Я хотел бы так немного то что есть
40. О Георгии Иванове
40. О ГЕОРГИИ ИВАНОВЕ (1894-1958) – Раздел 5.24 из книги по Серебряному веку http://proza.ru/2013/08/28/2084
Я хотел бы улыбнуться,
Отдохнуть, домой вернуться.
Я хотел бы так немного,
То, что есть почти у всех,
Но что мне просить у Бога –
И бессмыслица и грех.
В России Георгий Иванов к состоявшимся поэтам не относился. Он примеривал себя и к футуристам, и к акмеистам, но в результате он не примкнул ни к тем, ни к другим. Блок высказался о ранней поэзии Г.Иванова следующим образом: «Когда я принимаюсь за чтение стихов Г.Иванова, я неизменно встречаюсь с хорошими, почти безукоризненными по форме стихами… Слушая такие стихи, можно вдруг заплакать, – не о стихах, не об авторе их, а о нашем бессилии, о том, что есть такие страшные стихи ни о чем».
В эмиграции же Г.Иванов от книги к книге вырастал в большого русского поэта. Настоящий Г.Иванов начался с тоски по России. Лучшие свои стихи он писал во Франции, но написал их для русских. Николай Гумилев считал, что путь в поэзию открывает либо очень счастливое, либо очень несчастное детство. У Г.Иванова было и то, и другое.
Следует отметить, что Г.Иванов бросил в литературную почву и зерна новых стилей, например, вводил в оригинальные поэтические тексты точные или произвольные цитаты из известных поэтов. Основателем этого приема был Вяземский, но у Г.Иванова он стал как бы насущной необходимостью.
НИНА БЕРБЕРОВА
Г.В. Иванов, который в эти годы писал свои лучшие стихи, сделав из личной судьбы (нищеты, болезней, алкоголя) нечто вроде мифа саморазрушения, где, перешагнув через наши обычные границы добра и зла, дозволенного (кем?) и недозволенного (кому?), он далеко оставил за собой всех действительно живших «проклятых поэтов» и всех вымышленных литературных «пропащих людей»: от Аполлона Григорьева до
Мармеладова и от Тинякова до старшего Бабичева.
Я знала его с 1921 года, со времен тетради Гумилева, но никогда не имела с ним никаких личных дружеских отношений. Еще в 1920-х годах Ходасевич, он и я несколько раз втроем проблуждали ночью на Монмартре, который Иванову был тогда ближе литературного Монпарнаса.
Тогда же, в одну из ночей, когда мы сидели где-то за столиком, вполне трезвые, и он все теребил свои перчатки (он в то время носил желтые перчатки, трость с набалдашником, монокль, котелок), он объявил мне, что в его «Петербургских зимах» семьдесят пять процентов выдумки и двадцать пять – правды. И по своей привычке заморгал глазами. Я тогда нисколько этому не удивилась, не удивился и Ходасевич, между тем, до сих пор эту книгу считают «мемуарами» и даже «документом».
Потом много лет мы не виделись.
После войны он был как-то неофициально и незаметно осужден за свое германофильство. Но он был не германофилом, а потерявшим всякое моральное чувство человеком, на всех углах кричавшим о том, что он предпочитает быть полицмейстером взятого немцами Смоленска, чем в Смоленске редактировать литературный журнал.
Теперь, в своей предпоследней стадии, он производил впечатление почти безумца. Последняя стадия его наступила через несколько лет, в приюте для стариков, в Иере, в том самом Иере, где сто лет тому назад Герцен в одну ночь потерял свою мать, своего сына и своего друга.
Теперь, в 1948-1949 гг., Иванов производил впечатление почти безумца, потому что, разговаривая с ним, собеседник все время чувствовал, что в нем что-то неладно, что ему что-то нужно: кусок хлеба, затяжку папиросы, стакан вина, укол иглы (лекарственной или иной) и что, значит, все, что говорится, говорится зря, потому что если что-то человеку до зарезу нужно, то он не может вас слышать и вам разумно отвечать.
Таким – без возраста, без пола, без третьего измерения (но с кое-каким четвертым) – приходил он на те редкие литературные или «поэтические» собрания, какие еще бывали. Помню, однажды за длинным столом у кого-то в квартире я сидела между ним и Ладинским. Иванов, глядя перед собой и моргая, повторял одну и ту же фразу, стуча ложкой по столу: – Терпеть не могу жидов. Я встала, двинула стулом и пересела на другой конец стола. Ладинский последовал за мной.
Дней через десять, часов около пяти, в дверь моей комнаты-квартиры постучали. Я в этот день задумала стирать и решила не открывать. Но кто-то стоял за дверью и не уходил. Притаилась и я, сдерживая импульс сделать шаг и открыть дверь. Внезапно голос Иванова сказал за дверью: – Н.Н., откройте, я знаю, что вы дома. – Кто это? – спросила я, чтобы выиграть время. – Это стрелок пришел. Знаете, что такое стрелок? Хочу вас подстрелить на десять франков.
Я попросила его подождать несколько минут, привела в порядок «кухню», сняла передник, причесалась. Когда он вошел, шаркая и кланяясь, я сказала ему, что у меня всего десять франков, и я не могу дать ему больше пяти. «А вино есть?» – спросил он.
Да, у меня был литр красного. Он сел к столу. Двое двигаться в комнате не могли, было слишком тесно, но когда один сидел, другой мог делать пять-шесть шагов туда и сюда. Я поставила бутылку на стол, подала стакан. Он начал медленно пить. Пить и говорить. Это был монолог – ему необходимо было выговориться. Продолжался этот монолог часа три.
Потом он ушел.
Отнестись к тому, что было сказано, как к пьяному бреду человека в стадии разложения? Или как к преходящему настроению невротика и поэта? Или как к исповеди? Или как к легкой болтовне когда-то светского человека, решившего поразить собеседника? Разницы, собственно, нет никакой, как бы ни относиться к его речи, – мое, и ваше, и всех будущих поколений отношение к ней ничего не изменит в ней самой.
Это если сказать о ней одним словом – была жалоба, но жалоба не на обстоятельства и не на людей, не на Ивана Ивановича, Ленина, Сталина, Николая Второго и Первого, не на разрушенное здоровье, безденежье, одиночество, себя самого, каким его сделали мама, папа, женщины.
Это была жалоба ни на кого. Виновника он в своей судьбе не искал, виновник ему был ни к чему, у виновника (как он сам сказал) он, прежде всего, попробовал бы занять десять франков и потом выпил бы с ним на брудершафт.
Но в этой жалобе ни на кого возникал и все углублялся мотив смертельного страха перед всеми и всем. «Только грязи мне собственно, не страшно», – повторил он несколько раз. Больше мы не видались.
Приведу строчки из его стихотворения:
«Жил был поэт.
Всем нам знаком.
На старость лет –
стал дураком».
ИРИНА ОДОЕВЦЕВА
Он высокий и тонкий, матово-бледный с удивительно-красным большим ртом и очень белыми зубами. Под черными резко очерченными бровями живые, насмешливые глаза. И… черная челка до самых бровей. Георгий Иванов чрезвычайно элегантен. Даже слишком элегантен по «трудным временам».
Темно синий, прекрасно скроенный костюм. Белая рубашка. Белая дореволюционной белизной. Георгий Иванов садится напротив меня, но я отвожу глаза, не решаясь смотреть на него. Я знаю от Гумилева, что он самый насмешливый человек литературного Петербурга. И вместе с Лозинским самый остроумный.
Гумилев относился очень покровительственно к нашей начинающейся дружбе с Г.Ивановым. – Хорошо, что вы нравитесь Жоржику Иванову. Вы ему даже очень нравитесь, но он мальчик ленивый и за вами никогда ухаживать не станет, и в верные рыцари Вам не годится. Гумилев ошибся, в чем он сам сознался мне впоследствии: – Вот никак не думал, не гадал. Голову бы дал на отсечение. Мне всегда казалось, что Вы можете влюбиться в одного только Блока, а все остальные для вас безразличны и безопасны.
Когда я стала невестой Георгия Иванова, Гумилеву не хотелось, чтобы я выходила замуж. Он старался меня отговорить. Не потому, что был влюблен, а потому, что не хотел, чтобы я вышла из сферы его влияния, перестала быть «его ученицей», чем-то вроде его неотъемлемой собственности.
Весной 1922 г. мы с Георгием Ивановым зашли в Дом Литераторов в поисках тех, с кем еще не успели проститься. Уезжали мы «легально» и отъезда своего не скрывали. Конечно, мы не предчувствовали, что уезжаем навсегда. Все же мы прощались как перед длительной разлукой, полагая, что год, а, может быть, даже и два будем в отсутствии. Но, во всяком случае, никак не больше.
Ведь НЭП уже начался и, как тогда говорили, Россия семимильными шагами идет по пути к буржуазной республике. Может быть, мы вернемся и гораздо раньше домой. Уезжали весело и беспечно. Ведь так интересно увидеть Берлин, Париж, а, может быть и Венецию. И прощались так же весело и беспечно. Принимали заказы на подарки, которые привезем, когда вернемся.
ВАСИЛИЙ ЯНОВСКИЙ
Георгия Иванова, несмотря на его нравственное уродство, я считал самым умным человеком на Монпарнасе. Трудно сообразить, в чем заключался шарм этого демонического существа, похожего на карикатуру старомодного призрака. Худое, синее или серое лицо утопленника с мертвыми раскрытыми глазами, горбатый нос, отвисшая красная нижняя губа. Кривая, холодная, циничная усмешка, очень умная и как бы доверительная: исключительно для вас!
Стихи он любил и для них, пожалуй, жертвовал многим. Такого сорта монстры встречаются на каждом шагу в искусстве; в Париже того времени Иванов не являлся исключением; он становился чем-то единственным только благодаря высокому классу своих стихов. Иванов – человек беспринципный, лишенный основных органов, которыми дурное и хорошее распознаются. Георгий Иванов был членом «Круга» и даже пользовался там влиянием.
Чем он это достигал, трудно сказать. В те годы многие считали, что «поэтически он вышел из двух-трех строф Фета и ловко жонглирует ими» (Ходасевич). Но молодежь его боялась, слушалась и любила. Влияние Иванова на молодых поэтов объяснялось не только его стихами. Тут роль играл шарм и ловкость его литературной кухни. Он был умницей, поскольку можно считать умным человека, ставившего на бракованную лошадку.
Перелистывая Фета, я всегда вспоминаю Иванова; по сей день не могу понять, почему последний так пришелся по вкусу изголодавшейся новой эмиграции.
Разумеется, это настоящий поэт, но были же у нас Ходасевич, Цветаева – не меньшего размаха! Думаю, что не в одной поэзии тут дело; читая Иванова, бессознательно чувствуешь, что все трын-трава: можно в одну контрразведку заглянуть, затем в другую, противоположную, позволительно ошельмовать кулака отца, у еврея денег перехватить, затем у немецкого полковника, в Национально-Трудовой Союз записаться, потом к советским патриотам примкнуть. Все извинительно.
Проза Иванова – трехмерная, на редкость безблагодатная («Петербургские зимы» в стороне, я разумею «романы» Иванова). «Распад атома» любопытен, пожалуй, с точки зрения автобиографической.
Тяготел он всегда скорее к «реакционному» сектору в своих взглядах, хотя убеждений, принципов у Иванова почти не было. Бессознательно любил и уважал только сильную власть и великую державу; требовал порядка и, главное, иерархии, при условии, что он, Иванов, будет причислен к элите.
Другие статьи в литературном дневнике:
Портал Проза.ру предоставляет авторам возможность свободной публикации своих литературных произведений в сети Интернет на основании пользовательского договора. Все авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице. Ответственность за тексты произведений авторы несут самостоятельно на основании правил публикации и российского законодательства. Вы также можете посмотреть более подробную информацию о портале и связаться с администрацией.
Ежедневная аудитория портала Проза.ру – порядка 100 тысяч посетителей, которые в общей сумме просматривают более полумиллиона страниц по данным счетчика посещаемости, который расположен справа от этого текста. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей.
© Все права принадлежат авторам, 2000-2021 Портал работает под эгидой Российского союза писателей 18+
Я хотел бы улыбнуться
Я хотел бы улыбнуться,
Отдохнуть, домой вернуться…
Я хотел бы так немного,
То, что есть почти у всех,
Но что мне просить у Бога —
И бессмыслица и грех.
Статьи раздела литература
Мы используем на портале файлы cookie, чтобы помнить о ваших посещениях. Если файлы cookie удалены, предложение о подписке всплывает повторно. Откройте настройки браузера и убедитесь, что в пункте «Удаление файлов cookie» нет отметки «Удалять при каждом выходе из браузера».
Подпишитесь на нашу рассылку и каждую неделю получайте обзор самых интересных материалов, специальные проекты портала, культурную афишу на выходные, ответы на вопросы о культуре и искусстве и многое другое. Пуш-уведомления оперативно оповестят о новых публикациях на портале, чтобы вы могли прочитать их первыми.
Если вы планируете провести прямую трансляцию экскурсии, лекции или мастер-класса, заполните заявку по нашим рекомендациям. Мы включим ваше мероприятие в афишу раздела «Культурный стриминг», оповестим подписчиков и аудиторию в социальных сетях. Для того чтобы организовать качественную трансляцию, ознакомьтесь с нашими методическими рекомендациями. Подробнее о проекте «Культурный стриминг» можно прочитать в специальном разделе.
Электронная почта проекта: stream@team.culture.ru
Вы можете добавить учреждение на портал с помощью системы «Единое информационное пространство в сфере культуры»: all.culture.ru. Присоединяйтесь к ней и добавляйте ваши места и мероприятия в соответствии с рекомендациями по оформлению. После проверки модератором информация об учреждении появится на портале «Культура.РФ».
В разделе «Афиша» новые события автоматически выгружаются из системы «Единое информационное пространство в сфере культуры»: all.culture.ru. Присоединяйтесь к ней и добавляйте ваши мероприятия в соответствии с рекомендациями по оформлению. После подтверждения модераторами анонс события появится в разделе «Афиша» на портале «Культура.РФ».
Если вы нашли ошибку в публикации, выделите ее и воспользуйтесь комбинацией клавиш Ctrl+Enter. Также сообщить о неточности можно с помощью формы обратной связи в нижней части каждой страницы. Мы разберемся в ситуации, все исправим и ответим вам письмом.
Мот — Август Это Ты текст и клип песни
Мот — Август Это Ты
Посмотреть клип песни Мот — Август Это Ты можно на этой странице, очень многим он понравился и сама песня тоже, большинство пересматривают этот клип по несколько раз, поэтому предлагаем посмотреть ещё раз клип этой песни и написать ниже свой комментарий о нем. А если вы хотите выучить все слова песни Мот — Август Это Ты, то после видео будет опубликован полный текст песни. Чтобы не забыть слова этой песни рекомендуем сделать репост этой песни к себе на страницу в любую социальную сеть. Приятного просмотра!
Текст песни Мот – Август Это Ты
I don’t wanna be without you (Hey)
I don’t wanna live without you (Say)
A sadly sadly moment
Summertime is over
Тусовки
Я к ним давно уже по-философски
Ножовкой
Я распилил всю жизнь на остановки
Ну, жестко
Нам оставалося немножко, правда
И эта правда в том, что катер наш причалил так-то
Мы наслаждалися дождём, пока другие мокли
Ты сделала мою весну, а я не знаю, смог ли
Достроить, несмотря на всё, этот любовный кампус
Кого-то разлучает боль, а нас разлучит август (август)
А
Если скоро смоют волны (волны)
Наши замки из песка
Что ты первым делом вспомнишь
Если спросят про меня?
Там
Где другие строят стены
Мы построили мосты
Есть в году одна проблема (стены)
Август, это ты
Ну, жестко
Слово «печаль» теперь мне стало тёзкой
Буковский
Тоже пишу, но не с таким уж лоском
И кто с кем?
В тележке супермаркетной на пандус
Я буду помнить, ты будешь помнить
Наш этот Август
Наше тридцать первое число
Как напоминание вместо слов
О чем клялись мы волнам
Сколько раз не помню
А
Если скоро смоют волны (волны)
Наши замки из песка
Что ты первым делом вспомнишь
Если спросят про меня?
Там
Где другие строят стены (стены)
Мы построили мосты
Есть в году одна проблема
Август, это ты
Место, где нам хорошо
И где ты моя
Время, где нам хорошо
И где ты моя
Месяц, где нам хорошо
И где ты моя, ты моя, ты моя
Место, где нам хорошо
И где ты моя
Время, где нам хорошо
И где ты моя
Месяц, где нам хорошо
И где ты моя, ты моя, ты моя
I don’t wanna be without you (Hey)
I don’t wanna live without you (Say)
A sadly sadly moment
Summertime is over
Я хотел бы так немного то что есть
Я НЕ ХОТЕЛА ВАС ОБИДЕТЬ, СЛУЧАЙНО ПРОСТО ПОВЕЗЛО
Поскольку времени немного, я вкратце матом объясню
БАШКА СЕГОДНЯ ОТКЛЮЧИЛАСЬ, НЕ ВСЯ, КОНЕЧНО, – ЕСТЬ МОГУ
Следить стараюсь за фигурой, чуть отвлекусь — она жуёт
ШАМАН ЗА СКВЕРНУЮ ПОГОДУ НЕДАВНО В БУБЕН ПОЛУЧИЛ
Всё вроде с виду в шоколаде, но если внюхаться — то нет
ОБИДЕТЬ ТАНЮ МОЖЕТ КАЖДЫЙ, НЕ КАЖДЫЙ МОЖЕТ УБЕЖАТЬ
МОИ НАМЕРЕНЬЯ ПРЕКРАСНЫ, ПОЙДЁМТЕ, ТУТ НЕДАЛЕКО
Я за тебя переживаю — вдруг у тебя всё хорошо
ДЕРЖИ ВОТ ЭТОТ ПОДОРОЖНИК — ЩАС ВРЕЖУ, СРАЗУ ПРИЛОЖИ
Я понимаю что вам нечем, но всё ж попробуйте понять
КАК ГОВОРИТСЯ, ВСЁ ПРОХОДИТ, НО МОЖЕТ КОЕ-ЧТО ЗАСТРЯТЬ
Кого хочу я осчастливить, тому уже спасенья нет
А ТЫ ГОТОВИТЬ-ТО УМЕЕШЬ? — Я ВКУСНО РЕЖУ КОЛБАСУ
Звони почаще – мне приятно на твой «пропущенный» смотреть
ЗАЧЕМ УЧИТЬ НАС, КАК РАБОТАТЬ, ВЫ НАУЧИТЕСЬ, КАК ПЛАТИТЬ
Характер у меня тяжёлый, всё потому, что золотой
ВЫ МНЕ ХОТЕЛИ ЖИЗНЬ ИСПОРТИТЬ? СПАСИБО, СПРАВИЛАСЬ САМА
Её сбил конь средь изб горящих, она нерусскою была
Когда все крысы убежали, корабль перестал тонуть
ДЕЛА ИДУТ ПОКА ОТЛИЧНО, ПОСКОЛЬКУ К НИМ НЕ ПРИСТУПАЛ
Работаю довольно редко, а недовольно каждый день
КОГДА НА ПЛАНЫ ДЕНЕГ НЕТУ, ОНИ СТАНОВЯТСЯ МЕЧТОЙ
Женат два раза неудачно — одна ушла, вторая – нет
ЕСТЬ ВСЁ ЖЕ РАЗУМ ВО ВСЕЛЕННОЙ, РАЗ НЕ ВЫХОДИТ НА КОНТАКТ
Уж вроде ноги на исходе, а юбка всё не началась
Я ПОПРОСИЛ БЫ ВАС ОСТАТЬСЯ, НО ВЫ Ж ОСТАНЕТЕСЬ, БОЮСЬ
ОЛЕГУ НЕ ВЕЗЁТ НАСТОЛЬКО, ЧТО ДАЖЕ ЛИФТ ИДЁТ В ДЕПО
Меня запомните весёлым, а завтра я начну ремонт
ЗЕВНУ, УКРОЮСЬ С ГОЛОВОЮ, БУДИЛЬНИК ЗАВЕДУ НА МАРТ
Мы называем это жизнью, а это просто список дел
ВСЁ ТО, ЧТО НАС НЕ УБИВАЕТ, БОГАЧЕ ДЕЛАЕТ ВРАЧЕЙ
И жили счастливо и долго… он долго, счастливо она
Я НЕ ТУПЛЮ, А ЭКОНОМНО РАСХОДУЮ ПОТЕНЦИАЛ
Мне психиатр сказал: присядьте, щас успокоюсь и начнём
В НАРОД ХОДИЛИ ДЕПУТАТЫ ЛИШЬ ТОЛЬКО ПО БОЛЬШОЙ НУЖДЕ
Сержант почти поймал бандита, но тот по званью выше был
ПРИШЛА КО МНЕ СЕСТРА ТАЛАНТА, НО НЕ ДОСТАЛА ДО ЗВОНКА
Я ненавижу власть и деньги, когда они в чужих руках
ОЛЕГ ВЕСЬ ДЕНЬ КРУТИЛ БАРАНКУ, ПОТОМ НЕ ВЫДЕРЖАЛ И СЪЕЛ
Реплики Джокера в фильме «Темный Рыцарь» (2008)
Заметьте: у него в фильме было всего 32 реплики. Ни одна из них не совпадает с цитатами которую постят ванильные паблики.
1. Нет, нет, нет, нет… Я убиваю водителя автобуса.
2. Я верю, что то, что тебя не убивает, делает тебя… страннее!
3. А я думал, это у меня шутки плохие.
4. Как насчёт фокуса? Я заставлю этот карандаш исчезнуть! Та-дааа!… Он испарился! — ставит карандаш вертикально на стол и бьёт подошедшего охранника головой о стол так, что карандаш входит в череп
5. Отмотаем время на год назад. Эти копы и прокуроры тогда не перебегали вам дорогу. А теперь? В чём дело? У вас у всех яйца отвалились?
7. Всё очень просто. Мы убьём Бэтмена.
8. Если умеешь что-то, не делай этого бесплатно.
9. Слушайте, если мы не разберёмся с этим сейчас, скоро, малыш… Гамбол не сможет купить даже косяк своей бабуле.
10. Вот моя визитка. — кладёт на стол игральную карту — Джокера
12. Итак, компания у нас маленькая, но у нас огромный потенциал для энергичного… «расширения». Так кто из вас, господа, хочет присоединиться к нашей команде? Сейчас… свободно только одно место, так что мы проведём… конкурс. Не тяните. — ломает кий и бросает его на пол меж трёх охранников Гэмбола
13. Слушай, ты мне напоминаешь моего отца… А я ненавидел отца!
14. О… Здравствуй, красавица! Ты, наверное, тёлка Харви, хм? Ты и впрямь красивая… А чё ты нервничаешь? Из-за шрамов? Сказать откуда они? Иди сюда. Смотри на меня. У меня была жена. Красивая… Как ты. Она говорила мне, что я слишком грустный. Что мне надо больше улыбаться! Она была игроком, и крупно задолжала этим акулам… Хе… Однажды они ей порезали лицо. У нас не было денег на операцию, и её это убивало… Я лишь хотел, чтобы она снова улыбнулась… Я хотел, чтобы она знала, что мне плевать на шрамы… Поэтому, я вставил лезвие себе в рот — и сделал это. Сам с собой. И знаешь что? Она не могла видеть меня! Она ушла… Теперь я вижу всю иронию… Теперь я всегда улыбаюсь!
15. Вы не впадаете в депрессию, комиссар, зная, насколько вы всё-таки одиноки?
16. С головы начинать нельзя, а то жертва сразу теряется. — Бэтмен бьёт Джокера головой о железный стол
17. Я хотел знать, что ты сделаешь. Ты не разочаровал меня — ты дал пятерым умереть. Затем позволил Денту занять своё место… Даже для таких, как я, это жестоко.
18. Я не хочу убивать тебя! Что я без тебя буду делать? Снова обворовывать мафию? Неееет… Ты… дополняешь меня!
19. Для них ты просто псих, как я. Сейчас ты им нужен, а надоешь — они тебя выкинут, как прокажённого. Их принципы, их кодекс — всего лишь слова, забываемые при первой опасности. Они такие, какими мир позволяет им быть. Я покажу тебе: когда дело плохо, эти… эти цивилизованные люди сожрут друг друга. Я не чудовище, я вижу их насквозь.
20. Убийство — это тоже выбор.
23. Вас только деньги волнуют. Этот город заслуживает преступников получше, и я их ему дам.
24. Псих? Может, покромсать тебя на мелкие кусочки и скормить твоим псам, хмм? Посмотрим тогда, насколько верен голодный пёс!
25. Дело вовсе не в деньгах, главное чтобы дошёл смысл послания — что всё сгорит.
26. Я похож на человека, у которого есть план?
27. Я знаешь кто? Я пёс, бегущий за машиной. Я бы не знал, что делать, если б догнал… Так что, я просто делаю. И всё.
28. Знаешь, знаешь что я заметил? Никто не паникует, когда всё идёт согласно плану… даже если план чудовищен. Если завтра я заявлю прессе, что один из членов банды будет застрелен, если грузовик солдат взлетит на воздух — паники не будет. Потому что всё это — часть плана. Но когда я говорю, что какой-то жалкий мэр умрёт, все вдруг теряют голову. Совсем немного анархии, нарушение установленного порядка — и всё вокруг повергается в хаос. Я — носитель хаоса. И знаешь, что является основой хаоса? Это страх.
29. С помощью магии дизельного топлива и нитрата аммония я готов отправить вас на тот свет.
30. Ты ведь не отпустишь меня, верно? Вот что бывает, когда непреодолимая сила… сталкивается с неподвижным предметом.
31. Ты же не убьёшь меня из-за совершенно неуместной уверенности в собственной правоте. А я не убью тебя потому, что с тобой безумно весело!
32. Я взял Белого Рыцаря Готэма и опустил его до нашего уровня. Это было просто. Ведь безумие, ты же знаешь, оно как гравитация — нужно всего лишь слегка подтолкнуть.