жди меня я вернусь мать благослови
50 великих стихотворений. Константин Симонов. Жди меня
Приблизительное время чтения: 5 мин.
Это стихотворение известно всем. Вряд ли в советской поэзии было другое произведение, которое получило бы такой массовый отклик. В годы Великой Отечественной войны это стихотворение вырезали из газет, переписывали, заучивали наизусть, носили с собой и делились с другими. В проекте «50 великих стихотворений» — самое популярное и узнаваемое стихотворение военной поры «Жди меня» Константина Симонова.
Жди меня
Исторический контекст
Автор
О произведении
Жди меня
Жди меня, и я вернусь.
Только очень жди,
Жди, когда наводят грусть
Желтые дожди,
Жди, когда снега метут,
Жди, когда жара,
Жди, когда других не ждут,
Позабыв вчера.
Жди, когда из дальних мест
Писем не придет,
Жди, когда уж надоест
Всем, кто вместе ждет.
Жди меня, и я вернусь,
Не желай добра
Всем, кто знает наизусть,
Что забыть пора.
Пусть поверят сын и мать
В то, что нет меня,
Пусть друзья устанут ждать,
Сядут у огня,
Выпьют горькое вино
На помин души.
Жди. И с ними заодно
Выпить не спеши.
Жди меня, и я вернусь,
Всем смертям назло.
Кто не ждал меня, тот пусть
Скажет: — Повезло.
Не понять не ждавшим им,
Как среди огня
Ожиданием своим
Ты спасла меня.
Как я выжил, будем знать
Только мы с тобой, —
Просто ты умела ждать,
Как никто другой.
Исторический контекст
В годы Великой Отечественной войны литературные произведения публиковались фронтовой и центральной печатью, стихотворения звучали по радио одновременно с сообщениями о текущих военных и политических событиях, читались со импровизированных сцен. Полюбившиеся стихи переписывали во фронтовые блокноты и заучивались наизусть.
Константин Симонов. Фотография военных лет
Огромную популярность приобрела поэма «Василий Теркин», принесшая известность Александру Твардовскому. У многих писателей творческий взлет произошел именно в военные годы (Михаил Исаковский, Алексей Сурков, Илья Эренбург, Виктор Некрасов, Ольга Берггольц и др.). Одним из авторов, без которого немыслима оказалась литература о войне, стал Константин Михайлович Симонов.
Автор
Константин Симонов (1915–1979) принадлежал к роду русских князей Оболенских. Его мать — княжна Александра Оболенская, отец — генерал царской армии, погибший в Первую мировую. Отчим, который воспитывал Симонова и оказал на него большое влияние, тоже был военнослужащим, героем двух войн. Так как отношение к дворянству и к офицерству в то время было крайне негативным, то Симонову приходилось скрывать свое происхождение.
Имея тягу к литературе и писательству, Симонов поступил в Литературный институт им. Горького, после окончания которого его вскоре призвали на службу в качестве военного корреспондента. С первых же дней войны и до мая 1945 года он не оставлял этой должности. Незадолго до отбытия на фронт Симонов решает изменить родное имя Кирилл на Константин. Причина была в том, что произносить собственное имя ему было трудно: он не выговаривал «р» и «л». Совсем скоро Константин Симонов приобретает всесоюзную известность как писатель. С первого же дня войны он осознал ее грандиозное историческое значение. Не случайно Симонов практически всю войну вел дневники. 1941 год расписан им практически ежедневно. Все знали, что он не отсиживается в тылу, что материалы, которые он привозит с фронта, — это свидетельство очевидца событий. Для многих военных людей писатель сразу же становился своим человеком, реальным фронтовым товарищем. Все знали, что если текст написан Симоновым, то в нем нет лжи.
Литературное наследие Симонова велико. Он автор романной трилогии «Живые и мёртвые», сценариев, очерков и многочисленных стихотворений. Однако самое главное стихотворение, принесшее Симонову известность, — это «Жди меня», которое стало настоящей поэтической молитвой и гимном ожидания в годы войны.
Произведение
Свое знаменитое стихотворение Константин Симонов написал летом 1941 года. Оно было посвящено актрисе театра и кино Валентине Серовой. Публиковать этот текст поэт не хотел, так как считал его очень личным и читал его только самым близким знакомым, которые восхищались им, называя лекарством от тоски. Однако осенью поэт решает во что бы то ни стало опубликовать стихотворение. О причине этого Симонов писал: «Несколько месяцев спустя, когда мне пришлось быть на далеком севере и когда метели и непогода иногда заставляли просиживать сутками где-нибудь в землянке мне пришлось самым разным людям читать стихи. И самые разные люди десятки раз при свете коптилки или ручного фонарика переписывали на клочке бумаги стихотворение «Жди меня», которое, как мне раньше казалось, я написал только для одного человека». Он понял, что тысячам людей необходимы эти строки, в которых звучал призыв к спасительному ожиданию.
Сначала поэт хотел опубликовать «Жди меня» в газете «Красная звезда», где он работал. Однако редактор поколебался и вернул текст автору, сказав, «что эти стихи, пожалуй, не для военной газеты, мол, нечего растравлять душу солдата — разлука и так горька!» В итоге стихи были опубликованы в главной газете страны — «Правде». Впрочем, еще до публикации стихотворение стало известно фронтовикам, так как его переписывали и учили наизусть.
Номер газеты «Правда» за 1942 год, где впервые было опубликовано «Жди меня»
Стихотворение стало настоящей поэтической молитвой. В условиях войны, в эти страшные 1941–1942 годы, когда еще ничего не было ясно об исходе войны, когда надежда на возвращение была исчезающе мала, эта вера в спасительную любовь, в силу любви была людям необходима.
Суть симоновского моления сконцентрирована в вечных христианских ценностях — вере, любви и надежде. «Жди меня» посылали с фронта в тыл и из тыла на фронт. По свидетельствам участников войны, оно вселяло надежду в тех, кто верил, что их ждут, и в тех, кто ждал.
На протяжении многих лет уже после окончания войны Симонов получал письма от людей, которым в трудную минуту помогали его стихи. Для женщин, которые ждали с войны своих мужчин, «Жди меня» стало настоящим гимном верности. Так, одна женщина рассказала автору стихотворения о том, как каждый день надеялась получить от мужа весточку с фронта: «Я ежедневно многократно заглядывала в почтовый ящик и шептала, как молитву, «жди меня, и я вернусь всем смертям назло. » и добавляла: «Да, родной, я буду ждать, я умею».
Корреспондент Константин Симонов беседует с санитарками военного госпиталя
Симонов писал: «Помню лагерь наших военнопленных под Лейпцигом. Что было! Неистовые крики: наши, наши! Минуты, и нас окружила многотысячная толпа. Невозможно забыть эти лица исстрадавшихся, изможденных людей. Я взобрался на ступеньки крыльца. Мне предстояло сказать в этом лагере первые слова, пришедшие с Родины… Чувствую, горло у меня сухое. Я не в силах сказать ни слова. Медленно оглядываю необъятное море стоящих вокруг людей. И наконец говорю. Что говорил — не могу сейчас вспомнить. Потом прочел «Жди меня». Сам разрыдался. И все вокруг тоже стоят и плачут… Так было».
Симонов читал свое стихотворение перед публикой сотни раз уже после войны. И сегодня «Жди меня» не теряет своей силы.
Жди меня – Земфира
«Жди меня» – песня Земфиры из альбома «Бордерлайн». Автор текста и музыки – Земфира Рамазанова. Премьера студийной версии композиции состоялась 26 февраля 2021 года.
Земфира – Жди меня – слушать
Интересные факты
Песню «Жди меня» Земфира написала после случившейся ссоры. Певица отмечает, что текст она сочинила в час ночи, а в семь утра записала вокал. В обеденное время того же дня приехал Дмитрий Емельянов и записал скрипки и клавишные. Земфира полагает, что эта композиция – лучшая, написанная ею за долгие годы.
Земфира – Жди меня – текст
Я напишу тебе письмо,
В нём будет ровно 20 слов,
О том, что я пишу назло,
О том, как нам не повезло, но повезло.
Жди меня, мы когда-нибудь встретимся заново,
Жди меня, обречённо и может быть радостно,
Жди меня, в этом городе солнце, как станция,
Как бы не сгореть мне, как бы не сгореть.
Жди меня, я когда-нибудь выйду из комнаты,
Жди меня, я приду этой осенью, кажется,
Жди меня, за меня там все молятся, жмурятся,
Как бы не сгореть мне, как бы не задеть их.
Я протяну свою ладонь –
Мы оба будем без колец,
По мне откроется огонь,
Я – твой билет в один конец
Один конец.
Жди меня, мы когда-нибудь встретимся заново,
Жди меня, обречённо и может быть радостно,
Жди меня, в этом городе солнце, как станция,
Как бы не сгореть мне, только бы успеть.
Жди меня, я когда-нибудь вырвусь из пламени,
Жди меня, я приду этой осенью, каменной,
Жди меня, за меня там все молятся, жмурятся,
Как бы не сгореть мне, как бы не задеть их.
Жди меня
“Жди меня”: удивительная судьба стихотворения на Земле обетованной
С судьбою необыкновенной
родился стих в аду военном,
надежду в тяжкий час даря
тем, кто умел любить и верить,
сносить страданья и потери.
И в души он запал не зря…
Стих-заклинание, молитва
о возвращении из битвы
стал – в переводе на иврит
с его напевностью библейской –
прекрасной и любимой песней,
которая в сердца стучит.
В страну, где есть Стена молитвы,
земля которой – поле битвы
за право жить, а не страдать,
был тяжким путь тогда и длинным.
Здесь эта песня стала гимном
всех тех, кто так умеет ждать.
Европа – континент погостов
для жертв из бездны Холокоста
в те, сатанинские года.
И на Земле обетованной,
об этом помня непрестанно,
сказали: “Больше – никогда!”
Рано утром в день начала Шестидневной войны Командующий 38-й танковой дивизией Ариель Шарон позвонил своей жене Лили и попросил её спеть что-нибудь на дорогу. В трубке он услышал: «Жди меня, и я вернусь, только очень жди…» на иврите.
Как же самое известное стихотворение Великой отечественной войны Советского Союза стало в переводе на иврит гимном «Ат хаки ли» Еврейской бригады в подмандатной Палестине?
Одно из лучших стихотворений Константина Симонова «Жди меня» посвящено актрисе Валентине Серовой, будущей жене поэта. Роман Симонова с Серовой стал впервые за всю новейшую историю Советского Союза достоянием всей страны.
Симонов был фронтовым корреспондентом «Красной звезды». «Жди меня» написано в августе 1941 года на чужой даче в Переделкино и адресовано конкретный, земной, но такой далёкой тогда от поэта женщине. Стихотворение вырезали, перепечатывали и переписывали, пересылали с фронта домой и из тыла на фронт.
А после опубликования в январе 1942-го в «Правде» стихотворения «Жди меня» их любовь стала использоваться пропагандистской машиной государства своих целях, и небезуспешно. Так, историки Великой отечественной причисляют появление стихотворения «Жди меня» и одноимённого фильма с Валентиной Серовой в главной роли к достижениям, повлиявшим на исход войны.
Но феномен стихотворения выходит за рамки поэзии. Оно – как заклинание судьбы, в котором предсказано, что война будет долгой и жестокой, и угадано, что человек сильнее войны. Если любят, если верят…
Было несколько попыток сочинить песню на эти стихи. Одним из первых это сделал Матвей Блантер. Но ни одна из этих песен не стала популярной. О причинах этого зашла речь в мае 1998 года в программе Александра Любимова «Взгляд», посвященной Дню Победы. Гостем программы был Алексей Симонов, кинорежиссер, литератор, журналист и правозащитник, сын Константина Симонова и Евгении Ласкиной, литературного редактора, родной сестры киносценариста, поэта, прозаика, драматурга, автора юмористических рассказов и интермедий Бориса Ласкина.
Алексей Симонов сказал, что на этот стих было написано не менее 25 мелодий, но ни одна не прижилась, не была адекватной стихам. Поэтому стих отца так и не стал песней.
Но вскоре на эту передачу откликнулся Илья Войтовецкий, который утверждал, что такая песня существует, и её поёт целый народ, целая страна Израиль.
Он рассказал трогательную и удивительную историю израильской песни «Ат хаки ли», что переводится как «Жди меня». Герой его рассказа родился в Вене в августе 1921 года. Звали его тогда Соломон Дойчер.
После аншлюса Австрии Гитлером в 1938 году небольшой группе еврейских парней и девушек удалось на маленьком судёнышке отплыть от Вены, спуститься по Дунаю в Чёрное море, оттуда через проливы и Мраморное море пройти в Средиземное море и причалить к берегу подмандатной Палестины.
Среди этих ребят был 17-летний Соломон Дойчер. Юноша решил, что он обязан на время забыть языки своего детства немецкий и идиш, и очень быстро овладел ивритом и английским.
В 1939 году началась Вторая мировая война. В составе британской армии было создано еврейское ополчение, впоследствии ставшее Еврейской бригадой. И Соломон Дойчер стал солдатом. С этой бригадой он прошел по дорогам войны и День Победы встретил в Италии.
Но вначале они выполняли сторожевую службу на Хайфском волнорезе, охраняя Хайфский порт от итальянских субмарин. Соломон Дойчер вспоминал, как тогда ему в руки попала маленькая книжка «Жди меня» в переводе с русского языка Авраама Шлёнского. Самым впечатляющим в книге было одноименное стихотворение. Перевод Шлёнского точен до такой степени, что в подлиннике нет слова, которому не было бы соответствия в переводе.
Соломон прочитал его и почувствовал, что стихотворению необходима мелодия. Он не был композитором. Но той же ночью стал повторять мотив, который почувствовал при чтении стихотворения. Утром, вернувшись на базу, он спел песню музыканту и композитору, который тоже служил в бригаде, а тот записал ноты. И ребята стали выступать с этой песней в своей части. Песню настолько хорошо приняли, что они начали выступать и в других подразделениях. Песня превратилась в песню тех дней, потому что она отражала настроение каждого солдата, тоскующего по той, которая его ждёт. Даже если она не существует, он хочет, чтобы такая была.
Благодаря этой песне Соломон попал солистом в бригадный ансамбль, и одним из шлягеров на концертах стала, разумеется, песня «Жди меня». Позже с этой же песней они выступали после высадки союзников в Италии. В перерывах между боями Соломона Дойчера перевозили вдоль линии фронта, доставляли в госпитали и под аккомпанемент аккордеона он пел воинам «Жди меня и я вернусь…».
Песня стала гимном Еврейской бригады, а автор-исполнитель приобрёл популярность, сравнимую со славой Леонида Утесова и Клавдии Шульженко на родине Симонова. Записали пластинку сначала на иврите, а потом, когда стихи перевели на английский язык, Соломон Дойчер пел песню и по-английски. Солдаты американской британской армии запели на родном языке симоновские строки, переложенные на музыку солдатом еврейского ополчения.
В 1944 году произошло ещё одно событие. Накануне Судного дня во двор Римской синагоги вошёл помолиться американский офицер. У входа стояла плачущая женщина. Американец обратился к ней на идише: «Почему вы плачете? Война, можно считать, закончилась. Теперь Бог поможет нам». «Бог не может мне ничем помочь, – ответила женщина, – моего мужа немцы убили на моих глазах, дети неизвестно, где. Я здесь одна». Офицер видел, что она никак не реагирует она его утешение, и задал вопрос только ради того, чтобы разговорить её: «Откуда Вы?» Она назвала местечко в Польше. Тогда он спросил: «А муж Ваш, откуда был он?» Она произнесла название другого местечка, и тогда он на мгновение замер в недоумении и спросил, как его звали. Она ответила и рассказала, что после гибели мужа бежала в Италию, где монашки из католического монастыря прятали её более года.
Оказалось, что собеседники – родные тётка и племянник: две сестры, уроженки польского местечка, после Первой мировой войны покинули родные места. Одна вышла замуж за австрийского еврея и уехала в Вену, вторая вышла замуж за американца и отправилась за океан. После прихода к власти нацистов связь между ними прервалась. Офицер оказался сыном родной сестры случайно встреченной в Риме женщины.
Племянник позаботился о тёте: он снял для неё комнату в Риме, обеспечивал одеждой и едой. Она же попросила его лишь об одном: найти её сыновей, которые должны быть в Палестине.
«Как звали твоего сына, который ушел из дома в 38 году? » – спросил тётку племянник. «Соломон Дойчер» – ответила она. Имя автора песня «Жди меня» было ему известно, но он ничего не сказал ей, опасаясь, что может быть простое совпадение. Мало ли соломонов дойчеров среди еврейских солдат? И имя, и фамилия довольно распространённые.
Он связался по телефону с командованием Еврейской бригады, выяснил время и место выступления группы самодеятельных артистов. Племянник привёз свою тётю на машине, принадлежавшей американской армии, в сопровождении еще двух американских офицеров к зданию Оперы, в котором должен был выступать ансамбль Соломона Дойчера.
Тот за кулисами вместе со всей труппой готовился к выступлению, когда вошёл солдат и спросил: «Кто здесь Дойчер? Твоя мать ждет тебя». Его словно ударили молотком по голове: «Что значит, ждёт моя мама?» Солдат ответил: «Я не знаю, с ней какие-то американские офицеры и командующий израильскими подразделениями; и они хотят чтобы ты к ней вышел». Все участники труппы остолбенели, но решили, что Соломон не должен выходить, так как у матери может случиться сердечный приступ.
Они, 12 человек, выходили к ней по одному, а Соломон Дойчер – последним. Было принято решение: что бы ни случилось, не плакать! Он вошел в комнату, и члены ансамбля стояли вокруг его матери, а она – в центре комнаты. И она не узнала сына: так он изменился за эти годы. Но он, разумеется, узнал её, подошел к ней и произнес только одно слово: «Мама». И все заплакали.
Израильский командующий отвёл мать в зал, поднялся на сцену и сказал: «Солдаты, сегодня у нас случилось такое, чего не может произойти ни в одной армии мира. Ансамбль – «Эрец Израэль», название их программы – «Привет с Родины». Но такого привета нет ни в одном другом месте, потому что солист ансамбля в эту минуту встретился со своей мамой, беженкой, выжившей после Катастрофы. И он споёт песню, которую сочинил специально для неё. Это, разумеется, было неправдой, потому что песню он сочинил для своей девушки Шулы, ставшей впоследствии его женой. Но потом он пел именно для мамы «Жди меня», и ей переводили текст. Она сидела и плакала там, в первом ряду. Её сын удостоился аплодисментов, которых не удостаивался даже Паваротти.
Он спустился со сцены, и они обнимались и целовались, и он перевёз её в свою страну. Она прожила там несколько добрых лет, хотя и не предполагала, что это может быть так. Она ещё раз вышла замуж, ей выпало достойное завершение жизненного пути.
Впоследствии Соломон Дойчер сменил и имя, и фамилию. Соломон по-библейски «Шломо», а фамилию он себе выбрал Дрори, что означает «свободный». Вернувшись с фронта, он участвовал в подготовке к Войне за независимость, был инструктором по подрывному делу. Англичане разыскивали его, сулили за его голову внушительные суммы. Его не выдали.
Во время войны Дрори подружился с начальником Генерального штаба Мордехаем Маклефом. И когда тот вышел в отставку и получил новое назначение занять должность Генерального директора химического комбината Мёртвого моря, он забрал Шломо с собой. Дрори проработал на заводе до пенсии, но потом не захотел сидеть дома без дела. Он создал музей Мёртвого моря и стал его смотрителем. Каждый день к нему приезжают десятки посетителей. И он рассказывает им удивительную историю о том, как еврейский юноша Моисей Новомейский из прибайкальского города Баргузина решил осуществить мечту Теодора Герцеля и создать промышленность в мёртвой степи на берегу Мёртвого моря, где до него не было ни одного поселения, ни единого дома или хижины, ни одного человека. Сейчас здесь горят заводские огни, зеленеют пальмы. Гостиницы и здравницы принимают ежегодно сотни тысяч посетителей и туристов.
Узнав историю создания песни на стихотворение отца, Алексей Симонов сказал, что стихотворение «Жди меня» фактически молитва о возвращении с войны. А стихи на иврите как раз звучат молитвенно, и отметил, что счастлив: стихи его отца, написанные им по-русски, звучат на древнем языке его мамы.
А в 2004 году Алексей Симонов приехал в гости к Шломо Дрори, с которым познакомился при посредничестве Ильи Войтовецкого по переписке и по телефонным разговорам.
Они провели вместе несколько часов, почитали «Жди меня» вперемежку по-русски и на иврите строфа за строфой.
Вскоре Алексей Симонов приехал в Израиль вторично, на этот раз с кинооператором Игорем Мардмиловичем на съёмки израильской истории самого известного стихотворения его отца для документального фильма о Константине Симонове.
В ноябре 2006 года Алексей Симонов вновь приехал в Израиль с демонстрацией этого фильма на Бершевском международном кинофестивале. И вновь состоялась тёплая встреча со Шломо Дрори и его семьёй.
Другие статьи в литературном дневнике:
Портал Проза.ру предоставляет авторам возможность свободной публикации своих литературных произведений в сети Интернет на основании пользовательского договора. Все авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице. Ответственность за тексты произведений авторы несут самостоятельно на основании правил публикации и российского законодательства. Вы также можете посмотреть более подробную информацию о портале и связаться с администрацией.
Ежедневная аудитория портала Проза.ру – порядка 100 тысяч посетителей, которые в общей сумме просматривают более полумиллиона страниц по данным счетчика посещаемости, который расположен справа от этого текста. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей.
© Все права принадлежат авторам, 2000-2021 Портал работает под эгидой Российского союза писателей 18+
Жди меня, и я вернусь Константин Симонов
Константин Симонов
Жди меня, и я вернусь.
Оригинал
Жди меня, и я вернусь
Только очень жди,
Жди, когда наводят грусть
Желтые дожди,
Жди, когда снега метут,
Жди, когда жара,
Жди, когда других не ждут,
Позабыв вчера.
Жди, когда из дальних мест
Писем не придет,
Жди, когда уж надоест
Всем, кто вместе ждет.
Жди меня, и я вернусь,
Не желай добра
Всем, кто знает наизусть,
Что забыть пора.
Пусть поверят сын и мать
В то, что нет меня,
Пусть друзья устанут ждать,
Сядут у огня,
Выпьют горькое вино
На помин души…
Жди. И с ними заодно
Выпить не спеши.
Жди меня, и я вернусь,
Всем смертям назло.
Кто не ждал меня, тот пусть
Скажет: — Повезло.
Не понять, не ждавшим им,
Как среди огня
Ожиданием своим
Ты спасла меня.
Как я выжил, будем знать
Только мы с тобой,-
Просто ты умела ждать,
Как никто другой.
Переклад Віри Бондаренко-Михайлової
Ти чекай, коли листiв
не прийде з тих мiсць.
Ти чекай усiм на зло,
зрощуй в серцi мiць.
Ти чекай, я повернусь,
не бажай добра
всiм, хто знає наперед,
що забуть пора.
Хай повірять мати й син,
що мене нема,
хай і друзі вже не ждуть,
сядуть край вікна,
вип’ють чарочку вина
по моїй душі.
З ними разом ти не пий,
а пиши вірші.
Два стихотворения Н. Гумилёв и К. Симонов
Николай Гумилёв (Майя Уздина) / Проза.ру
www.proza.ru/2014/03/15/1842
О Николае Гумелёве мною написан очерк. Есть также в цикле «Возвращение» довольно
много материала о Константине Симонове.( http://www.proza.ru/2013/08/31/737)и другое, предлагаю посмотреть алфавитный указатель «Возващения».
Не желая ничего добавлять, хочу познакомить читателей, не знакомых ещё, с двумя стихотворениями поэтов.
НИКОЛАЙ ГУМИЛЕВ. В 1986 году стихи Гумилёва начали с публиковать.
Константин Симонов, крайне резко выступал против реабилитации Гумилева, настаивая на том, что он был врагом Советской власти.
Жди меня, и я вернусь.
Только очень жди,
Жди, когда наводят грусть
Желтые дожди,
Жди, когда снега метут,
Жди, когда жара,
Жди, когда других не ждут,
Позабыв вчера.
Жди, когда из дальних мест
Писем не придет,
Жди, когда уж надоест
Всем, кто вместе ждет.
Жди меня, и я вернусь,
Не желай добра
Всем, кто знает наизусть,
Что забыть пора.
Пусть поверят сын и мать
В то, что нет меня,
Пусть друзья устанут ждать,
Сядут у огня,
Выпьют горькое вино
На помин души.
Жди. И с ними заодно
Выпить не спеши.
Впервые оно было напечатано в «Правде» 14 января 1942 года на третьей полосе.
Как указывала литературовед М. О. Чудакова, появление стихотворения Симонова в печати воспринималось как прорыв цензурных ограничений, поскольку в официальной поэзии предшествующего периода тема особенно сильной личной любви не приветствовалась.
По мнению литературоведа И. В. Кукулина, образцом для Симонова могли послужить фольклорные заклинания и заговоры, некоторые произведения русской поэзии Серебряного века, а также «Баллада о прокуренном вагоне» Александра Кочеткова, написанная в 1932 году и передававшаяся из рук в руки в годы войны.
В годы войны оно пользовалось невероятной популярностью. Кукулин пишет: «Жди меня» не только было похоже на заклинание по своему жанру, но и функционировало как таковое в социальной практике. Многократное прочтение этого стихотворения само по себе имело психотехническую функцию.