в жесткие рамки выбора: отступить ни с чем или продолжить бороться — я выбрал второе. И тому причиной послужило сразу несколько событий, о которых я поначалу умолчал, сразу перейдя к уроку.
Переговорив с заплаканной Женей и ее подругой Полиной (из разговора выяснилось, что причиной слёз был не пожар, а отсутствие сведений о Сизове), я вернулся к Соне. Перемещался по городу с большой осторожностью — мало ли что. Старался двигаться исключительно освещенными улицами, но таковых в Младове катастрофически не хватало. Один раз навстречу мне из подворотни вышли трое мужчин, но на свою беду вышли слишком рано: я находился в сорока шагах от них, успел заметить опасность и оперативно дать аварийный реверс. То есть, попросту сбежать. А бегал я быстро, еще со школы.
Дверь мне открыла вумат пьяная Сонечка, которая тут же полезла обниматься, заявив, что не помнит обид, после чего попыталась затащить меня в постель. Но, по счастью, из меня алкоголь давно уже выветрился, и второй раз на ее уловку я не попался. Уложив свою хозяйку и спев ей колыбельную (честное слово, так все и было), после чего она мгновенно отключилась, я сам устроился на полу, на теплом пушистом ковре, завернувшись в толстое пуховое одеяло. Несмотря на чудовищную усталость и дикое моральное истощение, сон никак не шел. Во-первых, перебирая в голове события прошедших дней, я не мог не признать, что, несмотря на все мои уловки, кольцо вокруг меня неизбежно сжимается и очень скоро сожмется окончательно. Пугающая новость, вопросов нет. Да и не новость это вовсе. Но тут я понял и еще кое-что. Раз громобои все еще интересуются моей скромной персоной — хотя, ничего кроме личной неприязни они ко мне испытывать не могут, — значит, есть вероятность, что Женю они так и не достали. Иначе в их поступках нет никакой логики. Ведь если у них на руках все карты (читай — координаты последнего схрона и владелец украденных сокровищ), почему они не раздобудут оставшиеся предметы коллекции, не отдадут их своему нанимателю и не устроят в городе (с его молчаливого согласия и покровительства) ночь белых ножей, как это изначально было запланировано? Что толку мстить одному своему недоброжелателю, когда за горизонтом открываются куда более впечатляющие перспективы? Ответ на этот вопрос должен был дать первый пришлый — Ганеев. Ну, и завтрашний урок. Ведь не пойти на него я не мог.
Но с Ханом вышел лютый облом — он просто-напросто не пришел. Вообще никто не пришел. Добрых сорок минут топтался я на старом кладбище, переходя от могилы к могиле и за это время успев выучить имена, кажется, всех настоятелей Успенского монастыря со времен воцарения Романовых. Но мое уединение так и не было нарушено.
В школе Ганеева тоже не оказалось, как и его ближайшего соратника Хасамеева. Они вообще не приходили на занятия. Об этом мне сообщила Елена, которая как раз вела урок у одиннадцатого класса. Увидев в дверном проеме мое лицо, она прервала занятие за десять минут до звонка, выгнала всех вон, а потом… Следующие четверть часа имели шанс стать самыми тяжелыми за все время моего пребывания в Младове. Ей-богу, лучше еще раз переночевать в пещере, чем слушать ее упреки по поводу неоправданных надежд и преданного доверия.
— Я думала, что могу положиться на тебя! Я верила тебе! Паша рекомендовал тебя как отличного специалиста, как прекрасного человека! А ты… Ты чуть не угробил мою дочку! Ты оставил нас без жилья! Где Юлиан? Где его жена?! Что мы скажем в понедельник в суде. Ты все испортил! Проводи сегодняшний урок, и чтобы я больше никогда не видела тебя в моей школе!
Мне ничего не оставалось, как извиниться за все и пойти на свой последний урок. Вдогонку донеслись сдавленные рыдания.
И вот сейчас, оказавшись перед взрослым громобоем — настоящим бандитом, а не его подростковым эрзацем, — я не чувствовал страха. Пусть вас много, пусть вы организованы и пусть вы легко сможете прихлопнуть меня, как только возникнет такая необходимость — это не важно. Я приложу все силы, чтобы положить конец вашим деяниям, чтобы предотвратить катастрофу. Нужно лишь немного гибкости, чуточку смекалки, умеренное количество смелости… И много-премного везения.
— Вы урок-то будете вести? — Сливко без разрешения встал с места и пересел за первую парту, потеснив одиноко сидевшую там девочку. — Или сразу к делам приступим?
— У меня нет с вами никаких дел.
— С нами? С какими такими нами?
— С теми «нами», про которых говорил твой друг Глазунов на позапрошлом уроке, — на всякий случай я отступил на шаг назад, к доске. — Если не стесняетесь, я могу все рассказать при учениках.
— А что мелочиться, — новенький также переместился поближе ко мне, заняв пустое место за второй партой. — Соберите всех в актовом зале да расскажите. Это ведь такой большой секрет! Громобоям нужна коллекция Юрьевских! Громобои ограбили инкассаторов! Громобои убили черных археологов! Громобои повинны в бесовской субботе! Громобои подожгли общежитие! Да все и так в курсе, что за всем стоят громобои! Но громобои за истинную веру, за русскую веру. Цель громобоев оправдывает любые средства. Или ты расскажешь всем, куда подевались твои друзья узкоглазые? Которые решили за твой счет рыпнуться на нас. На нас, на русских! Что? Ты и сам не знаешь, куда они подевались? Какая досада…
— Ты забыл упомянуть про квартиру Ааронова, — напомнил я. — Пока одни ваши дружки жгли мою машину, другие копались в вещах умершего человека. Которого любила вся школа, весь город. Не при вашем ли содействии он умер?
— Не при нашем, — ответил он, сам того не заметив перейдя на «мы». — Если ты думаешь, что мы смогли бы поднять руку на самого уважаемого человека в городе — ты совсем нас не знаешь. Так же как осквернить память о нем. Это твой друг Шизик сделал.
— Женя? — я не поверил своим ушам; по классу разнесся чуть слышный ропот. — Быть не может… Ты врешь.
— Больше некому, — старший громобой повернулся к ученикам. — Кстати, ребятки, вы знаете, что это именно ваш уважаемый Евгений Валерьевич влез в монастырь и стащил оттуда саблю князя Младовского и ожерелье его бабки? Да, да, и не надо кивать на громобоев. У нас никогда бы и мысли не возникло грабить церковь.
— А убивать инкассаторов? — похоже, я начал нарываться, окрыленный мыслью, что мой друг все-таки смог ускользнуть из лап преступников. — Это нормально, по-вашему?
— Не сравнивай быдло со святым, — отрезал Сливко. — Они нам никто.
— А кто вам тогда кто, прошу прощения за каламбур?
— Они все, — жест в сторону учеников. — Они нам кто. Они наши, младовские. А ты — нет. И пришлые — все эти Ганеевы, Джунгуровы, Хасамеевы — тоже нет.
— Тогда зачем вы хотите разрушить город? — я никак не мог взять в толк. — Если вы так любите его, так защищаете?
— Тебе уже и про это нашептали, — улыбка сошла с лица старшего. — Может, и точные сроки назвали? Или вместо подробной лжи озвучили только поверхностную? Чтобы можно было дать простор фантазии?
— Что он имеет в виду? — подал голос Чупров.
— Хлеборезку прикрой, — Сливко, похоже, сам испугался, возможных последствий брошенной мною фразы. — Мы ничего такого не собираемся делать. Слышите? Это неправда. Мы всегда стояли за город и в обиду его не дадим. Ну что, Плед, заканчиваем урок?
— Да, пожалуй, — согласился его подельник. — Детки, вы свободны. Расскажите мамам и папам все, что слышали. И про Ааронова, и про храм, и про Шизика. А с Филиппом Анатольевичем мы еще побеседуем. Замутим, факультатив, так сказать.
— Короткий что-то урок получается, — я отступил еще на полшага назад и взял в руки лежавшую на полочке возле доски деревянную указку. — Я еще даже не начал спрашивать домашнее задание.
— Ты хочешь, чтобы они остались? — в лоб спросил Плед. — Хочешь, чтобы они видели?
— Нет, — тут же сдался я. — Не хочу.
Я бросил взгляд на висевшие на стене часы. Половина третьего. До звонка еще почти полчаса. За окном третий этаж, прыгать… Ну, не самоубийство, конечно, но койко-место по соседству с Яной я себе гарантированно обеспечу. Хорошо, что она сейчас не видит всего этого.
А класс уже опустел.
— Что-то я Телиги не видел, — Плед вопросительно посмотрел на Сливко. — Зачетная деваха была… Пока с узкоглазиками гулять не начала.
— Она в больнице, — ответил Сливко. — В гипсе. Давай быстрее с ним, пока кто-нибудь их этих оболтусов не побежал жаловаться завучихе. Она его крышует.
— Больше не крышует. С тех пор как он дело в суде провалил.
— А ты откуда знаешь? — вмешался я. — Я вообще тебя впервые вижу.
— А я тебя нет. Так, теперь отвечаешь быстро и по существу. Три вопроса. Первый: где прячется Шизик? Второй: где он прячет сокровища Юрьевских? Третий: куда делся Юрьев? Ответишь на все три — свободен.
Вместо ответов на три вопроса я произнес всего три слова. Первые, что пришли в голову. Вполне логичные, по-моему, когда тебя спрашивают о судьбе человека, о существовании которого секунду назад ты даже не подозревал.
Но им моя короткая реплика сказала куда больше, чем я мог рассчитывать. Плед изменился в лице.
— Он водил нас за нос! Обманывал! Все это время!
— Выходит, что так… — Сливко тоже выглядел растерянным. — Ты вправду не знаешь Юрьева?
— Правда, — подтвердил я. — Впервые слышу это имя. Почему вы решили, что я должен его знать?
— Ты уверен? — мой ученик воспринял приказ спокойно, его озадачила лишь обстановка, в которой он был отдан. — Прямо в школе?
— Да. Он и так слишком долго живет.
И тут я, не дожидаясь конца дискуссии, подлетел к Пледу и ткнул его указкой. Целил в грудь но попал в плечо. Все произошло так быстро, что громобои даже дернуться не успели.
— Ой, — тихонько вскрикнул Плед, глядя на растекающееся под белой рубашкой красное пятно. — Ты… Ты только что подписал себе смертный приговор.
— Ты сам только что подписал его мне.
«Брямс!» — ветхая конструкция разломилась пополам. Сливко застыл на несколько мгновений, скорее оглушенный, нежели контуженный, но затем снова пошел на меня. В правой руке его блеснул клинок-«бабочка».
— Тебе не жить, понял?
— Пацаны, шухер! Охранник идет, они полицию вызвали!
В класс влетел еще один ученик, в котором я узнал… Нет, быть того не может! Он-то как мог к ним примкнуть? Выходит, я ошибался…
Парень растерянно закрутил головой.
— Плед, у тебя ведь тоже…
— С дороги, Ремез! — краем глаза уловив движение со стороны старшего громобоя, я в два прыжка преодолел расстояние до двери, оттолкнул несостоявшегося ухажера Татьяны и выскочил вон.
ГДЗ история 8 класс Юдовская, Баранов Новое издание Просвещение 2020 Задание: § 9 Франция при Старом порядке
Стр. 97. Вопрос в начале параграфа
Каковы были основные черты развития Франции в период правления Людовика XIV?
При Людовике XIV происходит укрепление абсолютизма. Начало правления Людовика XIV ознаменовалось успехами в области экономики, которая окрепла благодаря грамотным действиям Кольбера, руководившего финансами и экономикой страны. Людовик XIV стремился к политическому и религиозному единству страны, жестоко преследовались гугеноты. В 1685 г. был отменен Нантский эдикт, что привело к тяжелым последствиям для Франции. Эмиграция гугенотов и народные восстания, голод и запустение внутри страны, тяжелые поражения на полях сражений – таков итог политики Людовика XIV.
Стр. 105. Вопросы в конце параграфа
1. Аргументируйте, почему XVIII век считался веком Франции.
В XVIII в. Франция процветала. Ее население достигло 27 млн человек, что было примерно в три раза больше, чем в Англии. Таким образом, в 1789 г. каждый пятый европеец считался французом. К середине XVIII в. французский язык становится языком межнационального общения и культуры. Французские товары считались модными, спрос был высок, и Франция стремилась его удовлетворить. По экономическому развитию Франция уступала лишь Англии. С 1715 по 1792 г. обороты французской внешней торговли увеличились в четыре раза. Таким образом, Франция играла важную роль в международной политике, являясь одной из ведущих европейских держав.
2. Чем торговала Франция с Европой в XVIII в.?
Франция экспортировала широчайший спектр товаров: сукно, кружево, батист, чулки, украшения, часы, бумагу, зеркала, мебель, посуду, драгоценности, ткани, гобелены, фарфор, французские вина. Из колоний шли сахар, пряности, кофе и другие колониальные товары.
3. Почему Франции были необходимы реформы?
Первое сословие – духовенство – ощущало огромный разрыв между приходскими священниками и высшими клириками, и стремилось этот разрыв уменьшить.
Второе сословие – дворянство – страдало от роста цен. Старая знать теряла свое былое могущество. Разрушалась былая солидарность сословия. Дворянство стремилось избавиться от конкурентов на государственной службе. Дворянство теряло рычаги давления на короля, так как Генеральные штаты – сословно-представительный орган, через который можно было «достучаться» до власти – не собирался с 1614 г.
Третье сословие, значительную часть которого составляло крестьянство, мечтало о решении проблемы малоземелья и отмены сеньориального порядка.
Монархии было необходимо решить финансовые проблемы. Франция лишилась части населения: давление на протестантов заставило их бежать за границу, а деревню истощили постоянные налоги на ведение кровопролитных войн. Франция потеряла значительную часть колоний, настроила против себя многие европейские страны. Франция все больше отставала от своих конкурентов, прежде всего от Англии. Традиции вставали на пути модернизации страны. Все это требовало проведения реформ.
4. Перечислите реформы, которые проходили во Франции в XVIII в.
Людовик XV попытался в 1749 г. провести налоговую реформу, которую отвергли парламенты, а в 1763 г. выступили против попыток регулирования хлебной торговли. В 1771 г. были преобразованы парламенты: они были распущены, отменена продажа должностей. Взамен были созданы новые парламенты с сильно урезанными полномочиями, а их члены отныне должны были назначаться королем. Людовик XVI впоследствии отменил парламентскую реформу.
Генеральным контролером финансов был назначен Анн Робер Жак Тюрго. Он начал с того, что отменил ограничения на торговлю хлебом. Это привело к подорожанию хлеба, что вызвало восстания. Тюрго отменил ремесленные цехи, сдерживавшие конкуренцию в промышленности. Преобразовал и удешевил почтовое сообщение. Людовик XVI попытался провести парламентскую реформу, однако провести ее не удалось; король сам отменил реформу и объявил о созыве Генеральных штатов.
5. Какие события свидетельствовали о том, что начинается революция?
Во время заседаний Генеральных штатов депутаты третьего сословия, которых было вдвое больше, чем от первого и второго, объединились с дворянами, не сумевшими сделать карьеру при Старом порядке, потребовали индивидуального голосования. Людовик XVI не мог на это пойти. В ответ третье сословие решилось на открытый бунт: 17 июня оно объявило себя представителем всей нации – Национальным собранием. Депутаты собрались в Зале для игры в мяч и принесли клятву не расходиться, пока не будет выработана конституция. Король уступил им. 9 июля депутаты объявили себя Учредительным собранием, обещая тем самым учредить в стране новый государственный строй. Таким образом, бунт третьего сословия стал свидетельствовать о начинающейся революции.
Стр. 105. Подумайте
1. Используя дополнительные источники, выясните, что вызвало такую популярность Франции, её языка и товаров в XVIII в.
Франция являлась центром развития и распространения идей Просвещения. В связи с этим просветители всех стран стали пользоваться французским языком, а не латынью, как это было принято в Средние века. Развитие культуры, связанное с распространением идей Просвещения, наиболее ярко проявилось во Франции, что делало ее законодателем моды. Промышленность Франции обеспечивала производство товаров широкого спектра, которые к тому же входили в обиход среди богатых сословий других европейских государств. Франция являлась колониальной империей, что позволяло ей торговать с другими странами колониальными товарами. Таким образом, развитие Франции, ее культуры и науки, делало страну ведущей не только в европейской политике, но и в европейской культуре.
2. Чем были недовольны французские крестьяне и чем — дворяне?
Французские крестьяне были недовольны сеньориальными повинностями и малоземельем. Провинциальные дворяне, стремясь увеличить свои доходы, начинали наступать на права жителей деревни, что вызывало их недовольство.
Дворянство было недовольно разрушением былой солидарности сословия, которое происходило из-за притока новых людей из простолюдинов. Дворянство было недовольно введение всеобщего налогообложения. Они стремились воздействовать на монарха через Генеральные штаты, однако они не собирались с 1614 г. Им приходилось отстаивать свои права через парламенты путем прямой конфронтации с королем.
3. В чём заключалась слабость французской монархии?
Франция лишилась части населения. Деревню истощили постоянные налоги на ведение кровопролитных войн, которые были безуспешны. Франция потеряла значительную часть колоний, настроила против себя многие европейские страны. Франция исторически сложилась как страна, состоящая из множества провинций, присоединенных в разное время и на разных условиях. Это приводило к расцвету местного патриотизма, мешало складыванию единой французской нации. Франция все больше отставала от своих конкурентов. Неудачные попытки реформ, которые натыкались на сопротивление разных сословий, усугубляли положение монархии.
4. Почему именно реформа парламента была столь важна?
Реформа парламента была необходима для реформирования страны, так как парламенты отказывались принимать решения короля из-за низкого авторитета монархии. Таким образом, реформирование было невозможно без парламентской реформы.
5. Почему королям не удавались реформы?
Традиции, существовавшие во французском обществе, противодействие парламентов, которые не верили в возможность реформирования государства самостоятельно. Парламенты отказывали в реформах короля, что не позволило монархии добиться модернизации.
Стр. 106. Из дневника аббата Вери (1774)
1. Какими чертами наделяет Современник Людовика XVI?
Современник считает, что Людовик XVI был склонен к роскоши и небережливости, был слабовольным человеком.
2. Какие черты приписывало ему общественное мнение?
Общественное мнение приписывало Людовику XVI суровость, твердость, упрямство. Его считали врагом труда, роскоши и любителем охоты.
Стр. 106. Из наказа дворянского сословия Божоле (провинция Бургундия) (март 1789 г.)
1. Каких реформ хотело дворянство, составившее этот наказ?
Дворянство хотело добиться ограничения власти монарха путем усиления роли Генеральных штатов, введения личной свободы, свободы печати, собственности. Таким образом, дворянство хотело добиться ограничения монархии.
2. Как вы думаете, какая страна стала образцом для предлагаемых реформ?
Образцом для предлагаемых реформ были США, в которых проводились реформы в духе идей Просвещения.
Основная история глава ix последний урок
Из данной категории:
Поиск по сайту:
Цитаты:
В Москву мы приехали в конце августа. Хотя я чувствовала себя хорошо, но врачи всё-таки не советовали пока приступать к работе. Мне было очень жаль расставаться со своим коллективом, но решила послушаться врачей.
Так я стала временно домашней хозяйкой. Я не боялась работы, да и помощники у меня были хорошие. С раннего детства я была приучена к труду. Отец мой, Василий Николаевич Махов, кадровый рабочий-слесарь, научил нас уважать и любить труд. Он и сейчас, несмотря на свои шестьдесят пять лет, работает на заводе.
На другой день после нашего возвращения из Теберды мы встречали дедушку. Ребята не отходили от него ни на шаг, засыпали его всевозможными вопросами и сами с увлечением рассказывали о поездке.
Оказалось, что дедушка тоже бывал недалеко от Теберды, когда отдыхал прошлым летом в Кисловодске. Рассказывая о своём отдыхе, дедушка с большой теплотой отзывался об организации, пославшей его на курорт. Попутно вспомнили далёкое прошлое.
Ребята, конечно, и раньше знали о разнице между жизнью рабочего до революции и теперь, но рассказы дедушки, настоящего, живого свидетеля, были особенно ярки. А сколько интересного рассказывал им дедушка о своём заводе, о работе новаторов.
— Я тебе на вопрос вопрос задам, внучек. А ты когда-нибудь принёс табель с одними тройками?
Ребята весело засмеялись.
— Так вот, если я, Василий Махов, начавший работать с 12 лет, старый кадровый рабочий, буду давать только норму, то в базарный день копейка цена такому работнику и меня с завода метлой гнать надо. Так-то вот, мои милые внуки.
— Сколько же ты вырабатываешь, дедушка?
— Меньше, чем полторы нормы, не в моём характере, а бывает и две.
— Ты пенсию давно получаешь, дедушка?
Дедушка покупал детям различные инструменты, учил, как ими пользоваться и сохранять их.
Ребята вели его в угол, где у них был небольшой верстак и на стене висел маленький шкафчик, в котором хранились инструменты.
— Инструменты содержатся в порядке, но многих не хватает.
И дедушка вытаскивал из своего кармана записную книжку и начинал перечислять, какие должны быть инструменты: ножовок две, плоскогубцев три, отвёрток разных пять, кусачки, два паяльника, молотков три, топорик один и т. д.
— За это я не сержусь, это хорошо, только вы и своих товарищей тоже приучите к инструментам относиться с уважением и почтением. Понятно?
— Да мы им говорили об этом.
Дедушка рассказывал внукам, что раньше на заводах и фабриках царской России было много мальчиков. Им ничего не платили, обещая научить ремеслу. Путь учения был горек. Мальчиков-учеников мог бить каждый, кто был сильнее.
Гришутка никогда с ленью в дружбе не жил и в скором времени стал квалифицированным рабочим-слесарем седьмого разряда.
— А как же не встречать! Это теперь наш главный инженер на заводе.
— Чего же мне было досказывать, когда вы и сами догадались.
— Дедушка, он нам тоже про тебя говорил, когда первый раз к нам заезжал, помнишь, ты с ним ещё посылку прислал: «Я, говорит, ребята, вашего дедушку очень уважаю, он из меня человека сделал. Три года я под его руководством дизель изучал. Это мне очень пригодилось».
Дедушка, довольный, засмеялся и похлопал по плечу Селима.
— Вот видишь, какие люди получаются, если лениться не умеют. Вот с таких-то людей и надо узор снимать. Ты себе на ус это обязательно намотай.
В первый же выходной день после приезда с курорта я решила поговорить с детьми. Собрала «семейный совет».
— Ребята, тётя Лена уехала, папа на ответственной работе и поздно приходит домой, я ещё не совсем здорова. Придётся вам взять большие обязательства по дому.
— Хорошо. Папа будет по выходным дням утром ходить в магазин и помогать нам во время санитарной уборки.
— Согласен! А почему ты не сказала, кому бельё полрскать? Тебе ведь нельзя простуживаться?
— Бельё полоскать вы мне все поможете. Ты, Селим, должен убирать комнаты вместе с Бэлой, мыть посуду после обеда, поливать цветы и вечером ходить в магазин за хлебом и мелкими покупками.
Меня трогала эта готовность детей помогать мне.
— Готовить я вас всех буду учить и стирать тоже. А сейчас, не откладывая, начнём санитарную уборку.
Все встали по росту, и Мариэтта тоже. Я рассмеялась.
— Мама! Во-первых, ты командир, а не папа, а, во-вторых, командир должен быть серьёзным.
Ребята с мужем вытрясли и выколотили все мягкие вещи, а я вымыла пол, обтёрла кровати и мебель.
Дети работали с большой охотой. Когда комната была приведена в порядок, мы сели обедать.
Был солнечный осенний день, и мы чудесно провели время в парке. Как хороши были в тот день аллеи клёнов и золотых лип! Каким высоким было голубое небо! Как ласково грело сентябрьское солнце!. Дети с криком носились друг за другом. Мы долго бродили, выбраз безлюдную аллею, играли все вместе в горелки. В центре парка полюбовались на карусели и на весёлую толпу детей у качелей. Мои мальчики тоже лихо прокатились на «самолёте», а Бэлочка с Мариэттой сделали полный круг на деревянной лошадке. И таких прогулок в ту осень было у нас немало.
Миновала золотая осень. Дни стали короче и холоднее; вечерами дети стали больше сидеть дома.
Перед сном я обычно что-нибудь рассказывала детям или читала. Они больше всего любили слушать мои рассказы.
Я ещё девушкой начала сочинять повесть о простой, но счастливой семье.
Когда мои дети подросли, я рассказывала им эту ненаписанную повесть.
Никто не знал, что эта книга была только моей фантазией. Детям казалось, что я пересказываю им главы из повести, прочтённой мной ещё в детстве. Они полюбили героев и с интересом следили за их жизнью.
А как хотела Бэлочка быть похожей на Наташу, «маленькую хозяюшку», как её звали в книге.
Я слушала улыбаясь, потому что рассказывала как раз о таких положительных героях, которые могли бы служить детям примером в жизни.
Каждую новую главу я строила так, чтобы поступки героев воспитывали, заставляли детей думать и анализировать свои действия. Я рассказывала о мужестве героев этой книги, о чуткости и товариществе, об уважении к старшим.
Эта воображаемая книга помогла мне воспитывать детей. Многие сложные проблемы воспитания становились доходчивыми. Дети имели пример для подражания.
Книга вообще занимала большое место в жизни-наших детей. Выбором книг я руководила в первое время сама. Читали мы большей частью всей семьёй, по очереди и потом обсуждали.
Дети.охотно давали свои книги товарищам. Сами они с первого класса брали книги в детской библиотеке. Учителя и работники библиотеки рекомендовали им книги для чтения, развивали интересы, вовлекали в обсуждение любимых книг. Я особенно оценила эту помощь, когда мои дети подросли и мы в семье не могли удовлетворить их возросшие запросы.
— Мама, какой он был сильный человек! Ему было не стыдно умирать. Хорошо он жил. Я буду стараться быть похожим на него.
И я видела, как много в воспитании ребёнка значит хорошая книга. Она расширяет умственный кругозор, пополняет знания, полученные в школе. Книга рассказывает о нашей родине, о лучших её людях, об их творческом труде. Книги вооружают стойкостью, помогают преодолевать трудности, воспитывать в себе качества борца, строителя коммунизма.
Очень понравилась ребятам книга А. Гайдара «Школа», В. Катаева «Белеет парус одинокий». Они с восхищением рассказывали о похождении Пети и Гаврика, об их смелости и удальстве, об их «клятве». Мальчиков увлекала романтика книги.
Наша семья была дружная. Всё, что волновало детей, они спрашивали у меня или у отца. Мы всегда стремились быть ближе к интересам детей, воспитать у них доверие к родителям. И наши дети были с нами откровенны. Мы их никогда не били, не запугивали и старались пореже бранить.
Однажды мальчики играли, и Селим снежком нечаянно попал в чужое окно.
После дворник рассказывал жильцам:
— Вот удивительная мать: ни разу не стукнула. Да он её и не боится, сам ей всё рассказал.
Джаник болезненно переживал всякую вину. В эту зиму случилась очень неприятная история. Однажды приходит Джаник из школы очень бледный, расстроенный.
Джаника с отцом и мальчика вызвали к директору. Сын рассказал всё, как было, и мальчик подтвердил то же самое.
Несколько дней мальчик не ходил в школу. Я очень переживала этот печальный случай. На Джаника жалко было смотреть. Он ходил сам не свой.
Вернулся Джаник в очень хорошем настроении.
— Мамочка! Он совсем здоров. Его только мама в школу не пускает. Я её уговорил, он завтра придёт. Я с ним заниматься буду, и он догонит.
Всё-таки Джаник ещё очень долго стыдился своего поступка и считал себя виноватым.
— Почему же? У тебя одни отличные отметки.
— Я не заслужил грамоты.
Когда кончился учебный год, Джаника всё же наградили грамотой. Но он не пошёл её получать. Директор прислал мне записку, спрашивая, почему сын к нему не приходит. Я всё объяснила директору.
В эту зиму Джаник ходил в Дом пионеров, в авиамодельный кружок. Дома конструировал модели вместе с Селимом. Отец купил им «авиапосылку». Там был материал и объяснение для поделки моделей. Они строили с большим увлечением; в этом принимали участие и их товарищи. Потом они уходили подальше от дома и там пускали свои модели.
Селим увлекался лепкой и рисованием и, конечно, продолжал говорить «складно». Он любил ещё мастерить из дерева: то полки сделает, то грузовик для Мариэтты, то мебель для её кукол. У мальчиков были пилы, молотки и специальный маленький верстак. Бэлочка увлекалась шитьём и всем куклам шила одежду. Мальчики тоже иногда подсаживались к ней и вместе шили. Селим три раза в неделю ходил в музыкальную школу и учился там играть на виолончели. У него был очень хороший слух. У Джаника не было слуха, но он тоже пытался учиться играть на мандолине, которую я ему подарила в день рождения. Он купил себе самоучитель и сам разучил несколько песенок и танцев. У нас есть гитара, мандолина, балалайка и виолончель. Но нет пианино. Мы не могли приобрести этот инструмент, хотя Бэлочка учится по классу фортепьяно.
— Не только можно, а даже очень вкусно. Вечером Селим говорил Джанику, улыбаясь:
— Ты теперь настоящий повар и нас с Бэлой научишь. Хорошо?
И все над ним смеялись.
Зимние каникулы прошли в этом году очень хорошо. Дети много катались на лыжах, на коньках. Во время каникул большую часть дня дети проводили на воздухе.
В выходные дни мы ходили в театры, музеи, кино.
Сильное впечатление производило на детей посещение мавзолея В. И. Ленина. Они как бы становились старше, серьёзнее. Дома вспоминали, что читали о Ленине. Просили нас рассказать с великом вожде, о его жизни, о том, как он учился, как он жил в ссылке, что он нам завещал.
Я чувствовала, как после таких бесед дети ещё больше подтягивались и строже относились к себе и другим.
Перед концом учебного года мы получили письмо от тёти Лены: она нас всех приглашала к себе в деревню, где работала в колхозе. Ребятам это предложение очень понравилось, и мы решили поехать на лето в деревню.
Стали готовиться в дорогу: упаковали с собой книжки, тетради, карандаши, краски.
Настал день отъезда. Мы дали телеграмму о выезде и уселись в вагон. Прощай, Москва! Прощай до осени!
Мимо окон замелькали поля, леса, перелески. Маленькие ёлочки.как будто бежали нам навстречу. Дети прижались к окну, радостными восклицаниями встречая то маленькое, издали словно игрушечное, стадо, то жёлтую полоску берега, то красную крышу какого-нибудь домика, прячущегося среди густой листвы сада.
К станции мы подъехали в сумерки. Нас уже ждали. Тётя Лена бросилась к нам с объятиями и поцелуями и, подхватив Мариэтту, понесла её к телеге. До колхоза было не меньше 20 километров, но дети радовались длинной дороге: так хорошо было ехать среди душистых лугов и полей, такими яркими казались первые звёзды, не поблёкшие от городских огней.
В колхозе нас встретили тепло и приветливо. Уже с первых дней ребята почувствовали себя как дома.
Джаник пошёл к председателю колхоза и попросил дать какую-нибудь работу.
И снова у ребят потекла содержательная, полная интереса трудовая жизнь. Вставали мальчики рано и вместе со всеми колхозниками уходили в поле.
Конечно, они не работали наравне со взрослыми, но свою долю труда в общее дело вносили. Живо принимая к сердцу все достижения колхоза, они жили общей жизнью с колхозниками, и надо было видеть их волнение, тревогу, когда соседний колхоз вызвал наш на соревнование. Они ревностно следили за всеми показателями, ликовали при малейшей удаче и чуть не до слёз огорчались отставанием. Мы с Бэлочкой тоже старались помочь нашему колхозу. Бэла помогала колхозникам работать на огороде, ворошила сено, кормила цыплят на птицеферме. Я работала на колхозной детской площадке, куда устроила также и Мариэтту. Меня попросил председатель колхоза помочь молодым и ещё неопытным воспитательницам.
И снова я убеждалась, что знакомить детей с той или Другой работой, прививать им трудовые навыки нужно, делая их самих участниками этой работы. Разумеется, следует постоянно помнить об их силах, не перегружать, но в то же время не делать из работы пустой игры, которую можно бросить при первом желании.
И в это лето наши дети оказались неплохими работниками.
Основанием для этого послужило действительное происшествие в ночном, когда один из пареньков так крепко заснул, что едва «не проспал» лошадей.
Поездки в ночное доставляли ребятам всегда большое удовольствие. А сколько рассказов связано с каждой такой поездкой, сколько приключений бывало там у них! Зимой в Москве дети часто вспоминали об этих ночах и о своих деревенских друзьях.
Кончалось лето. День нашего отъезда уже был назначен. В последний раз мы обошли любимые места, в последний раз мы встретились с нашими новыми друзьями, в последний раз, сидя на крылечке, пели любимые песни. Председатель принёс нам на дорогу колхозных гостинцев и поблагодарил за оказанную помощь.
В вагоне дети спали. Проснулись, когда мы уже подъезжали к Москве.
Дома я напекла пирогов с яблоками и блинов. Ребята пригласили своих товарищей. Все пили чай. Мы рассказывали о жизни в колхозе.
Закончился вечер самодеятельностью. В колхозе мальчики научились хорошо плясать вприсядку. Селим играл на балалайке, ребята плясали, и в заключение они пропели новые частушки, которые слышали в колхозе.