легкий метод познания истории

Легкий метод познания истории

METHODUS AD FACILEM HISTORIARUM COGNITIONEM

ВВЕДЕНИЕ

О ЛЕГКОСТИ, ПРИЯТНОСТИ И ПОЛЬЗЕ ИСТОРИЧЕСКОГО ЧТЕНИЯ

Несмотря на то что история имеет много восхвалителей, которые украсили ее истинными и вполне заслуженными похвалами, среди них так и не появилось ни одного, способного трактовать ее более правдиво и верно, чем тот, кто назвал ее «учительницей жизни». Это определение подразумевает господство добродетели и порядка. Оно означает, что вся жизнь человека должна быть оформлена по священным законам истории, сравнимым с нормами Поликлета. Несомненно, философию справедливо называют самой жизнью, но, даже установив пределы добра и зла, она оставалась бы безмолвной среди бренных вещей и молчала бы до тех пор, пока все речи, дела и планы настоящего не стали бы рассматриваться в сравнении с давно минувшими днями. И тогда не только настоящее легко объяснимо, но даже будущие события предсказуемы, и мы обретаем способность получить все знания о том, что нам нужно и чего не хватает. Мне кажется примечательным, что среди многих писателей, изучающих различные эпохи, нет ни одного, кто сопоставил бы с нашим временем известное о прошлом наших предшественников и сравнил бы его с рядом поступков, совершенных древними; но это легко разрешимо, если все виды человеческой деятельности объясняются вместе и если с достаточной тщательностью подбирается ряд примеров и при этом каждый обретает свое место. Тогда тот, кто прославил себя лишь преступлениями, может быть поделом награжден заслуженными ругательствами; но тот, кто известен добродетелью, может быть превознесен соответственно его заслугам.

В том и заключается величайшее достоинство исторических книг, что некоторых людей, по крайней мере, они могут побудить к добродетели, а других – напугать дурной славой. Хотя добро похвально само по себе и ему каждый рад, все же верно и то, что люди, равные в рождении и смерти, вознаграждаются возможностью превосходства над другими, которое достигается заслуженной славой; многие люди считают ее настоящей наградой. Добро, сотворенное во имя людей, отмечается и возвеличивается до небес. Зло тоже может быть замечено, однако с досадой. Даже если зло удается скрыть, то все равно человек, совершивший его, не сможет жить без злобы и будет приносить горе. [15]

Но что может быть ценнее, чем такая сфера познания, как история, которая является и вдохновителем и хранителем всех искусств и от которой главным образом зависит действие. Когда все достижения человеческой мысли, все открытия и приобретения, являющиеся результатом длительного опыта, будут подобно сокровищам собраны в хранилищах истории, когда люди смогут познакомиться с наследием прошлых веков, переработать этот материал для будущего и определить, почему те или иные вещи представляются неясными, тогда им откроются подлинные причины появления и гибели каждой из них и тогда они проникнут в суть событий. Более того, что можно сделать большего для великой славы всемогущего Бога и для приумножения других, более [16] реальных добродетелей, чем доказать, что священная история является средством внушения благочестия и любви к Богу, почтения к родителям, милосердия к человеку и средством, позволяющим быть понятым всеми? Действительно, кто дарует нам слова пророков и прорицателей, где безвластны оскорбления и авторитеты, если не брать во внимание книг Святого Писания?

Итак, говоря по правде, история имеет безграничную пользу, книги по истории можно читать с большой легкостью и изучать события с большим наслаждением. Хотя это не всегда так: многое в истории, как и в других искусствах, искажается, многое – опасно и бесполезно, потому что ни один ученый еще не смог подойти к оценке прошлого без каких-либо пятен пристрастия. Так будет до тех пор, пока не найдется человек, который уличит других в исправлениях и неточностях, и не заявит, что такой подход к действительности и порядку приличествует басням, но не истории. Если это принимать в расчет, то многое, как считал Платон, даже не могло бы и называться историей. Как пример он приводит сравнение поздней поэзии и реальных фактов, которые легли в основу ее. Но почему бы и не поспорить с Платоном? Ведь как много полезного можно получить из обильного наследия Гомера, который использовал только проверенную информацию и правдивые сведения. Наши же болячки никого не интересуют, так почему мы должны делать их достоянием истории? Мы подчеркиваем точность искусств, не только повседневно применяемых в жизни, но и принадлежащих к той области знания, которая, используя все средства, должна установить, каких вещей избегать, на каких основываться, какие законы более желательны, какая форма государства наилучшая и какая жизнь может считаться наиболее счастливой. В заключение мы добавим, что если рассмотреть историю еще и со стороны культа Бога и становления религии, то с удалением в века древность истории значительно увеличится; увеличится и необъятная польза от ее знания.

Приступая к написанию этой книги, я предупреждаю, что всего здесь будет величайшее множество, величайшее изобилие, почерпнутое из неисчерпаемых запасов истории, но подчеркиваю, что это не всегда объясняет преимущества и метод предмета. Многое выглядит неясно и бессвязно из-за путаницы в источниках и упорного нежелания извлечь хоть какие-либо уроки из истории. Я не спорю, и прежде люди писали книги, собственно, как принято, об устройстве исторических форм государственности, например диктатур, но они имели возможность извиниться за домысливание. Может быть, я выскажу мнение, не вполне характерное для историка и более подходящее для некоторых ученых-врачей, отрицающих все средства медицины, но решительно и упорно [19] занимающихся профессиональным самосовершенствованием; и, не стремясь к познанию свойств и действия лекарств, они тем не менее предлагают их в чрезмерном изобилии, как бы пытаясь задобрить болезнь. Это можно в сравнении перенести на тех, кто пишет многочисленные трактаты о структуре исторических трудов и о форме слов и предложений. Итак, за всеми этими рассуждениями следует то, что мы будем исследовать исторический материал на основе всех книг, содержащих достоверные сведения о прошлом. Обратимся к библиотекам, имеющим работы многих историков, которые могли бы более верно изучаться и трактоваться, тем самым возрождаясь из небытия; нам надлежит обсудить и риторические упражнения, а также обратиться к повествованиям и текстам по грамматике, определяющим правильность употребления слов и оформления предложений; затем упорядочим то, что именуется историческим методом. Эта работа тоже имеет несколько направлений: вначале мы разделим предмет и определим его, затем укажем последовательность чтения; после этого приведем в порядок и найдем соответствия, исходя из истории человеческих поступков, ибо это поможет запоминанию; после чего мы рассмотрим формы управления государством, в которых главным образом воплощен так привлекающий нас порядок истории; затем мы опровергнем тех, кто поддерживает идею четырех монархий и золотого века. Приступая к объяснению этих вещей, мы будем стараться пролить свет на церковный мрак и запутанную логику теологии, дабы уяснить, где искать начало истории, в какой точке оно проступает. Наконец, мы разоблачим ошибки тех, кто поддерживает идею независимого или мифологического происхождения народов. В заключение мы постараемся собрать вместе и упорядочить известных историков таким образом, чтобы любому, куда бы ни уводило его обилие знаний, было ясно, о чем каждый из них писал и в какой период жил.

Комментарии

1. Герострат – жаждавший славы житель Эфеса, по преданию, в 356 г. до н. э. поджег храм Артемиды в Эфесе в ночь рождения Александра Македонского. В связи с этим кощунственным поступком имя Герострата вошло в историю. По решению жителей ионийских городов его имя было предано вечному забвению, но о нем упоминает греческий историк Феопомп (Теопомп) из Хиоса (377 – после 320 гг. до н. э.).

2. Катилина Луций Сергий (108–62 гг. до н. э.) – обедневший римский патриций, сколотивший состояние в период сулланских проскрипций. Потерпев несколько раз неудачу на консульских выборах, он организовал заговор с целью ликвидировать республиканские устои и овладеть единоличной властью. Цицерон, будучи консулом, получил сведения о намерениях Катилины, приказал его арестовать и казнить. После неудавшегося покушения на жизнь Цицерона, Катилина бежал из Рима и собрал войско в Этрурии. В сражении при Пистории был побежден и пал в бою. Тит Ливий (59–17 гг. до н. э.) повествует о заговоре Катилины в сочинении «История Рима от основания города».

4. Тиберий Клавдий Нерон (42–37 н. э.) – Боден называет его Августом, потому что он был усыновлен Августом. В 13 г. Тиберий стал соправителем, а после смерти Августа – императором. Тацит изображает его тираном, подозрителным, недоверчивым и лицемерным человеком. Биография Тиберия была написана Светонием.

5. Гай Светоний Транквилл (ок. 70 – ок. 140 гг. н. э.) – римский писатель, происходивший из сословия всадников, при Адриане руководил императорской канцелярией. Впав в немилость, Светоний занялся писательской деятельностью. Оставил обширное наследие, но из его многочисленных трудов полностью до наших дней дошли лишь жизнеописания 12 первых императоров – от Цезаря до Домициана («О жизни цезарей»), в них использованы архивы и сообщения современников; биографии расположены согласно четкой схеме и призваны развлекать читателя. От второго его крупного произведения, содержавшего биографии известных поэтов, риторов, грамматиков и историков («О блистательных мужах»), сохранились лишь фрагменты.

6. Публий Корнелий Тацит (ок. 55 – ок. 120 гг. н. э.) – последний великий римский историк, родился в аристократической семье, в молодости был известен как оратор, в 112 г. стал проконсулом римской провинции Азия. Как писатель Тацит стал известен после смерти императора Домициана (98 г.). Его основные произведения: «Жизнь и характер Юлия Агриколы», «Германия», «Диалог об ораторах», «История» в 14 книгах, «Анналы» («История о смерти божественного Августа») в 16 книгах.

7. Эги, Бура, Гелика – греческие города, разрушенные в результате природных катаклизмов.

8. Альфонс – вероятно, имеется в виду Альфонс XI (1311–1350 гг.), был королем Кастилии и Леона, вел централизаторскую политику, успешно воевал с арабами, умер при осаде г. Гибралтар.

9. Фердинанд II Арагонский (1452–1516 гг.) – король Арагона с 1479 г., Сицилии с 1468 г., фактически первый король объединенной Испании.

10. Квинт Курций Руф – римский историк около 50 г. н. э. (или в середине II в.) написал обширный исторический трактат в 10 книгах, посвященный эпохе и правлению Александра Македонского.

11. Лоренцо Великолепный Медичи (1449–1492 гг.) – правитель Флоренции с 1469 г. Меценат, способствовал развитию культуры Возрождения, поэт.

12. Конрад III Штауфен (1093 (?) – 1152 гг.) – германский император с 1075 (?) г.

13. Публий Корнелий Сципион Африканский (235–183 гг. до н. э.) – сын погибшего в 211 г. до н. э. в Испании отца-тезки, который в 218 г. до н. э. был консулом. Сципион принимал участие во 2-ой Пунической войне, сражаясь у Тичина и при Каннах, в 211 г. до н. э. стал проконсулом в Испании и получил верховное командование без предварительного прохождения магистратур. В 205 г. до н. э., после изгнания карфагенян из Испании, стал консулом, в 204 г. до н. э. руководил высадкой в Африке (отсюда прозвище Африканский Старший); в 202 г. до н. э. решил в пользу Рима исход битвы при Заме и тем самым всей 2-й Пунической войны. В 199 г. до н. э. – цензор, в 194 г. до н. э. – вновь консул. Принимал участие в войне против Антиоха III. В 199–198 г. до н. э. Сципион был принцепсом сената, затем вплоть до смерти жил уединенно в своем поместье в Литерне. Рассказы о его жизни содержатся в сочинениях Ливия.

14. Ксенофонт Афинский (ок. 430 – после 355 г. до н. э.) – историк и писатель, ученик Сократа. Принял участие в походе Кира Младшего против Артаксеркса. Автор исторических трудов «Анабасис», «Греческая история», а также тенденциозного педагогического романа «Киропедия» или «Воспитание Кира», где Ксенофонт, с поэтической вольностью описывая жизнь Кира Старшего, излагает собственные мысли об образовании и воспитании идеального правителя.

15. Селим I Грозный (Явуз) (1467/68 или 1470–1520 гг.) – турецкий султан с 1512 г. В ходе завоевательных войн подчинил Восточную Анатолию, Армению, Курдистан, Северный Ирак, Сирию, Палестину, Египет, Хиджас.

16. Гай Юлий Цезарь (100–44 гг. до н. э.) – римский политический деятель и полководец. Из литературного наследия до нас дошли «Записки о галльской войне» в семи книгах, «Записки о гражданской войне» в трех книгах.

17. Александр III Великий Македонский (356–323 гг. до н. э.) – воспитанник Аристотеля, один из великих античных полководцев и завоевателей, военные кампании которого отличались дерзостью и полководческим искусством, создатель огромной империи.

18. Карл V Габсбург (1500–1558 гг.) – император Священной римской империи в 1519–1556 гг. Пытался под знаменем католицизма осуществить план создания мировой христианской державы. Вел войны с Францией (Итальянские войны), с Османской империей. Потерпел поражение в борьбе с германскими князьями-протестантами и после заключения с ними Аугсбургского мира в 1555 г. отрекся от престола.

19. Людовик XI Валуа (1423–1483 гг.) – король Франции с 1461 г. Время его правления ознаменовало собой завершение процесса централизации, подавлял проявления сепаратизма. Присоединил к королевскому домену ряд территорий, в том числе Анжу, Пикардию. Покровительствовал городам и развитию торговли.

20. Филипп де Коммин (ок. 1447–1511 гг.) – происходил из знатного семейства ван ден Клитов. Французский политический деятель и историк. Написал сочинение «Хроника и история, содержащая события, происшедшие во время царствования королей Людовика XI и Карла VIII, за период от 1464 до 1498 гг.» и «Мемуары». Сочинения Коммина являют собой новый этап исторического знания, связанный с секуляризацией сознания и попытками рационального объяснения действительности.

(пер. М. С. Бобковой)
Текст воспроизведен по изданию: Жан Боден. Метод легкого постижения истории. М. Наука. 2000

Источник

Легкий метод познания истории

METHODUS AD FACILEM HISTORIARUM COGNITIONEM

ЖАН БОДЕН И ЕГО ТРАКТАТ «МЕТОД ЛЕГКОГО ПОЗНАНИЯ ИСТОРИИ»

Жизненный путь Жана Бодена

XVI век вошел в историю европейской цивилизации как переходная, а точнее переломная, эпоха, когда произошли коренные изменения в оценке географии мира, вызванные Великими географическими открытиями и необычайно расширившие познавательный кругозор человечества. С открытием Нового Света в Европу хлынул поток золота, что привело к девальвации прежних валют и «революции цен», поменявшей привычную стабильность жизни. Это век, когда буржуазное развитие, прежде выраженное как тенденция, постепенно вытесняя феодальные элементы, становится ведущим укладом в экономике и сопровождается соответствующей перестройкой в мировоззренческой, идеологической, религиозной и политической сферах европейского общества. Это век, когда широкое распространение получает печатная книга – новая форма фиксации разнообразного человеческого опыта: литературного, религиозного, философского, естественнонаучного. И вместе с тем это век почти поголовной неграмотности низов. Это век становления сильных национальных государств и абсолютизма; но лишь – становления, и оно сопровождалось гражданскими и религиозными войнами, военными столкновениями, преследованием инакомыслящих, династической борьбой, и все это выплеснулось на Европейском континенте в Английскую революцию, но уже в XVII в.

Во Франции же противоречия переходной эпохи особенно ярко проявились именно в XVI в. Десяток религиозных гражданских войн, которые, по существу, были борьбой наиболее могущественных политических группировок, искавших свой путь в историческом развитии страны, и в которые была втянута вся Франция, к концу века поставили ее на грань национальной катастрофы, потери национальной независимости; и только дальновидная – порой жесткая, порой лукавая – политика Генриха IV Бурбона и стоявших за ним новых сил не просто удержала страну от падения в пропасть, но и заложила основы восстановления Франции, что затем, уже при Ришелье, способствовало завоеванию ею ведущих позиций в определении политики на континенте.

Религиозные гражданские войны, охватившие Французское королевство во второй половине XVI в., являлись формой реформационно-го движения, распространившегося к тому времени по всему Западноевропейскому континенту. До середины 40-х годов XVI в. король [333] Франциск I (1515–1547) был довольно терпим к распространению идей Реформации. В октябре 1534 г., в связи с арестами нескольких протестантов, в Париже на дверях королевской спальни в Лувре приверженцами новой реформированной религии были расклеены прокламации. Это открытое выступление протестантов дало повод для активизации католических реакционных сил. В январе 1535 г. было сожжено 35 протестантов и около 400 человек арестовано. К этому же времени относится и зарождение на французской почве нового реформационного течения, получившего позднее общеевропейское название – «кальвинизм». В 1536 г. выходит сочинение Жана Кальвина «Наставления в христианской вере». При Франциске I и Генрихе II гугеноты (так называли во Франции протестантов) довольно пассивно сносили религиозные гонения своих врагов. В правление Генриха II при парламенте была учреждена «Огненная палата» (1553 г.) для суда над еретиками, которая усердно приговаривала гугенотов к сожжению на кострах.

Особое недовольство властями проявлялось в кругах провинциальной аристократии, которая еще не рассталась с мечтами о возврате «доброго старого времени», времени разгула анархии, когда любой крупный владетельный сеньор мог вести себя независимо по отношению к королю, противоречить ему и даже вести с ним войну. Эти умонастроения находили отклик и у определенной части придворной аристократии, недовольной уменьшением своего влияния и веса в связи с ростом значения бюрократии и «дворянства мантии», поддерживавшего королевские шаги по усилению централизованной власти. Первая группа недовольных локализовалась преимущественно в южных областях Франции. Лидерами гугенотов были представители боковой линии царствующей династии – Антуан Бурбон, его сын Генрих, адмирал Гаспар Колиньи, принц Конде. Вторая группа недовольных аристократов локализовалась в основном в северо-восточных и центральных провинциях Франции. Эта группа в целом находилась в более выгодном положении по сравнению с южанами. Она и географически и по существу была ближе к королевскому двору, а значит, и к доводам казны. Ее представители, как правило, занимали места в высшем управленческом аппарате и в верхушке церковной иерархии. Но именно поэтому она находилась под бдительным контролем королевской власти, самостоятельность ее действий была более стеснена, чем у южан. Лидеры этой партии – семейство герцогов Гизов из Лотарингского дома: главнокомандующий королевской армией Генрих Гиз, кардинал Лотарингский Карл Гиз и имевший большое влияние на верхние слои третьего сословия Франсуа Гиз. Они сосредоточили в своих руках почти все гражданское управление и пользовались безграничным влиянием при дворе. Гизы представляли себя защитниками престола и «истинной» католической веры, хотя король боялся этих своих «защитников» ничуть не меньше, чем своих врагов – гугенотов.

В этих условиях религиозный вопрос и деление французов на гугенотов и католиков имели для государства второстепенное, подчиненное [334] значение. Это было лишь вопросом тактики, и в ходе «гражданских войн» дворяне-католики меняли свое вероисповедание столь же легко, как дворяне-гугеноты меняли свой протестантизм на католицизм. Поэтому современники всегда различали гугенотов, приверженность которых кальвинизму была искренней, и «политических гугенотов».

Существовала, естественно, и королевская партия (роялисты). Ее целью было сохранение и упрочение сильной централизованной королевской власти и ослабление, а затем и уничтожение всех врагов королевского дома. Во главе роялистов стояли представители правящей королевской династии Валуа.

В ходе религиозных войн сложилась еще одна партия – партия недовольных, или партия «политиков», как с некоторой насмешкой ее называли современники. Эта партия пыталась использовать все возможности, чтобы предотвратить готовую разразиться гражданскую войну. В религиозном вопросе она придерживалась компромиссной точки зрения и стремилась примирить два враждующих лагеря – католиков и гугенотов. Целью этой партии было «общественное благо». Лидерами «политиков» были канцлер Французского королевства Лопиталь и наследный принц герцог Франциск Анжуйский. Отметим, что, хотя эта партия и не сыграла существенной роли в религиозных войнах, потому что не принимала непосредственного участия в военных действиях, идея религиозного компромисса, принадлежавшая именно ее лидерам, в 1598 г. станет основой Нантского эдикта. По ее инициативе были созваны Генеральные штаты (1560), которые до этого не собирались несколько десятилетий. В своем выступлении на заседании Лопиталь сказал: «Отложим в сторону эти дьявольские слова – политические партии, крамола и восстания, лютеране, гугеноты и паписты – и будем называться просто христиане». Но урегулировать взрывоопасную ситуацию Генеральные штаты не смогли.

Жан Воден был современником гражданских религиозных войн во Франции, резни в Васси, Варфоломеевской ночи, потрясшей всю Европу, убийства Генриха III и вступления на престол Генриха IV. Недостаточность документов до сих пор не позволяет написать полную биографию Бодена. Свидетельства его современников носят самый противоречивый характер. Пожалуй, только Кристофль де Ту был единственным, кто внес определенные элементы объективной оценки жизни этого человека. Обширная статья о Бодене, насыщенная документальными подтверждениями, содержится в словаре Бейля. Уже в нашем веке аббат Пакье и историк Понтье нашли и опубликовали ряд документов, касающихся биографии Бодена, в том числе 21 документ, относящийся к Боденам, проживавшим в XVI веке, среди них два – протоколы судебных разбирательств от 23 мая 1546 г. и от 2 декабря 1566 г. – устанавливают близких родственников мыслителя.

Итак, до смерти кардинала Карла Бурбона Боден искренне поддерживал лигу, воспринимая ее с политической точки зрения как организацию, возглавляющую движение в целях свержения тирании Генриха III. Но в письме от 1590 г. Боден еще раз подчеркивает, что он никогда не был уверен в законности сопротивления даже самому бесчеловечному и неблагочестивому королю. У членов лиги никогда не было сомнений на этот счет. Кроме того, многие из них воспринимали восстание как крестовый поход против Генриха-еретика. Но Боден обвинял короля не как еретика, а как нечестивого тирана, предавшего Бога. Даже поддерживая лигу, Боден всегда выступал против «сектантской» религиозной войны с целью уничтожить протестантов во Франции. Убийство Генриха III (2 августа 1589 г.), по сути, означало исполнение первоначальных [350] целей Бодена. В письме от 15 августа он радовался убийству тирана как действию, вдохновленному Богом. В последующих письмах нарастали обвинения тирана в национальной катастрофе. Убежденный в том, что Бог вмешивается в дела Франции, Боден снова приветствует войну как орудие Божественного возмездия против людей, несущих зло. В 1589 г. он предрекал семь лет войны (с 1587 г.). Его расчет впоследствии оказался верным.

После обыска и ареста в 1589 г. Боден не предпринимал никаких публичных действий, которые могли бы скомпрометировать его благонадежность, исключая защиту несправедливо осужденного юноши в 1593 г. Боден выступал его адвокатом и на основе традиционного гражданского права доказал неправомочность действий мэра в отношении этого человека. С 1590 г. в письмах Бодена нет упоминаний ни о престолонаследии, ни о Генрихе Наваррском. Теперь он рассматривает все свои теоретизирования как пустые упражнения в красноречии перед лицом Божественного вмешательства, которое дарует Франции короля по выбору Бога, показывая тщетность любых человеческих попыток занять французский трон воздействием закона или силой. Гражданские же войны он расценивает как наказание и роялистам, и лигерам.

Такова биография Бодена, одного из многих французов, переживших полную противоречий эпоху истории Франции, эпоху глубочайших кризисов и потрясений, когда царили непредсказуемость и хаос. Реальная жизнь подтолкнула Бодена к занятиям историей и к поиску законов общественного развития. Именно поэтому им был поставлен вопрос о науке, которая смогла бы открыть эти законы.

Трактат «Метод легкого познания истории»

Жан Боден оставил богатое творческое наследие: «Шесть книг о государстве», «Ответы на «Парадоксы» господина Мальтруа», «Семичастный разговор», «Парадаксон», «Демономания колдунов», «Театр природы». «Methodus ad facilem historiarum cognitionem» был впервые издан в Париже в 1566 г. в типографии Мартина Ле Жёна на латинском языке. В этом издании содержалась выдержка из «Королевской привилегии», в которой фиксировалось единоличное право печатника и книготорговца Парижского университета Мартина Лe Жёна на издание и продажу трактата в течение десяти лет. Второе издание «Метода», с авторскими поправками и уточнениями, было выпущено также Мартином Лe Жёном в его же типографии в 1572 г. Менее чем за сто лет «Метод» переиздавался девять раз: Paris, 1566; Paris, 1572; Basel, 1576 (в первом томе Artis Historicae Penus); Basel, 1579 (также в первом томе дополненного издания Artis Historicae Penus); Heidelberg, 1583; Strasbourg, 1599; Strasbourg, 1607; Geneve, 1610; Amsterdam, 1650. Критическое издание «Метода» на латинском языке было осуществлено в 1951 г., когда Менар издал сборник «Философские труды Бодена», в который вошли три трактата. Он же в 1941 г. опубликовал французский перевод «Метода». В 1945 г. Беатрис Рейнольдс перевела этот трактат на английский язык. В немецком переводе сочинение Бодена было издано доктором Дроузом в конце XIX в. Лучшей публикацией «Метода», на наш взгляд, является прижизненное издание 1572 г. (экземпляр хранится в Научной [353] библиотеке Санкт-Петербургского университета в отделе редких книг и рукописей) и, естественно, критическое издание 1951 г. Именно на этих текстах и основана наша работа по переводу «Метода» Бодена, конечно же, мы хорошо знакомы и со всеми переводами этого трактата на европейские языки. Выбор основан на том, что второе издание трактата (1572) является тщательно выверенным самим автором, ряд опечаток издания 1566 г. исправлены, некоторые места уточнены. А вот в изданиях 1583,1595 гг. появляются новые ошибки и неточности. Критическое издание 1951 г. приводит текст трактата в соответствие с правилами грамматики латинского языка. Единственным его недостатком является полное отсутствие комментариев. Но это в какой-то степени восполняется научной статьей Пьера Менара с характеристикой работ Бодена.

В издании «Метода» 1572 г. 50 462 страницы. В качестве приложения в свой труд Боден включил сочинение Лукиана из Самосаты «Как [354] следует писать историю» и историческое эссе Дионисия Галикарнасского «Фукидид».

Перевод названия трактата имеет несколько вариантов «Метод для легкого познания истории», «Метод, облегчающий познание истории», «Метод доступного изучения истории», «Метод легкого познания истории». На наш взгляд, наиболее точен с точки зрения правил русского и латинского языка последний вариант, хотя совершенно адекватно смыслу, но с отступлением от латинского оригинала звучало бы название «Метод познания истории, доступный каждому». Вообще же [355] латинский язык Бодена не является образцом ни классической, ни средневековой латыни. В тексте встречается много французских оборотов и сокращений. И хотя Боден писал, что продолжительность жизни любой книги определяется ее содержанием и увлекательной формой повествования, сам он вряд ли может считаться талантливым писателем. Форма, в которую он облекал интереснейшие идеи, очень сложная и [356] значительно затрудняет понимание. В «Методе» много повторений, автор неоднократно возвращается к одной и той же мысли в разные местах (иногда с точностью до запятой цитируя самого себя). Это определяет непоследовательность в изложении материала. Вот почему произведения Бодена были не особенно популярны в XVII в., а XVIII век фактически не знал их. Следуя латинскому оригиналу 1572 г., критическому изданию, а также используя все известные переводы на европейские языки, мы постарались максимально точно воспроизвести смысл текста Бодена, адаптировав его к современному русскому литературному языку и восприятию современного человека. В X главе, содержащей, по сути, список сочинений, которые рекомендует Боден для изучения всемирной и локальных историй, названия произведений даны в том виде, в котором они существовали в XVI в., как их знал или помнил Боден. Соответствия с современными названиями приводятся в примечаниях в том месте, где комментируется цитата Бодена из того или иного сочинения.

Боден указал на исключительное место истории среди других отраслей знания и наделил ее полной самостоятельностью, поставив на службу истории географию, астрономию, математику и другие научные дисциплины, наделяя их лишь вспомогательными функциями при изучении опыта прошлого. Подобный подход был разработан падуанскими натурфилософами еще в XIV в. в отношении медицины, за которой было закреплено ведущее место среди всех естественных наук. В ней использовались знания из биологии, ботаники, анатомии, фармакологии, астрономии и других дисциплин.

Характеризуя термин «история» в узком смысле слова, Боден раскрывает многообразное содержание предмета исторических занятий. [358] Он пишет: «Человеческая история – это действия, деятельность (actio) людей, ясно и правдиво описанная в повествованиях о событиях давно минувших». Actio, по Бодену, есть нечто, являющееся целью само по себе. Используется и термин «effectio», т. е. «делание, непосредственное производство, совершение, то, что получается в итоге работы, подобно письму». Боден является новатором и в том, что первым среди мыслителей своего времени выделил в отдельный вид истории математику. Причиной такого отношения к этой науке является то, что, по мнению Бодена, человеческая история развивается на основе гармонической пропорции, а ее изучением занимается именно математика. Таким образом, ставится вопрос о «просчитываемости» ритмов исторического развития.

«Метод легкого познания истории» был первым большим трудом Бодена и именно в нем содержится творческий, исследовательский план, реализуемый им на протяжении всей его жизни. История – человеческая, естественная и священная – была предметом исследований во всех трактатах Бодена, поскольку главное в истории – деятельность, а деятельность есть сама жизнь. На наш взгляд, боденовской логике соответствует деление всех его сочинений на основе трех видов истории, которые он сам предложил: человеческая история – «Ответы на «Парадоксы» господина Мальтруа», «Об универсальном праве», «Парадоксон»; естественная история – «Театр природы»; священная история «Демономания колдунов», «Семичастный разговор». «Метод легкого познания истории» содержит в себе основные подходы к изучению всех видов истории. Поэтому, на наш взгляд, изучение творческого наследия Бодена следует начинать именно с этого произведения.

Текст воспроизведен по изданию: Жан Боден. Метод легкого постижения истории. М. Наука. 2000

Источник