остроумова лебедева художник биография
Художница о художнице
5 [17] мая 1871 в Санкт-Петербурге родилась российский и советский график, гравёр, мастер пейзажа Анна Петровна Остроумова-Лебедева. Она преподавала в Высшем институте фотографии и фототехники и во Всероссийской академии художеств. Во время Великой Отечественной войны работала в блокадном Ленинграде, создала ряд пронзительных графических образов осаждённого города.
Анна Остроумова-Лебедева положила начало возрождению русской оригинальной (в том числе цветной) ксилографии, а в рейтинге гравёров России первой половины XX века она считается «звездой первой величины». Художница похоронена в Некрополе мастеров искусств. В 2021 году исполняется 150 лет со дня её рождения.
«Культура Петербурга» пообщалась с Надеждой Демкиной, которая занимается популяризацией творчества художниц, в том числе и Анны Остроумовой-Лебедевой.
Портрет художницы Надежды Демкиной
– Добрый день, Надежда! Расскажите, пожалуйста, о себе нашим читателям.
– Я художница и журналистка. Последние два года занимаюсь изучением историй художниц, родившихся в Российской империи. До этого я занималась Петербургом, мои картины — это, в основном, пейзажи города.
– Вы несколько лет занимаетесь историями женщин-художниц, учившихся в России до революции, и даже проводите посвящённые им выставки. Чем вызван Ваш интерес к этой теме?
– Они захватили меня! Ну а если серьезно, это и правда захватывающие истории. Мы все знаем мексиканскую художницу Фриду Кало благодаря голливудскому фильму, снятому по её биографии. Так вот, я могу назвать более десятка наших соотечественниц, чьи истории жизни достойны таких же блокбастеров, и придумывать ничего не надо — это всё случилось на самом деле.
Я всегда интересовалась биографиями людей искусства, читала о художниках, поэтах, писателях. Когда я сама стала рисовать и участвовать в выставках, то обратила внимание, что о женщинах в искусстве гораздо меньше информации, как будто их не было вовсе. Но как только я стала прицельно искать её, оказалось, что в прошлом было очень много художниц. Многие сделали очень важные для истории искусства вещи, другие достигли немногого, но важен сам факт присутствия художниц в истории. Сейчас он просто игнорируется большей частью. Это мне кажется несправедливым.
Во всём мире сейчас повышен интерес к открытию новых старых имён в искусстве, тех, кому раньше уделялось меньше внимания. Крупные музеи проводят сборные и персональные выставки художниц. У нас в России такая выставка проходила в 2002 году в Третьяковской галерее, почти 20 лет назад.
– В чём заключается суть Вашего проекта об историях художниц Российской империи?
– Я стараюсь популяризировать эту тему. Собираю информацию, читаю воспоминания, письма, дневники. Провожу выставки, читаю лекции, пишу статьи, рассказываю о художницах. И это вызывает большой отклик у аудитории. Этой весной в Центре искусств и музыки библиотеки Маяковского мы сделали большой проект «Найди меня», где я показала 75 портретов женщин, которые занимались искусством, также можно было прочитать их биографии. Ещё я представила карту Петербурга, где отмечено 40 адресов в городе, где жили и учились художницы. На втором этаже библиотеки мы вместе с куратором Натальей Каш создали инсталляцию «Музей, которого не было» — псевдомемориальную экспозицию вещей, которые принадлежали женщинам искусства. Причём там уже были не только художницы, но и женщины-композиторы, поэтессы, писательницы. Такого музея нет. Вещи мы использовали винтажные. Но нам хотелось представить: а что, если бы такой музей возник?
– Как получилось, что в центре вашего внимания — художница Анна Остроумова-Лебедева?
– Я не могу сказать, что она в центре внимания, просто ей посвящена моя первая книга, планируются и другие.
Анна Петровна Остроумова-Лебедева, 1921 г.
ru.wikipedia.org
– Вы посвятили Анне Остроумовой-Лебедевой биографический комикс. Как появилась идея создания этой книги? Почему Вы выбрали формат комикса, а не биографию в виде текста?
– Анна Остроумова-Лебедева сама написала прекрасные «Автобиографические записки» о себе. Она всю жизнь вела дневники, и потом это позволило ей в подробностях рассказать свою историю. Но эта книга последний раз переиздавалась в 2003 году, сейчас её можно найти только в библиотеках или у букинистов. Когда я читала книги воспоминаний, это издание произвело на меня огромное впечатление — и как литературный текст, и сама Остроумова как личность. Мне показалось, что таких ролевых моделей не хватает девушкам, которые хотят начать свой путь в искусстве. С кого брать пример? На кого ориентироваться? Анна Остроумова преодолела множество трудностей на пути к тому, чтобы осуществить свою мечту и заниматься искусством. Её успех основан на целеустремленности, трудолюбии, упорстве. Мне очень захотелось показать такую героиню. Именно поэтому я выбрала форму комикса: это яркий и популярный жанр, который позволяет и рассказать историю, и показать себя как художника, и увлечь публику.
Комикс я начала писать и рисовать год назад, когда начался карантин. Именно тогда закончилась моя первая выставка о художницах «Невидимое искусство» в библиотеке Гоголя. Там был выставлен большой портрет Анны Остроумовой-Лебедевой и рядом с ним — очень короткий комикс, на 6 листов, с эпизодами из её жизни. И сидя дома, я продолжила его, так 6 листов превратились в 66.
Безусловно, Остроумова-Лебедева заслуживает и биографии в стиле ЖЗЛ, уверена, такая будет написана когда-нибудь, мной или другими исследовательницами. Но книг о художницах может и должно быть много, разных. Искусствоведческих и популярных, детских и взрослых, с картинками и без. Потому что мы сегодня даже не можем представить, насколько трудно было женщинам в XIX столетии пройти этот путь к творчеству и самореализации, который им никто не торопился открыть.
Разворот из комикса Надежды Демкиной
« Художница. История жизни Анны Остроумовой-Лебедевой »
– Что во время работы над комиксом о жизни Анны Остроумовой-Лебедевой запомнилось больше всего? Может быть, что-то поразило в её биографии или что-то открылось с другой стороны?
– Меня поразила её современность. Остроумова не кисейная барышня, а упорная и несгибаемая личность. При этом она не лишена сомнений в себе. Она нигде не пишет, что она гений или талант, нет. Но девушка хочет реализоваться в рисовании и ищет для этого все возможности. Сначала учится в Академии Штиглица, потом поступает в Академию Художеств, в мастерскую Репина, затем едет в Париж. Её путь не был простым, занятие гравюрой тогда было непонятным для большинства художников, которые ценили выше всего картины маслом. Да и к гравюре художница пришла далеко не сразу. Только влившись в сообщество «Мир искусства», Анна наконец получила поддержку и понимание. Успех пришёл к ней далеко не сразу. И потом, уже в зрелом возрасте, когда она пишет свои воспоминания, то отвечает на вопрос о том, как же стать художником и что для этого нужно. Её совет — упорство и трудолюбие.
– Если за словами можно спрятаться и лить воду, то во время рисования нужно думать о многих деталях — как они выглядели, как их показать визуально. Что-нибудь вызвало сложности при подготовке биографического комикса?
– Конечно, мне пришлось искать референсы, проверяя, как выглядел тот или иной исторический персонаж из жизни Анны — например, учитель гравюры Владимир Матэ или соратники по журналу «Мира искусства». Смотреть фотографии Парижа конца XIX века, чтобы нарисовать разворот о том, как художница прибывает во Францию. Изучать, как выглядела набережная у Академии Художеств в 1890-е годы. И так далее. Но я не могу назвать это сложностями, было интересно и увлекательно представлять себе такие моменты и переносить их на бумагу.
Разворот про поступление Анны Остроумовой-Лебедевой в Академию Художеств
– Ваш комикс об Анне Остроумовой-Лебедевой сейчас доступен широкой публике? На какой возраст он рассчитан?
– Комикс издан в сентябре 2020 года, но его тираж небольшой, поскольку издала я его сама. Он есть в доступе в некоторых библиотеках города, продаётся в независимых книжных магазинах и у меня. Рисуя его, я рассчитывала на взрослых читателей, которым интересна история искусства и тема женщин в искусстве. Но теперь мне приходят отклики от читательниц, что часто они читают мою книгу вместе с детьми и подростками, и им эта история поиска себя тоже оказалась важной. Я этому очень рада.
Беседовала Ирина Иванова — редактор портала «Культура Петербурга», фотограф, участник групповых выставок
Русская художница, открывшая соотечественникам красоту Санкт-Петербурга: Анна Остроумова-Лебедева
Получайте на почту один раз в сутки одну самую читаемую статью. Присоединяйтесь к нам в Facebook и ВКонтакте.
В ее гравюрах предстают бесконечные дали, сумрачное небо, Сенатская площадь, громады исторических построек, «Медный всадник» и соборы – все то, что сейчас считается «визитной карточкой» Петербурга. Архитектурный пейзаж, тем более выполненный в гравюре – необычная тема для художницы тех лет, и это было тем более неожиданно для тех, кто обманывался невинным и мягким обликом Анны. Невысокая, скромная женщина в пенсне (у нее с юности было плохое зрение), она казалась скорее чьей-то доброй тетушкой, а на деле обладала железным характером и бесконечным стремлением к самосовершенствованию.
Анна Остроумова родилась в 1871 году. Ее отец, Петр Остроумов, был тайным советником Синода Русской православной церкви, она получила отличное образование, но родителей беспокоила ее любовь к рисованию, не знавшая предела. В отличие от своих братьев и сестер, Анна с детских лет была хрупкой, болезненной и впечатлительной. Когда ей было пять лет, в доме случился пожар. Именно этим жутким детским переживанием врачи, да и она сама, объясняли склонность Анны к депрессии и возникновение пугающих галлюцинаций. Естественно, родители опасались, что занятия искусством еще сильнее расшатают ее нестабильную психику.
Но Анна всегда находила способы нарушать все существующие правила и запреты – например, в гимназии решила отказаться от использования твердых знаков, чем привела педагогов в полное замешательство. С другой стороны, родители стремились привить дочерям самостоятельность – они должны были обеспечивать себя сами, не надеясь на родителей или удачное замужество, – поэтому не слишком подавляли их свободолюбие и в целом поддерживали желание получать какую-то «нормальную» профессию.
Вопреки воле родителей, Анна поступила в Императорскую Академию художеств и с головой окунулась в беспокойную жизнь творческого Петербурга. Семья сложно приняла ее решение. Здоровье Анны оставляло желать лучшего, кроме того, она перенесла сложную влюбленность, разорвав отношения потому, что они мешали ей творить. Братья не нашли ничего лучше, чем заявить в один из ее приездов домой, что, будь она действительно одаренной, она бы так не уставала от занятий рисунком и живописью – ведь талантливому человеку все дается легко!
Анна не сдавалась. Она стремилась попасть в ученицы к Репину, но их отношения складывались не всегда удачно. Илья Ефимович порекомендовал амбициозной девушке отправиться в Париж, чтобы продолжить обучение: «Вот там во всем и разберетесь…».
Однако из числа парижских художников Анна выбрала Уистлера – представителя американского модерна, увлеченного японской гравюрой. Увидев наброски Анны, он пришел в ужас и обвинил ее в полной неграмотности, однако вскоре проникся к ней и просил сопровождать его на родину, где, по его словам, Анна «могла бы столькому научиться».
Отравление свинцовой краской, часто встречавшееся у художников, в случае Анны Остроумовой привело к обострению астмы и возникновению аллергической реакции на масляную краску. Художница пыталась отвлекаться на акварель. Вынужденный перерыв в любимом деле позволил ей мастерски освоить акварельную живопись. В дальнейшем она больше не занималась масляной живописью.
Ее восхищала беспощадность гравюры, четкость и определенность ее линий – никаких туманностей, никаких колебаний. Она была настоящей «мирискусницей» с необычным, острым, но полным любования взглядом на мир, мастерски владела линией и композицией.
В 1905 году Анна вышла замуж за своего двоюродного брата Сергея Лебедева, который ради этого брака развелся с женой. Он и сам был человеком выдающимся – известный химик, изобретатель синтетического каучука. Их брак был счастливым и творчески плодотворным последующие тридцать лет – до смерти Сергея от сыпного тифа.
Анна Остроумова-Лебедева отказалась покинуть город во время блокады и продолжала работать даже в самые страшные и тяжелые дни. Почти маниакально художница создавала все новые гравюры, словно стремясь поддержать свой любимый город, вновь и вновь говорить ему слова любви… Когда не было сил работать, Анна записывала воспоминания – еще с юности дневниковые записи были для нее способом удержаться в действительности, не поддаваться нахлынувшей тьме.
У хрупкой, болезненной Анны был железный стержень. Несмотря на учащавшиеся приступы астмы и стремительно ухудшавшееся зрение, она не оставляла работу и преподавание – у нее появились ученики и последователи. Она прожила восемьдесят три года и, помимо множества живописных произведений, гравюр по впечатлениям от поездок по России и за ее пределы, создала восемьдесят пять работ, посвященных Петербургу.
Она работала над видами Петербурга больше пятидесяти лет. Сперва – идиллические виды Павловска, затем мощный, торжественный Петербург, затем – революционный Петроград, индустриальный, социалистический Ленинград…
В каждой ипостаси родного города она находила красоту – ритм деревьев, тонкие оттенки белых ночей, бесконечная перспектива, мощь и лиричность, нежность и сила. На протяжении сотни лет мы видим Петербург глазами Анны Остроумовой-Лебедевой.
Текст: Софья Егорова.
Понравилась статья? Тогда поддержи нас, жми:
LiveInternetLiveInternet
—Рубрики
—Музыка
—Фотоальбом
—Поиск по дневнику
—Статистика
История любви. Анна Петровна Остроумова- Лебедева
История любви. Анна Петровна Остроумова- Лебедева
Остроумова-Лебедева. История любви.
Анна Петровна Остроумова-Лебедева оставила прекрасные «Автобиографические записки», которыми я зачитывался весной 1980 года, делая выписки. Ныне я вижу, что они слагаются в новеллу о любви девушки, во всех отношениях исключительной и даже в том, что она выбрала не просто акварель, а гравюру, трудный жанр даже чисто технически, и молодого человека, гениально одаренного химика, который был ее двоюродным братом.
1) «В это время (лет 15, учась в гимназии) я решила, что твердые знаки лишние и стала писать без них, чем вызывала протесты со стороны преподавателей, но, несмотря на репрессии, упрямо писала по-своему».
2) 1892 г. Это уже в Академии художеств. «Всеобщее внимание в классах обращал на себя Сомов. Мне показали его как-то на вечеринке студентов; они устраивались периодически, с рисованием модели и чаепитием, и туда набиралось много народу». Это свидетельство удивительно тем, что в те годы сам Сомов пребывал в сомнениях в своем призвании и отбывал воинскую повинность (совмещал как-то службу с учением).
3) «В те же годы пребывания в Академии я пережила мое первое увлечение. Оно внешне мало проявлялось, но тем не менее было глубоко и принесло мне много страданий. Я считала его гораздо ниже себя по уму и слабее по воле. Находила, что он мало любит искусство. Он происходил из буржуазной богатой среды, и я боялась, что если выйду за него замуж (а к этому клонилось дело), то мне трудно будет в такой обстановке продолжать мое любимое искусство. Во мне возникла сильная борьба между чувством и страстью к искусству. Я никому не поверяла моих мучений, моей внутренней борьбы.
В конце концов решила с этим покончить, и мы расстались навсегда. Но тоска, как клещами, захватила мою душу. Сознание одержанной над собой победы не приносила мне радости, и я была полна сожалений о потерянном, но мужественно боролась, сознавая, что в работе все спасение».
4) Конка двигалась медленно, и я предпочитала ходить пешком. Около сфинксов перед Академией была пароходная пристань. Пароходик перевозил на ту сторону. Я его очень любила. Бывало, уже издали бежишь сломя голову на пристань, платишь две копейки и скатываешься вниз, на пароход».
6) «За все семь лет, что я пробыла в Академии, я не имела со стороны студентов ни одной неприятности, столкновения или чего-нибудь резкого или циничного. И из общения с ними вынесла на всю жизнь глубокую веру в хорошие и верные инстинкты молодежи.
Мы не все время только работали, мы умели и веселиться. Каждый год в бывшем Дворянском собрании (нынешняя филармония) студенты Академии устраивали общественный бал. Он считался в году одним из самых оживленных и интересных. На него съезжалось несколько тысяч народа.
7) «Вообще жизнь моя проходила не так уж однообразно, как это может казаться из моего писания. Я часто бывала в опере, где родители имели абонированную ложу. Прибегала туда прямо из Академии, а там меня встречала мама яствами (я была балованная дочь). Лежа на диванчике в аванложе, я с комфортом слушала музыку.
Я любила бальную залу, любила танцевать, но светскую жизнь избегала. Люди меня не интересовали. »
«Была я до чрезвычайности свободолюбива».
Кажется, характер, как у Комиссаржевской, хотя она росла при исключительно благоприятных обстоятельствах, правда, семья ее была далека от искусства.
8) «Я уходила в одиночество, и в то же время страдала от него. А от людей я все-таки убегала.
Родители, видя мое угнетенное душевное состояние, послали меня в Москву, где я гостила у нашего родственника. Я первый раз была в Москве, и она произвела на меня сильное впечатление. Погостила я там недели две и опять вернулась к своей работе.
К весне я опять теряю равновесие, страдаю беспричинной тоской, апатией».
Это запись из дневника 1895 года. «. Сегодня в классе мне чуть не сделалось дурно. Мне казалось, что я здесь и будто еще в другом где-то месте, и чуть не упала с табуретки.
Днем я не могла оставаться в Академии и пошла позавтракать к Елене Ивановне, а по дороге вдруг заметила, что что-то громко говорю, и мне показалось, что со мной хотят сделать что-то страшное. Я вскрикнула и чуть не зарыдала от испуга, но вовремя очнулась от кошмара и увидела себя на Большом проспекте, идущей очень медленно в своей белой шубе. »
«Потом упадок опять сменился подъемом».
В 1895 году Остроумовой 24 года. Она юна еще совершенно и гениальна. Но эта гениальность в ученице, конечно, оставалась втуне, она составляла ее муку, а не была итогом ее развития, ее достижений, тем более что она еще была бесконечно далека от жизни, от времени.
10) Сережа Лебедев, студент Петербургского университета (естественный факультет). Двоюродный брат. 1874 года рождения. Стало быть, кузина старше на три года, хотя внешне и по всем повадкам еще совсем юна.
«Был он красивый, высокий, стройный юноша. С гордо закинутой назад головой. С движениями уверенными и свободными, смелыми и ловкими. Очень любил игры, верховую езду, танцы, гребли.
В нем ярко проявлялась большая одаренность, нравственная чистота, правдивость и благородство души. Был он молчалив и серьезен, с примесью насмешки, легкого сарказма и молодого скептицизма».
12) «Гости, обеды, вечера. Нашили мне несколько хорошеньких платьев, закармливают, веселят меня, мама с папой ко мне очень добры, балуют меня. А я гораздо больше была бы рада жить впроголодь где-нибудь одна в Париже и работать». (Из письма подруге.)
«Всем нам было покойно, беззаботно и тепло жить с родителями. Но. к моим занятиям живописью они относились индифферентно и не придавали им настоящего значения»
Няня и кухарка брали записанные холсты на половики на кухню, или обшивали ими корзины от моли и сырости. Это характерно. Если бы мама при всей ее доброте не была столь равнодушна к живописи, то этого бы не было.
13) Не без борьбы, но без споров и ссор, а только своей целеустремленностью, до полной утраты сил, Остроумова добилась того, что родители сами стали упрашивать ее ехать в Париж, чтобы она рассеялась, а для нее-то для работы. В Париже она провела с 1898 по 1899 целый год. В то время в Париже жили Александр Бенуа с семьей и Константин Сомов. Анна Петровна входит в круг художников «Мира искусства», впервые ее работы экспонировались на выставке «Мира искусства» в 1900 году и в том же году она окончила Академию художеств.
14) 1901 г. «4 мая произошло избиение студентов во время демонстрации у Казанского собора. »
Из письма подруге: «О другом о чем-нибудь не могла и не хотела говорить, так как меня все эти истории больше всего волновали после знаменитого воскресенья, когда их били и убивали на площади. Со мной сделался такой нервный припадок, что я пролежала два дня в кровати, и потом при мне избегали говорить об этом, а меня это еще больше злило. »
«Мой отец нам много раз говорил, что он нас не может обеспечить на будущее, что он нам дает хорошее образование, а зарабатывать на жизнь мы должны будем сами.
Моя сестра Соня окончила консерваторию, Лиля кончила Высшие женские курсы по химии. У нас очень много бывало студенческой молодежи».
15) В 1903 году Остроумова с подругой уехала в Италию. И именно в Италии произошли в ее жизни два события, решающие для ее призвания и счастья.
В России остался Сергей Васильевич Лебедев, кузен, который женился, но очень неудачно, и он был влюблен в кузину, она, верно, догадывалась, но он молчал, вероятно, не видя отзыва.
В Риме один итальянец не на шутку влюбился в барышню из России и сделал ей предложение, и она даже подумывала выйти замуж, но тогда она должна была оставить искусство, ибо итальянец говорил, что «мы берем жен для себя». Что же делать? Как быть? Она, влюбленная, сияла, «чертики в глазах» так и вспыхивали, но выйти замуж на таких условиях она не могла, не хотела; она смеялась, а итальянец плакал.
В это время в Рим приехал Сергей Лебедев с товарищем, как она путешествовала с подругой, он привез деньги от родных на дальнейшее путешествие; он знал об ее увлечении, поэтому, может быть, приехал похудевший, что ее огорчило; она рассталась с итальянцем, и они все вместе поехали по Италии далее; подруга ей говорит о нем, что человек страдает, но она думает о том, с кем рассталась.
Однажды в дождь она случайно увидела в безмолвных глазах кузена «огромную любовь и отчаяние», но не заволновалась.
В Венеции, случилось, Остроумова и Лебедев одни катались в гондоле.
Есть акварель «Венеция. Большой канал. Стоянка гондол», исполненная в 1911 году, вероятно, при повторной поездке по Италии.
16) «В последний вечер перед отъездом я и Сергей Васильевич катались по Большому каналу. Спускались сумерки. Кругом была тишина. Изредка звучал голос гондольера. Мы сидели молча. Я любовалась дворцами, мимо которых мы плыли, а Сергей Васильевич, кажется, больше смотрел на меня. Я вдруг поняла (точно пелена упала с глаз), что я давно люблю его. И хотя я ни слова не сказала Сергею Васильевичу (он был не свободен), но он понял меня.
Придя домой и перед тем как разойтись, Сергей Васильевич принес мне стакан воды, подкрашенный вином (я жаловалась на жажду). Я пила, он молча смотрел на меня, а мне так хотелось броситься ему на грудь! Но я сдержалась.
Мы быстро попрощались у дверей наших комнат. Когда я вошла к нам, Клавдия Петровна удивленно спросила:
— Что с тобой? Ты вся сияешь.
— Я сейчас отдала свое сердце.
— Кому? Сереженьке?
— Да.
— А дальше что?
— Не знаю.
На следующий день, рано утром, мы уехали из Венеции домой, в Россию, а наши милые спутники остались до вечера. Их путь лежал на Милан и Швейцарию.
Сергей Васильевич нас провожал и усадил на поезд. Радостно было видеть его посветлевшее лицо.
А я? Кругом был прадник! Во мне все пело! С его образом в душе я покинула Италию».
В 1904 году с началом войны с Японией Лебедева мобилизовали. Он служил прапорщиком в Финляндии; приезжал в отпуск; как только он получил развод, они поженились.
1905 год. Кровавое воскресенье. Нетрудно представить, как Анна Петровна вынесла это побоище. Она поехала за прапорщиком в полк, но вскоре его направили на Пороховой завод, и они вернулись в Петербург. Как лаборант он получал 800 рублей в год, чего было мало, и он подрабатывал в нескольких местах, и они жили очень скромно.
18) Выходя замуж, Остроумова естественно опасалась за свое искусство, но все у них сложилось так, как мечтают в юности о великой жизни, и этому помогло как раз то, что Лебедев сам был выдающейся личностью. При защите магистерской диссертации в 1913 году Лебедев сказал: «Сфера явлений полимеризации настолько нова и обширна, что настоящее исследование является лишь фрагментом. того образа, который получит со временем эта область».
В 1929 году энтузиасты во главе с Лебедевым синтезировали искусственный каучук, а в январе 1931 года в СССР началось производство шин. С.В.Лебедев считается основоположником промышленности синтетического каучука. Именно благодаря методу, им предложенному, в производстве синтетического каучука СССР вышел на первое место в мире еще до начала войны с Германией. Работы русского ученого легли в основу производства искусственной резины и в других странах.
Одна из улиц Петербурга носит его имя. Гравюры Остроумовой-Лебедевой, наравне с графикой и картинами художников «Мира искусства», во многом определяют наше восприятие города на Неве в его прошлом, настоящем и будущем, то есть в вечности.
Но все это техника и средства. Искусство Остроумовой- Лебедевой исполнено неповторимой поэзии и кажется незатейливой, простой, ну, как «Повести Белкина» Пушкина. Это простота и прелесть классики. Ксилографии, гравюры и цветные гравюры на дереве и акварели Остроумовой-Лебедевой давно стали хрестоматийными, как шедевры русской лирики и живописи.
